Голоса в пустоте | ходы игроков | 4.0 Хэл и Бенедикт: ценности прежних времен

Ортега каким-то образом снова очутился рядом с ящиком. Он успел отдернуть руки за наносекунду до того, как Китти захлопнула крышку — рефлексы, конечно, у этого инвестора… На лице его появилась знакомая бесючая ухмылка, но глаза смотрели холодно и пристально. Веселье у Ортеги вообще редко добиралось до глаз. Китти вдруг вспомнила, почему этот человек так ее напрягает.

— Я бы не стала сейчас, — заявила она. — Если вот так, без подготовки, предъявить людям дешифратор, всякое может случиться. У коммандера, конечно, нервы крепкие, а вот за ротмистра я не ручаюсь.

— Да? И какого рода… — начал было Ортега, отходя назад, чтобы выглянуть из отсека. — А, не важно, выбора у нас нет, подождите, я пойду, э-э, подготовлю.

Акоста, Бри и профессор Шелковиц направлялись к ним. Инвестор все с той же ухмылкой встретил их у входа в отсек. Акоста кратко пересказал ему суть проблемы, зачем-то упомянув про черенки метасеквойи. Ортега кивнул, поднял взгляд на Шелковиц. Он стоял выше, но даже так не дотягивал до нее на полголовы.

— Профессор, ваша репутация, конечно, пойдет на пользу любому делу. Но не любое дело пойдет на пользу вашей репутации, вы это понимаете?

— Понимаю. Вы, — Шелковиц обвела жестом всех троих мужчин, — оказываете мне услугу, беря на себя заботу о бламеле. Все, что я могу, так это облегчить для вас эту заботу. И проследить за поведением ценного образца.

— Никто его не продаст. Мы не продаем членов экипажа, — Ортега выделил голосом конец фразы.

— Этому правилу я тоже готова следовать, — кивнула профессор.

— О, вы любите правила? Тогда вот еще одно, со звездочкой. Я человек особого склада, ценю свой образ жизни и не планирую менять его, пока… Да пока мне того не захочется. Это устраивает далеко не всех. В условиях длительной экспедиции конфликты крайне нежелательны, поэтому пресекаются очень решительно.

Акоста бросил на Бри удивленный взгляд, переступил с ноги на ногу и скрестил руки на груди. Судя по всему, правила эти Ортега придумал только что. Ну, или они всегда существовали, где-то в его голове.

— И в чем звездочка? — поинтересовалась Шелковиц.

— А звездочку близко рассмотрят те, кто расстроит конкретно меня.

Большого впечатления на профессора это не произвело. Ее единственный глаз смотрел все так же спокойно и упрямо.

— Я все поняла, и меня все устраивает.

— Тогда подпишите документы, что мы не виноваты в вашей смерти, и возвращайтесь с чемоданами. Ротмистр, у нас же найдется каюта для профессора?

— Что-нибудь придумаем.

Пока шел разговор, Китти поспешила скрыть наготу ящика какой-то тряпкой, которая оказалась самым настоящим знаменем, со звездами, орбитами и прочей символикой. Она нашла на коммуникаторе старый заказ, который делала, когда в ее жизни впервые стало одним объектом Тета больше. Комплект одежды, несессер и, конечно, отвёртка, жидкость для чистки форсунок и смазка для пулемета. Одежду в этот раз пришлось взять другую: на Солле была своя, имперская, мода. Закончив с необходимым, Китти прислушалась к разговору — и вовремя, потому что Ортега как раз заговорил про дешифратор.

— Мне кажется, сейчас, пока профессор пакует вещички, самое время разобраться с нашим деликатным грузом.

Мужчины прошли вглубь отсека. Ортега жестом фокусника указал на ящик. Акоста нахмурился.

— Дурная шутка. Это знамя предназначено для другого.

— Одну секунду, ротмистр, мы исправим это недоразумение. Китти, детка, ох, то есть, сержант. Окажите любезность.

Количество любезностей, которые требовались Ортеге в последнее время, что-то стало зашкаливать. Тем не менее, Китти сняла знамя, но не спешила убирать его далеко. Мало ли. В этот раз Акоста сам откинул крышку, заглянул внутрь.

— Это что за…

Вот теперь в том, что ротмистр долгое время прослужил наемником, сомневаться не приходилось. Такой лексикон формируется исключительно жизненным опытом.

— Это то, о чем я вас предупреждал.

— Да ничего подобного! Вот об этом вы совершенно точно не предупреждали! Я не занимаюсь работорговлей. И не имею дел с работорговцами.

— Приятно знать, ротмистр, что мы совпадаем во взглядах, — холодно ответил Ортега. — Почему бы нам не перенести его в медотсек, не разбудить и не предложить объясниться самому.

Лицо Акосты можно было помещать в энциклопедию в качестве иллюстрации человека, который слишком много повидал за очень короткий промежуток времени, если б в энциклопедии были такие дурацкие статьи. Он пихнул носком сапога гравикомпенсатор на ящике.

— Включайте, у кого там пульт, давайте перетащим.

Бри достал пульт, и процессия с контейнером во главе двинулась по кораблю. Китти несла на плече знамя.

— Почему вы сразу не сказали мне, что это человек? И зачем вся эта хренотень с ящиком?

— Я не знал, — развел руками Ортега.

— То есть как? — подал голос Бри. — Разве не ваши люди…

— Со мной связался человек, предложил полезное оборудование при условии, что я вывезу его с планеты незаметно. Кто ж знал, что между нами и оборудованием какой-то раэлит. О, простите. Не какой-то. Майерс, если я не ошибаюсь.

— Откуда вы знаете его имя? — немедленно спросил Акоста.

— А я и не знаю, это сержант с ним знакома.

Китти вдруг оказалась в центре внимания, но не успела ничего с этим вниманием сделать, потому что они дошли до медотсека. В экипаже "Нанастанте" не было штатного врача, только несколько человек с навыками примерно как у профессора Шелковиц: залатать человека по-быстрому. Остальное лечение было автоматизировано, и на медкапсулах Акоста не экономил. Это были современные, навороченные аппараты с кучей функций. Ротмистр спустил с потолка стол.

— Выгружайте.

Китти наклонилась к ящику и попробовала подхватить раэлита под мышки. Но едва она коснулась его плеча, как тот распахнул глаза, дернулся, долбанувшись головой о стенку контейнера. Холодные и влажные от пены пальцы больно сдавили Китти запястье. В руке Ортеги материализовался пистолет. Акоста тоже потянулся за оружием. Не выпуская Китти, раэлит поднялся. Пена картинно стекала по нему, как на старых имперских полотнах. Под холодным светом медицинских ламп были особенно заметны следы вмешательства. Симметричные шрамы на лопатках, длинный вертикальный шрам вдоль левого бедра. Вокруг шрамов кожа была другого оттенка. Вдоль боков, по пояснице и в основании шеи светлые полоски очерчивали границу, по которой синтетическую кожу срастили с живой. В левой ноге тоже был вшит лоскут. И сейчас откуда-то из-под него послышалось механическое жужжание. Раэлит повертел головой, оглянулся, увидел вооруженных людей, опустил взгляд на Китти. Его лицо вдруг резко поглупело.

— Мэм?!

— Ты на кого жужжишь, жужелица? — немедленно вскипела Китти. Все, что не досталось Бри, Ортеге, дедкам из "Дыры", более другим дедкам из "Души"... все сейчас выливалось на ни в чем (возможно) не виноватого Майерса. — Совсем совесть потерял! И трусы заодно! Афродит хренов! Спящий красавец! Вылез он! Ты смотри, какую руку хватаешь, придурок! Я с левой стреляю, а ты за правую уцепился! Ослеп? Нюх потерял? Жить надоело?

Хэл бегло осмотрела Майерса цепким сержантским взором. Вроде все на месте, стандартный коробочный набор. Даже и не отощал. Оброс только. И жужжит в принципе уютно, по-домашнему, чего уж там... Тон Китти стал чуточку более миролюбивым.

— А ну доложил по форме, какой-такой имперской матери ты опять в ящике, пока я тебя обратно не засунула думать над своим поведением.

Ортега убрал оружие в кобуру.

— Видите, ротмистр, все под контролем. Сержант со всем разобралась.

Раэлит как будто бы слегка уменьшился в размере после грозной тирады Китти. Он осторожно разжал руку, опустил глаза вниз и резко прикрыл этой рукой то, с чего сползла последняя пена.

— Не стреляйте. Я, э-э, я доктор Келвин Майерс, я не хочу неприятностей. И очень хочу одеться.

Бри, прислонившийся к стене медотсека, из последних сил удерживался от того, чтобы не повторить вслух тираду Акосты, снабдив её парой дополнительных эпитетов, выученных им в молодости на фронтире. Про себя он повторил её уже трижды, но это не помогало.

Количество сомнительных незнакомцев на корабле росло какими-то чудовищными темпами. Бри начал понимать, что чувствовал Акоста, когда на него наседала Инга. С каждой минутой Нанастанте всё больше походила на Ноев ковчег, который собирали настолько впопыхах, что забыли снабдить парами к каждой твари на борту.

Вроде бы как и не его это забота: капитан здесь Акоста, инвестор — Ортега, но коммандеру, который во всём предпочитал порядок, вся эта ситуация виделась как чистый и беспримесный хаос. А хаос в замкнутом пространстве, если его вовремя не остановить, разрастётся так, что в один миг поглотит всё живое вокруг, включая десантников, Ортегу, Акосту, профессора с её бламелем и их с Хэл. Ну и незадачливого раэлита заодно. Допускать этого Бри не собирался, но и сообразить как действовать — тоже на ходу не получалось: длинный день явно давал о себе знать.

— А не выпить ли нам чаю? — Бри посмотрел на Китти и чуть качнул головой в сторону выхода из медотсека. — Одеть, значит, молодого человека и выпить всем вместе тёплого, сладкого чаю...

— Непременно, — ответил Ортега, — после того как вынем из него мой дешифратор.

— Э-э, видите ли, дешифратор — это я, — пробормотал раэлит, неловко переступая с ноги на ногу.

Акоста шумно вздохнул и принялся рыться по медотсеку, видимо, в поисках одежды для молодого человека.

— Да куда они все делись?

— Кто? — поинтересовался инвестор.

— Не "кто", а "что". Больничные халаты. Советник прав: это слишком много раэлита за раз. Черт!

Куртуазный ротмистр совершенно неизысканно пнул стенную панель, панель съехала в сторону, показывая полки с лекарствами. Никаких халатов.

— Ой, да дайте ему уже знамя, а я пока принесу что-нибудь из своего, — махнул рукой Ортега.

Все посмотрели на мужчину в ящике, довольно заурядного, надо признать, телосложения, а потом — на тощего белобрысого инвестора. Сейчас, стоя рядом с рослым Бри, он выглядел особенно маленьким и хрупким. Как птенец.

— Не утруждайтесь, — устало произнес Акоста, — моя каюта ближе. И… Во имя всего святого, оставьте флаг в покое.

— Бросьте, ротмистр, если б это была действительно памятная вещь, связанная с тяжелым боем или гибелью людей, вы бы хранили ее у себя, а не в куче ветоши в трюме.

— Я… Это… Вы правы, конечно, но все равно. Это же знамя! Я… Когда я учился в академии, у нас были гонки в стратосфере, — щеки Акосты вдруг порозовели, он провел ладонью по волосам. — Я думал, я его выкинул. Наверное, кто-то из ребят нашел, когда прессовал мусор.

Раэлит деликатно кашлянул. Акоста снова вздохнул.

— Да, ладно, конечно, дайте ему знамя. Я сейчас.

Майерс со всей возможной почтительностью закутался в звезды и орбиты, а потом вылез из ящика и сел на краешек стола. Сервоприводы уже не гудели так громко, видно, он успокоился.

— Простите, я импровизировал, — сказал он, не глядя ни на кого конкретно, — теперь я понимаю, что нужно было подумать получше.

— А вот мы по-прежнему ничего не понимаем, — заметил Ортега и скрестил руки на груди.

— Я бы предпочел дождаться ротмистра, — заметил коммандер.

Повисла тишина, уютно скрашенная шелестом тающей в контейнере пены.

— Так а с хрена ли ты доктор, когда ты сержант? — не выдержала Китти.

— Мэм, но я не сержант, мне пришлось так назваться. Вы же нашли меня на военном судне. Я в каком-то смысле ученый…

— Биоинженер? — ядовито поинтересовался Ортега.

— А? Нет, просто, э-э, инженер. Я изучаю методы шифрования и язык Машины.

Примерно в этот момент вернулся Акоста. Под мышкой у него была свернутая в узел одежда, а в руках — поднос с кофе. Майерс посмотрел на поднос влюбленными глазами, и тут в него прилетели форменные брюки.

— Одевайтесь.

Почему-то вещи, которые смотрелись на ротмистре совершенно обыденно, делали Майерса разряженным в пух и прах. Сразу бросались в глаза кокетливое золотое шитье вдоль манжет и по краю воротника, атласный черный кант и начищенные пуговицы, вызывающая старомодность кроя. Раэлит выглядел так, словно собирался дать званый ужин. Как только найдет ботинки.

— С самого начала, пожалуйста, доктор Майерс, — строго велел Акоста, но все же кивнул на оставшуюся кофейную чашечку.

Майерс благодарно кивнул, в пару глотков осушил свою чашку и начал рассказ.

— Я родился очень далеко от…

— …Времени текущих событий, — перебил его ротмистр. — Извольте ближе к делу.

— Да… Да, конечно. Простите… Меня переделали дроны Машины, а потом Абсолют отдал приказ о моем уничтожении, потому что они решили, что мои новые способности слишком опасны. А я, вообще-то, собирался помочь. Я могу слышать все переговоры в радиусе десятков километров, а в космосе, где мало помех, это расстояние увеличивается в разы. Я мог бы выслеживать агентов Машины для Абсолюта, но… Командование решило иначе. Тогда мы встретились с сержантом О'Китти в первый раз. Некоторое время я путешествовал с ними, потом мы разошлись. Я думал, что нашел других людей, которые заинтересованы в моей помощи. Мне дали финансирование, даже рыцарский титул.

Акоста натурально закашлялся.

— Что?!

— Личный, не наследуемый, — Майерс выставил раскрытые ладони, показывая, что не намеревался никого оскорбить. — Оказывается, в Империи даже нелегально заниматься наукой в пользу дома могут только рыцари.

Ротмистр знаком предложил ему продолжать.

— Я изучал свои способности и обнаружил, что могу не просто улавливать информацию, но и понимать ее, независимо от языка. И, неожиданно, это открытие заинтересовало больше людей, чем мне бы хотелось. Некоторые из них весьма влиятельны и богаты, так что я подумал, что было бы неплохо на время покинуть планету. И тут я узнал, что вы, сэр, интересуетесь оборудованием, связанным с Машиной.

— Стоп, стоп, стоп. Сдайте-ка назад, — замахал на него Ортега. — А ваш щедрый работодатель не может вас защитить?

— Увы. Мы с ним… не сошлись во взглядах.

— Это как же?

— Он хотел, чтобы я шпионил за его политическими оппонентами, а я хотел найти способы эффективно противостоять скрытым агентам Машины. Мне казалось, Солла только выиграет, если продаст такую технологию — сразу появятся средства на терраформацию. Но, видимо, мой наниматель не готов ждать так долго, ему хочется денег здесь и сейчас. А я стою много…

Ортега хмыкнул.

— Очень интересно, — Бри проводил жадным взглядом чашку с кофе, но отнимать её у человека, который последние несколько дней провёл в ящике, всё же не стал — такие способности и правда могут пригодиться. Если, конечно, они, э-э-э не повредились... От низких температур.

Советник подошёл к Китти, взял её за локоть и деликатно попытался подвинуть её в направлении выхода из медотсека. С его точки зрения им явно было что обсудить, а долгожданный чай пока так и не появился.

— Мистер Майерс, а можете, э-э-э, что-нибудь уловить нам? — обернувшись к доктору, коммандер поводил рукой в воздухе. — Когда вам будет удобно... Из окружающих переговоров, ну хотя бы с рубки Нанастанте? Акоста, есть у вас там кто-нибудь? Чтобы, значит, убедиться... И вообще, ротмистр, как вы полагаете, насколько мы готовы к отправлению? Если нашего гостя ищут люди с деньгами, желающие оставить его на планете, может быть нам имеет смысл, э-э-э, переместиться временно за пределы Соллы? Выпить чаю и переместиться? Ммм? — советник перевел вопросительный взгляд на ротмистра, продолжая подталкивать Хэл к выходу, где, как он надеялся, он мог в конце концов организовать им чай и поузнавать у сержанта что за птица этот новоявленный рыцарь-доктор-инженер.

Однако же Китти из медотсека не выпихивалась. Советник мимолётом подумал, что так могла бы выглядеть укокошка на охране гнезда, или что там у них, у укокошек, советник был не силён в ксенобиологии Пандоры. Уперев руки в боки, она стояла лицом к Майерсу, выразительно глядя на его босые ступни, и совершенно не обращала внимания на попытки Бри сдвинуть её с места. Тапочек, как и ботинок, пока раэлиту не досталось.

Китти и правда не спешила выпихиваться. Хоть она и уважала Бри как личность и считала его вполне дальновидным (для офицера), но он-то не видел, в каком состоянии они нашли экипаж прошлого судна, которому "секретный санта" притащил коробочку с Майерсом. "Доктор Майерс", угу. Охренеть теперь. Впрочем... Бри... Ортега... Акоста... сообразят, наверное, на троих, что делать, если этого знаменоненосца замкнет.

—...Ладно уж, так и быть, есть, сэр, — недовольно пробурчала Хэл. Коммандер чуть не упал, потому что несдвигаемое вдруг сдвинулось и потопало к выходу из медотсека. — Ротмистр, вам в чай влить рюмочку внутреннего покоя?

На лице Акосты отразилась сложная внутренняя борьба. Пока многолетнее воспитание сражалось со здоровым природным желанием, вклинился Ортега, в жизни которого все было очень просто:

— Мне точно налить! Спасибо!

Майерс на секунду прикрыл глаза.

— Некто по имени, э-э, Умар обещает своей подружке Кейре, что они поженятся, сразу как он вернется. В рубке все тихо, там активна только диспетчерская волна, скоро будет взлетать крейсер со второго дока. А еще, кажется, курьер ищет "Нанастанте".

— Да, сержант, влейте, будьте так добры! И добавьте побольше! — определился Акоста. — Спасибо, мистер… э-э, доктор. Достаточно. Умар — это Умар Наахи, наш боец. А что по поводу вылета, то да, летим. Как только вернется эта ваша одноглазая валькирия и когда мы придумаем, куда деть наш внезапный ценный груз.

— А куда вы планировали его деть?

Ротмистр поджал губы. Ему явно не хотелось озвучивать, где на корабле контрабандные нычки.

— Не уверен, что человеку будет комфортно в таком месте.

— А раэлиту?

Акоста снова внимательно посмотрел на Майерса, потом на медицинские капсулы.

— А для этого я все же настаиваю на сканировании. Пока ждем сержанта и чай.

Раэлит снова начал разоблачаться. Бри показалось, что Акоста как будто слегка расслабился, когда его одежду больше не примерял какой-то загадочный мужик из ящика. Пока этот самый мужик вел себя очень покладисто. Он сложил вещи аккуратной стопочкой и забрался в капсулу. Бесцветный гель быстро заполнил пространство. Ротмистр вывел данные на большой экран на стене.

— Понятно, почему Абсолют решил его грохнуть, — пробормотал Ортега.

Система показала, что, несмотря на временные последствия искусственной комы, Маейрс был в хорошей физической форме, хотя ему не помешало бы разнообразить рацион и пополнить запас витамина D. А еще залечить дырку в зубе. Возраст биологических компонентов определить было затруднительно. Показатели разнились от 35 до 75, что могло быть ошибкой в обе стороны: соседство с имплантами влияло как на состояние тканей, так и на показатели приборов. Большая часть скелета была заменена, как и обширные участки кожи на спине и бедре. Внутри бедра и вместо лопаток было вмонтировано раскладное оружие впечатляющей мощности. А еще… Это чем-то напоминало Бри его командный центр. Сложный механизм анализа, приема и передачи сигналов. Он не мог сказать точно, за что отвечал каждый узел, но общее назначение распределенных по телу приборов было очевидно: Майерс в самом деле был ходячей приемной антенной. Обширные участки мозга тоже содержали импланты, вероятно позволявшие сознательно работать с большим объемом данных.

Что ж… По крайней мере по этому поводу Майерс не соврал. И все же что-то он темнил. Бри видел это совершенно ясно. Раэлиту очевидно хотелось убраться с планеты, как можно скорее и как можно дальше, и ради этого он готов был покорно исполнять приказы Акосты, кутаться в знамя и говорить все, что собеседники хотели услышать. В этом-то и была проблема. Он не сказал, ни кто дал ему деньги и титул, ни кто ему угрожал, ни как он вышел на Ортегу и его людей. При всем желании казаться лабрадудлем, Майерс едва ли был беззащитным. И если его враги были опасны настолько, что даже он решил бежать, то в каком положении оказывались все окружающие? Честно говоря, планирование не казалось сильной стороной доктора Майерса. Скорее всего, вранье его было таким же неумелым. И потом, где это он научился понимать язык Машины?

А в это время Китти вполне успешно справлялась с ролью поставщика успокоительных. И даже курьера встретила, спасибо большое. Примерно тогда ее и поймали бойцы "Нанастанте". Лейлани ловко подхватила объемный пакет с вещами.

— Давай помогу. Куда тащить?

— Капитан развернул эту тетку? — спросил один из морпехов, имя которого Китти забыла, рослый "мистер июль" с татуировкой мультяшной совы на шее, поверх сонной артерии.

— А вообще-то она ничего, — заметил другой, пониже и потоньше, с очень густыми и очень нежными на вид белыми волосами (его вроде звали Каем). — Я бы с ней…

— Пушишку-то нам оставят? — прервала его Лейлани.

— А что вы такое притащили в ящике? Это для нашего полета? — снова Июль.

— …Тоже бы не отказался, — не дал сбить себя с мысли Кай.

— Всех оставят, — решительно предсказала оракул Китти. — И пушишку, и валькирию... и далее по списку... Так что смазывай свои эротические фантазии, солдат, и держи их в состоянии полной боевой готовности.

(Пакет она отдала без боя: вот за сосиску она бы с Лейлани потягалась, но в иной обстановке и без подноса с успокоительным в руках, а шмотки Майерса — да хрен с ними.)

— А чего, часто ротмистр катает валькирий и прочих... этих... дам на своем прогулочном катамаране? — не стала упускать возможность сержант. — Я слышала что-то такое... про смуглую сеньориту. И чего, не сложилось? Nonostante, э?..

Морпехи обменялись знающими взглядами и синхронно покачали головой, прямо как тетушки на семейном ужине клана О'Китти.

— Понятно, вы познакомились с Тенок, — усмехнулась Лейлани.

— Такого хорошего поставщика профукал, — Кай неодобрительно скривился.

— Короче, все было хорошо, пока не стало плохо. — Ефрейтор поудобней перехватила кулек и начала рассказ голосом, каким рассказывают истории, начинающиеся со слов "жили-были".

— Вообще-то он нормальный, и дамочек раньше катал будь здоров, — вступился за честь начальства Июль. — Ну, вернее, мог бы, если б захотел, он просто этот же, как его, шевалье.

— Да все тебя поняли давно, — цыкнула на него Лейлани. — Да, девчонки на капитана всегда вешались, и он всегда очень галантно их… шевалил. А потом старый Тенок умер, прилетела его дочка — и понеслась. Давно мы реле не меняли. И редукторы что-то барахлят. И, может, вентиляторы поменять пора.

— Но пора же было…

— Илья, цыц. Дай рассказать. Смысл тот, что мы, по-моему, за последний год корабль целиком пересобрали. Постепенно. Знаешь, как в той притче, сколько человек будет считаться человеком, если постепенно заменять в нем все на детали.

— Там корабль…

Илья замолчал сам, просто взглянув ефрейтору в лицо.

— В общем, мы с ребятами уже ставки делали, — продолжила Лейлани, не отрывая взгляд от дотошного морпеха, — и тут нарисовалась его бывшая. Они друзья детства или типа. Еще когда капитан в особняке жил и ел с золотой посуды, вот это все. Ну, в общем, прошлое, походу, победило. А жаль. Мне Тенок больше нравилась, у нее понтов меньше.

— Ну, когда ты в детстве плещешься в бассейне с Бронированной Карлой, такое может повлиять, — задумчиво сказал Кай. — Но вообще-то, если честно, мне показалось, что она капитану не особо нравилась, он скорее шевалье включил, чем реально перевлюбился.

— Ну да, — признала Лейлани, — так, как на Тенок, он на Карлу слюни не пускал. Но с другой стороны, у них совсем другие отношения, они скорее друзья, которые, типа, больше чем друзья. Без вот этой стадии, когда крышу сносит.

— Крышу ему все равно снесло, — не согласился Кай. — Иначе как объяснить, что мы три недели, как дебилы, гонялись за собственным хвостом и делали вид, что мы в той краже ни при чем.

— А вы при чем? — тут же спросила Китти.

— Ну да. Мы сперли всякие семена и удобрения с одной научной станции, а Карла искала гаджет оттуда же. В общем, капитан очень делал вид, что он впервые слышал, чтобы подружка в нем не разочаровалась.

Пока Майерс прохлаждался в медкапсуле, а на экраны выводилось всё больше причин максимально быстрого отправления с Соллы, Бри пытался придумать что им делать с незадачливым доктором по возвращении обратно.

Обратно коммандер определенно намеревался вернуться в ближайшем будущем, в конце концов "Неудержимый" сам себя не починит и с Соллы не улетит...

То ли из-за отсутствия чая и Китти в роли музы с дубинкой ("коммандер, ну сколько можно думать об одном и том же без толку, переключитесь уже и пойдите погуляйте полчаса, голову проветрите"), то ли из-за длинного дня, но ничего путного не придумывалось и, потратив честные пять минут на попытки написать варианты дальнейших действий, советник со вздохом закрыл блокнот, в котором на девственно чистом развороте было написано: "Майерс — Солла — ???". В этот самый момент ему в голову пришло, что мастерская сеньориты Тенок, вероятно, являлась наилучшим из известных ему мест на планете для приведения "Неудержимого" в состояние, приличествующее флагманскому кораблю коммандера Бри... Не исключая официальные и лицензированные верфи, где сейчас только заканчивали диагностику "Неудержимого" под чутким присмотром Кей-Кей, которая моталась между верфями и "Нанастанте" пару раз в день, за что Акоста уже пенял коммандеру, справедливо замечая, что ценный механик вместо подготовки к вылету занимается "хобби" и "частными яхтами". Ругая себя последними словами за то, что не подумал об этом во время визита в мастерскую, советник открыл блокнот обратно и записал "Тенок — Неудержимый!!!" и повернулся к Ортеге.

— Знаете, Альфред, похоже мне надо бы ещё раз переговорить с мадемуазель Тенок. Я тут неожиданно понял, что хочу спросить, не возьмётся ли она за починку "Неудержимого", пока мы, эээ, путешествуем. Кей-Кей ведь не сможет за ним присматривать в наше отсутствие, а частная мастерская — не чета конвейеру на верфях, в которых того и гляди свинтят что-нибудь ценное... Очень не хочу откладывать это до возвращения... Думаю, что они в состоянии забрать его с верфей и перегнать к себе без моего участия, но нужно договориться о деталях. Марчелло, — Бри посмотрел на Акосту, — А насколько мадемуазель Тенок хорошо относится к вечерним разговорам о работе? Есть шанс, или до завтрашнего утра даже и пытаться не стоит?