"Rise and Shine" | ходы игроков | [Кальфеон] Восток

Путь до Кальфеона, как и говорил Бальдр, занял световой день, так что крепостные стены показались к тому моменту, когда солнце почти перевалило за горизонт.
Город, конечно, не чета некогда великому Готтсбургу, но впечатление производил: большой, шумный, он никогда не спал. Мощные стены и башни в несколько оборонительных рядов, обширные площади, просторные дома и постройки - Кальфеон явно строили с размахом. Хотя, какой уж там "Кальфеон"...когда-то он назывался Остмонт, и лет триста с гаком тому назад здесь правил небезызвестный Кристоф Бек, мятежный наместник, с которым воевал еще Франц Фердинанд - отец будущего Манахора.

Так уж вышло, что всем, кто присутствовал в Храме, дорога была одна - в Кальфеон - так что первое время тут и там мелькали знакомые лица.
К счастью, за прошедший день их тела и лица пришли в норму. Конечно, не такие сильные, как когда-то, но они по крайней мере не вызывали подозрения у горожан.
Потом уже все разбрелись, кто-куда. За оружием, за доспехами, новой одеждой, конями, транспортом...кому что нужно.

А купить в Кальфеоне можно было практически всё, что угодно. И если нельзя купить сразу, то можно заказать, при условии, что заказчик готов подождать какое-то время.

Дорога шла и шла вперед, туда где за горизонтом стала виднеться непонятная дымка плавящего жара разогретого солнцем города. Белые облака закрывали небо, скача по небу, словно молодые жеребята.
Все это Армагон наблюдал мимоходом, торопливо вышагивая шаг за шагом. Вскоре показался город, местная столица, Кальфеон.
Высокие стены и ворота, сквозь которые скользили сотни людей разных рас, были гостеприимно распахнуты, словно ноги блудницы при виде богатого клиента. В них же и ступил Охотник, предупредил своих спутников, что встретятся возле приметного заведения средней руки "Ражый кот", которую первым делом Мертвецы увидели, подойдя к рынку.
Обговорив этот момент, Армагон пошел в сторону кузнецов, ища себе достойную броню; галантереи - приличную походную одежду. Пытаясь понять, как надо правильно общаться в современном мире, Мертвец попытался выторговать себе приличную цену, но если торговцы были против, не стал их убивать, а просто запомнил их лица на будущее.
И наконец, он туда, где бывал в своей прошлой жизни чаще всего, если не присутствовал возле Манахора: Позорные столбы. Высокие деревянные столбы обвязанные разным цветным тряпьем, на которые вешали объявления об охоте на животных и людей. Тут была и работа для слабых-помочь что-то перенести, сопроводить ребенка до школы, посторожить добро. Такие помечались на серые тряпки. На зеленую ткань вешались объявления по охоте на животных и прочую работу на свежем воздухе. На оранжевую вешали вакансии для наёмников и ветеранов - охрана, сопровождение, защита. Все, где нужны были мечи. Ну, а на красную, самую редкую ткань, вешали тех, кто досаждал городу и требовал немедленного "решения" этого вопроса, будь-то темная тварь, убивающая путников, безумный хирург, похищающий детей благородных господ, или зараза, поднимающая тела мертвых. В общем те задания, где нужны были герои, а не толпы злых алебардистов.
Ни одного столба Армагон не нашел. Местные даже не знали, как они выглядят. Это был удар по прошлому. Охотнику казалось что не произошло никаких изменений с того момента: люди все-таки же жили, ели, пили, срали, спаривались. Ему казалось что Столбы будут стоять всегда, как признак того, что их Империя Манахора не просто олицетворение зла, каким его видит весь мир, а гарант безопасности настоящей власти - народа, который безумно любил своего Владыку, который заботился и защищал своих подданных.
Теперь этого нет.
Стоило вслушиваться в слова, которые говорили люди вокруг. Деньги, власть, желания. Не было чуткости, понимания и снисхождения до чужих проблем. Каждый был сам за себя.
- Этого не может быть! - отойдя в сторону от основного ручейка людского потока, движущегося по рынку, Привратник прислонился спиной к какому-то здания склонил голову замолчал, переваривая горькие мысли. "Люди ведь жили свободно. Жили в мире. Мертвые могли возвращаться к своим родным. Враги поэтому и боялись, что душой мы... Западная зараза. Твари. Скоты. Их лживые слова уничтожили тех людей, превратив их в подобие рабов. Возможности стали больше? Люди стали мельче! Манахор, приди скорее и верни тот мир! Я вырежу каждую лживую глотку, что позволила себе уничтожить наших соплеменников. Каждая семья, забывшая о твоей мощи. Каждый, кто сменил твой герб на мнимую свободу от золота; каждый, кто попирал нашу свободу - умрет. Пусть это не случиться не сегодня и не завтра, но мщение придёт. Это говорю я, Армагон-Охотник, Привратник Смерти!"
Мимо прошел какой-то стражник, и посмотрев на Мертвеца, громко рыгнул и почесал огромное пузо. Немного подумав и внимательно посмотрев под капюшон незнакомца, солдат негромко пукнул и прибавив шаг, пошел подальше.
- Эй, парень, тут стоять нельзя - внезапно раздался голос сверху, - Краску сдерешь или слово срамное нацарапаешь еще. У нас за такое можно и огрести.
Посмотрев сначала по бокам, потом вверх, Армагон заметил крепко сбитого мужика, стоящего на третьем этаже здания, к которому прислонился. Неловким движением отодвинулся от стены, развернулся и задрав голову вверх спросил, - У кого это у вас?
- Ты наверно не местный, раз такие вопросы задаешь, - не усомнившись в своей правоте, незнакомец облокотился на резные перила балкона и достал упаковку чего-то хрустящего. Открыв щелчком большого пальца, незнакомец вытащил оттуда тонкую длинную палочку и щелчком засунул ее себе в рот. Попытался, но промахнулся, отчего угощение упало на землю возле Мертвеца. Сплюнув с горя, и случайно попав на упавшее, незнакомец горестно вздохнул, - Десять медяков за штуку... Надо бросать. Ты не трогай, я сейчас спущусь.
Пожав плечами, Армагон отошел на шаг, и стал дожидаться. Что-то ему подсказывало, что здесь твориться Случай.
Выйдя на улицу, незнакомец превратился в высокого плотного брюнета, одетого в походный костюм хорошего качества. На боку у него болталась шпага, со стороны голенища высоких сапогов торчала рукоять длинного кинжала, а сколько ножей было на перевязи на груди, Армагон даже считать не стал. Подойдя к угощению, воин поднял его с земли, старательно отряхнул его от грязи и немного поплевав, положил обратно к хрустящую упаковку, достав оттуда взамен новую, чистую, - Ниак не могу избавиться от этой привычки. Как будто какая-то сила заставляет употреблять, - коротко хохотнул он и засунул ее себе в рот и закрыв глаза, начал с огромным удовольствием ее жевать, - Корень обаны. Та еще дрянь. Нашим разрешают ее перед боем употреблять. А мы ее в мирное время трогаем. Самхафские торгаши ее растят на плантациях и потом караванами вместе с оружием отправляют к нам. Стража обычно ловит и контрабандистов, доставляющих это удовольствие в Столице, а мелких потребителей казнит на месте. Хотя, с каждым днем их становиться все больше, и некоторые из них употребляют это по незнанию. Не от хорошей жизни. А нам можно, мы элита...
Когда Армагон понял, что жует наёмник, он невольно сморщился. "Продать душу ради удовольствия ради короткой и жалкой жизни, чтобы в конце жалкой никому не нужной калекой трястись в канаве, выпрашивая монетку на новую дозу... Манахор, спаси и сохрани!
- А что мешает тебе перестать? Ты же свободный человек и сам решаешь, жевать или не жевать эту дрянь, - Мертвец попытался "спасти" наемника, но тот скривился, как будто ему в рот лично Бальдр насрал.
- Ты не лезь, куда не просят! - сразу ощерился воин, - Не ты мой командир, чтобы приказывать! Чего ты вообще ко мне прицепился, а?
- Работу ищу. Тяжелую - по силам. Сладкую по деньгам, - перевел разговор в сторону Привратник, прекрасно понимая, чего может стоить ему сейчас стычка с гильдией наёмников, - Законов местных не знаю, но хочу денег получать. Умею молчать, умею стрелять. Умею не замечать того, чего не надо. Умею считать свои деньги. Когда они есть.

Узнав о работе, Армагон прикинул пару наиболее выполнимых вариантов для себя, начал договариваться о зарплате и сроках работы.

Добравшись до Остмонта, Астрарис отделился от спутников и направился на рынок, дабы купить все необходимое для "вербовки добровольцев в Великую армию", иными словами - путешествия по лесным дорогам между деревнями с агитацией немытых смердов на каждом попавшемся замшелом хуторе. Да уж, им придется постараться, чтобы сделать из местного сброда что-то, хотя бы отдаленно напоминающее прежнее воинство Манахора. Впрочем, для этого их и воскресили, да и приходящий на все готовенькое обычно получает лишь объедки...

Первым делом маг отправился в лавку менялы и разменял часть золота, сильно привлекающего внимание на рынке, на серебро и медь, а затем сменил тряпки обывателя на гораздо более привычные ему походные одежды и легкие кожаные доспехи. Поверх одежды в коричневых и серых цветах лег бурый плащ - маг расчитывал оставаться в лесах как можно более незаметным.

В соседних с одежной лавках забросил в походный мешок теплое одеяло, спальный мешок, топорик, кремень и огниво, моток веревки для силков, пару ножей и мешочек соли. За каждую из вещей он торговался как мог - деньги следовало беречь, да и не торгуйся он - привлек бы лишнее внимание. Ему даже не нужно было знать примерную цену деньгам - пусть в лавке менялы он и узнал примерную стоимость золота, но этого было недостаточно, - но в любом случае не стоило соглашаться на первые предложенные торговцами цены. Таков рынок.

После он отправился к лошадникам и приобрел там мышастую смирную кобылку, на которую позднее навьючил сумки с едой, водой, ее кормом и палаткой, а также чехлом с хорошим арбалетом и парой колчанов с болтами. Рядом приторочил посох.

Все время похода по рынку он прислушивался к разговорам, впитывал слухи и атмосферу столь сильно изменившегося, но вместе с тем оставшегося прежним города. Люди не меняются. Темы разговоров жителей ничем не отличались от тех, что можно было услышать триста лет назад. Чуть другой выговор, изменившиеся названия - но и только. Ему не придется слишком уж сильно стараться, приспосабливаясь.

Скупив все, что зияющая пробелами память сочла необходимым в путешествии, Астрарис двинулся к оговоренному месту встречи.

Некоторое время Табарад провел в Последнем Храме, разбираясь со "щедро" выделенными Бальдром культистами. Имперских гвардейцев он, конечно, не ожидал, но эти... единственное достоинство, что верные. Да и то, жизнь покажет, какова цена этой верности - одно дело верить в Мертвого Бога, другое - идти в бой по приказу Его генерала. В конце концов, удалось выбрать среди культистов двоих самых толковых и уважаемых. Тот, что посолиднее был оставлен в Храме, организовывать снабжение - выбивать у интендантов культа оружие и доспехи, лошадей и повозки, провиант, и если удастся - деньги...
Второго, того что пошустрее, Табарад взял с собой в город - в качестве гида и адъютанта.

Город не вдохновлял. Здесь забыли и Мертвого Бога, и его дисциплину. На улицах - ни чистоты, ни порядка. А еще Табараду долго пришлось привыкать, что при виде него горожане не расступаются и не снимают шапок. Он уже и забыл, когда такое было в последний раз... Впрочем, поход по рынкам и лавкам немного исправил последнее: боевой конь, знатная одежда, меч на поясе - вещи, вызывающие у простолюдинов опасливое уважение к владельцу.

Разобравшись с собственным вооружением, Ледяной отправился изучать силы противника: присмотреться к страже на стенах и на улицах, посетить гарнизон, тренировочные площадки - если повезет, то и застать солдат за упражнениями.

Попутно, генерал уточнял у своего спутника положение дел с военной службой в стране: есть ли рекрутчина, скольких забирают из одной деревни и насколько лет, что люди думают про службу и прочее. Следующий шаг - понять, сколько людей он сможет привлечь под свои знамена (пока не стоит поднимать стяг Манахора): сколько в городе бездельников, мечтающих о славе и бедняков, мечтающих о надежном куске хлеба...

Все без исключения культисты были местными, причем в черт знает каком поколении, так что рассказать им было что. Разговоры всё больше про ратное дело и военную службу в королестве - на полный рассказ ушел не один час.
В общей сложности Кальфеон мог выставить порядка десяти тысяч полноценных штыков. Внушительная сила, особенно учитывая тот факт, что всё это - отнюдь не крестьянское ополчение с вилами наперевес. Из них примерно треть приходилась на королевское войско, оставшиеся - в распоряжении феодалов всех мастей, у кого-то больше, у кого-то меньше. С королевскими силами картинка была более внятной, потому как культисты заблаговременно озаботились изучением этого вопроса.

Так, королевская гвардия - Золотые Рыцари - включала пять сотен с мелочью. Отлично подготовленные бойцы, которые занимались исключительно воинским делом и ничем иным. Помимо них, еще три королевских хоругви, в каждой до полутысячи бойцов, расквартированных в городских казармах. И, наконец, еще около двух тысяч в городской страже, которую, при желании, можно было выставить на поле боя. Или на крепостные стены - по ситуации. Короче говоря, королевский актив составлял примерно четыре тысячи готовых бойцов, не считая стихийного городского ополчения. И вдвое больше у вассалов, опять же, не считая тех, кого можно поднять в случае большой заварушки.

Рекрутская повинность в чистом виде в Кальфеоне отсутствовала. Набор, в общем-то, был добровольным. Но в те же королевские хоругви брали далеко не всех - отбор был весьма суровым. Сила феодалов строилась на старой, как мир, системе боевых слуг и "копий" - каждый из знатных был обязан в любой момент, по первому требованию сеньора, выставить определенное количество бойцов, сообразно своим владениям и населению. Бойцы эти, соответственно, существовали за счет своего господина - воинская служба в обмен на кормежку, ночлег и обмундирование. Некоторые предпочитали заключать долгосрочные контракты с наемниками, обеспечивая их монетой, а не натурально.

Расклад получался не самый приятный, однако на руку играл тот факт, что королевские вассалы были не слишком лояльны короне, и мечтали - в идеале - устроить переворот. Ничего тайного в этом не было, так что за внешне благополучной обстановкой таилось постоянное напряжение. Естественно, каждый из крупных игроков видел себя на троне, так что и в среде феодалов все смотрели друг на друга волком. И это давало место для маневров.

В самой столице процветал рынок наемников. Капитаны и лейтенанты чуть ли не сутками торчали на площадях, подыскивая заказчиков. Были всякие - от откровенных бандитов, решивших прикинуться солдатами удачи, заканчивая "разноцветными колготками" из Кантонов, вооруженных и обученных на высочайшем уровне. С соответствующим ценником...

Но при желании, Табард мог бы организовать набор самостоятельно из местных. Все городские жители лично свободны, так что поступить на службу им никто запретить не мог. И среди них было достаточно тех, кто готов ради миски горячей каши примерить на себя роль солдата. Конечно, потребуется время и затраты, прежде чем уличная шпана превратится в бойцов. И такие воины обещали быть более лояльными, нежели прочие. Еще кого-то можно добрать по деревням. В каждом селении найдется тот, который там не пригодился - старосты наверняка будут рады очистить деревни от нежелательных элементов: буйных, ленивых, пьющих... Не самые лучшие рекруты, но, в конце-концов, на то и существует армия, чтобы сделать из человека человека.

Табарад довольно долго осматривал городские укрепления - и людей, стоящих на них. Увиденное его, как человека военного, радовало: стены содержатся в порядке, гарнизон подтянут, сыт и вооружен, с рук большинства не сходят мозоли от тренировок с оружием. Страна явно не до конца растеряла военные традиции и мощь - битвы, сопутствующие возрождению Империи Манахора будут большими и славными.

Впрочем, как генерал этой самой возрождающейся Империи, Табарад был обеспокоен масштабностью задачи - до времени открытых сражений придется проделать еще очень много работы. А значит нельзя терять ни дня.

Полдень застал Табарада Ледяного на площади: он набирал добровольцев. Стоя на помосте, он вещал собравшимся бездельникам о том, что для мужчины нет лучшей доли, чем стать солдатом и оплачивать свой хлеб кровью врагов. Голос генерала звучал глухо и далеко не так раскатисто, как в прошлой жизни - да и слова, если судить по совсем маленькому списку имен на пергаменте "лейтенанта".

"Щит Манахора должен обеспечить ему настоящую гвардию, а не десяток бездельников" - с горечью думал Табарад, - "Мне нужно больше людей - а значит придется взывать не к высоким добродетелям, а к низменным потребностям - сытому брюху и спокойному будущему".
- Вам есть, чем ужинать сегодня? А завтра? У многих я вижу здесь в глазах голод. А солдаты в моём отряде никогда не голодают. Сытная жратва и настоящие медикусы, а не коновалы из доков - через пол-года вы станете здоровее, чем были когда-либо в своей жизни. А еще научитесь владеть оружием - более того, отслуживший два года сможет забрать оружие и доспехи в придачу к жалованию: и все дороги будут открыты перед ним. Но это, конечно, если вы захотите уходить - потому что ветераны получают еще больше...

Похоже, такой подход нравился местным гораздо больше - к культисту-писарю уже выстраивалась очередь.

Шагая к таверне "Ражий кот", дорогу к которой спросил на рынке, Астрарис с интересом оглядывал спешащих по своим делам прохожих, обступающие его с двух сторон здания, вывески... Казалось, ничего не изменилось, и вот-вот можно будет увидеть флаг Империи над крышами, патруль стражи в знакомых цветах или услышать поминание Двуединого Бога - но иллюзию спешили разбить кое-как вооруженное отребье, занявшее место блюстителей порядка, и редкие возгласы о королеве. Людям в большинстве хватило всего трехсот лет, чтобы забыть о временах процветания под крепкой дланью Манахора и начать считать приемлемой раздробленность...

Пьянство, разврат, коррупция... Не сказать, что в Империи этого совсем не было - но не средь бела же дня! К тому же, стражники боролись с нарушителями спокойствия, а не присоединялись к ним в трактире в борьбе за уничтожение запасов алкоголя!

Пусть характеры людей и не изменились, но отсутствие крепкой власти явно не пошло им на пользу, и увиденное несказанно бесило. Впрочем, сейчас уничтожать портящих род человеческий выродков не стоило - это могло принести лишь временное облегчение... И потянуло бы за собой кучу проблем.

Сплюнув под ноги, Астрарис ускорил шаг.

Поговорив с наемниками, Армагон направился к месту сбора.
Там уже крутились остальные Мертвецы. На вопросительный взгляд, Охотник покачал головой и жестом пригласил остальных за собой.
Внутри таверны стояла непринужденная обстановка рабочего дня в обед. Ровные полированные столешницы и лакированные стулья занимали большую половину зала, оставляя место для...
- Танцев? Неужели все настолько мирно в это время, что кроме войны у них есть время на танцы. Я не помню этого триста лет назад.
Присаживаясь на стул и осторожно откладывая оружие в сторону, Охотник подозвал полового и заказал хорошего обеда на всех троих.
- Я мало чего узнал, кроме того, что люди стали хуже. Им не нужно ничего. Ни один не прошел мимо меня с книгой. Жратва, алкоголь, наркотики... Уже это считается поводом для того, чтобы все вернуть. Но эти наемники, которых я встретил в городе... Они даже имеют постоянные...штабы в городе, чтобы получать заказы. Только кто их дает, я не понял. Раньше было проще. Люди верили друг другу... Я все.
Устав от бессмысленности своей речи, егерь вцепился зубами в жареную утку и начал угнетать одно за другим печеные яблоки из тарелки, - Какое счастье чувствовать этот вкус. Попробуйте! А это эль? Чудесно!

Астрарис ел аккуратно, но быстро, периодически поглядывая на спутников. Армагон явственно наслаждался пищей, что неудивительно - после такого-то перерыва... Впрочем, сам маг ему уподобляться не спешил - пусть Армагон не выделялся из толпы, но уподобляться плебсу? Нет уж, спасибо.

Табарад был задумчив. Похоже, полученная информация не слишком его устраивала. Их всех не устраивала, сказать по правде.

- Пьянствующая стража, продажные чиновники, упивающиеся своей властью судью... Мы немного опоздали с возвращением, - Голос утолившего первый голод Астрарис был тих и подобен шипению разъяренной змеи, - Я начинаю сомневаться, что эти люди действительно были когда-то народом Манахора. Будто толпа варваров, внезапно занявшая резко опустевшие города и пытающаяся подражать прежним хозяевам... Рынок просто бурлит слухами о преступникам и власть имущих, отличающихся друг от друга лишь названием! - Кружка резко опустилась на стол, резко отсекая сказанное, - Что ты узнал, Табарад? Есть обнадеживающие новости?

Шум раздражал. Раньше просто можно было попросить людей быть потише и они бы послушались. Но сейчас... Этот шум был на пользу.
- Скажи спасибо Владетелю, что вообще мы проснулись, - улыбнулся Астрарису Охотник, - Лучше поздно, чем никогда... Это сам Случай, что ведет нас как нить судьбы от мотка ниток в ушко иглы, нашего Рока, - рука под столом медленно ползет к метательным ножам, а глаза внимательно следят за генералом, как наиболее опасным в ближнем бою, - Мы либо оживем и будем править миром, либо сгорим вновь. Сейчас нашей задачей будет дождаться этих разгильдяев, выяснить о наиболее недовольных ублюдках и набрав войска, разгромить кого-нибудь из них, от лица этой пародии на корону... Наши жизни ничего не стоят без повеления Владыки. Каждое наше слово, мысль, жест - все это может в любой момент увидеть Повелитель. Но он не был бы Богом, если бы не дал своим творениям, нам, свободу, - Несильно сжав рукоять ножа, чтобы по напрягшейся руке не были видны его действия, егерь медленно потянул его из ножен, обнажая клинок, - Поэтому я, Армагон, клянусь своим посмертием, что не предам Владыку, не дам житья его врагам и тем недостойным, кто решил использовать Его милость себе во благо. Вы двое и весь мир, свидетели моих слов, знайте, что я убью любого, - длинный порез по предплечью Армагон навис над столом, орошая его его кровью, - даже Мертвеца. Даже если это будете вы, хоть я вам и доверяю. Примите ли эту клятву? Поклянетесь ли со мной и станете ли идти до конца за Ним? - клинок направился в столешницу, оставляя поперек досок длинный порез. Навсегда.

- Клятвы... С чего ты вдруг решил клясться снова? Решил, что старая присяга пала? Пытаешься усыпить наше доверие?! Впрочем, неважно, - постепенно написавший над егерем маг, будто забывший о вопросах Табараду, внезапно успокоился и опустился на скамью,. Голос его все также напоминал шипение. - Я убью любого, кто попытается предать Манахора. Тебя, его, - тут палец Астрариса указал на Табарада, - Бальдра... Даже себя, если Господину во имя планов потребуется моя смерть. Это не клятва, не обещание и не гадание. Это факт, и никто не смеет отнять у меня привилегию моего служения. Запомните это.

Выдохнул, Астрарис, укорил себя за срыв. Возможно, триста лет во тьме забвения не пошли ему на пользу, да и кому бы пошли? В любом случае, ему стоит лучше следить за собой...

-... Я приношу свои извинения за этот срыв. Несмотря ни на какие клятвы, возле трона всегда было слишком много предателей, мнящих себя центром мира. Именно они виновны в нашем падении... И я... боюсь... повторения подобного. Простите.

Слушая клятвы и рефлекторно наблюдая за окровавленным клинком в руке Армагона, Табарад только поморщился:
- Я принёс свою клятву Мертвому Богу давным-давно - и не отступал от неё ни на шаг. И раз я снова жив, значит Манахор согласен с этим. Мне этого довольно. Если кому-то нужно больше - пусть следит за моими делами - они принесут делу Манахора больше пользы, чем любые клятвы.

Собираясь с мыслями, Табарад уделил внимание пище. Хм, неплохо. Лучше многого, что он ел в походах. Потом ответил на заданный ранее вопрос:
- Новости есть разные, Астрарис. Начну с плохого: королевская армия сильна - только в этом городе четыре тысячи обученных солдат в прямом подчинении королевы, не считая вассалов. Конечно, не времена нашей славы с десятками и сотнями тысяч, но всё же гораздо больше, чем есть пока у нас. Хорошая новость - в стране полно людей, готовых встать под чьи угодно знамёна, лишь бы кормили. Я наберу три сотни в этом городе, обещая просто деньги. А когда мы сможем действовать открыто, и именем Мертвого Бога обещать бессмертие - рекруты потекут рекой...

Табарад оборвал сам себя:
- Но это дело будущее. А пока у нас есть три сотни новобранцев - плюс еще сотню-полторы можно будет набрать по окрестным деревням. Немного для начала, но выбить из заброшенной крепости разбойничью ватагу - хватит. Пока проблема в снабжении - моего золота хватит на пару месяцев, а потом придется рассчитывать на разбойничью казну - и прочие нерегулярные источники. Так что я заранее прошу у вас, Мертвецы.

- Мы делаем общее дело, Табарад. Разумеется, мы делим и тяготы, что нам придется перенести. У меня осталось восемьдесят семь золотых, и на восемьдесят из них ты можешь рассчитывать. Семь, уж извини, оставлю себе на случай непредвиденных трат... Кстати, быть может, нам стоит попытаться переманить кого-либо из той шайки? Люди не идут разбойниками от хорошей жизни, а работники ножа и кистеня должны знать окрестности как никто, раз уж их еще не повесили. К тому же, они явно хоть что-то уже умеют...

- Я не умер в прошлый раз, в отличие от вас. Я просто перестал существовать. Это произошло за мгновение после того, как пал Властитель. Но до этого я уловил образ предателя, но мне не хватило еще одного удара сердца, чтобы запомнить его. Поэтому я хотел быть уверенным в вас, генералы. Эта сволочь думала, что останется жить после свержения, и хотя я уже открывал для него Дверь перед Ней, но... Но я не был готов, что исчезну. Поэтому моя клятва перед Ним не означает клятву перед вами - я найду и убью предателя. Даже если все вы станете ими... - Охотник склонился над столом и плотно сжав губы, подмигнул коллегам, - Ведь не только нашей целью является восстановление былого могущества, но и искоренение предателя или предателей, - взгляд Охотника замер на рукоятки кинжала.
Через пару мгновений после последней фразы Астрариса, Армагон наконец разжал губы, - У меня осталось восемьдесят шесть монет. Ты можешь рассчитывать на все, но половину я оставлю у себя, чтобы не держать все... Как там? "Яйца в одной корзине". Мы еще слабы, и потеря одного из нас, даже еще со всеми деньгами станет ударом по всему делу. А уж как Властитель будет смеяться... Я вот ни разу не слышал этого. И не хочу... Помимо воинов нам нужны будут лекари, фуражиры, кузнецы. Если только у каждого из этих отрядов нет своих специалистов. Проходя мимо деревень можно кликать молодых парней, но там не будет этих профессионалов, но те же телеги там будут стоять дешевле. Да и молодые умы более склоны запоминать хорошее, чем те, чьи обладатели могут сравнить с чем-то... Или я что-то упустил, и у Табарада уже есть ответ?

Табарад внимательно посмотрел на Армагона. "Не умер, а перестал существовать". Возможно, что у Привратника Смерти действительно особые отношения со смертью. Еще более особые, чем у остальных Мертвецов. Личная благосклонность Мертвого Бога - кто знает.
А может он просто сошел с ума...
Свои смерти Табарад помнил не слишком четко. Вернее, сами смерти - удар копьем, отрубленная голова, яд в вине - боль и досада вспоминались отлично, но вот что их окружало? При каких обстоятельствах? В каком порядке? Какая из них была последней? На эти вопросы ответить было трудно.

В любом случае, Армагон представлял собой потенциальную проблему. Пока Мертвый Бог властвовал на земле, Табараду не приходилось опасаться убийц - ведь они были продолжением Его воли, а Ледяной генерал служил Манахору преданно и безупречно. Но сейчас слуги Манахора пользовались большей самостоятельностью - и могли убивать, не дожидаясь позволения Бога. Кто знает, что взбредет в голову Армагона, в горячке поиска предателей?
Табарад вздохнул:
- В Империи были предатели, это понятно, но я очень сомневаюсь, что кто-то из них дожил до сегодняшнего дня - или был воскрешен волей Манахора... Впрочем, поиск изменников не самая моя сильная сторона, но позволю себе дать один совет: прежде чем нанести удар, обратись к Манахору - может быть то, что ты посчитаешь предательством - просто часть плана, тебе неизвестного.

Табарад глотнул эля и перешел к тому, в чем разбирался лучше - к войскам:
- Я планирую делить войска на полу-сотни. Пока это оптимальный масштаб. Четыре отряда пехоты обычной, и по полусотне тяжелой пехоты и стрелков. Эти обойдутся дороже, но весьма пригодятся при штурме укреплений и отлове разбойников по лесам.
- Полусотниками поставлю культистов, они верны, и среди них есть толковые. Но если кто-то из вас захочет взять полусотню под своё командование - я буду только рад.
- Лекарей и кузнецов, мы, конечно, возьмем - тем более, что обойдутся они в серебро вместо золота.
- Разбойников набирать можно, я делал пристойных воинов из разных отбросов, но отбирать их нужно будет тщательно.

- Совет принят, - кивнул Армагон и устало откинулся к спинке стула, - Когда я буду уверен... Я же все-таки стрелок. Могу напомнить о такой детали, как провокация - смерть одного из баронов, лбой из сторон конфликта повлечет за собой его эскалацию. Но действовать нужно только тогда, как у нас будут те кто опаснее всего - сказители, барды, балаболы разные. Чтобы тут словом, тут жестом они могли намекнуть, что наши победы благодаря Ему. А значит где-то будут и те, кого заинтересуют наши передвижения - секретная контора королевишны, какие-нибудь ее серые кардиналы и прочее - нужно будет их ловить и ломать. По-разному. Но что дальше? Мы пойдем на восток. Найдем разбойников? Что ты хотел предложить в будущем? Тупо собрать огромную ватагу и с наскока мясом задавить элитных мечников королевского покроя? А потом перебить наиболее тупоголовых разбойников, не умеющих сдержаться от ограбления? Слишком много условий стоит на нашем пути... Узнать где проходят конвои с золотом. Ведь оно движет этими "новыми людьми". И начать сливать его одному из местных жрецов, о лояльности которого позаботиться Астрарис. А мы с тобой будем поддерживать порядок и устранять наиболее не разбирающихся в нашей вере людей. А ты что думаешь, маг?

Табарад оглядел таверну - нет ли поблизости лишних ушей - всё-таки разговор начался совсем уж неблагонадежный.
- Не забывай, что не только мы трое занимаемся делом. Найдется кому заняться и политикой, и провокациями. Свою задачу я сейчас вижу скромнее: организовать обученные и лояльные войска. Мы зачистим какую-нибудь старую крепость и устроим там опорный пункт и учебный лагерь. Будем набирать людей и учить их - сначала на плацу, потом на разбойниках, потом - на заштатных баронах и мелких королевских отрядах, которых никто не хватиться. Когда в стране начнутся волнения - у нас уже будет обученная армия.

- Так становиться интереснее. Что же, идёт, - отложив в сторону пустую миску, Охотник подозвал полового и заплатил тому по счету за всех, - Я помню мгновенье, когда мы были праведниками. Люди боготворили наши дела. Так давайте повторим то, что когда-то у нас получилось? - когда все закончили есть, он взял свое оружие и поднявшись из-за стола и на секунду замер.
- Подождите, я сейчас, - бросив коллегам по посмертию, егерь направился к длинной столешнице, за которой находился высокий и сухой мужчина. Длинные и густые седые бакенбарды словно сосульки свисали по всей бороде, скрывая кривой шрам через все лицо.
Молча уставившись друг на друга, мужчина простояли около минуты, пока Армагон не положил руку на стойку, накрыв ею монету, - Если я пойду на восток, кого мне стоит бояться?
Закончив разговор или его подобие, егерь развернулся и мимо своих спутников на улицу, ожидая их там перед новым путешествием, предварительно сбросив деньги Ледяному, дабы тот смотрелся полноценным военачальником перед наймитами.

- Армии, не связанной клятвой, понадобится разведка и контрразведка. Я могу заняться отловом предателей и диверсиями в стане врага, благо, опыт есть. - Встав следом за соратниками, Астрарис посмотрел в сторону выхода. - До масштабной войны брожения будут для нас гораздо опаснее чего-либо другого, да и и нформация не будет лишней. Идет?

- Идет. Информация и золото - вот что нам сейчас нужнее всего, - согласился с Астрарисом Табарад.

Следующие несколько дней прошли в распределении рекрутов, закупке снаряжения и припасов, сбором обоза. После чего отряд, пока только зародыш будущей всесокрушающей армии Мертвого Бога, выступил на восток. В месте с отрядом двигался небольшой обоз - кузнецы, лекари, повара, маркитантки, прочие неброские но важные для армии люди. Началась обычная армейско-учебная рутина: пол-дня марша, обустройство лагеря и обед, тренировки до вечера. Владение оружием, движения и действия в строю, прочие базовые вещи...

По крайней мере, так проходили дни Табарада и его рекрутов. О том, чем в это время занимались другие Мертвецы - он имел только самое общее представление.

Лейтенант у Табарда оказался шустрым малым. Он когда-то сам служил в армии Кальфеона, и он знал, что и где искать. А сейчас новосозданной армии требовалось оружие и доспехи, луки и стрелы, а так же все те люди, которые должны были её обслуживать. В итоге ему каким-то образом удалось договориться с одним типом, занимавшимся поставками для армии. Так были приобретены латные нагрудники для панцирников, луки и тетива для них, и две телеги, доверху груженых пучками стрел. Оружие было списано со складов, якобы по причине негодности и продано на переплавку. На деле - оказалось в руках солдат. Город пришлось покидать в спешке, так как три сотни вооруженных бойцов не могли не привлечь внимание. А значит и лишние вопросы. Дело оставалось за малым - научить новобранцев пользоваться всем этим добром.

Армагон не узнал от хозяина таверны ничего интересного, кроме того, что на востоке если и стоит кого бояться, так это маркграфа Хорста фон Штайнера. По иронии судьбы, за ним закрепилось схожее с Армагоном прозвище - "Привратник Предела".

Вечером четвертого дня, как отряд покинул стены Кальфеона, прибыли разведчики с докладами. А после все услышали слова Глашатая. Голос его был столь сильным, что заглушал все звуки вокруг. Бальдр сообщил, что уже давно вокруг фон Штайнера - того самого Привратника Предела, о котором поведали Армагону в таверне - ходят странные слухи. Якобы он и его воины обладают какой-то сверхъестественной силой. И эта сила помогает им переживать страшные ранения и крошить в труху тварей, по ночам лезущих из Предела. Бальдр, а значит и сам Манахор, велел выяснить, правда ли это, какова природа этой силы, откуда она берется и можно ли её как-то заполучить.

Разведчики сообщили, что было обнаружено логово так называемого Кальфеонского Ковенанта - тайного общества ведьм, практиковавших запрещенные магические дисциплины. Это был магический орден с религиозным подтекстом. Чем-то их учение было схоже с Культом Мёртвого, а значит, имелась некоторая зацепка для сотрудничества. В военном деле широко использовалась магическая поддержка, а на данный момент единственным по-настоящему сильным магом в их отряде был только Астрарис. Он мог бы возглавить магический корпус в новой армии, если получится договориться с ведьмами и привлечь их на свою сторону.

Наконец, была обнаружена подходящая крепость для обучения и базирования войск. Её заняла сотня человек с мелочью, разбойники. Это были осколки бывшего гарнизона крепости "Стигмата" - весьма опытные бойцы. Ныне они терроризировали окрестные деревни. Крепость пытался взять барон Маннендорф, но потерпел поражение и сейчас зализывал раны, чем разбойники охотно пользовались. Так что взять крепость будет выгодно не только из-за самой крепости, но и с точки зрения отношений с местными.

Будто Астрариса проходили насыщенно - пусть тщательную проверку на лояльность силами одного, пусть и имеющего опыт в подобном, мага было не реально, но собирать гуляющие по их "армии" слухи и присматривать за занимающимися важные посты людьми ему никто не запрещал. Чего за это время он только не наслушался...

Они шли совершать королеву - и защищать ее. Собирались очистить страну от разбойников - и собрать их в единый кулак силой оружия, дабы "отдать власть народу!" Больше всего добила его версия о том, что один из солдат (но неизвестно кто) является наследником трона, и отряд собран для его тренировки.

Люди готовы верить во что угодно, лишь бы не замечать правды. К счастью, пока что явственно следов предательства не было. Логично - сейчас они были никому не интересны, но это не повод ослаблять бдительность...

На одном из военных советов Астрарис высказался за захват - мирный или нет, неважно, - разбойничьей крепости. Люди потянутся в отряд охотней, если будут знать, куда идут. Наличие крепости и усмерение разбойников обеспечат их определенной репутацией, к тому же это повод обновить свои навыки в плетением заклятий, изрядно покрывшиеся пылью за триста лет беспамятства.

Армагон тенью скользил по лесу, оставляя за собой едва заметные для неопытного глаза следы. Он знал, что если их начнут замечать хотя бы одна десятая этих узколобых лучников, то его задача удалась...
- Ославь наш путь Манахор. Сопроводи наши стрелы как свои мысли, и да обретут наши враги покой, восстав в жизни и свете твоём... - так начинался ужин в сопровождении тех некоторых счастливчиков из стрелков, что были допущены до приём пищи с Армагоном...
В течение каждого перехода: Казалось бы, догнать одной сотней одного человека, чего может быть проще? Но нет, помнил еще егерь свои навыки, оставляя помеченным дерьмом коровы деревянным ножом или тупыми стрелами прямо посреди лба у слишком зарывавшихся лоботрясов следы. И сразу замолкали, прекрасно понимая, что их "учитель" мог легко поменять деревянный на стальной, и никто бы и не пикнул. Сразу видно, что для него люди словно пыль: "не получилось научить, пора домой валить".
Иногда Охотник уходил в лес собирать разные травы, чтобы попробовать сделать из них что-то интересное, но настоящим фармацевтом его было тяжело назвать, да и в походе негде было ставить алхимические наборы, поэтому он и делал, то мази от натирания для новичков ратных дел, то жаропонижающее для заболевших ну или успокоительное для тех, кто особливо посматривал на обозных маркитанок или лошадей и коров. Люди - грязь.
Иногда, ради собственного развлечения да и правды ради, Армагон расспрашивал наиболее особливых ребят, что они слышали о тех временах, когда трава была зеленее и солнце светило всем, и мертвым и живым. И если кто что вспоминал, переиначивал на свой лад, прикручивая к рассказу все свое актерское ремесло, рассказывая о том, каким серьезным, честным и милостивым Владыкой был завуалированный Манахор...

Насчет освоения новых земель и установления на них своего порядка, Армагон был полностью за. А уж если эти Стигматы действительно были хороши, их нужно было привлечь к себе на службу любой доступной без потерь ценой. Или вырезать по одному к чертовой матери...
Триумвират - решение он был готов принимать при согласии троих из трех.

Двигаясь на восток, отряд проходил по относительно населенным землям, чем активно пользовался Табарад, заезжая в каждую деревеньку вдоль пути (и даже несколько в стороне, благо пара всадников всегда двигается быстрее пешего войска) и рекрутируя там парней покрепче.


Вскоре после получения известий от Бальдра и культистов, Мертвецы собрали свой Триумвират.
Слово взял Табарад:
- Обучение идет хорошо, и почти все уже знают, каким концом копья нужно тыкать во врага. Но прежде чем бросать их в бой против опытных разбойников я хотел бы обучить их еще хотя бы месяц.


- Этот месяц мы можем потратить на поиск союзников. Кальфеонский Ковенант звучит многообещающе. Думаю, несколько ведьм, работающих сообща под руководством Астрариса смогут существенно снизить наши потери.
- Что до маркграфа, то выяснение тайн никогда не было моей сильной стороной. Может быть отправить кого-то из наших людей вступить в его войска? Более активные действия предлагаю отложить до того момента, когда у нас будет база операций.

- Отправляться к маркграфу в одиночку рискованно... Хотя бы по причине отсутствия способа связи. Впрочем, раз у нас действительно есть еще месяц, то к ведьмам заглянуть можно, лишним не будет. Другое дело, что сначала хорошо бы выяснить о них побольше - сованье голого афедрона в муравейник не принесет пользы Манахору...

Астрарис задумался, перебирая варианты. Их солдаты в своих разговорах ведьм не касались - не то чтобы боялись, нет, скорее просто не знали. В деревнях, вероятно, ситуация не лучше."Ну есть ведьмы, нам-то что?" - типично деревенский взгляд на мир... Пусть разведка и обнаружила логово ковенант, но соваться туда наобум не хотелось...

А придётся. Хоть как-то обученные маги на дороге не валяются.

Мрачно взглянув на Табарада, Астрарис проговорил:

- Хорошо. Я поговорю с ведьмами. Оставлять их за спиной было бы глупо. Эскорт не нужен, но, может, кто-то хочет составить мне компанию?

- Тренировать армию будет Табарад, пока нас будут ублажать ведьмы? Я согласен. Пойдем вдвоем, чтобы показать, что не боимся старушенций.

- Что ж, меня это устраивает. Думаю, мы вдвоем справимся с любой возможной угрозой.

Проверив сумки и оседлав лошадей, Астрарис в сопровождении Армагон отправился к найденному разведкой пристанищу ведьм, оставив тренировки "армии" на Табарада.

Всю дорогу маг был задумчиво, отрешенно поглаживая древко посоха. Он был еще одной проблемой - как восстановить артефакт до нормального состояния? В конце концов, Астрарис, хоть и изучал некогда создание артефактов, никогда подобным не занимался. Многое забылось, да и сам предмет был специфическим. Пожалуй даже, крайне специфическим. Сравниться с ним могли лишь атрибуты остальных избранников Манахора, но их ему в руки, конечно, никто не даст...

Впрочем, один раз ему все же пришлось отвлечься от своей полумедитации, но не по какой-то внешней причине. Астрарис почувствовал боль, будто разрывающую его голову изнутри, и...

...золото, меняющее хозяев... глядящий мимо патруль, не заметивший по приказу убежденного начальства его группу... купец, поверивший, что ему не дадут в войсках неприятеля честной цены...

...сменившуюся воспоминаниями. Казалось, кусочек наполовину собранной мозаики, что представляла собой его память, вдруг встал на место, неся за собой осколок его прежней жизни.

Что ж, он не против вспомнить себя, особенно если это поможет их делу.

Армагон и Астрарис.

Путь до логова ведьм занял три полных световых дня. На рассвете четвертого, следуя по указанным разведчиками приметам, архимаг и егерь, наконец, нашли что искали.

Как они успели заметить, восточные земли отличались гористостью. Равнины с одинокими шиханами; высокие холмы и сопки перемежались настоящими горными цепями. Казалось, что всё это появилось по прихоти сумасбродного бога, который по своему хотению натыкал их тут и там.

И это было недалеко от истины.

Но по-настоящему истинным было то, что перед Привратником и Астрарисом располагался вход в зловещее - по крайней мере внешне - логово. Вход в пещеру оказался невысоким и узким, вдвоем не пройдешь. Камень вокруг был покрыт загадочными письменами, нарисованные чем-то красным, в агрессивной стилистике. На кольях у входа покоились черепа животных и людей. Зачем ведьмам понадобилось афишировать своё присутствие - загадка. Женщины...

Астрарису место обитания ведьм не понравилось сразу, и для определения причин ему даже не нужно было заходить внутрь. Загадочные письмена, черепа, колья...

Слишком нарочито-зловеще. Слишком вызывающе.

Будет ли культ, практикующий, судя по черепам, ритуальные убийства, привлекать к себе внимание... так? Они что, самоубийцы?

Мышастая лошадка была солидарна со своим всадником, мотая головой и показывая, что уж туда-то ее точно не затащат. Маг и сам не горел желания лезть в прекрасно подходящее для засады место, но вернуться после трех дней пути, даже не поговорив, будет просто смехотворно.

Бросив взгляд на Армагона, маг, сжав покрепче посох, соскочил на землю и приблизился ко входу, осматривая опоясывающие его письмена.