[D&D 5e]Крысобои&УИК: Убей дюжину крыс | ходы игроков | Антракт I.2: Храм Рандома (Свинерблиф, Олаф)

      Свинерблиф смог вспомнить, где находится строение адептов Мадам Дайс. Даже вспомнил, что видел объявление о приезде "Мастера Гофмана" и это являлось для этого храма достаточно громким событием. По этому поводу даже на досках объявлений была информация о грядущей общественной проповеди на Седьмой День, то есть послезавтра.
      Издалека этот храм можно было заметить - величественный шпиль с синим двадцатигранником сверху. Этот двадцатигранник светил, как отдельная звезда на вечернем небе. Очень крупная звезда. Образ синего двадцатигранника был очень символичен для поклонников этой религии, ведь даже внутри собора там, где в обычных храмах располагалась статуя или священный образ, был мраморный фонтан с синим двадцатигранником сверху.
      Бортики фонтана образовывали гексаграмму, что очень гармонировало с шестигранной трёхцветной плиткой. Чёрный, белый и голубой - такие цвета были у плитки на полу.

      По поверхности воды фонтана плавали маленькие свечки, а рядом стоял священник в простой рясе. Он посмотрел на двух вечерних посетителей.
- Что привело ваши заблудшие души в это время, дети мои?

    - Здравы буде, святый отче, - с поклоном ему Свинерблиф отвечает, - мы еси странники перехожие, пришедшие из далеких мест, так что мы не заблудшие, мы именно что шли к вам. И пришли. Хм-хм. А пришли мы, собственно, вот почему. В скитаниях своих ищем мы божественной мудрости, и рьяно постигаем вероучения. Прослышали мы, что в Дракенроке подвизается достославный профессор Мистокку, зело умудренный в путех Мадам Дайс, да благословится имя её, и будто бы здесь можно услышать и проповеди Мастера Гофмана, и вообще - лучше места для изучения вашей религии не найти. А посему и просим мы - поведайте, о наимудрейший, где бы нам найти учёных мужей, дабы наставили они нас на путь праведный?

Олаф правильно сделал, что не начал первым говорить. Дварф, видимо, горазд языком чесать - вон как перед священником слово гнет - как медом льет.

Поэтому варвар решил промолчать и просто в знак почтения кивнул жрецу. А сам вертел головой и осматривал храм. Нечасто простому воину приходилось бывать в таких местах. Красиво, величественно - варвар отчасти понимал людей, которым хочется в храмах гнуть голову к земле и слухать божественную волю. Но сам Северянин не поклонялся никому - так, только легенды клана с собой за тридевять земель увез. Негоже воину зависеть от божественной милости.

- Во-пер'вых таки здр'авствуйте! Таки пр'офессор Мистокку уже пять лет как умер', если вер'ить моим источникам. Но я могу вам сделать Проповедь Случайности, разомнусь с дор'оги. Да начнётся интеллектуальная баталия, именуемая диалогом! - раздался слегка картавый голос сзади.

Хоть варвар и не видел, что кто-то подошел к ним сзади, все же чуткое ухо северянина уловило шарканье сапог, поэтому резкий голос незнакомца не удивил его.

Уже на первом слове варвар небольшой сделал шаг влево и развернулся. Незнакомец явно рассчитывал на эффектное появление, но касательно варвара как-то не получилось.

Черт его знает, кем был этот хрыщ, но на всякий случай Олаф решил вспомнить правила этикета. Предчувствие подсказало. Ну как этикета - более-менее вежливые фразы, за которые в приличном обществе не порываются устроить дуэль. Хотя, честно говоря, получалось у Олафа чертовски нелепо:

- Давай, милсдарь. Твоя воля языком почесать - это мы тоже любим.

Олаф увидел сзади гнома. Седого бородатого лысого гнома в очках и деловом костюме.

- Итак, - он щелкнул пальцами. В глазах на секунду зарябило и парочка почувствовала лёгкое головокружение, но потом всё стало нормально довольно быстро.
- Согласно нашему вер'оучению, знания добываются с опытом. А опыт добывается либо за счёт ср'ажений, либо за счёт аналогичного стр'есса. Напр'имер, пр'еодоления своих возможностей.
      Олаф услышал звук какого-то тяжёлого механизма сзади. Ничего не успевший понять Свинерблиф увидел, как блондин в рясе отошёл в сторону от фонтана, а сам фонтан отодвинулся, обнажая круглую дыру в полу и лестницу в ней.
- Готовы ли вы ср'азится со своими стр'ахами, чтобы стать лучше и получить желаемое знание? - продолжил свою речь картавый гном.

Олаф нахмурился. Этот мелкий старикашка сразу ему не понравился. И теперь за информацию он хотел вовлечь их в какую-то авантюру. А возможно, развлечься за чужой счет. Конечно, маловероятно, что в закромах храма держали какую-нибудь особо опасную тварь, но лезть в темень без каких-либо ведомостей о том, с чем придется столкнуться, не хотелось.

- Страхов не имеют только глупцы или мертвецы. А сражений нам и так достаточно. Только-только секиру очистил от крови. Ты уверен, что хочешь испытать нас?

Весь этикет куда-то испарился, и на гнома смотрел суровый воин, который вполне способен сам сниться в страшных снах своим врагам. Олаф заиграл бугристыми мышцами, показывая, что с ним здесь шутить не стоит. Тот, кто говорит о преодолении страхов, - не испугается ли куда более сильного воина, настроенного вельми недружелюбно?

    Свинерблиф сравнил возраст девочки, утверждение её дневника о том, что она успела выучиться у отца и даже помогала ему, и пятилетний срок. Получалось одно из трёх: то ли источники незнакомца изрядно пересохли, и профессор пожил дольше отмеренного ему молвой срока, то ли Элис была по-настоящему уникальна, то ли банально врала в письменном виде. Поди пойми.
    - "Разомнусь с дороги?" - повторил Свинерблиф слова гнома, - значит ли сие, что вы тако же пилигрим, яко мы еси? Откель же ведомы Вам проповеди и судьбы? Кто вы есьм? Аз есьм Свинерблиф, например.

    Изучавший сравнительное религиоведение дварф не боялся теологического спора, но имел другие представления о бытии, к тому же сейчас у него были другие цели. Да и волшбой его было не удивить - жрецы, причастные высшим таинствам Алой госпожи, и не такое творили.
    - Знания - не цель, а опыт - не средство, - отвечал он, - в обретении опыта одни преуспевают, другие же гибнут. Сие есть знамение, что изначально, ещё до "стресса" (ну и словеса, прости господи!), уже имеется источник силы, некие свойства, возвышающие одних и низвергающие других. А многие знания - многие печали.
    Подозрительно зыркнув в дыру, он почёл за лучшее не спешить.

- Пр'остите таки мои манер'ы, - гном поклонился. - Профессор Квон Гофман, Мастер' Подземелий. Буду читать здесь послезавтр'а пр'оповедь. "Мы в ответе за наши истор'ии" называется. Заодно планир'овал поговор'ить с дочер'ью пр'офессор'а Мистокку, если верить неизменному знанию, что, в отличие от мир'а, всегда одинаковое, она ещё должна быть жива.
  Затем гном начал ходить по кругу, обходя парочку против часовой стрелки:
- Таки откуда Ви узнали пр'о пр'офессор'а Мистокку? И что вас пугает в идее самопознания, р'аз Ви не хотите идти в Стр'ану Чудес?

Олаф посмотрел в темную нишу и ему что-то совсем не хотелось лезть туда, в неизвестность. Варвар предпочитал видеть врага перед собой при свете дня. Ба, даже сегодняшнее сражение в подземелье могло обернуться куда более трагическими последствиями, ведь света в подвале не хватало.

Воин посмотрел на гнома, нахмурил лоб и ответил ему:

- Мастер Квон, не пристало воинам рисковать собой ради потехи или развлечения. А что касается мастера Мистокку, у нас дело у нему, научного характера. Добрые люди нас направили сюда.

По мере того, как гном обходил их, варвар поворачивался к нему лицом. На всякий случай. Варвара было нелегко застать врасплох, но лучше перебдеть.

Затем варвар немного повернул голову к своему товарищу-дварфу и негромко шепнул на дварфском:

- У меня плохое предчувствие. Будь на чеку (дварф.)

- Многие воспринимают бой, как р'азвлечение. Немногие понимают, что в пр'оцессе боя их душа обнажается и становится уязвимой. А те кто понимают, стр'емятся чер'ез бой закалить свой хар'актер и натр'енировать подсознание не бояться хаоса. Удивительно как многие стр'емятся стать кр'епче, совер'шенно позабыв пр'о защиту р'азума.

  Гном хлопнул пару раз в ладоши и фонтан переместился обратно.
- С профессор'ом Мистокку истор'ия стр'анная. Мне сказали, что он взял академический отпуск, но сколько я ни путешествовал, я нигде о нём упоминаний не слушал. Моделир'ующая Игр'а показала, что он скор'ее всего мёр'тв, но его умнейшая дочь ещё жива. Очень умная девочка, сейчас ей должно быть около двенадцати. Последнюю свою р'аботу пр'офессор' вместе с ней писал. Моделир'ующая Игр'а показала, что она всё ещё жива, но влипла в непр'иятности и завтр'а вы о ней сможете узнать из Доски Объявлений. Если Вы ищете пр'емудр'ости Эдвар'да, то ищите его дочь. В хр'аме Мадам Дайс её будет искать бесполезно - она навер'няка не дур'а и знает, что тут могут быть осведомители Стр'ажи, - ответил Олафу профессор Гофман.

- Кстати тему пр'извания пр'офессор' тоже изучал. Как показывает статистика Гильдии Искателей Пр'иключений, выживает обычно один из двадцати на пути к вер'шине мастер'ства. Но если бы р'азумные не стр'емились к мастер'ству, то вер'оятнее всего погибли все. Я лично пока хочу изучить, какая чер'та хар'актер'а помогает выжившим выжить - коллективное ли это р'ешение подсознаний или пр'осто в Гильдию Искателей Пр'иключений идут в основном р'ебята с синдр'омом жер'твы. Очень это непр'иятно бывает, когда юноши и девушки р'епетир'уют столкновения в твоём пр'остр'анстве, а потом выбр'авшись в мир' погибают, хоть и стар'аешься модель попр'авдоподобней делать.

    Свинерблиф зарубил на носу, что имя "Мистокку" было знаменито, и про дочь его слыхали. Окромя того, жуликоватый пророк не стеснялся поминать их всуе пред незнакомцами, что значило - ему нечего скрывать. Слушая откровения, данные "М-игрой", он запоминал - "доска объявлений, Стража"... Помявшись, дварф решился:
    - Досточтимый и достославный Гофман-ста, у познания множество путей, и собственная шкура - не самый приятственный из них, хоть, несомненно, и кратчайший. Коли ваша модель милостива и милосердна, мы, вестимо, не прочь приобщиться к её дарам и получить наглядный урок Мадам Дайс не словом, а делом. Но между тем, со всем уважением - боязно. Вот если бы знать, что это всё будет не напрасно...
    - У нас с Олафом есть одно маленькое затруднение весьма интимного свойства, - потупил очи долу Свинерблиф и попытался покраснеть, - кое невместо пред незнакомцами и поминать... Но вы, яко богиня свята, гном умудрённый и отнесётесь к нашей заботе с пониманием, я чаю? Словом, даже не у нас, а у одного нашего знакомого друга беда приключилася. Как бы это сказать: пагубная страсть воспылала в ём, тяга противоестественная, коя губит и тело, и душу. Вы понимаете? Вот ежели бы нашлось средство пособить ему в том, вылечить от скверны, а? - он посмотрел на Квона, - то мы бы хоть в огонь, хоть в воду! Ежели найдется зелье какое от тяги к порошку, да не будет он помянут в святых стенах, тогда оно конечно, тогда мы завсегда. А то ведь мучается человек, пропадает, можно молвить, аж жалко смотреть.

    Олафа он ткнул локтем да и пошептал, не надеясь а невежество жрецов в родном языке:

*гутарит не по-нашему: Очевидно е, че въпреки по-сетнешното отчуждение хобитите са наши роднини — много по-близки нам от елфите и дори от джуджетата. В древността те говорели човешки езици, преиначени по тяхному, а не се отличавали от хората и по онова, което обичали или мразели. Ала вече не може да се открие каква точно е връзката ни с тях.

Хе, а дварф-то очень непрост. Чешет так, как будто соловей распинается. Если не обращать внимания на зычный басок и пузо, точно за соловья бы пошел. Ажно как вывернул, чтобы и профессор свое получил, и мы узнали полезного. Девчульке, которая сейчас отдыхала в конторе, хотелось помочь. Жалко ее было. Малая еще умирать, пускай поживет еще. Кому как не двум бородатым здоровякам за это переживать?

Тут уж Олаф промолчал и просто кивнул - дескать, больше в словоблудии соревноваться не намерен. Весовая категория не та, даже несмотря на то, что именно варвар был больше и тяжелее всех присутствующих.

Разве что в ответ шепнул дварфу:

- Ха



А после этого прислушался к дыре в полу. Если гном действительно собирался втравить их во-что-то дурнопахнущее, то стоило бы пораньше разобраться, во что именно.

  Хоть дыру в полу и прикрывал вернувшийся на мосто фонтан, но приложив ухо житель севера смог расслышать: агонизирующие крики, рёвы диких зверей, щёлканье металла о металл, капанье, тиканье.

- Ох, господин Свинер'блиф, если бы существовало такое зелье, оно бы уже пр'одавалось. За вр'емя своих путешествий я видел, как в р'яде стр'ан пр'именяли метод замещения, то есть, давали гр'ешникам более чистый продукт, дабы они очищались. Это если без пр'именения божественной магии.

  В руке у гнома появилась стеклянная пивная чашка с чаем, из которой он незамедлительно хлебнул во время небольшой паузы.

- Однако я знаю одну истор'ию и она подтвер'ждается экспер'иментом. Экспер'имент следующий. Взяли клетки с кр'ысами и посадили их в кор'обки с двумя поилками. В одной поилке было чуть-чуть опиума с водой, в др'угой пр'осто вода. С течением вр'емени кр'ысы начинали всё чаще и чаще пить воду с опиумом. Этим экспер'иментом экспер'иментатор' хотел доказать, что животные, р'авно как и животные начала в р'азумных по сути своей склонны к зависимости.

  После этой части речи Мастер Гофман сделал ещё один глоток из чашки.

- Пр'остите, очень пить с дороги хочется. Так вот. Экспер'имент. Экспер'имент был не один. Др'угой экспер'иментатор' глянул на пр'оведение пер'вого экспер'имента и сказал: "Вы непр'авильно пр'овели экспер'имент. В таких условиях неудивительно, что кр'ысы пристр'астились." После этой фр'азы он пр'овёл втор'ой экспер'имент. Взял кор'обку р'аз в семь побольше и запустил туда жить не одну кр'ысу, а несколько. Добавил им р'азнообр'азия в еду. Накидал им игр'ушек. Дал им кр'ысиные тр'енажёр'ы для р'учных кр'ыс. Последствия удивили многих - лишь одна из двадцати кр'ыс оказалась зависимой. Все остальные попр'обовали один раз воды с опиумом, поспали и больше к той поилке не пр'итр'агивались, а пр'одолжали игр'ать с игр'ушками, р'азмножаться, кушать, бегать в тр'енажер'ах и взаимодействовать др'уг с др'ужкой. Это всех удивило, кр'оме экспериментатор'а, проводящего экспер'имент тот.
- Это всё я таки веду к чему. Р'азумные по животному своему началу очень коллективные существа. Физический компонент можно вылечить божественной магией, но без поддер'жки близких это не будет иметь эффект. Не оставляйте Вашего др'уга надолго одного. Пер'вое вр'емя ему будет очень гр'устно и тягостно, ибо вещество пагубное заменило должно быть ему способность к наслаждению, но если Вы научите его снова получать удовольствие от жизни, будете с ним часто общаться, пр'испособите его к какой-нибудь общественной р'аботе, я увер'ен, и я это пр'овер'ял - Ваш др'уг пер'естанет быть зависимым.

- А тепер'ь истор'ия. Истор'ия будет кр'атка и пр'оста. У последователей Мадам Дайс есть тр'адиция. Тр'адиция заключается в том, что мы помогаем бездомным. У бездомного, о котор'ом пойдёт р'ечь, была типичная ситуация. В его р'одном гор'оде жителей дома обязали взять ипотеку р'ади нового жилья, взамен жилья под снос. Он не мог себе позволить кр'едит, оказался на улице и пр'истр'астился к неуёмному кур'ению растений, названия котор'ых Вам знать не следует. К счастью, у него оказалась светлая голова и эту голову заметил я, когда р'азливал утр'ом суп таким же беднягам. Этому бездомному была оказана поддер'жка. Ему было дано духовное обр'азование, устр'оили на р'аботу в почте, пр'истр'оили в нашем бр'атстве и он потом стал очень уважаемым человеком. Пр'авда, Отец Донован?

  Тяжело вздохнув, светловолосый человек в рясе сказал:
- Правда...

  После ответа Отца Донована, Мастер Гофман снова повернулся лицом к посетителям храма Мадам Дайс:
- Ещё есть вопр'осы, стр'анники?

    - Благодарствую за откровение, - молвил Свинерблиф, - мы обмыслим сии притчи, несомненно обогатившие нас мудростью. Не напрасно мы пришли в сие капище, хоть и не смогли ничем иным помочь друг другу. От щедрот ваших подземельных мы с другом всё же откажемся, ибо воистину словесные пути познания безопаснее телесных, паче бесплатных.
    - Я разумею, мы придём на ваше событие, - не забыл обнадёжить прорицателя он, - дабы причаститься воды живой святых истин, не зря же пришли во град сей после столь многих скитаний.

    Воздав честь хозяевам, он поворотил стези свои к дому, прихватив Олафа. Проверка легенды об "Элис Мистокку" дала паче чаяния положительные результаты, теперь оставалось поговорить с ней самой.

Свинерблиф переступил порог храма...

...и очнулся вместе с Олафом, Отцом Донованом и Мастером Гофманом, лёжа спиной на полу перед фонтаном.
- Как-то вы слишком р'езко р'ешили выйти из сна исповеди, - сказал гном потягиваясь. - Тайна вашей исповеди останется со мной. Я буду молиться за то, чтобы Мадам Дайс давала вам шансы успеха, а у вас было р'азумение этим пр'авильно воспользоваться.

Следующая попытка выйти из храма уже не отправляла парочку просыпаться на лежбище перед фонтаном.

Олаф еле сдержался, чтобы не сплюнуть на пол прямо в храме. Но вовремя сообразил, что за оскорбление святилища можно и врагом храму стать. А плодить врагов из-за несдержаности - так можно очень быстро на корм червям отправиться.

Но каков гном, а? Хваленая бдительность Олафа даже не дернулась, когда гном отправлял их обоих "поспать". Если честно, варвар был обескуражен случившимся. Так с ним еще никто не сражался. Да и сражением это не было. Но отчасти варвар был благодарен гному, ведь он показал ему слабую сторону, о которой Олаф даже не догадывался. А это уже хорошо.

Олаф кивнул гному в знак почтения и вышел из храма. И только за территорией сказал дварфу:
- Нужно выпить пива, - и с досадой все-таки сплюнул на землю.