Майлзу стоило немалых усилий все же утвердить свое старшинство над членами секты Баала. Еще столько же красноречия и угроз потребовалось барду, чтобы убедить их в отсутствии необходимости убивать на месте Йарвейна и "слабое звено" - чародея. Пожилой убийца открыл потайную дверь в подвале, за которой начинался подземный ход. Судя по свежему воздуху, идущему навстречу, ход оканчивался у реки Чионтар. Едва Гаррет запалил факелы и прикрыл дверь, как наверху раздался топот окованых сапог - отряд Кулаков все же прибыл, но с некоторой задержкой, которая вполне могла стоить Майлзу жизни. Как бард и ожидал, внутрь они не пошли, остановившись спева у двух трупов на улице.
Через несколько десятков футов подземного хода, по которому идти можно было только скрючившись в три погибели, в правой стене тоннеля появился поворот в более просторную комнату с укрепленным стальными балками потолком. Посреди нее стоял каменный цилиндр, на срезе которого был вырезан рельефный символ Баала - тот самый, маленькую копию которого имел при себе Майлз. Гаррет уже давно сложил все элементы мозаики, кроме одного. Он знал, что Торн был подослан самой цекровью последней надежды. Знал, откуда у Майлза амулет - он лично выдал его Торну на задание. Знал и то, что именно должно было произойти с графом Абделем в результате действий Торна. Не мог предугадать он лишь одного - чего желает бард? Могущества и главенства в церкви, или же полного разоблачения заговора? В первом случае Гаррет был бы идеальной жертвой Баалу. Во втором - его дни продлятся ровно настолько, сколько из него пытками будут выбивать показания. А жизнь под пыткой - разве ж это жизнь? В последней отчаянной попытке Гаррет рискнул размозжить Майлзу висок окованым концом факела... Но был остановлен недбитым эльфом. В последовавшей короткой стычке Ллилевин одним заклинанием вывел из боя всех воров, кроме Гаррета, а один меткий удар эльфа вновь лишил того сознания. Церковь последней надежды прекратила свое существование.
Кроме благословения, которое столь внезапно снизошло на Майлза, Баал не дал знамений. Не попытался он и защитить своих верных последователей, что так настойчиво добивались его воскрешения - алтарь безмолвствовал, даже тогда, когда в комнате рядом с ним были убиты трое сектантов. Майлз не знал слов нужной молитвы, потому даже захоти он обратиться к богу убийств - тот вряд ли услышал бы его. Да и товарищи, мягко говоря, не поняли бы такой жест. Оставалось лишь два пути - к реке или к прибежавшей страже. Конечно, можно было провести следствие самим... Но оно и так было почти закончено, а следы отступления по подземному ходу было бы сложно объяснить Рэйвенгарду. К тому же Гаррет, зараза, был весьма тяжелым парнем.
Когда троица, в крови и синяках, выбралась из подвала, их встречали почти как героев. Гаррет под усиленным конвоем был доставлен в Морскую Башню, а Майлз, Ллилевин и Йарвейн решили отыскать Торадина, который, судя по всему, отправился вместе с Гервиль вызволять несправедливо арестованных. Торадин мог обнаружиться или "на работе", в Морской Башне, или около дома Майлза. Так как последний определенно был закрыт на замок, троица решила отправиться к Рэйвенгарду, заодно проследив за Гарретом.
Торадин тем временем успел потерять Гервиль из виду, зато успешно освободил из-под стражи знахарку. За чаем, болтая о том - о сем, он разузнал об отравлениях довольно много - например, о некоем калишите Махмуде, поставляющем сырье для кураре, и дварфах-дерро, приторговывающих всякими, в том числе ядовитыми, кристаллами в подвале одного склада в доках. Узнал он и о возможном происхождении нежити в городе - оказывается, холм, который широкой дугой охватывал район предместий, некогда был могильным курганом давней битвы. Его постоянно досыпали, а потом стали и подхоранивать новых покойников - из числа тех, чья родня могла и хотела оплатить сооружение склепа, но не вышла статусом для получения земли под захоронение в черте города, у храма Гонда.
Рэйвенгард встретил своих офицеров в отвратительном расположении духа. Весьма скоро выяснилось, что паладин Дорн умудрился подать в отставку, и дня не продержавшись в должности, которую, кстати, получил "за компанию". Алдер небезосновательно подозревал в этом паладине шпиона, и намеревался устроить тому хороший допрос с пристрастием. Впрочем, больше всего его интересовали Торадин и Гервиль, которые в свое время поручились за паладина - но и Йарвейна он долго выспрашивал о том, не замечал ли тот подозрительного в поведении Дорна? Майлз и Ллилевин не очень-то спешили выгораживать паладина - отчасти потому, что и правда мало его знали, отчасти - потому, что даже если бы он не задумывал ничего дурного, должна же судьба была проучить его за столь глупый поступок. Пребывание за решеткой было для Дорна, пожалуй, единственным путем к обретению мудрости.
Дождавшись окончания допроса Гаррета, после которого Алдер тут же сменил гнев на милость, троица отправилась отмечать удачное завершение расследования в новый дом барда - на пороге которого их уже ждал Торадин, поспешивший в город до заката.
Майлз, помня о возможном коварстве Рилы, тщательно обследовал дверь - и весьма довольный собой, извлек маленький пузырек с жгучей фосфорной смесью, пристроенный так, чтобы взорваться под ногами при повороте ручки. Пузырек был обернут обрывком лисьего хвоста и бумажкой "Надеюсь, тебе это пригодится. Твоя Р." Весь вечер был посвящен пересказу приключений.
Гаррет во всем сознался, и теперь картина выглядела более стройной. Секта "церкви последней надежды" изначальна была основана во Вратах Бальдура теми жрецами Баала, которые ожидали возвращения своего бога, но были обмануты. Им было прекрасно известно пророчество Алаундо мудрого, а также вся история борьбы за Трон - включая последнее ее звено, графа Абделя Адриана. Какой-то человек осмелился нарушить планы божества! Жрецы скрипели зубами, продолжали следовать догме своего бога и убивать, воспитывали последователей... Но ничего не могли сделать - Баал не отвечал на молитвы. И вот, неделю назад на пороге секты появился Виеканг. Он сходу заявил, что прибыл в город требовать наследия Баала, и предъявил ультиматум - он убьет своего брата по отцу, графа Абделя, в обмен на полную покорность оставшихся жрецов. Брат Бертольд был достаточно хитер, чтобы понимать смертельность замысла Виеканга - и сразу же согласился. Вильгельм Торн, уже тогда состоявший в секте, но не понимающий еще ее истинных целей, был спешно обработан наркотиком - ему в качестве подарка выдали самый лучший калишитский гашиш в предельных дозах, которые вообще был способен выдержать неподготовленный организм. В опьяненный разум стражника вложили простую формулу "помогаешь нам - помогаешь своей девушке", а через неделю вложили арбалет. В случае, если покушение на Абделя было бы неудачным, дело требовалось завершить - либо убийством Виеканга, либо убийством самого графа, будучи рядом с ним в карауле. Виеканг хотел совершить не просто покушение, а сакральное убийство на глазах у толпы - во славу возрожденного Баала. Именно так предписывалось ревностным слугам этого бога выказывать свою верность догме. Возможно, он даже знал о том, что выживший в схватке превратится в отродье Баала, монстра-убийцу. Так или иначе, об этом знали Гаррет и Берт. На допросе Гаррет сокрушенно отвечал, что они не смогли достичь своей цели - Баал не был воскрешен, так как высвобождение божественной силы не было закреплено на алтаре. Однако то, с каким усердием он это говорил, убеждало в обратном - вор весьма надеялся, что никакой ритуал не нужен, и все, что требуется Баалу - это новые последователи. Бог убийств уже получил свою сущность, но был практически бессилен - потому как всех его жрецов перебила какая-то кучка авантюристов.
Уже после заката на связь с Майлзом вышел Имбралим Скунд. Сухо поблагодарив за хорошую работу, он сообщил, что завтра через час после открытия врат глашатаи на рыночной площади возвестят о событиях дня - смерти Абделя от подлой руки Вильгельма Торна (технически это так и было, но зачем черни знать подробности?), разоблачении заговора Церкви Последней Надежды и назначении выборов в совет города. Перед тем, как попрощаться, маг передал приглашение от Сильвершилда присутствовать при этом всех причастных к раскрытию секты Баала. И отдельно просил не упоминать имя того бога, рога которого торчат изо всех щелей этого дела.
Ночью Майлзу снилась полная чушь. Какой-то зверочеловек, кровать посреди чистого поля, флейта, превращающася в кинжал... Бард перевернулся на другой бок, и наваждение прошло. Деревянный медальон с черепом вывалился из руки барда, упал на пол ребром, и покатился по доскам пола... Пока не нашел достаточно широкую щель, в которую и провалился.
Так заканчивается история об убийстве последнего наследника Баала, героя Побережья Мечей, графа Абделя Адриана. И начинается новая - история доселе неизвестной кучки приключенцев, сумевших в два дня и одну ночь получить все возможные почести от высших чинов города, распутать сложнейший шифр местной гильдии воров, и вывести на чистую воду сектантов темного бога. Но не будем слишком воспевать их успехи - ведь многое остается загадкой. Как Рэйвенгард распорядится полученным ключом к шифру? Зачем дозор арестовал, а затем отпустил, нескольких людей? Откуда все-таки взялся яд, которым отравился Торн? И, наконец, кто теперь займет место четвертого графа в совете?