Изалит | ходы игроков | —Бисквиты, вино и эксплуатация знания—

- Меня называют Вечным Наследником, - представился в ответ молодой дроу, пожимая протянутую руку и устраиваясь в кресле напротив Ответственного Управляющего.

Хорошо обставленный и со вкусом оформленный кабинет намекал, что дела Зеленого Ломбарда идут если и не замечательно и великолепно, то, как минимум, очень хорошо. И сухопарый дроу, являющийся его управляющим, только подчеркивал это впечатление... И это заставило Деймона немного изменить подход.

- Если позволите, начну с небольшого отступления, - слегка улыбнулся он. - Несколько лет назад я завел привычку регулярно заглядывать сюда в поисках различных вещиц, способных заинтересовать пытливый ум и предоставить для него интересную загадку - и еще ни разу не уходил недовольным. Чего стоила одна Небольшая Картина в Потускневшей Рамке!..

Улыбка молодого арканиста на миг превратилась из вежливой в мечтательную - доставшийся ему от Фелиции дом он до сих пор считал одним из лучших вложений своих денег и времени.

- ...Впрочем, сейчас речь не о ней. Несколько дней назад мной были приобретены здесь Осколки Голубиной Маски, которая показалась мне достаточно красивой, чтобы сделать попытку её восстановить. Однако, в процессе работы, обнаружилось, что расколола её, скорее всего, не внешняя сила - эта маска сама по себе не желает быть целой, будто испытывает стыд... или, возможно, отвращение?.. В любом случае, меня очень заинтересовали обстоятельства, в которых предмет мог впитать настолько сильные эмоции, и потому я пришел сюда, надеясь узнать от вас о личности того, кто сдал эти Осколки в Ломбард.

Игрок устало откинулся на спинку стула, позволив себе на несколько секунд прикрыть глаза. В голове машинально прокрутилась последняя партия и Ирлес, анализируя ход игры, подумал что мог бы разыграть партию лучше...что ж, стоило отдать должное этой женщине - ей удалось сбить его с толку. Маррандей чуть улыбнулся: он любил подобные игры. Зачастую именно они доставляли ценителю истинное удовольствие предоставляя возможность научиться чему-то новому. Возможно, в одной из своих следующих игр, Каменный Игрок возьмет что-то от агрессивного стиля незнакомки.
Узнав сколько времени, Маррандей с сожалением отметил, что если он желает продвинуться в других своих делах, то уже пора сворачиваться.
Ответив вежливым отказом преклонного возраста господину, который собирался уже составить компанию Ирлесу за столом, Маррандей собрал свой набор Челз Ир и тихо покинул "Белый Паук".
Бывший стражник выбрал самый длинный путь - отправился домой пешком, благо район был всё тот же. Веселье накатило бурной волной на улицы Вуалей, но сейчас людской гам не мешал Каменному Игроку думать, всё так же придерживая несчастный разбитый чайник на сгибе руки. Наконец-то он сможет скоро просто положить его и не таскать с места на место. Правда, уже сейчас дроу думал над выбор: попытаться распутать след с перехваченной корреспондецией и упоминанием некой мадам, или же заняться более детальным изучением осколков фарфора? После коротких раздумий, Маррандей решил что последнее сейчас в приоритете.

Вечный Наследник

– Брэнди? – Предложил Деймону Ответственный Управляющий, когда двое дроу сели, но иначе слушал рассказ не прерывая; вздумай Вечный Наследик ответить согласием, к его услугам был полный дымчато-золотистой жидкости сосуд и появившаяся словно из ниоткуда розовая полумаска в виде молодого дроу, молча наполнившая две небольших стопки, и столь же молча испарирившаяся.

– Признаюсь, вы ставите меня в щекотливое положение своим вопросом, сударь Вечный Наследник. – Ответил он спустя краткое раздумие после того, как Деймон изложил суть своего визита; длинные пальцы Управляющего были сложены один-к-одному на зелёном сукне стола.
– В том политика Ломбарда, что мы не раскрываем личности или методы наших поставщиков без специального на то постановления свыше. Разумеется, мы удостоверяемся что каждый наш поставщик имеет право вверять в наши руки тот или иной экспонат, но залогом репутации любого ломбарда является анонимность взносов, и мы дорожим своей репутацией.

– С другой стороны, – Продолжил он, подаваясь самую малость вперед. – Мы отвечаем за качество своих экспонатов. Если вы каким-то образом недовольны покупкой, мы можем возместить вам начальную стоимость и компенсировать эмоциональное вовлечение если вы желаете её вернуть.

Каменный Игрок

Пятнадцать Вуалей никогда не спали. Где-то нежно вздыхали возлюбленные, трепетно прижимаясь друг к другу когда везшая их гондола проплывала под мостом; где-то звучали вздохи совсем иного порядка, лихораточным шепотом в темноте вторя лихорадочному шелесту одежд. Куртизанки и танцоры, не отличишь где кто, вели партнёров в танце под медленную музыку лютен; в медовых притонах рабочие с Китового, подрагивающими от ожидания пальцами отдавли монеты за час, за полчаса во вселенной своих грёз. Поднимаясь на свой четвёртый этаж и затем, сквозь темные крыши к своей хибаре, Ирлес словно бы оставлял этот шумный, яркий, неспящий мир позади и, в раскинувшемся перед ним морем огней Изалита, свеча в его окне была лишь ещё одной звездой.

Разложив на своем небольшом столе остатки чайника и потратив почти два часа возни на пинцет и крошащийся фарфор, Каменному Игроку наконец-то удалось разложить осколки в правильном порядке. Сложившаяся, словно головоломка-паззл картинка давала понять почему Роккири Ток встретил сегодня свой очередной конец: с одной стороны чайника картинка изображала двух мужчин-дроу, один из которых передавал другому какой-то сосуд в обмен на кусок бумаги, в то время как вторая сторона чайника изображала второго мужчину, опрокидывающего первого навничь так, что прыгающая на них двоих тёмная фигура с ножами промахивалась по обоим. Будь Ирлес на месте в указанное время, он вероятно смог бы предотвратить покушение, как того вся эта история, вероятно, и требовала.

Что ж, оставалось надеяться что в мортуарии "Маркаб, Заф и дочери", куда увезли тело Тока до возвращения, были мягкие столы.

Пронырливый Крысолов и Авантюрный Предприниматель

Пронырливый Крысолов был не так чтобы душевно расположен к дальнейшим поискам, но вняв доводу что скупщиков и заёмщиков можно будет проверить и завтра, а по пабам ходить на голодный желудок приятней, согласился на один последний раунд, взяв на себя, по предложению Меланра, в этот раз крышу.

Самому Меларну долгий день давал себя знать: сконцентрироваться на поиске никак не удавалось, да и найденное письмо ("милый, так долги наши расстояния...") почему-то не шло из головы. В общем, он довольно растеряно (и если честно, весьма сонно, дело шло к третьему часу ночи) проверял очередной мусорный бак, стараясь не шуметь, когда сверху раздался негромкий свист и Крысолов скользнул вниз по водосточной трубе.

– Это? – На грязной ладони лежал небольшой, меньше мизинца, митраловый цилиндр, одна сторона которого была закруглена. С другой, обычной стороны цилинда сквозь него было продето тонкое митралевое кольцо, как раз такого размера, чтобы зверь не крупнее кошки мог удобно нести его в зубах или лапах. – Выглядит сплошняком, но внутри чего-то вроде как шелестит.

Молодой дроу от бренди решил не отказываться. Время было как раз подходящим, а так как совсем недавно он плотно перекусил, вряд ли его развезло бы с одной стопки; к тому же, согласие, как ему показалось, должно было добавить ему очков в глазах управляющего.

- Напротив, я крайне доволен покупкой, - вновь улыбнулся Деймон, пригубив бренди - пить выдержанные сорта полагалось именно так, медленно, чтобы оценить все оттенки вкуса, и он очень сомневался, что в таком кабинете ему предложат резкий и молодой напиток. - Ведь, как мне кажется, приобретая предмет из Зеленого Ломбарда, дроу получают в первую очередь не что-то утилитарно-функциональное... Нет. Они покупают, в первую очередь, Тайну. Тот секрет, что связан с этими необычными и казалось-бы-обычными предметами. Тайну можно положить на полку, любуясь ей издалека, изредка фантазируя и дополняя неизвестность воображением, ею можно хвалиться знакомым, можно даже просто проигнорировать её, отчего тайна истреплется и со временем просто истает... А можно - попытаться разгадать. Узнать, какая история стоит за каждым предметом, для чего он должен был служить и чем служить способен.

Потомок аристократического рода сделал еще один глоток из стопки. В его глазах отражалось внутреннее убеждение, которое он старался вложить в свои слова.

- И именно в этом моё увлечение. Секреты не должны исчезать в равнодушии, и равно же не должны становиться достоянием широкой общественности - даже самая яркая, самая горячая Обжигающая Энигма, став известной толпе, превратится в лучшем случае во всего лишь Интригующую сплетню. Казалось бы, что такого в паре горстей фарфоровых осколков? В мусоре, который можно лишь выбросить? Но если их не способна соединить даже магия - значит, есть в них что-то особенное, и я очень хотел бы знать, что именно с ними произошло. Знать для себя - не для остальных...

Он серьезно посмотрел на управляющего.
- Я, Деймон из Слов, могу дать Слово, что не стану передавать никакую полученную от вас информацию третьим лицам. Репутация Зеленого Ломбарда нисколько не пострадает, если вы всё же сможете помочь мне в данном вопросе... К тому же, еще никогда и никому не мешал Еще Один Благодарный Клиент.

Он усмехнулся, позволяя, если на то будет желание Ответственного Управляющего, считать последние свои слова шуткой.

- Дай-ка гляну, - сказал Малагар и осторожно взял в руки находку. Около минуты предприниматель внимательно изучал диковинное украшение и затем сказал: - Похоже, это то, что мы искали. Я знал, что ты именно тот, к кому следует обратиться в этом вопросе. Теперь надо выяснить что же это за вещица. Любопытно, она зачарована? Впрочем это можно отложить до завтра. А сейчас самое время поговорить об оплате, верно?

Как только окончательная картина сложилась перед Маррандеем, он понял, что подтвердились худшие опасения. Будто обессилив в один момент, Ирлес сложил руки перед собой на столе и опустил на них голову, закрывая глаза. Ладони сами собой сжались в кулаки - это было поражение. При чем не из тех благородных поражений, на которых можно научиться, а скорее те, которые происходят с тобой один раз и стоят очень дорого. Нет, Игрок не думал о том, что упустил информацию по торговцам археологическими артефактами, скорее вся печаль состояла в том, как отреагирует Паллей - Ирлес совсем не улыбалось терять ту заработанную в "Достойном Щите" репутацию...
Ирлес подавил в себе желание скинуть проклятый фарфор со стола, подавил тут жажду насилия, что вдруг вспыхнула в нём сигнальным костром средь ночи спокойствия.
В жизни Маррандея было мало таких моментов как сейчас: да, неудачи и проигрыши случались с ним точно так же как и с любым другим дроу, но он откровенно ненавидел такие моменты, где поражение было обусловлено не его недостаточно развитыми навыками, а чем-то общим, как, например, не хватка времени или опоздание или какая-то досадная случайность.
Каменный Игрок резко отодвинулся от стола - на сегодня больше никаких дел. Слишком позднее время, слишком уж большой хаос был в его мыслях. Машинально пальцы Маррандея коснулись рукояти трофейного кинжала, что остался висеть на поясе, хотя Ирлес готов был поклясться, что снял его вместе с скимитаром...Нет, определенно пора было ложиться спать. Завтра предстоит многое сделать, в том числе съездить к господину Току и попробовать смягчить удар.
Уже избавляясь от лишней одежды и готовясь отойти ко сну, Ирлес неожиданно поймал себя на том, что всё ещё размышляет над проваленным делом: с чего бы это Сарзон тайно передавать ему послание о защите Роккири Тока? Обычное дельце для гильдии, дак к чему вся эта секретность? Боязнь утечки информации? Хмм, не такой уж важной фигурой выглядел этот господин Ток. Определенно, здесь было что-то ещё...но об этом уже с утра.

    — Почему бы и не погрить, господин хороший?
    Крысолов перестал отряхивать заплаты на коленях, подол плаща и вообще всё, что по знаменитому закону раннего капитализма могло запачкаться в пыли с сажей... и запачкалось. Предвкушающая ухмылка на его лице конкурировала с отчаянным зевком, но Малагар легко догадался, о чём тот думает — как бы не продешевить. Истинную стоимость вещи вор не знал, как не знал и насколько нужна она «знакомому Малагара». Следовательно, запрашивать твёрдую цену не следовало. Эхо могло аукнуться слишком маленькой или непомерно большой суммой, хотя за второе-то Крысолов волновался мало. Но всё равно... слишком рискованно. А Предприниматель, кажется, не собирался предпринимать ретираду из их экспедиции. К тому же, Проныра знал его прозвище. Возможно, именно поэтому Крысолов предпринял попытку рассчитаться другим образом:
    — А может, мил сударь, мы эвон как договоримся... Знаете, это, рука руку, значится, моет. Я вам сегодня помог, а вы, значится, как-нибудь мой арбуз прикроете, коль чего. И всё у нас в ажуре. Как зырите?
    В переводе на литературную речь, Крысолов предлагал услугу за услугу в том случае, если его ухмыляющемуся арбузу оная когда-нибудь потребуется.

Малагар несколько секунд смотрел на Крысолова прежде чем ответить на его предложение.

- Согласен. По рукам, - ответил наконец Предприниматель и протянул руку для рукопожатия.

    — Тогда привет вашему знакомому. Рад был поспособствовать.
    Проныра пожал его руку, ссутулился и по привычке быстро глянул куда-то на небо. На секунду, не дольше. Он подметил, что место падения находится сравнительно недалеко от дома Предпринимателя. Впрочем, склеп их знает, этих знакомых. Везде есть. И у всех.
    — ... а я пойду, что ли. Сейчас в «Половине» должно быть очень весело. Ночь, как-никак, ночь только начинается.

- Спасибо за...сотрудничество. До встречи, - коротко попрощался Предприниматель с Крысоловом и направился к себе домой.

Поднявшись к себе в спальню, Малагар снял походную одежду и парик и смыл грим. Затем умылся и, накинув халат, подошёл к журнальному столику, на котором стоял маленький аквариум с золотой рыбкой. Завидев дроу, та сразу же подплыла к стеклу и сделала нечто вроде сальто, забавно перевернувшись в воде, после чего помахала хвостом.

- Пройдоха, - улыбнулся Предприниматель и открыл стоявшую рядом круглую коробочку с кормом. Дроу взял щепотку корма и высыпал его в аквариум.

Затем подошёл к повешенному на стуле костюму и достал из внутреннего кармана их с Крысоловом находку. Дроу повертел украшение в руке, просто рассматривая его, а не пытаясь понять его секрет, и подошёл к этажерке на одной из полок которой стоял ещё один аквариум - на этот раз с жуком-надзирателем. Аквариум представлял собой стеклянный куб на деревянной подставке, которая была украшена резьбой. Рядом с аквариумом стояла металлическая шкатулка, запирающаяся на замок. Дроу взял лежавший на верхней полке ключ, открыл шкатулку, положил тут украшение-брелок, закрыл шкатулку, положил ключ в карман костюма и погасил свет.

    Крысолов побрёл один по пустому переулку, который успел стать более родным, чем ноги любимой проститутки. Возможно, когда ты один в гигантской подземной пещере, набитой страдающими бессонницей эльфами, говорящими крысами и плотоядными пауками размером с телёнка; когда роешься в грязи, пытаясь найти то, что уронила летучая мышь, и при этом называешь себя высококлассным вором... возможно, это как раз тот повод, чтобы задуматься — что в жизни ты сделал не так?
    Пронырливый Крысолов засунул в сумку руку, извлекая из секции свежую бутылку грибного вина. На полустёршейся этикетке ещё осталась часть надписи, выполненной готическим шрифтом: «Грибокурни Сальват...» Да, у него дома был ящик, где стояло немало таких бутылок. Все были одинаково дешёвые, одинаково невзрачные.
    Этикетка была похожа на его жизнь. Обрывок бумаги, недочитанная надпись, ночь посреди вуалей.
    Шагая по кривым улицам, то переходящим в изломанные лестницы, то складывающимся в мощёные крупной брусчаткой проезды, Крысолов думал о том, что этой ночи крайне не хватает дождя.
    Тогда он мог бы затянуть монолог.
    Печальную шарманку жертвы-одиночки с дождливых улиц. Но дождя всё не было.
    Новый глоток открыл перед ним дорогу к призрачным звёздам.

Авантюрный Предприниматель

Чисто по весу митраля было немного: будь цилиндр сплошным, за него можно было бы выручить как за меру или две митраля, но он явно был полым и оттого очень легким – таким чтобы та же летучая мышь или кошка могла нести его без всякого напряжения для себя; чисто по весу максимум что за него можно было выручить это как за меру митраля.
Однако, если капсула действительно предназначалась для передачи сообщений и обладала каким-то секретным механизмом на этот счет (поскольку Малагар не видел пока как её открывать) такую можно было продать за несколько эхо.
Ничего, кроме отсутсвия какого-либо видимого способа раскрыть цилиндр, не указывало на его вероятную магическую природу; да и магия, если честно, тут была не обязательна – Малагар был наслышан о секретных устройствах чисто механической природы, хотя до этого с ними не встречался.

Пронырливый Крысолов

Героически (не) сдерживая зевки и ощущая в горле привычный сладковатый вкус вина, Крысолов шагал по никогда не спящим улицам Высот, когда впереди его возникла неясная, одетая в просторный плащ фигура с целеустремленными намереньями и закрытым шарфом лицом. В затянутой в перчатку руке фигуры что-то блеснуло.

– Гони кошелек. – Посоветовала фигура приглушенным от шарфа голосом. – Иначе порежу, никакой санаторий не зашьет.

Как по команде невидимого дирижёра, начало накрапывать. С соседней улицы слышался голос мандолины и чей-то радостный смех; фонарь на двери медового притона дальше по кривому проулку бросал зеленоватые блики на темнеющий от капель камень, но, исключая несколько вкусителей с пустыми взглядами и трясущимися руками на ступенях притона, на этой улице кроме него и фигуры с шарфом никого не было. Ну, может быть кроме напарника фигуры с шарфом, который скорей всего возник у Крысолова за спиной, как оно то бывало в таких случаях.

    Как помнит трепетный биограф, кто-кто, а уж Пронырливый Крысолов никогда не славился ни храбростью, ни умением отвешивать ловкие шутки. Может быть, разве что умел клеить забавные клички. И взламывать дамские шкатулки с помощью дамской же заколки. И ещё знал толк в грибном вине. Впрочем, это перечисление больше походило на эпитафию.
    Потому что ничем таким не славился именно трезвый Пронырливый Крысолов. Тот самый, чей рассудок был столь омерзительно ясен, что даже мог запомнить приснившийся кошмар и вслух произнести слово «зеркало». Словом, тот, кем Крысолов быть ненавидел по определённым причинам переходного возраста.
    — Ирония ситуёвны не ускользнула от меня, — поделился Крысолов с невидимым зрителем, затаившим дыхание у четвёртой стены. — Едва не порешили, весь вечер ползал в грязи и саже, а теперь хотят ограбить.
    Он замедлил шаг ровно настолько, чтобы его собственный шарф занял место на лице, закрыв кривую улыбку. Теперь в переулке как будто встретились два отражения.
    — Удача мне досталась по наследству от бабушки. Знаешь, как-то она споткнулась о кошку и сломала ногу. Так что всё забирай.
    Невзначай наклонившись (почесать колено, конечно! — да и кинуть короткий взгляд через плечо), Крысолов бросил в грудь славного господина с кривой дороги бутылку.

Пронырливый Крысолов
Одновременно со звяком бутылки по брусчатке звякнул арбалетный болт, выпущенный (из арбалета, конечно же) стоящим позади Крысолова джентельменом удачи в буром плаще и клетчатым шарфе на пол-лица. Ринувшись вперед, Пронырливый быстро оказался подле первоначально говорившего любителя резать и нелюбителя санаториев в одном лице, с собственной заточкой в руке – но чужая, тонкая рапира неожиданно проворно нащупала его рёбра и лишь закорузлые тряпки отвели удар.

– Ну и вонь от тебя. – Фыркнул эстетствующий грабитель, по-дровийски ловко выписывая в воздухе вензель острием рапиры. – Но ничего, речечка отмоет.

За спиной Крысолова, Грабитель в Клетчатом Шарфе аккуратно привесил арбалет за спину и достал собственный нож, начиная сближение.

Вечный Наследник

Дымчатое брэнди живым теплом растеклось где-то в желудке и окружающая обстановка в глазах Деймона поддернулась едва заметным янтарём: напиток был крепким, хорошей выдержки. Слушая Вечного Наследника, управляющий откинулся назад в удобном кресле, всё также держа сведеннные палец-к-пальцу ладони перед собой, так что те немного напоминали морскую звезду, но его лицо выражало искренний интерес к сказанному.

– Наши клиенты приходят в Ломбард за разным. – Улыбнулся он, когда Деймон в очередной раз отдал должное напитку. – Тайны и престиж, полезные инструменты и безделушки, просто привлекшие взгляд и хорошо смотрящиеся на полке. Смею сказать, мы стремимся удовлетворить практически любой вкус и прихоть нашим постоянно пополняющимся ассортиментом. И всё же, боюсь я не смогу удовлетворить ваши интересы в вопросе личности наших поставщиков, не без соответствующего ордера. Нет-нет, – Предупреждающе улыбнулся он, наконец-то разомкнув звезду ладоней в вежливом жесте, как если бы Деймон собирался яростно отстаивать свою честь. – Я нисколько не сомневаюсь в верности вашего слова. Но единственное что я могу для вас сделать, это известить если вдруг к нам попадёт какая-либо иная часть подобных фрагментов. И может быть дать полезный совет, если вы простите мне такую вольность. – Сухопарый дроу подался вперед и отблеск брэнди зажег розу его заколки золотым огнем. – В глубинных делах Базара всегда ищите любовь.

Возможно дело тоже было в брэнди, но фраза показалась Деймону обладающей каким-то своим, особенным весом.

– Увы, это всё, чем я могу вам помочь в таком вопросе, сударь Вечный Наследник. – Ответственный Управляющий вновь откинулся на спинку кресла и сложил ладони палец-к-пальцу. – Надеюсь, вы не сочтете мой отказ персональным отказом вам лично: я всего лишь выполняю предписанные мне по долгу обязанности.

    — Всем речкам этого города не отмыть такие жирные пятна как ты! — возмутился задетый за живое Крысолов.
    Но он уже раз пять успел проклясть себя за очередное Отлично Продуманное Действие. Ещё бы, с пером против шпаги не спляшешь.
    — Вот вы крысы. Вы бы ещё клеймор притащили. Нет бы разобраться как эльф с эльфом.
    Дело запахло тухлым. Пока Крысолов и «эстет» скакали друг перед другом, второй неуклонно приближался. Длины шпаги и заточки играли в разных лигах. Бессмысленно кидаться с ножом туда, где препятствием является ярд стали. К тому же, Крысолов со всей очевидностью проигрывал и в элегантном искусстве дуэли, и в массе, и в численности.
    — Ладно, играем нечестно.
    У широких рыболовных плащей, которые Крысолов так любил, что старался не менять один на другой, пока те не превращались в ватное отрепье, есть немало достоинств. Дождь с них стекает как с гуся. Карманов много. Тепло. Капюшон предназначен для защиты от урагана, городские сквозняки можно не замечать. Но ключевое их преимущество кроется в самой первой фразе.
    Их ширина.
    Крысолов схватил плащ за край и взмахнул им будто какой-нибудь заправский престидижитатор — раз, и пляшущее в поисках сердца лезвие рапиры накрыл водоворот крепкой ткани, распространяющей не менее крепкую рыбную вонь. Соперник вынужденно шагнул назад, пытаясь сбросить с рапиры тряпку, и Крысолов времени не терял — кинулся вперёд, поднырнув под очередной выпад, и стал демонстрировать собственное фехтовальное искусство: с остервенением колотить заточкой в живот, в пах, под рёбра — куда придётся.

Пронырливый Крысолов

Что думал Эстетствующий Грабитель по поводу клеймор, крыс и плащей так и осталось невыясненным, поскольку он почти немедленно сразу осел на землю и закатил глаза, разве что булькнув кровью из множественных порезов. Резко крутанувшись, Крысолов увидел что приближающийся было Грабитель Клетчатый внезапно резко раздумал приближаться. Постояв секунду-другую в отдалении, он почтительно приподнял шляпу и принялся отходить, не сводя с Пронырливого Крысолова взгляда и держа рапиру хоть и острием вниз, но всё же в крысоловскую сторону, всё также не произнеся ни слова.

    Крысолов даже не посмотрел в лицо «убитого» им. Тут всё было кончено. Ну, часа на три-четыре уж точно, а свой квест в поисках солнца Эстет провалил, даже не начав. Потрёпанный сапог уличного вора наступил на его кисть, выбив рукоять из мёртвых пальцев. Плакала мандолина, плакали своды пещеры, и дождь шептал в размазанных лужах.
    Всё будет просто, говорили они... Зазубренная и измазанная в крови заточка просилась к продолжению банкета, но Крысолов уже пригубил свой дижестив.
    И не давал покоя внимательный взгляд второго. Голос Не Вполне В Своём Уме Крысолова подкрался мягко как кошка в позднем октябре. «Всё будет просто, говорили они... это не паранойя, говорили они...» Это заговор. Каждый знает.
    В этом городе ничего не бывает просто.
    Спрятав дурацкий тон подальше, Крысолов спросил, стараясь звучать так же мрачно, как Господин Паук:
    — Кто послал? Отвечай и можешь исчезнуть.

Пронырливый Крысолов

Вместо ответа Грабитель в Клетчатом Шарфе продолжал отходить, и, как только расстояние между ним и заточкой стало достаточно существенным, тут же ступил в сторону и исчез в каком-то проулке. Мрачности в голосе Крысолову явно не хватило.

Убитый же Крысоловом первый налётчик был технически ещё жив. В том смысле что без медицинской помощи, на тротуаре и под начинающимся дождем он врядли не окочуриться в ближайшее время, но пока Эстетствующий Грабетель был без сознания и ещё дышал, в довольно спором темпе истекая кровью.

    Мысленно махнув рукой, Крысолов представил, как нанятый писатель — да хоть всё тот же Утончённый Висельник — записывает в его мемуарах: «Ли опустил дымящийся от бешеной перестрелки на алхимически-зажигательных дротах барабанный арбалет. Осколки кирпичей с грохотом обваливались со стен, догорал мопс. Молния, сверкнувшая за его спиной, зафиксировала будто высеченные из камня черты лица тёмного эльфа. Плащ трепался за его спиной, когда Охотник На Крыс выпрямился во весь свой гигантский рост и процедил: "Беги домой, крысёныш, и никогда не попадайся мне снова"».
    Ага. А ведь здорово бы было...
    Настоящий Крысолов шмыгал носом в промокший шарф, пытался унять качку в брюхе и вообще хоть как-то прийти в себя совсем. Он стоит на улице. В переулке, вообще-то. У его ног умер... даже нет, ещё ведь не умер!
    Крысолов обошёл распростёртое тело по дуге и опустился на брусчатку со стороны головы — чтобы контролировать обе руки грабителя, если «без сознания» бы оказалось фигурой речи. А когда сел, то как-то и...
    «А чего делать-то?»
    Проныра бессильно уронил руки на колени. Словно пытаясь найти себе занятие, зло вытер заточку о лацкан чужого плаща, бездумно сунул её назад в сапог. Наспех обшарил карманы своей добычи. И так сидел. Потом по-глупому, очень нелепо, стал снимать с лица налётчика шарф. В бульварных колонках, которые Атаман читал вслух своей банде беспризорников, герои легко и непринуждённо срывали маски с лиц поверженных злодеев и туристов. А тут шарф путался, застревал под шеей. Потом оказалось, что он и вовсе завязан на узел, чтобы не свалился от быстрого бега.
    «Кому всё это надо?»
    Даже выкинь Крысолов этого идиота в Унтерзее, тот бы всё равно всплыл. А здесь-то, на улице, что может с ним случиться? Разве что простудится. И всё-таки Крысолов не уходил. Он не знал, почему. Он хорошо запомнил фразу про собиравшуюся его отмыть речку, но всё равно...
    Его пальцы в шерстяной перчатке шарились по секциям сумки, пока не вытащили длинный цилиндрик из толстого стекла, наполненный винно-красной густой жидкостью. В отсветах глима вспыхнули буквы, выдавленные на залитой воском пробке: «Аптекарское производство Маделии Фо-Ур». Крысолов зубами скусил печать, встряхнул фиал и вылил половину тягучей жидкости в булькающий кровью рот грабителя. Вторую половину, не глядя, выплеснул на исколотый ударами живот. Потом засунул опустевшую склянку за так и не распутанный шарф, зло укусил себя за нижнюю губу и быстро пошёл прочь.
    Широкий плащ, воняющий рыбой и гарью Литейных, хлопал на ветру. Лишь через пару кварталов Крысолов стянул с лица маску и понял, что из-за мокрых волос совершенно не видит, куда идёт. Но ноги знали лучше. А в голове уже складывалась Классная История, потому что все эти рефлексии — они для нытиков и некоторых мужчин.
    «Да. Да, точно. Значит, начать следует с засвистевших в воздухе горящих стрел. Да, отлично!»

Пронырливый Крысолов

"Без сознания" не оказалось фигурой речи и даже не маркой нового пойла, пробивающего себе путь в винные ряды Изалита. Грабитель быстро истекал кровью из многочисленных дыр, что вертлявая заточка оставила в его увы, практически не бронированном теле: плотный кожаный плащ да пару серебряных пластин в чувствительных местах, увы для Эстетствующего Грабителя, слишком небольших и редких.

В карманах охотника-ставшего-добычей было удручающе, депрессирующе пусто: не считая одинокой то ли крысиной, то ли хорьковой лапки, обмотанной ниткой с блестящей чёрной бусиной на ней, там находился разве что поцарапанный серебряный ключ, и скрученная самокрутка, с характерным запашком мёда. Бросовой серебрянный кинжал, одинокая деревянная пуговица и замусоленный кусок ткани, что когда-то мог быть носовым платком, лишь подчеркивали запустение.

Уходя, он слышал за спиной глубокие вдохи-выдохи оживающего тела, непонятным образом слышимые через усиливающийся дождь. Сквозь осиянные огнями Вуали, сквозь смех с балконов, и игру теней в старом театре, и пустые взгляды потерявшихся в меду вкусителей ноги сами собой несли Крысолова к "Половине", и хотя он добрел туда к почти четвертому часу изалитского утра, он всё же туда добрел!

    Казалось бы, в такой час любой уважающий себя эльф сладко спит, укутавшись до носа одеялом. Не так сильно уважающий себя эльф, зевая во всю пасть, бредёт с ночных служб и смен. Совсем не уважающий себя тёмный эльф стучит в кости и считает в задних комнатах трактиров ночную «выручку». А в «Половине халфлинга» вовсю гремели танцы. Утро, день, ночь и вечер давно потеряли здесь всякий смысл.
    Столы, стулья и лавки были раздвинуты к стенам просторного главного зала, образуя в середине импровизированный танцпол, подсвеченный пляшущими прямо в воздухе огоньками разных цветов и форм. Побитые молью бархатные полотна на стенах по такому случаю украсили переливающейся звёздчатой пылью, а на кабанью голову наложили какое-то заклинание, потому что она ревела и фыркала, рассыпая с рогов красные искры. Во всей этой свистопляске танцующие дружно отмахивали ножкой, прыгали в такт литаврам (да-да, нашёлся даже бродячий и коллективно нетрезвый оркестр в числе четверых низеньких эльфов) и просто клубились, размахивая в полутьме руками, ногами и бутылками. То и дело где-то вспыхивал маленький салют, а из потолка, благодаря хитрой системе водопровода, начинали бить водопады с шампанским.
    Среди этой вакханалии, у камина, восседали рябой и мрореход Синий Зуб, во вспышках светляков казавшиеся то жёлтыми, то зелёными, то даже красными, когда кабан снова ревел. Протолкавшись через орды танцующих обитателей Вуалей и несколько раз получив локтем и ногой, Крысолов присел к ним. Мимо с хохотом носились шлюхи обоих полов, окружая себя брызгами прозрачных вуалей и ароматами вполне подземных наслаждений, а за ними — клиенты, щеголявшие той или иной степенью раздетости. Таинственно сияли позументы на форменных мундирах, золотые пуговицы на рукавах камзолов, драгоценные ожерелья из фальшивых камней... у Крысолова голова пошла кругом. Осоловело улыбаясь, он таращился на веселье и слабо покачивал головой в такт.
    — А ну сбацайте мне ещё!!! — воинственно заревел Синий Зуб, когда ему показалось, что темп танца начинает замедляться. И с гоготом врезался в толпу, провоцируя волнение в эльфийских массах.
    Крысолов повернулся к рябому.
    — Чего тут происходит?
    — Сегодня, сынок, тут... эх, сынок, знал бы ты...
    Рябой схватил, то есть обнял Крысолова за шею и сдавил своей огромной ручищей. Крысолов слабо хрипел, трепыхался, и жалобным голосом пищал в нужных местах:
    — Эх, рябой...
    — Эх, сынок!
    — Эх, рябой...
    Рябой был, может быть, и не чета грабителям с улицы, но силищи ему было не занимать. Вырваться из таких крепких объятий не смог бы и намного более сильный и взрослый эльф, поэтому Крысолов мог только тяжело дышать и махать рукой хозяину. К счастью, хозяин заметил и направился к ним, вальсируя на деревянном подносе кубками с пенящейся сверх всякой меры жёлто-оранжевой жидкостью. Оказавшись рядом, хозяин сухими пальцами взял рябого за запястье и сжал. Рябой позеленел, хотя габаритами превосходил хозяина почти вдвое.
    — Не пужай хлиентуру, — строго попенял хозяин и сел на освободившееся после Синего Зуба место.
    — Ай... да я ж от всей это... души... эх, сынок!
    — Эх, рябой, — согласился Крысолов, растирая шею.
    Вскоре вся троица согласно поднимала к самому потолку откровенно химического вида бокалы и хлопая их залпом, а Крысолов вовсю рассказывал. Так продолжалось, пока перед столом не нарисовалась помятая эльфийка с поникшими острыми ушами и печатью вселенской скорби на роже. Притянув ножкой в дырявом чулке свободную табуретку, она уселась с компанией и вздохнула. Рябой оживился:
    — Это ты удачно зашла, детк...
    — Заткнись, болван. Мы с тобой тут лет пять уж околачиваемся. Дай лучше выпить.
    Крысолов с готовностью протянул ей бокал.
    — Спасибо, милаша. Хм-м. Если бы ты был чуть постарше...
    — Я взрослый!!!
    Крысолов покраснел и спрятал глаза в пол, содрогаясь от локтя, которым его «незаметно» колотил рябой. Хозяин великодушно потребовал от самого себя повторить угощение и пригласил:
    — Посиди с нами, Надетт, отдухни. Вона, Крысолов рассказывает, что видал летучий корабль.
    — Да! Огроменский! Он парил над шпилями Готического Собора и я рассмотрел его во всех деталях. Он был весь из металла, но мы-то с вами знаем, что металл не может быть легче воздуха.
    Рябой, хозяин и шлюха, на чьих лицах буквально читалось обладание несколькими философскими степенями, мудро закивали: конечно, конечно, всё строго по науке излагает. Крысолов перешёл на шёпот:
    — Я думаю, это Дьяволы подняли его из недр преисподней, чтобы собрать жатву душ. То железный челн, влекомый Хозяином Последней Свечи. Ведь так написано в Книге.
    — В какой книге?! — живо поинтересовалась Надетт, втайне ото всех посещавшая астролога и верившая в предсказания.
    — Не знаю. Я почти не умею читать.
    Рябой и хозяин загоготали.
    — А потом, когда я засмотрелся на корабль, над моим ухом просвистела горящая стрела! Кто-то подослал ко мне четверых убийц! Вот, глядите!
    Крысолов стал задирать разодранный в новом месте свитер и показывать красную полосу от острия шпаги под рёбрами. Надетт фыркала, рябой предлагал коллективно учинить разгром, причём почему-то не в переулке с «убийцами», а во враждебной ресторации «Берег неба». Потом кто-то приходил, кто-то уходил, хозяин вышвырнул кого-то наружу, по старой памяти пригласив всех желающих ограбить вышвырнутого, а уставший за долгий день Крысолов попросил разбудить себя поздним утром и поплёлся к системе лестниц, ведущих к подножию рахитичной, но высокой часовой башни. Крыша «Половины» служила ей фундаментом. Там, у ступеней железной винтовой лестницы, он нашёл чьё-то тело с огромным синяком под глазом. Тело мелко дрожало пребывая в забытьи на границе мира снов и яви. Наверное, ему снилось то, о чём не стоило говорить.
    Шаркая ногами, Крысолов забрался наверх и устроился на дырявом одеяле возле круглой дыры для циферблата. Он глядел сквозь неё на россыпи крыш и огней, болтая ногой в перемотанном верёвкой сапоге над многими футами высоты.
«Мы будем вместе, Ли. Ты. И я».
    — Я... Пронрл... ф-ф-ф...
    Вскоре и его взяло забытьё.

"В глубинных делах Базара всегда ищите любовь..."

Деймон опустил веки, пряча блеснувший в глазах огонек. Как хорошо, что в руке у него есть стопка с бренди... Её можно медленно поднести к губам, сделать еще один небольшой глоток ароматного огня, покатать напиток по нёбу... Куча времени для размышлений!

-...Я нисколько не в обиде, - тепло улыбнулся своему собеседнику Вечный Наследник, поставив на стол опустевшую стопку. - Вы всего лишь еще раз подтвердили репутацию Зеленого Ломбарда как заведения, в котором уважительно относятся к желаниям каждого клиента. Примите мою искреннюю благодарность, Ответственный Управляющий! Мне почему-то кажется, будто несмотря на отказ раскрыть подробности, вы всё же очень мне помогли. Я буду рад продолжать оставаться вашим постоянным клиентом... И, возможно, у нас еще когда-нибудь будет возможность выпить по рюмочке хорошего бренди в компании друг друга.

Он поднялся, и, еще раз пожав руку сухопарому дроу в дорогом костюме, попрощался с ним и вышел из комнаты.

Жестом приказав Стражу отойти к выходу, Деймон неспешно начал обходить ряды выставленных на продажу диковинок. Впрочем, мысли его сейчас были довольно далеки от новых поступлений.

"В глубинных делах".
Что находится в глубине Базар? Если считать от окраин, то башни Матрон... Нет. Неверная логика. Глубинами Базар будут узкие переулочки вдали от центральных аллей, места, где здания и лотки ютятся чуть ли не друг на друге, где торговцы и продавцы зачастую знают друг друга годами, если не веками, и где знакомый с таким малым мирком дроу может легко затеряться. И где не знакомый может затеряться слишком легко! Вывод: дело связано с отдельными личностями, не находящимися на виду и на слуху.

"В делах Базара".
При чем вообще тут Базар, яркая и необъятная? Просто пришлась к слову? Вряд ли. Скорее, речь идет о том, что появление в Зеленом ломбарде осколков Голубиной Маски связано с чьими-то торговыми операциями... И почти наверняка речь не о продаже самих осколков.

"Всегда ищите любовь".
Самая явная подсказка. Что еще могло оставить в фарфоре такой след в виде стыда и отвращения к самому себе? Только высокая любовь и низкое предательство. Но как найти ту нить, что протянется к дроу (или не совсем дроу), с которыми произошла эта история?..

Ухватив за хвостик ускользающую мысль, Деймон резко развернулся на месте - и, успокоив встревоженную было неожиданным движением служащую в маске жестом руки и быстрой улыбкой, вместе со Стражем вышел за дверь. Вдохнув похолодавший к ночи воздух, он направился к ближайшему переулку... нет, не в глубину, а просто, чтобы уйти с наиболее заполненных разумными улиц. Ему не нужна была полная приватность, но творить магию перед десятками любопытных глаз... фи.

Свернув в показавшийся ему не слишком узким и грязным проход и, на всякий случай, еще раз напомнив своему эйдолону следить за окрестностями, он достал из сумки осколки маски - и, не разворачивая бумагу, активировал чары магического зрения. В том, что следов чар на них не будет, он практически не сомневался, но вдруг? И, к тому же, более спокойное место хорошо подходило для того, чтобы попытаться вспомнить ответы на некоторые вопросы - всякий раз накладывая на себя легкие чары концентрации внимания.

Вечный Наследник

В уединенном проулке возле Базар было тихо и пустынно; чёрные и алые шпили Матрон были скрыты от взглядом яркими навесами хорошо освещенных улиц. Присев на установленную кем-то подвесную скамью, подходящую было больше под любовные посиделки если бы не её скорбно-серый цвет, Деймон сосредоточился на чарах.

Его предположения оказались, увы, верными: магия дроу действительно не жила в этой маске. Что бы не происходило с фрагментами, оно никак не соотносилось с арканным знанием.

Не зная подлинной формы Деймон не мог с уверенностью сказать что он видел такую маску где-либо ещё. Он видел маски в белом и синем, он видел маски из тонкого фарфора, но видел ли он именно такую, ранее?.. маловероятно, поскольку Ломбард обычно торговал уникальными предметами. Если двойник где-либо существовал, он или она врядли были широко доступны публичному взгляду.

Маски, если говорить в общем случае, в Изалите использовались постоянно. Костюмированная Знать на маскарадах и прислуга на любом мероприятии носили маски от случая к случаю. Заключенные в тюрьмах, как то знал Деймон по линии работы, обязательно носили особые неснимаемые маски. Некоторые магические предметы были масками. В складках Китового Холма те, кто ухаживали за капищами и забытыми святилищами нередко носили маски и, хотя Вечный Наследник не знал точно в чём дело, он подозревал что это врядли просто fashion statement. Маска – это чужое лицо, не так ли? И сила, и анонимность, и тюрьма, в зависимости от того как посмотреть.

Эмоции и страсти оставались в предметах постоянно: например, Романтические Страсти льнули к письмам и тем мелким подаркам что возлюбленные обменивались друг с другом (или швыряли друг в друга при расставании). Но увиденное Деймоном отношение фрагментов маски к самим себе выходило за пределы обычных страстей.

Молодой дроу, наконец, вернул осколки в сумку и потер виски. Злоупотребление магией никогда не доводило до добра, и сейчас он уже ощущал легкую головную боль... Впрочем, ночь только начиналась - и до утра можно было успеть еще многое. Ниточка с ломбардом оборвалась, подарив взамен немного информации и еще несколько вопросов... Но можно было подойти к поискам и с другой стороны.

Резко развернувшись на месте, Вечный Наследник, сопровождаемый Стражем, зашагал сперва к более широким улицам - а затем домой. Пачкать сапоги в грязи переулков он сегодня определенно не собирался.

Добравшись до дома, переодевшись и отдав Стражу одежду для чистки, Деймон получил от него взамен небольшой кофейник и устроился у себя в кабинете. Снова развернув бумагу, он с каким-то сочувствием погладил лежащие на столе бело-голубые осколки кончиками пальцев, достал лист бумаги и грифель - и, разложив на столе голубиную мозаику, принялся аккуратно переносить на бумагу контуры и прихотливые завитки узора. Раз уж не получилось собрать маску при помощи чар - возможно, её изображение поможет в поиске ответов?..

К сожалению, получалось не очень хорошо - и двумя часами позже дроу, наконец, плюнул на это дело, вернул письменные принадлежности на место и отправился спать.