[EroticRPG] Interspecies Assistants | ходы игроков | Камера #401666 (Люций)

Словно на эшафот, Люций приближался к владыке, с каждым шагом ощущая не только гнетущую и все подавляющую силу, но и всепожирающую ярость, которая не разорвала в клочья сразу лишь потому, что инкуб сам был создан из неё на половину. Та же половина, что досталась от матери, обратилась в угли и пепел. От некогда прекрасного тела остался обгорелый костяк с почерневшими кусками жженой плоти.
Мерзкое должно быть зрелище, ещё более мерзкие ощущения, но как бы не хотелось сбежать, противиться воле повелителя было невозможно. Во всяком случае не здесь и не сейчас, когда вся инфернальная суть лишилась самоидентичности, став частью чего-то большего. Собственные мысли и желания оказались заперты где-то на задворках, так что деваться Люцию было некуда.

Слушая Владыку, хотелось плеваться и сыпать прокятиями. Конечно, юное дарование знал о коварстве, возможно знал больше других, но до подобного даже его порочный и извращенный разум бы не додумался. А вот отец додумался, вот что значит опыт и могущество. Хотелось плакать, если бы осталось чем.

“Охрененно! Стать отцом, дядей и братом одновременно. И словно этого мало, так ещё и самолично зачать претендента, которому папочка решил подарить целый мир. Вот казлина рогатая… Ещё и сучку ему подходящую найти...”
Люций негодовал, злился, но противиться воле Владыки не мог. Впрочем, это не означало, что парень не попытается всё повернуть к своей выгоде. Кому-то власть достается по праву рождения, а кто-то её добивается сам. Причем вторые, как правило, обладают большей мотивацией и целеустремленностью.

А потом ему дали пинка. Во всяком случае инкуб поначалу воспринял это именно так, несясь сквозь мрак червоточины за пределы горизонта событий мимо пустотного червя. Одному бог даёт крылья, другим пинка под зад. И вроде бы все летят, но какие разные ощущения. Вот и парень ощущал не только полёт, но и нарастающую лому в теле, которое достигло своего апогея, когда в глаза ударил свет знакомой, и набившей оскомину, клети. Всё то же окно, потолок и стены, стеллаж со шкафчиками, дверь душевой, входной терминал.
— Schwein.
Инфернал сплюнул на пол, вытер губы тыльной стороной лодони и обхватил голову руками. Состояние напоминало нечто среднее между сильным похмельем и наркотической ломкой. С трудом распознав голос, Люций с прищуром посмотрел на безопасника.
— И я рад тебя видеть, Джек.
Уже знакомое чувство ломоты назойливо сверлило мозг, давая понять, что всё пошло под откос и на него вновь надели ошейник. На этот раз более серьезный, можно сказать жесткий ошейник с шипами во внутрь. Впору было отчаяться, но в том и заключается преимущество хитрых демонов, что даже в самой дерьмовой ситуации они ищут способы и возможности. Искал и Люций.

Пальцы коснулись ограничителя и улыбка непроизвольно возникла на лице, а потом парень и вовсе рассмеялся.
"А кто ты без инфернального могущества? — Гений, инкуб, стриптизёр, филантроп"
Фразочка из виденного фильма пришлась как нельзя кстати. Многие ошибочно полагают, что демоны одержимы своей инфернальной магией, но ведь настоящая власть не в магии, а в информации. Кто владеет информацией - тот владеет миром. Люций владел, а значит даже лишенный связи с преисподней всё ещё оставался опасным противником, способным добиться поставленных целей. От ограничителя он уже однажды избавился, значит избавиться вновь. Ветер невозможно удержать в кулаке.
— Скажу, что ты засранец. Я на протяжении нескольких дней ждал тебя в “Точке наслаждений”, а ты не соизволил явиться. Не подумай, что я осуждаю тебя. Но с твоей стороны было некрасиво даже не поинтересоваться, как обстоят дела. Мне хотелось тебя порадовать и угостить чем-то вкусненьким, ведь это наше общее дело…
Люций сел на край постели и посмотрел на расхаживающего по комнате безопасника.
— И что же твоя идеальная система думает о текущем небольшом отклонении? Неужели парочка милующихся это такой ужасный проступок? Полагаешь, что если бы я кончил, всё вышло бы из берегов? Пф… Не льсти мне, Джек. Ты умный мужик и умеешь сопоставлять факты. Вот и подумай. Глупец видит следствие, а мудрец ищет причину. Что увидишь ты? Да, ты нашел меня раньше, хотя я и так собирался тебя навестить… Вот мы встретились. Я всё ещё жив, ты тоже… А значит можем обсудить возникшее недоразумение.
Люций потёр пальцами виски, собираясь с мыслями. Так или иначе он собирался навестить Джека, так что небольшая перемена в планах по сути ничего не меняла. Даже отсутствие инфернальных возможностей лишь служило неудобством, но никак не помехой в реализации задуманного. быть ли безопасником откровенным или вести сложную интригу? Тут Люций отдал пас, ожидая реакции собеседника. Вариантов много. а каким воспользоваться покажут переговоры.

Настрой собеседника, равно как заданная им атмосфера, ясно дали понять, что говорить он собирается меньше всех. При этом свобода слова инкубу давалась вполне большая, и особенно это было видно по тому, как его выслушали. Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины, но оттого как-то умалилась значимость сказанного оппонентом. По крайней мере, нацист приложил все силы для этого, и даже сам инкуб в какой-то момент усомнился, правильно ли он поставил речь и выбрал обороты. Усомнился, да только сразу же вновь обрёл уверенность. Инфернальный дух не так просто сломить.
- Верный способ быть обманутым - считать себя умнее других. - Джек отложил карандаши и, плавно крутанувшись, занял место за столом таким образом, чтобы смотреть прямо на Люция.
Мало кто из людей мог установить настолько прямой зрительный контакт. Безопасник его не просто установил, но также и поддерживал невозможно долго. Демону, конечно, такое было не в новинку, но и не оценить он тоже не мог - да уж, провести этого малого и впрямь будет нелегко. Нация могла бы гордиться таким представителем... наверное.
- Сейчас решаются ваши судьбы, тебя и твоей подруги. Возможно, кто-то из вас и был невероятно горд собой, что сумел избавиться от первичного ограничителя, но зато теперь у меня есть повод гордиться возможностью протестировать, и, отмечу, протестировать удачно другую её модель, рассчитанную как раз на типчиков вроде тебя. Старые, как ты уже заметил, с магическими сущностями не совсем совместимы. - мужчина достал планшет и прервал обмен пристальными взглядами лишь для того, чтобы уделить устройству несколько секунд, а затем положил его на стол, - Система идеальна, покуда работают её методы контроля. И мои работают тоже. Да, не идеально. Как я уже сказал, незначительные погрешности допустимы. К счастью, нам есть, куда их списывать. Есть Расщепитель - нет проблем. Уж он-то справится с любой сущностью.
Ситуация приобретала законченный вид. Словно уже всё решили - Люций отправится на плаху, и небытие поглотит его. Последние часы в камере смертника ему составлял компанию не то судья, не то палач, не то оба в одном лице, но едва ли он в таком случае хотел этого. Но если это действительно так, то имеет ли он право на последнее желание? В месте, где собрались все миры, где многое из невозможного было возможно, следовать такой традиции было бы уместно. Если только, конечно, смириться с мыслью, что конец предрешён, и он уже близок. Был ли у демона шанс вернуть всё назад? Были ли у него союзники, способные вырвать его из аннигилирующей петли? Что же, попробуй вспомнить, инкуб...

Всё ещё находясь где то между “похмельем” от нового ограничителя и злостью вызванной предстоящим отцовством, инкуб пытался сохранять здравомыслие и ясность ума. Его жизнь протекала здесь и сейчас, так что многие думы были задвинуты в дальний угол с пометкой “до востребования”. В рогатой голове стало просторнее и можно было оценить сложившуюся ситуацию с разных точек зрения.
Разумеется, Люций не надеялся, что разговорить Джека будет легко. Но то, что ему не заткнули рот кляпом или сразу не запихнули в утилизатор, обнадеживало и дарило уверенность. И именно с этой спокойной уверенностью, парень выдержал тяжелый взгляд старшего лаборанта, после чего приблизился к столу, присел на корточки и, сложив руки крестом на столешнице, положил поверх подбородок, всё так же безмятежно поглядывая на Джека и мило улыбаясь. Пауза затянулась, но Люций не сомневался, что это время лаборант потратит на обдумывание услышанного, а значит, не смотря на холодную отстраненность, где-то внутри него удалось разбудить один из меньших грехов - любопытство.

— Мне знакомы эти игры, дружище. Ты будешь сохранять надменное молчание и наблюдать за попытками демона выкрутиться из сложившейся ситуации, подмечать нестыковки и ловить на противоречиях. Что-же, если тебе так хочется, пусть так и будет, но если вдруг тебе захочется поговорить, не стесняйся…
Не смотря на всю патовость ситуации, Люций не выглядел испуганным или загнанным в угол. Да, было видно, что ему дискомфортно, неприятно и больно, но всё это было следствие пережитого вживления нового ограничителя и общения с Владыкой, а не страхом перед собеседником или расщепителем.

Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, парень отрицательно покачал головой.
— Ты всё ещё ничего не понимаешь, Джек. Но я тебе даже благодарен за предоставленную возможность и помощь… — пальцы прошлись по волосам и коснулись железки ограничителя.
— Я обдумывал множество вариантов, как сообщить тебе о том, что избавился от старого ошейника и мне нужен новый. Признаюсь, я даже думал, что повторное вживление невозможно и это усложнит дело. А тут такой царский подарок. Мало того, что новый ограничитель, так ещё и более приспособленный для подобных мне существ. Благодарю, Джек. — Люций склонил голову в благодарном жесте и это не было позёрство или ирония, инкуб действительно говорил спасибо и это ещё больше подливало масла в горнило любопытства лаборанта. Вероятно, нацист был готов услышать проклятия или ругань в свой адрес, но никак не довольную улыбку и признательность за содеянное.
— Ветер невозможно удержать в кулаке. Мне удалось избавится от старого ошейника, удастся избавиться и от нового, но не сейчас. Сейчас он нам нужен как никогда. Можешь себе представить, что стоит на кону, если демон добровольно отказывается от своих инфернальных возможностей? Да-да, можешь молчать, я знаю “Демон пудрит мозги и готов на всё, чтобы выкрутиться”. Но нет…
Усмехнувшись, сын инферно поднялся на ноги и присел на край стола, закинув нога на ногу и мерно покачивая хвостом.
— Предположу, что сейчас ты думаешь, что вовремя предотвратил проблемы для системы, не дав злобному демону совершить нечто ужасное. Сбежать, сжечь тут всё , призвать адские легионы или того хуже. Но нет. От ограничителя я избавился давно и если ты не поленишься покопаться в записях, то с лёгкостью обнаружишь, что я говорю правду. Так почему же будучи свободным я не спалил тут всё, никого не убил и даже исправно выполнял предписания, помогая ассистентам и лаборантам? Более того, я мог просто уйти, но остался. Ответ прост, Джек - я не враг тебе или системе. вы хорошо меня приняли, мы посидели, выпили, к чему мне строить козни, словно я не благородный инкуб, а какой-то мелкий бес пакости и разрушения? Ты давно здесь, обладаешь властью и доступами, но ты не демон, в тебе нет врожденного любопытства и жажды исследования, жажды приключений и великих свершений. Ты хороший исполнитель, нет даже прекрасный, но не задаёшь правильных вопросов пока всё идёт по проторенной дорожке. А меж тем, я тут совсем недавно, но уже успел привязаться к местным обитателям, подарить им немного наслаждений и радости, мне не безразлично, что с ним будет дальше. Можешь считать это эгоизмом и демоническим расчётом, но… Как-то меня обеспокоили странные звуки, что слышались из под купола атриума, как раз над тем местом, где разместилась “Точка наслаждений”. Любую проблему проще предотвратить, чем потом решать и я захотел выяснить, не угрожает ли что-то моим гостям…
Теперь настала пора Люцию показать, что значит пристальный, немигающий инфернальный взгляд с испепеляющим огнём и плещущейся лавой. Нет, это не была угроза, скорее возможность показать, что речь идёт о чём-то очень серьёзном и важном, где не место шуткам.
— Полагаю, ты знаешь или догадываешься, что мне удалось выяснить… Твоя идеальная система не настолько идеальна. Она пожирает сама себя, как Уроборос свой хвост, и вскоре полностью поглотит, если ничего не предпринять. Схлопывающиеся блоки это лишь следствие, проблема где-то значительно глубже… Ты бы и сам мог до неё докопаться, но вот незадача, мощностей хранилищ данных недостаточно, чтобы всё отсортировать, распаковать архивы и найти причину. Словно мыши в клетке, чьи стены постоянно сжимаются. Я не знаю когда, но знаю, что достаточно скоро весь твой мир и вся твоя власть схлопнется до размеров атриума. Придется принимать сложные решения, ужесточать правила и всё чаще отправлять обитателей в расщепитель, если он будет работать. А если нет, Джек, что тогда? Руки по локоть в крови, Голод, каннибализм, массовое самоубийство? Или сам приставишь ствол к голове, когда поймёшь, что всё кончено? М? Знаешь, один диктатор моего мира именно так и кончил…
Люций смягчился. Он не хотел давить, но перспективы описал достаточно ярко и красочно, чтобы не оставалось сомнений и было над чем поразмыслить собеседнику.
— Есть расщепитель — нет проблем, да Джек? Готов ли ты сейчас, пока он работает, отправить в него, возможно, свой единственный шанс всё исправить? Кем ты хочешь быть, кем хочешь, чтобы тебя запомнили? Хорошим исполнителем, что был верен разваливающейся системе до конца или спасителем, подарившим системе новую жизнь и возможности? Сомневаешься в моих словах? У тебя есть все необходимые доступы, проверь… А я пока приведу себя в порядок…
Инкуб соскользнул со стола и направился в душ, чтобы освежиться и сменить одежду.

Джек слушал речь Люция от начала до конца, и в процессе его выражения лица едва заметно, но претерпевало некоторые изменения. Любопытства ему было не занимать - в этом инкуб не ошибся, как и не ошибался никогда в основах человеческой природы по своему естеству, с коей был знаком, и точно ведал, что как бы отдельный тип не пытался её обойти и каких бы успехов не добился на этом поприще, всё равно хоть малой своей частью, но его душа нет-нет да будет обращаться к корням.
И сейчас демон, как опытный садовод, корчевал эти самые корни, но не с целью навредить древу, а лишь краткосрочно оголить их, убрать старый, рассохшийся грунт и заполнить его новым, по-своему удобренным, и оттого полезным ему массивом напитанной почвы. Инфернал тянул за нужные струны, делая это именно с такой силой, чтобы те, натужно звеня, не лопались. Его так и манило к этому бритвенно острому лезвию, тянуло пройтись по самой кромке босыми ступнями, возможно, соскоблить кожу намеренно грубым движением, но обязательно пройти до конца и не осечься.
Дерзкая вишенка на торте сделала монолог законченным, а его финал громким и ошеломляющим. Люций играл вслепую, и в то же время словно видел всё доподлинно. Чистое искусство - сражаться с врагом общим оружием, но при этом одолевать его, используя то более мудро, тактично и, главное, своевременно. И тем более гордость наполняла его дьявольскую душу, чем больше он видел, как враг поддаётся. Но списывать его со счетов было рано - охотился демон не на прыткую лань, что, уязвлённая стрелой, сама ослабнет и в конце концов отдастся в голые руки. Он состязался с грузным, но матёрым медведем в его логове, и даже пучок стрел, вонзённые одна за одной, лишь распалят его свирепость.
Испепеляющий взор начальника охраны прожигал Люция насквозь, плавя даже пространство далеко за ним, но в первую очередь его самого. Казалось, Джек не дышал - настолько сковало внутреннее напряжение грудь и мышцы живота, что те едва приходили в естественное движение, когда лёгкие наполнялись очередной порцией воздуха. В тот момент инкуб почувствовал напряжение в психологических крючках, заброшенных в самое сердце человека, сидящего перед ним. Но сейчас, пусть и лишённый своих сил и инфернального чутья, он, будучи, в сущности, смертным, ощутил то, что порой и простым людям иногда дано ощутить. Он почувствовал... родственную душу? Упоминание почившего лидера из далёкого нацисткого прошлого не так отозвалось во взгляде, как то больше сделало упоминание ужасов войны, что совершенно точно имела место в его мире, и которая определила развитие целой эпохи. Инкуб дёргал за верные струны, но это было возможным не только благодаря его способностям. Просто эти струны были... очень похожи на что-то... родное...и очень страшное.
Джек медленно встал со стула. Его застывший взгляд скользнул выше, и тогда демон ощутил даже некоторое облегчение. А затем мужчина неторопливо прошёлся к ближайшией стене, и так остановился, стоя лицом к ней и властно сомкнув руки за спиной. Его планшет остался лежать на столе.
- Ты умён, дружище. Ты видишь ситуацию. Мало кто видит её так же чётко. - что-то в голосе начальника изменилось, хотя инкуб так и не понял, что именно, ведь вроде бы тот остался тем же, - Но вы упрямо видите в ситуации проблему. И это вас ограничивает. Разрушение, упадок. Идеальных систем не бывает.
Инкубу не показалось - он увидел пурпурный всполох, прошедший без характерного звука, но на то были причины. Словно мелкая фиолетовая моль воплотилась из ничего и нырнула сквозь корпус планшета. Сомбра! Её помощь сейчас была бы... крайне желательно? Хотелось верить, что та всё-таки будет действовать не только в своих интересах. В конце концов, ему удалось привязать её к себе пусть немного, но вполне достаточно... Ах, сомнения, сомнения лезут в ослабшую душу, а ведь им сейчас совсем не место!
- Любая проблема - это замаскированная выгода. Там, где одни видят крах и безнадёгу, для других открываются... возможности.
Джек развернулся, и в тот же момент мотылёк у планшета исчез. Смотря прямо перед собой, мужчина прошагал к противоположной стене и остановился возле неё аналогичным образом.
Планшет вновь сверкнул цифровой дымкой, выключенный экран пару раз переморгнул - совсем незаметно. Давай, девочка, работай как следует, но быстрее! Да и тебе, дружище, стоит помочь ей выиграть время. Но почему ты вдруг так испугался?

Хотелось задержаться подольше под струями горячей воды, но на это попросту не было времени. Каждая секунда падала песчинкой в незримых часах, приближая точку невозврата и крушения планов. Придёт время и будет возможность посидеть в джакузи в окружении прелестных дьяволиц-обольстительниц, а пока нужно было не мечтать, а действовать.
Стоя за спиной безопасника, Люций внимательно слушал и переодевался, доставая из шкафчика монотонно оранжевые вещи. Слабым утешением было то, что удалось достучаться до казавшегося непробиваемым Джека и затронуть его гордость, гордыню и пороки. Может быть так с ним удастся наладить диалог и в чём-то преуспеть. Как известно “Ворон ворону глаз не выклюет” и если они в чём-то похожи, то им нет нужды что-то делить. У безопасника свой интерес, у демона свой, но не смотря на разные способы достижения цель одна.

— Джек… — Люций безмятежно улыбнулся и примирительно махнул рукой. — Я никогда не считал тебя глупым человеком, как впрочем и ты меня не считал и не считаешь угрозой. В противном случае ты не дал мне возможности очнуться и состоятся этому разговору. Представляй я хоть толику реальной опасности, то в твоих интересах было закинуть меня в утилизатор не дожидаясь пробуждения… Во всяком случае я бы поступил именно так. И сейчас молекулы моего тела неслись по бескрайним просторам галактик, а суть корчилась в инфернальных огнях чистилища под звонкий смех сестричек…
Натянув штанишки и прорвав дырочку на заднице для хвоста, парень встал рядом с безопасником, разглядывая неровности стен.
— Видишь ли, я полагаю, что ты не совсем прав. Возможно, кто-то и видит в ситуации проблему, но я смотрю дальше и вижу конец всему. Да, я знаю, что всё происходящее для тебя может являться непосильной ношей, которую хочется сбросить и полное разрушение всего само собой избавит тебя от тяжкого бремени, освободит от обязанностей и подарит свободу без мучений совести, что предал систему… Ведь она сама развалилась, а ты был ей верен до конца..
Уловив пурпурное свечение инкуб задумался. Всё же за ним наблюдали и ждали. Странно, а ведь мексиканочка имела возможность предупредить его или Арью, чтобы не попасться на горячем, но сделал этого. Впрочем, это было мелочью по сравнению с тем, что у демона не было абсолютно никаких рычагов влияния на Сомбру. Он не привязал её к себе, не подсунул контракт продающий душу, он даже не попытался её удержать, когда та сбежала. Впрочем, он подарил ей то, что обычно не свойственно демонам - надежду, выбор, свободу воли и уважение её желаний и личного пространства. Секс хорош, когда его желают оба партнера, ведь изнасилование удел демонов разрушения и боли. Мотивы Сомбры были вполне понятны, она хотела сбежать из места, что доставляло ей неудобства и дискомфорт, а учитывая методы некоторых лаборантов это было неудивительно. Люций предложил ей варианты, но воспользуется ли она ими? Позволит ли исцелить свою душу и тело, захочет ли изменить целый мир, превратив его в сад наслаждений? На эти вопросы ответов не было и параноик внутри рогатой головы обеспокоился. В руки незнакомки он вверял власть, которая могла разрушить это место и похоронить всех, кто обитал на станции. Обида девушки могла быть столь велика, что в своей погоне за мщением, она была готова бросить на алтарь смерти всех, правых и виноватых, как то недавно сделал отец. Но с другой стороны, стоит ли переживать о том, на что ты не способен повлиять и изменить? У них был уговор, а значит было и некое доверие. Свою часть Люций решил довести до конца, чтобы горячая мексиканка ни на миг не усомнилась в честности сказанных слов и обещаний. Хочет уйти - пусть идёт. Демон попытается разыскать её и пристыдить. А вот сможет ли? Что же, не разбив скорлупы яичницы не приготовить. Да и все яйца в одну корзинку Люций не складывал. Были ещё запасные варианты решения проблемы нерожденной империи.
— А что если я скажу, что созидание и освобождение через разрушение не единственный путь? Я не знаю, как у вас тут всё устроено, и именно для этого мне нужна твоя помощь, Джек. И ты можешь всё изменить, освободиться сам, сменить должность и поменять презрение на уважение, и… скажем так... избавится от гнёта неприятного прошлого, что продолжает преследовать тебя даже здесь. Признаюсь, что меня устроит любой твой выбор, ведь по сути я ничего не теряю. Вместо этого тела через какое-то время будет другое. Инкубы, как и все демоны бессмертны. Да, есть определенные неудобства и сложности, но это будет не первое моё перерождение. А вот ты? Станет ли тебе легче от осознания того, что бессмертная душа будет хранить в памяти все произошедшие события и это станет твоим наказанием в посмертии? Готов ли ты проживать все эти неприятные моменты вновь и вновь до скончания времён? Я, как демон наслаждений и удовольствий, могу помочь тебе избежать этой участи и обрести покой, гармонию с собой и исполнить желания. Для этого нам нужно немного поработать сообща. Знаешь, если бы не текущее досадное недоразумение, я бы пришел к тебе с бутылочкой хорошего шнапса. Предложил бы и сейчас выпить, чтобы снять напряжение и перейти к обсуждению конкретных действий, но мы в заведомо неравных условиях. Ты начальник, я заключенный… Что же до моей выгоды, то тут нет ничего сложного. Гибель обитателей станции станет праздной тратой душ. Они будут потеряны для всех и навсегда. Да, это меркантильно, но от живой души больше пользы. В моих интересах, чтобы существа проживали полноценную жизнь в радости, удовольствии и наслаждении… Власть демонов и бесов скорби слишком сильна, они питаются вашей болью и страданиями, но ведь есть и те, кто делит с вами радость и наслаждение, не беря больше, чем вы сами готовы отдать. Разве изучая список выполненных мной предписаний, ты этого не заметил? А ведь многие из них выполнялись уже без ограничителя… Так что мою истинную природу и мотивы ты видел. Я не лгал тебе ранее, не лгу и теперь. Если я в чём-то ошибаюсь, то лишь от недостатка информации и в твоих силах это исправить.
Люций осторожно приблизился, положил руку на плечо безопасника и несильно сжал пальцы, ободряюще потрепав за плечо.
— Ты более не один, Джек. У тебя есть те, кто помогут и прикроют спину. Решайся. Выбор за тобой…

Несмотря на внутреннюю тревогу, Люций пытался сохранять спокойный тон и рассуждать логично. Было слишком много опасностей и рисков, но когда демоны не рисковали? Да, своё тело он может потерять, а вместе с ним и отцовское поручение, империю, своих жриц, наложниц и советчиц. Желание узнать об их судьбе распирало изнутри, но сейчас было не время беспокоится о личном, когда на кону стояло слишком многое.

Джек слушал его. Слушал так, словно у них обоих было всё время мира в неисчислимой его бесконечности и простирании до бескрайних границ Вселенной. В обращении к нему Люций не раз ловил себя на том, что пытается понять, не успели ли они за время разговора переместиться в иной план, возможно, в некое карманное измерение или вроде того. Нет, они были здесь, но почему же этот человек так странно его слушает? Без любопытства, словно знает наперёд каждое слово, но и не безучастно, словно в том, что срывалось с уст демона, был какой-то смысл. Словно то, что он должен был сказать... он должен был сказать.
И вновь пришлось мысленно дать себе пощёчину за нелепую догадку о том, что начальник безопасности сверхсильный экстрасенс и умеет читать будущее. Знавал инкуб таких - так вот они вели себя совсем по-другому. Но Джек был другим. Непонятно каким. Он действительно хотел уничтожить это месту, эту станцию или что оно собой представляло, и, кажется, у него был план, был весь необходимый инструментарий. Но при этом он ждал чего-то, ждал условного сигнала то ли извне, то ли от самого этого места, которое в заключительный момент своей жизни воскликнет "Прииди же и забери меня!". Было что-то в этой чёрной униформе с символикой "Мёртвой головы", которая теперь, при ближайшем и более осмысленном рассмотрении оказалась вовсе не ею, а чем-то другим. тёмные одежды, черепа. Ведя диалог, Люций изучал собеседника, но чем больше приходил к пониманию, тем лучше осознавал, что о нём ему известно гораздо больше. Кому о ком, спросите вы? Обоим, друг о друге. Сакральная догадка вертелась на кончике ржавой, но всё ещё острой косы, метущей легионы.

- Открою тебе тайну, друг мой. Ты не бессмертен. Твой отец не бессмертен. Никто не бессмертен. Конец, окончательный конец ждёт всё. Не рано, не поздно. В срок.

И когда Люций положил руку на плечо собеседнику, то вдруг понял, что не чувствует её. На мгновение вместо светловолосого мужчины истинно арийской внешности он увидел кого-то другого... что-то другое, чего никогда прежде не видел и даже не верил в это. Впервые в жизни он не чувствовал часть себя, а ведь с ним всякое бывало, и куда он только руки не совал, уж простите за двусмысленность! Как демон признавал и сам, его телесную оболочку можно было разрушить, но сущность оставалась невредимой и впоследствии перерождалась. Она была тем, чем он осознавал себя, и это являло его основу, единственную и неделимую. И никогда прежде прикосновение смерти не ужасало его...

- Нет, друг мой, нет. Я всегда был один.

Но сейчас...
Он... сам коснулся...
Её...
И страх Смерти впервые, отныне и навеки поселился в душе демона. В тот момент он, кажется, осознал, что Расщепитель, чем бы он ни был, уничтожит не только тело, но и душу. Ибо гарантию давал тот, кто является главным и общепризнанным экспертом в этом вопросе.

- Видишь ли, я не делаю предложений, не заключаю союзы. Договор... да нет, даже не договор, а так, джентльменская условленность, вот как это можно будет назвать. У меня полно работы, и я не люблю, когда меня отвлекают от неё. Когда я вижу, что некоторые из вас балуются с ограничителями, это одно. Когда же ко мне приходит Лиллит и сообщает об обнаруженной неполадке - это совсем другое. Так вот если она ещё раз обратится ко мне, мы уже разговаривать не будем. На том и условимся - следующий мой визит к тебе будет последним. Для тебя. Ты не бессмертен, Люций. Но ты это уже знаешь. Верь мне, я профессионал.
Не верить инкуб не мог. Чего стоило только оправиться от потрясения, от удара, нанесённого с самой неожиданной стороны. И вроде бы тот последовал невзначай, даже не как отмашка, а как если бы тот, кого ты хотел ударить, просто отошёл в сторону, и ты, не рассчитав сил, с разбега влетел в стену, а затем, потеряв равновесие, прочесал мордой щербатый асфальт.

Догадки, предположения, ощущения, информация, доказательства… Все кусочки сложной головоломки медленно и нехотя складывались воедино, заставляя сначала удивиться, затем испугаться, осознать, переосмыслить, подвергнуть сомнению свои выводы, усомниться в чувствах и стабильности разума, перевернуть всё с ног на голову, вновь переосмыслить и попробовать успокоиться, вернув себе возможность мыслить за пределами эмоций.
— Вот оно что… — С ироничной усмешкой проговорил парень и сжал в кулак онемевшие пальцы. — Значит будь по твоему, Джек. Ты верно подметил, что конец ждёт всех… Включая и тебя… Меня и это место. Но есть разница между жить и доживать. Я предпочитаю первое, а ты смирился со вторым. Перед тобой множество возможностей, а ты упрямо отвергаешь их и всякого, кто не боиться приблизится к тебе…
Люций разжал пальцы и вновь коснулся плеча собеседника.
— Один яркий день наслаждений стоит тысячи серых дней грусти, так что жди. Скоро Лиллит сообщит тебе о множестве неполадок, но тебе придётся подождать в стороне. Ходить по грани в разы интереснее, чем шарахаться от каждой тени. Если я и не буду жить вечно, то хотя бы проживу оставшееся время ярко. А если немного повезёт, то ещё и другим позволю получить долю радости и счастья в отведенное им время.
Рука обессиленно скользнула по черной спине и Инкуб отступил. Он не был зол, скорее огорчен и разочарован.
— Так что до встречи… дружище. У тебя работа, а я меня ждут... — Парень не договорил. Что ждёт? Развлечения, предписания, боль, тревога, страх, полыхающая бездна, голод, невыносимые мучения или выпивка, никотин, тяжелые наркотики и забвение?
Отойдя к кровати демон рухнул на неё спиной и закинул руки за голову, не моргая глядя в потолок. Молодое, не по детски сосредоточенное лицо не выражало никаких эмоций, кроме глубокой задумчивости и погруженности в собственные мысли.

Как-то упустилось из внимания, что жжение и боль в затылке сошли на нет, и когда это случилось, Люций не заметил, но, должно быть, оно как-то связывалось с их разговором. Едва ли Джек что-то сделал незаметно от него. Скорее, они просто пришли к взаимопониманию, и это... успокоило местами. По крайней мере, ничего не отвлекало мысли демона. Следуя к кровати, он краем глаза подметил, что невидимая длань Сомбры оставила планшет безопасника в покое, а, значит, выжала из него максимум.

- Как он?
Знакомый голос разорвал тишину, в которой два мужчины пребывали, каждый погружённый в свои размышления. Своим присутствием апартаменты почтила Лилли, и сделала это из соображений беспокойства. Других эмоций её лицо, показавшееся на пороге, не излучало, и напрасно было бы пытаться увидеть в нём раздражение и какую-то затаённую злобу.
- Новый ограничитель установлен, работает отменно. - Джек повернулся в её сторону и несколько оживился, - Расщепитель подождёт. Дадим нашему другу ещё один шанс и понадеемся на его благоразумие, коим он, я уверен, распорядится правильно.
- Это очень хорошие новости. - остановившись где-то между блондином и демоном, красноволосая всё больше смотрела на последнего, и во взгляде чувствовалось беспокойство и сострадание, - Искренне не понимаю, как такое могло произойти, но радует, что хотя бы всё обошлось. Как тебе удалось договориться с учёными?
- Военная тайна. - Джек лукаво улыбнулся, и если бы в тот момент Люций посмотрел на него, то поймал бы и на себе его мимолётный взгляд и подмигивание.
- Ох уж эти тайны. Ты даже не представляешь, насколько легче было бы работать и решать проблемы, если бы у нас была возможность...
- Мы это уже обсуждали. - отрезал мужчина и повернулся к выходу, - Полагаю, ты хочешь с ним поговорить, так что оставлю вас наедине.
- Подожди, Джек, ты забыл свой планшет. - лаборантка опомнилась, когда начальник безопасности уже открыл дверь.
- Да, точно, забыл.
Когда мужчина удалился, забрав устройство, Лилли тяжело вздохнула, а затем присела за стол, вся в расстроенных чувствах. Положив руки на стол, она опустила на них голову, словно собиралась так прикорнуть, и вздохнула ещё раз.
- Что же ты натворил, Люций. Ну вот зачем, скажи, зачем тебе потребовалось всё это? Разве тяготит тебя присутствие здесь? А коли так, то неужели ты не хочешь вернуться домой? Почему? - жалостливо пробубнила она, уткнувшись лицом в стол.

Люций продолжал молча лежать на кровати и пялиться в потолок. Немногим удавалось пробудить в нём тщательно скрываемые и подавляемые гены разрушения отца, но Джеку это удалось. Обычно миролюбивое сознание полыхало злостью и ненавистью к окружающему миру, выстраивая сложнейшие конструкты аннигиляции всего, до чего будут способны дотянуться когтистые пальцы. И в этой полыхающей бездне почти не осталось места лояльности, нежности и дипломатии. Существовало только собственное Эго и окружающий мир, который выступал противником с которым нельзя договориться, а только уничтожить. Как никогда прежде, демон понимал своего отца и то, что ранее находил отвратительным, сейчас вызывало лишь едкую улыбку на лице и одобрение.

Он не тешил себя иллюзиями и не пытался обмануть. То, что Сомбра закончила, ещё ничего не значило. Ему позволили выиграть… один раунд, но не игру. И пусть Джек проявил странную снисходительность, Люций продолжал его презирать и ненавидеть за слабости, которые тот мог бы преодолеть, но смирился с уготованной ролью старого цепного пса. Возможно, отчасти поэтому, что сам отчаялся, он и переложил на Люция отвественность, зная, что юнец настолько упрям, что не оставит попыток что-то изменить… Жалкое и трусливое ничтожество.

Демон проигнорировал разговор, оставаясь безучастным к происходящему. Ему нечего было добавить. Всё, что касалось Джека он высказал, а Лилли стала персоной “non grata” в системе личностных отношений демона. Лишь когда безопасник покинул комнату, парень склонил голову на бок и не моргая уставился на лаборантку мёртвой рыбой.

— И что же я такого ужасного натворил по твоему мнению? Сунул морковку не в ту грядку? Так вроде не возбранялось проводить свободное время так, как хочется.
Голос был сух и холоден, начисто лишен эмоциональной окраски и от того звучал ещё более удручающе.
— Если переживаешь за работу, то верните планшет, я справлюсь с предписаниями самостоятельно… Без посторонней помощи. Впрочем, на мою помощь тоже более не следует рассчитывать. Всё имеет свою цену, я заплатил немалую, а в качестве благодарности получил вот это...
Люций усмехнулся, постучал когтями по ограничителю, наполняя возникшую тишину звоном не то металла, не то пластика.
— Хотя, кому я это рассказываю… Было бы интересно, ты бы пришла ко мне за ответами, а не к Джеку… Что же до дома… У меня его нет, так что и возвращаться некуда. Если только не считать домом место, где меня ждут, но тогда получается, что это расщепитель…

Демон расхохотался, громко, зло и цинично, давая понять, что в такой “дом” он явно не торопиться возвращаться. Неуклюже перебрался к краю кровати, встал на ноги и направился к двери.
— Если ещё остались вопросы или невыполненные предписания, то давай с ними закончим поскорее. У меня слишком много дел и слишком мало времени… Как впрочем и у Вас всех...

Лилли выслушала демона, всё так же не отрывая головы от рук и стола. И лишь ппосле всех слов она наконец подняла её, но прежде не стоило и сомневаться, что каждое слово её сообразительная головка уловила и восприняла. Сообразительная потому, что, несмотря на неосведомлённость о состоявшемся разговоре, тем не менее, понимала, какого рода это была беседа, и что под этим следует подразумевать.
- Люций, остановись. - она устремила взгляд вслед задержавшемуся возле двери инкубу, и обращение это было исполнено действительной искренности, - Пожалуйста, не уходи. Я действительно хочу кое-что спросить у тебя.
Что может быть сильнее из двух чувств, извечно пребывающих в демоне? Гордыня или любопытство? Когда одно не мешает другому, то они в равной степени силы пребывают оба, но даже если последнее угрожает поступиться первому, то нередко именно оно становится во главу угла. Но сейчас инферналу ничего не стоило проявить это самое любопытство, а потом всё равно хлопнуть дверь, и тем поставить жирную точку со своей стороны.
- Расскажи мне. - она повернулась на стуле лицом к нему, - Расскажи, а лучше покажи. Ты можешь, я знаю. Покажи мне, каковы были твои желания. Каким ты хотел видеть это место? Что должна представлять из себя Империя?

Парень молча подошел к двери и коснулся панели управления в тот момент, когда лаборантка закончила говорить. Когтистые пальцы скрежетнули по некоему подобию стекла, оставляя три неглубокие отметины на терминале. Дверь отворилась.
“Кто-то определенно не умеет держать язык за зубами либо сдал с потрохами намеренно. Догадаться кто именно будет совсем не сложно, учитывая сколько существ знали о намерениях. Жаль. Кто-то предпочитает свободу, а кто-то прислуживать. Что же, у демонов существует масса изощренных способов, как расправиться с неугодными и бесполезными...”

Люций медленно склонил голову к груди и провёл по затылку, приподнимая волосы и показывая новую игрушку - ограничитель. Хрупкое равновесие внутреннего бешенства и внешне обманчивого спокойствия резонировали напряжением мышц всего тела и нервным покачиванием хвоста. Если бы на месте инфернального мальчишки оказался менее породистый демон, вряд ли бы он смог найти в себе достаточно сил или хитрости, чтобы не отвесить какую-то колкость. Но Люций был достойным сыном своей матери и не менее достойным своего отца. Пороки гнева и ярости были для него инструментом, точно такими же, как ложь и лесть. А как всякий умелый мастер, инструмент следовало подбирать по задаче и не бить ломом там, где можно обойтись иглой.

Дверь с тихим шипением закрылась. Люций медленно обернулся.
— Только глупец рассказывает о том чего не имеет и хвастливо показывает то, чем не обладает. Мне нечего тебе рассказать кроме того, что ты уже знаешь и нечего показать кроме того, что ты уже видела. Адель, Урсула, Ньян… Точка наслаждений… Тебе этого недостаточно для понимания? Может быть забота о твоем спокойствии, отдыхе и помощь в делах были недостаточными?
Люций улыбнулся. Но в этот раз в привычной улыбке не было и толики той беззаботной радости, что прежде.
— Как минимум мне бы хотелось сохранить это место и населяющих его обитателей. Я инкуб - демон наслаждений и удовольствий. Будет крайне обидно, если всё вокруг превратиться в склеп, а души существ окажутся обречены на вечные страдания и будут бесполезны для всех эфириалов. Империя… Слишком громкое и пафосное слово для крошечной закусочкой посреди умирающего города…
Сделав жест рукой, парень попытался обозначить окружающее пространство и место, как нечто монолитное.
— Неужели ты настолько увлеклась предписаниями и правилами, что не заметила, как окружающий мир стал разрушаться? Ты говорила о хозяевах этого места, но там за стенами либо их нет, либо они не справляются с возникшими проблемами. Империя лишь способ предотвратить неминуемое. Наслаждения даруют мне силу, сила позволит сохранить этот мир, и мир даст мне силу, чтобы приумножить… Замкнутый круг развития, процветания и наслаждений. Мир, который объединит в себе два начала, и со временем поглотит их, став чем-то большим, чем просто исследовательская станция затерянная где-то в пустоте вне времени и пространства… Тебе ли не знать, что из двух сущностей рождается нечто новое...

Было ли в этой девушке отражено понимание происходящего? Не являлась ли она сама прямым доказательством того, насколько бессмысленно и гротескно всё окружающее? А что до остальных членов местечково начальствующего коллектива? Отличный бы вышел состав для ситуационной порнокомедии в космосе, да только для реальной жизни он подготовлен слабо. Нет, может и не слабо вовсе, но порождаемая им аура разрушала привычные устои, а без них не могло работать и благополучно функционировать то, что определяло Люция раньше. Возможно, определяло и до сих пор, просто теперь с другой стороны. Возможно. Но в кино пора было бы уже выскочить режиссёру, замахать руками и остановить съёмки. В жизни так сделать было нельзя - тут всё снималось одним планом без дублей. Экстремально тяжело, но надо всё же признать - так гораздо интереснее.
- Но ты ведь с самого начала дал понять, что будешь стремиться именно к этому. - Лилли понурила голову, принявшись в смятении перебирать пальцами нечто несуществующее, - Ты всегда был особенным, даже в родном мире. Просто никто тебе не говорил об этом, не давал раскрыться и не хотел этого. Простой инкуб не должен поднимать голову выше планки с гвоздями, иначе они вопьются в его голову.
Она цитировала, не совсем точно, но весьма уместно фразочку, брошенную одной из старших демониц. Инфернал слышал её лишь раз и прежде не придал бы значения, но именно сейчас вспомнил, и оно нашло отклик в его душе. Но откуда красноволосой знать такое? Прочитала в досье? Чушь, не было так таким подробностей - уж он-то первым делом справку по своей персоне изучил, когда получил на руки планшет с базой ассистентов. Никаких тайных откровений там не значилось.

- Я знаю, что тебе сейчас хочется рвать и метать. Мне известно, какой шторм ты сдерживаешь, и я понимаю, каково тебе. Когда находишься не на своём месте, и чем дольше пребываешь здесь, тем дальше становишься от того, что действительно твоё. Возможно, у тебя ещё и есть шанс вернуться, дёрнуть за спасительную ниточку, но вдруг происходит страшное. Ты привыкаешь, и тем запираешь сам себя в плену. Плену, по сравнению с которым никакой ограничитель не сравнится.
Девушка наконец подняла глаза на Люция, и тот увидел в них уверенность... и готовность... помочь?
- Ты сможешь воплотить свой план в жизнь, раскрыть своё предназначение и стать у него во главе. Я доверяю тебе. доверяю больше, чем кому-либо ещё в этом блоке. А ты? Ты мне доверяешь?
Она протянула руку к инферналу, не отрывая от него прямого, улыбающегося взгляда. Какая же тонкая структура сейчас лежала пред сыном преисподней, как хотелось размазать её одним ударом с избыточной мощью, чтобы и молекулы не осталось, ни единой фибры душевной. Но в то же время душа инкуба, прежде не испытывавшая ничего подобного никогда, почувствовала, что у неё появился... друг. Настоящий.

Люций понимал, что выбранный путь не самый лёгкий. В разы проще было бы плыть по течению событий, насладиться моментом и закончить свою жизнь в расщепителе или в каком-то мире, сохранив в памяти приятные воспоминания о небольшом приключении, которые иные называют секс-туризмом. Вот только было нечто ещё внутри инфернальной сути, что определяло его мотивы и цели. Бесконечная кормушка это хорошо, статус и власть - отлично, признание - бесценно.

— Нельзя упрекать демона в стремлении возвыситься. Владыка был низвергнут в преисподнюю в своем стремлении открыть людям глаза, подарить свободу воли, мысли и действий. Если желаешь что-то, то будь готов платить, а не роптать на несправедливость небесного трона и покорно ждать подачек в посмертии. Такова была воля падшего ангела… И с тех самых пор демоны стремятся к возвышению, помогая людям и нелюдям обрести истинный свет за скромный процент в виде частичек души, которые они сами же отпускают, когда обретают комфорт, радость и наслаждение…

Инкуб обернулся, прислонился спиной к двери и сполз на пол, упираясь локтями в поджатые к груди колени.

— С самого начала я лишь обозначил, что это место не хуже и не лучше других, чтобы построить мир без фальшивых ритуалов и культов, где каждый сможет обрести то, что пожелает. Люди рождаются чтобы быть счастливыми, а мы… — Парень шумно выдохнул и усмехнулся. — Можно сказать, что мы менеджеры и управленцы, призванные наладить этот процесс. — Взлохматив волосы, неопределенно покачал головой. Особенный или нет, откуда лаборантке было знать, что и для чего происходит?

— Палка с гвоздями страшна лишь тем, чью голову не венчает великолепная корона рожек. Наше проклятие стало символом нашей гордости, власти и непокорности. Чем их больше, тем роскошнее костяная диадема на голове. Как видишь. моя совсем скромная. — Склонив голову, парнишка показал свои небольшие рожки.

Разумеется, что в истинной ипостаси демон обладал более внушительной диадемой, а в текущем теле лишь обозначал свою принадлежность к касте Великой Суки. Сколь бы не росли и не ветвились его рога, сколь мощными копытами, крыльями и хвостом не обзавёлся бы инкуб, он всегда будет по рангу и статусу ниже своей матери. Будет настолько мал и ничтожен, что Нечестивая Дева даже не взглянет на него, если только не принести ей достойных даров в виде целого мира, живущего по её законам и для неё. Тогда она, возможно, обратит внимание на одного из своих младших сыновей, возвысившегося настолько, чтобы его можно разглядеть на раскрытой ладони.

— То, о чём ты говоришь, лишь вершина айсберга. Я мог уйти при первой нашей встрече, мог уйти позже, едва избавившись от ограничителя, мог наплевать на тебя, когда Урсула обвивала твою шею щупальцами… Ограничитель не позволил бы ей причинить тебе вред. Как видишь, мне было небезразлично, что с тобой будет, даже когда ты нуждалась в своих мерзких таблетках. И я удивлён тем, как ты меня отблагодарила, сообщив Джеку о случившемся и неисправном ограничителе. Впрочем, спасибо, теперь у меня есть новый ошейник и чуть больше возможностей, чтобы не дать этому месту развалиться на части. Я демон наслаждений и сделаю всё возможное, чтобы вы порадовались чуточку дольше…

Покосившись на протянутую руку, инкуб плотно сжал губы.

— Слова без конкретных действий пусты. Я считал тебя своим другом и рисковал жизнью ради дела, которому ты посвятила столько времени, ради твоих подопечных, что нуждались в помощи, ради мира, который окружает всех нас. Если получится то, что я задумал, то одна инфернальная искра не такая уж большая плата за ваши жизни, радость и наслаждение. А доверие...— Инкуб громко рассмеялся.
— Госпожа спрашивает раба в ошейнике о доверии? Я был рядом с тобой, прикасался к твоей шее, когда меня не сдерживали оковы и не ранил, вот это было истинное доверие… Сейчас же ты знаешь, что я не могу ответить “Нет”. Отключи ограничитель, оставь планшет на столе и покажи своё истинное “доверие”…

Взгляд вновь полыхнул огнём и Люций поднялся на ноги, протягивая руку навстречу открытой ладонью и предлагая сделать выбор.

Хитрый и расчетливый ход, опасный, дерзкий и как всегда с двойным дном, но в тоже время прямой и откровенный, без мишуры слов и шелухи праздной суеты. Рискнет ли лаборантка приблизиться, зная, что её ничто не защищает и её готовы растерзать на части, или её слова так и останутся лишь словами, которыми она пыталась затушить клокочущую внутри ярость инферно.

- Ограничитель никогда не сдерживал на тебя. Он ни за что бы не совладал с твоей демонической природой, как никогда и не мог делать это с другими. Ария, девушки-элементали и другие сущности - они никогда не были сдерживаемы до конца. Ощущаемое воздействие лишь как напоминание, как физический отголосок той части устройства, что имеет власть над телом, но когда это останавливало кого-то из вас?
Когда их руки сблизились, Лилли обхватила запястье инкуба так, что он в свою очередь мог обхватить её. И он сделал это непроизвольно, потому что почувствовал жар, тепло, но оно показалось ему таким родным, каким может быть только рука матери, влекущая к себе и готовая всё понять, всё простить и успокоить.
- Я бы ни за что не сделала тебе плохо. Я твой друг. Но иногда ситуация складывается так, что иначе поступить нельзя. Если бы я нашла вас раньше, всё было бы иначе. Но, к несчастью...
И Люций увидел. Увидел как тогда, в том испепелённом мире, когда Владыка показал ему последние часы. Быть может, то помогло ему узреть находящееся в нём семя, обладающее немалой долей могущества, но с каждой секундой ему всё больше казалось, что это была Лилли.

...танец хвостов лёгкой дымкой окутывал место проведения ритуала. Его энергия истощалась, но всё дело было в том, что Ария зашла слишком далеко. В пылу страсти и той внутренней чистой силы, что её вызывало, она начала принимать желаемое и видимое за действительное. И её настрой менялся в пользу того, кого она желала видеть и чувствовать, руководствуясь потаённым в глубине души чувством. И чувство это, увы, было слишком чистым и светлым, что нарушило ход ритуала. Не сразу, но он постепенно истощался, и кто знает, что стало бы, не вернись Люций вовремя. Но к тому моменту они уже стали видимы и уязвимы для всех.
- А кто это тут у нас ворожит, потеряв стыд и совесть. - голос Кассандры заставил кицуне вздрогнуть и тут же обернуться, - Какую прелесть вы тут учинили, глаз радуется. А всё-таки Фрэнк был прав: дай демонам свободу, и они сами себя уничтожат.
- Не тронь! - лисица оскалилась, но тут же припала к телу, что уже постепенно возвращало себе образ истинного владельца, - Не тронь...
- Отпусти его, пока он не вернулся, и я заберу его душу с порога, а также то, что он, возможно, принёс с собой. И никто ничего не узнает. - ведьма зашлась чёрным дымом, сквозь которые проскальзывали разряды маленьких молний, - Или я заберу вас обоих.
- Нет!
И Ария, и Люций были уязвимы. Весь их потенциал ушёл на сложнейший и тяжелейший даже для двух инферналов ритуал, и сейчас они едва ли были крепче простого смертного. Но внутреннее чувство, что можно было окрестить чем-то вроде верности и, быть может, тем самым, о чём грешно говорить в демоническом обществе ввиду того, что это невозможно для их тёмных сердец, взыграло в демонице, и она бросилась защищать распластанное тело. Не того, кого представляла. Люция. Хищный оскал и длинные, острые когти, выращенные в мгновение ока на остатки сил, она бросилась к Кассандре и замахнулась с единственным желанием не допустить того, что собиралась она. Прервать убийство убийством? Возможно.
Но не вышло. Замерла, словно застыла на лютом морозе, и лишь несколько слёз скатились из дрожащих глаз. Колдунья остановила эту попытку, и тотчас начала вытягивать душу из кицуне. Даже видя это со стороны, сквозь пелену времени, Люций ощутил эту боль, и ему стало жалко, действительно жалко свою верную помощницу. Действительно верную.
Но каким же облегчением было увидеть, как надорванная, надкушенная, но не съеденная душа Арии вернулась обратно, и та была отпущена, обессиленно и в корчах рухнув на пол.
- Кассандра!
- Вечно ты мне мешаешь, мразь!
Лилли появилась очень вовремя. Чародейка взвилась в приступе лютого раздражения и истерики, захрипела, заскрипела зубами.
- Мне нужен этот инфернал! Он... он опасен! Безопасность! Правила! Ты хочешь, чтобы он нас всех угробил?! Если бы ты знала, что он собиралс...
- Я знаю. А теперь уходи, пока я тебя не угробила.
- Аг-х! - Кассандра едва не захлебнулась от нахлынувшей с ещё большей силой злобы, - Сука... сука! Больше я с тобой нянчиться не буду. Расхлёбывай теперь своё дерьмо, а я разберусь с тобой. Со всеми вами!
Всполох дыма скрыл колдунью и, видимо, переместил её в другое место, так как уже через секунду опал хлопьями чёрного пепла. И тут же запищал планшет красноволосой, а следом послышался голос Джека. Но прежде лаборантка с ошалевшим и немного грустным взглядом смотрела на задыхающуюся демоницу и тело Люция, ещё не обретшего сознания по возвращению из междумирья.
- Лилли, мне пришло кое-какое сообщение. Объяснишь? - голос начальника безопасности звучал вовсе не так, как звучал бы грозный шеф, предваряющий знатную взбучку, но как партнёр, узнавший о надвигающейся беде, и спешащий предупредить компаньона.
- Д... д-да... - Лилли с трудом проглотила ком в горле, - Поможешь?
- Помогу. Время уплатить должок Фрэнку пришло.
- Спасибо...

Лилли отпустила руку Люция, и хотя тот совсем не хотел отпускать её, та вложила в раскрытую длань свой планшет.
- Вторичный ограничитель работает как надо, то есть, так, как должен был работать первый. Но это не для нашей защиты. Это для защиты тебя на время, которое тебе понадобится, чтобы решить проблему. Как броня с шипами внутри, что ранят тебя каждый шаг. Но эта броня не убьёт тебя, а вот от смертоносного дыхания дракона защитит. Возьму планшет и сделай то, что должно, передай нужному человеку.
Лаборантка выглядела очень подавленной. От былой жизнерадостности не осталось и следа, но было ли это результатом того, что она просто забыла принять таблетки, или из-за того, что душа её сейчас была нараспашку? Ах, как хотелось в неё окунуться и забыться, забыть обо всём. Люций мог прямо сейчас оторвать от него кусок, сжать в комок и разом поглотить, но больше хотелось самому отдаться ему, впасть в его животворящую ауру и вновь зажечь там огонь жизни. Неужели... неужели была принесена какая-то жертва в дар тому, чтобы простой инкуб мог сейчас быть здесь и наслаждаться этим родным теплом? Что ты сделала, мама? Что... что бы ты не сделала, ты сделала это из любви, и как же мерзко становилось от осознания, что подозревал её в обратном. Если она не простит его после этого, то никто не простит.
- Ты должен спастись.

Парень оставался скуп на эмоции и продолжал пристально следить за действиями лаборантки. Вопреки ожиданиям, она не выполнила его просьбу, не приняла предложение, а сделала всё по своему.

— Даже если ошейник из золота с каменьями, не усеян изнутри шипами и не бьет током, это всё ещё ошейник - символ рабского положения.. — Философски заключил Люций и едва не убрал протянутую руку, всё ещё колеблясь между двух противоположных стихий своего инфернального эго. Носить ошейник в той или иной мере не было чем-то новым, но какими бы ни были причины его присутствия на шее, демоны всегда стремились к свободе и разрушению любых запретов, как то некогда сделал Люцифер, восстав против тирании деда.

А потом пальцы сомкнулись, словно каждый из присутствующих пытался перехватить инициативу. Окружающий мир изменился, сомнения отступили и взору явились события, что произошли совсем недавно, но казались далекими, как будто из прошлой жизни. Полыхающий взгляд успокоился, застыл алым янтарём, пока разум черпал новые факты и пытался переосмыслить произошедшее.

Слишком много, слишком странно и непонятно. Разница потенциалов сливалась в некую единую гремучую субстанцию и становилось невозможно отличить суть разрушения от сути наслаждения. Почему вдруг отец обретал черты Великой Суки, а мать ассоциировалась с Владыкой? Даже по природе своего происхождения они были разными, ангел и первый человек. И пусть Джек говорил, что смертны все, но тётушка смерть явилась лишь после того, как Лиллит прокляли на бессмертие и необходимость видеть гибель своих детей…

Скулы напряглись, по щеке скатилась скупая слеза ненависти и почти сразу высохла, так и не достигнув подбородка. Беглянка посмела угрожать его собственности, его советчице, его власти, его империи и его… матери?
Если бы не появление лаборатнки, пришлось бы пожертвовать сильной фигурой и искать замену. Тем не менее, Люций узрел для себя дополнительную возможность и хищно улыбнулся. Видение прекратилось и парень встрепенулся, скидывая с себя оцепенение морока.

Всё с тем же недоверчивым прищуром, демон пристально изучал черты лица стоящей напротив лаборантки, хотя и помнил их в мельчайших подробностях.

— То, что не убило сразу, об этом ещё пожалеет...— пальцы сжали планшет и лёгким движением кисти отбросили на кровать, словно это была пластиковая игральная карта. Взгляд смягчился, на лице появилась знакомая лукавая улыбка и инкуб отрицательно покачал головой.

— Нет Ли, не я должен спастись… А мы…

Приблизившись вплотную, Люций заключил лаборантку в крепкие объятия и впился в алые губы совсем не отроческим поцелуем. Руки крестом сомкнулись на спине, поверх белого халатика, но вскоре заскользили по телу вниз, по мере того, как инкуб стал опускаться на колено. Ладони и пальцы прошлись по попке и бедрам, очертили ножки и сомкнулись в замок поверх собственного колена. Голова склонилась, опустив рожки ниже уровня чресел лаборантки, показывая смирение, покорность и признание власти демонической иерархии.

— Твоя грусть, госпожа, наполняет меня нестерпимой болью с которой не сравнится дискомфорт ограничителя… — не поднимая головы посетовал инфернальный сын. — Но у меня есть чем порадовать тебя. Неудачи ломают слабых, но закаляют сильных. Мне не удалось вернуться вовремя и предотвратить неприятности. но я вернулся не с пустыми… руками. Владыка удостоил меня своим вниманием и повелел выбрать подходящий сосуд для благословенного им темного семени... — одна из скрещенных на колене ладонь приподнялась и коснулась низа живота Лиллит.

— А ещё… Владыка открыл мне таинство договора, что даровало силу... Кассандре.
Приподняв голову, Люций улыбнулся чуть шире и украдкой посмотрел на брошенный планшет. Пока что, не имея четкого представления о намерениях Сомбры, он не хотел обнадеживать лаборантку раньше времени, поскольку планы могли вновь перемениться в любой момент. Но если она не сбежала, то у мексиканочки были все шансы исполнить задуманное, а у Люция свою часть уговора. Тогда ему не придётся забирать планшет Лиллит и он сможет его вернуть ей, едва фиолетовая бестия закончит. А пока, нужно было немного потянуть время, завладев вниманием лаборантки. Ох уж эти демонические традиции и подковерные игры.

— У нас есть все возможности, чтобы переиграть противников и свершить задуманное. Потери допустимы, в чём-то неизбежны, но разве это может остановить Великую Госпожу? Мой дар тебе - весь этот мир, его спокойствие, стабильность, процветание и наслаждение. Способы влияния на неугодную чародейку и возможность лишить её сил, назначив наказание по своему желанию… А ещё… Дар Владыки. Исполняя предписания, я не только дарую тебе мгновения радости от выполненной работы, но и смогу исполнить Его волю… Выбрав подходящий сосуд. Впрочем, ты можешь пожелать лично принять его дар и я не смогу отказать тебе… Ведь я не ведаю более достойной, чем ты…

Не поднимая головы, парень покосился снизу вверх и улыбнулся. Какой бы ни была жертва принесенная лаборанткой, мать по прежнему оставалась его эгрегором без которого существование самого Люция было невозможно. А это значило, что свою суть инкуб будет защищать и оберегать, чего бы ему это не стоило и приведёт её к величию, чтобы усадить на трон империи подле себя.

Едва коснувшись её губ, инкуб ощутил знакомые флюиды. Божественный нектар радости, коим лаборантка потчевала себя в виде пилюль, оставил след на устах, и если бы его коснулся кто-либо другой, он бы тотчас улетел в сладостное забвение, как это некогда уже случилось с инферналом. Но, уже имеющий опыт, он защитил себя от наружнего воздействия. Жаль, не получилось полного контакта, каким он должен был быть запланирован, но важнее всего было то, что дальше.
Не отпрянула она от него в этот раз, не прервала грубо акт самонизложения к ногам в том виде, в котором это изобразил инкуб. И он был бы готов, наверное, видеть в эти минуты перед собой властную, суровую праматерь, осуждающе взирающую сверху вниз на нашкодившее сверх всякой меры чадо. Но видел лишь её, Лиллит, исполненные печали и сострадания глаза, антипод улыбки, простые очертания печального лика. И в эту минуту ему всё сильнее начинало казаться, что то, чему он был верен раньше, что видел и принимал за истинное и должное, вовсе не имело истинного облика. Та, какой он запомнил её в своём мире, вовсе не была ею настоящей. А эта новая, пускай и истинная, едва ли походила на ту, что возвышалась над всем инфернальным миром. Но Люций чувствовал, что она... настоящая. Возможно, даже более настоящая, чем он.
Ладонь, в чьих движениях просматривалась едва заметная дрожь, мягко коснулась рогатой головы, плавно провела по волосам из стороны в сторону, минуя короткие рожки. Не было на свете лучше этих прикосновений. Как бы демон сладострастия и плотских удовольствий не пытался повторить их с любой из своих гурий, не мог он сделать так же, равно как и получить этого от них. Такое запоминаешь раз и навсегда, и оно неповторимо. Кто знает, может быть, это последнее, что он почувствует в своей жизни.
Лилли опустилась на колени перед Люцием, беря его лицо в ладони, и они оба оказалась на одном уровне, предельно близко лицом к лицу, смотря друг на друга. Очи лаборантки были исполнены влаги, и она умоляюще смотрела на него. Как мать, провожающая сына в последний путь, или уходящая туда сама, всё в силу непреодолимых факторов.
- Если ты попытаешься что-то сделать с Кассандрой, она тебя уничтожит. Сейчас не время. Проблема будет решена только когда сменится блок, и никак не раньше. Самое разумное, самое правильное, что мы можем сделать - скрыть тебя от тех, кто за это время захочет воплотить свои скверные замыслы. Это не бегство, но тактическое отступление. То, что возводится в одночасье, разлетается от лёгкого ветра. Великие империи строятся на протяжении жизни, но и существуют ничуть не меньше потом. Твоя же жизнь продлится столько, сколько ты этого захочешь. И пускай конец есть у всего, для тебя он не наступит, покуда есть хоть кто-то, кто не хочет этого. А я... я не хочу, чтобы ты умирал. Но сейчас тебе нужно отойти, отвернуться от нацеленных в твою сторону штыков и орудий.
И она медленно приблизилась свои уста к нему и осторожно тронула ими разгладившиеся морщины на инфернальном лбу. А затем прошептала уже вслух.
- Забери планшет, отдай его Сомбре. Я разблокировала для неё всё, что нужно. Последуй за ней. Бегите отсюда. Вам нужно торопиться. А меня оставь. Я закончу то, что должно произойти здесь, и когда начнётся новый цикл, обещаю, мы снова будем вместе.

Демон едва слышно рыкнул и его острые коготки сняли тонкую стружку с покрытого пластиком пола. Точно выверенный и рассчитанный план разваливался на глазах и пеплом утекал сквозь пальцы. Он видел всё и не видел ничего. Образ из прошлого, который он видел всего несколько раз, образ настоящего, который успел узнать и принять. Мать казалось чужой, неуместной в этом мире, но своим чувствам Инкуб доверял, хотя червь сомнения грыз его разум.

Вздрогнув от неожиданности, Люций поднял взгляд и его сощуренные глаза распахнулись от удивления. Сложно было поверить, что Великая Госпожа снизошла до него, опустившись рядом на колени и потрепав по голове. Хотелось склонить голову ещё ниже, пробить рогами пол если потребуется, но не сметь подниматься выше, чем того требовали церемонии Инферно. Он продолжал смотреть с широко распахнутыми глазами даже тогда, когда его лицо оказалось в чужих ладонях и бессловесная речь заполнила разум. Молчал и слушал, раздираемый изнутри болью и негодованием.

Она была здесь и сейчас, но отчего-то казалась далекой и недосягаемой. Подобно Владыке из соседнего мира - чужой, но близкой одновременно. Одна суть, одна природа, но разные ипостаси, которые с великим трудом уживались в угнетенном сознании одного беспокойного демона.

— Слушаюсь, госпожа… — одними губами прошептал инкуб и тяжело вздохнул.
Ослушаться слова Великой Суки он не мог, как не мог познать всей глубины её замыслов. Нельзя объять необъятное, пока сам не станешь достаточно велик. Все его помыслы и планы казались ничтожно малыми и никчемными на фоне грандиозного замысла его матриарха. И если того требовали обстоятельства, следовало подчиниться и отступить, ведь верный служитель, ревнитель и исполнитель воли Госпожи не позволит себе навредить замыслу Матери, словом или делом.

— Нет нужды кому-то что-то отдавать… Побудь со мной немного, Владычица, позволь никчемному узреть и запомнить твой величественный лик прежде, чем свершиться неизбежное… — Парень оторвал ладони от пола и накрыл пести рук своей покровительницы, не позволяя отсраниться. Пусть она и знала о существовании Сомбры, что была частью её плана, но так было нужно, так было спокойнее, чтобы осталась толика недосказанности.

— Я подчиняюсь твоей воле, Госпожа, и вверяю свою суть в твои полыхающие ладони не по праву силы. Пусть твоё пламя полыхает вечно…

Если Люций и мог что-то сделать сейчас не навредив матери, то не знал этого. Всё, что он мог, это покорно и безропотно принять уготованную участь, исполнить предназначение и… Впрочем, для самого Люция не существовало более никаких “И”. Его ждала неизвестность, долгий путь к построению своей империи или забвение. Какая по сути разница, если всё предстоит начинать сначала, если даже в этом мире, полном возможностей он не справился. Предписания не исполнены до конца, сосуд для семени Владыки не найден, беглянка не наказана, а судьба мира, который он так хотел сохранить - остается неизвестной. Всё было напрасно, всё было зря. Но… Слабого неудачи ломают, а сильного в горниле преисподней превращают в металл. Люций вновь ощутил колючее чувство досады и, одернув руки, поднялся на ноги.
Времени прошло достаточно, чтобы Сомбра справилась со своей задачей и откладывать неизбежное было глупо.

— Прощай… — Парень нашел в себе силы улыбнуться и отступил.
— Сомбра? Ты нашла, что искала?.. Действуй! — Холодным тоном приказал Демон, горделиво подняв рогатую голову к потолку и выпрямившись во весь рост.

Реакция была поразительно быстрой. Должно быть, мексиканка уже вдоволь покопалась в планшете, который надолго оставили без внимания - но ей бы всё равно никто не помешал. Не помешала ей и защита - лаборантка сняла ограничение права доступа в тех местах, в которых планировалось забраться. Никогда ещё работа хакерши не была столь лёгкой. Может быть, ей даже было скучно открывать незапертую дверь с табличкой "Добро пожаловать!", но от этого зависело её желание поскорее убраться отсюда, и тут уже не до капризов. Она нашла то, что хотела, и сразу же применила это.
- Ха-ха! Ну держись, дом, милый дом! Я вернусь и вновь порву тебя, ха-ха! - воскликнула она, на несколько секунд вырываясь из цифрового дыма посреди комнаты, а затем исчезла.
Обманула? Похоже на то. Использовала Люция, а теперь бросила, улепетнув в одиночку. Что же, одним разочарованием больше, одним меньше...

Не прошло и минуты, как пурпурное облачко появилось вновь, а вместе с ним и девушка. Вид у неё был... виноватый, что совсем ей не шло, хотя и было понятно.
- Я... извини. На радостях просто. - неуверенно промямлила она, всеми силами избегая прямого взгляда, - Так легко получилось просто. А ты... Блин, я жёстко палюсь сейчас, но... Лилли, ты типа нарушаешь все эти правила. Ты... просто позволишь ему сбежать?
Лаборантка кивнула. По её щекам катились слёзы. Она слышала, какой мрак непонимания и даже местами отчаяния бушует в душе инфернала. И ей хотелось успокоить, всеми силами хотелось. Успокоить и дать надежду. Настоящую. Ведь, как говорил дед, она не посрамит. Не посрамит ведь, да?
- Твоё время придёт. Дождись своего часа. Ради себя. Ради меня. - она отпустила его, позволяя встать с колен.
Появилась транспортная капсула. Фиолетовое свечение в отдельных её элементах говорило о том, что "такси" вызвала Сомбра. Пора.

Остановив транспорт где-то в переходе, напоминавшем технический узел, где, кажется, не ступала нога человека и вообще чего-либо живого, Сомбра принялась шаманить с устройство колонны и своими гаджетами.
- Дерьмо, почему зерно сбивается. Сучка! - что-то не получалось, но, судя по уверенному лицу девушки, это были мелкие и легко исправляемые косяки, - Ну давай же, координата сраная, выставляйся! Проклятье, оно всё время сбрасывается на одно зерно мира, и моё ставиться не хочет. Ну я тебя сейчас переиграю, пошутишь у меня!
Люций услышал скрежет. Он уже слышал его раньше, но этот был не утробный, далёкий и безобидный. Звук был резок как ритуальный удар скопца, растянутый во времени. Зрелище, которое он увидел, посмотрев в сторону источника шума, поразило его до глубины души. Так вот что здесь происходит...
- А, да пошло оно нахрен! Прыгай! - видя, что им угрожает смертельная опасность хтонических размеров и выражения, Сомбра, едва сама не словив сердечный приступ от страха, потянула инкуба, заглянувшего в самое сердце того, чего никогда в жизни не видел и даже не представлял, в зияющий чернотой разрыв с мерцающими фиолетовым краями...

...дождись своего часа...

...все смертны...

...твоё время придёт...

...всему приходит конец

...но...

...обещаю...

...мы будем вместе вновь...

...дождись своего часа...

Разлом схлопнулся, сметённый Непреодолимой Силой. Но не те, кто прошёл через него в последний момент.

ЭПИЛОГ.

Сегодня коктейль был особенно вкусный. И закат над гладью океана, простирающейся вдоль всего горизонта, был особенно красив. Весь день на пляжу был какой-то особенный. Хотелось с утра до глубокой ночи проваляться на песке, смотреть вдаль и наслаждаться моментом. Так спокойно. Так спокойно на душе никогда не было. Но с чего бы вдруг. Он видел этот океан миллион раз, и этот песок, и солнечный багрянец. Красный. Что-то в этом было такое, что всегда радовало и внушало надежду. Напоминало о чём-то, что он забыл. Хотел забыть, наверное. Последнее время ему нравилось быть, на этом импровизированном краю мира, попивать коктейль, давно приевшийся, но всё ещё не надоедавший, смотреть на закат и слушать тихий шелест волн. И шелест песка под ногами томной нимфы, что, как всегда, готова была преданно сидеть в ногах, но охотно зайти дальше по первому требованию.
Но сегодня её не было. Был только он, старый добрый берег и закат. Сегодня океан был особенно красив, и словно что-то хотел сказать звуками прибоя. В попытках расшифровать беспорядочный шёпот воды накатила дремота, а с нею и сон. Глубокий, как междумирье и затерянная в нём исследовательская станция...

...вместе вновь...

Он открыл глаза. Неоновый свет прогнал красное марево заката, ещё мгновение ласкавшее взор. Свет. Нагота. Апартаменты. Но, кажется, теперь звук волн стал чёток и ясен. Он слышал голос. Он вспомнил. Никогда не забывал.
- Привет.

.

КОНЕЦ.