[D&D 5e] Забытые Королевства | ходы игроков | Интерлюдия: Обратная сторона медали.

Жрец помялся явно неуверенно, а лицо его вызывало подозрения своим слегка смущенным выражением.
- Я… не уверен, что ты воспримешь такое задание благосклонно, но именно тебе я доверяю более, чем кому-то еще, и уверен в твоих, кхм, талантах. В любом случае. – Он поднял ладони в примирительном жесте. – Если тебе не понравится то, что я скажу, ты имеешь право мне врезать и забыть об этом разговоре. А я, впредь, буду отправлять тебя на менее… подходящие к смыслу храма задания.
Спрятав руки в широких рукавах мантии, жрец еще некоторое время сверлил паладина взглядом, а потом, видимо, решившись, начал мерять шагами комнату, бросая время от времени косые взгляды на девушку.
- Дело в том, что одно селение к северо-востоку отсюда терроризирует оборотень. Он – всего лишь несчастное существо, проклятое злобным жрецом, неспособное вернуться в нормальный облик. Он убивает мужчин, насилует женщин и делает прочие злые вещи, с которыми мы мириться не можем. И все же – он не виновен в своем… своей проблеме. Его можно исцелить, но для этого женщина должна сама придти к нему и возлечь до тех пор, пока маска чудовища не сойдет с лица несчастного. И сама дева должна отвечать некоторым параметрам души и силы веры. Откровенно признаюсь, ты единственная отвечаешь им в должной мере, отчасти и потому, что поклоняешься менее свободолюбивому богу. Поэтому если ты откажешься, мне придется послать отряд воинов и уничтожить существо.
Он остановился и вперил суровый, хмурый взгляд в глаза любовницы, словно действительно ожидал удара, от которого не собирался защищаться. Но то, что Райлус вообще предложил ей такое, заставило еще сильнее осознать, насколько он аватар собственного божества. Свобода… даже в этом? Но нужно ли было удивляться, особенно если учесть, что он подглядывал за ней все время. Может на самом деле он был не только не против, но и за?

Миссара воззрилась на Райлуса со страхом, удивлением и недоверием. Ее губы задрожали, будто она собиралась расплакаться, а искорки в глазах исчезли. Счастье смыло с нее темной водой, она казалась растерянной и оглушенной тем, что услышала.
- Ты... ты хочешь, чтоб я... возлегла... с чудовищем?..
Полуэльфийка не верила своим ушам. Она готовилась к какому-то странному и неприятному заданию, готовила свою душу, чтобы стойко перенести и помочь жрецу в чем-то, но реальность оглушила ее.
- Тогда зачем это?.. - она показала рукой на доспех, ее глаза метали молнии, она искусала губы, чтобы то ли не расплакаться от разочарования, то ли не разразиться руганью, - Зачем мне доспех, если ты собирался сделать из меня шлюху для чудовища?.. Дал бы пару тряпок, вроде тех, что ты предлагал мне сразу!.. Какая разница, что на мне, если меня будут насиловать животные!.. А что потом?.. Трое дроу, вроде тех, в видении?.. Огры с огромными членами?.. К чему мне еще готовиться?..
Она принялась сдирать с себя доспехи. Обида и разочарование стояли слезами в глазах...

- Он не чудовище и не животное. Он живое разумное существо, бывшее когда-то человеком, страдающее от того, что оказался закован в теле вервольфа. А доспехи потому, что вообще-то тебя могут и убить раньше, чем ты успеешь что-то предпринять. Я не хочу терять тебя, Миссара.
Он еще некоторое время молча наблюдал за её действиями, а потом вздохнул, прикладывая ладонь к лицу.
- Такой реакции я и ожидал. Ты не поймешь, если я скажу, что меня не задело бы это, несмотря на чувства к тебе, полагаю. И я же сказал, что ты можешь отказаться, это же так просто – просто скажи нет, и я не буду поднимать данную тему. Скажи честно, ты отказалась только потому, что тебе противен сам факт подобного соития, или потому что я не оправдал ожиданий твоей души, и теперь ревность с разочарованием пожирают тебя изнутри?
Он смотрел на нее так, словно понимал все прекрасно. Словно все происходящее было именно тем, что Райлус и предполагал увидеть. В глазах его не было и тени разочарования, либо печали, лишь понимание и некая грусть. Хотя о чем именно мог он грустить, было не ясно.
- А если бы даже и следовало за этим что-то? Три дроу – были приятны, не так ли? Насчет огров я бы не был уверен, разве что Логиниус придумает новое зелье. Почему твои фантазии должны оставаться фантазиями, Миссара? Что ты боишься потерять? Себя, уважение или мою любовь? Почему ты должна сдерживаться и позволять себе лишь то, в чем мнение других не стало бы тебя обвинять? Таковы твои догматы, говорящие о свободе, выборе и чистоте души? Чем ты отличаешься от тех, кто держит в темницах вместо желаний рабов? – Он коротко вздохнул и покачал головой. – Прости, я был так груб, потому что в этом соль моей веры. Оставь доспехи, мы больше не будем возвращаться к этому диалогу. Я буду у себя.
И с этими словами мужчина вышел, не позволяя ей вставить даже слово так же, как и в монолог, паузы в котором были слишком незначительными. Все что она могла бы сейчас – это выбежать в коридор и проорать ему что-нибудь вслед, пугая слуг и привлекая взгляды.

Миссара многое бы хотела сказать Райлусу в ответ на его слова, но он ушел так стремительно, что не дал ей вставить слово, и оставил ее одну наедине с ее мыслями. Когда он ушел, полуэльфийка разрыдалась, вымещая в слезах горечь разочарования, что охватывала все ее существо. Реальность надавала ей по щекам так больно, что ей казалось, ее вывернули наизнанку и посыпали мелкой каменной крошкой, царапающей каждую частицу ее плоти. Она сдернула, наконец, с себя доспехи и тщательно и аккуратно расположила их вновь на манекене. Вновь одела платье, забыв даже заколоть вырезы булавками и решительно отправилась в покои Райлуса.
За это время она успела успокоиться и подумать. Ее глаза были похожи на глаза больной собаки, но все же... она решила многое для себя.
Явившись перед Райлусом, она спокойно и тихо сказала:
- Я хочу уйти. Я думала... думала, что ты хочешь подарить мне свободу и любовь. Но ты... ты лишь манипулируешь мною. Используешь... Вернее, хотел использовать... Мне очень больно сейчас, что я ошиблась... во всем этом. Та сила, что я ощущала в тебе... она оглушила меня. Мне казалось, она чиста. Но это не так. Тебе плевать на меня, на то, что я думаю и чувствую. Тебе интересно лишь то, для чего ты готовил меня. Верни мою оружие и доспехи, и я уйду.

Оторвав взгляд от каких-то свитков, Райлус медленно выпрямился в кресле и некоторое время смотрел на паладина так, словно собирался всечь ей пощечину. Когда он заговорил, едва раскрывая губы, голос его был словно голосом трупа, заставляющего себя выдавливать слова:
- Как ты смеешь говорить мне такое? Будь ты просто игрушкой, вещью, я бы использовал тебя так, что ты и сама не поняла бы, что была использована. Ты думаешь, я не могу? Что мои догматы запрещают ломать чужую волю? А если эта воля сама приходит к желаемому, нарушу ли я их? Нет, каноны строги, но не абсолютны. Если бы я не питал к тебе искреннее уважение и желание, меня бы не остановил твой отказ. А сейчас ты приходишь ко мне и пытаешься оскорбить, чтобы заполнить пустоту собственной души? Ослепил, значит? Так вот почему ты согласилась, из-за силы, которая исходит от меня. Для тебя я просто дух, облаченный в плоть – диковинка, так выходит? Я любил тебя с тех пор, как тебе исполнилось шестнадцать, когда ты впервые потерялась в лесу и, не позволяя слезам литься, упорно искала выход. Любил за силу духа, за красоту, за чувственность. За все, чем ты была прекрасна. Если моя любовь… нет, так как моя любовь кажется тебе недостойной – уходи. Твои вещи на складе рядом с площадкой для тренировки.
Закончив, он резко отодвинул кресло и, встав, остановился у окна, не глядя на Миссару. Как и всегда, он не казался злым или раздраженным. Он был просто… печальным. И сейчас не желал видеть лицо той, что в собственном эгоизме и гордыне не поняла плевка в душу.

- Нет, - глядя в спину Райлуса, все также тихо и спокойно, но каким-то умершим голосом, проговорила Миссара, - Для меня ты не был духом, хотя твоя сила... подавляет. Ты был мужчиной, которого я полюбила... впервые в жизни. Ты был тем, ради кого я была готова отдать всю себя. И ты потребовал у меня отдать всю себя... несколько минут назад... Так просто и цинично... что стало ясно, что только для этого я и нужна. Не нужно мне врать про любовь... Ты не любишь меня.
Она развернулась и вышла, сгорбившаяся, растерявшая всю суть жизни, что до того бурлила в ней... мертвая. И направилась туда, где, как сказал Райлус должны были лежать ее вещи, а главное - оружие. На ее бледном лице было спокойствие и решимость...

Перед входом, окруженные звоном оружия сидели двое. Один был одет в кожаную юбку и доспех, повторяющий, как казалось, форму грудных мышц, а другой в черную робу с лиловыми языками пламени. Этот второй был волшебником, о чем можно было догадаться, кинув взгляд на стоящий рядом посох, на котором сидел огромный ворон, внимательно следящий за Миссарой желтым глазом.
- Кажется, я выиграл. – Проговорил слегка хрипящим голосом волшебник и не стал бросать кости в последний раз, заставив сотоварища обернуться и взглянуть на девушку. – Как видишь, она подавлена и разочарована. Гони мои деньги.
И после того, как небольшой кошель сменил владельца, волшебник, у которого оказалось довольно красивое, хоть и изможденное тонкое лицо неожиданно заступил Миссаре дорогу. Взгляд его желтых глаз был хоть и зловещим, но не вызывающим тревогу.
- Ощутила себя использованной и брошенной, словно собака? Понимаю, понимаю. Даже не буду спрашивать, куда и зачем ты идешь, ведь на свете нет существа страшнее, чем женщина с разбитым сердцем. Я говорил ему, что он слишком близко тебя подпустил, но станет ли полубог слушать простого смертного?
Костлявая рука взяла плечо паладинки с неожиданной силой, а волшебник повлек её за собой, обходя внутренний двор и не останавливая разговор. Он удерживал её магией, но не использовал вообще никаких пассов, ингридиентов или иных проявлений. Даже свой волшебный фокус мужчина оставил позади. Лишь один маг в крепости мог обладать такой силой. Тот самый Логиниус.
- Ты же не попыталась даже понять, с чем связалась, так, девочка? – Голос его внезапно стал ядовитым и даже резким. – Отдала себя существу стоящему выше простых смертных понятий о морали, чувствах и законах и надеешься, что он будет простым? Как ты думаешь, сколько существ в мире одновременно взывает к его любви? Только не говори, что не догадалась, что Райлус не человек, иначе я буду очень разочарован в том, сколько зелий потратил на эту идиотскую авантюру. Нет, ты в первый же день все поняла, не лги мне и себе самой. Так вот, девочка. Как считаешь, способен он понять твою обиду и злость? Способен осознать сам, на что ты разозлилась? Я предупреждал, что ты можешь среагировать остро, но он решил рискнуть. Глупец, иногда даже боги недостаточно владеют мозгами, чтобы понять женщин.
Наконец, он отпустил её и снова посмотрел своими странными, птичьими глазами.
- Ты можешь уйти отсюда сейчас. Или даже умереть, я с радостью помогу тебе в этом, чтобы взять на себя его ярость и избавить твою душу от нее. А можешь попробовать осмыслить ситуацию, в которой оказалась. Если бы ты не была слепа, то понимала бы, что никто не видит в нем человека, если бы вспомнила взгляды слуг и гостей, то осознала бы, что зависть, направленная на тебя обозначает избранность родственную иным избранным божеств. И поняла бы, что никто не может подойти к нему ближе, чем на три шага. Кроме тебя.
Он раздражено цокнул, словно длинная речь утомила его и сотворил в ладони пылающий шарик молнии, продолжая смотреть на нее со взглядом пренебрежительно-спокойным.
- Ты можешь представить себе любовь бога большую, чем эта? Ждать, что с ним окажется, как со смертным, ждать, что он будет понимать все твои эмоции верно, что с ним можно быть так же легко, как с обычным мужчиной – самообман. Я бы лично предпочел, чтобы тебя не стало, поскольку мой друг занимает слишком много своего внимания тобой, поэтому, коль ты не передумаешь, я помогу тебе исчезнуть. – В птичьих глазах мелькнула жестокость. – Убеждать тебя совсем уж рьяно я не буду тоже, как и отрицать, что он просто напыщенный дурак, не осознающий последствий своих слов. Он давно не общается с людьми напрямую, а я умею не обращать внимания на его заскоки, так что ты лишила его девственности в некоторой мере, поздравляю. – Последнее слово просто сверкало иронией. – У тебя осталось совсем чуть-чуть времени, чтобы решить. Еще минута и он пробьет мой барьер взглядом, и тогда я не смогу убить тебя быстро и безболезненно.
Похоже, несмотря на все сказанное, Логиниус действительно искренне желал, чтобы она выбрала смерть. Его глаза, поза и тон прямо кричали ей: УМРИ, ПОЖАЛУЙСТА, ИЗБАВЬ НАС ОТ СВОЕГО ПРИСУТСТВИЯ! И тем более странно было то, что он пытался ей что-то разъяснить, несмотря на гримасу пылкой ненависти, исказившей красивое лицо.

- Я и не ждала, что с ним будет, как с другими смертными, - спокойно и равнодушно проговорила Миссара, - Боги всегда играют смертными. Вот и мною вы... поиграли. Пожалуйста, уберите руки. Меня ждет... свобода.
Она осторожно освободилась от Логиниуса и направилась к своим вещам, которые увидела уже издалека. Покопалась в них, нащупала простой кинжал. Улыбнулась ему, будто старому другу. Села и резко, одним движением, чтобы не передумать, вогнала его себе в грудь, чуть справа, там где билось сердце.
- Я свободна... от всего, - едва слышно прошептала она, прикрывая глаза. По щекам струились слезы...

Маг опустил руку медленно, словно не мог поверить в происходящее. Вместе с опускающейся рукой и выпадающей на песок молнией с лица его сходила гримаса, но оставалось изумление и… боль? Губы мужчины сложились в слова, которые она почему-то поняла, несмотря на то, что жизнь толчками выходила из нее и вообще-то читать по губам она не умела:
- Даже сейчас ты лишила меня этого. Даже сейчас не позволила быть с тобой, даже в последний миг жизни, ты выбрала его.
Вот что шептали губы. А в следующий миг рядом с ним во вспышке появился Райлус и вскинул руки, взметнувшиеся крыльями над головой волшебника. Она не поняла почему, пока падающий взгляд не наткнулся на соприкоснувшуюся с землей частичку молнии, тут же разорвавшую мир внутри барьера сотканного полубогом. Барьера, в котором он заключил собственного друга. Впрочем, Логиниус не умер, лишь сфера защищавшая его и отдававшая лиловым блеском пошла трещинами от буйства стихии, так же, как и золотистая сфера запечатывающая эту стихию внутри. Она видела лишь взгляд желтых глаз, печально смотрящих на нее, да слышала протестующий вопль Райлуса. Где-то на грани жизни и смерти до нее дошло, что маг помешал ему. Что жрец такого масштаба мог бы поднять девушку обратно, но это заклинание, когда разрушит барьер, уничтожит все вокруг, включая её тело. Хорошее надгробие для маленького паладина, верно?
- Здравствуй, душа моя.
Увидела она странное лицо красивой женщины, а потом ощутила хор душ. Верно, здесь она точно будет на своем месте.

***
- Почему ты сделал это?
- Потому что она имела право выбора, друг мой.
- И уничтожение нашего детища тебя совершенно не волнует?
Казалось, жрец, потерявший большую часть своей божественной очаровательности, смотрит на волшебника с недоверием.
- Ты никогда не сможешь понять людей в достаточной мере, Райлус. Мы не такие, как тебе кажется. А те марионетки, которых ты называл гостями – не более чем прах на ветру. Именно к этому состоянию я их и вернул. Уж прости, что это отдалило тебя от вознесения на неопределенный срок.
Жрец лишь тихо фыркнул и прикрыл глаза, словно ища что-то в себе.
- Не старайся, она в её царстве. И не надейся, что позовет тебя, что захочет вернуться. Девочка закончила свой путь.
- Не говори так, словно тебе плевать.
- Ты отобрал у меня право первого слова, не показывал её мне, а теперь я должен сочувствовать тебе? Нет уж, Райлус. Я мог бы ей дать то, чего она хотела, но права выбора ты её лишил, так что не тебе упрекать меня в кислотности слов.
- Ты чувствуешь её душу?
Взгляды карих и желтых глаз некоторое время буравили друг друга, пока маг со вздохом не отвернулся.
- Аэрдри не желает играть на её душу, пока та сама не пожелает быть разыгранной.
Раздался вздох.
- И что теперь?
- Ничего, продолжим путь, словно ничего не произошло.
- Мы не сможем делать вид, что ничего не потеряли вечно.
- Поздновато ты задумался об этом, дружок. Пошли, нет смысла сидеть на руинах, это не вернет её нам.

Мистра уставилась на самодовольного мага с некой иронией. Ей не нужно было смотреть на кости судьбы чтобы понять, что он выиграл.
- Знаешь, у меня ощущение, что ты посвятил жизнь тому, чтобы оскорбить меня.
- Нужно уметь проигрывать, госпожа магии. Итак, я получу свой шанс?
- Вы все равно проиграете. Твой недобог обречен на поражение в любом исходе бытия.
- Дело не в нем. Я хочу вернуть день, когда умерла Она.
Брови богини сошлись в переносице, словно она пыталась взглядом высверлить замысел оппонента.
- Зачем?
- Чтобы дать ей другую судьбу.
- Лжец.
- Разве что чуть-чуть.
Тихо фыркнув богиня магии взмахнула рукой запуская плетение и бросила напоследок скрывающемуся в серебристых нитях волшебнику:
- В этом времени ты станешь моим.
Логиниус же лишь усмехнулся.
- Поиграем - поглядим.

***

Райлус некоторое время смотрел на нее непонимающе, а потом медленно пожал плечами и вздохнул.
- Прости, я знал, что ты откажешься. Оставь доспехи. Все хорошо, тебе не нужно никуда ходить и никого побеждать. Кстати, Логиниус просил тебя зайти, он во дворе у склада. Вряд ли ты ошибешься.
На секунду жрец прижал её к себе, а потом отстранился, улыбнувшись.
- Я у себя, если захочешь поболтать.
И был таков.

Разъяренная и обиженная Мисс, было дернулась, но объятия Райлуса были крепкими, теплыми и такими успокаивающими... Злость утекла как вода в песок, и девушка вздохнула, пытаясь прижаться ближе... но каким бы облегающим ни был доспех, он все же мешал близости двух тел...
Миссара с неясной улыбкой смотрела вслед ушедшему жрецу... Оборотень!.. Как он мог ей предложить такое!.. Но злость вновь не появилась, и полуэльфка поправила расстегнутую было застежку на доспехе. Покрутилась у зеркала еще... Все-таки хороша!.. Хотя слишком уж этот доспех подчеркивает, что она - женщина. Впрочем, врагов мужского пола это может даже отвлечь. А в битве все средства хороши!
Немного в смешанном настроении, Мисс спустилась вниз, направляясь к складу. За эти дни она успела тут все разведать, и даже потренироваться. И хотя взгляды мужчин, некоторые из которых она узнала, бросались на нее весьма... красноречивые, неприличных намеков никто не делал, и спарринги вышли неплохие.
Мисс шла, и поневоле начала волноваться. Райлус говорил, что этот Логиниус терпеть ее не может заочно... зачем она ему?..

Миссара остановилась. Что-то было не так... Она оглядела двор. Что-то тут происходило. Что-то...
Воспоминания нахлынули как-то сразу. Ощущение мертвости внутри, тяжесть в груди, серый мир, застилаемый слезами и уверенность... уверенность, что НАДО.
Она коснулась груди там, где сейчас был доспех. Тогда его не было... Острый кинжал, вонзающийся в грудь. Ее собственная рука, кажущаяся чужой. Она убила себя. Тут... Умерла. Она помнила это, это было. Но когда?..
- Что?.. - выдохнула она, ощущая, как под доспехом из груди толчками выливается кровь, - Что случилось?.. Почему?.. Я.. я умерла?..
В глазах помутилось и паладин медленно осела на землю. Все вернулось на круги своя.
---
Мистра развела руками.
- Я тут бессильна. Мир встал на место. Она вспомнила. Так что решай свою проблему каким-то другим способом.

звезда уйди.