| |
|
|
Что есть ярость? Гнев, достигший своего пика. Безумие, что уничтожает разум. Это то, чего жители городов брезгливо сторонятся, избегают, или открыто презирают. В своих рукотворных ландшафтах они отгородились от природы каменными стенами и тяжёлыми воротами — они не хотят от природы ничего, кроме скудного набора растений, что они называют «растительными культурами», и скудного числа усмирённых животных, что они делят на «скот» и «питомцев».
Ограждаясь от природы внешнего мира, жители городов не хотят видеть и собственную внутреннюю природу. Всё «некультурное» не-одомашненное в своих душах они считают злом. Сорняками, подлежащими прополке. Их страшат желания, что рвутся из-под их контроля, и эмоции, что могут захватить и унести, словно буря. Раз за разом городские укрываются от самих себя в уюте своих домов и в безопасности лицемерной вежливости.
Но раз за разом природа берёт верх над цивилизацией.
Ценная вещь, что была украдена.
Близкий человек, чья смерть ударила столь внезапно.
Несправедливость, что развернулась перед глазами.
Предательство того, за кого был готов умереть.
...И вот уже ярость закипает в венах самого тихого и смиренного горожанина. В припадке слепого безумия, или в безмолвной, но постоянной ненависти, человек творит то, чего от себя не ожидал. Истории эти часто полны печали и саморазрушения... но лишь потому, что городской человек слаб.
Не таковы народы варваров. Вместо того, чтобы скрываться от сил природы, они сами стремятся стать сильнее, и потому природа покоряется им. Ярость варвара совсем не та, что ярость цивилизованного человека.
Берсеркеры, впадающие в ярость во время битвы. Для них хаос сражения звучит цельной мелодией, в которой искусство смешивается с азартом сражения.
Следующие по пути тотемного воина впадают в ярость словно в транс. Для них это духовное путешествие, позволяющее понять, познать, почувствовать свой тотем ещё лучше.
Путь предков-хранителей открывает связь с прошлым и прокладывает дорогу в будущее. Ярость варвара есть ярость его предков, чей долг или жертва должны быть оплачены кровью, ибо только так они не будут забыты.
Варвар-фанатик, проводник своего божества. Отдаваясь собственной ярости, он сливается с чем-то большим, чем он сам и становится аватаром своего бога.
Люди городов знают лишь одну ярость — ту, что происходит от собственного бессилия перед превратностями судьбы. Но варвары не боятся этой пылающей бездны. Их ярость — вера в то, что они способны на большее. Их ярость — любовь, что толкает их на защиту их близких. Их ярость — сострадание к тем, кто слишком слаб, чтобы жить достойно. Но иногда их ярость — это и правда лишь чистое, незамутнённое безумие, что прорвалось в этот мир, чтобы расчистить дорогу новому.
|
|
1 |
|
|
|
|
  ХОДЯЧИЕ МЕРТВЕЦЫ Увядание. Так тулнеи зовут последний месяц осени. Когда дожди ледяными кнутами сбивают с деревьев остатки листвы. Ночами холод так силён, что порой замерзает роса, и пожелтевшая трава поутру хрустит под ногами. Горожане зовут этот месяц «Уктар», что буквально переводится как «гниение». Наивный человек решит, что это о природе, но это не так. Люди цивилизации избрали осень своим любимым временем для битв — сразу после Праздника урожая начинаются военные походы, и месяц «Уктар» мужчины городов встречают среди трупов соратников и свежих могил. Тулнеи не были так привязаны к колесу времён года, и могли позволить себе набеги в любое время... покуда племена их были сильны и многочисленны. Теперь это не так. Медленное увядание настигло их народ. Деревенька тулнеев, что носила название «Холм светлячков», гнила вместе с опавшей листвой. Она была покинута одной из первых. Потемневшие дома стояли открытыми настежь, чернея провалами окон. Вдоль главной дороги покосившиеся и поредевшие столбы ограды, как улыбка старика. Дворы домов и тропинки к входным дверям уже давно заросли травой. Холод. Для снега рано, но дыхание уже стало видимым. Чёрный ворон на коньке крыши распушил перья, чтобы удержать как можно больше тепла. Возможно, он последний житель этой деревни. Он не сыщет здесь больше падали, но и в лес улетать он не спешит, хотя лес совсем рядом. Изгой? Беглец? Лес стоял тихим и чёрным как его оперение. Лес принадлежал мертвецам, но не тем, что покорно лежат, позволяя воронам терзать их холодную плоть. Мертвецы этого леса ходили, словно живые люди.
|
|
2 |
|
|
|
|
Нагарайя парил высоко в небе: выше, чем мог залететь даже дротик, брошенный самым сильным из тулнеев, то есть его отцом Браном. Он заныривал в темные тучи, застилающие неприветливые осенние небеса, и тогда его вовсе не было видно с земли, каким бы острым ни был взор того, кто ходит по ней на двух или четырёх ногах.
Он выныривал из них — и тогда он отбрасывал вниз, на твердь, пожухлую траву и мох, другого себя, свою тень. Она была вдвое, нет, втрое, нет, в десять раз больше, чем сам Нагарайя! Молодой дракон играл с ней, заставляя её, это скоротечное пятно темноты, носится по земле туда-сюда, будто влекомое бурей облако бежит по небу. Заставляя её, тень-гиганта, покрывать собой все новые кряжи, деревья, овраги и ручьи — нагарайевы владения.
Летая так высоко — с семью ветрами у себя под крыльями и только лишь с тучами и солнцем за спиной — Нагарайя был доволен собой. Он знал, что правит всем, на что падает его взор.
Как быстр он был! Когда Бран только лишь приблизился к околицы покинутого селения, Нагарайя уже успел замкнуть семь кругов над деревней и лесом вблизи неё, сужая каждый из них все больше и больше... Он видел все, этот дракон в центре спирали! Он был над всем!
Результат броска 1D20+9: 10 - "Внимательность"
|
|
3 |
|
|
|
|
Чавкая тяжелыми сапогами по раскисшей земле, Бран шел по центральной улице деревни и шарил по сторонам рассеянным взглядом. Обычно, когда он со своими соплеменниками заявлялся у порога чужого поселения с чистыми намерениями обобрать местных до нитки, их встречали либо градом камней, либо мёртвой тишиной. Тишина чаще всего означала то, что жители покинули свои дома, испугавшись тулнеев. Но иногда это был обманный манёвр, чтобы запустить воинов внутрь и устроить им засаду. От Холма Светлячков Костеголовый не ожидал засады. Во-первых, мертвяки не отличались особой хитростью. А во-вторых, над деревней парил дракон, чей взор был лучше, чем у любого человека.
Единственное, о чем переживал Бран, был сам Нагарайя. Но не в том смысле, что ящер вдруг накинется на него, поддавшись тысячелетним инстинктам. Нет. Дело в том, что этот поход к южным границам был их первой совместной вылазкой на такое большое расстояние. Нагарайя был его самым младшим сыном, но в силу своей природы, он был первым сыном, которого Костеголовый начал брать с собою на совместную охоту. И до сегодняшнего дня они ни разу не забирались так далеко от дома.
Это был странный союз. Драконы и люди редко уживались друг с другом. Люди боялись древних ящеров. Даже самые бесстрашные из людей — тулнеи — побаивались того странного существа, которое Бран принёс домой из своего прошлогоднего похода. Но вместе с опасением было и уважение. Как к самому Нагарайе, так и к его человеческому отцу. Поэтому неудивительно, что, когда пришло время выбрать чемпиона Чёрных Вепрей для того, чтобы изгнать нежить из земель тулнеев, племя отправило именно Костеголового.
Широкоплечий варвар с чёрными как драконье крыло волосами от скуки пнул ногой покосившуюся калитку, отчего та жалобно скрипнула и повалилась в грязь.
— Видать там кого-то?! — выкрикнул он, обращаясь к небесам.
|
|
4 |
|
|
|
|
Отношение Галвина к поздней осени и ранней зиме было двояким. С одной стороны, зима означала холод, однако с другой стороны, тем больше было поводов согреть себя, устроив набег на деревушки "цивилизованных" крестьян. А как тепло становится, когда их деревянные домики начинают гореть... Но последние пару лет Диким Кабанам было не до набегов. Ходячие мертвецы были проблемой, и Галвин был лучшим воином из тех, что племя могло предоставить для решения этой проблемы.
Ещё когда до леса оставалось несколько дней ходу, Галвин начал замечать огромного летающего ящера, который парил в небе над территориями тулнеев. В своих туманных видениях шаман племени видел, как "чёрный ящер проглатывает орды мертвецов", однако увидев этого ящера вживую, храбрый тулней впервые в жизни ощутил некое подобие страха. Галвину оставалось лишь надеяться, что шаман был прав и дракон действительно был на их стороне.
И вот Галвин уже подходил к пограничной деревне, за которой начинался лес мертвецов. Воины Диких Кабанов обычно идут в бой абсолютно голыми, демонстрируя тем самым врагу свою агрессию, но от холода даже у самых агрессивных воинов агрессия становится меньшей, да и мертвые едва ли могут ощущать страх. Поэтому и Галвин отступился от своих звычаев и не только надел штаны, но и накинул сверху на торс шерстяную жилетку.
В небе над деревней парил дракон, а в грязи тропы, что вела к деревне, виднелись свежие человеческие следы. Галвин проверил, на всякий случай, как ходит меч в ножнах за его спиной, если вдруг придётся неожиданно защищаться, но тут он услышал, как кто-то вперкди крикнул на Тулнейском:
Видать там кого-то?!
Значит, эти следы принадлежат кому-то из наших. Оставив меч в покое, Галвин зашагал в сторону деревни. Вскоре он увидел того, кто кричал, подняв голову к небу: высокий и крепко сложенный тулней, идеал воина диких земель. Галвин привлек внимание тулнейца и поприветствовал его.
- "Мир тебе, храбрый воин. Я - Галвин Дуболом из племени Диких Кабанов. Назови мне и своё имя"
|
|
5 |
|
|
|
|
— Тару, — поприветствовал Галвина воин, приложив пудовый кулак к широкой груди. — Я Бран Костеголовый из рода Чёрного Вепря. Ты пришел сюда по зову своего племени, уничтожать мертвяков?
|
|
6 |
|
|
|
|
- "Именно так. Шаман видел во сне, что мы должны их уничтожить, и мы их уничтожим" - Галвин посмотрел в небо, где парил дракон. - "Судя по тому, как ты спокоен, этот дракон не причинит нам вреда, не так ли?"
|
|
7 |
|
|
|
|
— Покуда у него будет достаточно еды, — подтвердил Бран, высморкавшись в дорожную слякоть. — И воды, — добавил он. — И терпения. И золота. И девственниц. В общем, мы в безопасности.
|
|
8 |
|
|
|
|
Несколько дней уже успели минуть с тех пор, как Бьёрн покинул своё родное поселение по поручению шамана. Пусть оно и было несколько своеобразным, но ясно давало понять, что грядет великая опасность всему народу тулнеев и только он вместе с избранными других племен смогут это остановить. Снаряжение в рюкзаке несколько отличалось от того, с которым он уходит в море на поиски богатств, да и идти приходилось на своих двоих. Из предметов защиты на нём был только шлем-полумаска, да кулачный щит, который прослужил ему получше всякой кольчуги. В верхней одежде преобладает мех, включая плащ с капюшоном, который в данный момент был откинут, высокие унты, да пояс из грубой кожи и меховой подкладкой, на котором крепилась большая часть его оружия.
Вот, наконец, и показались силуэты одиноких деревянных домов, что уже давно были покинуты, но не это привлекало внимание. Летающее существо, которое не трудно было распознать, как дракона. Сыну Торвальда было еще проще, ведь их племя названо в честь этих существ, да на носах своих кораблей они вырезают их головы.
— Место встречи в охотничьих угодьях дракона... — констатировал он этот занимательный факт, но после этого, усмехаясь, добавил, — Ну, хотя бы скучно не будет, ха-ха!
Войдя на территорию Холма светлячков, Бьёрн старался держаться поближе к разрушенным зданиям и часто поглядывал на летающую ящерицу. Всё же, каким бы сильным воином он не был, в одиночку справиться с настоящим драконом на открытом пространстве будет очень проблематично. Однако, к удивлению воина, сам дракон не спешил нападать на него и это не могло не радовать.
— Хэй! — крикнул он двоим людям, в которых распознал своих собратьев. Он понимал, что неспроста наткнулся на сильных тулнейских мужей и это, наверняка, были те самые чемпионы, которых послали другие племена. Именно поэтому он без опаски приблизился к ним, но в руке он по прежнему держал своего лучшего друга – щит.
— Имя моё Бьёрн, сын Торвальда. А вы кто такие? — спросил он своим басистым голосом.
|
|
9 |
|
|
|
|
На самом деле Дроку было глубоко плевать на пророчества шамана, какое бы будущее они не открывали. Но поскольку вся деревня прислушивалась к совету старейшин, то в случае если Дрок не согласится на эту сомнительную авантюру, его и вправду могли изгнать из племени. Но почему именно он? Разве в деревне не было других сильных и достойных мужей? Впрочем, дурная слава – тоже слава. Раз Дрока, что учинил множество побоищ и пролил реки крови, считали сильнейшим воином, то так тому и быть. На скорую руку снарядив, его отправили в путь -дорогу, указав лишь примерные ориентиры. Таким образом, пока варвар добрёл до указанного места сбора – Холма Светлячков, его успела слегка потрепать природа и нежить. Благо, навыки выживания, часть из которых он приобрёл ещё в детстве, не позволили ему стать жертвой голодной животины и холодной мертвечины. Он вспомнил, что значит быть одиноким...
В заброшенную деревню Дрок вошёл ещё ночью. Ясное звёздное небо предвещало морозное утро, а луна освещала ему путь. Обшарив пару домов и не найдя там ничего ценного, варвар нашёл небольшой сенник без окон, но с ещё крепкими стенами и даже с дверью. Ограничившись плотно закрытыми дверями, воин не стал задумываться о собственной безопасности, положился на чуткий сон, бухнулся в стог сена и тут же провалился в забытье. Проснулся он от разговора снаружи – в отдалении были слышны мужские голоса. Дрок встал, отряхнулся от сена, взял оружие, рюкзак и вышел наружу, полностью уверенный в своей безопасности – человек не зверь и, уж точно, не нежить – с ним можно как-нибудь сладить. Варвар пошёл в сторону голосов и вскоре наткнулся на своих будущих соратников.
— Мир вам, воины, – он холодно поприветствовал собравшихся мужчин, на поясе и за спиной у которых висело оружие, – вас тоже сочли достойными отправиться рубить нежить, пока остальные сидят в тепле и уюте?
Когда Дрок хотел представиться, его на миг накрыло тенью. Он поднял взгляд и, увидев дракона, потянулся к ручке топора, висящего на поясе.
— Когда же это кончится...
|
|
10 |
|
|
|
|
В покосившемся домишке с провалом вместо крыши, через который ночью хорошо были видны звезды, а теперь резвивщийся в облаках дракон, сидела женщина. Укутанная тенью, она сидела у окна без ставень и охотничьим ножом счищала остатки плоти со свежей шкурки куницы. Это медитативное занятие никак не отвлекало её от наблюдения за парящим в небе ящером, а также от внезапно начавшей заполняться варварами улицей посреди заброшенного поселения. Но женщина была спокойна. Она знала, что предок хранитель Черный ворон привёл её в правильное место.
Донесшийся разговор мужчин заставил её прекратить свою деятельность. Скрипнув прогнившей дверью, Врана вышла из дома и зашагала к группе воинов.
— Тару, — сипло поприветствовала она войнов, бегающим взглядом цеплясь за чёрный силуэт в небе, — Я Врана Горькая, кхм.. из клана Проклятых теней, — сорванным голосом проговорила женщина, — Помогу пророчеству свершиться.
|
|
11 |
|
|
|
|
В небе Нагарайя видел, что с разных направлений в деревню подбредают тулнеи — сочные и мясистые, словно хряки. Увиденное он прокричал Брану. Прокричал не словами тулнейского или какого-либо иного языка, но условленным меж двух охотников гортанным сигналом-свистом. Понятно, что часть про "мясистых и сочных" не была сказана, а осталась лишь в понимании самого дракона. Прежде всего потому, что не было охотничьего сигнала, способного сказать что-то такое. Также потому что ранее черному змию было объяснено, что тулнии, равно также как и другие люди, не любили думать о себе, как о сочном мясе. Таким были столпы, на которых зиждилось их самомнение, их мир. Люди думали о себе как о тех, кто ест, а не как о еде.
Дракон замер в облаках прямо над собранием тулнеев, покрыв их своей разбухшей от алчности тенью. Он не был птицей или сорванным с ветки листом. Он мог не только двигаться по воздуху вперёд и вперёд, но и замереть в вышине, как новое небесное тело, как темный брат Латандера. Ветер был под его крыльями, но ветер не правил его полётом.
Бран, по всей видимости, не почитал других воинов угрозой. Ах-ха, он считал их своими обещанными пророчеством побратимами, конечно же.
Что ж! Тогда на них, этих других, стоило взглянуть вблизи. Принюхаться к ним. Послушать их речи. Стремительно махая крыльями, будто стрекоза, дракон начал по прямой снижаться вниз и вниз. Вот он уже на высоте десяти крепостных стен над головами тулнеев. Вон — на вышине пяти. Вот — он величественно примостился на край наиболее прочно выглядящей крыши рядом с ними, похожий на резное украшение на тереме вождя.
— Тару! — сказал он тулнеям со своего насеста, как был научен, а затем добавил специально для Дрока: — Хей! Ашанта ниг! "Это" никогда не кончится! Круг мира вмещает в себя все вещи и повторяет их цикл за циклом. Голод и вражда следуют вслед рождению, пламя и ярость вслед за смертью, и они повторяют себя, и повторяют, и повторяют, и никогда не закончатся. Истина бесконечна.
|
|
12 |
|
|
|
|
Представившись всем подошедшим по имени и роду, Бран поднял взгляд на дракона.
— Это Нагарайя, — оповестил Костеголовый остальных тулнеев. — Он совсем недавно научился разговаривать, и теперь не может остановиться. Он со мной. А я — с ним. Ещё со мною трое рабов. Где эти бездельники? — поднял он ладонь козырьком ко лбу и огляделся вокруг.
|
|
13 |
|
|
|
|
Галвин представился всем вновьподошедшим и подлетевшим. Увидев среди воинов женщину, Галвин удивился, но виду не подал. В племени Диких Кабанов война была чисто мужским делом, и Галвин никогда не ставил под сомнение эту традицию, однако в чужое племя со своим уставом не лезут — это Галвин знал наверняка. Куда сильнее Галвина заинтересовал дракон. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: перед ним — сильный союзник.
— «Сильного напарника ты себе откопал. Это хорошо. Слабаки нам не нужны»
|
|
14 |
|
|
|
|
— Ты кажешься и сам мужем не робкого десятка, Галвин! — ответил дракон за себя, прежде чем за него мог бы и дальше говорить Бран или кто-либо другой. Он был свиреп и горд подобным образом. Змий также явно был рад комплименту. Уж кто-то, а он слабаком не был. Это было правильно сказано. Приятно, что Галвин-тулней, его соплеменник, обладал прозорливостью, чтобы сразу увидеть и понять это.
Именно поэтому он решил сделать ответный комплимент. Радостно дракон произнёс:
— Я скажу, что ты видишься мне воином и смельчаком, а не слабаком или рабом. И это не только твои широкие плечи, но и твоя душа, и то, как ты говоришь её своим ртом в воздух меж нами. Да, ты кажешься воином-убийцей, расхитителем, тем, кто обладает девами, истина так!
Тут же в Нагарайе проснулось ребяческое любопытство, он спросил игриво:
— "Дуболом", я слышал, ты сказал твоё второе имя, имя чести Это ты сам смог сломать дуб или кто-то из твоих предков, и ты получил имя как дары от почившего отца к сыну?
|
|
15 |
|
|
|
|
- "Мне приятны твои слова, Нагарайя, и я принимаю их. Как я говорил тебе искренне то, что вижу, так и в твоих словах нет лжи, ибо я такой, как ты и сказал. А что до моего второго имени, так оно есть прозвищем, что мне дали другие воины. Не за сломанное дерево, а за разрушения, которые я оставляю после себя. Иногда - больше, чем надо".
- "И не всегда - специально" - мысленно добавил Галвин. Иногда, он и сам это замечал: предметы, что он брал "просто посмотреть", ломались и крошились прямо у него в руках, хоть он совсем не прикладывал усилий. Ну, может, самую малость. Сами виноваты, что дедают свои вещи такими хрупкими!
|
|
16 |
|
|
|
|
Шаман нанес специальные узоры, когда Анэрикс отдохнул и восполнил силы и теперь тело было покрыто синими линиями через которые духи должны были покарать человека, не сдержавший слово. И теперь ему пришлось снова отправиться на юг. Погода была не самой лучшей, но теплые шкуры защитили от холода. Вот в небе появился дракон и варвар поспешил туда. Подойдя же, он увидел группу людей.
– Мир вам, Я – Анэрикс.
|
|
17 |
|
|
|
|
Всё больше и больше воинов стекалось в эти руины, но появление Враны очень удивило Бьёрна, который никогда лично не встречался с женщинами воителями. Ему очень хотелось бы увидеть её в бою. Или она здесь для подстраховки? Но его мысли внезапно прервал дракон, доселе паривший в небесах, что решил наконец спуститься до группы тулнеев. Инстинктивно, воин выставил щит между собой и ящерицей, а свободной рукой схватился за рукоять топора, что висел на поясе. Но бою было не суждено случиться, ведь их прервал Бран.
— Он с тобой? Ха, вот это сюрприз! Я многого ожидал от других племён, но приручение дракона! — сказал он, широко оскалившись и присвистнув в конце. Услышь он об этом от кого-то другого – назвал бы того ни кем иным, как сказочником, но увидеть подобное вживую... Совсем другое дело! Именно поэтому Бран значительно поднялся в глазах Бьёрна, как могущественный союзник.
|
|
18 |
|
|
|
|
Дрок никогда прежде не видел драконов в живую, так что способность чешуйчатого говорить не слишком удивила его. А вот то, что сказал Бран удивило варвара. Было видно, что дракона он знает довольно давно и, судя по поведению, является главным в их дуэте.
— Такие вещи обычно говорят те, кто уверен, что их не коснутся болезни, отчаяние и старость, – Дрок ответил на философское изречение дракона, – ведь те, кто испытал на себе горе, жаждут лишь счастья и как можно дольше. У кого-то есть силы сделать свою жизнь лучше, а у кого-то нет.
Повесив топор обратно на пояс, он представился остальным:
— Меня зовут Дрок Свирепый. И мне хотелось бы узнать, какой путь указали шаманы ваших племён. Сюда я с горем пополам добрался, но дальнейший путь мне не указали, – его взгляд то и дело уходил в сторону женщины - воина, хоть варвар и пытался не обращать внимание на такую диковинку.
|
|
19 |
|
|
|
|
— Как можно дальше от земель тулнеев, вестимо, — послышался за спиной Дрока тусклый, меланхоличный голос.
Сказавший это мужчина выглядел совсем не под стать собравшимся воинам. Тощий, в грязных обносках, любой из присутствующих мог бы переломить его одним ударом. Тем более, что оружия при нём тоже не было, а вместо этого он держал в руках корзину, в которую уже успел насобирать какие-то грибы.
— Отвага моего хозяина затмевает его мудрость, но шаман Чёрных вепрей всё же мудр и знает, что драконы злобны и неприручаемы. Потому чем дальше Бран и его питомец будут от племени, тем больше пользы тулнеям они принесут.
|
|
20 |
|
|
|
|
— Красивые речи ведёте, — просипела женщина, хмуро наблюдая за обменом любезностями с драконом, который к её удивлению оказался ручным, — Дрок Свирепый дело говорит. Кто-нибудь знает, где находится то сердце зла, которое нам суждено вырвать?
|
|
21 |
|
|
|
|
Выглядывая своих рабов далеко на горизонте, Бран и не заметил, что один из них, оказывается, всё время торчал у него под носом.
— А, Художник, вот ты где, — хмыкнул он. — Не умничай мне тут. Лучше займись чем-нибудь полезным. Приведи сюда остальных своих подружек, например.
Дав ценные указания рабу, чемпион Чёрных Вепрей обратился к остальным тулнеям.
— Мертвяки прут с юга, — указал он пальцем куда-то в сторону. По чистой случайности, где-то там и был юг. — Значит, мы идём туда. Нужно найти, из какой норы лезут эти гады, и покончить с ними. Нагарайя с высоты может видеть далеко. Он сможет нас привести к ним.
|
|
22 |
|
|
|
|
Кириан шумно втянула носом колючий ледяной воздух, пожевала челюстями и выдохнула облачко пара.
«Пустая деревня. Подумаешь. И не такое видали» - сказала она себе мысленно.
В глубине души Кириан знала, почему нервничает. Пустых деревень она видела много, но эта...
Девушка крепко зажмурилась, прислушиваясь. Звенящая тишина.
Эта деревня была мертва.
Кириан слегка помялась в нерешительности. Она вспомнила наставление шамана. Старик назвал её сильнейшей, способной разнести славу и сказ о племени далеко за пределы лесов, гор и даже морей. Кириан не поверила ни единому его слову. Это была наглая ложь, всего-лишь предлог, чтобы избавиться от неё — ужасного бельма на теле племени, чудовища, что ведёт беседы со своими тенями. Она бы не пошла, если бы не Ваал.
«Где же ты, любовь моя? Мне так сильно нужен твой совет» - с горестью вздохнула Кириан и снова скользнула взглядом по пустынной улочке, залитой тенями.
Этой ночью, все тени молчали. Молчал и он.
«Что же, подвести я тебя всё равно не могу»
Кириан переборола страх и давящее чувство опасности, и всё же двинулась вперёд, по главной дороге. С каждым шагом ей становилось немного легче. Тиски, сдавившие горло и грудь слабели.
«Время охоты» - повторила она мысленно последние слова Ваала.
Луна, с трудом прогрызшая себе пару крошечных дыр в толстом одеяле туч, что закрыли ночное небо, слабо освещала погибшую деревню. Дома казались ветхими, давно заброшенными. Они смотрели на Кириан провалами своих пустых глазниц, косились на неё с подозрением и нескрываемой ненавистью. Сырая грязь под ногами звонко хлюпала в безмолвной тишине. Кириан казалось, что каждый её шаг слышен едва-ли не на всю деревню. Страх снова попытался ею завладеть, но она отмахнулась: «Всё, поздно. Ты упустил свой шанс, теперь прочь!».
Дунул холодный ветер. Дома заскрипели, жухлая трава редкие деревца зашуршали, перешёптываясь.
«Чужеземка! Пошла прочь! Уходи!» - разносилось из каждого объятого мраком уголка.
Кириан закрыла глаза, помассировала переносицу.
- Заткнитесь. Да заткнитесь же вы!!! - заорала она, выхватив топор, - Прочь из моей головы!!!
Тогда, они стали смеяться. Хохотать, шушукаться и хихикать.
Кириан бросилась вперёд по тропе.
«Тихо! тихо!» - ругалась она про себя.
Внезапно, до её слуха донеслись голоса. На этот раз, вполне человеческие. Кириан сбавила темп, пригляделась. Вдалеке стояла группа бойцов. Вооруженные до зубов, они о чём то негромко переговаривались.
Кириан с подозрением следила за ними взглядом.
«Подойти? Или это не те воины, о которых говорил шаман? Может, это просто банда мародёров?»
«Вперёд, дыхание моей души. Охота ждёт» - прозвучал голос прямо в голове.
- Ваал! - с облегчением вздохнула она, - Наконец-то ты здесь!
Слова Ваала подействовали на Кириан, как глоток свежего воздуха. Чувства успокоились, мысли прояснились. Деревня снова была просто деревней.
Кириан, уверенно подошла к бойцам.
- Мир вам! - произнесла она обычное приветствие, - Шаманы прислали вас сокрушить зло? Меня зовут Кириан Блэквуд, и я здесь именно для этого.
|
|
23 |
|
|
|
|
— Это верно, что я бессмертен и неуязвим, — степенно ответствовал Нагарайя Дроку. — В той мере, в которой вещь может быть бессмертной и лишённой страданий других вещей в этом круговороте жизни. Потому я и говорю так. Я дракон. Не человек. Меня не коснутся отчаяние, болезни и старость. Но это не значит, что я говорю лишь что-то истинное для одного. Я говорю истину для всех. Только бытие маленькой вещью, лишённой судьбы и богатств, может заставить кого-то возражать мне. Все — круг, колесо. Все — война внутри круга.
|
|
24 |
|
|
|
|
Бран с недоверием покосился на худощавую женщину, назвавшую себя Кириан. Хотя у той и был при себе небольшой топор, Костеголовый сомневался что она была в состоянии махать оружием как следует. К тому же, в отличие от остальных тулнеев — даже включая женщину-Врану — она упустила одну важную деталь во время своего приветствия.
— Тару, — ответил он рыжеволосой. — Я Бран Костеголовый из рода Чёрного Вепря. Скажи нам, какое племя прислало тебя?
|
|
25 |
|
|
|
|
Ещё одна женщина! И если Врана хотя бы выглядела сильной воительницей (точнее, выглядела жутко, как и все эти фриковатые Проклятые), то эта была похожа на обычную слабую женщину.
- "Не знаю, с какого она племени, но я её сначала принял за ещё одну твою рабу. Я - Галвин Дуболом из Диких Кабанов, и надеюсь, что шаманы твоего племени знали, что делали, когда отправляли нам на подмогу не бойца"
|
|
26 |
|
|
|
|
— Но ты мог бы сломать дерево, дуб даже, так Галвин? — переспросил дракон.
|
|
27 |
|
|
|
|
– "Хм... А знаешь, надо попробовать"
Галвин подошел к огромному дереву недалеко от того, где сидел дракон, и ударин по стволу со всей своей мощи. Раздался хруст (скорее всего, это был хруст костей Галвина), а в месте удара образовалась заметная такая вмятина, но дерево осталось стоять. Галвин цикнул от боли, но сумел сдержать крик
Результат броска 1D20+7: 8 - "Атлетика на дерево".
|
|
28 |
|
|
|
|
— Да не, да не, давай ещё попробуй! — закричал дракон, будто бы он был тулнейским ребенком. — Боги смотрят на тебя! Я уверен, что смотрят! Эта ваша Мертвая Троица: Ваал, бог убийств, Бейн, бог тьмы, и Миркул, бог костей! Убей это дерево! Может в этот раз получится! Бей! Бей!
|
|
29 |
|
|
|
|
Галвин, и без того разъярённый от боли в повреждённой руке, подначиваемый молодым драконом вообще слетел с катушек. С яростным криком "За Гарагоса!", Галвин ударил не повреждённой рукой в оставленную предыдущим ударом вмятину. Рука вошла в дерево почти по локоть, и Галвин с диким криком вырвал свою руку из дерева, оставив в стволе дыру. После, он навалился на ствол всем своим телом и начал шатать и ломать бедное дерево. В конце концов, ствол не выдержал и дерево с грохотом упало на землю. Запыхавшийся Галвин стоял, оперщись на колени, чтобы отдышаться, и спросил дракона:
- "Ну что, Нарагайя.... Ты... Довольный?"
Отдышавшись, Галвин посмотрел на свою поврежденную руку: она распухла и болела. Он явно слышал треск своей кости. Однако на Галвине раны заживали, как на собаке. Через пару дней он будет как новенький.
Результат броска 1D20+7: 24 - "Атлетика на дерево".
Результат броска 1D4: 1 - "Гайданс".
|
|
30 |
|