Адвокат | ходы игроков | Nothing personal

Джонатан поворачивается и внимательно смотрит на Феникса. Он может быть простоват, но далеко не идиот, этот старый опытный коп. Колеблется, сомневаясь, но, в конце концов, коротко кивнув, соглашается. Не проронив ни слова, выходит из больничной палаты.

Эф-Джей остаётся наедине с Мелоди.

Он начинает задавать вопросы, на которые девочка старательно отвечает. Слабый надломленный голос полностью соответствует её тяжёлому состоянию. Как это часто бывает, ответы неопытного в таких делах собеседника изобилуют лишними и ненужными совершенно подробностями, субъективной эмоциональной окраской произошедшего.

Да, она действительно поступила совсем недавно в университет. Заняла одно из крайне немногочисленных бюджетных мест на юридическом факультете. Успела отучиться всего лишь несколько месяцев, с начала учебного года. Получила стипендию. Феникс невольно узнаёт, что поначалу учёба на юридическом кажется сложной – свободного времени на что бы то ни было почти что не остаётся.

Да, Мелоди действительно увлекалась музыкой с самого детства. Выступала на школьных мероприятиях и концертах, со временем превратив увлечение в подработку. В последние месяцы времени на музыку почти что не оставалось, но, тем не менее, она приняла приглашение старого друга выступить в качестве приглашённого музыканта на одном из организуемых этим другом концертов. Именно оттуда она поздней ночью возвращалась домой, когда всё случилось.

Да, она действительно переходила по переходу на зелёный сигнал светофора. Голос девочки дрожит, в глазах стоят слёзы – либо она говорит полностью искренне, либо оскар в этом году вручили на церемонии не тому человеку.

Когда речь заходит о веспе, Мелоди напрягается. Она неловко приподнимается на подушке, пристально и со злостью глядя Фениксу прямо в глаза.
– Я никогда в жизни не принимала наркотики, мистер Колдуэлл, – произносит чётко, решительно. – Несколько раз предлагали подруги, но я отказывалась. Всегда отказывалась.

В момент вопроса относительно музыки, она, напротив, опускает глаза.
– Я слушала музыку. В наушниках. Почти всегда её слушаю, – и, от смущения тут же переходит в защитное нападение. – Насколько мне известно, это не запрещено законодательно, правда?
Начинающий юрист в полной красе – отчего-то Фениксу кажется, что реши он сейчас уточнить, на какие именно законы и акты она ссылается, та ответит по памяти без запинки.
– Но я ничего не видела. Этот тип, Линч, вылетел из-за поворота. Чёрная машина, свет фар – я пришла в себя здесь, – она замолкает, задумавшись. – Шёл сильный дождь.

Последнее, на самом деле, можно было не уточнять. Если говорить о дожде, то Город неразрывно ассоциируется у большинства обывателей с этим погодным явлением гораздо сильнее, чем Лондон.

- Хорошо, Мелоди, - мягко отвечает Феникс. Так, что по нему и не скажешь, что адвокат оказался весьма и весьма удивлен. Потому что он скорее ждал услышать, что юная красивая девушка вроде нее если и поступила в колледж, то уже вовсю осознала, как дорого обходится обучение... И студенческие развлечения. И что музыку она слушает в основном вертя бедрами вокруг шеста в дорогом стрип-клубе, где ее и подсадили на веспу...

Но нет, похоже, самая настоящая разумная девушка. Проклятье, неужели такие еще остались в этом насквозь прогнившем Городе? Если дело выгорит - можно будет, чем черт не шутит, даже помощницей взять...

- Спасибо, что поделилась. Я понимаю, что это очень тяжелые воспоминания, и мне очень неприятно тебя об этом просить, но тебе придется еще раз вспомнить этот ужасный день чуть позже. В этом деле замешан мэр - пусть и не лично, но все-таки, и сми, эти стервятники-журналисты полюбому разнюхают про эту историю. Я постараюсь оградить тебя от их бесцеремонных вопросов, но шанс, что они тебя достанут - есть. И тогда ты должна будешь четко знать, что говорить. Я подготовлю для тебя небольшое заявление, если кто-то вдруг пробьется, хорошо? Дело очень серьезное, и каждая мелочь важна. Ты должна быть сильной, Мелоди. А я помогу. Хорошо?

Бедная девочка и не подозревает, что Колдуэлл уже сам планирует натравить на нее СМИ - разумеется, когда они будут готовы к этому. А до тех пор мистер Уинтер, старый полицейский пес, и сам на ружейный выстрел не подпустить никого к своей дочери.

- Как зовут того друга? И, если вспомнишь еще какие-то имена тех, кто был на том концерте - скажи, я запишу. Чем больше мы отыщем людей, которые видели тебя в тот день, тем лучше. А, и вот еще что, совсем забыл!

На самом деле - нихрена не забыл, а просто ждал подходящего момента.

- Держи, это тебе. В больнице лежать скучно, так что захватил тебе на почитать..., - и Эф-Джей достает ту самую книгу. - Это про юного детектива Эвана Уотса. Угадай, кто консультировал автора по юридическим тонкостям.

И, улыбнувшись, подмигивает девушке. Важно, чтобы эта встреча закончилась на более положительной ноте. Сейчас она словно в осаде, кругом видит врагов - и ведь не так далека от истины. Потому-то Колдуэлл и держался так уверенно и непринужденно. Чтобы создать впечатление, что такие дела - не больше, чем самая обыкновенная, пусть и не очень рутинная, работа.

Не то, чтобы расположение этой семейки так было ему нужно для дела. Но это совершенно особое чувство, настоящий профессиональный шик - знать, что твой клиент останется тебе благодарным при любом исходе дела...

Слишком приятно, чтобы отказываться.

– Мы были там вместе с Кристи. Моя подруга, с детства. Кристи… Кристи Уильямс. Её забрал из ресторана отец, а мне нужно было пройти всего два квартала, – она, не сдержавшись, всё-таки всхлипывает. – Концерт организовал Ронни. Папа может вам дать номера.

Книгу она забирает одной рукой, с интересом. Бледное худое запястье, закатанная почти до локтя больничная рубашка.
– Я читала их, раньше, – отмечает задумчиво. – Остановилась на втором цикле.
Воспоминания о прошлом берут верх – некоторое время девушка отстранённо изучает изображённого на переплёте Уотса в неизменной шляпе и сером плаще.
– Спасибо вам, мистер Колдуэлл. Я… Понимаю, что происходит. Я слышала много рассказов про Линча.
Не завершив толком мысль, она замолкает. Одной рукой неловко открывает книгу, начиная вчитываться в печатные буквы.

На выходе из палаты Феникс почти сталкивается с Уинтером, который возвращается в сопровождении пожилого мужчины в белом халате. «Роберт Ричмонд» – сообщает внимательному наблюдателю бейджик на груди медика.

Врач протягивает Фениксу руку, представляясь:
– Меня зовут Роберт, я лечащий врач Мелоди. Мистер Колдуэлл, полагаю? Вы хотели о чём-то поговорить?

Телефон в кармане адвоката начинает вибрировать. На дисплее – мерцающий индикатор полученного сообщения. От босса.

Четверг.
Третий зал.
Полдень.
Клайв Роттердам.

Шесть слов. Коротко, информативно, ничего лишнего. Феникс прекрасно знает, насколько молниеносно, бывает, может вершиться правосудие в Городе. Ему приходилось слышать, что случаи, связанные с фамилией Линча могут рассматриваться в совершенно рекордные сроки. Но такого, признаться, не ожидал даже он. Три дня до первого слушания. Похоже, все вокруг полагают, что это дело – не более чем пустая формальность.

- Мистер Уинтер? Мне понадобятся данные всех друзей Мелоди, особенно Кристи Уильямс, Ронни и кто там был еще на концерте в тот день. Это очень важно, - сообщает, не останавливаясь ни на секунду, адвокат отцу Мелоди, после чего поворачивается и жмет руку доктору. - Все верно, Феникс Колдуэлл, адвокат мисс Уинтер. Я бы хотел получить копию медицинской карты моей клиентки...

Небольшая пауза, во время которой Эф-Джей бросает взгляд на экран. Не умей он так владеть собой - сейчас бы в лице изменился. Три дня, черт возьми! Одна надежда - что никто не ждет сопротивления с его стороны. Протягивает визитку.

-...как можно скорее. Отдельно меня интересует вопрос веспы, которую якобы нашли в экспертизе. Разумеется, я считаю, что вы должны включить расходы на составление этого дополнительный отчет, который допускает вероятность ошибки в лабораторных анализах того дня, в общую стоимость лечения мисс Уинтер. И направить этот счет мне - необходимые реквизиты вы по визитке найдете, я полагаю, без труда. И да, я прекрасно понимаю, что мистер Линч проявил заинтересованность в том, чтобы никаких ошибок в этом деле не наблюдалось. Тем не менее, я настаиваю на том, чтобы вы с максимальной дотошностью перепроверили и выдали мне наиполнейшие сведения о состоянии моей клиентки как в день происшествия, так и на сегодняшний день, плюс прогнозы на выздоровление. А если вдруг главврач решит поинтересоваться, отчего мисс Уинтер получает такое пристальное внимание, вот вам еще одна визитка, пусть позвонит мне. "Международный трастовый банк "Доверие" готов сделать эксклюзивное предложение на приобретение медицинского оборудования и кредитование здравоохранения. Чем престижнее и богаче больница - тем выше доход ее врачей, не так ли, Роберт?

И, заговорщически подмигнув доктору и похлопав того по плечу, снова вернулся к мистеру Уинтеру. На самом деле Эф-Джей понятия не имел о том, как сейчас обстоят дела у банка отца, но время поджимало так, что яйца того и гляди в жопу полезут - а потому приходилось рисковать. Договориться с Колдуэллом-старшим можно было и потом.

- Мистер Уинтер, и еще кое-что. Вы не могли бы связаться со старшим детективом Блейком? Меня интересует дело об убийстве Кристофера Линча, чем больше подробностей сможете выяснить - тем лучше. Здесь может быть связь, которая может обернуться преимуществом в нашем деле. Слушание назначено на четверг - не предварительное - так что времени мало. Рассчитываю на вас!

Эф-Джей еще помедлил, чтобы убедиться, что ничего не упустил. По крайней мере, так ему казалось. Он словно перескочил на пару скоростей. Там, где была неспешность, появилась энергия. Его речь и движения ускорились, наверное, вдвое, не потеряв, тем не менее, в четкости, а мышление разогналось и вовсе в несколько раз.

Может быть он где-то потерял в обходительности и вежливости. Но знал, какое влияние этот ураганный напор, это стремление действовать оказывают на людей.

Вот и сейчас Колдуэлл разве что не искрился, готовый сорваться с места в любой момент.

Джонатан, по всей видимости, изумлён датой назначенного слушания не меньше, чем Феникс. Этим людям даже не требуется присутствие в зале суда самой Мелоди, чтобы разобрать дело и вынести приговор.

Врач в ответ на ураганную речь Эф-Джея лишь устало вздыхает.
– Послушайте, мистер Колдуэлл, – он принимает визитку, медленно мотая в то же время из стороны в сторону головой. – Это совершенно не моё дело. Кровь Мелоди ушла на анализ в лабораторию, из лаборатории вернулся отчёт. Повторный анализ сейчас ничего не покажет. Что бы ни произошло там, внизу, меня это не касается. Я могу запросить повторный отчёт и, несомненно, предоставить вам копию, но едва ли он будет отличаться от предыдущего.
Кажется, что этому неплохому в общем-то человеку не в первый раз приходится наступать на горло собственным принципам для того, чтобы оставаться в этом городе на плаву.
– У меня семья, дети. Я не имею ни малейшего желания влезать в это дело.

Уинтер напрягается, но молчит.
– Френсис Блейк? – переспрашивает. – Он едва ли расскажет что-то мне, но я мог бы попытаться устроить вам встречу. Я отправлю вам сообщение с адресами и номерами.

Скучающий полицейский на стуле поворачивает голову, услышав знакомое имя.

- Обязательно запросите. И мне понадобится копия запроса, - это, конечно, был не тот ответ, на который рассчитывал адвокат, но даже такая мелочь может помочь потянуть время. Возможно - добиться переноса слушаний по делу.

- А вы, сержант Шелби. Может быть вы могли бы нам помочь с мистером Блейком? Мелоди бы очень помогло, если бы он поделился с нами материалами по тому делу.

Шелби хмурится, поднимая голову. Похоже, он не привык внезапно становиться активным участником диалога – большинство посетителей принимали полицейского на посту за стильную мебель.
– Я… Посмотрю, что можно сделать, мистер Колдуэлл.

Не до конца удовлетворённый результатами переговоров в больнице, Феникс, преодолев мир дождя, возвращается в тёплый и уютный салон автомобиля. Кажется, местный ливень может идти неделями напролёт. Вплоть до поры, пока не перерастёт, через пару-тройку недель, в мокрый отвратительный снегопад. Впрочем, Колдуэлл уже много раз отмечал, что для Города просто не существует более подходящей погоды. Небеса должны плакать, наблюдая, как ломаются и разбиваются судьбы.

Возвращение в офис за кейсом с деньгами не отнимает слишком много драгоценного времени. Короткий визит в банк и занесение денег на счёт заставляют в очередной раз пожалеть об отсутствии у Феникса нормального и компетентного хоть немного помощника. Иногда в его деятельности наступают моменты, когда часы бегут, будто бы превращаясь в минуты. Бегут, отмеряя безжалостно время до нового заседания – заседания, до начала которого обязательно нужно везде успевать. На выходе из банка на телефон приходил сообщение от отца Мелоди, Уинтера. Старательно набранные телефоны и домашние адреса друзей девушки, Ронни и Кристи. Ещё одна задача, с которой придётся тем или иным способом разбираться. Но они – позже. Следующая остановка – полицейский участок.

Окна многоэтажной коробки полицейского департамента уютно сияют в дожде. На площадке перед зданием припарковано несколько автомобилей. Какие-то копы курят на крыльце, тихо переговариваясь и поглядывая на проходящего мимо адвоката с неодобрением.
Каждый раз при посещение этого места Феникс чувствует дискомфорт. В стенах департамента царит угнетающая атмосфера вседозволенности и уныния. Один старый друг как-то рассказывал Фениксу, что все копы в Городе делятся на два типа – которые творят беззаконие, и которые закрывают на это глаза. Шутка не удалась главным образом потому, что все присутствующие прекрасно понимали, что на самом деле это не то чтобы шутка.

Умом адвокат понимает, что его скромной персоне ничего не грозит. Понимает в то же время и то, что если эти парни прямо сейчас скрутят его, наденут наручники и запихнут на несколько суток в одиночную камеру, то едва ли кто-то впоследствии хоть слово скажет им по этому поводу.

Диспетчер с лычками сержанта со скучающим видом пялится в монитор. Несколько женщин ожидают чего-то на установленных вдоль стен узких скамейках. Вокруг с занятым видом снуют люди в униформе полицейского департамента. Не сразу Фениксу удаётся добиться от диспетчера необходимой ему информации. Ожидание аудиенции у детектива МакРейвана затягивается ещё почти что на полчаса. В конце концов диспетчер сообщает, что детектив ожидает Феникса в своём кабинете. Адвокат ныряет в хитросплетения серых одинаковых коридоров, добирается до непримечательной деревянной двери с нужным номерным знаком.

Мужчина за письменным столом кивком указывает на стул. Феникс с неудовольствием отмечает, что конкретно этого копа видит впервые – подобные роскошные залысины на впечатляющей некогда шевелюре огненно-рыжего цвета забыть было бы не так просто. Рыжие же усы и густая борода отчасти облагораживают дряблое лицо и скрывают ярко выраженный второй подбородок. Скрестив на обтянутом белой рубашкой пузе пухлые ручки, детектив МакРейван смотрит на Феникса на удивление внимательными голубыми глазами.
– Колдуэлл? Адвокат? – переспрашивает с характерным ирландским акцентом. – Коннор МакРейван.
Он приподнимается и нависает над столом, едва не опрокидывая исходящую паром кофейную кружку. Тянет Фениксу руку – не самая плохая встреча, случались в этом здании значительно менее радужные приветствия.

На кружке – разноцветные шарики и надпись «Лучшему папе на свете», выполненная нарочито карикатурным детским шрифтом.

Каждое посещение полицейского департамента - это как поход в контактный зоопарк. С гиенами. Пока ты заставляешь их смеяться - выбраться шанс есть. Но всегда есть вероятность, что бросятся - и черта с два ты выйдешь оттуда живым...

Но время сейчас было невероятно дорого и посещение "стражей порядка" - единственный шанс убить двух зайцев одним камнем. А такие шансы нельзя упускать, если решился играть на высоких ставках.

- Детектив, - жмет протянутую руку Феникс, с серьезным, даже, пожалуй, очень мрачным лицом. Не повезло - он не знаком с этим полисменом, а, значит, мосты придется выстраивать прямо здесь и сейчас, стреляя практически наугад. Неудачно сказанное слово - и хрен ему, Колдуэллу, а не важная информация...

- Я... прошу прощения ..., - устало опускается на предложенный стул Эф-Джей, и явно имея в виду свою очевидную недружелюбность и беспокойствие. Протягивает визитку: но не отдает сразу, а "задумчиво" вертит в руках. - Все верно, я Феникс Колдуэлл, представляю интересы мисс Мелоди Уинтер. Вы могли знать ее отца, Джонатана, он ведь работал здесь двадцать пять лет... Бедная девочка! Я только что из больницы, это просто ужасно... А мистер Уинтер - он все время с ней, представляете? Не уходит есть, не покидает ее, чтобы поспать, все время проводит со своей дочерью и молится о ее выздоровлении. Они доверили мне вести их дело в суде, и я... думаю, вы понимаете... Приложу все силы, чтобы Джонатана и Мелоди не разлучила судебная ошибка, ведь в наши дни мало кто так держится за семью. Может, у вас есть какая-нибудь информация о той аварии, которая могла бы помочь им в этом деле?

Что поделать, иногда приходится идти ва-банк. Видишь такую кружку - давишь на семью. Перед тобой ирландец - упомяни религию. Высокий шанс промахнуться и перекрыть себе кислород, но все-таки стереотипы не из воздуха берутся. Рыдать перед этим детективом Феникс конечно не собирался, но маленький спектакль устроить - почему бы и нет?

– Я прекрасно знаю её отца, – ирландец хмурится, задумчиво отпивая из своей радужной кружки. – Уинтер хороший коп, этому городу таких не хватает.
Детектив задумчиво смотрит на Колдуэлла, вальяжно откинувшись на спинку кресла и сложив ладони на выпирающем чреве. Как видно, конкретно этот коп давненько не занимался полевой деятельностью.
Слушая Феникса, полицейский опускает глаза и задумчиво буравит тяжёлым взглядом столешницу.
– Бедняжка, – отзывается глухо. – Когда-то я был однажды на её дне рождении. Исключительно милый ребёнок.
МакРейвен шмыгает носом и достаёт из кармана платок. Насморк – верный спутник почти каждого коренного жителя Города.
– Слышал, девочка пострадала серьёзно. Врачи утверждают, что она больше не сможет играть.
Отложив платок, ирландец подрывается с места. Повернувшись к адвокату спиной, он подходит к окну, по которому косыми струями барабанит классический ливень.
– В этом городе всё и всегда заканчивается именно так, – белая рубашка детектива бугрится жировыми складками на боках.
Феникс теперь не может видеть его лица, одну лишь шею и лысину, обрамлённую огненной шевелюрой.
– Я даже не ездил к ней сам. Послал подчинённого. В этом просто не было смысла, – доносится безжизненный и тихий голос МакРейвена. – Все доказательства собраны, дело почти что закрыто. Они назначали первое слушание на четверг, уже завтра я передам в суд документы.
Он упирается ладонями в подоконник.
– Мы ничего не можем сделать, Колдуэлл. Когда шестерёнки правосудия начинают крутится именно так, я могу просто лишиться работы, если попытаюсь начать ставить палки в колёса. У них есть свидетельские показания, у них есть медицинское заключение. С Линчем в машине ехала девушка, которая едва не сломала себе шею, пока… Она будет говорить на суде. Подруга Мелоди, Кристи, тоже выступит свидетелем со стороны обвинения. Они крутят законом и правосудиям так, как хотят. Мне жаль, Колдуэлл, но это дело было закрыто прежде, чем успело начаться.
Феникс почти чувствует, как голос собеседника дрожит от ярости и бессилия. Как тот ненавидит себя за то, чем приходится заниматься. Когда-то давно он, как и многие, шёл в Департамент с надеждами и мечтами, желанием творить справедливость и защищать. Но этот город ломает судьбы, этот город смещает приоритеты. Сколько ещё в этом здании копов, которые тихо сходят с ума, ненавидя свою работы? Все, кроме тех, которые своей работой с садистским удовольствием наслаждаются.

- Дело не проиграно, пока есть хоть один дурак, готовый сражаться за него! - с жаром возразил Феникс, ударив по столу. Привычка использовать все вокруг для достижения цели настолько въелась, что он лишь через секунду осознал: он использовал жест и фразу из какого-то мельком виденного сериала, где копы были хорошими парнями и действительно делали дело. - Коннор, я буду тащить этих ребят изо всех сил, дай мне хоть что-нибудь. Даже если мне удастся добиться второго слушания, потянуть время - это даст им хоть какой-то шанс. Я понимаю, что ты не можешь рисковать работой - у тебя тоже семья, но что, если завтра это будет твой ребенок? И это не фантазия, Уинтеры уже попали под колеса. Если просто дать им то, что они хотят, без боя, без сопротивления... Вчера это была случайность. Завтра обдолбанный племяш мэра начнет давить людей для развлечения. Я не знаю, сколько смогу смотреть, как хороших, невиновных девушек и парней отправляют на эшафот. И видеть, что никто не может им помочь, из страха перед системой. Ты ведь знаешь, что это такое, когда ты держишь в руках папку с делом и, даже не открывая, знаешь, что там чьи-то сломанные судьбы. И знать, что ты не смог сделать ничего. И что завтра гора этих дел на столе станет еще выше. Всем не помешаем... Но этого... Этого ублюдка - можем посадить. Только помоги мне.

Детектив отходит от окна как-то разом поникнув. Медленно возвращается и, тяжело вздохнув, садится за стол. Голубые глаза ирландца внимательно и с лёгким сожалением смотрят на адвоката.
– Но что я могу сделать, Колдэулл? Все улики собраны и приобщены к делу. На медицинских заключениях настоящие штампы – правдивость анализов, в любом случае, на совести больничной лаборатории. Свидетельских показаний на суде будет более, чем достаточно. Простая попытка с моей стороны надавить на свидетелей или на лаборантов – и уже завтра за этим делом будет закреплён другой коп.
Он медленно отпивает кофе из своей жизнерадостной кружки, оформление которой разительно контрастирует с общей казённой унылостью кабинета.
– Если ты попытаешься препятствовать им, тебя уничтожат. Ты должен понимать это не хуже меня, – он снова вздыхает. – Есть случаи, когда имеет смысл пытаться, но только не тогда, когда в деле фигурирует фамилия Линча. У меня нет ничего.
Он отставляет кружку в сторону и разводит руками.
– Ничего. Мой тебе совет, Феникс, не лезь в это дело. Они снимут обвинения с Линча и дадут девочке условное наказание. Не в их интересах привлекать к этому разбирательству дополнительное внимание. Если же ты хочешь пытаться препятствовать… Поговори со свидетелями. Я почти уверен, что и Кристи, и эта девушка, Элис Виттерфлоу, намереваются давать на суде заведомо ложные показания. Это всё, что я могу сделать.

- Спасибо, Коннор. Имена - это уже что-то. И да, я бы и сам рад отойти в сторону, но... По крайней мере, обещай, что запомнишь меня молодым и красивым, - невесело усмехнулся Феникс, протягивая руку полисмену. Теперь у него хотя бы есть имена свидетелей стороны обвинения. Поговорить с ними, если успеет... Или хотя бы нарыть какой-то информации - и появится шанс. Сейчас, как никогда прежде, Колдуэллу отчаянно не хватало смышленого верного помощника... Да где ж его взять?

А на очереди к разговорам был второй коп, Блейк.

Сумасшедший день!

– Удачи, Феникс, – хмыкает Коннор, пожимая протянутую руку. – Что-то мне подсказывает, что она тебе пригодится.

В фойе полицейского департамента по-прежнему многолюдно. Около окна диспетчера, попивая кофе из одноразового стаканчика «старбакс», стоит внушительный тип, переговариваясь вполголоса о чём-то с сержантом. Высокий темноволосый мужчина в пальто, при одном взгляде на которого, в отличии от ирландца, сразу становится заметен внутренний стержень. Образ дополняют трёхдневная, по меньшей мере, щетина и жёсткий выразительный взгляд – заметив Феникса, тот сразу прощается с диспетчером и направляется прямиком к адвокату.

– Френсис Блейк, детектив, – хмуро сообщает, не протягивая Фениксу руку. – Колдуэлл, адвокат? Мне сообщили, что ты хотел со мной встретиться.
Этот тип не отличается особой манерностью – лёгкость, с которой он моментально перешёл на «ты» удивляет. В голосе сквозит плохо скрываемое пренебрежение.
– У меня обед, если есть желание, мы можем поговорить в машине.

Улица встречает привычным дождём.
Чёрный «кадиллак» Блейка припаркован почти у самого входа. Коп открывает дверь и занимает место водителя. Опускает боковое стекло, доставая пачку сигарет из кармана. Закуривает, ожидая, пока Феникс сядет в пассажирское кресло.
– Что за дело? – спрашивает просто и напрямую.

Блейк словно сошел с экрана телевизора - такого типового детектива еще поискать. И ведь образ работал: Колдуэлл моментально почувствовал себя неуютно, будто бы ему было, что скрывать. В особенности поэтому он почувствовал невольный укол страха, садясь в незнакомый автомобиль: никаких шансов оттуда выбраться, если что-то пойдет не так...

- Дело об убийстве сына мэра, - забросил удочку адвокат, не особо надеясь, что клюнет. Этот человек - кремень, сразу видно. И даже если дутый: суровая маска крепко приросла к его лицу.

– Дело об убийстве сына мэра, значит… – тянет Блейк, выпуская облако дыма прямо в лицо адвокату. – Интересное дело. Линч-младший приставал к девочке-стриптизёрше, которая ехала со знакомым домой после смены. Вот только не на ту нарвался, бедняга.
Френсис хмыкает, насмешливая ухмылка появляется на лице.
– Девочка с норовом, проткнула сынка ножом, а потом перерезала себе глотку. Два трупа, минимум виноватых. Оба свидетеля твердят одно и тоже, старине мэру даже не на ком вымесить злость. И все убитые по самые уши под веспой – просто потрясающая идиллия.
Кажется, эта история доставляет детективу какое-то мрачное садистское удовольствие.
– Только одного я не могу понять в этом деле, Колдуэлл. Какого чёрта в нём забыл ты?
Даже не столько вопрос, сколько достаточно прозрачный намёк, что Феникса вся эта история совсем не касается. Блейк явно не привык церемониться и играть в лицемерные игры современного общества.

Лишь только прозвучало слово "веспа" Феникс довольно хмыкнул, о чем, впрочем, тут же пожалел. Этот детектив... был очень необычен. Словно не считал нужным прятаться за масками, и адвокат вдруг обнаружил, что и из него самого наружу вырываются истинные эмоции. Видимо, этим Блейк и подкупал людей - вероятно, подобная черта очень помогала в его работе. Но для Эф-Джея это значило лишь то, что самоконтроль необходимо усилить минимум вдвое.

Не так это было и просто.

- Племяш Линча сбил девушку, дочь старины Уинтера. И валит все с себя на нее - включая наркотическое опьянение. Вот мне и захотелось узнать, семейное ли это у них пристрастие.

Даже если не будет никаких доказательств, даже если все это останется лишь на словах... Даже слух о том, что веспа гуляет по венам родственничков мэра, имеющий под собой правду, может знатно пошатнуть его позиции. Феникс глубоко вдохнул и выдохнул, впервые за день - теперь он уже не чувствовал себя абсолютно беспомощным перед слушаниями в суде.

И хотя вопрос детектива не столько предполагал ответ, сколько предлагал свалить куда подальше, Колдуэлл все же ответил. Сейчас он был словно древний сеятель, который разбрасывает семена во все стороны, ведь, чем больше их упадет, тем выше шанс, что они попадут в нужную почву, минуют жадные клювы птиц и смогут побороть вездесущие сорняки.

Жаль только времени было мало

Блейк задумчиво хмыкает.
– Похоже, выдалась не лучшая неделька для Линчей, – отзывается с плохо скрытым весельем.
И, вздохнув, отвечает серьёзнее:
– Слышал об этом. У нас с Уинтером, быть может, были не лучшие отношения, но такого несчастья с дочерью не пожелаешь врагу. Мелоди всегда казалась милой девочкой – знаешь, одной из таких, которым в этом городе совершенно не место.
Может показаться, что Френсис говорит теперь без прежней агрессии, чуть более благосклонно.
– Его оправдают, свалят всю вину на ребёнка, – сообщает как ни в чём ни бывало. – Ты проиграешь дело. А если попытаешься выиграть, то, может статься, следующую неделю мне придётся начать с расследования самоубийства одного известного адвоката.
Он выкидывает бычок и закрывает окно.
– Один из свидетелей, Алан Райт, вёз домой Бриттани. Парень вернулся с войны с орденами, работает вышибалой в стрип-клубе. И, кажется, собирается дать на суде реальные показания.
Блейк барабанит пальцами по рулю.
– Едва ли он доживёт до суда.

- Есть его адрес или телефон? - коротко спросил Феникс, не оставляя сомнений в том, куда он готов сорваться чуть ли не выпрыгивая на ходу из автомобиля.

Версию про суицид он оставил без комментариев. Хотя бы потому, что эту часть плана он уже продумал - и заранее открывать карты было чревато.

Детектив смотрит на адвоката очень долго и очень внимательно.
– Знаешь, мне кажется, что насчёт скорого инцидента с твоим участием я совсем не шутил. В этом городе каждый одинокий борец с системой попросту обречён.
Блейк отводит испытывающий взгляд и достаёт из нагрудного кармана пальто записную книжку. Открывает какие-то записи, выводит номер телефона ручкой на чистом листе и, вырвав страницу, протягивает её Фениксу.
– Если меня кто-нибудь спросит, то я даже не слышал об этом разговоре. А теперь выметайся из моей машины, ты уже потратил почти десять минут моего драгоценного ланча.

- Ты прав, мужик. Надо бы найти себе девушку! - отшутился на тему "одинокого борца" Феникс, проворно хватая бумажку и покидая автомобиль. Если все пройдет, как надо, то уже послезавтра он, Колдуэлл, станет в центре всеобщего внимания, равно как и все это дело. Затея рискованная, конечно же. Но тогда если с ним, Фениксом, случится что-то нехорошее, то об этом узнают сразу и все. Эф-Джей очень надеялся, что мэр, которому и так непросто, станет так рисковать...

А пока надо было лишь набрать номер и договориться о встрече как можно скорее.

Ливень не успокаивается. Чёрный «кадиллак» Блейка срывается с места и выезжает с парковки, расшвыривая в разные стороны дождевую воду и грязь. Направляясь к своей машине, Феникс нетерпеливо слушает длинные гудки в трубке. В тот момент, когда уже начинает казаться, что соединение в любую секунду может прерваться, гудки на той стороне сменяет прерываемая лёгким шипением тишина.
– Да, – мужской голос, флегматичный и требовательный. – Я вас слушаю.

- Мистер Райт, здравствуйте, это Феникс Колдуэлл, адвокат, - согласно правилам деловой этики представился Эф-Джей. Он понятия не имел, что за человек держит трубку с той стороны, но... - У меня есть чрезвычайно важная информация по делу Линча, о которой вам необходимо знать. Мы могли бы встретиться в ближайшее время?

О каком именно Личне идет речь, ему знать необязательно... По крайней мере, пока.

– Адвокат? – переспрашивает собеседник с лёгким европейским акцентом.
Невесёлый смешок.
– Мне действительно может потребоваться адвокат. Хорошо, мистер Колдуэлл, я готов с вами встретиться. В одиннадцать утра, завтра, кафе «Вернисаж».
Дождавшись подтверждения Колдуэлла, Райт вешает трубку. Феникс остаётся в одиночестве на полупустой парковке полицейского департамента.
Дождь продолжается.

3

Утро вторника.
Машина Феникса скользит по улочкам города, преодолевая пустой перекрёсток на мерцающий зелёный сигнал светофора.
Дворники прилежно работают, сметая воду с лобового стекла.
Автомобильная печь швыряет в лицо адвокату потоки раскалённого воздуха, в то время как из динамиков струится мягкая музыка.
– И снова «Мунлайт-ФМ» – эксклюзивно для вас! – вклинивается жизнерадостный голос бессменного диктора прежде, чем начинает играть новый трек из местного хит-парада.

Машина останавливается перед небольшим частным домом на окраине города. Уютный двухэтажный коттедж, торжество классической американской мечты во плоти – ухоженный английский газон во дворе, гаражные ворота и почтовый ящик, который наверняка через несколько недель украсят к грядущему хэллоуину. Островок безмятежности, тем более нелепый и странный на фоне возвышающихся вдалеке безликих тёмных высоток.

Подруга и однокурсница Мелоди, Кристи, живёт, согласно полученной от Уинтера информации, вместе с родителями именно здесь. На встречу с Фениксом девушка согласилась с плохо скрываемой неохотой, наотрез отказавшись от любого места встречи за исключением своего дома.
Кнопка звонка снаружи отзывается мелодичной трелью внутри. Некоторое время спустя дверь открывается невысокий мужчина в годах – клетчатая рубашка скрывает не слишком идеальное тело, внушительные залысины проредили некогда густые чёрные волосы. Довершают образ не слишком стильные очки в квадратной оправе.
– Мистер Колдуэлл? – спрашивает мужчина чуть шепелявя. – Кристи говорила, что вы собирались заехать. Бедняжка Мелоди, это такой кошмар для нас всех… Проходите, не стойте на ливне.

Уютная прихожая не подводит возложенные на неё ожидания – кроме шкафов и вешалок Феникса встречает ровный рядок коричневых гостевых тапочек. Встретивший адвоката мужчина переминается с ноги на ногу в стороне, ожидая, пока гость разденется. Сама Кристи выходит навстречу из холла – невысокая темноволосая девушка с на удивление большими карими глазами, в вязаном ярко-красном свитере с вышитым на груди оленёнком. Она смотрит на адвоката снизу вверх – опаска и беспокойство без труда читаются на симпатичном лице, в то время как девушка, будто бы спасаясь от холода, обнимает себя руками.
– В столовой… Чай, – сообщает негромко, то и дело с тревогой поглядывая на не слишком уверенного в собственных силах отца.

Будто бы в другой мир попал. Абба, свитера с оленями, домик Великой Американской Мечты, которая запоздала лет эдак на сорок... Колдуэлл холоден, строг. Сегодня, сейчас на нем маска юриста. Одного из тех парней, что приходят в ваш дом, уже зная, что и где вы сделали нет так, и что только собираетесь сделать. И эта паразитическая, высасывающая уверенность в сегодняшнем, вчерашнем и завтрашнем дне, это ощущение угрозы, что законник перед тобой - лишь первый из многих таких же термитов, желающих отгрызть кусок твоего дома, твоей жизни, твоего будущего, твоего счастья - их Феникс включил на максимум.

Он держит спину, смотрит чуть свысока. Его дорогой костюм и шикарный галстук как нельзя лучше оттеняются неряшливым и старомодным прикидом отца девушки. Он ни секунды не рассчитывал на их участие и поддержку: Кристи предала свою подругу. Вряд ли из-за денег, скорее всего, их припугнули. Что же...

Эф-Джей тоже умел.

- Черный, два кусочка сахара, - толком ни к кому не обращаясь, приказывает Феникс, игнорируя тапочки, которые могут разбить весь образ комичностью и оставаясь в носках. Пристально смотрит на девушку, ожидая, пока она проводит его в столовую, где они будут говорить.

Изо всех сил стараясь показать, что у этих ребят большие проблемы, для того, чтобы они забыли, что он - всего лишь адвокат без каких-либо фактических рычагов воздействия. Пускай запугают себя сами, желательно - до чертиков. И тогда, даже если они не отступятся и будут говорить то, что им прикажут говорить на суде... Что же, он, Феникс, сделает все, чтобы это что-то не звучало уверенно и правдоподобно.

Кристи явно испытывает в присутствии Феникса дискомфорт.
Единожды встретившись глазами с пристальным взглядом Колдуэлла, теперь она стрательно смотрит себе под ноги и время от времени шмыгает носом. Не глядя на адвоката, сопровождает его в гостиную, где за небольшим, накрытым светлой скатертью, столиком уже предусмотрительно расставлено несколько чашек. Отец девушки садится за один из пустующих стульев, снимая очки и начиная устало растирать переносицу. Сама Кристи аккуратно забирает одну из чашек и уходит на кухню – её тонкие руки заметно дрожат.
Феникс почти уверен, что на кухне она задерживается значительно дольше минимально необходимого – однако, в конце концов, возвращается с чаем и ставит его перед Фениксом.
– Два куска сахара, – сообщает понуро, поморщившись при виде образовавшегося на скатерти небольшого коричневого пятна. – Прошу прощения.
Она занимает место за столом, обнимая дымящуюся чашку ладонями. Упрямо не глядя на Феникса, начинает нервно мешать сахар крошечной ложечкой, которая то и дело бьётся о керамические стенки с аритмичным нервирующим звяканьем.
– Итак, мистер Колдуэлл, – старательно прокашлявшись предварительно, берёт слово отец. – Вы – адвокат Мелоди, если я правильно понимаю?

- Мистера Уинтера, - холодно поправил отца адвокат. Одно дело - когда ты представляешь бедную, несчастную девушку. И совсем другое - когда твой наниматель - бывалый полицейский пес с железной хваткой и солидным таким стажем. Феникс говорит неспешно, стараясь чтобы каждое слово звучало весомо. - Ради своей дочери он обратился в лучшее адвокатское бюро города, а оно, в свою очередь, предоставило ему своего лучшего адвоката. И не стану скрывать, я приехал к вам подготовленным...

Эф-Джей дал этим словам повиснуть в воздухе, отпивая чай.

- Скажу даже больше: я прекрасно осведомлен о всех деталях происшествия, так что вряд ли вы мне расскажете что-то новое. А вот я вам что-то новое могу рассказать..., - на отца девушки он вообще не обращает внимания, благо тот и вовсе не представляет ни угрозы, ни препятствия. - Я видел, как ты дрожишь, Кристи. А вот чего я не видел, так это тебя в палате Мелоди, утешающую свою лучшую подругу. Сложить два и два сумел бы даже идиот - а я не идиот, Кристи. И, поверь мне, судья - тоже не идиот. Ты собираешься предать Мелоди, оклеветать ее прямо в зале суда. Стоя прямо перед ее отцом. И Мелоди посадят за то, что обдолбавшийся веспой племянник мэра сбил ее, пока его подружка усердно полировала его хер.

- А потом, мистер Уильямс, - практически без перехода, резко развернувшись в сторону отца и вонзившись в него взглядом, продолжил адвокат. - Посадят уже вашу дочь, за дачу ложных показаний. Это я вам гарантирую. И, чтобы вы не вздумали чего-нибудь в связи с этим учудить, к вам снова придут люди мэра...

И вот, наконец, пришло время для той самой знаменитой паузы. После которой должен последовать решительный добивающий удар.

На протяжении тирады Феникса Кристи молчит. Слёзы скапливаются в широко распахнутых упрямо смотрящих прямо на адвоката глазах, слёзы обиды и злости. Когда Феникс разворачивается к отцу, то замечает, что тот успел аж раскраснеться от возмущения и сипло дышит, выгадывая момент чтобы вставить хоть слово.
Знаменитая пауза Феникса разливается по столовой волной угнетающего безмолвия, а хозяин дома по-прежнему не говорит ничего. Кристи всхлипывает, стыдливо закрывая лицо ладонями.
– Что… Что вы себе позволяете, мистер Колдуэлл? – отдышавшись, визгливо произносит отец. – Вы пришли в мой дом и таким образом разговариваете с моей дочерью?!
Хлопок ладонью по столу выглядит скорее жалко, чем грозно.
– Папа, – девушка, дрожа всем телом, просит тихо, сквозь слёзы.
– И вы… После этого… осмеливаетесь…
– Папа! – Кристи убирает от лица руки, демонстрируя окружающим покрасневшие глаза и мокрые дорожки слёз на красивом лице.
Привставший было в порыве гнева отец тяжело опускается обратно на стул.
– Мелоди получит условно-досрочное наказание, – глухо произносит девушка, сглатывая. – Тот человек обещал позаботиться об этом, если мы не станем всё усложнять. В противном случае…
Она начинает рыдать.
– В противном случае, они прекратят финансирование лечения мамы.

- Или же ее полностью оправдают с твоей помощью, Кристи, а ублюдка посадят. И твоя лучшая подруга, я в этом не сомневаюсь, поделится с тобой теми деньгами, которые будет платить ей мистер мэр, чтобы ты могла оплатить лечение матери - ведь ты тоже не оставишь ее в самую трудную минуту. Потому что сейчас ты у них на крючке, и они могут сделать с тобой все, что только пожелают. И, поверь мне, деньги они тебе перестанут давать аккурат в тот момент, когда ты скажешь на суде то, о чем тебя попросили. А ты ничего не сможешь с этим поделать - потому что будешь уже на другом крючке: ты нарушишь закон...

Колдуэлл совсем немного сбавил в строгости, но все же подбавил чуточку теплоты. На самом-то деле ему было глубоко наплевать: люди рождаются и умирают каждый день, конкретно этих он вообще видел впервые, а мать Кристи - вообще никогда. Но проигрывать он не собирался и, что же, если для этого требуется, чтобы адвокат (знающие люди над этим хорошо бы посмеялись!) учил людей поступать высокоморально и правильно - Эф-Джей готов и на это.

Почему бы и нет?

Кристи улыбается сквозь слёзы – на лице девочки Феникс читает почти удивление наивности адвоката.
– У нас нет достаточно хорошей медицинской страховки, поэтому моя мать уже почти месяц проходит лечение по учреждённой мэром социальной программе. Нам повезло, она попала в контрольную группу. Мистер Хартингейл намекнул, что в случае чего везение может очень быстро закончиться.
Она всхлипывает, но продолжает говорить дальше, с впечатляющей серьёзностью и решимостью:
– Мэр не заплатит Мелоди не копейки. Его люди убьют её, её отца, а заодно и меня, если я попытаюсь препятствовать, – она невесело усмехается. – Может и вас.
– Кристи! – никто из присутствующих не обращает внимания на отца, возмущённого циничностью дочери.
– Убьют каждого, кто попытается им помешать, и назначат новое заседание. Устранят судью, который примет невыгодное решение.
Она качает головой, опуская глаза.
– Уходите, мистер Колдуэлл, – почти шёпотом просит. – Я ничем не могу помочь Мелоди.

- Потрясающе, - покачал головой Феникс, поднимаясь из-за стола. - Перед вами стоит первоклассный адвокат, способный помочь и с защитой, как свидетелей, и с вопросом оформления страховки для вашей матери и вообще практически с чем угодно... И все, что вам необходимо - это не лжесвидетельствовать против лучшей подруги, на что вы отвечаете решительным отказом. Вы убеждаете себя в том, что ничем не можете помочь - и считаете это достойной причиной посадить невинную девушку? Или хотите, чтобы все произошло именно так?

Феникс снова покачал головой, делая вид, будто не понимает, как здравомыслящий человек вообще способен на подобную подлость.

- Вот моя визитка, - Эй-Джей кладет прямоугольную карточку на стол. - Позвоните, если все же решите поступить по совести. Иначе - не ждите пощады в зале суда. И спасибо за чай.

На самом деле он, конечно, понятия не имел, как мог бы защитить всех этих людей. Да и вопросами страховки - не занимался. Но факт оставался фактом: он вот-вот уйдет из этого дома без серьезного козыря в рукаве...

А если ты не смог засунуть его себе в рукав, что же - хотя бы попробуй выдернуть его из рукава оппонента.