[D&D5]Ночной ужас графства Лотрек | ходы игроков | Приключение

Прием у графини вышел не слишком праздничным (оно и понятно ввиду проблем владения) но покормили откликнувшихся на зов охотничков отменно. Сочные куропатки, свиные ребрышки в соусе, хрустящий хлеб и сытная овощная похлебка достойная самых изысканных дегустаторов так хорошо наполнили желудок пятерки, что категоричное заявление капитана местной гвардии о том, что начинать необходимо прямо сейчас, было воспринято с явным недовольством. И даже заявления о том, что уже полдень, никаким образом не повлияли на желание Аргуса Стормклада вышвырнуть их за дверь с витиеватыми комплиментами и жаждой вскоре увидеть охотников вместе с решением проблем. Похоже, атмосфера в замке царила не самая очаровательная.
Но делать нечего, так что маленький отряд двинулся к месту последнего буйства Зверя, а именно - в деревню Бараний Рог...

+++

- Это не чудовище. - Поднялся от следов высокий красивый мужчина. - Не мой клиент, увы.
Кордиан был Певчим Тишины, представителем ордена охотников за чудовищами, полагавшим, что в этом деле замешано не что иное, как какой-нибудь оборотень или еще более устрашающий монстр. К сожалению, их явная неохота гоняться за кем-то кроме мистических существ вошла в легенды, так что этой фразой он буквально говорил группе: "Извините, дальше нам не по пути". Очень жаль, поскольку Певчие были не только хорошими охотниками, но и великолепными воинами, а снаряжение Кордиана говорило само за себя. Он был буквально увешан мешочками, склянками, книжками и всяческими компактными ящичками, вероятно служившими алхимическими лабораториями. Да и огромный, покрытый рунами клинок за его спиной вызывал определенное уважение, как и легкий арбалет, который мужчина всегда держал в левой руке с тех пор, как они вышли из замка.
Зоре тоже вскоре стало очевидно, что в полуразрушенном поселении не буйствовало никакого чудовища. Следы по большей части принадлежали каким-то то ли волкам, то ли варгам приличных размеров, а мешанина из прочих - людям, но поселенцам ли, или же еще кому-то, было непонятно. В стороне она обнаружила пару тропинок оставленных ни кем иным, как мародерами, но больше ничего сказать было с уверенностью нельзя. Выглядел Бараний Рог так, словно на него напали дикие звери, однако разрушения...
Деревушка состояла всего-то из двенадцати домиков с огородами. Стояла широко, окруженная лесом. Жили в ней преимущественно охотники, как говорил Аргус, да ремесленники, мастерящие все, что угодно из дерева. Половина домов погорела, часть развалилась, словно по ним сверху ударил кулак бога. Однако огороды и оградки были не тронуты, словно нападающих интересовали только дома. Четыре домика у дальнего края поселения, стоящие полукругом, были и вовсе целыми, видимо туда не добрались, там же и спряталась большая часть выживших. Повсюду виднелась застарелая кровь, но от трупов осталась лишь аккуратная куча пепла и обугленных костей на центральной площади, что так же выглядело крайне странно для стаи зверей, чай огонь они разжигать и не должны бы уметь вовсе.
Помимо огородов и дальних домов, целым оказался колодец, а деревья вокруг хоть и выглядели обугленными, но до лесного пожара дело как-то не дошло. Все это было... в высшей мере необычным.

Нельзя сказать, что разница между описанным методом действия зверя и тем, что обнаружилось на месте, не удивила жрицу. По описанию, было похоже, что местные жители столкнулись с оборотнем, в то время как тут больше было похоже на набег орков или гоблинов. Ну, или бандитов, а волки, при таком раскладе, пришли позже на оставшееся кровавое пиршество. Однако, нельзя было сказать, что она не была готова к тому повороту событий. При всей своей готовности уничтожать любое зло, какое бы не встало у неё на пути, она была достаточно умна, чтобы понимать, что иногда все не так прямолинейно, как кажется на первый взгляд, и зачастую за разговорами об одном зле может скрываться совсем иное. А учитывая, что сами охотники с выжившими из деревни не говорили, и их слова могли интерпретировать в любом ключе, в любых целях, совсем невозможным случайная или специальная подмена понятий не было.
Например, один хитрый барон как-то скрывал деятельность отряда разбойников, которым давал указания, за деятельностью культа некромантов. К сожалению, в тот раз Селестии не удалось публично вывести на чистую воду главного виновника, так что ей пришлось только передать церкви записи о произошедшем, да воспользоваться возможностью спасти от вечных мук тех из некромантов, кто еще не успел запятнать себя этой темной магией по полной программе, но она верила, что рано или поздно наказание настигнет хитренького аристократа.
Поэтому, она была морально готова к такому финту. Не сказать, чтобы она его ожидала, но прямо поражена жрица точно не была. Краем глаза оглядев спутников, которые показались на первый взгляд ей вполне квалифицированными охотниками, несмотря на то, что в некоторых она сразу и не опознала таковых, приняв сначала, например, человека, который звался Тейтом, за придворного барда. Однако, долго пялиться на них она не стала, вместо этого занявшись оценкой ситуации. Нападавшие использовали огонь и сожгли трупы и дома. Значит, как минимум, это были разумные существа, имеющие орудия. Мародеры или шайка бандитов не стали бы заморачиваться сжиганием еще и трупов, да и следы волков, которые тут тоже были, могли свидетельствовать о буйстве зеленокожих. Однако, они бы разнесли все, до чего добрались бы и увели бы оставшихся в живых в рабство. Третьим вариантом, который пришел в голову девушке было нападение некоего темного культа, это бы объясняло сожжение трупов, и общую кровавость нападения, но не поясняло, почему тогда остались выжившие. Обычно эти ребята стремились принести в жертву своим повелителям всех, до кого они доберутся. Да и почему были обуглены тогда деревья?
Раздумывая над этим, жрица погрузилась в себя. Поэтому, она не сразу поняла, что начала рассуждать об еще одной вещи, которую она сочла странной, вслух:
- То есть, местные жители оставили останки своих близких гнить на свежем воздухе?
Звук собственного голоса сбил её, выбив из сосредоточенности, в которую она погрузилась, но мысль она не потеряла. Обычно люди стремятся первым делом похоронить родных, друзей, соседей, а не просто бросать их тела, чтобы потом падальщики ими пообедали или какие-нибудь проходящие топтались потом по костям - большая часть людей весьма трепетно относилась к этому вопросу. Однако тут сделано это не было - кости так и лежали на площади. Можно было бы сказать, что все равно тут остались только кости, по сути, или что убитых просто не смогли опознать, поэтому так и бросили, но в подобных случаях все равно обычно копают какую-никакую общую могилу. Так же был вариант, что кости оставили, чтобы прибывшие охотники могли увидеть все своими глазами, но как правило, опять-таки, если не принимать специально жесткие меры, люди обычно возвращаются и хоронят останки. Поэтому, чтобы прояснить этот момент, Селестия направилась именно туда, к костям, попутно оглядывая внимательно, не найдет ли она какие-нибудь подсказки, вокруг жуткого костра или среди обгоревших остатков.

Вообще-то Тейт мог, не кривя душой, заявить, что был скорее жаворонком, чем совой. Ему нравилось подниматься с первыми лучами солнца, пока другие еще нежатся в постелях, и эта его черта не покинула его, когда мужчина уже и сам пробил себе дорогу в ряды тех, кто «мог себе позволить» проявлять подобную лень. Исключениями для барда становились только случаи его «непредвиденных» любовных эскапад, ведь тогда, в зависимости от обстоятельств, порой приходилось покидать любвеобильных дамочек еще затемно, а иногда… иногда Филу удавалось слегка расслабиться и немного пофилонить в объятьях очередной прелестной поклонницы. Разве не может ночной труженик позволить себе минутку отдыха?! Ну, или часок… другой… Но столь благостные условия выдавались довольно редко, так что статистически верным будем утверждение о том, что Тейт действительно привык просыпаться рано.

И, разумеется, одно дело самому проснуться ни свет, ни заря, отправляясь по заранее спланированному (или даже пришедшему ему в голову спонтанно!) маршруту, и совершенно другое – оказаться разбуженным каким-то местным стражем порядка. Филлусу едва не изменило его привычное самообладание – он почти что «послал» этого самого гвардейца в места, скажем так, не столь отдаленные, но вовремя сдержался. К чести самого менестреля стоит заметить, что данный вечер и большую часть ночи он провел, ублажая вовсе не представительниц местного высшего сословия в их спальнях, но куда более «изощренную публику» - собственную музу. Эта мнительная мадам – а уж по тому, что она порой вытворяла с бедным Тейтом, никто бы не смог назвать ее «девой»! – как у них это обычно и принято, посещала его лишь по собственной прихоти и на собственных условиях. И хотя сам бард и не мог жаловаться на недостаток внимания с ее стороны, встречи эти зачастую оказывались весьма утомительны. Вот и сейчас, провозившись полночи, напрягая собственную память в поисках нужных зрительных образов, все, чем он мог бы похвастаться, были лишь несколько набросков карандашом, изображавших прекрасные изгибы женских тел. Абсолютно недовольный результатом, а потому столь раздражительный, он едва не сорвался на бедном гонце из-за собственного провала. Но винить в этом Тейт мог лишь себя, себя и недостаток тактильных ощущений, что лучше бы помогли ему отразить на бумаге все изгибы и детали фигур его спутниц!

Еще раз оглянувшись через плечо на наброски, он в раздражении сгреб бумаги со стола и закинул их в футляр, где обычно носил карты и чистые листы для мимолетных записей, после чего принялся поспешно одеваться, предварительно заверив посыльного, что в скором времени будет готов выступать. Как и многие вполне материальные дамы, его муза буквально требовала от Тейта творить в его природной, естественной, а потому абсолютно нагой ипостаси, что несколько усложняло для барда мгновенный переход от «искусства» к «делам мирским». Но за годы подобной практики он привык справляться и не с такими неудобствами, тем более, что это последнее происшествие давало ему еще одну возможность лицезреть тех самых женщин, чьи мимолетные и неуловимые образы заставляли Филлиуса творить под покровом ночи, не покладая натруженных рук. Он ехидно улыбнулся, отчасти глумясь над полетом собственной мысли и тем, каким именно слогом она оказалась изложена. Что сказать? Искусство порой бывает жестоко даже по отношению к собственному творцу…

***

…и все же пешая прогулка оказалась менее плодотворной, чем он ожидал.
Безусловно, Тейт успел вдоволь восполнить нехватку визуального контакта с этими необычными женщинами (коих он пытался запечатлеть на бумаге этой ночью), пока вел с ними непринужденные беседы о всякой ерунде, вроде погоды, прошедшего приема у графини и их впечатления о самой нанимательнице и хозяйке этих земель, которая, к слову, тоже удостоилась от Фила отдельного наброска. И хотя для того, чтобы довести до идеала ранее созданные наброски, этого было недостаточно, прогресс, как говорится, был на лицо! А вот на самом месте преступления Зверя, его… а, быть может, и их всех, ждало лишь разочарование. Картина пострадавшего селения закономерно вызвала в его сердце тоску и печаль – слишком слабые, чтобы как-то серьезно повлиять на Тейта, но и бесчувственным сухарем он вовсе не был. Особенно, когда это ему ничего не стоило… Так или иначе, обведя окрестности унылым взглядом, он наконец-то перевел взор на иного «специалиста по чудовищам». Мужчина этот представлял собой не менее любопытный экземпляр, хоть и в совершенно ином контексте, нежели остальные спутницы. И хотя до этого актеру не приходилось работать с представителями данного сообщества, слава об их деяниях и умениях заставляли с определенным уважением относиться к членам Ордена.

- Полагаю, раз вы утверждаете, что за всем этим ужасом и разрушениями стоит не очередное чудовище, то мы можем положиться в данном вопросе на ваше мнение. Но может, все-таки поделитесь с нами своей мудростью и просветите, что же именно здесь «не так»? – не удержался от издевки Филлиус. Мелочно, конечно, но было просто обидно потерять столь существенную поддержку, как мог оказать всем им в фронтальном столкновении Кордиан и его верный клинок. Прокашлявшись и глубоко вздохнув, бард окинул взглядом ближайшие дома и обгоревшие стволы деревьев, стараясь в голове составить хотя бы парочку теорий о происходивших здесь событиях, но все они казались слишком надуманными, слишком «голыми». Тейт гордился своим цепким умом, умевшим соединять воедино факты, какие иному показались бы абсолютно ничем не связанными, но сейчас этих фактов было слишком мало.
Все еще надеясь, что охотник на монстров даст ему какую-то подсказку или дельный совет, Фил подошел к ближайшему дереву, осторожно прикоснувшись к обугленной поверхности, облаченной в кожаную печатку ладонью. «Могло ли это быть результатом магического удара или же пламя, повредившее кору, было абсолютно естественным? Но где же тогда иные следы от огня?» - взгляд Тейта скользнул вверх и вниз по стволу, пробежался по земле вокруг, точно искал, за что ему зацепиться. «Был ли вчера дождь? Или кто-то просто потушил пламя, когда оно выполнило свою исходную задачу?» Разговор с самим собой не давал ответа – лишь порождал новые вопросы.

- Мы так привыкли к тому, что чудовища бояться огня… - задумчиво произнес менестрель, оглядываясь в сторону эпицентра трагедии на центральной площади. – Что иногда совсем забываем, что человек, приходящий вместе с огнем, может и сам оказаться чудовищем… Если никто не против, я бы осмотрел уцелевшие дома. Это действительно странно, что при столь чудовищных разрушениях и жертвах, кому-то все же удалось пережить нападения, - без всякого пиетета перед погибшими, Тейт с задумчивым видом пошевелил носком сапога попавшуюся по пути косточку, после чего просто отшвырнул ее в сторону. – К слову о выживших – моя ошибка. Признаюсь, я даже не удосужился спросить у посыльного, что с ними стало. Кто-то знает, где их разместили, и рассказали ли они хоть что-то о произошедшем здесь? – с виноватой улыбкой на устах, мужчина взглянул на ближайшую к нему «девушку», чей реальный возраст, вполне возможно, был больше, чем у его бабули – да смилостивится Тальгатта над ее душой, - а то и у них всех вместе взятых.

"Выход в люди" оказался не совсем таким, как Митреласс его представляла. Во-первых, она совсем отвыкла от взглядов, которыми провожают ее немощь. Недоуменные, обеспокоенные, сочувственные или насмешливые - целый список получился. Впрочем, ей удалось убедить стражу, что она не заполошный гонец и умирать на пороге не собирается.. но вопросы смерти ее очень интересуют, что она готова помочь с их бедствием. Во-вторых, "естественная красота", кажется, была здесь не в почете. Подумаешь, прическа не волосок к волоску, цветок за ухом и глаза подкрашены черникой, а не каким-то колдовским составом! Если тратить время за все эти приличия, на не то что Зверя не поймаешь, даже улитку не обгонишь.
Зато, что было не отнять - перед охотниками прямо пиргорой развернули. Щедрость хозяев была пропорциональна их отчаянью, решила друидка. Гостей-спасителей, кроме нее, оказалось аж четверо, хотя эльфи по первому взгляду больше оценила женщин, прежде чем разговорились мужчины. Певчие - это серьезно. Очень серьезно, хотя Лирмирель иногда посмеивался в бороду, мол, знают и умеют они многое, да кое в чем, словно котята без мамки. Вот и предстояло узнать это на деле. Второй охотник, Филиус Тейт, пожалуй, даже больше нуждался в "проверке боем": знать-то он знал (хотя рассказы блестели преувеличениями, как иные птицы опереньем), но что он сможет против их таинственной угрозы?

Так, за разговорами и слухами все и прошло.. а потом очень уж поспешно их погнали на новое место расправы. Да молча - только дорогу указали. Странно это было, ох, странно.. Может, быстрее им было все самим увидеть, так решили? Упорствовать она не стала - время и вправду могло быть важно, а ей предстояло не отставать от своих спутников - пока что не пугая их превращениями.

***

- Я здесь не ради этого! - с гневом в голосе воскликнула Митреласс. Ее не на шутку разозлило зрелище, и она крепко сжала в своих ладонях посох, на который опиралась. Разрушения, странные и хаотичные, все же не могли не остановить след на душе эльфийки, хотя откуда-то из глубины примешивалось раздражение, что это, похоже, было ложным следом. Ни один Зверь, будь он стократ загадочным и неуловимым, не действовал так. Разве что, драконы.. Но то ведь всего лишь древняя сказка. Нет, здесь был зверь иной, зверь двуногий и идущий против природы. Человек. - Но это так оставлять нельзя!

Певчий, похоже, собирался пойти на попятную, но это было обидным упущением:
- Не торопись прочь. Почему-то ведь нас направили сюда, а они знали, что мы пришли исключительно за Зверем. Значит, все может быть сложнее, чем мы видим.. - уколола друидка шипом слов Кордиана.
Вопросы Амелы и Тейта точно были сложнее, чем казалось. Деревня не выглядела так, словно потеря с получаса времени в замке была важна. Почему им ничего не рассказали? Сомнения все сильнее росли в ней.
- Даже если бы спросил, они бы не ответили. Чуть ли не за шкирку вытащили на дорогу, скорей да скорей. Бежали, словно зайцы, а здесь уже все.. - эльфийка неопределенно махнула одной рукой, описывая круг разрушений. - Только если живые заперлись на засовы и страх, тогда можно понять их.
Сама она искала те из следов четвероногих, что не были затоптаны, и стала судить да рядить, кто же такие, откуда явились, и куда убежали. Дойдя до конца цепочки следов, Митреласс решила подойти поближе к разрушенным домам.

Красивые губы искривила усмешка. Только что перед глазами Зоры растаяла пушистая шкура монстра, о которой она давно мечтала. В замке Грейвуд была на стене голова виверны, так в ее разинутую пасть маленькая Зора пару раз пряталась, когда играла с братьями. Ей тоже хотелось иметь над камином, что-то такое. Большое, зубастое и вызывающее уважением одним своим видом. А на пол выделанную пушистую шкуру. Это и предмет роскоши, и демонстрация мастерства охотника. Да просто, полезная вещь. Так приятно пройтись босиком по меху, или, «покувыркаться» на нем с любовником. И вот теперь Кордиан подтвердил ее мысли, что эту роскошную шкуру просто будет не с кого снимать. Вместо нее, возможно, удастся добыть кучу обычных, небольших шкур, но это не то, совсем не то.
И то, что Певчий Тишины не пойдет с ними дальше, серьезно ослабляло силу отряда. К охотничкам на монстров можно было относиться по разному, но даже их враги признавали, что певчие – настоящие профи. Вот и скривилась Грейвуд, будто глотнула полезного, но горького отвара из трав и кореньев. Тем более, что девушка наметила киллийца на роль ночной грелки. Теперь пристальный взгляд охотницы скользил по другим членам отряда, разглядывая фигуры и снаряжение. Бард был староват, да и по опыту Зоры, мужчины с бородой и усами редко хорошо умели лизать снизу. А такие ласки охотница любила. Жрица была ничего, но Зора уже поимела множество неприятностей от служителей храма. Обычно они были твердолобыми баранами с ханжеской моралью, и селестия пока не сделала ничего, чтобы выбиться из этого скучного ряда. Зора была совсем неуверенна, что жрица с пониманием отнесется к поцелуйчикам и обнимашкам с представительницей своего пола. Ну а эльфийка была тощей и какой-то асексуальной, будто веточки и палки под одежой, а не теплая плоть. Одно расстройство, короче.
- Да, расспросите местных, - сказала она в спину другим охотникам, а сама осталась около следов нападавших.
- По такому следу я вас легко поведу, но лучше вначале узнать подробности нападения.

- Местных здесь давным давно нет. Вы что, не слышите тишину? - Перезатягивая ремни на наручах, Певчий обвел взглядом остальных и понял, как неожиданного глупо прозвучали его слова. - А, ну да, простите. В общем, нет тут никого, но вещи и земля могут рассказать то, что люди поведать не в силах.
Он аккуратно перешагнул какой-то разбитый на кусочки сундук и посмотрел на остальных более трезвомысленно. Бард, явно уже разменявший свои лучшие годы и пытающийся опасностью утолить голод тяги к приключением; убежденная жрица, наверняка считающая, что несет добро в мир, но явно слишком узколобая, чтобы понять, что добро не всегда в истреблении неугодных; эльфийка, едва вышедшая из тайных анклавов и слишком уж сильно жаждущая помочь людям; охотница, судя по взглядам которой, желавшая сейчас не заниматься грязной работой, а кувыркаться где-то в трактире. В другой раз он бы, наверное, даже пообщался с каждой, кроме, может быть, жрицы, коих старался избегать, но случай был... нетривиальным.
- Дело в том, мэтр, - Решился Кордиан со вздохом. - Что здесь орудовал не монстр, или же монстр состоял из множества монстров поменьше. Мало того, следы странные, то обрываются, то превращаются в другие. Вот дырка от стрелы в косяке, вот здесь явно поработали чары. Варг то один, то словно размножается. Все это связано с какой-то изощренной магией. В ордене есть те, кто мог бы взяться за дело, но за те пятьдесят лет, что я охочусь за тварями из мрачных сказок, я так и не научился ничему, кроме как эффективно махать мечом. В вашем высокопарном обществе меня могли бы обозначить, как безыскусного дуболома, и были бы правы.

- Или же никакого монстра и нет. И это проделки людей, а зверь, как минимум в данном случае - это слухи.
Чем больше слышала и видела жрица, тем больше она укреплялась в этом мнении. Здесь все указывало на работу группы людей, с неясными пока целями напавшими на деревню. И метод действий, и следы у костра - даже наличие выживших можно было объяснить тем, что нападавшие специально оставили свидетелей своих злодеяний, возможно чтобы дальше действовать под прикрытием легенды о звере.
Таким образом, на текущий момент Селестия была довольно таки уверенна и сомнений оставалось у нее весьма мало.
- И нам осталось только вычислить этих бандитов и предать правосудию.
Конечно, в том что зверя вовсе нет, Селестия не была до конца уверенна. Да, тут работали явно люди, но находили же объеденные тела. Хотя, внезапно в голову пришло ей - возможно тела были обглоданы волками, следы которых тут тоже были. Так что и тут все становилось на свои места. И жрица еще более уверенным голосом продолжила:
- А те несчастные, которых находили до этого были просто покусаны ручными варгами бандитов.
Пока она все это говорила, она гадала, что ей делать с останками. Никакой лопаты она не захватила, да и скорее всего времени на закапывание костей все равно не будет. Однако, просто так бросать то, что осталось от людей было противно ее природе. Поэтому, закончив высказывать свою версию произошедшего, она села на колени рядом с костром и, закрыв глаза, обратилась к небесам с молитвой об упокоении погибших тут местных жителей.

Зора еще раз прошлась взглядом по горе – охотничкам, но, все же, соизволила поделиться знаниями. Вещать общеизвестные охотникам вещи было странно, но девушка отыгралась, используя голос. Таким пренебрежительно – поучающим тоном мастер вразумляет подмастерье, а солдат – зеленого новичка.
- Всего существуют три вида охоты – засада, погоня и выслеживание. Засада тут бесполезна, мы не знаем, где враги нападут в следующий раз. А если разделиться, то вас перебьют поодиночке вместе с пейзанами. Так что предлагаю пойти по одному из следов, это будет погоня.
Зора подмигнула Кордиану и закончила.
- А если след потеряется, тогда можно придется перейти к выслеживанию. Это долго и муторно, но звери, твари, да и разбойнички, не могут обойтись без логова и источников воды. Там мы их и возьмем.

Загадка никак не хотела поддаваться, скрывая ответ за странностями. Неправильные следы, местами нетронутые дома и земля.. И главное, самое главное - зачем? Зверей понять просто - они делают лишь то, что в их природе. Но что было здесь?

Митреласс стояла в размышлениях у порога одного из домов, неосознанно сжимая в руке куклу. Разум кипел в раздражении, словно от неудачной погони за добычей-загадкой. Добыча.. Должно быть, эта мысль озарила их с Зорой одновременно:
- Идем! Грейвуд права - надо выбирать. Хватит ли нам твоих зорких глаз, или добавим к ним мое чутьё? - глаза эльфийки, и без того желтые, блеснули как-то по-особому.

Признание "дуболома" откровенно позабавило Тейта, пока он тщательно изучал свои находки. И хотя улыбка (или скорее ухмылка?) так и не сходила с его лица, большая часть улик говорила о том, что Певчий прав. Хотя бы отчасти. «Значит все-таки люди?» - со вздохом подумал менестрель, оглядывая картину разрушений неким взглядом со стороны. Теперь уже и он начал постепенно терять интерес к приключившейся в Бараньем Роге катастрофе. Хоть и не в такой мере, как у Кордиана, его спецификой то же были чудовища, превосходящие возможности и способности обычного человека, и хотя среди последних порой встречалось немало весьма изощренных и жестоких «монстров», подобные экземпляры его почти не интересовали. В конце концов, когда речь касалась людей, Филу куда приятнее была компания «цветков», а вовсе не «монстров». Отчасти, именно по этому – а заодно, чтобы утереть нос столь быстро сдувшемуся Певчему, - бард не спешил отказываться от задания. Каким бы мужчиной он был, если б позволил группе девушек без сопровождения отправиться в погоню за бандитами, что совершили нападение на неповинных деревенских жителей. Впрочем, насчет последнего утверждения Тейт уже был настроен весьма скептически. Мужчину так и не покидало ощущение: «А что если…» - но сформироваться дальше так и не могло.

- Я могу допустить, что тут и впрямь «погостили» обычные разбойники и их четвероногие питомцы, - всерьез произнес мужчина, наклоняясь и осторожно подбирая с земли обгоревший клочок свитка. – Но использовать для этого чары – настоящую магию, а не ярморочные фокусы, - кои Филлиус не раздумывая продемонстрировал сам, ловким движением руки «извлекая» ярко-красную розу буквально из воздуха. – Кажется мне слегка эксцентричным, вы так не считаете? Да и все это «жертвоприношение» в центре деревни… - бард поморщился, глядя на пепел, прах и людские кости.
- Рискну предположить, что мы имеем дело с чем-то вроде «наказания» или «мести». Это объяснило бы, почему некоторые дома не пострадали вовсе, а с иными же, как и с их обитателями, разобрались с излишней жестокостью, не жалея ни времени, ни средств, - Тейт еще раз взглянул на остатки свитка, после чего сунул их в карман. Кто знает, когда подобная улика может пригодиться? – Развивая эту мысль… деревушка на опушке леса, где живут одни лишь охотники, лесорубы да мастера по дереву… Чей гнев могли бы навлечь эти простые люди? Если, конечно, мы и впрямь не сомневаемся, что целью были именно жители деревни, - взгляд Фила вновь скользнул по лицам его спутников и опять задержался на заостренных ушках эльфийки (при этом полностью проигнорировав присутствие Кордиана):
- Госпожа Митреласс, надеюсь, вас не заденут мои инсинуации, но… известно ли вам что-нибудь о «других» друидах, обитающих в этих лесах? Или может быть просто «почитателях» каких-нибудь древних лесных божков? Вряд ли в столь маленькой деревушке, вроде этой, можно было бы отыскать кого-либо, владеющего тайной магии, да и простые разбойники, имейся у них на руках магический свиток, скорее использовали бы его, чтобы напасть на богатый купеческий караван или кого-нибудь из благородных господ, чтобы похитить тех с целью выкупа… А тут, кто-то истратил такую ценность, чтобы уничтожить или запугать простую деревенщину? – Тейт ухмыльнулся, показывая, сколько безумной ему кажется сама мысль об этом.

- И, дорогие дамы, уж простите меня, я ни в коей мере не хотел бы остужать тот пыл, с каким вы стремитесь броситься в погоню за преступниками, но… мисс Грейвуд, дорогая, надеюсь, и вы согласитесь, что охотник, не знающий, что же именно за «дичь» он преследует, более чем вероятно вскоре сам станет «добычей». И коль скоро наш доблестный Певчий решил бросить дам на произвол судьбы, - с излишней театральностью принялся «причитать» Тейт. – Я бы рекомендовал тем из нас, кого еще интересует задание графини и судьба местных жителей, проявить излишнюю осторожность. Признаюсь честно, мысль о лобовом столкновении с людьми, в распоряжении которых есть магия, способная сотворить вот это, - бард рукой указал на ближайшее разрушенное, полуобгоревшее здание. – Меня тревожит…

- Задели, но лишь кончиком, Тейт. - эльфийка прикусила губу, в задумчивости, - насколько мне известно, этот лес дикий, и в ближайших окрестностях иных пастырей природы нет, кроме меня. Что до лесных божков, - она достаточно громко фыркнула, кажется, словно бы смеясь над дерзостью Филиуса, - а что, если Зверь - один из таких? Он ведь нападал - хорошо, говорили, что он нападал только на людей. Расправа? Месть? Нет, предвижу вопрос - я сама его ни разу не видела. Теперь ищу..
Митреласс с силой, явно превышающей ее скромные пределы, стукнула кончиком посоха о землю. Сквозь пепел из глубины земли выглянул тоненький стебелек. Она склонилась над них и с величайшей аккуратностью коснулась пальцами листиков.
- Меня тоже тревожит. Да что там - пугает. Особенно, если одна из моих мыслей, невероятная и тоже не собирающая все в единый ответ, все-таки окажется истинной. Но в этом случае - да и в любом, впрочем, я должна идти по следам навстречу судьбе, а не бежать прочь. Я не говорю - сломя голову двигаться по следам, но и не понимаю, о какой осторожности говоришь ты..

Закончив молитву над останками погибших, Селестия вернулась к остальным. Ей не давал покоя тот факт, что она не может по-человечески их похоронить, но она поклялась, что вернувшись заставит кого-нибудь этим заняться.
- Вероятно, речь может идти о каком-нибудь злом культе. Костер и магия вполне подтверждают эту версию.
Признаваться она не хотела, но ей бы этот вариант очень даже понравился. Таких культистов можно было не жалеть - те, кто предал Бога и Отца не заслуживали пощады, как правило. А значит, в таком случае, можно было крушить их не думая о моральных проблемах.
- Что до божеств...
Селестия задумалась о том, слышала ли она что-либо о местных божествах или каких-то местных культах, которые могли устроить такое.

При словах эльфийки «идти навстречу судьбе», Зора не выдержала и несколько раз одобрительно хлопнула в ладошки. Худышка только что заработала несколько очков в ее глазах и переместилась на первое место для «подкатывания».
- Охоты без риска не бывает, певец, - сказала она, - неважно, идешь ты за известным зверем или неизвестным врагом. Ты же не собираешься жить вечно?! – ехидно уточнила она, а потом снова повернулась к Митреласс.
- Эльфка, ты молодец. Хотела спросить, у тебя есть более короткая форма имени или кличка? А то пока я выговорю Митреласс, может быть слишком поздно. И от твоего чутья отказываться не будем. Мы с тобой идем первыми, жрица прикрывает, а бард пусть поступает как ему угодно.
Грейвуд вытащила из тула стрелу и наложила на тетиву лука, после чего скомандовала:
- Пошли!
И, первой, двинулась вперед, по одному из следов.

- О том и речь, дорогая, - с улыбкой ответил эльфийке Тейт, не позабыв отвесить поклон ее магическому мастерству. – Если кто-то поклоняется Зверю, как некоему божеству, то один лишь факт, что в этом нападении монстр не участвовал, вовсе не опровергает того, что чудовище существует. Возможно, бедняги охотники нашли место совершения ритуалов где-то в лесной чаще или же мельком увидели кого, кого не следовало, - подразумевая представителей местной аристократии, продолжал вещать бард. – И вот уже на их любимый дом совершенно нападение, а сами бедолаги… Ну, - он многозначительно посмотрел себе под ноги, где хватало останков того, что некогда могло быть человеком.

- И опять-таки, если это и впрямь злобный культ, как утверждает почитательница Всеотца, - мужчина уважительно кивнул в сторону Селестии. – То нас вполне могут поджидать не слишком дружелюбно настроенные жрецы и колдуны, что несколько уменьшает мое желание соваться в их логово неподготовленным…
Филиус явно хотел сказать что-то еще, но, оборванный фразой бойкой охотницы, на мгновение умолк, нахмурившись. Он уважал девичью энергичность и безрассудные выходки в несколько ином виде, например, когда от этого не зависели ничьи – а в частности его собственная! – жизни. Сейчас же, с высоты прожитых лет, поведение Зоры казалось ему уж слишком взбалмошным, заставляя представителя богемы задуматься, а был ли он столь же безрассуден в ее годы? Хм, ну, если сравнивать клыки и когти потенциального чудовища с дубинками отцов, честь чьих дочерей ему доводилось «опорочить», а магию служителей Зверя с проклятьями стражников, оставленных в дураках, или же любовниц, чьи сердца по его вине были разбиты, то… наверное, да. И все же, ставки казались Тейту непомерно высокими, чтобы браться за это дело нахрапом.

- Увы, мисс Грейвуд, я еще не настолько стар, чтобы подобные мысли посещали мою голову. Зато в ней полно других. Например, я бы предпочел начать с опроса выживших и свидетелей, разговоров с теми, кому уже довелось пережить нападения так называемого «Зверя», осмотром мест его предыдущих подвигов, - вновь повторил Фил, хоть в душе и не верил, что его попытки остановить спутниц на что-то повлияют. Скорее, бард просто готовил почву, чтобы в последствие можно было с чистой совестью сказать: «А я же вам говорил!» Он уже даже начал смаковать, как будет произносить эту фразу, когда спина горделивой аристократки замаячила впереди, уводя весь их небольшой поисковый отряд в погоню по лесным чащам. Разведя руками и картинно улыбнувшись (хоть публики у него сейчас, как таковой, и не было), Тейт оглянулся на Певчего и вопросительно приподнял бровь:
- И впрямь собираешься оставить бравых воительниц одних разбираться с этой проблемой? Как я уже упомянул, отсутствие следов Зверя в этом нападении не гарантирует того, что твоему клинку здесь не найдется работы…

Наконец, Селестия прикинула все варианты, которые она могла найти, если речь заходила о богах, и ответила:
- Что касается богов, то мне приходит в голову проклятый Креон, отец страдания. Такое нападение вполне в его духе, кроме одного небольшого но - обычно его последователи не оставляют живых. Но, этому тоже может быть объяснение, это может быть частью плана...
Внезапно, до неё дошло, что Зора уже двинулась вперед, пока она припоминала все возможные культы. которые могут быть причастны к этому нападению и нахмурилась. Обычно она шла впереди, вдохновляя остальных, а не наоборот. Необходимо было быстро исправить эту оплошность, тем более, что больше особо мыслей, кроме банального Креона или еще какого древнего культа, ей в голову не пришло. Легкими, но быстрыми шагами она направилась вслед, по пути доставая тяжелый щит и взвешивая в руках верную булаву. которой пробила немало темных голов.

Митреласс, в тот момент прячущая деревенскую куклу в заплечный мешок - мало ли что сможет почуять, удивленно обернулась к охотнице - не ожидала такой реакции на свои, вообщем-то обычные, на взгляд эльфийки, слова.
- Эльфы не сокращают своих имен, как делают люди. Но если ты просишь не для забавы, а ради дела, то можно оставить "Ласс". Листок. Я за тобой. Но пока на двоих ногах.

Селестия, не иначе как с наития своего Отца, вспомнила о его враге, ненавистном равно и самой Митреласс. Мысль о Креоне была простой и соблазнительной, но жрицу стоило все-таки предупредить:
- Моя мысль тоже была о нем. Но я знаю цену именам, и не стоит лишь раз поминать его всуе. Будь осторожна, святая Амела. И твоя сила еще понадобится позже, чтобы это место перестало пахнуть смертью.

- Разве ты не рассказывал в замке о своих охотах за странными тварями? Каждую ли ты преследовал, бездумно, как кажется, Грейвуд подбивает делать нас? Верь ей - она прирожденная охотница. И я еще не настолько взбешена, чтобы со всех лап нестись вперед и вырывать горло нашей "добыче", - эльфийка говорила это совершенно естественно, как сам Тейт мог говорить о этикете. - Не получится у нас, как думалось, упрекнуть захочешь - обиды не затаю. Ты среди нас словно лев, - невпопад улыбнулась эльфийка и поспешила нагнать следопытку, пока бард в последний раз стал увещевать Певчего.

Воин медленно покачал головой, окинув взглядом место бойни и вздохнул.
- Увы. Но я уже был на одном месте убийства, почерк... Другой. - Он не стал говорить, что среди следов обнаружил тот, который видел ранее и лишь уклончиво отказался от идеи объединить силы. - Может быть я догоню вас позже, если решу, что толпа бандитов может иметь причастность к чудовищу, а оно есть в этих лесах, будь уверен. Просто не здесь. Удачи вам ра охоте.
И, похлопав барда по плечу, Певчий двинулся в другую сторону, куда-то напролом в лес, совершенно игнорируя следы.

***

Идти приходилось медленно. Следы то и дело ветвились, некоторые исчезали словно растворялись в воздухе, путались и накладывались одни на другие. В конце концов Зора выбрала следы пары лап, похожих на волчьи, но невероятно крупные и какие-то искаженные. И, конечно же, самым интересным было то, что волк ходил на двух ногах, лишь изредка припадая где-то на передние...

Солнце скрылось за горизонтом, а они так и не настигли беглецов, лишь углубившись в чащу. Тени сгущались, ночь вступала в свои права, вынуждая группу сделать привал.

Как только лагерь был разбит, Селестия взяла в руки четки и принялась молиться, встав на колени. Сначала она помолилась еще раз за души тех, кто пал в этой проклятой деревне. Несчастные не заслуживали той судьбы, которая на них обрушилась. Кто бы ни стоял за нападением, он за это поплатится. Ну, или они, если речь идет о людях или гуманоидах. Это навело её на новые мысли и она принялась вполголоса читать литании ненависти к врагам всеотца, которые она выучила за годы служения церкви.

  Раздражение от того, что их сопровождающий покинул и без того небольшой отряд даже, не потрудившись как следует разъяснить причины, едва не проступило на лице Тейта подобно мрачной туче среди ясного дня. Но бард не был бы самим собой, если бы не умел в совершенстве владеть собственными эмоциями и мимикой, так что Кордиана он спровадил сдержанной улыбкой и пожеланием удачи. И хотя помощь Певчего в преследовании этого «незнамо-чего», учинившего расправу в Бараньем Роге, была бы весьма и весьма полезна, Фил не мог не порадоваться тому, что оказался единственным мужчиной в этом прекрасном цветнике. Быстро нагнав энергичных барышень, что уже устремились в лесную чащу под предводительством горделивой охотницы, он хищно улыбнулся собственным мыслям, как бы между прочим продолжив беседу с эльфийкой о былых своих поползновениях, не забыв при этом отметить фразу насчет «лап». Последнее замечание Митреласс хоть и не было ему до конца понятно, но в виду своего характера Тейта воспринял его как комплимент.
  - Мне стыдно это признавать, уважаемая, но в тех вылазках я вовсе не был лидером, ведущим за собой прочих «охотников», - без всякого стеснения вещал бард, со скучающим видом разглядывая окрестности, но при этом стараясь не терять идущую впереди Зору из поля зрения. – Подобно тому, как в волчьих стаях у каждого члена своя роль, так и у меня в тех ситуациях было свое предназначение: собирать информацию, просеивать слухи, искать и расспрашивать свидетелей, изучать хроники на предмет подобных происшествий в прошлом… Скучная, кропотливая работа, в которой я, тем не менее, являюсь непревзойденным специалистом. Не сказать, чтобы мне так уж претила полевая работа, но… - хоть Филиус и вещал не спеша, медленно и с расстановкой подбирая слова, речь его не демонстрировала никаких намеков на скорое окончание. Похоже, это небольшое преследование в лесу бард намеревался провести под аккомпанемент собственного голоса, а не лютни…

***

  Как и следовало ожидать – когда-то Тейт все-таки должен был заткнуться. Поток его историй казался бесконечным, а словоохотливость и вовсе вызывала нечто среднее между раздражением и восхищением: в один момент невольные слушательницы уже собирались заткнуть его словесные излияния, но буквально через минуту ловили себя на мысли, что с интересом прислушиваются к очередному сюжетному повороту истории. Лавируя на этих переменчивых «волнах» как и подобает профессионалу своего дела, менестрель был уверен, что сможет разбавить этот рутинный поход хоть каким-то развлечением. Но видимо, слегка недооценил путь через дикие лесные чащи – хоть они и не спешили вперед, сломя голову, а двигались медленно, пытаясь не потерять след, это отличалось от неспешного пути по городским улицам, к какому привык за последние годы сам Фил. Поймав себя на том, что его голос стал звучать на порядок суше, а дыхание вот-вот собьётся на беспорядочный хрип, он довольно резко оборвал свою историю, «подвесив» рассказ о белтейском гейсте на самом интересном месте. И хотя внезапная тишина и помогла обострить чувства и сконцентрироваться на преследовании цели (или целей – не будучи сведущим в искусстве выслеживания, сам франт не мог сказать об этом наверняка), даже так они не смогли нагнать виновников того чудовищного преступления, последствия которого им всем довелось лицезреть.
  Когда солнце уже клонилось закату, а запасы выносливости Тейта подходили к концу, бард без всякого смущения первым заговорил о необходимости привала. Он мог гордиться своими знаниями, разговорными умениями, актерским мастерством, но при этом не испытывал никакого смущения, признавая свои недостатки в иных областях. И будь речь о ночных утехах, ловелас явно бы не позволил своим партнершам покинуть его неудовлетворенным даже в ущерб собственному здоровью, но их ситуация не требовала от него подобного напряжения. Скорее наоборот, промолчав и продолжив путь из чистого мужского упрямства, он лишь больше бы подставил своих спутниц, лишив их поддержки в тот момент, когда это понадобилось бы отряду больше всего!

  Когда их проводница все-таки отыскала в лесу подходящее место для ночлега, Филиус не пренебрёг внести свою лепту в подготовку временного лагеря: насобирал вокруг хвороста, очистил место от сучьев и листьев, после чего сложил и развел костер при помощи магии. Подобную стоянку следовало бы, конечно, устроить куда более профессионально, но ни палатки, ни прочего походного инвентаря у него с собой не было, так что приходилось импровизировать на ходу. Расстелив свой спальник неподалеку от укрытого мхом пня, Тейт пристроил там же свой рюкзак и расчехлил свой верный инструмент – добротную лютню, испещренную как прекрасными, цветочными узорами, так и множеством небольших царапин и отметин, как и подобает «настоящему» инструменту, а не бутафорской декорации. Принявшись лениво перебирать струны, он усталым взглядом окинул лица своих спутниц, решившись наконец-то задать вопрос, который крутился в его голове уже долгое время:
  - Теперь, когда это не отвлечет никого от поиска следов и путей через глухие дебри, может быть, вы поделитесь с невнимательным мной хоть какой-то информацией? Уверен, что за целый день преследования наших «беглецов» уж вы то, мисс Грейвуд, сумели хоть что-то понять по их следам? Хотя бы их примерное число? Или, возможно, состав напавших на деревню негодяев? Доводилось мне как-то путешествовать с одним седовласым охотником, что мог по глубине следа от подошвы определить не только вес ступавшего, но даже возраст и пол. И был он при этом, хочу заметить, весьма точен! Не подумайте, что я сомневаюсь в ваших навыках, уважаемая – просто считайте это присущим любому сказителю любопытством, не более того! – но будучи тоже вовлеченным в сию авантюру, мне бы хотелось знать побольше о том, с чем нам, возможно, предстоит столкнуться…
  И пока Амела возносила молитвы Всеотцу, пальцы Тейта сплетали тонкую, хоть и вполне обыденную мелодию, а иные его спутницы были предоставлены сами себе, мужчина повесил в воздухе куда более серьезные вопросы, чем можно было ожидать, глядя на его беспечное выражение лица.

Шлеп! Очередная кровососущая муха, которая возжаждала человеческой крови, погибла под рукой Зоры. К несчастью, никаких других хищников, они не нашли. Всю дорогу охотница прошагала первой, внимательно разглядывая следы. Задача была трудной, ведь они то и дело терялись, скрещивались и прерывались. Но Грейвуд была уверена, что они все еще идут по следу тварей, которые напали на деревню и разорили ее. К несчастью, у них была слишком большая фора перед охотниками. Да еще кое-кто, вместо того, чтобы молча следовать за ней, проболтал всю дорогу. Хорошо еще, что все свои россказни бард вел не над ее ухом, а то Зоре пришлось бы его осаживать. А так, все эти речи прошли мимо напряженного разума, на уровне шума ветра или дождя. Неприятно, но не слишком мешает охоте. Как этот Тейт еще удержался от того, чтобы петь?! Всех бы зверей в округе перепугал. Поэтому, когда отряд остановился на ночевку, Зора не была слишком настроена на разговоры. Но совсем проигнорировать вопросы было невежливо, хоть охотница уже и решила про себя, что в случае необходимости, пожертвует мужчиной первым.
- Все что вам нужно знать про нападавших, это то, что их было много, но сейчас мы идем по следу одного. И, они обычные смертные, которых можно убить честной сталью, а не демоны преисподних.

После этого Грейвуд перешла к более важным вопросам:
- Я считаю, что одного дозорного мало. Его слишком легко снять, а этот лес опасен. Поэтому предлагаю спать и бодрствовать парами, одна будет дежурить до середины ночи, другая до утра. На вторую, более опасную для нападения смену, предлагаю назначить меня вместе с эльфкой. Но готова выслушать ваши мнения по этому вопросу.

Кажется, за этот день Митреласс успела познакомиться с двумя противоположностями, людьми, хорошо похожими на зверей. Волк-одиночка, слишком привыкший к единоличной работе (или слишком жадный, чтобы делиться добычей). И лев, южный гривастый кот, окружающий себя сразу несколькими самками. Конечно, это было просто совпадением, что кроме Певчего и Тейта на зов откликнулись три женщины, но совпадение очень меткое.
К сожалению, ее понимание зверей не давало Митреласс понимание Филиуса. Нет, сам язык-то она прекрасно понимала, но суть рассказов ускользала. А иногда было и такое: волк, опрашивающий свидетелей и изучающий хроники. Надо, когда вернется, стае рассказать.
И ладно бы с ним, истории могли быть полезны своим опытом, но здесь кое-кто пытается читать следы. Так что, когда им приходилось останавливаться, чтобы распутать следы из этой мешанины, распевавшегося соловьём барда просили взять паузу, строго зыркнув желтыми глазами. Но Грейвуд была хорошей охотницей и смогла взять подходящий след, чтобы идти по нему. Митреласс, как у нее было заведено, сравнила отметины на земле со своей ножкой, встав рядом. Ответ был интересный. Но обладатель этих лап ушел слишком далеко, так что под байки Тейта, незаметно прошел остаток дня, и вечер застал компанию врасплох.

***
Стоило Митреласс на пару с охотницей выбрать подходящее место для стоянки, как силы эльфийку покинули, и она лишь следила, чтобы Филиус в своем энтузиазме сделал все правильно.
- Любопытство кошку сгубило, Филиус, - ответила она на речь барда, глядя осоловевшими глазами. - Пути расходились, мы выбрали один наиболее четко читаемый. Так даже проще..
- Я вызываюсь сторожить в любом случае - кое в чем эльфийская природа сильнее людской, если мы говорим о ночи в лесу. Но да, лучше во вторую, я сейчас слишком измотана. Если "ранних пташек" нет, то Зора напарником вполне устраиваетю

Закончив молитвы, Селестия поклонилась три раза и вернулась к отряду. Конечно, она шла по следам, вслед за остальными весь день, так что была немного измотана, но не настолько, чтобы не согласиться со следопытом. Прямо скажем, та казалась ей...даже не слегка, а крайне развратной, так что особой симпатии жрица к ней не питала, но не согласиться с тем, что она была компетентна и более того, крайне полезна в этих лесах, особенно учитывая наличие в них зверя, она не могла.
- Я могу сторожить в первую смену.
Сообщила она спокойно.
- Иногда верующий может увидеть то, что не заметит даже самый зоркий человек.
Конечно, это было сказано с излишним пафосом. И сама жрица не то, чтобы прямо верила в то, что Всеотец ниспошлет обычной жрице такое чудо. Но ей было немного обидно, что пока она оставалась в стороне от дела, в то время как неверующие или маловерующие напарники делали куда больше. Поэтому, она решила все-таки процитировать одну из второстепенных церковных книг.

  «Все что вам нужно знать», - Филлиус буквально смаковал эту фразу на слух, а в глазах барда, неотрывно изучавших фигурку самоуверенной охотницы, плясали ироничные огоньки. Как же давно он не слышал этих слов? А казалось, что еще только вчера какой-то третьесортный главарь разбойничьей шайки вещал перед ним и еще полудюжиной таких же неоперившихся юнцов, используя эти же самые слова. Импозантный музыкант как сейчас помнил тот день: шел дождь, многочисленные прохожие спешили кто куда по мокрым улочкам Валдориса, чтобы поскорее укрыться под надежной крышей своих домов да поближе подобраться к натопленным каминам и очагам. Их же маленькая кодла мерзла снаружи, скрытая от посторонних глаз под почти сплошной пеленой дождя, и все никак не могла дождаться, когда же престарелый хозяин антикварной лавки, что была за углом, закроет эту чертову дверь и отправиться своей дорогой…

***

  Это не было тем «теплым воспоминанием» из прошлого, каким можно было наслаждаться, а потому Тейт вовсе не погружался в него, завороженно наблюдая за приключениями маленького «себя» много лет назад на улочках родного города. Он оставался здесь, в холодном, темном лесу, где из общего мрака его физиономию выхватывали лишь редкие всполохи костра. А потому и хищную улыбку, на мгновение мелькнувшуюся на его симпатичном лице, разглядеть смогла бы одна лишь Митреласс… если бы ее, конечно, интересовало лицо этого двуногого «соловья». Последний аккорд отзвучал под сенью деревьев и Фил устало отложил в сторону свой инструмент, поднялся на ноги, потирая усталые пальцы, и приблизился к огню.
  - Как скажете, прекрасная госпожа, - шутливым тоном ответил он Зоре. – Вы наверняка это уже слышали и не раз, но… желание дамы для меня закон. Надеюсь, поздняя ночь в компании прелестной эльфийки окажется для вас незабываемой, - он наигранно поклонился высокородной охотнице, не сводя с нее слегка насмешливого взгляда. На самом деле он действительно не имел ничего против предложения Грейвуд, потому как оно было цельным, взвешенным и при этом учитывало некоторые особенности каждого из членов их импровизированного отряда. Но… удержаться от колкости в ответ на не менее едкую фразу со стороны девушки? Вот уж вряд ли! Слова, именно слова, а не острый клинок, лук со стрелами или даже заветная лютня, – они были его главным оружием! И подобно любому другому, за ним тоже нужно было следить, с ним нужно было упражняться и время от времени давать попробовать «крови»… в метафорическом смысле, разумеется. Тейт лишь надеялся, что уставшая после не самого продуктивного дня поисков в лесу, охотница найдет в себе силы не принимать подобный ответ за личную неприязнь… или и того хуже – призыв к активным действиям. Хотя… подобная картина, в каком-то смысле, тоже была по-своему привлекательна. Возможно, ему стоило пересмотреть концепт собственных зарисовок? Добавить в них, так сказать, «энергии и движения»? Но этим он сможет заняться и на досуге, а сейчас же стоило уточнить кое-какие детали, раз уж ему выпало на долю караулить сон прекрасных дам первым.

  - Может быть, хотя бы укажешь, в какую сторону двигался наш предполагаемый беглец? - Филлиус повел рукой, указывая на окружающие их деревья широким жестом. – Просто хотелось указать на то, что если поначалу мы преследовали целый отряд, а теперь движемся по следам одиночки, то вовсе не было бы удивительным, если бы его друзья разделились, чтобы попытаться сбить преследователей с толку… или же устроить на них засаду.
  Мужчина все еще улыбался, но взгляд его стал более серьезным, на плечо уже был закинут простенький лук, а руки были заняты следующим (уже каким по счету?) делом - поиском чего-то в собственном рюкзаке. Через мгновение он извлек оттуда небольшой кошель, почему-то огласивший окрестность легким, мелодичным перезвоном. Впрочем, извлекать его содержимое на всеобщее обозрение Тейт вовсе не спешил.

  - Мадам жрица, - он отвесил Селестии легкий поклон и слегка улыбнулся, искренне и открыто. – Буду рад составить вам компанию на время нашего короткого дежурства. И, во имя Всеотца, надеюсь, мои скромные навыки и познания окажутся сколько-нибудь полезны, а мы все не повторим незавидную судьбу не к ночи будет помянутой кошки. Мне бы, например, сейчас совсем не помешало их умение видеть в темноте, - с этими словами, запасливый бард извлек откуда-то из недр своего увесистого рюкзака пару факелов, протянув один из них своей напарнице.

В ответ Зора улыбнулась, она не так хорошо умела играть словами как бард, но риторику изучала. Да и сама себя считала девушкой остроумной .
- Тяжело тебе придется на этой охоте, уважаемый Филиус Тейт. Ведь дам здесь целых три, а их слова и мнения неизбежно станут противоречить друг другу. И какой же закоооооон ты тогда станешь нарушать? - охотница специально затянуло слово "закон" и выделила его тоном, чтобы продемонстрировать, что она думает о писанных правилах. - Что же касается прекрасной эльфийки, я надеюсь, что вся наша ночь будет незабываемой.

Зора перевела дух и продолжила:
- Не поверите, но беглец шел от деревни, как и мы, - охотница рассмеялась в голос и махнула рукой, показывая направление. - Значит, оттуда - туда.
И сразу же стала более серьезной:
- Ночное нападение возможно, поэтому и будем дежурить по двое. И еще поддерживать большой костер. Смотрите со жрицей внимательно. Если будет тяжело бороться со сном, лучше разбудите нас пораньше. А то я вовсе не хочу проснуться связанной и безоружной едой для хищников.

После разговоров с бардом, Зора занялась сбором сухой древесины. Ее нужно было набрать с запасом, чтобы хватило на ночь и утро. Выбрав время, она спросила эльфийку:
- Митреласс, у тебя есть спальник? Если нет, можем вдвоем ночевать в моем. Будет теплее.

Запалив факел трутницей, жрица стала ходить кругами вокруг лагеря. Ночная тишина была обманчиво расслабляюща, и казалось, что ничто не может угрожать путникам. Но каждый раз, когда Селестия вспоминала разоренную деревню, она чувствовала, что в любой момент эта тишина может смениться грохотом и свалкой боя.
При одном из взглядов на строй темных стволов, ряд за рядом, постепенно растворяющихся в ночной тьме, Селестия вспомнила детство. Когда Селестии было пять, случилась ночь с жуткой грозой. За окном грохотало так, словно само небо решило покарать людей за грехи перед Всеотцом. Молнии сверкали каждые пару минут, а стук дождя казался барабанной дробью. Заснуть маленькой девочке в таких условиях было решительно невозможно, и в комнату вошла её бабушка. Но, вместо молитв или сказок, которые ей обычно читали она начала рассказывать совсем иные истории. Если память жрицы не исказила все, то история, которую ей тогда рассказали была о том, что однажды в земли, где теперь проживала община, пришел голод. Неурожай длился несколько лет, и все отчаялись в конец. Люди умирали, медленно, но неотвратимо, и просили Всеотца как-то помочь. Но, постепенно. вера людей уменьшалась и перех храмом стала раздаваться хула в адрес создателя, а не молитвы. И тогда священник храма вышел и сказал, что через несколько дней он добудет людям еду. И действительно, через три дня в здании храма состоялся обед с мясом, что было роскошью, поскольку весь скот в округе был забит. На следующий день, обед повторился, а затем снова и снова. Люди были довольны и снова стали славить Всеотца за то, что тот ниспослал им еду. Но однажды, путешественники стали замечать, что местные стали все больше характером, да и не только, походить на животных. У некоторых выросли зубы, как у хищников, у кого-то шерсть. А еще местные чиновники от церкви заинтересовались тем, откуда берется мясо, и нельзя использовать его в интересах других общин. Неожиданно выяснилось, что в округе в последнее время пропало около сотни путешественников. Когда чиновники прибыли в деревню, выяснилось, что все население сбежало. И как их не искали, так найти толком никого не удалось, хотя охотники позже докладывали о том, что убивали странных, агрессивных существ, походящих на гибрид зверя и человека. И, если верить бабушке, то всех не отловили.
После такого рассказа, девочка спряталась под одеяло, и постаралась заснуть, чтобы её во сне не утащили каннибалы-полузвери. Не сказать, что прям сразу это удалось, но все же вышло. И сейчас, спустя много лет. ей почему-то остро вспомнился этот рассказ. Потянувшись. она продолжила молча патрулировать лагерь. вслушиваясь в то, что происходит в темных глубинах леса.

- Боги и духи, нашли из-за чего спорить. Если мы разойдемся во мнениях, то это и так будет проблемой, - эльфийка вздохнула, чувствуя семена не до конца ей понятную распри между охотницей и бардом. - Если уж мы остались вместе - в отличие от Пеееевчего, - на этот раз уже сама Митреласс не удержалась, - то мы будем решать совместно.

Она легонько поклонилась Тейту и жрице, отправившимся в обход:
- Позаботьтесь о нас, охраняя лагерь и наш сон.

И они остались вдвоем с Зорой. Митреласс, глядя в спину барду, задумалась о том, почему столько эмоций они вложили в "незабываемую ночь с эльфийкой". Ночные бдения, если не превращаться- невероятно скучное занятие. А превратиться действительно надо будет - она сможет больше заметить и заодно найти друзей, которые могут что-то знать. За этими мыслями и застал ее вопрос Зоры.
- Неужели так заметно, что я "мерзлячка"? - удивленно переспросила эльфийка. - Вечно кутаюсь, так что куда же без спальника. Теплый! Так что это скорее мне делится. Но есть кое-что. Не знаю, хорошо ли ты знакома с эльфами, но мы на самом деле не спим, так как люди, Зора. Тебе может быть.. неуютно рядом. Как бы сестра Амела не подумала что-нибудь нехорошее, увидев меня.

  - Могу лишь заверить, что буду очень… ОЧЕНЬ стараться, - с улыбкой произнес бард, после чего, бросив взгляд на спину удаляющейся Селестии, принял решение откланяться. Его личный опыт подсказывал Тейту, что опасения охотницы были излишними. Ему редко встречались «стайки» девушек, в которых характерные черты каждой находили отражения среди других членов коллектива. В основном – была ли причиной конкуренция или какие-то «женские инстинкты», - однотипные типажи расходились в разные стороны, делая их группки более разнообразными, в противовес мужским. Конечно, это вовсе не означало, что ситуация, описанная Зорой, никогда не возникнет, но пообщавшись (если можно было так сказать) с конкретно этой троицей последние сутки, Фил был практически уверен, что интересы этих барышень уж слишком различаются. Для возникновения конфликтов, необходимо, чтобы люди хотя бы смотрели на одни и те же вещи, просто делали это под разными углами. Краем уха прислушиваясь к отголоскам беседы «мисс Грейвуд» и «прелестной эльфийки», менестрель практически не сомневался, что каждая из них сейчас вкладывает в свои слова абсолютно разный смысл. Ему даже показалась освежающей эта наивность Митреласс – точно дуновение свежего ветерка. Оставалось лишь надеяться, что в своих ухаживаниях лучница не зайдет слишком уж далеко. С другой стороны, Тейт не был бы самим собой, если бы не пожелал Зоре удачи на этом нелегком пути.

  Оставив размышления об этих двух на более уединенный момент в иной, куда более спокойной обстановке, Филлиус со всей ответственностью подошел к поставленной задаче. Припомнив указанное охотницей направление, он сделал с полдюжины шагов, оглядывая ближайшие стволы, после чего, обнаружив наиболее подходящую пару, выудил из небольшой сумочки моток лески и маленький, серебристый колокольчик – сущую игрушку в его руках.
  - Амела, будьте так любезны! – негромко обратился он к жрице, успевшей отойти чуть дальше по незримому маршруту их патруля. – Я бы не отказался от вашей помощи, - сидя на корточках и разматывая почти что незаметную в окружающих потемках лесу, произнес бард, для наглядности позвенев колокольчиком с улыбкой молодого проказника на устах. – Не назвал бы такое самым надежным способом, но кто знает, когда мелочь, вроде этой, убережет тебе жизнь, верно? Когда люди доживают до моего возраста, то начинают ценить подобную рачительность ничуть не менее, чем былые авантюры.

  Закончив с установкой сигнальной ловушки и слегка прикрыв ее листьями, чтобы та не была столь заметна со стороны, он с благодарностью кивнул Селестии, продолжив обход их небольшого лагеря. Всякий раз проходя невдалеке от кострища и расстеленных на земле спальников, он с любопытством юнца напрягал слух, даже не постыдившись усилить собственную концентрацию при помощи магического приема, не раз выручавшего его в прошлом. Поймав себя на этой мысли, Тейт даже не постыдился упрекнуть самого себя в излишне назойливом внимании к этим двум пташкам, когда иная дева буквально шагала с ним плечом к плечу. Впрочем, попыток своих он так и не оставил.
  - Селестия, скажите, - неожиданно нарушил мужчина это странное, но отнюдь не неловкое молчание, к которому они оба пришли, казалось, по взаимному, молчаливому согласию. – Вы тоже считаете, что мы преследуем вовсе не того Зверя, что намеревались изначально? Если довериться чутью уже покинувшего нас Певчего, то наша с вами охота в каком-то роде бессмысленна, не находите?

Зора улыбнулась, показав белые зубки хищницы.
- Я прекрасно выспалась в замке, так что ближайшие пару ночей мне хватит трех - четырех часов, чтобы набраться сил. Так что я легко рискну сном, ради подруги по отряду. У меня горячая кровь, так что "грелка" у тебя будет. А теплый спальник, да еще эльфийский, та вещь, которую я давно хотела попробовать. Надеюсь, он у тебя не слишком тесный?
Охотница потянулась.
- И что там подумает жрица меня мало волнует. Даже если она станет болтать, то моей репутации оторвы это никак не повредит.

Не то, чтобы жрица была лучше в установке ловушек, но она на них и не полагалась. Кроме того, с ее точки зрения, затея была малость бесполезной - надо было или обматывать тогда уж все по периметру лагеря, или не обматывать ничего. Иначе выходила какая-то слишком рваная защита. Однако, поскольку ее соратник по ночному дозору, похоже верил в нее, она согласилась помочь.
К сожалению, похоже он себя переоценил, так что вместо того, чтобы установить ловушку просто запутался в своей же леске. Поэтому, жрице пришлось воткнуть факел в землю, и начать распутывать Филиуса, что учитывая, что на дворе стояла густая ночь, а леска была и днем не очень видна, было не такой простой задачей.
- То, что это похоже не один зверь, очевидно. Кроме того, я не слышала, чтобы звери пользовались стрелами и огнем.
Ответила она, стараясь найти конец нити.

- Не тесный, но если поднимут по тревоге, то выбираться будет ..забавно, - эльфийка засмеялась. На первый взгляд она была более спокойного, даже угрюмого вида, так что это было неожиданно. - Но, думаю, я успею почуять беду и сама. Лучше быть налегке, так что все это сейчас не нужно.

Митреласс обустроила спальное место, и начала разоблачаться. Куртка, сапоги, почти вся одежда отправилась в сумку, и оружие рядом, и женщина осталась в одной длинной рубахе. Пресловутый эльфийский спальник был сделан на щедрую руку, хотя было заметно, что именно "на руку" - похоже, самолично изготовленный друидкой, как и ее доспех. И для него кому-то пришлось поделиться шкурой.

- Все готово. Только последний вопрос. Ваша с Тейтом перепалка о незабываемости. Почему вы вообще так решили? Что-то во мне?