Самоцветные горы | ходы игроков | Скованные судьбой

Хэльмут

- Лютый.. лютый есть, - задумчиво ответил рассказчик, снова обернувшись к Хэльмуту, - Его зовут Бобок, - по лицу собеседника пробежала заметная тень, - с виду он такой щуплый, такой мелкий, такой простоватый. Почти карлик. Но это только маска. Он жесток и непримирим. За любую оплошность выпорет кнутом. За три удара сдирает кожу со спины. Пять ударов еще никто не выдерживал, - с содроганием проговорил он, - Он честный и принципиальный, взяток не берет, лишнего сделать не заставит, но только соври ему или заленись во время работы. И тебе конец.

Подумав с несколько секунд, невольник продолжил:
- Остальные надсмотрщики разные бывают. Большинство за драгоценности могут услугу сослужить. Но есть и те, кто такие вещи находит неприемлемыми. Барон, Минмут, Брага.. Ну и тот, у кого ты сегодня работал, - заключенный поднял глаза на Хэльмута, - Да, да, не удивляйся, что ты сегодня на отвалах был. И знаю, что работал усердно.

- Меня зовут Чед, если что, - представился невольник, - Я - один из «честных каменщиков» - группы простых работяг, которые выполняют все поручения честно, в криминальные разборки не вступают, с охраной не конфликтуют, в общем, ведут себя, как нормальные люди. За это нас никто не трогает, лишний раз не гоняет. Раз в неделю дают покушать на порцию больше. Но это не главное - мы тут работаем без лени, быстро и эффективно. За то отдыхаем и едим больше остальных.

- Что скажешь? - кажется, Чед не торопился вернуться в разговор, от которого его отвлек Хэльмут. Вообще, этот человек впервые на каторге производил исключительно хорошее впечатление.

- Провожу открытую или закрытую репозицию костных обломков, накладываю гипс и приматываю руку к телу под перпендикулярным углом. Внутрь назначаю порошок из яичной скорлупы, пихтовое масло и отвар из крапивы. - сразу же ответил Корбаэль. Лень было углубляться в детали.

Корбаэль

- Ладно, ладно, - отмахнулся старик, - Допустим, и это тебе подвластно.

- В общем, все станет ясно завтра, - закончил он и пересел в другое место. Оказалось, он все это время не был прикован к полу и мог перемещаться свободно по столовой.

Во время разговора с Корбаэлем Гуго понял, что он всё-таки решится на дело. Да, это грех, но ему уже приходилось убивать. Иначе ему здесь не выжить.
Если ему удастся здесь обустроиться, может быть, он проживёт долгую жизнь. Может быть, когда-то ему ему удастся сбежать. Может быть, он увидит Элизабет...
А у неё уже, наверное, другой жених, его же к казни приговорили, и если он вернётся, он лишь испортит ей жизнь....
Тьфу ты. И зачем так жить: в подземелье, без солнечного света, и свежего воздуха, питаясь непонятными брикетами и зная, что всю жизнь проведёшь здесь, без мечты и без стремлений.
Если бы рядом был человек, которому можно бы было всё поведать и спросить совета... Эх, незадача.
- А сам-то ты что почувствовал, когда понял, что твой пациент умер? - спросил Гуго Корбаэля.

-Звучит неплохо, - надув губы, Хельмут покачал головой. Бродяга сербанул баланды, немного подержал ее во рту, обмозговал услышанное, запоминая имена надсмотрщиков: Барон, Минмут и Брага шибко честные, мзду не берут, а Бобока лучше стороной обходить. Предложение Чеда, конечно, было весьма заманчивым - кушать и отдыхать больше остальных это весьма неплохо, ай, да чего душой кривить, просто замечательно. Хельмут большой и кушать ему надо прилично, только вот слишком уж как то это все было гладко, как в сказке. Мы не кого не трогаем и нас никто не трогает. На каторге то? Где кнутами кожу со спины сдирают, а жизнь работа такая тяжелая, что некоторые со скалы вниз бросаются? Перед мысленном взоров вновь промелькнул мальчонка, шагнувший в пропасть. Прыщ кивнул тряхнул головой, отгоняя нехорошее видение. Достав огуречные обрезки, Хельмут бросил две трети из них в миску, а затем вновь повернулся к Чеду, - Спасибо тебе, Чед, за предложение, меня Хельмутом кличут. Я вот тоже привык работать честно, и братство ваше, как ты его описал мне очень нравится, хорошо бы было стать частью такого. Но ведь есть люди совсем нехорошие, злые, - бродяга нахмурился, затряс жидкими патлами, изображаю этих самых нехороших людей, - Кого кашей не корми, а дай помучить кого другого, запросто так, ради забавы. Таким плевать на все. И неужели такие люди вас не трогают? Или вас от них защищает кто? - дожидаясь ответа, Прыщ пододвинул к Чеду оставшуюся треть обрезков - на, мол, угощайся.

Хэльмут

- Нет, спасибо, тебе нужнее, ты новенький, много трудов предстоит, - твердо отказался от обрезков Чед, явно не брезгуя предложением, но и не находя в нем своей личной нужды, - Ненормальные? Бывают и такие. Только с ними разговор короткий, - Чед нахмурился, - Такие долго не живут. Сразу же их отлавливаем и умерщвляем. Чтобы воздух не коптили, - мрачно добавил он, - Надеюсь, ты не из таких, психов?

-Я то? Не-е-е-е, - Хельмут активно затряс патлами, чтобы у его собеседника даже и мысли не возникло, что он псих. Понятно, запросто так не хочет он колоться да все выкладывать. Ну да ладно, Единый не выдаст, свинья не съест. Отказываться от такого предложения было бы глупо: всегда легче, когда за тобой кто-то стоит, особенно в таком месте. Все равно лучше, чем одному. Может, эти "каменщики" и неплохие ребята, Чед, вон, весьма положительное впечатление производит. Хельмут сгреб остатку обрезков со стола, закинул их в баланду и, немного помешав её ложкой, ответил, - В обчем, согласный я, Чед. Человек ты, вижу, хороший, а от предложения хорошего человека грех отказываться. Расскажешь мне, кто еще в "вольных каменщиках" есть? Ну и, может, есть что-то что мне знать полагается. Правила там, какие.

Хэльмут

- Наши лица - ни для кого не секрет. Держимся вместе, нас охрана всегда ставит в одну упряжку. Перечислять долго будет- вон товарищи рядом сидят, - Чед указал на своих недавних собеседников, - Запомнишь со временем. Люди по большей части простые и без затаенной злобы или алчной мысли. Делимся друг с другом всем, ничего не прячем. Все общее. ценности какие, само собой, у каждого свои, в личных тайниках. Это не возбраняется. Главное правило - работать честно, не отлынивать. За то и жалуют нас. Точно готов потрудиться с братьями-каменщиками?

Подобрав с земли какой-то увесистый обломок, Бруно с воплем боли и ненависти обрушил его на голову защищавшегося.

Бруно

Яростная возня в штольне продолжалась, сломанная рука Бруно отдавала жуткой болью при каждом движении. Отбросив все недомогание, бывший солдат начал с силой наносить удары по противнику, на этот раз активно орудуя найденным камнем. Невольник сначала отбивался, но потом, под градом ударов смекнув, что шансы у него так себе, перешел в глухую оборону. В какой-то момент руку Бруно кто-то больно шибанул ногой. Камень выпал, а порядком потрепанный соперник тут же попытался выбраться одним резким рывком, опрокидывая заключенного на бок. Рука тут же отдала такой волной нестерпимой агонии нервов, что Бруно чуть не провалился в бездну забытья. Опрокинувшись на бок, он смог заметить, что охранник, которого он кинулся защищать, успешно сдерживал агрессивных невольников - они уже перестали нападать и отошли к стене забоя. В коридор шахты ворвалась целая толпа охраны, которая достала дубинки, приготовившись к активному усмирению бунтарей. Заключенный, что выбрался из-под Бруно не обратил внимание на стратегическое изменение воюющих сил и принялся с остервенением раздавать тумаки обидчику, всерьез пытаясь выбить из Бруно весь дух. Месть, смешанная с неумной яростью, обрушилась на невольника лавиной увесистых ударов.

-Готов, - кивнул Хельмут, состроив самую решительную морду, на которую только был способен. На полпути уже не отказываются, выглядело бы это глупо.

Хэльмут

- Ладно, - просто кивнул Чед, - Я скажу охране. Завтра пойдешь на работы с нами.

Хэльмут снова был предоставлен сам себе. Перед ним еще теплился остаток ужина, а также, можно было поговорить с кем-то еще вокруг.

Да, компания Теодору подобралась знатная - один реликвии ворует, другой жену убил. Хотя сказать, что у людей более знатных - баронов, например, или вельмож - скелетов в шкафу меньше - нельзя. Их просто за такое в тюрьму не бросают. По крайней мере эти не кривят душой и говорят всё как есть, в отличии от тех же лицемерных баронов, у которых на устах мёд, а внутри ядовитая желчь, странно что не сжигающая их изнутри.
- Мечом орудовать я умею, - изрек Теодор, - и до бунта нам не помешало бы несколько раздобыть.
Подумав, что пора бы и имена своих собеседников узнать он продолжил:
- Вы уже знаете что я рыцарь Теодор Гамильтон, а вас как величают?

Теодор

Заключенные придвинулись ближе, когда узнали титул Теодора.

- Крэг, - ответил бывших воин-святоша.

- Бурзум, - назвался женоубийца.

Третий некоторое время помялся, но потом так же уверенно сказал свое имя:
- Маркот. Мы тут все простые, безродые. Фамилий от роду не имели.

- Оружие достать можно, - продолжил он, - Заточки тут почти у каждого. Посерьезней - это вряд ли. Достать еще можно, а вот прятать где? Слишком громоздкое оно. Только дубины или копья можно на коленке понаделать. Опять же, тут организация грамотная нужна. Смыслишь в этом? Нешто, интендантом успел побывать? - закончил вопросом Маркот.

Хельмут кивнул, довольно улыбнулся, а затем принялся сербать баланду, разгрызая кривыми зубами огуречную кожуру. Чед этот, видать, был у этих каменщиков главным, если мог так вот запросто определять кто пойдет, а кто нет. Приставать к нему, да и к его товарищам, Прыщ не стал. Завтра на работе и познакомится, поймет кто есть кто. Да и вообще хватит уже болтать да в столовке этой сидеть. Хельмут хотел еще получше осмотреть этаж, где их держали. Найти где находится этот зал отдыха да и, в целом, прикинуть планировку, что где расположено да поискать укромные места, где можно было бы сделать тайник, чтобы прятать камушки. Покончив с едой, Прыщ и планировал всем этим заняться.

- К сожалению, интендантом мне не довелось бывать, но ведь наверняка в этой тюрьме есть человек подходящий для этого? Как думаете?
Итак, достать оружие возможно, что уже не могло не обнадеживать, поэтому Теодору нужно было решить вопрос с его хранением, а уж затем вплотную заняться его добычей.

Теодор

- Мы думали, ты все сможешь организовать, - с надеждой посмотрели на Теодора собеседники, - Ты же, знатный, должен и грамотой обладать. За то мы тебя и слушаем, - остальные закивали, подтверждая сказанное.

- Что? Откуда ты знаешь? - Корбаэль сказал это только Фрому и только пару минут назад. Гуго рядом не было. Фига се, тут слухи распространяются!

- Ходили слухи, что лорд *** умер, когда его раны лечил молодой человек, очень похожий на тебя. И по слухам, его приговорили к каторге. Вот я и решил, что это ты.

- Фига се, тут слухи распространяются! - уже вслух повторил Корбаэль. - Ты спрашиваешь, что я чувствовал?
Снова нахлынули воспоминания, как его привели к лорду, истекающему кровью. Увидев пациента, Бай хотел было отказаться от операции, предложил дать лорду обезболивающее, чтобы тот не провел свои последние часы в муках и успел попрощаться с родными или вовсе погрузить его в сон, но приближенные лорда наотрез отказались от рекомендаций лекаря и, практически, заставили того оперировать. Шансы были один на миллион, к тому же, нужна была целая бригада лекарей, но Баю ничего не оставалось, как попытаться сделать невозможное, и ему не удалось.
Скорее всего, люди лорда испугались ответственности за то, что позволили своему господину сгинуть в зубах волков, вот и сделали лекаря крайним.
- Я чувствовал досаду, злость. Жалость к себе и к этому несчастному, что умудрился надраться на охоте и, оторвавшись от охраны, забрести в волчье логово. - Бай решил не вдаваться в подробности и не искать оправданий.

Гуго показалось, что Корбаэль говорит не всю правду, но в конце концов это был довольно личный вопрос. Чтобы не смущать собеседника неприятными воспоминаниями, Гуго решил сменить тему.
- Своего первого врага на войне я убил ударом в спину, когда он сражался с моим товарищем. Сейчас считаю, что это подло, но на войне свои законы. А чувствовал я лишь злость и ярость.

Бай понимающе кивнул, затем, выдержал паузу, достаточную для того, чтобы сменить тему и спросил:
- Не знаешь, случаем, к кому можно будет обратиться, если мне понадобится что-то достать?

- Я и сам хотел бы узнать. Говорят, тут камешки - ходячая валюта, но за их хранение сурово наказывают. Я знаю, у кого я спрошу.

Гуго ударил по плечу сидящего спереди поварёнка.
- И снова привет, - сказал Гуго, обращаясь к нему полушутливым тоном, не особо заботясь о том, чтобы его никто не услышал - не знаешь, где можно что-то достать?

Гуго

Невольник вздрогнул от такой выходки: все-таки Гуго не был его заправским другом.

- Что достать? - смахивая пыль с того места, куда хлопнул бывший рыцарь, недовольно проворчал поваренок, - Ты вообще о чем?

- Что достать? - спросил Гуго тем же доверительным тоном у соседа слева.

Гуго

- Я тебя не понимаю, - искренне ответил невольник, - Ты, случаем, не успел окунуться головой в кипящую кастрюлю?

Гуго посмотрел с укоризной на Кораэбля.
- Ладно, неважно, - ответил он повару, не отвечая на его следующую реплику.
- А всё-таки, что именно ты хочешь найти? - спросил он у соседа слева, когда диалог с поварёнком был окончен.

"Да уж, этот кого угодно достанет." - подумал Корбаэль, а вслух ответил:
- Пока не знаю. Возможно, скоро мне понадобится мука и масло. Их-то ты мог бы для меня достать?

- Какие на кухне мука и масло - сказал Гуго, довольный тем фактом, что не втянулся безвозмездно в ещё одно какое-то тёмное дело, указывая на похлёбку. - Но если найду - достану, тебе они нужны?

- Прямо сейчас мне нечем за них заплатить, если ты конечно, не страдаешь от ран, зубной боли и кожных заболеваний, умело это скрывая. - признался Корбаэль. - Но как только ситуация изменится, я к тебе обращусь.
Он перевел взгляд на свою пустую миску и сказал:
- Вы же не только для нас готовите, наверняка, надзирателей, охрану и обслугу кормят чем-то получше. Неужто, и впрямь, никакого масла? А на чем же вы жарите? На жиру? Мне растопленное сало тоже пойдет.

- Ну, этого добра на кухне достаточно, и нас пока не обыскивают. Конечно, попробую что-то стащить - согласился Гуго.
- А для господ разве доверят мне готовить?
Гуго задумчиво посмотрел в тарелку. И правда, что едят господа? Разве им поставляют что-то другое? Да нет, наверное, то же, но чаще... Это сейчас неважно.
- Насчёт оплаты не беспокойся, я уже говорил, лекарь тут всем нужен, - ответил Гуго на вопросительный взгляд Кораэбля - да и удастся ли что-то умыкнуть, не знаю, - и рыцарь снова, поглощая пищу, ушёл в свои мысли о плане на завтрашний день, которые он бы не сообщил никому.
- Ты не хочешь что-то ещё спросить? - спросил он соседа слева после минутного транса.

- Предпочитаю расплачиваться по факту, не люблю в должниках ходить. - ответил Бай. Мало ли, что этот рыцарь потом потребует взамен, чтоб долги вернуть? - Подумай о том, что может сделать для тебя такой лекарь, как я, и назови свою цену.
Он похлопал рыцаря по плечу и собрался было встать, но тут вспомнил про цепи и про охрану, вздохнул и сел на место. Ему было непросто привыкнуть к тюремным условиям.

Гуго не любил подобных деловых отношений. Может быть, ему повезло, но в его отряде царила атмосфера выручки и взаимопомощи. Никто не вёл счёта, кто кого сколько раз спасал на поле брани, и во времена, когда было туго с провизией, никто не считал, кто сколько продовольствия добудет для общего котла - как и не журили тех, кому это не удавалось. Поэтому он не понимал Кораэбля, предлагавшего откупиться.
- Да, подумаю, - сказал рыцарь, доедая похлёбку.

-Ах ты ж чёртов выблядок! - От сильного толчка Бруно рухнул прямо на травмированную руку, оглашая штольню очередным криком боли. Меж тем противник не унимался и с новыми силами бросился на солдата. И это всё с после откушенного шмата руки и пары ударов камнем. Да когда же этот урод сдохнет? Благо стража уже ворвалась в забой и принялась усмирять бунтовщиков. Так что вояке оставалось только перейти в оборону, закрывая лицо целой рукой и изредка стараясь пнуть нападавшего в морду.

Бруно

Тумаки сыпались на голову бывшего солдата в таком угрожающем количестве, что Бруно вот-вот рисковал потерять сознание. Немного удалось закрыться руками, однако, боль в сломанной ключице, мягко говоря, не способствовала эффективному блокированию атак. В калейдоскопе боли, ярости и криков, вдруг, вспомнились давно забытые мгновения: он напился до чертиков в таверне, вдобавок ко всему, еще и проигравшись в карты. Расплатиться нечем. В ход пошли кулаки. Избили до беспамятства. Но Бруно был готов сейчас поклясться, что не было такого остервенения! Ему тогда преподали урок, но не хотели смерти. Текущая же ситуация угрожала навсегда лишить жизни невольника, что заступился за.. охранника? Того, кто сдерживает свободный полет духа, охраняет клеть, заковывает в цепи? Так или иначе, выбор был сделан и теперь Бруно мог лишь терпеть, из последних сил ожидая окончание развязки.

Закрываться руками стало невозможно - каждый удар на короткий миг вышибал остатки сознания из заключенного. Еще удар. И еще. Когда же они кончатся? В очередной раз пропустив летящий в лицо кулак, Бруно откинулся назад: теперь шахтовое помещение стояло у него в глазах вверх-ногами. Кто эти люди с мечами наперевес? Подкрепление? Подкреп.. Мощный удар выбил дух из Бруно, так что он тут же провалился в глубокую темную пучину, ослепляющую сознание своим беспросветным мраком..