Песня мечей | ходы игроков | 2. Чисса vs Кин

— Вы истинный наследник рода Омай. Но вам необходимо заявить о себе, господин. Может нам стоит заручиться поддержкой армии Раиго? Они — предатели, но нам стоит цепляться за любую возможность, если вы хотите стать правителем...

Полевой лагерь раскинулся среди гор в северной части страны. Там в сооружённом на скорую руку шатре заседали все приближённые Кимуры и сам он во главе. Старший сын Кичеогуро восседал на полу, как на троне, в своём любимом шлеме с пугающим и массивным маедате (подарок от одного из дворцовых придворных самого императора). Будь он постарше и имей бороду погуще, то вполне походил бы в нём на демона. Настолько угнетающее впечатление производили эти раскинувшиеся лезвия стали.
— Правителем. — Повторил Кимура. — Мой отец был правителем. И к чему его это привело? Оставьте политику братьям и сёстрам моих родителей, они достаточно стары и бесполезны для этого. А я — воин. Я пойду войной против них всех.
— И ради этого вы привели сюда этих варваров? — Сы, один из советников, рассвирепел. — Они грабят храмы, оскверняют нашу культуру!
— Они обучали монахов-воинов. Не слишком люблю, когда мне тычут кинжалом в спину. И это только начало. Я не покину провинцию, пока не соберу головы всех лидеров этой войны! Но в ваших словах есть доля мудрости. Нам не стоит распылять силы. Пожалуй, я начну с Раиго. Стоит немного помочь моей дражайшей сестре.

Чисса хоть и имел право заседать на военных собраниях вместе со всеми, но не имел на них совершенно никакого авторитета. Всё что ему оставалось, это молчаливо считать время и наблюдать, как его сюзерен готовит рейд по вражеским тылам, прислушиваясь к мнению более старших и влиятельных.
Кимура был скор на расправу. У его наёмников обострилась жажда наживы, а храмы отказывались пропускать через свою территорию чужаков. Тут не стоило предаваться рассуждением. Можно было подстрелить сразу двух зайцев. Но у любого действия есть последствия. Это стало очевидно, сразу после окончания собрания.

— Господин! — Молодой крестьянин в лёгкой броне подбежал к Кимуре, учтиво поклонился.
— Говори. — Скомандовал княжич.
— Там... женщина у ворот.
— Что ей нужно?
— Она хочет убить вас, господин.
— Ах, кажется, я понял. Очень мило, но у меня нет на это времени. Значит... — Кимура оглядел всех стоящих поблизости и после недолгих раздумий указал пальцем на Чиссу. — Ты! Иди разберись с этим. Скажи, что выступаешь от моего имени. Принеси мне её голову и можешь рассчитывать на награду.

***
По пути крестьянин объяснил тебе, что всё дело было в наёмниках. Те повели себя... не слишком галантно, обнаружив женский монастырь. Точнее устроили такое, за что «этих немытых варварских обезьян наверняка казнили бы даже у них на родине», а сам монастырь буквально сравняли с землёй, вынесся оттуда всё ценное.
Эта женщина — Кин. Когда-то дочь наместника этой области, когда-то монахиня. Вплоть до недавних событий.
Вооружившись мечом, она прибыла доложить Кимуре о своих претензиях. Выслушивать их, правда, придётся тебе.

— Он боится сразиться со мной самостоятельно? — Только спросила она, смерив противника взглядом. — Неважно. Я доберусь до него. Так или иначе.

– Слушаюсь, мой господин.

Чиссе были не по душе некоторые решения своего военноначальника, особенно идея использования наёмников. Да и разграбление храмов, пусть они и действительно подготавливали своё собственное войско, выглядело святотатством. Да, пусть на руках воинов Кимуры не было крови безоружных монахинь, самую грязную часть работы выполнили наёмники, но неприятное чувство возникло у многих. И вот теперь придётся бороться с последней выжившей боевой монахиней, пришедшей мстить. Она по-своему права, Чисса чувствовал это. Поэтому этот поединок не принесёт ему чести. Он должен просто исполнить приказ своего господина и по-быстрее расправиться с ней. Ну а раз так, значит нет смысла снимать броню и ставить себя в равные условия. На её стороне праведная месть и длина оружия, а на его – броня и целый отряд тех, кто будет сражаться с Кин после него. Поэтому Чисса даже защитную маску не снял, скрывавшую его лицо. Он – просто безликий инструмент.

Воин Кимуры не стал долго испытывать терпение монахини, он немедленно бросился в атаку, стремясь сократить дистанцию, и, жертвуя защитой, обрушил страшный удар сверху-вниз на незащищённую голову.

Когда проводишь всю жизнь в служении духам предков и оттачивании своего боевого ремесла — это несомненно приносит плоды.
Женщина с лязгом отбила клинок Чиссы, извернулась и резко вскинуло клинок прямо в лицо оппонента.

Пожалуй, стоило серьёзней относиться к противнику и не атаковать, сломя голову. Мастерство монахини, отточенное до совершенства (по-видимому, кроме упражнений с оружием, в монастыре делать было решительно нечего), позволило ей обратить прямолинейную атаку воина Кимуры в свою пользу.
Чисса вскинул свой клинок в отчаянной попытке, если не парировать удар полностью, то хотя бы ослабить и перенаправить силу укола в более защищённое место.

Чисса даже не успел выставить клинок для защиты. Вражеская сталь пробила маску, с чавканьем разорвала глазной белок и пронзила мозг, со стуком упёршись в заднюю стенку шлема. Сознание сразу же померкло. Но он прожил ещё несколько секунд.

Монахине потребовалось время и много усилий, чтобы вытащить меч обратно. Всё это происходило на глазах у побледневшего крестьянина-проводника, что уже не имел храбрости встать у неё на пути.