Мир, замерший перед своим рождением [Донабор] | ходы игроков | Эдем

- Ненужно ничего разжевывать! Особенно Шу! - крикнула ангел преодолевая последние расстояние.
- Ши открой рот! Шу уже все внутри общупала. Тут правда мягко и все тумкает, но очень тесно и водичка жжется.
Махнув крыльями она сделала рывок и залезла на язык, стала постукивать кулачком по зубам.
Стоило бы пасти открыться, как она бы вырвалась на свободу вслед за звездой.

Цедек внезапно понял, что ничего не понял. Шипение, стук, чвяк, капанье... Вот и всё, что ангел услышал.

- Брат, что-то не так, - обратился Цедек к Любви с волнением в голосе. - Это существо издаёт лишь странные звуки, а речи нет. Может, это негативные последствия съедания сестры Шу?

"Даже если речь этому существу недоступна, оно всё ещё способно мыслить, - подумал Цедек. - Попробую-ка я ощутить, о чём оно думает".

-Но ты же говорил, что все же что-то почувствовал - может быть если принять в себя столь много Добра разом, то ты и должен чувствовать изжогу? - ангел задумался, - может попробовать наоборот? Я съем тебя и тогда все будет хорошо, ведь и с Хаосе будет Добро, и с Добре Хаос. Как умаешь?

Услышав, что брат не может понять слова протея, Любовь хлопнул себя по лбу:
- И правда, я то уже привык говорить на языке протеев. Тебе надо для этого брата Люсара найти - он нас с нашим гостем научил понимать друг друга. Хотя думаю, сестра Шу также могла бы одарить тебя подобным умением... Но сейчас это проблематично. Может быть, если заглянуть в книгу брата Велизаара, ты прочтешь, куда пропал Люсар?

Ко всеобщему удивлению из пасти протея вылетела золотая звездочка. И тут же погасла. А вслед за ней в озеро плюхнулась Шу, выпав из его рта.

Протей выглядит поникшим и побитым, он плюхнулся обратно в озеро, не отвечая Любви.

----------------------------------------

Свет, пронзающий время, однако успел достигнуть протея и, отразившись от картин его прошлого, вернулся к Цедеку. Но он был перемешанным и спутанным. Все следующее он почувствовал одновременно.

В восемь пар глаз с разных углов Цедек увидел Любовь и звездное дерево за ним. На дереве виднелись красные полоски, оттеняющие кору. Ощутил, как даже сквозь каменную чешую ощущалось легкое прохладное колебание в груди и могучих лапах. Он почувствовал так же боль от изжоги, жжение чуть повыше живота, и как резко содрогнулись мышцы всех восьми шей, утягивая за собой позвоночники.
И тут же Цедек почувствовал как его голова со стуком врезалась во что-то твердое, почувствовал как трещат его рога. Брюхо и пальцы чувствовали как земля сотряслась от тысяч ударов, но стена в которую он уперся не издавала не звука и была абсолютно неподвижной, будто и не существовала.
Цедек почувствовал как раскрываются его могучие легкие и как воздух со легчайшими сладкими запахами оседает на ноздрях и течет сквозь глотку.
Сердце бешено билось прогоняя кровь по всем шести лапам, а мягкая шерсть, обвисла, намокнув от пота. Образа перед глазами не было вообще, но легкие болели от тяжелого и частого дыхания. Он поднял свои передние лапы с тяжелыми когтями и отвел их назад с такой силой, что мышцы начали ныть, а потом обрушил их вперед и лапы, скользнув по чему-то твердому, опустились на землю, уже лишившись когтей.
Его кожа влажная, мягкое брюшко повисло в воздухе среди великолепия огней от синего до пурпурного, от белого до зеленого. Часть их них горячее или веет холодом, от них он отмахивается перепонками на зеленых с черным узором лапках. Но все цвета, тени и образы устремляются в одно место и Цедек с ними.
- Я же просил быть осторожнее! А ты... эх, - барабанил в ушах голос Любви, в зависимости от уха звучавший то дальше, то ближе, - и любовь моя не достигает тебя. Странно. Мне думалось, что силы наши должны лучше сочетаться.
Цедек не успел понять в какой момент удара пропали когти - при ударе слишком много крови прилило к голове. Вдруг все тяжелое могучее тело исчезло, оставив только брюхо, висящие в воздухе, а губы растянулись на невероятную длину и наполнились сотнями мышц, идущих друг за другом. Мышцы обвились вокруг чего-то твердого и он открыл глаза. Не смотря на все его усилия огромный черный обелиск, который теперь обвивали восемь щупалец с присосками, который Цедек старался сжать изо всех сил, так, что углы врезались в его щупальца, не поддавался, а клюв, заменивший клыки лишь бессильно соскальзывал по твердой стене.
Цедек чувствовал, как метал длинным хвостом из стороны в сторону, так что он слегка немел, как легкий язык изгибался вместе с каким-то тяжелым комом в горле. От этого по нижней челюсти проходил легкий ветерок со свистом. Он чувствовал как сдерживает нечто не-телесное, не давая ему вырваться наружу.
Перед глазами предстал обелиск обвитый щупальцами. На его вершине стояла золотая птица, поливающая его потоком зеленой жидкости, чьи жгучие брызги заставляли напряженные мышцы щупалец вздрагивать. Двенацатирукий силуэт с железными когтями и четырьмя копытами наносил удары в исступлении, выращивая все новые и новые когти взамен ломающихся о стену. Кровь пульсировала в брюхе, голове и даже глазах. В обелиск раз за разом била молния. Еще сотни змей, чудовищ, теней, камней и языков пламени кружили вокруг среди синей мерцающей пыли. Град пылающих камней обрушился на черный обелиск, задев многолапую фигуру, но обелиск даже не сдвинулся.
Перед несколькими из глаз предстала Синяя мерцающая пелена. Изжога поднималась все выше по горлу. В одной из голов пульсировала кровь. Ее челюсти были слегка приоткрыты, а ее языком Цедек шевелил.
Внезапно синяя мерцающая пыль покраснела и гром сотряс все тело, разрывая барабанные перепонки. Цедек вдруг ослабил щупальца и устремился в другую сторону, на ходу заставляя брюхо исчезнуть, а заместо него создавая небольшой кривой клюв, легкий скелет и перья с бородками, которые не было времен цеплять друг за друга как следует. Все стихло, но ушей в ушах чувствовалось что-то горячее.
В окружении красок и теней, среди множества змей горела свеча. Все змеи парили в разноцветном воздухе, глядя как свеча разрастается до стаи танцующих фенексов и превращается в падающую башню. Каждый ее камень проработан, на каждом свой рисунок и узор. Из падения камней поднимается смерч и сердце бьется сильнее. Волна звуков и запахов пробегает по телу.
Три взмаха непослушных крыльев и Цедек падал в фиолетовый круг, пыль за которым была уже синей. Все остальные чудища и фантасмогрии, кружащие поблизости, устремились в похожие круги. Впрочем, как только Цедек прошел этот узкий фиолетовый круг и увидел, как в отдалении облако красной пыли, отчетливо видное на фоне синевы превращается в кружащийся шар огня, становящийся все темнее.
Другие глаза - еще пять пар видели вспышку света и мышцы тела снова содрогнулись. В семи из восьми голов Цедек пульсировал самими сосудами, замедляя пульс сердца на протяжении всей длинной шеи. С другой стороны эта пульсация гнала в головы больше крови. В этих головах ощущалась некоторая легкая боль сосудов и активность.
Среди множества цветов, перемешанных и бушующих, появились синие мерцающие пятна, всех форм от круга, до чьих-то силуэтов и Цедека понесло туда, а его сердце билось как бешеное.

На этом видения окончились.

----------------------------------------

Шу обнаруживает себя в Другой части Астрала

Какое-то время Цедек пребывал в ступоре от увиденного. Всё было таким... таким... неоднозначным! Путанным, непонятным, но, в то же время, явно преисполненным какого-то потаённого смысла. Всё это требовало тщательного осмысления, а покамест, ангел решил вернуться от чужих воспоминаний к текущей действительности.

- Проблема решена... кажется, - молвил Цедек, глядя на озеро, где скрылся Семи.... нет, Восьмиглавый и сестра Шу.

Но что-то было не так. До конца не отдавая себе отчёт, почему, но ангел почувствовал, что сестре может понадобиться помощь.

- Я... должен проверить, всё ли в порядке, - произнёс Цедек, обращаясь к Любви. И нырнул следом за Шу, в озеро.

Вот Любовь обеспокоенно разговаривает с протеем, как вдруг появляется Шу и снова исчезает, но на этот раз в озере, хотя змей говорил, что не может ее достать. И только он хотел порадоваться за своего нового друга, что теперь ему станет лучше, как тот сник и ничего не сказав, ушел.
Ангел пребывал в легком недоумении от происходящего, однако потом вспомнил, что змей является воплощением хаоса и, видимо, именно по этому все вокруг стало столь непонятным и непредсказуемым. Однако порадоваться, что так или иначе, но все наладилось, ему не дали: Цедеку вдруг очень понадобилось отправляться за сестрой, так что единственно, что успел сделать Любовь, так это на прощание благословить своего младшего брата, когда тот уже направлялся туда же, куда занырнула и Шу:
- Раз ты это должен, то значит так делай, брат. Иди и неси Свет и Добро, а в пути пусть согревает тебя моя любовь!

Оставшись один, ангел решил проверить куда же ушел Люсар, что бы ему ему надо будет помочь, или если самому Любви в одиночестве станет скучно, знать куда идти. Для этого он попробовал заглянуть через плечо в очередной раз застывшему Велизаару, что, видимо, был слишком увлечен восприятием всего бытия и сопереживанием всему сущему.

Цедек нырнул в озеро.

Велизар же как раз чертил что-то одним из своих перьев.

В свитке не было написано ни слова - только гравюры. Сейчас Велизар дочерчивал гравюру на которой было довольно много деталей, но как и всякая гравюра, эта была не лишена условностей.

Правую половину разворота занимал ангел со звездой над головой, Любовь затруднялся сказать кто именно это был. В одной руке ангел держал лилию, а в другой маленькую крылатую фигурку.

Другую половину занимали четыре круга - на одном из них был нарисован глаз, а с краю трех других узким серпом ложилась штриховка, по-видимому обозначавшая объем. Над одним из кругов "с объемом" висело еще три глаза в ряд. Чуть ниже кругов на этой половине были изображены открытые двустворчатые врата, внутри которых были нарисованы бабочка и гвоздь.

В верху изображения посредине ангелом и кругами была нарисована небольшая спираль со звездой в центре и засечкой на конце.

Каким бы языком не пользовался здесь Велизар, даже дар Люстра не был способен его перевести.

Из озера показалась голова Цедека.

- Сестры Шу нигде не видно, - обратился Цедек к Любви. - Но я отчего-то уверен, что с ней всё в порядке и она может вернуться обратно в любой момент, если захочет.
Затем, ангела привлёк ещё один брат - Велизаар. Цедек с интересом рассматривал картинки в книге, хотя сам до конца и не понимал, что они означают.

- Спасибо... и Скажи, если тебе что-то понадобится, - негромко, что бы не отвлекать Велизаара от работы, поблагодарил его Любовь. после же, отойдя, обратился уже к удивительно быстро вернувшемуся младшему брату:
- Я не очень хорошо понимаю книгу Велизаара, но мне не кажется, что Люсару и Шу требуется срочно наша помощь. Так что надо бы оставить тут какой-то указание... написать куда мы ушли, что бы вернувшись брас и сестра не потеряли нас. Ну и Велизаара попросить передать, когда спросят его. Я же собираюсь лучше узнать Эдем, ибо со Злом и его порождениями мы пока еще не столкнулись, а значит, что надо следовать своему первому призванию: помогать другим. Только вот тут пока помогать некому, но вдруг где-то в Эдеме есть еще кто-то, кому помощь будет нужна? Для начала хотел осмотреть вот те изображения, - кивок в сторону виденных далее голов ангелов, выполненных в камне, - ну а там и выберу куда лететь дальше. А чем займешься ты, брат?

- Надо бы оставить тут какой-то указание... написать куда мы ушли, что бы вернувшись брас и сестра не потеряли нас.

Цедек призадумался. Мысль хорошая. Но путь её практической реализации, покамест, был неочевиден.
Для создания указателя ангел попробовал использовать тот материал - который был под рукой - земную твердь. Для начала, он решил попробовать создать уменьшенную копию себя, которая безошибочно указывала бы рукой туда, где Цедек находится.

- А чем займешься ты, брат?

- Я отправлюсь с тобой, - ответил Цедек. - Моё предназначение - помогать вам.

Пролетев над деревьями, с красными плодами и опушкой леса, ангелы оказались над первыми из многочисленных выступов горы.
Какие-то были пологими и сливались воедино, другие навещали перед или даже отделялись от горы столбами.
Самая широкая дорога, мерцающая золотой змеей вела на вершину, на уступ, с чьих боков смотрели четыре лица и заканчивалась там на некотором отдалении от края.
одна из дорог вела в пещеру, еще около десятка к другим уступам. Возле ближайшего к ангелам конца дороги виднелся крупный валун с ровной, будто срезанной поверхностью, на котором блестело кольцо.
Схожие валуны виднелись и у конца других дорог.

Глубже в горе укрывалась долина с деревьями из розового тумана и крохотным озерцом. В паре мест струились ручьи.

Что же касается указателя - увы, даже Гедек не мог разглядеть, что именно он рисует из-за дымки. Вряд ли кто-то еще заметит, что здесь что-то чертилось.

Цедеку стало крайне любопытно. Зачем тут эти дороги? Кто их создал и с какой целью? Зачем вообще нужны дороги существам, которые умеют летать? Получается, дороги нужны лишь для ходящих по земле существ? Тогда где они? И что это за "обрезанные" валуны с кольцами? Для чего нужны эти кольца?

- Предлагаю отправиться туда, - сказал Цедек Любви, указав на пещеру.

У пещеры, там, где заканчивалась ведущая к ней дорога, Цедек подлетел к кольцу, чтобы как следует рассмотреть его поближе.

Ангел подлетел к камню с кольцом и внимательно его осмотрел - вдруг там что-то было написано, нарисовано или как-то еще указано? Даже пальцем потрогал - уж больно это было похоже на то, что тут должно что-то быть указано. К примеру, что это вообще за дороги.
- Хорошая идея, брат! Однако, если уж мы проверяем зачем тут эти дороги, то может и воспользуемся ими по назначению - пройдемся по ним? И да, действительно, в начале лучше поближе - до пещеры, а потом и туда, куда большая дорога ведет.

Цедек и Любовь спустились к ближайшему плоскому камню.

Ветер дул чуть сильнее. Здесь у горы музыка была чуть менее стройной и более игривой.

На камне лежало золотое кольцо с растительным орнаментом.

Гора слегка гудела от ветра под босыми ногами.

Никаких камней, никаких львиных морд или печатей - простой золотой круг. На ощупь кольцо было прохладным.

И звезды начали сыпаться с неба серебряным дождем, оставляя за собой длинные росчерки в небе. Ярче всех среди падающих звезд пылала Ууаауууа, Любви не составило труда узнать ее среди других.

Гора гудела сильнее.

Звезды приземлялись в дымку, колыхая ее, как капли дождя колышут в воду. И с каждой упавшей звездой дымка вспыхивала белым во всем Эдеме от озер до леса. А в местах, куда падали звезды, поднимались человеческие фигуры, казавшиеся крохотными с горы.

Когда же дымки коснулась Ууаауууа, весь Эдем залился золотым светом на несколько мгновений и с верхней части горы, с верхнего ее уступа, с гулом обвалились камни, открывая пятое лицо, смотрящее вперед и замыкающие композицию. Камни обратились в шелковистую пыль, прежде чем успели коснуться следующего уступа, а среди сияющих белых фигур, на земле стоял черно-огненный бескрылый ангел, на две головы ниже остальных.

Так Ангрунд впервые увидел мир, стоя среди белых светящихся крылатых фигур. Он увидел Золотое небо в котором теперь было всего несколько звезд, увидел огромное мерцающее синим озеро поблизости, холмы, реку и лес из тумана в отдалении.

Со звездного дерева в небо взмывали новые звезды, рассыпаясь по белесым, золотым и розовым небесам.

Ангрунд моргнул, ослеплённый великолепием Вселенной.
Его разум проснулся, и первой искрой его мысли было "помогать другим и бороться со злом", и эта мысль вызвала из его сознания ревущее пламя гнева, окутавшее его каменное лицо огневой бурей. Зло? Слабость в Творении? Ничто не должно угрожать такому юному миру!
Усилием мысли ангел успокоил огонь, придав ему форму волос и бороды.
Он - воплощенное Усердие, и его работа - преобразовать трудом. Хаос могуч, но бессистемен. Неточен. Порядок целеустремлён, но слеп.
Нужны руки Кузнеца, чтобы сплавить их в нечто высшее, чем кучка стихий.
Он не был прочно уверен, откуда знает все это, но, очевидно, знание было заложено в самую его природу.
Огненнобородый отметил высокие сияющие фигуры вокруг. Должно быть, это иные ангелы, да и как добрая вещь смогла бы существовать одна, сама по себе.
"Приветствую! Мое имя Ангрунд, Огненнобородый Кузнец - ангел в знак приветствия ударил себя кулаком в грудь - я Усердия воплощённое. Огонь и металл, верностью скованные. Ты союзник, крылатый?
Примеряясь к движениям, Ангрунд протянул ближайшему светлому силуэту латную перчатку в знаке рукопожатия.

Любовь осмотрел кольцо. потрогал его, но ничего не происходило - оно просто лежало ни на что не реагируя. Это было неожиданно, ибо оно явно выбивалось из окружения, но за то оно было таким круглым, блестящим и так занимательно украшено...
- Какая красота, - тихонько проговорил ангел, после чего попытался взять кольцо и надеть, - и как заботится о нас, его детях, Добро даже когда мы стали уже самостоятельны, давая находить столь прелестные вещи!

Последовавший вскоре звездопад ангел наблюдал с горящим восхищением взором и даже присел на валун, что бы еще лучше насладиться зрелищем.
- Смотри-смотри, Цедек, - ангела Сияния подергали за руку, одновременно с этим указывая на особо ярко сверкавшую звезду, что устремилась вниз, - это Ууаауууа. Эту звезду особой лаской, именем и неизвестным даром благословила сестра!

- Цедек, ты видишь? - чуть погодя ангела снова еще требовательнее стали привлекать к тому, что бы смотреть на упавший звезды, на месте которых поднимались ангелоподобные, хоть и бескрылые фигуры, - Они появляются из звезд.. из света, как и мы! Вот значит как выглядело то, как и мы появились... И теперь понятно, зачем нужны пути на поверхности - что бы всем остальным было удобно передвигаться! ... Слушай, а может им надо чем-нибудь помочь?

Цедек наблюдал за происходящим с молчаливым спокойствием. Иногда он поворачивался в ту же сторону, куда указывал Любовь. Но восторгов брата искренне не понимал. Ну да, звёзды падают и обращаются в светлые фигуры. А их место занимают новые. Всё происходит не по воле ангелов, а по чьей-то ещё. Видимо, всё происходящее - часть придуманного кем-то плана, в котором каждому уготована определённая роль. К примеру, Цедек - первый из Ангелов Сияния. А эти фигуры...

- Возможно, это другие Ангелы Сияния, - предположил Цедек вслух. - Полагаю, им следует помочь освоиться тут.

Белые фигуры светились и даже огненные глаза Ангрунда не могли разглядеть выражения их лиц из-за света.

- Союзник? Наверное... - сказала ближайшая из фигур, протягивая свою длинную и слишком тонкую по мнению Ангрунда руку - мы здесь чтобы помогать тебе во всех твоих делах.

Кольцо же, хотя и было золотым, казалось не весело ничего. Оно подошло как раз настолько, чтобы не спадать, но и снять его было бы легко. Как только Любовь надел кольцо дорога к камню потухла и перестала светится. Но больше ничего не произошло.

Через мгновение же Ангрунд видел как среди сияющих фигур приземлились еще две, чуть более высокие и с различимыми чертами. Даже с одеждой.

Окинув взором светящиеся фигуры, ангел возвестил:

- Внимание, новоприбывшие! Я - Цедек, Первый Ангел Сияния. Добро пожаловать в Эдем! Назовите себя, а также цели и задачи вашего прибытия!

Цедек догадывался, что почти все новоприбывшие - тоже Ангелы Сияния. Но, порядка ради, это следовало уточнить.

Также, ангел заметил, что один из новоприбывших сильно отличался от остальных. По-видимому, Ангелом Сияния он не является.

-мы здесь чтобы помогать тебе во всех твоих делах.
Хрммм? - хмыкнул Ангрунд. -Во всех делах сразу? Или во всех делах, которые мои, хоть бы они и противоречили всем законам? Да имеешь ли ты хоть имя, а, крылатый?
Кузнец пожал руку безликому, и зашагал в сторону прибывших, уже начавших что-то возглашать.
"Если эти ангелы не окажутся сияющими безвольными пустышками, то Труд с ними сработается."

Мягко отодвинув с пути одного из Сияющих, перед ангелами предстало чудовищное существо, на две головы ниже их. Почти все его туловище покрывал чёрный доспех, а на видневшихся живых частях, казавшимися отлитыми из металла, горели руны. Вместо головы на плечах фигуры вздымался костёр, поддерживающий каменную маску.
Маска раскрыла рот, глазницы разгорелись добела а из пламенных "волос" повалили искры.
Через секунду огненный треск сложился в слова-
-Назвать себя? Я Ангрунд, воплощение Усердия, Огненнобородый, бескрылый ангел. Цели и задачи у меня были выгравированы на камне, размером с меня самого, жаль потерял (создание издало звук, наиболее точно записывающийся как "гворрхр"). Но предполагаю, крылатый, что мой труд в том же, что и у тебя - защищать других, и бороться со злом. Твой друг считает также?

- Я Ангрунд, воплощение Усердия, Огненнобородый, бескрылый ангел.

- Приветствую тебя, бескрылый ангел Ангрунд Огненнобородый, воплощение Усердия, - отозвался Цедек, немного переставив слова в самоидентификации новоприбывшего, дабы подогнать её под более чёткую классификацию. Ангел уже понял, что окружающая действительность нуждается в изучении для лучшего понимания. Ведь без понимания действительности, ошибки неизбежны. А в целях облегчения процесса постижения, объекты окружающего мира следовало сперва идентифицировать, классифицировать и систематизировать.

- Но предполагаю, крылатый, что мой труд в том же, что и у тебя - защищать других, и бороться со злом. Твой друг считает также?

- Ответ отрицательный, - возразил Цедек. - Моя задача - защищать Добро, и бороться со Злом. Моё предназначение - помогать своим братьям и сёстрам защищать Добро и бороться со Злом. Моя конечная цель - абсолютное распространение Добра и абсолютное уничтожение Зла. Любовь - мой брат, а не друг. И будет справедливо, если он сам ответит на твой вопрос.

- Как интересно! - улыбнулся Любовь, - Добро дало нам всем похожие, но чуть различные цели: кому-то помогать другим, кому-то защищать других, а кому-то помогать лишь братьям и сестрам, да и не во всем, а лишь в защите Добра - похоже, брат мой, Цедек, ангелы Сияния должны быть более других сосредоточены именно на Добре, однако также и более свободны в своих действиях, ведь именно в защите Добра помогать, надеюсь, не придется част. Все же Зло от нас наиболее удаленно и ему придется пройти через Смерть, Порядок или Хаос на пути к нам. Хотя, - улыбка пропала и ангел чуть задумался, - возможно, нам надо будет помочь Хаосу в защите от Зла, ведь протей, с которым мне довелось общаться был довольно наивен и слаб, а потому боюсь, если они все таковы, то Злу будет на сложно одолеть их... Ему ведь стало плохо от одних лишь игр с сествой Шу.

- Ах да, совсем я увлнкся и забыл назваться, - ангел уже громче обратился ко всем только-только появившимся детям Добра, - Я - Любовь! И я всегда рад помочь каждому из вас - лишь скажите об этом. Пока могу лишь посоветовать быть осторожнее с озерами - как минимум некоторые являются вратами из Эдема. Также по ним к нам иногда приходят те, кто не из Эдема.

- Ну а сейчас, - радостная улыбка снова вернулась на лицо ангела, - давайте лучше познакомимся, мои любимые братья и сестры!

- Познакомить? Я могу их всех представить - немного ворчливо пророкотал Ангрунд. Хотя каменная маска не выдавала эмоций, но в его голосе прибавилось почтения к старшим братьям. - Они безликие, и их долг - служить таким как мы, старшим ангелам. Это знание куда меньше, чем знание о озёрах-вратах, так что благодарю брата Любовь за предложение помощи.
Ангрунд вежливо поклонился, на мнговение коснувшись бородой тверди.
- Но хоть я и меньше в курсе дел Хаоса чем вы, доверять Ему в защите нас от Зла я не могу. Я предлагаю разделить наших новых помощников поровну, на три части, и приниматься за Труд. Кузнец, чей горн холоден и расположен под открытым небом, беспомощен и жалок, а та гора, с вырезанными на ней ликами, подойдёт для возведения Небесной Крепости, будущего оплота для Добра и Света в этом мире.
Не торопясь, уважая юное время, обсудим наши планы и скрепим Тройной союз. Хоть я и не похож на вас, вы ведь назовёте Огненнобородого своим братом?

- Не торопись, брат Ангрунд. Прежде, чем делить Безликих, их, во-первых, следует пересчитать. Во-вторых, если у них нет имён - задать, дабы впоследствии отличать одного от другого. А в-третьих - деление этой толпы на три равных части не является целесообразным. Ведь согласись, возведение цитадели на горе потребует много сил. Разве тебе хватит только трети, брат? Нам же с братом Любовью, полагаю, не требуется столько сопровождающих прямо сейчас. Так что, ты сможешь взять и больше. А кроме того, нас, на деле, больше трёх. Забывать о брате Люсаре, брате Велизааре и сестре Шу было бы несправедливо. Но ведь и им не нужны помощники прямо сейчас. Поэтому, чтобы всё было правильно и по справедливости, я готов взять на себя опеку над Безликими.

Цедек вышел перед Безликими и скомандовал:

- В колонну по десять - становись!

- Цели? - переспросила одна из фигур - мы здесь, чтобы помогать ангелам Любви, Надежды, Сострадания, Искренности и Усердия. Я Второй ангел сияния, Калинхайм, так что, вероятно, я буду помогать и тебе.

Другие фигуры тоже стали собираться к трем разноцветным ангелам, а некоторые наоборот стали разбредаться в разные стороны, рассматривая мир.

- Не совсем так - поправил Ангрунда один из сияющих - мы все-таки разные - Добру незачем создавать одинаковых ангелов.

- Почему не стоит доверять хаосу? И для чего нужна будет крепость? - спросил другой.

После того, как Цедек отдал приказ некоторое число стало собираться, но и у них ушло некоторое время на то, чтобы разобраться будут сколько их стоит в каждом ряду. Еще по крайней мере вдвое больше не тронулось с места. Кто-то даже успел уйти так далеко, что, вероятно, не слышал приказа.

- Зачем? - спросил одни из ангелов, которые не стали собираться в колонну

В конечном итоге перед Цедеком стояло три с половиной ряда сияющих ангелов.

"Не торопиться, так не торопиться " - думал Ангрунд - "если заготовку помещать в огонь рано, она не станет ковкой. Похоже, крылатые ещё не накалились, ещё не готовы стать полезными".
Он с поднял большой валун с дороги неподалёку, установил его между сияющих рядов и, цепляясь за края цепкими металлическими пальцами, залез на его верх.
- Послушайте меня, Ангелы Сияния. Вы спрашиваете, почему не стоит доверять Хаосу. Почему не стоит доверять переменчивой, непростоянной стихии, разбившейся на тысячи змеев, один из которых может улыбнуться, а другой обглодать до костей, равно склонной к Добру и Злу?
Вы спрашиваете, почему мы не можем доверять Порядку. Титанической мощи, спрессованной в одном неподвижном существе, и которое ни на волос не преступит ради нас своих Законов.
Я считаю лишним ответ на такой вопрос. Мы можем доверять таким созданиям - когда у нас будет Дверь, чтобы удержать их, и Замок, дабы защитить то Добро что у нас есть.
Это и будет Крепость. Созданная нашими усилиями, трудом и потом.
Но не только ими.
Брат Любовь узнал, что вы разные, за что я и благодарю его.
Если у кого из вас, как у Калинхайма, есть имя, можете по моему примеру нанести его себе на одежду (Ангрунд с гулким звоном постучал по нанесённым на его кожу рунам).
Пока же, те из вас кто может колоть скалы - пусть раскалывает камни!
Те, в коих горит огонь, пусть плавят металл!
Те, кто видит дальше других, пусть исследуют окрестности, и найденные необычные вещества приносят мне. И записывают, что где увидели.
Те, кого я не назвал, так как воображение не моя самая сильная сторона, могут подойти ко мне и сказать, чем могут быть полезны.
Те же, кто не слушает меня, в ком не горит Жажда света, кто не желает Творить добро - те не могут быть нашими братьями, (не считая тех, кто уже ушли неведомо куда, я надеюсь у них там есть какое-то определенное дело, иначе куда разбрелись приону в пасть).
Ах да, десятеро владеющих оружием ступайте к Цедеку и Любви.
Помните, порознь мы скалы, а вместе мы - горы.

Речь Ангрунда была воодушевляющей и громкой, его бас раскатывался над землей, легонько отскакивая от гор. Почти все сияющие ангелы смотрели на него, кто-то из отошедших даже вернулся, ангелов двадцать из стоявших в "колонне" вышли из нее, чтобы стать поближе к Ангрунду.

Однако, после нее почти сразу же возникли проблемы: имена были у всех ангелов, но при этом на фигурах из чистого сияния не оказалось одежды, никто из ангелов не знал где им взять металл, выяснилось, что у вас нет письменности, да и не на чем записывать, и не было никого, кто знал бы, как держать оружие.

На Ангрунда так же посыпались вопросы: а как понять в чем ты полезен? Что считать необычным веществом и что делать если оно будет слишком большим, чтобы его принести? А можно ли пойти исследовать, если ты не очень в этом хорош, но тебе все равно хочется? Почему нельзя считать братьями тех кто не слушал? А если я не чувствую жажды света - значит я плохой, да? А валун нужно ломать?

Еще хуже все стало, когда ангелы стали пытаться отвечать на вопросы друг другу.

Впрочем все было не так уж и плохо - часть ангелов разбежалась, вероятно, чтобы исследовать окрестности, а кто-то принялся разбивать камни друг об друга, кто-то направился к скалам.

Валун же оказался куском глины, спрессованной тонкими слоями.

Кузнец молча смотрел на все безобразие, никак не реагируя на многочисленные вопросы, восклицания и действия сияющих, только из его копны огненных волос куда пуще летели искры, напоминая собой костёр, готовый в момент превратится в лесной пожар.
"ГрРРррРРРРАХНАРРАК - думал он, сдерживая в себе пламя - Не так давно я родился, и вот уже во второй раз вынужден сковать свою ярость".
- Дети! - громко выругался он, и слез с глиняного пласта.
- Дети - произнёс Ангрунд, обращаясь к Цедеку и Любви - я понял. Они просто дети, которым неведомо почтение к законам и следование правилам, для которых опасность - розовый туман на деревьях. Мы, Старшие братья, уже знаем своё место в мире, цели и нужды, а их нужно научить. Я специалист в обработке неживой материи, но вряд ли смогу управится с их юными душами. Если бы они были отливкой, я бы поместил их в форму, если клинками, то я вынул их из пламени и ковал,, ударяя молотом пока они мягки. Но сейчас мне нужна ваша помощь - и Труд мира к вашим услугам. Помогите зажечь и закалить их души, пока коррозия не изъела их, а окалина не остудила их.

- Дражайший брат мой, Ангрунд! - подойдя вплотную ангел опустился на колено перед низкорослым ремесленником так, что бы заглянуть в его глаза... ну или прорези в маске, которыми он скорее всего и смотрит на мир, после чего взял его за руку, - Прошу, почувствуй в себе мою любовь, впусти ее и хоть ты и стремишься все упорядочить и начать созидать, что является твоим кредо, но все же пойми и тех своих братьев, кто имеет иные желания, мечты и стремления.

С этими словами Любовь обнял ангела воплощающего труд и усердие еще и крыльями и попытался пробудить в нем как можно сильнее Пламя любви.
- Ангрунд, твои слова пока лишь смутили, а возможно и напугали кого-то из наших младших братьев, ведь я услышал, что кто-то начал задаваться вопросом хороший ли он, хотя мы все - дети Добра и появились из Света, а также мы все братья и сестры вне зависимости от того, к чему направлены наши стремления.

Любовь сложил крылья, но продолжил говорить все также смотря снизу вверх на своего пламенного брата:
- Если ты желаешь что бы кто-то работал так, как тебе надо, так покажи своим примером что и как надо делать, а не говори столь страшных слов, что кто-то из нас тебе не брат. Все ангелы Сияния и даже первый среди них - Цедек, говорили, что их призвание в помощи нам, старшим. Однако разве это не значит, что и мы для этого должны что-то делать, а не просто говорить окружающим, что мы от них хотим? К тому же мы все уникальны, у каждого есть свои сильные и слабые стороны, кто-то больше по нраву, а что-то меньше... так зачем же пытаться строить окружающих и заставлять что-то делать, - теперь ангел заговорил чуть громче и все также стоя, обернулся к Цедеку - И ты, возлюбленный брат мой, разве считаешь ангелов Сияния детьми не только Добра, но и Порядка? А если нет, то зачем также начинаешь делить на какие-то группы и отряды, закреплять за кем-то.. Разве не лучше, что бы каждый занялся тем, что ему ближе и приятнее? Кто захочет - поможет в строительстве и ином созидании Ангрунду, кто-то может быть решит взять опеку над братом Велизааром, - взмах одной рукой в сторону застывшего неподалеку от озера из которого выходил Протей темноликогоангела, - ведь он настолько увлекся стоим трудом, что перестал обращать внимание на все окружающее. Хотя в тоже время он видит куда больше нас всех вместе взятых.
- Также, возможно кто-то решит исследовать Эдем вместе со мной, - взмах другой рукой, в сторону огромных неизведанных просторов, - ведь именно этим я желал заняться в то время, как начался звездопад, давший жизнь стольким нашим братьям.

Ангел Любви поднялся в полный рост и с улыбкой обратился к тем из ангелов Сияния, что еще остались неподалеку и прислушивались к ведущимся разговорам:
- Ведь все мы - дети Добра! Все мы вышли из Света! Все мы добрый братья и сестры! Однако в тоже время мы все разные и несем в мир Добро своим путем. Иногда он совпадает с путями других, иногда нет, но от этого мы не становимся лучше или хуже. Мы можем усердно трудиться, заботиться о тех, кому нужна помощь, просто любоваться Эдемом, что, как мне самому кажется, является величайшим проявлением Добра, а можем заниматься еще чем-то еще. Главное не забывать о своем главном предназначении, с которым каждый из нас явился в этот мир и следовать ему!