"Futile Gallantry" | ходы игроков | — Voices and Shadows

"Нет, определенно, это не может кончиться вот так", - мысленно воздел руки к небу диакон, понимая, что ситуация становится с каждой секундой всё более и более напряженной: инопланетная девчонка, углекислый газ, теперь ещё и выстрелы. Кто, Всемилостливый, уже смог проникнуть на корабль за столь короткий срок?!

Зейн, как мог быстро, кинулся к стене, где располагался по технике безопасности небольшой ящик с кислородными масками и огнетушителем. Вытащив две, Аттилас перекинул одну телохранителю.
– Сперва о насущном, мистер Стоун, – обратился к воину врач, натягивая маску. Уверенность и спокойствие по-немногу возвращались к доктору - движения были короткими, уверенными, без лишней суеты. Идея перекрыть кислород ксеносу, дабы снизить физическую активность, выглядело топорно просто... и эффективно. – Проверьте коридор.

Сам же Аттилас бросил взгляд на криокамеру. Интуиция подсказывала, что что-то не так. Если вспомнить о том что говорили сражающиеся с абордажной группой, эта особь могла изменять физическую форму своего тела... так почему же она не делает этого сейчас, чтобы выбраться? Рука диакона легла на рукоять револьвера, потянув оружие из кобуры.

Зейн.

      Прозрачная маска из толстого пластика полностью закрывала лицо. Обрезиненный ободок плотно сел на лицо, гарантируя полную защиту от любого вредного газа. Единственный минус — болтающийся шланг подачи воздуха и небольшой, но тяжелый баллон с дыхательной смесью, предусмотрительно оборудованный крюком-зацепом для ношения на поясе. Несмотря на то, что Зейн давненько не попадал в подобные ситуации, в норматив по надеванию маски он точно уложился — подобная процедура входила в обязательный курс подготовки экипажей и персонала космических кораблей.
      Пока охранник отправился проверять коридор вблизи лазарета (не рискуя, впрочем, далеко отходить от порога), Аттилас взглянул на пленную. Внешне она никак не изменилась, не превратилась в ужасного монстра. На её лице читалась смесь обеспокоенности и некоего усталого презрения. Кажется, к этому моменту она уже поняла, что её не слышат. Но разглядев одежду Зейна, в её взгляде появилась некая надежда. Ведьма всплеснула руками, словно говоря "какого черта?", затем покрутила пальцем у виска и изобразила ладонями движение в сторону. Убегать? Отойти в сторону? Идти куда-то? Понять было чертовски сложно. И девушка тоже поняла, что её попытки что-то объяснить на пальцах терпят крах. Она закатила глаза и махнула рукой, мол, это всё бесполезно.

Аттилас не глядя зацепил баллон с воздухом за пояс, рассматривая инопланетянку. Наверное, в тот момент на его лице, при большом желании, можно было заметить недоумение: девушка вела себя... как девушка. В смысле, как обычный человек, с характерной мимикой и жестами. Особенно, когда поняла, что её объяснения не доходят до доктора. Зейну же показалось (резонно), что движение ладонями в сторону могло обозначать открывающуюся стенку капсулы и желание человека выбраться наружу. Если представить себе, что внутри был человек, то сейчас он был бы весьма дезориентирован, обнаружив себя запертым. Аттилас решительно не понимал, как такое могло бы произойти: прежде ему не доводилось слышать о том, чтобы люди, измененные ксеновирусом, могли обретать былую человечность. Пока всё выглядело как ухищрение со стороны чужака, но тогда почему она не спешила трансформироваться и вырваться на волю сама? И как, Святые Врата, всё это было связано с происходящим вторжением на "Гордость"?

Решив, что сейчас не самое удачное время экспериментировать и проверять гипотезы, Аттилас оставил запертую в криокапсуле девушку и вспомнил о потерявших сознание техниках - им тоже пригодятся кислородные маски.

      Насчет возможной токсичности сгустков Меш не переживал, его фильтры должны были задержать любую гадость на некоторое время, а при совсем уж кошмарных ситуациях — перевести его биомеханический организм в полность автономный режим регенерации воздушной смеси. Только вот тени его травить не планировали, а, похоже, собирались размазать по полу и стенам. Удивительная чертовщина.

      Перекатившись, он вскинул винтовку и попробовал стрелять одиночными, разгоняя копошащиеся сгустки. Фонариком он сейчас светил куда-то вбок, как получалось. Имея такого противника, ему приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы иметь контроль над ситуацией. Откуда такая штука может “прыгнуть”? Со стены? Из под решеток на полу? С потолка? Да откуда угодно. Даже став спиной к обшивке можно было ожидать, что клякса стечёт по стене и возьмет тебя за жопу.

      — Что? — переспросил было Арктор Дрейка. Ситуация почти вышла из-под контроля, и он даже не был уверен, что охранникам не привиделось что-то после психической атаки. Лучше бы, конечно, привиделось, потому что как сражаться с "тенями" знал, наверное, только Флавий Котта. Но ни у него, ни Арнольда сейчас на это времени не было. На секунду оторвавшись от трансляции молитвы, Арктор коротко ответил начальнику смены:
      — Понял, Дрейк. Работайте.

      И куда пропал Меш? Из реакторной никаких вестей именно тогда, когда Кузнец так нужен. Это нервировало Арнольда, поэтому он еще раз сказал в радиоканал:
      — Меш, ответь!

По связи доносились слова о каких-то тенях. Впрочем, для Флавия они не были "какими-то", он точно знал, отродьями чего они являются. Флавий дочитал кусок молитвы до конца смыслового блока и произнес в систему внутренней связи.

- Помните, свет ваше оружие!

Он повернулся к экипажу мостика.

- Если есть или появится возможность усилить освещение там, где наши люди, ею надо воспользоваться.

Он подошел к аварийному щиту и взял маску. К счастью, это была достаточно продвинутая модель, позволяющая говорить, а не мычать в мундштук. Обезопасив себя, таким образом, от внезапного приступа потери сознания из-за кислородного голодания, он продолжил:

- Волей Всесоздателя, я обрекаю Тьму на сожжение в лучах Вечного Света, и порождений ее, что ополчились против тебя. Всесоздатель, крепость моя, твердыня моя и избавитель мой. Помогли мне бодрствовать и молиться, ибо противник мой жаждет поглотить меня и слуг твоих, что со мной к тебе взывают. Очисти сосуд сей своим светом, и изгони Тьму, что оскверняет его. Не дай ей заразить большее, ибо жертвуют собой слуги твои, но силы их ограничены, в отличии от могущества Твоего!

      К счастью для пострадавших от ментальной атаки неизвестного, кислородные маски нашлись и для них — они входили в комплекс медицинского оборудования, которым была оборудована каждая из коек. От Зейна требовалось всего лишь последовательно закрепить маски на лицах и нажать соответствующие кнопки на панели управления. Так им не угрожала опасность задохнуться. Но худшее, возможно, было ещё впереди: ранее Аттилас не сталкивался с атакой подобных сущностей. Оставалось надеяться, что их разуму не был нанесён непоправимый урон. Потеря техника и двух телохранителей была бы слишком чувствительной после недавней попытки абордажа.
      Стоун быстро вернулся обратно, закрыв дверь. Ему пришлось несколько раз отступать из коридора обратно на порог — прорывающиеся по коридору к лазарету бойцы вели огонь, и шальные пули то и дело летели в его сторону. С его стороны было бы опрометчиво стрелять им навстречу.
      — Не знаю, что это за чертовщина, но это действительно какие-то...сгустки. Какие-то черные амёбы, — помотав головой, прокомментировал он увиденное. Шланг его дыхательной маски вдруг пронзительно зашипел и с треском лопнул. Зейн успел заметить непроницаемо-черную массу, которая колыхалась из стороны в сторону, словно очень жидкое желе. Стоун замычал и выронил ружье и фонарик, понимая, что случилось. Он завертелся, засучив руками и пытаясь сорвать маску с лица — "амёба" стремительно заскочила в шланг и направилась прямо к нему. Но не успел. Телохранитель жутко захрипел, а потом его подкосило и он рухнул ничком на пол, замерев.

      Мешу пришлось изрядно попотеть, отстреливая "тени". Они действительно лезли со всех сторон, то и дело распадаясь то на мелкие кусочки, то вновь собираясь в огромные бесформенные массы. Притом действовали слаженно, как единый организм: едва Кузнец отвлекался на одну, как незамедлительно атаковали другие. Но благодаря своей подготовке, Меш всё же неизменно оказывался проворнее, и вскоре ему удалось разогнать большую часть теней. Лазерное оружие действительно оказалось крайне эффективным — оно не просто прожигало дырки в черных амёбах, но и сжигало большую часть их "плоти". Улучив момент, Кузнец развернулся к консоли управления и без сомнения разрядил остатки батареи. Такого грубого отношения к себе она не выдержала, и погибла в электрических вспышках.

      Очередной вой пронесся по кораблю, на этот раз гневный и полный злобы. На мостик пришло оповещение о том, что консоль управления реактором вышла из строя. Кузнец лишил сферу контроля, однако и сам теперь не мог оживить крейсер, хотя дублирующая панель имелась на мостике. Проблема заключалась в том, что осуществить процедуру запуска реактора с нуля мог только он. Мог бы попробовать кто-нибудь ещё, но это была слишком рискованная затея. Сфера, меж тем, пошла ва-банк: со всего реакторного отсека к ней потянулись тени, которые стремительно облепляли её. Спустя пару секунд перед Кузнецом выросла огромная тварь, чем-то напоминающая цефалопода гигантских размеров. Меш понял, что батарея лазера опустела, а бросаться в рукопашную атаку на такое чудовище было подобно смерти, пожалуй. При том что фонарик доставлял ей лишь небольшое неудобство, если вообще доставлял. Требовалось что-то куда более серьезное. Монстр обозначил свою мощь, двумя резкими ударами псевдощупалец выворотив дверь, ведущую на среднюю палубу. А оттуда — прямая дорога на мостик.

      Молитва Флавия выкорчевала остатки нечисти из систем корабля. Перси восторженно заявил, что они вернули контроль над крейсером, правда ещё предстояло повозиться над восстановлением корректной работы системы жизнеобеспечения, так что снимать маски было ещё рано. Судя по атмосферному анализу, концентрация углекислого газа стремительно повышалась и они уже должны были чувствовать первые признаки вроде головокружения и сонливости, если бы не дыхательные маски. Меж тем, со стороны реакторного отсека одна за другой шли тревожные новости — вслед за отказом консоли управления, пришло оповещение о неисправности гермодвери того же отсека. Молчания Меша на фоне таких вестей было уже более чем подозрительным.

      — У меня пиздец! — Улучив момент передал по связи Кузнец, полностью забив на всю субординацию и приветствия, — Готовьте стволы и фонари! Больше света, хоть термит жгите! — Дорогущую и технологичную, но опустевшую батарею, он просто отщелкнул на пол, как мусор, не тратя ни секунды на то, чтобы убирать её в подсумок.

      Хрен его знает, что хотела эта махина, но похоже, что придется побегать от нее вокруг колонн… или нет, раз она отправилась крушить двери.

      — Это все сфера! Из-за нее потеря контроля над системой, она же трансформируется в тени! Я вывел из строя консоль и сейчас эта штука идет за вашей, выламывая двери и разрастаясь на ходу! — Кто-ж знал, что даже прожигающего стальные листы лазера будет недостаточно, кто-ж знал…

Если бы не выкрики кузнеца по каналу связи, Зейн решил бы, что на "Гордость" продолжается симбиотское вторжение. Правда, то что во всём виновата сфера (видимо, та самая о которой говорил брат Котта), не делало обстановку легче и уж точно не давало диакону никакого решения. Лишь голос Флавия в интеркоме, твердящим молитву, напомнил, что Свет всегда являл собой противопоставление Тьме во всех смыслах.

Аттилас осенил себя защитным знамением и, не отводя взгляда от рухнувшего Стоуна, стал приближаться к столу, где среди инструментов был небольшой фонарик для проверки реакции зрачков. Возможно, стоило снять маску, дабы не разделить участь боевика Алекто, но врач рассудил, что концентрация диоксида углерода в воздухе могла уже достичь критической отметки. Возможно, стоило как можно быстрее проверить жизненные показатели Стоуна - есть шанс, что спасти человека ещё реально не смотря ни на что, но в голове Зейна промелькнула мысль, что этому "существу", паразиту, именно такая реакция от диакона и нужна. Аттилас не знал ровным счетом ничего о том, с чем имеет дело, поэтому рисковать было нельзя.

Прихватив фонарик со стола, Зейн в первую очередь быстрым движением направился за выпавшим на пол ружьем телохранителя принца. Находиться в одном помещении с неизвестной сущностью, засевшей в человеке на полу, выглядело не очень рациональной идеей. Бежать, оставив раненных - было вне принципов врача. К тому же был еще и ксенос, чья потеря могла сказать негативно на планах легата.

Облизнув пересохшие губы, Аттилас перехватил оружие и попытался подцепить Стоуна за плечо, чтобы перевернуть его лицом вверх.

      — С-сука. — Арктор прошипел сквозь зубы и грохнул кулаком по панели. От того, что Меш наконец-то вышел на связь, легче ему не стало. Он совершенно потерял нить происходящего, и ясно ему было только, что в течение следующих нескольких минут будет решаться судьба этого проклятого корабля. В груди перехватило, и висках запульсировало, не в последнюю очередь из-за духоты. Арктор рявкнул по громкой связи. — Все, кто может, к мостику. С фонарями и пушками.

      — Попробуй задержать её и сам двигай к мостику. — ответив напоследок Кузнецу, Арнольд одним из последних нацепил на себя дыхательную маску из ближайшего аварийного шкафчика. Посмотрел на Флавия и приглушенно сказал. — Вся надежда на вас.

      — Перси, переправь всё, что можешь на освещение сюда и в коридор. — отдав указание навигатору, Колесничий принялся лихорадочно копаться в аварийном комплекте, ища источники света.

Флавий криво улыбнулся.

- И никакого давления?

Потом вздохнул.

- Вера во Всесоздателя защищает, и Вечное Пламя дает нам сил, но сосуд должен быть в состоянии выдержать его… иными словами, без наших собственных усилий милость Его не снизойдет к нам… выдержать…

Он задумался на какое-то время, уцепившись мыслью за что-то в сказанном им напутствии.

Внезапно улыбка Флавия стала искренней, а морщины на лбу и вокруг глаз разгладились, как будто он совершил открытие или осознал что-то прекрасное. Впрочем, примерно так оно и было. Сама сущность учения Эскатоников, говорившая о том, что свет не только приходит извне, и отражается затем от душ смертных, но и наполняет сами эти души, и верующий может найти источник внутри себя, дала ему ответ.

- Простые фонари, по словам Кузнеца, недостаточно мощны. Идеальным источником света станет электрическая дуга. Создать свою мы не успеем, но сварочные аппараты подойдут идеально.

Подключившись к связи, он добавил к сказанному Арнольдом.

- Если по дороге найдете сварочные аппараты, берите их тоже и готовьте к применению.

После чего повернулся к Арнольду и Перси:

- Если здесь есть какая-нибудь энерголиния, которой можно пожертвовать, можно попытаться создать ловушку. Сфера может управлять с помощью энергии, но непохоже, чтобы она могла использовать ее напрямую.

      Словно позабыв о всех своих делах, сгустки тени перестали нападать на телохранителей, и потянулись к центру массы — той махине, что медленно, но верно двигалась к мостику, разрастаясь на глазах. Чернее черного, она чем-то напоминала бесформенную черную дыру, что колыхалась, постоянно изменяя форму. Вскоре она заполнила собой всё пространство от пола до потолка, а цепляющиеся за стены жгутики словно помогали ей передвигаться. Дрейк, что спешил вместе с напарником в лазарет, опешил и встал, наблюдая за приближающейся угрозой. Прочистив горло, он качнул головой:
      — Давай обратно в сторону мостика. Я предупрежу диакона, — и хлопнул по плечу второго, отправившись дальше.

      Зейн перевернул Стоуна, подсвечивая фонарем его лицо и одновременно держа ружье наготове. Не слишком удобно, но сейчас было определенно не до того. В свете фонаря, частично бликовавшего от пластика защитной маски, Аттилас разглядел бледное лицо, на котором явственно выступали вены и сосуды. Темные, словно уголь. Стоун, чей покой был потревожен, вдруг открыл глаза и уставился на амальтианина. Но вместо привычных человеческих белков и радужек Зейн увидел черные глазные яблоки. Телохранитель приоткрыл рот, словно с удивлением рассматривая Аттиласа, но в его взгляде было что-то животное. Что-то постороннее. Чужое. Это был не Стоун. Он промычал что-то нечленораздельное, зашевелился и попытался неловко встать. Как ни странно, но в его движениях не было никакой угрозы. Зейн его, похоже, не интересовал.

      — Понял вас, господин Арктор! — бодро отрапортовал Перси. Будь он тем, старым Перси, то в подобной экстремальной ситуации навигатор наверняка бы запаниковал. Но, к счастью для Арнольда и остального экипажа, ментальные установки ресоциализированного серфа работали как надо. Он прыгнул за консоль поста технической службы, и пальцы побежали по клавишам, регулируя и перенастраивая потоки энергии. В подобных вопросах он разбирался не так хорошо, как техники и, понятное дело, Кузнец, но справиться должен.
      Вместе с этим, оставшиеся техники и охранники бросили пилить короба, защищавшие кабели — в этом более не было смысла. От мостика до лаза, ведущего в технические лабиринты корабля, было сравнительно недалеко, и все пятеро быстро добрались до головы. Меж тем, до приближающегося монстра было около сотни метров, и даже с другого конца коридора было видно, как некая непроглядная темнота приближается к ним. Будто нарочито медленно, издеваясь и нагоняя страх.
      — У нас есть пара факельных резаков и два сварочных аппарата — всё в техничке, принесем быстро. Насчет линии не уверен, можно попробовать, но можем не успеть, — затараторил Гарри, передавая Арнольду запасной фонарь. — В принципе, у нас одна сварка на газу. Можно попробовать изобразить огнемёт. И...из того, что горит ярко-ярко, это всё.

Аттилас предусмотрительно отступил на шаг, когда не-Стоун подал признаки жизни и даже начал подниматься. Впрочем, ни сам Зейн, ни ружье в в его руках это существо не заинтересовали. Странная реакция, наталкивающая на определенные мысли: судя по всему, этот паразит внутри обладал некой формой сознания, не повинуясь одним лишь инстинктам, или же в нем изначально была заложена какая-то конкретная цель - найти носителя для того чтобы... Для чего? Если развить мысль, что эти "тени" связаны с симбионтами, то можно предположить некий коллективный разум. Вполне возможно, что это нечто из последнего рапорта Меша и маленький паразит как-то связаны.

Убедившись, что не-Стоун не собирается нападать на него, врач плавным движением сдвинулся к столу и, перехватив ружье и фонарик в одну руку, взял инжектор с препаратом. Только теперь мощное успокоительное предназначалось не для инопланетянки, а для бывшего телохранителя Алекто...

      Задержать облепленную густой теневой субстанцией сферу Мешу было просто нечем, поэтому, увы, но просьбам колесничего сбыться было не суждено. Слишком уж эта штука была здоровой и мощной, чтобы кузнец мог в одиночку её остановить, если даже бронированные гермодвери её не остановили. Кузнец трусом не был, но и самоубийцей тоже. Вступать в бой прямо сейчас было по его мнению, кхм, нерационально. Слишком много пространства для маневра и мало огневой мощи. Зажать эту штуку в коридоре было бы куда логичнее.

      Перезарядив винтовку, кузнец бросился в погоню.
      — Я захожу с тыла, постарайтесь меня не подстрелить. — Передал он по связи напоследок.

      С прибытием группы поддержки Арктор заметно оживился. Поигрывая фонарём в руке, он наморщил лоб:
      — Ловушку? Не знаю... Нет. — почти без колебаний отказавшись от идеи Флавия, Арнольд принялся отдавать указания своей небольшой армии.

      — Делайте огнемет и тащите его мне. Один пусть берет сварку и остается здесь, остальные с резаками по парам с охраной и бегом в боковые каюты. По сигналу вылезете оттуда и все вместе дадим вспышку. — закончив с техниками, Колесничий ткнул пальцем в двух телохранителей. — Вы, парни, поддержите их огнем. Давайте, бегом! И примотайте фонарики к оружию!

      Крикнув в спину удаляющемуся младшему персоналу, Арктор перевел взгляд на Флавия:
      — А с вас поддержка Всесоздателя.

      После слов Кузнеца Арнольд слегка оскалился и вдавил палец в панель ближайшего интеркома:
      — Погоди стрелять, Меш, жахнем все вместе. Я дам команду.

      Вскоре к той части команды, что собралась оборонять вход на мостик, присоединился ещё один из охранников — тех двоих, что шли на выручку к диакону. Другие, что имели на вооружении резаки и фонари, разбежались по каютам. В конечном счёте, на страже головы корабля остались четверо: Арнольд, Гарри, Флавий и Нестер. "Огнемет" на поверку оказался ранцем с баллоном и шлангом, чья штатная насадка была заменена на более подходящую. Гарри помог Арктору закинуть на спину увесистый цилиндр:
      — Оно, конечно, для этого не предназначено, но...ебануть не должно, — заверил колесничего техник. Поток пламени было невозможно остановить, поэтому для запуска, равно как и для прекращения огня, Арнольду понадобился второй номер, который мог бы повернуть вентиль в нужную сторону. Охранник тут был как нельзя кстати. Так и вышло, что в первой линии обороны оказался Арнольд и Гарри — с огнеметом и сваркой соответственно.

      Враг, меж тем, приближался. К этому моменту он разросся настолько, что представлял из себя стену мрака. Чернее черного, он, казалось, пожирал свет и всё сущее. Это было физическим воплощением Ничто, и вид столь же завораживал, сколь и пугал.

      Реакция Стоуна была молниеносной. Одержимый телохранитель казался Зейну рассеянным и неловким, словно он был пьян или только что проснулся. Возможно, его мнимая безобидность подвела Аттиласа. Как бы то ни было, едва доктор приготовился вколоть ему успокоительное, Стоун махом развернулся и впечатал кулак в лицо. Амальтианина повело, в глазах вспыхнуло. Охранник времени не терял, и схватил Зейна за грудки, давя массой, пытаясь завалить его и блокируя руки. Стоун захрипел в утробном рыке, давя слова на незнакомом Аттиласу языке. Надо было что-то делать — Стоун превосходил диакона физически, а поселившееся в нём зло словно давало дополнительные силы.
      В этот момент в лазарет явился Дрейк, с пистолетом и фонарём наперевес.
      — Какого...

      Мрак двигался к мостику обманчиво медленно. Арктор думал, что у них есть ещё несколько секунд до столкновения. Но контролируемый сферой мрак внезапно расширился в их сторону, выбрасывая вперёд свои щупальца. Арнольд уверенно ответил пламенем, Гарри отмахнулся сваркой, орудуя горящей точкой, словно мечом, остальные направили фонари в летящие в них копья. Колесничий едва успел подать команду, призывая вступить в дело остальных. Под действием света тьмы таяла, распадаясь, но её было много, и сейчас она побеждала свет. Темная стрела угодила в Флавия, погружаясь в грудь и тут же растворяясь. Физически эскатоник остался невредим, но целью посла мрака было нечто более важное: сама душа. Трансцендентная боль пронзила Котту, и он понял, что...угасает? Впрочем, это был ещё не конец. Перси, наконец, включил свет, и тварь начала поджариваться и таять, отзываясь знакомым утробным воем. Ей было больно. Факельные резаки рассекали её толщу, а Кузнец посылал один луч за другим, особо и не целясь — промахнуться было просто невозможно. Жаль лишь, что батарея стремительно выгорела.

      — Если эта хрень доберется до нас, мне уже все равно будет, ебанет или нет. — пробормотал Арктор, нервно выглядывая в коридор. Пугающая перспектива заставила его передернуться, и он еще раз посмотрел на флюгегехаймен в своих руках. Это немного добавило ему уверенности.

      Последовавшие события заставали его действовать чуть ли не голых рефлексах. Но видя, что Тень начинает съеживаться, в Колесничем проснулась трусоватая кровожадность. Словно осмелевшая стая диких собак, почувствовавшая слабость буйвола, люди стали отвоевывать метр за метром у проклятой черноты. И Арнольд одним из первых пошел вперед, не прекращая поливать монстра огнём.
      — Гаси суку! — не выбирая выражений, вопил Арктор, в перерыве между завываниями твари. — Не дайте ей съебаться!

Очки слетели куда-то в сторону, отчего перспектива представала немного расфокусированной, а вместо носа ощущалось нечто больно пульсирующее - Аттилас обнаружил себя в подобии клинча, а последние пара секунд будто вылетело из головы вовсе. Зейн явно расслабился раньше времени, допустил непозволительную оплошность, решив, что паразит в теле не-Стоуна не отреагирует на попытку вмешательства извне. Видимо, это и есть старость.

Стиснув зубы, диакон тут же попытался высвободиться, лишь чтобы понять насколько противник превосходит его физически. Всё что смог добиться Аттилас - неуклюже отступить на полшага назад в попытке удержать равновесие. Надо было действовать быстро - врач явно сдавал и переход в партер точно усугубит ситуацию.

Зейн начал рыпаться в руках не-Стоуна, пытаясь извернуться - заветный инжектор всё ещё был в правой руке, а значит, шанс ещё есть! "...рассчитать... момент...приложить усилие...", - хрипел про себя врач, не найдя ничего лучшего, кроме как попытаться вывести противника из равновесия ударом лба в лицо, чтобы получить пространство для маневра.

      — Вот зараза! — Выдал Меш, когда напряжение очередной батареи винтовки упало в ноль и у него остался лишь фонарик.

      Разумеется, в его голове уже формировались идеи насчет подачи питания к винтовке по кабелю сразу из рюкзака, возможности искажения зеркал фокусировки ради более широкого пучка света с лучшим КПД и вариантов создания самодельных световых гранат из подручных материалов. Только вот зачем готовится к прошедшей войне, если такая образина всего одна на целую галактику? Еще было чуток грустных мыслей по поводу будущего ремонта, которые, однако, вселяли надежду, что он все-же состоится. Откуда столько всего в голове? Да просто светить фонариком было занятием нехитрым, а большего кузнец себе позволить не мог.

Флавий пошатнулся, когда стрела из тьмы угодила ему в грудь. Боль физическая сменилась болью духовной, когда Флавий осознал, что тварь целилась в его Пламя, огонь, сияющий в его душе. Универсалист сказал бы, что она пыталась запятнать душу, но как эскатоник Котта верил, что в его душе горит искра, и покушение на эту искру было куда более страшным. Зеркало можно очистить. Угасшее пламя вернуть куда сложнее, особенно если разметаны угли.

Он поднял символ, и, тихо, почти шепотом, произнес:

- Именем Всесоздателя, ты не уйдешь. Я, служитель Вечного Пламени, проклинаю тебя.

И протянул образ врат вперед, представляя, как сквозь него проходит огонь.