Nihil Supernum | ходы игроков | Совет Добра

Трекинг летние бежевые ботинки, носки серые, штаны из плащовки с клапанами(дырки на молнии) и внешними карманами, пояс, трусики белые, спортивный бюстгальтер, серая хэбэшная футболка, бежевая курточка из плащовки с капюшоном, панама цвета хаки с антимоскитной сеткой(сетка поднята),
светоотражательный оранжевый жилет,
компас, мобила сяоми, зажигалка,
кошелек-прищепка с кредитной картой и тысячей рублей бумажками,
перчатки для работы (в карманах),
наручные электронные часы

Походный рюкзак настраиваемого размера с карабинами и кармашками(сейчас ужат практически до минимума):
Паурбанк на 6-7 зарядок мобильника
Диодный налобный фонарик, в среднем 6 часов работы, можно запитать от паурбанка.
Мультитул
Складная лопатка-топорик, пихается в спец. боковой кормашек рюкзака, чтобы было удобно снимать.
Коробочка sos-маячка, при нажатии на большую кнопку, на заданной частоте выдает свою позицию.
Пластиковое пончо от дождя
Репеллент от насекомых. 100мл, спрэй
Сухой паек Мчс на сутки(запакованные ультракалорийные печенки со специфичным вкусом)
Две пол литровые бутылки с водой
Таблетки для обеззараживания питьевой воды, пара блистеров
Аптечка первой помощи походная - широкий ассортимент лекарств для оказания первой помощи
Брошюры о том, как выжить в лесу и оказать первую помощь.
Распечатка района поиска
Туалетная бумага, салфетки

Закончила 10-й класс, поступает в 11-й. Живет Нина вместе с папой и мамой, да котом Васькой. В самой Москве. Переехали два года назад, после смерти бабушки на завещанную квартиру, до этого обитали в Иркутске. Домашние задания делает ответственно, потому учиться на хорошо и отлично.
По будущему своему она в потемках, думает о том, чтобы после школы поступать на врача. Отец инженер-строитель советует на программиста, денежно, и с математикой у нее все отлично. Мама, бухгалтер, на hr-менеджера потому что Нина ладит с людьми хорошо, да и тоже, в Москве, если "подгонять" фирмам людей, можно хорошо зарабатывать. А самой Нине хочется помогать людям, это делает врач исцеляя, может и программист создавая чудесные программы, что помогают найти друг друга, и даже hr-менеджер помогая людям найти место работы по себе.
Помогать ей нравилось с детства. И не делать что-то вместо кого-то, а решать чужие проблемы вместе, объединяя силы, тогда будто происходила настоящая магия и все делалось споро, весело и дружно.
На что-то более конкретное ее подтолкнула бабушка, к которой она обычно ездила на лето на каникулы, а бойкая старушка участвовала в облагораживание парков, рассаживая цветочки и очищая от мусора, а также в концертах, что устраивали добровольца в домах инвалидов и детей сирот. Это чудо смотреть, как мир меняется маленькими шагами благодаря твоим усилиям. Столица в плане добровольной социальной помощи была развитым местом. Это общение помогало взглянуть на людей с новых точек зрений. Дети без родителей... или плохо пахнущие бездомные, что грубо ругались... за каждым была своя история. Они не просто стали какими есть и была возможность помочь им и направить к чему-то лучшему. Не всех, конечно, а тех кто пытался выбраться, искал новое и не отчаялся в себе.
Особенно ей нравились выезды добровольцев на природу, за город. Часто там, вечером, после работ садились у костра и пели под гитару. Тоже все вместе и это было чудесно, будто они одно целое.
В четырнадцать бабушка умерла, просто бац и бойкой старушки не стало. Мать, давно склоняющая переехать отца в более денежный город, наконец продавила эту идею. Квартира, и теперь нету влияние его матери. Ну и Нине, в столице будет лучше…
Там же, она прошла курсы первой помощи. Шину наложить, искусственное дыхание(ее первый поцелуй и с резиновым манекеном, мда...) и даже зашить рану. Последние пригодилось, когда она была в походе и один парень распорол ногу о острую ветку. Залили зеленкой, и зашили обычными нитями, погнув иголку из набора одной из девчонок. Парень, вообще герой, терпел все это и шипел, деревяшку во рту сжимая. У самой Нины, от этого подвига волосы на голове ходили. Все в кровище, а она стягивает живую плоть. Жуть. Затем соорудили волокуши из палок и одежды, и вытащили раненого. Поход, конечно, получил разгром от взрослых.
Не смотря на такой образ жизни, к какому-то одному обществу помощи она не присоединилась. Бездомных кормят одни, к пенсионерам ездят другие, парки чистят третьи, а Нина как кузнечик прыгает то туда, то сюда.
Вот и этим летом. Ее знакомая, получила сигнал(спасибо программистам) о сборе. Пропал человек в лесу и нужны поисковые бригады. Собирают добровольцев через приложение. Через него хорошо организовать распределение отрядов в зоне поиска.
Само собой, она попала в отряд со взрослыми. Был день, оттого они растянулись цепочкой, так чтобы видеть друг друга. Ее в центр, чтобы наверняка ничего не случилось. Но проблем не было, со спортивным ориентированием на местности у Нины все хорошо.
Только в середине дня поднялся туман... сначала по щиколотку, а затем не успела и моргнуть, как стало не видно дальше руки, да звуки искажаются.
Что до всякой литературы о попаданцах... на такое у Орловой времени нет. Для нее это что-то вроде, как в Нарнию через шкаф забраться, или залезть в нору кролика, чтобы затем вылезти не пойми где. Такое она смотрела и читала. А пока стоит достать компас и выбираться из тумана в условленное место.

Что можно сказать о парне, который вместо того, чтобы спешно потягивать оценки, готовясь к выпускному классу, итоговым тестам и вступлению во взрослую жизнь, с поиском нормальной работы, грезит о эпохе Сенгоку, и лаврах воина-монаха Бэнкая, пропускает уроки по не самым внятным причинам и вещает о таких умозрительных, если не сказать смешных в современном обществе вещах, как Честь и Справедливость?

Многое, наверно, но в основном на тему того, что кому-то давно пора перестать быть таким наивным идеалистом, выкинуть в печку исторические романы, поменьше слушать бредни своего полоумного опекуна деда и просто наконец повзрослеть. Они наверно правы, по-своему, или хотя бы желают добра, эти любезные открыватели глаз наивным подросткам. Не могут же тысячи хомячков, запертых в своих клетках ошибаться?

Но мир, иногда, оказывается сложнее и интереснее, чем на первый циничный взгляд. И людей, кстати, это тоже нередко касается.

Акира рано осиротел, а потому даже самые ранние детские воспоминания у него связанны с образом деда – мудрого наставника и жестокого тирана, выжившего из ума старикашки и носителя жемчужин древней мудрости о мире духовном, в современном мире, будем честны, практически никому задаром не нужных. Строгое и весьма своеобразное воспитание этого человека наложило немалый отпечаток на то, каким он в итоге вырос, так же как подрезающий ветви дерева садовник день за днем придает ему определенную форму.

Странная смесь из гордости и смирения, а так же искренней веры в то что Добро есть, а даже если и нет, просто нужно Стать им Самому, была далеко не единственной и даже не самой бросающейся в глаза чертой этого парня, выросшего буквально в храме и по совместительству додзе. Акира довольно рано понял, что тренировки, которыми его нещадно грузил дед как-то связанны с тем, что всегда с легкостью мог постоять и за себя и за других в уличных потасовках с другой детворой.

Но по настоящему он оценил их только тогда когда, выйдя на татами в отчаянной попытке заработать немного карманных денег, оценил насколько поверхностны и небрежны движения мальчишек из спортивных школ в сравнении с тем, что годами вбивал в него старый алкоголик. Конечно, нагинатадзюцу по популярности это не бокс, и даже не кендо, да и сам он не стал каким-нибудь там мировым чемпионом. Но этого уже было достаточно, чтобы когда дед стал совсем плох, его заработка с соревнований, которым он посвящал все свободное время, совсем забросив учебу, хватало на то, чтобы прокормить их обоих и даже получить несколько приглашений сменить место жительства после школы. Неплохо так для паренька из провинции.

А ведь помимо этого и были вещи, которых на матах не покажешь. Да и не расскажешь. Тренировки ямабуси сосем не ограничивались ни правилами спортивного кендо ни даже одними только владением мечом, луком, и разумеется в первую очередь нагинатой. Здесь нашлось место и медитациями и самосозерцанию, ориентации с завязанными глазами и «единению с природой». Однажды попытавшись объяснить учительнице свой прогул тем, что «сенсей сказал ему вскарабкаться на местную гору и два дня размышлять на ней о сущности добра и зла» Акира столкнулся с таким явлением как органы социальной опеки, и на силу избавившись от их внимания больше о таких вещах с «нормальными» людьми старался не говорить. Дед, конечно, был не подарок, и все же единственной семьей, которую он когда-либо знал.

Не удивительно, что в школе его знали в основном как достаточно замкнутого инфантильного парня, со странными фантазиями, прогульщика, двоечника и… задиру. Обладавший обостренным чувством справедливости Игараси «пятьдесят штормов», нередко переиначиваемый злыми языками и не знающими покоя учителями в «пятьдесят несчастий», легко вспыхивал, когда по его мнению таковая имела место быть и был скорым на расправу и тяжелым на руку, особенно, если под ту подворачивалось что-то подходящего размера. Проистекавшие из этого во множественном числе потасовки изрядно поубавили в школе поголовье казенных швабр, как самого легкодоступного и удобного заменителя излюбленного оружия.

Этот же тяжелый нрав и привел к слишком раннему окончанию истории молодого ямабуси, перепутавшего эру. Ввязавшись, не рассчитывая своих сил, в натуральную войну с бандой местных байкеров, распространявших наркотики, он однажды попал в засаду, получил несколько глубоких ножевых ранений и был буквально до смерти затоптан ногами в тяжелых ботинках. Да уж, не получилось у него своей «стоячей смерти» которая вошла бы в историю. Обидно вышло… но человек десять он перед этим точно в больницу отправил.