This is how you died 2 | ходы игроков | Dance tonight. Revolution tomorrow!

Ещё одна пуля ударила в грудь, выбивая воздух из легких, да неприятный удар под коленку - первая операция и Ландграб уже получила как за целую войну. Если так и дальше пойдет, то к концу революции она превратиться в ходячего (или не очень) зомби. Да и плевать! Красоту, здоровье, жизнь - всё на благо революции и свободы народа! Поднялась, не без помощи товарищей и направилась к выходу. Хотелось верить что на сегодня для неё всё закончилось.

Сказать, что сегодняшний день превзошёл все ожидания Адриена, значит не сказать ничего. Будто заправский герой революции, совершающий налёты на полицаев не отрываясь от кофе с круасаном, парень вихрем промчался по особняку гауляётера, сметя в ближнем бою двоих полицаев, прихватив трофейный пистолет, да ещё и не получил не одной царапины. В такие моменты вовсе не хотелось думать, что операция была тщательно спланирована и подготовлена, что в штурм принимали участие ещё с десяток человек и что некоторым повезло гораздо меньше. В своём пылком воображении Ламюз был главным героем сегодняшнего дня, при виде которого мужчины почтительно снимают шляпы, а женщины, смущённо опуская глаза, заливаются румянцем.

Для полноты картины не хватало только одной маленькой детали. Передав Ландграб на попечение Кристины, француз принялся рыться в своём рюкзаке, озорно поблёскивая глазами. А через пол минуты, когда "бравый герой революции" уже во всю нёсся к фургону, в холле, на втором этаже, прямо поверх дорогих обоев и декоративных плит из ценных порот дерева, любой мог лицезреть аршинные буквы кислотно-пурпурного цвета - "VIVA LA RESISTANCE!"

Карл аккуратно положил Вальтера на пол в углу и выглянул через ворота на улицу. Гребсштейн решил проверить округу, на всякий пожарный.

- Обязательно бахну... - Цедит сквозь зубы Жедский, в очередной раз готовя заряд к взрыву. - Разошлись! Раз! Два! Три!
БАБАХ!
Пылища, звон в ушах, несмотря даже на то, что рот широко открыл. Сейчас штурмовая группа займется полицаем-губернатором, а Збижнев прочихается и побежит к воротам с остальными. Во как - после главных ворот еще даже заряд останется. Хорошо живет Сопротивление, было б такое снабжение у армии в войну, глядишь, и не просрали бы все.
Но просрали. Разгребать придется долго.
Потрусил на выход с оружием наготове. Никогда нельзя расслабляться на деле, а особенно - под конец.

Общее.

Группа захвата нырнула в кабинет Реннеке, пока тот не успел очухаться. Взрыв изрядно оглушил гауляйтера, но он успел сделать не прицельный выстрел из своего монструозного Р-50. Тяжелая пуля .500 калибра просвистела в каких-то сантиметрах от головы Шмидта, врезавшись в стену. Но уже через секунду Кайце вместе с Злато навалились на гауляйтера и оформили ему пару тяжелых подач, умерив его пыл к сопротивлению.

Пока Кацовский надевал на него наручники, а Питер паковал компьютер, Стефан осмотрел пистолет гауляйтера. Мощная дура, этот пятизарядный пистолет был наградной версией "пятидесятого" вальтера, имевшего хождение разве что только в имперском десанте или в полицейских спецподразделениях. Штурмовой пистолет, так называемый. Слишком тяжелый, слишком громоздкий для выполнения чисто "пистолетных" задач, да и магазин совершенно несерьезной вместительности. Однако есть весомый плюс - патрон калибра 12.7 мм имел нечеловеческое останавливающее действие, с таким можно идти на лося или медведя. Схожий патрон применялся на тяжелых пулеметах или крупнокалиберных снайперских винтовках, с поправкой на тип самой пули. Наличие у цели персональной брони, даже самого высокого класса, имеет уже второстепенное значение. Ну, это примерно как ударить кувалдой с размаху, если не серьезнее. Не пробьет, так сломает всё, что под скорлупой. Если бы пуля прошла чуть левее, то от головы Питера не осталось бы ничего.

Порадовался, в общем, находке. Дал команду сваливать - и шустро пошли прочь.

***

Какое-то время спустя.

- Шума было - пиздец, - поделился своими впечатлениями Джей, крутя баранку и иногда посматривая на команду через зеркало. - Бах! Бах!.. Это я тут на измене сидел, думаю, щас как подойдут ко мне с проверкой...н-да. У меня аптека есть, нужна? - спросил он с тревогой, глядя на возню вокруг Ритца. Несмотря на использование всевозможных средств, Вальтер, к сожалению, уверенно отъезжал на тот свет. Теперь его жизнь напрямую зависела от того, как скоро они вернутся в город - без стационара не обойтись. С этим, правда, была определенная проблема.

За окном ночь, дорого свободна, да и погони не видно. Однако, ночка была та еще. Где-то на горизонте гремели вспышки, и облака подсвечивались светом взрывов. Порой темноту прорезали длинные очереди зенитных установок. И причина этого точно не в учениях Ландвера, которые если и проходили, то не так близко от города. Дабы развеять сомнения, Джей включил радиоприемник. И точно - все как один твердили про народные выступления, столкновения с полицией и предполагаемое нападение на военные части и гарнизоны Ландвера. Всё это подавалось в негативных тонах, разумеется, потому как все местные СМИ давно и надежно были под имперской пятой. Однако в глобальной сети уже появились видеозаписи насчет событий в городе, а разнообразные форума и соцсети вне имперской юрисдикции наполнились соответствующими сообщениями. Так, например, на сайте по адресу wfw.9chan.org, на главной странице, появились однообразные темы с заголовками вроде "НАЧАЛОСЬ" или "ПИЗДА РУЛЮ".

Машина, тем временем, приближалась к городу. Был смысл прослушать служебные радиоканалы, благо что радиоприемник Джея в совокупности со сканером Кайце позволял это сделать. И самое интересное происходило, разумеется, на полицейских частотах.

"Множественные случаи антиправительственных выступлений и прямых нарушений закона с применением оружия. Объявляется упрощенная процедура отзыва гражданского статуса. Всем планетарным силам Рейхсвера, в том числе и полиции, объявлен код "жестокий стандарт" - сообщил холодный, безэмоциональный женский голос. Это сообщение раз за разом повторялось на "тревожном" радиоканале, предназначенном для оповещения широких народных масс. Заглушить его было невозможно в принципе, поскольку подавался он с орбитальных спутников, которые управлялись с орбитальных же станций. Насколько знали все присутствующие, код "жестокий стандарт" был боевым сигналом, подразумевающим наименьший, третий уровень усиления военных подразделений. А скупая фраза про "упрощенный отзыв гражданского статуса" означала, что теперь полицаи прямо на месте могут решать, кто гражданин, а кто - нет. Гражданство считалось наибольшей ценностью в империи. Если ты не гражданин (Рейха), то прав у тебя даже меньше, чем у домашнего животного. Их вообще нет, ты - пустое место, никто. Любой может тебя побить, застрелить и сделать что только вздумается. Без всяких для себя последствий, разумеется.

Однако, всё это не слишком помогло копам. Сообщения на полицейских частотах были угнетающими. Хаотичные сообщения, прерываемые звуками статики.
"Внимание всем отрядам полиции. Система автономных приговоров вступает в силу. Вынесение приговоров имеет дискреционный статус. Код Ампутация. Тополь. Осуждение"
"11-99, офицеру требуется помощь!"
"Периметр участка прорван, повторяю, участок прорван! У нас нет сдерживающего о...шайзе! *звук двух взрывов* Отходим! Отходим! Устанавливаю новый периметр!"
"Они что, ограбили целый полк ландвера? Откуда у них крупнокалиберные? Второй, отходи на опорный пункт первого. Закрепитесь там и удерживайте позицию. Что? Перестань срать в эфире. Нечем вас усиливать. Третий прикроет ваш тыл. Выполнять"
"Бежит, бежит! Справа! Аршлох! Ложись! Ааа...*крик прерывается взрывом и радиообмен нарушается статикой*"
"Это Защитник-8, докладываю...*звуки интенсивной стрельбы* выбыло шесть и две машины. *взрыв* Нет, уже три машины. Хе-хе. Со мной еще трое осталось. Крепко прижали, отходить некуда. Похоже, я всё. Это был Защитник-8, конец связи"
"Всем отрядам полиции. В случае окружение - удерживать позицию. Код Жертва. Невыполнение приказа повлечет за собой отзыв гражданского статуса. Разрешается использование стимуляторов"
"Кто есть в районе центра - уходите по возможности на южный. Центр не удержим. Вояки нам отказали в подкреплении, у них тоже проблемы. Всем переключится на ТАК-3, судя по всему, нас слушают"

Въехали уже в полыхающий город. Тут и там виднеются следы скоротечных уличных боев. Горят остовы машин, выбитые стёкла, трупы на асфальте. Какие-то люди в полувоенной форме выносят оружие из полицейского участка. Неподалеку от входа на коленях сидят полицаи - стражей закона заковали в их же наручники. Периодически на пути следования встречались вполне себе солдаты, но без знаков различия. Вас пару раз остановили, но выяснив, с кем имеют дело, сразу же отпускали.

В какой-то момент с водителем связался Кей, велел рулить в центр. Там, в ратуше, расположился командный пункт сопротивления. Здание было большим, основательным и очень крепким. Настоящая крепость. Бои тут были самыми тяжелыми - полицейские силы бросили на защиту правительства практически всё, что только у них было. Но это им не помогло.
Вас встретил Кей лично, и вы передали ему гауляйтера и компьютер. Раненных определили в полевой госпиталь, расположенный поблизости, а остальным разрешили отдохнуть, перекусить и, если нервы позволяют, то и поспать.

Было понятно, что это еще не конец, но пока что вам только оставалось ждать новых приказов.

Лишь сорвавшись в фургоне с места, выдохнув и утерев вдруг выступивший на лбу пот, Кайце позволил проявившемуся прежде расслаблению взять вверх. Уселся, привалился к борту и прикрыл устало глаза, лишь сейчас замечая, до чего был напряжён всю миссию. Нутро тряслось, в горле пересохло, а радость от успешно выполненной миссии перебивало беспокойство за умирающего Ритца. Джей шумно разглагольствовал, голоса в эфире были заняты своими делами, придавая отряду статус Неуловимого Джо. Добравшись до лагеря, Стефан доложился Кею, поел, накатил сто грамм и заснул, уложив под подушку трофейный P-50. Хоть один Вальтер в отряде должен быть.

Злато был спокоен как удав. Не зря его прозвали Быком. Он все время спокойно щиплет травку, но потом взрывается и тогда от него лучше бежать со всех ног. Это ребята были идейные, а он сражался за деньги. Ну и немножко против зверств. Поэтому сейчас он спокойно сменил повязку и улегся спать, заснув уже через пару минут после того как голова коснулась подушки.

Инга думала что всё закончилось, а всё только начиналось. Когда они выезжали в город и прослушивали полицейскую волну, её охватил страх - не уж то снова война? Её вера в правильности сделанного пошатнулась, но лишь до тех пор пока она не уснула в полевом госпитале.

Карл занимался головой Ритца, и не обращал внимание на происходяшее. Наконец он откинулся на стену фургона, выташил из кармана пачку сигарет, закурил и предложил сигареты всем желающим.
- Я сделал все, что мог. Ему срочно нужен стационар и нейрохирург. Если успеем за час найти и то и другое, то он скорее всего выживет. Но восстановление займет пару недель.- Голос врача был охрипшим, и слегка усталым.-Инга, иди сюда, теперь я тебя посмотрю.
Последние медикаменты ушли на девушку, и пустая сумка упала на пол. До самой ратуши Карл молча латал бок Ландграб.
- Тут ничего страшного. Выглядит снаружи хуже, чем на самом деле. Патрон затормозила броня. До свадьбы точно заживет.
Гребсштейн попытался обнадежить девушку.

Ну вот и потанцевали. Связанный главный полицай валяется в отключке на полу фургона, команда почти целым составом едет обратно.
Слегка дрожащими руками Жедский достает, наконец, самокрутку из портсигара. Закуривает. Эти парни, вроде, говорили, что здесь курить нельзя?
Молодые еще, ничего не понимают.

Дым от взрыва гранаты еще не успел рассеяться, как боец оказался в комнате. Да и другие не подкачали. А потом смерть в считанных сантиметрах от головы пролетела. Пистолет рявкнул так, что даже приспособившийся, казалось бы, к шуму выстрелов слух бойца на тянувшуюся долго очень секунду выдал поверх происходящего отвратительный писк, похожий на звуки, которые комар надоедливый издает. Мелькнула мысль, что это повреждение ушного нерва, но приклад пистолета-пулемета уже летел к гауляйтеру-затейнику. И только тела успевших быстрее Кайце с Злато помешали получить мерзавцу перманентную коррекцию внешности путем изменения положения и формы лицевых костей. Впрочем, ему и так завидовать не стоило – соратники оттянулись за все, и обратно гауляйтера пришлось на себе тащить. Правда, не бойцу – ему достался компьютер.

А отходить пришлось быстро. Опасения насчет преждевременного прибытия подмоги не оправдались, и до Джея с транспортом добрались без проблем. Но в глобальном масштабе проблемы, похоже, только начинались. Прорезающие ночь росчерки огня зениток говорили о том, что машина революции заработала, и на секунду боец почувствовал гордость, что винтик, или, скорее, шестеренка, которой являлся его отряд, сработал как надо. Чего нельзя было сказать о курировавших СМИ чиновниках рейха. Откуда-то пришло холодное, полученное в ходе какого-то обучения, в некотором роде чужое знание, что они допустили ошибку, не начав полную информационную блокаду или дезинформационную кампанию. Они освещали реальные события, и в свете их масштаба тон освещения был не столь уж важен. Неуверенность лучше подходит для контроля масс, чем уверенность…

Боец помотал головой, отгоняя эти мысли. Концентрироваться надо было на настоящем, а не поддаваться эйфории от успеха и осознания допущенных врагом ошибок. И потому он следил за дорогой, пустота которой могла оказаться обманчивой. Но от наполнивших кабину звуков радиоперехвата деться было некуда. И, невольно, он пропускал происходящее сквозь себя, оценивая действия полицаев и революционеров.

Мысли и чувства, занимавшие куда больше времени, чем бойцу казалось. Среди врага были люди, верные и идеям рейха, и долгу. Сожаление, что по другую сторону баррикад оказались. Спокойствие от понимания, что их смерть ничего не значит для бойца. Точно так же, как смерть охранявших гауляйтера полицаев, наверняка имевших семьи, но до конца исполнявших свой долг. Точно так же, как и близкая явно смерть хрипящего рядом Вальтера. Страх. Но не смерти страх. Чего-то другого.

Когда машина въезжала в горящий революцией город, боец какое-то время смотрел на свои руки, судорожно сжимавшие оружие. Не в боевой готовности сжимавшие, а как спасательный круг, пойманный утопающим. Когда за окном замелькали выбитые взрывами окна, боец взял пистолет-пулемет наизготовку, готовый к любым неприятностям. И не опускал, пока гауляйтера с компьютером не передали Кею.