Астрал | ходы игроков | 1 - Fear of the Dark

Теперь, когда оказалось, что реальность в самом деле дополненна, едва ли все стало проще.
Амелия с болью смотрит вслед Оливеру, не оглянувшемуся на нее. Наверное, он больше не захочет иметь с нею дела... И будет, пожалуй, прав.

Подспудно желая выместить переполняющее ее отчаяние, Мелли делает шаг к детективу, приближаясь почти вплотную.
- Не были уверены?.. - с едкой горечью переспрашивает она Эйдана, испытующе всматриваясь в его лицо. - Сдается мне, вы отлично представляли, чем нужно наносить раны для такого распределения...
Мэл осекается, отворачиваясь и отступая.
Она почти жалеет о сорвавшихся словах, осознавая вдруг, что и ее вины тут не меньше.

Взгляд девушки падает на тела молодой пары за столиком у входа. Эти люди погибли только потому, что оказались не в то время и не в том месте. Монстру не было дела до них, он убил... просто так.

Амелия прикрывает глаза. Осколки стекла и кровь повсюду в темноте почти не видны, но слишком ярко возникают в памяти. Она вспоминает собственную гостиную. Осколки стекла и кровь. Но дома не было тел. А значит, все еще остается надежда...
Только этих людей уже не вернуть.

- Я десять минут назад узнала, что эта тварь реальна, - опустив взгляд, негромко делится Мелли с Фоксом, пытаясь хоть немного унять вопли совести. - А до этого думала, что схожу с ума!
Она оборачивается к мужчине, заглядывает в глаза, надеясь заметить понимание.
- Я... Впервые увидела его сегодня днем. Совсем в другой части города. Второй раз - возле того фонаря. Думала... мне все это показалось. И фото не удались...
Так глупо получилось...
Амелия порывисто вздыхает, глядя на распластанное на спинке дивана еще больше обезображенное ранами жуткое тело чудовища.
- Кто это, детектив Фокс? Кто это, черт возьми?!

– Агент Фокс, – хмыкает Эйдан. – Формально мы всё-таки федералы.

Вместе с Амелией он смотрит на неподвижную тушу чудовища. Девушка замечает, что часть морды твари будто бы потемнела, покрылась налётом грязи или, скорее, чёрного пепла. Порыв сквозняка подхватывает и медленно уносит дальше вихрь чёрной пыли. Нижняя половина морды существа уже словно перестала существовать – и полоса гнили распространяется, подбираясь всё ближе к уголку безжизненного обсидианово-чёрного глаза, в глубине которого больше не полыхает крошечный и бесконечно далёкий дьявольский огонёк.

– Если я не ошибся, то это – инородный объект категории С, в простонародье более известный как «пожиратель», – произносит Эйдан задумчиво. – Не могу сказать точно, никогда не сталкивался прежде с подобным.

Фокс вздыхает.

– Послушай, Амелия. У нас мало времени. Через пять минут, максимум десять, здесь будет не протолкнуться от полицейских. Всего через минуту от этого существа останется только пепел и плащ, объяснить присутствие которых на месте преступления полиция так никогда и не сможет. Вместе с твоим другом Джей останется здесь, он составит рапорт первого офицера на месте и устроит всё так, как всё должно быть устроено в соответствии с протоколом, – Фокс поднимает руку, пресекая возможные возражения Амелии. – Если ты попытаешься рассказать патрульным о том, что произошло здесь на самом деле – в лучшем случае, тебе не поверят. Я могу увезти тебя отсюда прежде, чем возникнет необходимость с кем-либо объясняться. У тебя наверняка сейчас очень много вопросов – на часть из них ты получишь ответы по дороге, в машине.

Эйдан говорит быстро, жёстко и максимально отчётливо.

– Ты можешь отказаться ехать со мной. Можешь даже попытаться устроить истерику и открыть глаза миру. Не первый подобный случай, наверняка – не последний. Но если ты правда хочешь знать правду – то сядешь в машину и поедешь со мной. Мы можем помочь тебе со всем этим. Существует два способа – какой из них выбрать, решать лишь тебе.

Труп чудовища выглядит настолько неестественным, что Амелия даже не слишком удивляется, увидев, что он уже начинает странным образом разлагаться. Как будто ее мир попросту отторгает его.

Девушка выслушивает смазанное объяснение Эйдана, пытаясь погасить раздражение от его очевидных недоговорок.
Значит, она не ошиблась. Фокс действительно знает многое. А еще... Бывают другие монстры. По меньшей мере, категорий A и B.
Амелия качает головой, не успевая свыкнуться с этой мыслью. Слух режет упоминание "простонародного" названия - кто этот простой народ, раздающий имена потусторонним тварям?
Однако тон Эйдана совсем не располагает к расспросам.

Впрочем, его план выглядит здраво - Амелия даже не пытается спорить. Только ей не вполне понятны высказанные инсинуации в ее адрес.
Правда, истерику, можно сказать, она и в самом деле чуть не закатила. Может быть, Фокс даже все еще опасается этого...
Но неужели он подумал, что ей хватит глупости пытаться доказать полиции существование какого-то инородного объекта в черном плаще?
Это даже обидно.
Нет, Амелия уже слишком хорошо представляла ранее, что будет, если ее сочтут психически нездоровой. И воплощать этот сценарий ей категорически не хочется. О природе произошедшего в кафе она предпочла бы молчать даже на допросе - и безо всякого предупреждения!

Но вот получить ответы самой... Это очень нужно. Это необходимо. Чтобы попытаться понять, что случилось с ее семьей. Да и раз уж убитая тварь отчего-то заинтересовалась именно ею, что мешает сделать то же другим... категориям?
И если ответы может дать Фокс...

Мэл не отказалась бы вначале поговорить с Оливером, но тот, вероятнее всего, не расположен сейчас общаться с ней.
Что ж, в таком случае выбор особенно прост.
Амелия подбирает с дивана, на котором сидела, свою забытую там шапку и машинально встряхивает, словно приводя в порядок. На деле же этот жест, давая иллюзию нужного действия, помогает ей чуть отстраниться от происходящего и утрясти мысли.

- Я поеду с вами, агент Фокс.
Мелли дает понять, что не будет перечить ему. Во всяком случае, пока.
- Только мне нужно забрать кое-что из машины друга.
Расставаться с фотоаппаратом в рюкзаке ей в самом деле не хотелось бы. Но куда больше Амелия рассчитывает все же получить возможность перекинуться хотя бы словом с Оливером... Конечно же, только его дело, как относиться к ней теперь, но Мэл не оставляет надежды, что еще сможет на это как-нибудь повлиять.

Эйдан лишь усмехается, услышав иронично выделенное интонацией обращение. Вместе с Амелией он выходит наружу, не забывая прихватить оставленный на столе полицейский фонарик. Чёрный «кадиллак» Фокса припаркован у самого входа, Сазерленд и Оливер обнаруживаются около «форда», на противоположной стороне автомобильной парковки.

Джеймс подносит к губам тлеющую в ночи сигарету, что-то продолжая при этом втолковывать Клауду, но ветер и расстояние не позволяют разобрать слов. Эйдан забирается в салон автомобиля, оставляет дверь открытой и усаживается на водительское сиденье вполоборота. Он провожает взглядом Амелию, которая целенаправленно продолжает движение к «форду».

Девушка успевает сделать буквально несколько шагов до того, как окружающее пространство начинает с бешеной скоростью вращаться перед глазами. Ночь и метель смазываются в расплывчатое пятно – Мел отстранённо отмечает смутную боль, с которой впивается в её собственные колени асфальт.

Встревоженный окрик агента позади слышится смутно, словно сквозь толщу воды.
Реальность угасает, отступает на второй план, исчезает, погребённая под нахлынувшей внезапно волной темноты.

Рулевое колесо.
Свет автомобильных фар, бескомпромиссно вспарывающих метель.
Дворники, ритмично сметающие с лобового стекла свежий снег.

Рука Амелии поправляет зеркало заднего вида – и она с изумлением понимает, что это совсем не её рука. В отражении на секунду мелькают серые внимательные глаза Эйдана Фокса – именно на том самом месте, где должны находиться её собственные глаза.

Фокс переводит взгляд и смотрит теперь вдаль, на парковку возле заправки. Там виднеется прекрасно знакомый Амелии старенький «форд» – водительская дверь открывается, из салона автомобиля появляется человек, в котором девушка даже на таком расстоянии определяет без труда Оливера. Он отворяет пассажирскую дверь и галантно помогает маленькой фигурке с выбивающимися из-под шапки рыжими прядями, самой Амелии, выбраться из салона.

– И что дальше? Проводим парочку до уютного гнездышка? – голос раздаётся совсем рядом, вынуждая Фокса повернуть голову.
Джеймс Сазерленд щёлкает зажигалкой на пассажирском сидении, одновременно и подпаливая сигарету, и опуская на несколько дюймов боковое стекло.
– Что-то не так, Джей. Девочка явно что-то скрывала и совершенно точно была до полусмерти напугана.
– Конечно она была напугана, Фокс, – Сазерленд выпускает в сторону облако густого сизого дыма. – Семья исчезла, мясной цех вместо кухни.
– Ты когда-нибудь видел так много крови?
– Нет, Фокс, не видел. В том-то и дело. Это похоже на какой-то странный розыгрыш, а не на работу по нашей части.

Две фигурки в отдалении пересекают парковку и заходят в кафе.
– Фонарь? Ты же сам видел этот треклятый фонарь. Она буквально тыкала мне в лицо какой-то размазанный снимок! Спрашивала, вижу ли я на нём что-нибудь. Если хочешь, можешь списать это на мою легендарную интуицию.
– Как с той безумной старухой три недели назад? – Сазерленд излучает почти физически ощутимый сарказм. – Они в кафе. Наверняка уже заказали чай или кофе. Что ещё ты ожидаешь сегодня увидеть?

Фокс резко закидывает локоть на руль и, развернувшись вполоборота, смотрит на напарника, который даже не пытается скрывать раздражение.
– Там, в доме, я что-то почувствовал Джей. Присутствие. Что-то. Что-то неправильное. Слишком много совпадений для одного вечера, ты не считаешь?
– Знаешь, что я чувствую прямо сейчас? – Сазерленд смотрит в сторону. – Злость жены, которая большую часть дня готовила рождественский ужин. Разочарование дочери, у которой папа опять не появился на празднике. Вот что я чувствую.

Фокс со злостью хлопает ладонью по рулю и откидывается на спинку сиденья.
– Если тебя никто не ждёт дома, и ты готов проводить ночи напролёт в своей любимой машине, то у меня есть обязательства и семья.
– Вызывай такси. Я здесь закончу.
Амелия тоже чувствует разочарование. Разделяет его. Фокс смотрит в сторону, в боковом стекле смутными бликами отражается его собственное лицо.
– Эйдан…
– Не беспокойся, я понимаю.
– Эйдан!

Фокс поворачивает голову в тот момент, когда взрывается последний фонарь, а парковка, вспыхнув на прощание, погружается в темноту. Ладонь почти автоматом опускается на рычаг переключения передач, носок вдавливает в пол педаль газа. Сердце начинает бешено колотиться – автомобиль срывается с места, мерцающая перепадами напряжения заправка стремительно приближается. На полной скорости Фокс с трудом вписывается в поворот – шины скользят по снежному насту, оставляя глубокие борозды. Визг тормозных колодок вторит щелчку открывающейся водительской двери.

– Дробовик, Джей! – орёт Фокс на бегу, огибая машину.
Он поскальзывается и, чтобы сохранить равновесие, отчаянно хватается за холодный мокрый капот. Вокруг осколки стекла, помещение кафе тонет в кромешной непроницаемой темноте. Неестественной темноте – мелькает быстрая мысль, сопровождающая инстинктивное движение ладони к набедренной кобуре. Мысль Амелии? Мысль Эйдана Фокса?

Ботинок ступает на плитку кафе, вспыхивает фонарь.
– НА ПОЛ! ВСЕ НА ПОЛ! – орёт Эйдан, отчаянно перемещая из стороны в сторону ствол пистолета.

Хаотично скачущий луч фонаря выхватывает из мрака Его. Медлительно оборачивающуюся непропорционально высокую чудовищную фигуру. Существо величественно разводит в сторону когтистые лапы и поднимает к потолку безносую морду.

Душераздирающий вопль заглушает хруст стекла под подошвами.

Гремит первый выстрел.

– Амелия! Амелия..?
– Почти три минуты.

Сквозь звон в голове слышится пока ещё относительно отдалённый вой полицейских сирен.

– Да что с ней не так, мать твою?
– Ты что не чувствуешь? Соберись уже, Сазерленд!
– Увози её отсюда, полиция рядом.

Ржавый привкус крови во рту. Двоящееся и троящееся лицо Фокса перед глазами.
Болит голова, всё тело пронзает ватная слабость.
Уходящее видение было таким ярким, живым, не отличимым практически от реальности.

– Амелия, ты меня слышишь? – с сильным запозданием Амелия понимает, что лежит на спине, её шея и голова на коленях у присевшего Фокса.

Вокруг толпятся другие – Оливер, Сазерленд.
Встревоженные и обеспокоенные происходящим, все как один.

- Да, - перебарывая дурноту, с трудом выталкивает из себя Амелия, глядя мимо Фокса куда-то в чернильно-черное небо. Там нечему двоиться. Сфокусировать же взор на лице агента куда сложнее.
Впрочем, приближающийся вой сирен напоминает, что сделать это все равно придется. Чтобы наконец унять головокружение, Мэл пристально всматривается Фоксу в глаза и вскоре пытается подняться, обжигая ладони о снег на асфальте. Разбитые колени под джинсами саднят, но после всего обращать внимание на такую мелочь даже как-то нелепо.

- Мне искренне жаль, что сегодняшний вечер оказался так испорчен, - не обращаясь ни к кому конкретно, негромко произносит Амелия, но взгляд ее все же задерживается на Сазерленде.
Девушка ощущает неловкость из-за того, что стала свидетелем разговора, совсем не предназначенного для ее ушей. Стала... совершенно непонятным образом. Однако мысли о возможном безумии не посещают ее - теперь она точно знает, что с ее рассудком все в порядке, а причина всего необъяснимого - вовне. Это придает неплохую уверенность. Но только не в том, что Мэл непричастна ко всему произошедшему. С этим смириться труднее.

Мелли делает нетвердый шаг к другу, но не подходит слишком близко, опасаясь, что тот отступит.
Она не подготовила слов, а боль и туман в голове совсем не располагают к импровизации. Да и на что она надеялась, идя к нему? Что тут вообще можно было бы сказать?..
- Оливер, я правда не хотела... - Мэл опускает взгляд, надеясь, что парень ее все-таки поймет.
Как жаль, что у них мало времени... Хотя, может быть, это в каком-то смысле к лучшему.

Амелия несколько опасается, что чьи-нибудь воспоминания снова могут с теми же последствиями нахлынуть на нее в любой момент. Она еще не решила, расскажет ли об этом Фоксу, но необходимость спешки сейчас становится особенно очевидной.
- Мы... едем? - она оборачивается к Эйдану.

Эйдан осторожно помогает девушке встать. Отвернувшись, отходит в сторону, прислушиваясь к нарастающему вою полицейских сирен. Оливер бледен, выглядит подавленным и крайне растерянным. Он машинально кивает, протягивая Амелии рюкзак, забытый в «форде»:
– Твой портфель, – говорит совсем тихо.
– В машину, – повысив голос, требует Фокс.

Подавая пример, он занимает место водителя и многозначительно громко хлопает дверью. Дожидается, пока Амелия устроится на пассажирском сиденье. Переключает передачу и срывает «кадиллак» с места. Резко выкрутив руль, разворачивает автомобиль, выезжает с парковки и возвращается на дорогу. Стиль вождения Фокса бесконечно отличается от того, к которому привыкла Мел во время поездок с отцом или Оливером. И сейчас, и в видении, Эйдан водит машину так, как будто куда-то смертельно опаздывает – и интуиция намекает, что практически ничего не изменится даже в том случае, если спешить вдруг окажется некуда.

Фокс не включает радио, продолжает мчаться куда-то по ночной пустынной дороге.
– Я никогда не был особенно хорош в теоретической части, – объявляет после непродолжительного молчания.

По встречной полосе проносится сразу несколько полицейских авто, раскрашивая монотонную снежную ночь сине-красными маячками.

– То, что я скажу тебе дальше, имеет настолько высокий уровень допуска, что большая часть населения Штатов вообще не подозревает о существовании этого уровня. Информация строго конфиденциальна, её разглашение без веских оснований непосвящённым приравнивается к измене. Документы подпишешь завтра утром, пока простой слушай.

«Кадиллак» тормозит на перекрёстке. Фокс, нетерпеливо похлопывая ладонями по рулю, смотрит на вспыхнувший прямо перед ним красный сигнал светофора.

– Мир несколько сложнее, чем ты привыкла считать. Кроме нашей реальности существует другая – эзотерики называют это место астралом, в официальной терминологии используют слово «грань», мы на профессиональном сленге зовём это тенью или изнанкой. Тень существует одновременно с нашей реальностью и, в то же время, не существует. На самом деле это проще один раз увидеть. В ней обитают… Различные существа. Некоторые из них безвредны для человека, категория А. Большинство – паразиты, именно с ними чаще всего приходится иметь дело. Существует и третья категория, С. Это – хищники. Такие как твой. Пожиратели обитают не в тени, они приходят из места по ту сторону грани. Из места, доказать существование которого до сих пор удаётся главным образом только теоретически. С этими сложнее всего – они способны перемещаться между тремя слоями. Своей реальностью, тенью и нашей. Чтобы добраться до тебя, он вышел из тени и вторгся сюда.

Фокс поворачивает голову и смотрит на Амелию.
Снимает руку с руля и лезет за чем-то в карман.
– Наш мир – наши законы и правила. С того момента как он физически проявился здесь, он стал подвластен и фотоаппарату, и пулям, – Эйдан протягивает девушке платок.
В ответ на невысказанный вопрос, поясняет:
– Нос. У тебя идёт кровь.

Красный свет светофора сменяет зелёный.
Фокс со щелчком переводит рычаг переключения передач, и «кадиллак» срывается с места.

– Мне жаль, но появление пожирателя здесь может значить только одно, Амелия, – голос Эйдана теперь звучит глухо, на протяжении всего монолога – непривычно серьёзно. – Твои родные погибли. Это случилось из-за тебя, но, можешь поверить мне, твоей вины в этом нет.

Фокс замолкает, давая Амелии возможность осмыслить услышанное.
Теперь он смотрит прямо перед собой и выглядит целиком поглощённым процессом вождения.

Подавленность и растерянность Мелли, угрызения совести и даже мысли об Оливере враз исчезают, едва Фокс срывает с места автомобиль.
Сердце проваливается куда-то в желудок, Амелия вжимается в спинку кресла и едва успевает вцепиться в поручень двери, когда "кадиллак" вписывается в первый поворот. Судорожно ахнув, свободной рукой Мэл панически пытается пристегнуть ремень безопасности, в ужасе глядя на заснеженную скользкую дорогу впереди.

Если до этого у нее не было причин опасаться Фокса - сейчас они появились. Кто еще из них псих...

Однако все, что он затем говорит, Мэл воспринимает как истину. Возможно, все дело в том, что верить в существование астрала и инфернальных хищников куда приятнее, чем в собственное сумасшествие. Или все-таки слова Эйдана в конечном счете нисколько не расходятся с реальностью.

Мелли молча берет у него предложенный платок, принимая на веру и то, что он ей необходим. Однако после все же тайком смотрит на следы крови на ткани, будто лишний раз убеждаясь, что агент ей не лжет.

В салоне "кадиллака" повисает тишина.
Амелия медленно укладывает в памяти полученные сведения. Все они кажутся несомненными. То есть, почти все.
Девушка сосредоточенно вздыхает, цепляясь за отчаянную надежду, что правильно поставленный вопрос сумеет что-нибудь изменить.

- Если они погибли... - с расстановкой произносит Амелия, не глядя на Эйдана. - Если они погибли... Где их тела?
Может быть, он знает не все? Может быть, сейчас тоже засомневается? Скажет, что действительно поспешил с выводами... Или не скажет.
- Агент Фокс... - боясь услышать его ответ, Мэл не выдерживает даже мгновения молчания, и вдруг, срываясь, задает все новые вопросы: - Почему вы мне все это рассказываете? Там, в кафе, вы сказали, что я узнаю правду. И я хочу ее узнать! Но не из чистого же альтруизма вы это делаете? Что понадобится от меня взамен?

– Мы не просто так называем их пожирателями, Амелия, – Фокс медленно качает головой, чуть сбавляя скорость перед очередным поворотом. – В кафе он просто не успел довести до завершения начатое.

Чёрный «кадиллак» мчится дальше. Прочь от престижного коттеджного пригорода, к возвышающимся впереди многоэтажным домам и зеркальным небоскрёбам центральных кварталов.

– Взамен? – переспрашивает Эйдан, невесело усмехнувшись. – Ты правда считаешь, что по-прежнему кому-то что-то должна? Это меньшее, что я могу сделать, после того как мы в очередной раз вмешались в происходящее слишком поздно. Моя основная задача – защита людей от порождений из тени. На деле, почти всегда мы безнадёжно опаздываем.

Эйдан вздыхает.
– Я говорил тебе, мы можем помочь. Ты ничего не должна нам, кроме подписи на соответствующих документах о неразглашении. Что произойдёт дальше – зависит только от тебя. Есть два варианта.

Авто сворачивает с дороги в проулок, попадая в заснеженный двор одного из многоквартирных домов. Некоторое время Фокс сосредоточенно крутит руль, пытаясь запарковаться на крошечной парковке, заполненной другими машинами.

– Это называется стрейд. Синдром Стрейда, по имени профессора, который впервые открыл явление и вывел результаты своих исследований на правительственный уровень. Первая фаза синдрома часто наблюдается у детей, но, в девяти из десяти случаев, пропадает и блокируется подсознанием по мере взросления. Монстры в шкафу или под кроватью, чрезмерно общительные воображаемые друзья – ох уж это буйное детское воображение, правда?

Агент опять усмехается.

– Иногда оказывается, что монстр под кроватью действительно существует. Чаще всего – это относительно безобидный нейтральный объект категории А. К сожалению, не всегда. Далеко не всегда. Исключительно редкое явление – наличие сохранившегося стрейда у взрослых. Осознанный или относительно осознанный синдром второй фазы – это постоянная связь с тенью. Способность видеть и чувствовать. Многое другое, в зависимости от персональных особенностей. Такие люди, люди как ты… Люди как я – единственное доступное нам оружие, мера противодействия существам из астрала. Нас очень мало. Вероятность своевременно выявить носителя стрейда в активном фазе ничтожно мала – множество сводит счёты с жизнью, другие умирают в запертой квартире при загадочных обстоятельствах, третьи давно и основательно оккупировали койки в специализированных учреждениях.

Фокс глушит двигатель, вытаскивает ключ из замка зажигания. На связке весело болтается брелок в виде чёрно-белой плюшевой панды.

– Теперь, когда твой потенциал проявил себя, он будет становится сильнее. Мы можем заблокировать твои пси-способности. Отрезать тебя от тени, позволить подписать документы и вернуться домой. К учёбе, работе или чем ещё ты там вздумаешь заниматься. Мы также можем протестировать твой пси-потенциал и, в случае получения достаточных показателей, предложить тебе присоединиться к нашей организации. Обычно человек большую часть сознательной жизни движется к тому, чтобы попасть в ФБР – но наш отдел, по очевидным причинам, имеет максимально упрощённую систему рекрутинга кадров.

Эйдан берётся за ручку двери.
– Тебе не обязательно решать что-либо раньше завтрашнего утра.

Амелия смотрит в окно, почти ничего не успевая различить из-за бешеной скорости. Или, может быть, из-за слез, стоящих в глазах.
Ну вот и все. Разбилась последняя надежда, что все страшные предположения - лишь безумная ошибка. Мэл больше не сможет обнять отца. Мама не попросит показать, что получилось на этюдах. Фиби не подарит ей смешную бумажную зверушку. И надоевших шуток Стива никогда больше не будет...

Отвернувшись в сторону, Мэл вытирает глаза совсем промокшим платком. И все же она благодарна Эйдану за правду. Неведение было бы неизмеримо хуже.
Конечно, завтра она подпишет все, что нужно, чтобы у агента не возникло проблем...

Но что будет дальше с нею самой? Если помочь ей в самом деле возможно.
Заблокировать способности... Амелия криво усмехается. Как заманчиво это звучит...
Попытаться все забыть. Смириться с потерей родных. Вновь учиться, заниматься фотографией, общаться с соседями, ходить с Хлоей в кино, может быть, даже с Оливером получится помириться...
Уйдут ночные кошмары, закончатся встречи с доктором Джефферсоном, силуэты пожирателей не будут маячить в окнах...
Пока один из них, уже невидимый для нее, ее же и не сожрет.
Амелия неожиданно остро ощущает, что уязвим может быть абсолютно любой человек. И ей становятся хорошо понятны мотивы Фокса, делающего свою работу. Зная о том, что астрал так близок и так опасен, наверное, невозможно не пытаться хотя бы в меру сил на это повлиять.

Но смогла бы она так же?

Жить жизнью, совсем не похожей на ту, что была у нее прежде.
Агенты ФБР - это же... другие люди. Не такие, как все.
Хотя... Вот у Сазерленда даже есть семья...
А у Фокса ее нет.

Впрочем, наверное, зря Мэл даже думает в этом ключе. Никто не говорил, что ей вообще хватит способностей, чтобы попытаться...

- Куда мы приехали? - вдруг спохватывается Амелия, запоздало заметив, что Фокс собирается выходить из машины.
Она задерживается, замешкавшись с замком ремня безопасности.
- Здесь секретная штаб-квартира?

– Секретная штаб-квартира, – хмыкает Эйдан. – Она самая. Днём и ночью на страже порядка – и в день Благодарения, и в канун Рождества.

«Кадиллак» мигает фарами на прощание, отвечая на сигнал дистанционной блокировки с брелока. Фокс вместе с Амелией входят в самый обыкновенный подъезд, поднимаются на седьмой этаж на непримечательном лифте.

– Ты бы не смогла сделать фото, – произносит внезапно Эйдан, пока кабина, чуть раскачиваясь, с тихим шелестом скользит вверх. – Тогда, возле дома. Он до последнего оставался в тени, вплоть до самой заправки. Только ты видела его потому, что именно тебя он выбрал в качестве жертвы. Эти пожиратели – редкостное паскудство.

Фокс выходит из лифта и открывает ключом одну из дверей. По ту сторону обнаруживается обычная двухкомнатная квартира – просторная студия, объединяющая и гостиную, и кухню, совмещённый санузел и отдельная спальня. В главном зале – стеклянный журнальный столик, кожаный диван, большой плазменный телевизор. Одинокая картина на голых обклеенных зеленоватыми обоями стенах – по всей видимости, творение одного из современных постмодернистов: разобрать экспозицию в хаотичном нагромождении разноцветные клякс и фигур возможным не представляется. У самого входа – небольшой шкаф с крючками для верхней одежды. Только кухня выглядит достаточно уютно и современно, загадочно поблескивая разноцветными LED-дисплеями на холодильнике, плите и навороченной кофеварке.

Эйдан на ходу снимает пальто, толкает дверь в спальню и небрежно кидает его на расправленную кровать.
– Не ждал гостей, – поясняет без тени смущения, стягивая кроссовки. – Мои личные апартаменты. Как ты возможно уже догадалась, даже самая секретная штаб-квартира не откроется до утра.

Не дожидаясь Амелии, он пересекает гостиную, приближаясь к высокому столу, около которого обнаруживаются несколько крутящихся барных стульев. Открывает холодильник, достаёт оттуда полупустую бутылку виски и, прислонившись к краю столешницы, делает несколько глотков прямо с горла. Ставит бутылку на стол, скрещивает на груди руки, смотрит на Амелию и, пожав плечами, решает добавить:
– У меня есть диван, – для наглядности указав кивком направление.

Мелли до последнего продолжает верить, что правильно угадала.
Ее не смущают ни самый обыкновенный подъезд, ни самый обычный лифт - почему бы в целях конспирации база ФБР не могла выглядеть как жилой дом?..

Ей и без того есть над чем поразмыслить. Пожиратель выбрал ее. Почему?
Что с ней не так? Отчего этот треклятый синдром перешел во вторую фазу? Ведь в ее семье все были здоровы... Почему за самой Амелией этот монстр наблюдал столько лет?..

Мэл надеется, что скоро получит ответы. Ведь она уже там, где ей смогут их дать!
И только когда Фокс на нужном этаже буднично отпирает ключом простую квартиру, девушке становится наконец очевидно, куда он ее привез.

Амелия молча заходит вслед за ним внутрь, отрешенно отметив, как щелкает дверь за спиной. Она разочарована тем, что, по всей видимости, теперь нужно будет ждать продолжения пояснений до самого утра. Пока не откроется настоящая штаб-квартира.

Мэл наблюдает, как Фокс, не оттягивая, прикладывается к бутылке, пренебрегая бокалом. Ясно, сегодня они больше никуда не поедут.

Ну что ж...
После приглашения Эйдана Амелия наконец, отмерев, раздевается и, повесив куртку на ближайший крючок, по привычке аккуратно пристраивает рюкзак возле шкафа, чтобы он не попался кому-нибудь под ноги.

Она не спеша проходит в гостиную, осматриваясь по сторонам. И что, вот так живут агенты ФБР? Хорошо хоть, спальня отдельная.
Мелли вздыхает, устраиваясь на прохладном кожаном диване. Быт Эйдана на самом деле едва ли хоть сколько-нибудь сейчас волнует ее.

- Если он выбрал меня... - без предисловий продолжает она прерванный разговор, ожидательно глядя на Фокса. - Почему убил других?
Не совладав с эмоциями, Мэл пытается сморгнуть новые слезы. Пальцы нервно переплетаются на стиснутых коленях.
- Я еще как-то могу понять смерти людей в кафе... Они случайны. Но моя семья? Меня ведь даже там не было!

– Понятия не имею, – отзывается Фокс, отстранённо проводя ладонью по волосам. – На самом деле, я ни черта не знаю о пожирателях.

Он проходит за спиной сидящей на диване Амелии в спальню. Некоторое время копается там, открывая и закрывая несколько раз дверцу шкафа. Возвращается в гостиную, небрежно бросая на диван около девушки плед и подушку.

– Возможно, он хотел разбудить тебя. Сильный стресс, страх, тревога – всё это может стать необходимым катализатором для перехода стрейда в активную фазу. Эти твари чувствуют пси-способности. Питаются ими. Но тебе правда лучше поговорить об этом с кем-нибудь, кто знает больше меня. Если когда-нибудь возникнет желание, – какое-то время Фокс стоит позади, упираясь ладонями в спинку дивана и задумчиво глядя на выключенный экран телевизора. – Одеяло, подушка.

Поясняет зачем-то. Подходит к кухонному столу, кивком указывая на ополовиненную бутылку.
– Виски. В шкафчике кофе. В холодильнике ты больше ничего не найдёшь, можешь даже не пробовать, – Эйдан возвращается к двери спальни. – Душ. Кажется, там, на полке, ещё должно быть чистое полотенце.

Он останавливается в дверях, упираясь плечом в косяк.

– Завтра в десять нам нужно быть в офисе. Располагайся, чувствуй себя как дома. Что касается света, – Фокс невесело улыбается. – Если чувствуешь необходимость, можешь не выключать.

Мэл недоверчиво смотрит на Фокса. Как это - ничего не знает? Если из всех тварей, приходящих из тени, именно пожиратели наиболее опасны.
Наверное, у него все-таки другая специализация. Как у отца, блестящего кардиолога, который в той же психиатрии разбирается... разбирался довольно поверхностно.

В любом случае, очевидно, говорить с нею сейчас он не настроен и рад бы уже отправиться спать.
Амелия молча кивает агенту, показывая, что поняла инструкции, а когда тот уходит - поднимается, чтобы все-таки найти в кухонном шкафчике стакан. И долго пьет воду из-под крана, даже не думая о других напитках.

Постепенно отступает жажда, которую Мэл все это время совсем не замечала. Ей кажется, что стало чуточку легче...

Но в ванной она едва не шарахается от отражения в зеркале, с трудом узнав себя из-за припухших век и размазанным по щекам потекам крови со светлыми дорожками слез. Девушка словно срывается и, бросившись к раковине, яростно скребет кожу с мылом, стремясь избавиться от напоминающих о произошедшем хотя бы внешних следов.
Вода снова помогает - пусть лишь отчасти, но какую-то долю неизбывной горечи ей удается унести прочь.

Немного подумав, Амелия все-таки гасит лампу в гостиной, рассудив, что ее преследователь мертв, и бояться уже нечего. К тому же, темноту разбавляют огоньки неспящих дисплеев кухонной техники, да и с улицы через окно проникает городской свет.
Девушка медленно вздыхает, поправляя подушку. И наконец забирается под выданный плед, устраиваясь на скользком диване, не предназначенном для ночного сна.

Сон ожидаемо не идет.
Амелия безучастно смотрит в темный потолок, плохо представляя, насколько это вообще возможно - заснуть после подобного дня.
Раньше такие проблемы решились куда проще. Когда Мэл была совсем маленькой, ей тоже не всяким вечером удавалось сразу заснуть. Тогда можно было позвать маму. Она обязательно приходила и пела колыбельную. Стив всегда засыпал моментально безо всяких ухищрений, но с Мелли маме порой приходилось подолгу сидеть, ласково гладя ее по волосам и напевая про мерцающую ночную звездочку или про пересмешника и колечко...
Это было давно. Так давно, что даже Фиби еще не было.
Но уже тогда время от времени Амелии снился тот самый кошмар.

Что же явилось причиной, а что следствием? Пожиратель ли внушил ей эти видения, чтобы, как сказал Фокс, разбудить ее? Или стрейду было суждено перейти во вторую фазу, и именно это привлекло пожирателя, как запах крови привлекает хищников?
Как же много вопросов...

Амелия снова и снова прокручивает в памяти долгий сегодняшний день. В мельчайших подробностях вспоминает утро, когда она не могла даже представить, что видит свою семью в самый последний раз. И время возвращения. Совсем недолго спустя после того, как собрались все.
А если бы не этот дурацкий никому не нужный сеанс у доктора Джефферсона? Если бы Мэл раньше вернулась домой? Могло ли все сложиться иначе?
На этот вопрос ей вряд ли ответят даже в самой секретной штаб-квартире.

Амелия ощущает, как слезы бегут по вискам. Точно известно только одно. Никогда и ничего уже не будет как прежде.
А еще она вряд ли когда-нибудь снова станет праздновать Рождество.