| |
|
|
Aquilam et calicem
Орел и кубок
1351-59 Anno Salvator
Королевство Иннерсберг, восстание Кубочников, Вольный Меерштадт, Северная Морская Уния, Эрафийское королевство, королевство Мерберг
Что-то прогнило во владениях Кайзера. Тень Чегенландского восстания нависла над Иннерсбергом. Кто мог пару лет назад подумать, что огромная безропотная масса крестьян способна взяться за дубьё, чтобы свергнуть своих хозяев? Теперь рыцарь, объезжающий свои владения, со страхом взирает на грязных неотесанных селян, которых он привык считать своей собственностью, и крепче сжимает рукоять меча. Городские бюргеры беспокоятся: что если мужичье позарится на их богатства? Кто тогда защитит города от разграбления?
Ересь Кубочников, с каждым днем набирает последователей. Ни проповеди священников, ни костры, на которых сгорают в очистительном пламени еретики, не могут остановить заразу. Многие видят зерно истины в еретическом учении: Церковь действительно погрязла в роскоши и стяжательстве, а разве этому учил Спаситель? Разве одобрил бы Он накопление богатства, которым занимаются современные монастыри и храмы?
Ходят жуткие слухи о зверствах кубочников в захваченном Чегенланде. Говорят, что их предводитель, лжепророк Абель Тас, пьет человеческую кровь. Говорят, он обязал каждую семью приносить перворожденного сына в жертву Зодчим и подписал кровью договор с потусторонними силами, по которому он получил сверхчеловеческое обаяние и вечную жизнь в обмен на свою бессмертную душу. Говорят, что вдоль дорог Нижнего Чегена стоят сотни крестов, на которых проклятые еретики распинают тех, кто отказывается преклониться перед их лжепророком.
***
Впрочем, некоторые слухи имеют под собой реальное основание. После победы повстанцев над войсками эрцгерцога фок Цешина начались погромы. Толпы фанатиков и простых мародеров ринулись крушить и грабить церкви, монастыри и замки знати. Разве заслуживают жадные попы и горделивые рыцари пощады? Нет! Долгие годы они угнетали и обманывали простой народ и теперь заслуживают самой жестокой кары за свои грехи! Грабь, насилуй и убивай во славу Господа!
В городах все еще сохраняется некое подобие порядка, однако только потому, что еще не все храмы и помещичьи усадьбы разграблены. Скоро добыча за городскими стенами кончится, и гнев толпы обратиться против бюргеров. Разве торговля не есть обман? Разве мало крови честных землепашцев выпили подлые городские ростовщики?!
Впрочем, не только немытые крестьяне есть среди сторонников Таса. Ересь поддерживают люди богатые и могущественные. Ходят слухи о том, что с недавних пор лидеры восстания стали получать помощь от какого-то неизвестного благодетеля: целые сундуки с золотыми монетами и слитками прибывают в крепости повстанцев. Королям и эрцгерцогам остается только ломать голову над загадкой личности тех, кто тайно поддерживает кубочников.
***
- Хм… - полноватый лысеющий человек в сером камзоле с маленьким гербом Меерштадта, прикрепленном к воротнику, поправил очки из толстого стекла и даже не взглянул на сидевшего перед ним человека – Вы, разумеется, получите разрешение на владение личной собственностью в черте города. Мой секретарь выпишет соответствующую грамоту… Впрочем, в праве на торговлю вином я вынужден вам отказать.
Собеседник меерштадсткого чиновника еле сдержался, чтобы не высказать проклятому крючкотворцу все, что он думает о нем лично, его работе, родителях и их необычных предпочтениях в постельных делах. Он прибыл в Вольный город из Инвика неделю назад, однако все еще не сумел прорваться через здешний бюрократический кошмар. Стоило только посочувствовать местным жителям.
- Но я ведь уже дал вашему коллеге в соседней канторе 50 талеров, чтобы…
- Моему коллеге? Что вы? Это было добровольное пожертвование в пользу портового приюта для бездомных. Вы ведь сами выразили желание оказать помощь нашему слав…
- Хорошо! Пусть будет пожертвование! Но что вам не понравилось в моей вине? Клянусь Зодчими, вы ведь его даже не пробовали!
- Мне вовсе не нужно пробовать ваше вино, чтобы понять, что его качество не соответствует высоким стандартам, установленным нашими благородными правителями. – чиновник оторвался от документа и его губы растянулись в хищной ухмылке – Я вижу, что вы жадный человек и понимаю, что ваше вино никак не может быть хорошим…
Торговец грязно выругался на гвентском и спросил:
- Сколько?!
- Всего 80 талеров. Уверяю вас, все пойдет на помощь бедным сиротам нашего города. – ухмылка таможенника стала еще наглее, когда купец принялся отсчитывать серебряные монеты. – Да и бутылочка вашего вина тоже лишней не будет.
***
Паника царит в эрафийской деревеньке. На горизонте заметили паруса униатских галер! Некоторые спешно грузят пожитки на лошадей или выносят их из деревни на своих спинах. Кто-то ищет спасения в приземистом здание церкви с толстыми стенами и узкими окнами-бойницами.
- Храни нас Бог от ярости северян! – бормочет испуганный священник.
Паства нестройным хором повторяет нехитрую молитву. Все знают, что униаты – злобные бесчеловечные чудовища. Горе тому, кто попадет к ним в плен! Селяне надеются лишь на то, что в замке лорда неподалеку тоже заметили паруса. Если так, то скоро придет помощь, а пока стоит только надеяться на прочность церковных стен и милосердие Господа…
Галеры причаливают к берегу. На эрафийскую землю спрыгивают северяне, дикие и безжалостные морские разбойники. Пираты врываются в дома, хватают все ценное, что удается утащить – остальное предают огню. Нескольких несчастных эрафийцев, пытающихся защитить родной дом, убивают на месте. Северяне пытаются прорваться в церковь (они знают, что там полно золотой утвари, да и все деревенские девки наверняка прячутся там), но дубовые окованные железом двери не поддаются. Селянам только громче повторяют молитву.
Господь милостив – спасение приходит. Слышен вдалеке звук рога и топот копыт – местный лорд со своими рыцарями спешит на помощь крестьянам. Морские разбойники понимают, что пора убираться. Против рыцарей у них шансов нет. Они бросают на крышу храма пару факелов (к счастью, пламя не разгорается) и бегут с награбленным назад к своим галерам.
Рыцари въезжают в опустошенную деревню: догорают последнии крестьянские хибары и только церковь стоит нетронутой. Большая часть крестьян жива, но все их накопления уничтожены и теперь их ждет медленная смерть от голода и холода зимой.
Северяне возвращаются домой с богатой добычей. Это был удачный рейд: никто не погиб, а трофеи пусть и не богаты, зато достались совершенно без труда. Жаль, конечно, что так и не удалось найти ни одной бабы, но это не беда – в борделях Тронхейма налетчики несомненно наверстают упущенное.
***
Мерберг – страна воинов и наемников. Богатство и престиж здесь издавна добывались на поле брани. Каждый житель этой суровой страны, от сапожника до члена королевской семьи, знает, как держать пику или меч. Но сейчас войны нет. Весь мир замер, будто в ожидание чего-то. Разгорается искра восстания в соседнем Иннерсберге, пираты-униаты наглеют с каждым годом, приходят из далеких стран тревожные вести. У мербержских капитанов богатый опыт – они чуют каждую возможность подзаработать. Словно стервятники они ждут новой большой войны, чтобы набить свои кошельки золотом и серебром за счет страданий других.
Жизнь остального Мерберга идет своим чередом: крестьяне обрабатывают землю, горожане занимаются торговлей и ремеслами. Простому жителю этой страны наемников наплевать на споры высокородных владык земель за границами его кантона. Если повезет, солдаты удачи сорвут куш на очередной войне и потратят деньги в его лавке или таверне. Если нет, король введет какой-нибудь новый налог. Все, как обычно.
|
|
1 |
|
|
|
|
Королевство Гвент, Арконская теократия, королевство Транскрония, Тиамское ханство, королевство Солитаний, султанат Хашура, Картахенская республика, королевство Арентер
Пасмурный полдень. На небольшой площади перед постоялым двором в небольшом приграничном городке столпился народ. Приехал арконский проповедник. Каждому охота поглазеть на чудака из далека. Сейчас он будет рассказывать о странном иноземном боге, Спасителе… Ну или просто Боге. Именно так, с большой буквы. Кто разберет этих арконцев? Они, как маленькие дети, верят в дурацкие сказки и не хотят познавать мир при помощи разума. Древних и мудрых Зодчих они всей душой ненавидят. Они почему-то решили, что Зодчии должны быть слугами их выдуманного Бога. Какой бред!
Нелегка ноша проповедника в безбожных землях Гвента. Так говорил отцу Себастьяну настоятель монастыря Святого Плиния в Греостане. Тогда он не поверил монаху. Себастьян бывал в самых диких и далеких от света Божьего уголках мира. Ему даже доводилось нести Свет Веры в землях за рекой Тиллерией. Сердца тамошних варваров были черны от злобы и неверия, но вдохновенные речи проповедника даже их убедили в истинности учения Церкви. Несколько сопровождавших его рыцарей и их мечи тоже сыграли свою роль, однако она была незначительна по сравнению с заслугами самого отца Себастьяна и его ораторского мастерства.
Впрочем, здесь все действительно оказалось куда сложнее (да и рыцарей рядом не было). Святой муж только начал свое выступление, как какой-то бесноватый местный задал крайне странный вопрос:
- А откуда ты вообще знаешь, что твой Бог существует?
Какой бред! А как может не существовать Бога? Ну должны же эти варвары верить хоть во что-то…
- Вы ведь верите в существование Зодчих, сын мой. Как же могут существовать Зодчие без Бога? Кто-то же должен был сотворить Мир?
- В Зодчих я верю, потому что сам видел их храмы. В Инвике, например, есть их башня. Высоченная. Такую никак нельзя без магии построить. А Бога я не видел. Мир, может быть, всегда был и никто его не создавал. А может быть, он сам появился. Бум! И появился!
Дискуссия приняла неожиданный оборот. Кажется, настоятель монастыря Святого Плиния все таки не врал про безумных гвентов…
***
Многие месяца Генрих фок Нойнмаркт вместе со своей бригадой расчищал непролазные арконские леса, дробил камень и рыл землю. Безумная жажда наживы подгоняла его и его рабочих. И свершилось! Они нашли золото! Целое месторождение, скрытое в Богом забытой Арконской глуши.
Забытой Богом, но не Церковью…. Хитрые попы как-то прознали про сокровище фок Нойнмаркта. Теперь перед входом в его шахту стоял целый отряд конных с монахом во главе.
- Герр фок Нойнмаркт – заговорил священнослужитель – Это золото создано Богом и должно пойти на нужды Его верной Церкви…
Раздался недовольный гул из толпы рабочих. Генрих хотел было возразить, но монах остановил его жестом.
- Вы ведь не хотите идти против воли Матери вашей, Святой Церкви… - конные взялись за рукоятки мечей – Не правда ли, герр фок Нойнмаркт?
***
Лоренцо Орсини, легат Его Святейшества в Арконии, сидел в кресле у камина напротив верховного правителя Сталка. Потрескивали горящие дрова, а легат рассматривал золотые украшенные самоцветами перстни на своей правой руке:
- Вы ведь не хотите идти против воли Матери вашей, Святой Церкви… - Орсини поправил висящую на его шее золотую цепь – Не правда ли, достопочтимый правитель Сталк? Думаю, что 40% конфискованного золота будет достаточно на первое время…
***
На берегах полноводной реки Кроны стоит могучее королевство варгнумцев, Транскрония. Правит страной славный король Збажин Второй из рода Водапра вместе с представителями народа и знати в сейме. Необычная традиция. Иностранцам зачастую кажется странным обычай, по которому король делится своей властью с выборными членами сейма. Впрочем, это не какое-то новомодное веяние – такова традиция, которой уже много веков.
Последняя крупная война прокатилась по стране достаточно давно. Это было еще при королеве Марии Великолепной. Сейчас все тихо в долине Кроны. Лишь иногда благородные паны ходят войной на соседские замки. Иногда из-за давних родовых склок, иногда мелочных споров, а иногда просто ради денег соседа. Впрочем, все это ерунда. Так было всегда. Да и будет, наверное, всегда.
***
В Тиамии новый великий хан! Славься, Рока! Славься, великий хан!
Поют в редких степных городках и станицах хвалебные песни. Пируют воины, радуются женщины и дети. Новый хан могуч и силен! Говорят, он может остановить на скаку любого коня. Новый хан мудр и справедлив! Новый хан отменил все подати! Теперь не будут разъезжать по селениям баскаки и отбирать у честных тиамитов последние пожитки. Льется рекой вино, вьется опиумный дым над шатрами. С недовольством взирают на пиры высокомерные белолицые священники – им все это чуждо и непонятно. Сынам каменных городов никогда не понять детей степи. Даже обидно, что они не могут присоединится к празднеству... Слава великому хану!
А с востока приходят тревожные вести… Говорят, что Золотой Государь Нефритовой империи вздумал расширить границы своего могучего государства. Рассказывают странники о многотысячных армиях, что порабощают племена и жгут селения во имя своего властелина. Рассказывают о целых народах, угнанных в рабство, и немыслимой жестокости нефритовых людей. Но это все далеко, за бескрайней степью. Да и не вымысел ли это?
***
Многие поколения сменились со времен Великого Похода. Из отвоеванной у варваров бесплодной пустыни он превратился в процветающее королевство, которое могло на равных соперничать с державами севера, как в богатстве его городов, так и в доблести воинов. Даже сам Верховный Иерарх перенес свою резиденцию сюда, на землю, окропленную святой кровью героев Великого Похода.
Впрочем, в отличие от королевств севера, Солитаний живет в постоянном страхе нападения дикарей из-за Тилерии. Формально никакой войны нет, однако, рейды не редкость на обоих берегах великой реки. Целые поколения жители Солитания рождались, жили и умирали в постоянном страхе перед нападением язычников с запада. Все знают, что дикарям не ведома жалость. Они убивают людей, как скот: без сомнения и сожаления. Любой поданный Керсенов всей душой ненавидит мерзких безбожников. Бедный крестьянин слушает рассказы о кровавых налетах и жестоких убийствах, его сердце наполняется страхом, ведь и он сам не застрахован от нападения! Страх перерастает в ненависть: пусть проклятые язычники умрут! Исчезнут с лица земли! Такие бесчеловечные твари противны Богу и им нет места среди живых!
Высокородный рыцарь тоже ненавидит, но по другим причинам. Пусть добрый меч и крепкие стены замка защищают его от рейдеров, но ведь его предки пришли сюда, чтобы нести свет Спасителя. Они полегли где-то в этих пустынях, сражаясь с варварами, а их потомки не могут закончить священную миссию и отчистить эту страну песка от мерзких язычников. Все земли от границ Тиамского ханства и до берегов Картахена должны принадлежать королю из рода Керсенов. Такова воля Господа! И горе тем, кто попытается остановить Его святое воинство.
***
Когда-то пришельцы с севера отняли у людей Хашура великий халифат. Закованные в железные латы рыцари с крестами на знаменах несли с собой огонь и смерть, разрушали города и разоряли храмы. Они говорили, что несут с собой истинную веру, «свет Спасителя». Ха! Если их Бог так милостив, то зачем они заживо сжигали жрецов и децимировали целые деревни за «непокорность»?
Все чужеземцы одинаковые. Это очевидно для каждого правоверного. Может быть, торгаши и ростовщики из Картахена не кинутся на вас с оружием, как солитанцы, но лишь потому, что они хотят обмануть вас или обокрасть. Арентерцы способны лишь трусливо нападать на беззащитные суда, уводить людей в рабство, грабить и насиловать. Всякие эрафийцы или иннерсбергцы ничем не лучше.
Каждый добрый и праведный подданный султана должен помнить одно: не жди добра от иностранцев. Они воспринимают мягкость, как признак слабости. Дай им только повод и они вновь вторгнутся на земли султаната, чтобы грабить и убивать. Никогда больше не будут высокомерные рыцари отнимать землю у правоверных. Никогда больше лживые и коварные жрецы Спасителя не будут обманывать честных людей. Народ Хашура не допустит этого. Никогда!
***
Картахенская республика славится на весь мир своими портами и рынками. Говорят, что если чего-то нельзя купить здесь, то этого просто не существует. Возможно, эти слухи несколько преувеличены, но истинно то, что нигде больше в мире нельзя найти такого разнообразия товаров со всех концов света. Никого здесь не удивить зрелищем светловолосого мербержца в цветастом камзоле беседующего с узкоглазым тиамитом о цене на пшеницу в Иннерсберге. Иностранцев здесь полно и, что еще более удивительно, все они вполне комфортно себя чувствуют в компании друг друга. Люди приезжают сюда, чтобы делать деньги, а не спорить о политике.
Политика же здесь – вотчина благородных домов, торговых компаний и кланов, плетущих интриги и борющихся за власть друг с другом. В отличие от других стран, где проблемы разрешаются при помощи старой доброй стали, основные «сражения» на политической арене Картахена проходят в судах, гильдейских приемных и залах заседаний. В конце концов, это страна торговцев, а не воинов, и насилие здесь не в чести.
***
С того самого момента, как остров Адрихаль показался на горизонте, капитана Ренье преследовало странное ощущение: казалось, будто кто-то наблюдает за ним. Изучает, холодно и бесстрастно. Кажется, остальные тоже это чувствовали. Боевой дух экипажа усугубляло еще и таинственное знамение, которое видели дозорные прошлой ночью: из центра острова, скрытого за высокими покрытыми лесом горами, взлетел небольшой, но яркий напоминающий комету огонек и скрылся в облаках.
Уже неделю назад они высадились на острове и странное ощущение никак не проходило. Ренье приказал разбить лагерь прямо на пляже. Несколько групп матросов он уже отправлял на разведку, однако ни одна не вернулась. Стало ясно, что не стоит блуждать по Адрихалю маленькими отрядами. Капитан решил пойти ва-банк. Когда госпожа Фортуна подводила его в последний раз? Да и экипаж не хотел сидеть на месте: нужно либо идти вперед, либо убираться. Ренье взял с собой двадцать матросов. Каждый был вооружен мечом или саблей, у многих были арбалеты. Еще нескольких человек капитан оставил охранять галеру на пляже, а сам повел отряд вглубь острова.
Прошло примерно два часа и оставшиеся на пляже услышали вдалеке ужасные крики, нечто напоминающее множественные раскаты грома и странный стрекот. Через несколько секунд вновь воцарилась тишина, но матросам было достаточно и того, что они уже услышали. Люди принялись спешно готовить судно к отплытию, и через полчаса галера уже удалялась от берега. Можно было заметить на берегу какие-то фигуры, которые следили из прибрежного тумана за арентерским судном. Их можно было бы даже принять за людей, если бы не светящиеся ярко красным цветом огромные глаза.
|
|
2 |
|
|
|
|
Господа, если у вас ничего не написано про провинцию, значит в неё инвестировано 10ОБ и в ней ничего не построено.
Эрафия
Было: 0ОВ, 0ОН, 24ОБ
Белогорье (Небольшой городок, Церковные школы): 10ОБ инвестировано; Затраты: 18ОБ; УБ2; население 3
Доходы от вложений: 1*3*2+6=12ОБ
Доходы от налогов: 3+3=6ОБ
Стало: 0ОВ, 0ОН, 24ОБ
Солитаний
Было: 0ОВ, 0ОН, 42ОБ
Сан-Маринер (Небольшой городок, Сеть трактов): 10ОБ инвестировано; Затраты: 21ОБ; УБ4; население 3
Салладорий (Небольшой городок, Сеть трактов): 10ОБ инвестировано; Затраты: 21ОБ; УБ4; население 3
Доходы от вложений: (4*3*2+8)*0,5=16ОБ
Доходы от налогов: 6+2=8ОБ
Стало: 0ОВ, 0ОН, 24ОБ
Вольный Меерштадт
Было: 0ОВ, 0ОН, 10ОБ
Меерштадт: 20ОБ инвестировано + 10ОБ от Восстания кубочников + 4ОБ от Гвента; Затраты: 0ОБ; УБ7; население 9
Доходы от вложений: 9*7*0,5*20/34=18ОБ
Доходы от налогов: 9ОБ
Стало: 0ОВ, 0ОН, 27ОБ
Арконская теократия
Было: 0ОВ, 0ОН, 0ОБ
Ратакеш (Небольшой городок, частокол): 10ОБ инвестировано; Затраты: 13 ОБ; УБ3; население 3
Сентилион (Небольшой городок, частокол, Сеть школ): 20ОБ инвестировано; Затраты: 25 ОБ; УБ3; население 3
Нояград (Небольшой городок, частокол): 10ОБ инвестировано; Затраты: 13 ОБ; УБ3; население 3
Декалион (Небольшой городок, частокол): 10ОБ инвестировано; Затраты: 13 ОБ; УБ3; население 3
Доходы от вложений: (9*4+6)/2=21ОБ
Доходы от налогов: 12+2=14ОБ
Стало: 0ОВ, 0ОН, 35ОБ
Тиамия
Было: 0ОВ, 0ОН, 63ОБ
Млехет (Средний город, Инфраструктура 3): Инвестировано 10ОБ; Затраты: 51ОБ; УБ5; население 9
Все провинции получают +1 УБ за отмену налогов.
Доходы от вложений: 5*9+4+4+5+5+5=68ОБ
Доходы от налогов: 0
Стало: 0ОВ, 0ОН, 80ОБ
Картахен
Было: 0ОВ, 0ОН, 46ОБ
Картахеника (небольшой городок, сеть трактов, частокол): 10ОБ инвестировано; Затраты: 21ОБ; УБ4; население 3
Иданьика (небольшой городок, сеть трактов, частокол): 10ОБ инвестировано; Затраты: 21ОБ; УБ4; население 3
Гальегассия (частокол):10ОБ инвестировано; Затраты: 1ОБ ; УБ4; население 1
Арденте (частокол): 10ОБ инвестировано; Затраты: 1ОБ;; УБ4; население 1
Доходы от вложений: 4*3*2+8=32ОБ
Доходы от налогов: 8ОБ
Стало: 0ОВ, 0ОН, 40ОБ
Королевство Арентер
Было: 0ОВ, 0ОН, 32ОБ
Анжел (небольшой городок, крестьянская милиция, частокол): 10ОБ инвестировано; Затраты: 16ОБ; УБ3; население 3
Руайан (небольшой городок, крестьянская милиция, частокол): 10ОБ инвестировано; Затраты: 16ОБ; УБ3; население 3
Доходы от вложений: 3*3*2+3+3=24ОБ
Доходы от налогов: 6+2=8ОБ
Стало: 0ОВ, 0ОН, 32ОБ
Восстание кубочников
Было: 0ОВ, 0ОН, 14ОБ
Чегенланд (крестьянская милиция): 10ОБ инвестировано; Затраты: 3ОБ; УБ4; население 1 + Армия в провинции
Доходы от вложений: 1*4+10/34*31=13ОБ
Доходы от налогов: 1ОБ
Стало: 0ОВ, 0ОН, 15ОБ
Северная Морская Уния
Было: 0ОВ, 0ОН, 44ОБ
Телемарк (Небольшой городок, Посты на основных трактах): 10ОБ инвестировано; Затраты: 18ОБ; УБ3; население 3
Нурланн (Небольшой городок): 10ОБ инвестировано; Затраты: 12ОБ; УБ3; население 3
Хуринганн (Небольшой городок): 10ОБ инвестировано; Затраты: 12ОБ; УБ2; население 3
Доходы от вложений: 2*3*0,25+3*3*0,25+3*1*0,25=1+2+0=3ОБ
Доходы от налогов: 9+1=10ОБ
Общие доходы: 13ОБ
Стало: 0ОВ, 0ОН, 15ОБ
Транскрония
Было: 0ОВ, 0ОН, 37ОБ
Артина (Небольшой городок): 10ОБ инвестировано; Затраты: 12ОБ; УБ3; население 3
Итаврох (Небольшой городок): 10ОБ инвестировано; Затраты: 12ОБ; УБ3; население 3
Танаб (Небольшой городок): 10ОБ инвестировано; Затраты: 12ОБ; УБ3; население 3
Доходы от вложений: 3*3*1*3+3=30ОБ
Доходы от налогов: 9+1=10ОБ
Стало: 0ОВ, 0ОН, 42ОБ
Иннерсберг
Было: 0ОВ, 0ОН, 53ОБ
Боггемен (городок, частокол): 10ОБ инвестировано; Затраты: 13ОБ; УБ3; население 3
Кроатия (городок, частокол): 10ОБ инвестировано; Затраты: 13ОБ; УБ3; население 3
Штирмарк (городок, невысокая каменная стена, церковные школы): 13ОБ инвестировано; Затраты: 24ОБ; УБ2; население 3 <- тут 2УБ, так как суровый+перенаселение
Доходы от вложений: 3*3*2*2+3*2*2+6+8=62ОБ
Доходы от налогов: 9+2=11ОБ
Стало: 0ОВ, 0ОН, 73ОБ
Гвент
Было: 0ОВ, 0ОН, 58ОБ
Нор (небольшой городок, церковные школы): 10ОБ инвестировано; Затраты: 18ОБ; УБ3; население 3
Сторли (небольшой городок): 10ОБ инвестировано; Затраты: 12ОБ; УБ3; население 3
Ховерберг (небольшой городок): 10ОБ инвестировано; Затраты: 12ОБ; УБ3; население 3
Инвик (небольшой городок): 10ОБ инвестировано; Затраты: 12ОБ; УБ3; население 3
Доходы от вложений: 3*3*1*4+31*4/34=39ОБ
Доходы от налогов: 12ОБ
Стало: 0ОВ, 0ОН, 51ОБ
Великое Королевство Мерберг
Было: 0ОВ, 0ОН, 37ОБ
Кантон Васерфеллеберг (Небольшой городок): 10ОБ инвестировано; Затраты: 12ОБ; УБ3; население 3
Кантон Вульфберг (Небольшой городок): 10ОБ инвестировано; Затраты: 12ОБ; УБ3; население 3
Кантон Зюйдмер (Небольшой городок): 10ОБ инвестировано; Затраты: 12ОБ; УБ3; население 3
Доходы от вложений: 9+9+6+3=27ОБ
Доходы от налогов: 9+1=10ОБ
Стало: 0ОВ, 0ОН, 38ОБ
Султанат Хашура
Было: 0ОВ, 0ОН, 47ОБ
Дильян-Зун (городок): инвестировано 10ОБ; Затраты: 12 ОБ; УБ3; население 3
Урд-Немейен (городок): инвестировано 10ОБ; Затраты: 12 ОБ; УБ2; население 3
Имракан (городок, сеть трактов): инвестировано 10ОБ; Затраты 21 ОБ; УБ3; население 3
Доходы от вложений: 3*3*2+3*2*2+3*3*2+1*3*2=18+12+18+6=54
Доходы от налогов: 3+3+3+1=10ОБ
Стало: 0ОВ, 0ОН, 66ОБ
Дедлайн: 23:59 18.12.15
|
|
3 |
|
|
|
|
Холодное зимнее утро. Несмотря на совсем недавно прошедший канун Рождества, столичный Карлсберг уже погружён в повседневные заботы. Стучат молоты в кузнях, деловито суетятся грузчики и приказчики на торговых подворьях, уличные лотошники предлагают спешащим по делам прохожим свежую сдобу из укутанных в тёплые шерстяные одеяла коробов. Плотно утоптанный снег похрустывает под копытами коня, попона которого выкрашена в цвета королевского дома, в седле которого горделиво восседает человек в пышном камзоле герольда. Следом за ним, так же верхами, следуют два до зубов вооружённых королевских гвардейца, в начиненных до блеска латах, и пышными плюмажами на шлемах. Завидев подобную процессию, прохожие невольно останавливаются, а работяги прерывают работу и выходят из мастерских. В скоре за тремя всадниками уже следовала целая толпа горожан. Выехав на самую крупную городскую площадь, гонец неторопливо извлёк из красного кожаного тубуса скрученный лист толстой желтоватой бумаги. Развернув его, герольд зычным, хорошо поставленным голосом провозгласил:
- Слушайте! Слушайте горожане и прибывшие в город! Слушайте указ его королевского величества, Георга второго фон Фрундсберга!
Указ о запрете вероотступнического учения Кубочников.
«Сим днём официально объявляю, что пасквиль, писанный еретиком и бунтовщиком Абельем Тасом, Молитвой к Посланнику Небес именуемый, и учение его, именуемое Учением Кубка, альбо Кубочным, считать полагается вредоносным, к восстанию против законной власти и мятежу призывающим, а тако же свободной торговле и развитию ремёсел мастеровых препятствующим.
Посему велено каждого, кто в землях Мерберга на проповедовании учения сего, альбо на ином оного распространении пойман будет, волоком на лобное место тащить и колесованию подвергать, с последующим захоронением за пределами кладбищ церковных, как то и долженствует для опасных еретиков. Тем же, о ком доказано будет, что прислушивались они к словам распространителя учения сего со вниманием и усердием, положить наказание в пятьдесят ударов палкой по пяткам, и левого уха усекновение.
Писано собственноручно, Георгом фон Фрундсбергом вторым, милостью божию королём великого королевства Мерберг, в год одна тысяча триста пятидесятый эры Спасителя, в месяце январе, второго дня, в день святого Торвальда – мученика.»
В тот же день, на другом конце города, в королевской резиденции - замке Гевессершлос, в небольшом кабинете сидели два совершенно непохожих один на другого человека. Первый необычайно высок, широкоплеч и мускулист и носил длинную, ухоженную бороду, обильно посеребрённую сединой, и был одет в пышные королевские одежды, а на плечах его покоилась богатая алая мантия, подбитая горностаем. Второй же, наоборот, был невысок, худощав, гладко выбрит, и необычайно жилист. Одет второй был довольно скромно. Длинный балахон его только тем и отличался от обычного одеяния монаха, что был пошит из более добротной ткани, не имел капюшона и был окрашен в белый цвет, однако на шее его висела массивная золотая цепь с украшенным драгоценными камнями символом спасителя, а на пальце правой руки был массивный перстень из драгоценнейшей платины, что был положен по сану архиепископам. Однако несмотря на все различия, в этих двоих сидящих друг напротив друга было и коне что общее. Оба они были далеко не молоды, однако в каждом из них было столько силы и властности, что заставляла любого самого родовитого и знатного дворянина невольно, подчиняясь скорее нутряному чутью, низко склонять голову, стоило лишь кому то из этих двоих появиться в залах дворца.
- Ваше высокопреосвященство, - произнёс первый - я прекрасно понимаю, на какую жертву прошу вас пойти, однако и вы должны понять, что я прошу вас об этом не для себя.
- Понимаю вас, ваше величество. - Ответил второй после недолгой паузы. - Так же как понимаю и ваши мотивы. Иннесберг наш давний друг и союзник. Кроме того, если мне не изменяет память, вы в родстве, пусть и не по прямой линии, с некоторыми из тамошних герцогов...
- Дело не только в этом. Вы не хуже меня должны понимать, что если это учение не задавить, то никакие запреты не смогут полностью удержать его от просачивания через границу. Я не желаю рисковать, и потенциально ввергать страну в пламень гражданской войны.
- Всё верно, ваше величество. Вы верный сын церкви, и мудрый правитель. И провозглашённый вашими герольдами сегодня закон несомненно послужит должным подспорьем в оберегании нашего государства от распространения опасных ересей. Однако нынешняя ваша просьба... Как вы должно быть знаете, до того как принять сан я и сам был знатного рода, и неоднократно был победителем на турнирах. Да и в военных походах участвовал. Я не по наслышке знаю, что такое война, и каково на ней солдату. Однако наёмники...
- Хочу напомнить, ваше высокопреосвященство, что на всём континенте наша страна славится не только своим железом и пушниной, но и нашими кондотьерами. Кроме того, прошу заметить, что именно уплачиваемые ими подати составляют солидную часть прибыли как государства, так и церкви. И я не думаю, что моя просьба как-то значительно умалит доходы приходов и монастырей. Тем более что сейчас очень многие из них сидят без работы, и, следовательно, вообще не выплачивают ни налога, ни церковной десятины. Кроме прочего, вы не хуже меня должны понимать, что наёмник без солидного кошелька за пазухой становится агрессивен, и куда как отважен. И в первую очередь начинает смотреть по сторонам в описках места, где бы ему разжиться деньгами. До королевской казны они вряд-ли доберутся, а вот ваши монастыри и приходы защищены куда как хуже...
- Что ж, ваше величество, может быть вы и правы. В конце концов это будет богоугодным делом, совершённым к вящей славе матери нашей церкви и святого престола.
- В таком случае я немедленно велю принести бумагу, перо с чернилами и сургуч.
«Сим указом объявляется, что отныне для каждого наёмника или кондотьера, что будет нанят королевским домом Иннесберга, альбо другим официальным лицом государства сего, ради участия в подавлении еретического мятежа Кубочников, в провинции Чегенланд, налог на контракты и долю с военной добычи будет снижен в двое. И, кроме того, таковым будут отпущены все их грехи перед церковью Спасителя, что совершили они в прошлом, или же совершат во время оной военной кампании, в чём дана им будет соответствующая бумага.
Подписано собственноручно, Георгом фон Фрундсбергом вторым, милостью божию королём великого королевства Мерберг и Тюром третьим, архиепископом Меррбержским в год одна тысяча триста пятидесятый эры Спасителя, в месяце январе, второго дня, в день святого Торвальда – мученика.»
Результат броска 1D10: 6 - "ОВ".
Результат броска 2D10: 10 + 8 = 18 - "ОН".
|
|
4 |
|
|
|
|
Площадь вольного города Нор
Посреди площади вольного горада Нор собралась огромная толпа зевак. Глашатай говорил о скорбной новости которая поразила королевство, о том что король скоропостижно скончался. Много слухов ходило по миру, некоторые люди говорили что короля благополучно отравили неки тёмные личности, кто-то расказывал о том что это всё происки врагов, а последователи Спасителя доказывали что это Кара Божая. Как оно было на самом деле никто не знает, может король и сам отправился в мир иной.
- Люди, как мне стало известно пятничным вечером скончался наш дражайший правитель, государь державы и прекрасный отец. Как мне было доложено новый правитель, государь державы, властитель на земле и воде уже выбран, стал им дражайший сын нашего покойного правителя - Робб Джеймз. Да здравствует новый Король!
После слов глашатая наступила тишина, а горожане подхватили последние слова.
- Король умер! Да здравствует новый король!
После недолгого затишья глашатай продолжил свою речь.
- Так же мне стало известно, что наш новый правитель принял своё первое королевское решение и издал свой первый королевский указ. Решение нашего короля было сделать сети школ во всех городах, а указом своим он повелевает ввести запрет на любые попытки обратить жителей Гвент в инородные религии, культы и прочие непотрёбные вещи. Да здравствует новый Король!
Вот так и начался новый год в королевстве. Со слухов про кару Спасителя, заговоры соседей или распри в королевской семье.
|
|
5 |
|
|
|
|
"Война - это та же дуэль, но в глобальном масштабе"
Карл фон Клаузевиц
Интерлюдия первая. Иннерсрат.
...Нынешнее заседание Иннерсрата проходило на весьма повышенных тонах, чему способствовала и острота рассматриваемого вопроса, и отсутствие Божьей милостью Его королевского величества кайзера Иннерсбергского Франца III, чья болезнь не позволила присутствовать на судьбоносном для его владений совещании. Заседание открыл Его высочество Наследник фюрст* Карл II граф Альвен, но сейчас слово держал не он.
Дородный и крепкий мужчина, заросший клочковатой рыжей бородой, действительно соответствовал и своему гербу, и своей фамилии**, тяжело оперевшись на стол, вещал гулким басом:
- Да чего медлить! Мы одной левой раздавим этих лапотников! Вчерашние кметы и лавочники воевать не умеют, да и трусливы они, как зайцы! Клянусь кровью Спасителя, мы должны утопить Чеген в крови, заживо сжечь ерисархов и распять сотню-другую их клевретов! Карл, медлить нельзя, Карл, а то бунтовщики, почувствовав нашу слабость, вцепятся нам в глотку!
Эрцгерцога Нордбау поддержал и кардинал Конрад Иннерсбергский, досель невозмутимо перебиравший четки:
- Дети мои, Рупрехт абсолютно прав. Нельзя дать волкам долгое время кружить вкруг овчарни, иначе они оголодают и набросятся на овец. Наше же дело, как смиренных пастырей, помешать этому и перебить волкам хребет, ибо негоже дать им возможность хозяйничать где-то еще. Как завещал Спаситель, что умер за грехи наши, ....
Договорить клирику не дали. Сухожавый жилистый мужчина с легкой проседью в волосах, что сидел во главе стола, выразительно побарабанил пальцами по столу, привлекая к себе внимание:
- Рупрехт, отец Конрад, вы, конечно, правы. Но предложенное вами - не выход, а лишь способ затянуть вооруженное противостояние в Чегенланде на много лет. Вы уже знаете, что бунтовщиков из-за границы подпитывают денежным потоком, да и простецы, вкусившие крови и беззакония, не пожелают останавливаться. Плюс ко всему, затяжная война приветет к тому, что они будут считать нас оккупантами на их родной земле - а значит, все эрцгерцогство поднимется против нас.
Мы должны быть умнее. Выждем, пускай между радикальными и умеренными таситами начнутся противоречия. Мы в это время создадим на политической арене статус нашему противостоянию мятежникам как святому делу, и постараемся получить поддержку соседей и одобрение Святого Престола. Кроме того, за это время мы усилим нашу армию, чтобы разбить противника одной молниеносной кампанией за летний сезон - просто и прямо массированным ударом по всем направлениям выбьем повстанцев с занятых ими позиций, и постараемся взять в окружение тех, кто будет противостоять нам с оружием в руках: при численном превосходстве это должно быть более чем реально.
Впрочем, планирование кампании - дело не сегодняшнего совещания. Есть и еще одна проблема, требующая решения и также косвенно связаная с кубочниками...
Не выдержав, эрцгерцог фок Гроссе снова вскочил, возмущенно пробасив:
- Карл, это трусость! Мы...
Наследник, ранее говоривший спокойным и даже тихим тоном, перевел тяжелый взгляд на возмущающегося дворянина и резко прервал его:
- Эрцгерцог, заткнитесь и не перебивайте. Пока отец болен - я, фактически, регент, так что извольте слушать и слушаться. Понял, Руппи?
Пристыженный владетель Нордбау склонил рыжую голову:
- Простите, мой фюрст. Не удержался.
- Так вот, - продолжил Карл фок Лихтенфельс, - есть, как я сказал, еще одна проблема. Герцог цу Кассель?
Вернер цу Кассель, генеральный казначей Иннерсберга, неспешно допил вина и, отставив бокал, задумчиво и даже несколько отрешенно проговорил:
- Беженцы. Беженцы из Чегенланда, среди которых наверняка есть агенты кубочников и просто недовольные. Люди, утратившие если не все, то многое. Люди обнищавшие и озлобленные. Состояние нашей казны позволяет нам оказать им государственную поддержку.
Зачем, спросите вы? А чтоб они и не смотрели в сторону мучающихся и голодающих еретиков: если им будет хорошо и они будут чувствовать помощь со стороны короля, они и не подумают разжигать ересь за пределами Чегенланда - дестабилизация не нужна тем, кому есть, что терять. Еще мы сможем с их помощью выполнить и ряд государственных работ: централизация свободной рабочей силы позволит нам выполнить более глобальные проблемы при меньших тратах, при этом дав беженцам и работу, и деньги.
Снова отпив вина, казначей кивнул, давая понять, что закончил речь. Фюрст Карл, оглядев собравшихся и не увидев у сторонников немедленной войны прежнего пыла, решил нанести им coup de grâce, дав слово барону Ангильберту фок Байерну, главе коллегиума внешних сношений.
Розовощекий и пухлый, одетый с иголочки барон ни в коей мере не походил на изощренного дипломата, создавая обманчивое впечатление гурмана и бонвивана, не интересующегося ничем, кроме собственных удовольствий. Однако люди, хорошо знавшие фок Байерна, могли бы высказать о нем совршенно противоположное мнение: умный, спокойный и хитрый, он только играл роль светского повесы, на деле же будучи одним из лучших политиков и дипломатов кайзера.
Подарив присутствующим очаровательную улыбку, Ангильберт вальяжно откинулся в мягком кресле и усмехнулся:
- Сейчас мои птенчики работают как над поисками тех, кто помогает Тасу и его присным, так и над тем, чтобы найти поддержку и союзников за границей. И поверьте, господа, у меня уже есть некоторые успехи на данном поприще. Впрочем, пока не буду раскрывать карты - скоро вы сами все узнаете, а пока - поверьте на слово.
- Что же, - подвел итог наследник престола, - раз возражений нет, то будем следовать данному варианту. А теперь перейдем к предложению фрау фок Эдлер и заслушаем доклад тайного советника фок Потоцки...
Интерлюдия вторая. Великое королевство Мерберг.
- Наш спасителеугодный кайзер выражает безмернейшее уважение к своему царственному собрату, давнему другу и союзнику, государю великого королевства Мерберг, и шлет свои наилучшие пожелания ему самому, родичам и землям его. Прошу досточтимого господина принять мои вверительные грамоты, - барон Зигмунт фок Лей, посол Иннерсберга в землях северного соседа, учтиво поклонился своему визави, передавая свернутые ало-белой лентой и запечатанные тяжелым сургучом бумаги.
- В безмерной любви к своему державному брату кайзер Франц III послал меня принести вам слово предупреждения об опасной ереси кубочников, следующих за лже-пророком ерисархом Тасом, что ныне угрожают безопасности и стабильности в эрцгерцогстве Чегенланд. Радея всем сердцем за своего любезного друга и союзника, кайзер просил меня сообщить, сколь опасны эти богоотступники и бунтовщики, что клянутся на крови детей Спасителя, что распространят свое учение по всей Ойкумене, свергнув всех государей и уничтожив церковь. Мой государь заклинает своего брата короля Мержбергского запретить своим верным подданым всяко сношение с предателями и еретиками, дабы скверна сия не проникла в благословенный Мерберг, и не стала подтачивать его изнутри, как язва.
Кроме того, владетельный кайзер будет счастлив приветствовать на землях иннерсбергских любого мербержца, что будет готов с оружием в руках стать на защиту нашей общей веры, тех, кто выступит против сих злокозненных повстанцев, что угрожают и торговым связям наших королевств, пытаясь подорвать их изнутри и нарушить наше вековое душевное согласие.
Интерлюдия третья. Вольный город Меерштадт.
...Очередной прием шел своим чередом. Видные купцы и аристократы поднимали кубки за здравие Рамено и Клагонов, за процветание славного Вольного Города и его жителей. Не оставались в стороне и иностранные послы, чествовавшие достойнейших устроителей приема. Слово взял и посол Иннерсберга граф Бертольд цу Фрайберг - статный седовласый мужчина с изящными манерами и безупречным воспитанием. Завершив официальную часть поздравлений, он позволил себе некоторую вольность, испросив разрешения вспомнить одну притчу:
- Жыл во времена Создателевы некий богатый купец, именем Аврелий. Был он человеком добрым и честным, хотя и несколько слабовольным. И пришли однажды к Аврелию разбойники, предложив продать награбленное. Не в силах отказать им, купец стал скупщиком краденного и невольным помощником головорезов. Он надеялся, что все это останется незамеченным для городской стражи, и на то, что преступники, коим он помогал, его не тронут.
Увы, но Спасителю нашему подобное не угодно, и злокозненные разбойники, алчащие больших богатств, в одну из безлунных ночей пришли к Аврелию, ограбив его самого и убив сына и наследника купца. Безутешный торговец рыдал над телом покойного, когда к нему пришли градоохранители, задержавшие эту шайку. К прискорбию Аврелия, то, что он сам стал жертвой, его не спасло - за скупку краденных товаров он был брошен в темницу вместе с убийцами его сына.
Мораль сей притчи проста и понятна: добрые сыны Спасителевы ни при каких условиях не должны иметь даже косвенных сношений с теми, кто преступили законы божьи и человеческик, ибо жизнь покарает их за сие неразумие. Благодарю, что дали мне поведать владетелям Меерштадта эту притчу, я боле не смею отнимать ваше время. Я все сказал. Dixi.
Интерлюдия четвертая. Солитаний, замок Гратия.
Епископ Вацлав фок Нагель, полномочный легат кардинала Иннерсбергского при Святом Престоле, всегда был уверен, что должность его - еще та синекура, и что кайзеру и кардиналу от него в жизни ничего не потребуется. Теперь же, когда в родном Чегене подняла голову ересь злокозненных таситов, его донельзя формальный пост оказался архиважен настолько, что теперь епископа ожидал прием у самого Его Святейшества Верховного Иерарха Святой Церкви Спасителя Клемента XIII. Единственное, что во всем этом напрягало видного церковника, так это то, что из Иннерсберга к нему в помощь при ведении переговоров приставили некого советника Беттихера - молчаливого и поразительно спокойного мужчину с невыразительно блеклой внешностью, чья роль в грядущих переговорах оставалась загадкой и для его преосвященства Вацлава.
...Поцеловав перстень Его Святейшества и преклонив главу, иннерсбержец вознес мольбу к престолу Иерарха:
- Вашему Святейшеству Верховному Иерарху Святой матери нашей Церкви Спасителя ведомо о той скверне ереси, что охватили земли иннерсбергские. Мой кайзер и кардинал, как люди праведные и благочестивые, обеспокоены сим прискорбным проишествием, и заклинают Ваше Святейшество поддержать их блогородные стремления раздавить тех, кто поднялся против Церкви и Вас лично.
Мои доверители смиренно припадают к Вашим стопам и нижайше просят опубликовать иерархову буллу о запрете ереси Кубочников, а такожде отлучить от святой матери нашей спасителевой церкви тех, кто следует ей, а равно и тех, кто вступает с безбожниками в те або иные сношения.
Ибо, как написано в Писании, любой, кто помогает еретику словом или делом, есть сам еретик и вероотступник, и кара ему на земле и на небе будет равноцена каре спасителепротивных богоборцев.
К вящему шоку епископа, в его монолог бесцеремонно вклинился советник Беттихер:
- Ваше Святейшество, несомненно, ознакомилось с копиями тех документов, что были посланы Вам. Оригиналы их, поверьте, хранятся в надежном месте, и вы без моих слов поймете, к чему может привести их рассылка к тронам других королей.
Мы полагаем, что Ваше благословение на войну с таситами, равно как и созыв всех добрых верующих на священный поход и финансовая поддержка Престолом святого предприятия Кайзера - достойное Вашего сана дело. И, само собой, повод передать Вам оригиналы всех бумаг - после совершения всего вышеперечисленного и устранения тех обстоятельств, что в сих бумагах изложены.
Святой Престол согласен на мое предложение?
...Через три дня советник Беттихер, на сей раз уже без своего спутника, вновь стоял перед Его Святейшеством. Передав открытый деревянный ларец, украшенный резьбой, посвященной мучениям первых Отцов Церкви, он вежливо, хотя и несколько скупо, поклонился:
- Передаем Вам оригинальные документы в полном объеме, Ваше Святейшество, и надеемся, что впредь ничто подобное не сможет заинтересовать Иннерсберг, остающийся верноподанным Святому Престолу королевством, благодарным Вам за защиту сынов спасителевых от ереси, а Господом данных властей - от мятежников. Сим надеемся на дальнейшее плодотворное содрудничество в целях защиты обоюдных интересов.
Интерлюдия пятая. Альвен.
Иоганн Лейден из Альвена, не один год обивавший пороги дворов владетельных синьоров и самого кайзера, ликовал: наследник престола родписал разрешение на открытие в столице светского учебного заведнеия. Ученый муж был счастлив - сбылась его многолетняя мечта по просвещению родной страны!
Счасливы были и первые студиозусы, начавшие узнавать много нового, о чем прежде даже мыслить не могли. Кроме того, дарованный им широкий круг прав и свобод поддерживал горячее стремление молодых людей к учебе. Правда, помимо образованности, школярская братия прославилась и своими кутежами, и вскоре во многих кабаках Альвена посетители могли услышать такую песенку:
Сеньор надутый город держит в страхе,
На кайзера косой бросает взор.
Ему отрубят голову на плахе,
Тогда школяр запишет: «Умер вор».
Ну а школяр, он не велик, не знатен -
Всевышний пожелал ему добра.
Кто будет крив в веках, кто будет статен,
Лишь он решает росчерком пера.
За кайзера, за Иерарха и за Лейден***,
Что не подвластен светскому суду,
Мы сдвинем чаши пенные со звоном,
А кто не с нами – пусть горит в аду!
Интерлюдия шестая. Верхний Чеген.
Авангардом наступающей армии командовали два рыцаря из местных: Густав фок Кобылки, более известный как "Боров", и Хрочишко Куммерц, никак более по младости лет не известный. Уже вторые суткм бравые рыцари скучно тряслись в седле под шарким летним солнышком, так ни разу и не обнажив свои мечи для битвы - подлые мятежные простецы наверняка издевались над благородными господами, лишая их сладости битвы.
Молодой Хрочишко-Карл, изнывающий от вынужденного безделья, в очередной раз доставал старшего товарища:
- Дядьку Боров, а, дядьку Боров? А может, все-таки, заедем вона в ту дяревеньку, да поразвлечемси мальца? А то тоска такая зялена, хучь волком вой! Ну дядьку, ну давай, а?
- Нет, скокка раз те г'рить, - рявкнул знатный владетель Кобылок, - наш сиятельный генеральный подскарбий армии****, Ласло Мекчеи, язви его холера, прямо сказал: баб не хендожить, кметей не резать, красного петуха во дворы не пускать - коли супротивленнья не будет. А нарушим приказ, Малой, нас не к ордалии приговорят, шоб их всех несваренье жалудков хватило, а просто бошки отрубят, и поминай, как звали. Наш Наследник прямо ж г'рил - Чеген, шоб яго, наш дом, а срать в своем доме могут тока на голову того, скорбныя. От як ентих таситов, Антонов огонь на них, перережем, так будя Чеген отстраиватти - а честный грабеж в ентом деле будить преступлением против Короны. Так што клянуся двенадцатью перстами кишки Спасителя - первого же мародера або насильника зарублю собственноручно. Так што, Малой, не ерепенься - от побядим, да получим золотишка как с мятежных и непокорных городов и весей, такмо и от кайзера, так и заживем, як богатеи. А пока-день, лушше внямательней пяль своими буркалами по сторонам - не ровен час, кубошники ряшат подлянку сотворить, да засаду организуют, ага?
*fürst (иннерс.) - князь, лицо королевской крови до третьего колена
**Герб Нордбау - воставший на задние лапы черный медведь на червонном фоне, сжимающий секиру. Род фок Гроссе от Grosse (иннерс.) - большой, великий
***Первое и лучшее из подобных учебных учебных заведений было поименовано в честь его создателя
****Здесь - верховный казначей
|
|
6 |
|
|
|
|
|
|
Невысокий смуглый человек в слегка поношенной, но все еще добротной одежде пришел в Картахен через западные ворота. Издали его можно было принять за зажиточного крестьянина или ремесленника средней руки, если бы не висевший на поясе в черных потертых ножнах короткий меч, оружие не слишком характерное для почтенных представителей мирных профессий. Широкополая соломенная шляпа надежно защищала лицо от палящего южного солнца, но спасения от пыли, поднимаемой сильным ветром, она, увы, не предоставляла, и потому, ему подчас приходилось заслонять глаза мозолистой рукой. Человек миновал мост Ханны, легендарной основательницы города, пересек быстрой походкой район хашидцев, покивав нескольким знакомым по пути, и вскоре вышел на Гранде Меркадо - место сосредоточения всей торговой активности страны.
Несмотря на полуденную жару и обилие мелких насекомых, от которых то и дело приходилось отмахиваться, движение здесь не прекращалось до самого заката. Торговцы со всех уголков мира предлагали наперебой свои товары, мелкие воришки шныряли с проворством морских угрей в поисках беспечных жертв и их кошельков, а достопочтенные граждане города важно прогуливались вдоль торговых рядов с таким невозмутимым видом, что казалось, что их не взволновало бы даже пришествие Спасителя. Впрочем, если бы Спаситель и вправду бы снизошел сюда, то его бы самого наверняка попытались бы продать, предварительно разделив на мелкие кусочки, дабы получить как можно большую выгоду. Человек с кажущейся неторопливостью переходил от одной группки людей к другой и уже через полчаса был в курсе всех происходящих в мире событий с поправкой на то время, которое требуется кораблю доплыть от источника новостей до Картахена. Его интересовали и смерть хана уджунов, и распри между эрафийцами и униатами, и восстание кубочников на далеком востоке и очередное обострение отношений между султанатом и Солитанием. Любая нестабильность в мире, любая война или восстание - все это было возможностью для него. Выбери правильную сторону, делай что должен, и наемничья удача к тебе придет.
Виктор Санчеса, капитана вольного отряда "Волчья слеза" никто называл трусом, или по крайней мере никто не осмеливался этого делать, ведь за него мог ответить не только собственный клинок, но и рота отборных картахенских головорезов, усиленная полусотней лучников-гальегасков, но даже он, прежде чем войти в указанную в послании таверну, решил перевести дух и собраться с мыслями. Внутри здания царил полумрак, а видавшие виды деревянные столы из арконской ели, несмотря на царящую снаружи жару, были пусты. Хозяин, старый знакомый наемника, был непривычно любезен и суетлив. Из ниоткуда возникли двое крепких парней, кивком поприветствовали Виктора и проводили его наверх, в небольшую комнату, в которой никого не было. Заставлять себя ждать, не рискуя ничем - привилегия сильных. Вскоре, дверь снова отворилась и в комнату вошли двое. Лорд Алессандро Лансе, глава дома Лансе, и Рауль Риессер, завзятый дуэлянт, авантюрист и, по совместительству, третий сын хефеса.
- Ола, капитано, - весело поприветствовал наемника Рауль, блеснув белозубой улыбкой, и протянул руку, - у нас есть для вас предложение, от которого вы просто не можете отказаться, совершенно не можете...
На следующий день, Виктор собрал свой отряд, расположившийся на постой неподалеку от городских стен.
- Значит так, парни, у нас снова есть работенка. Нет, на сей раз нам не придется стричь медяки с эрафийских овцепасов или драться с этими треклятыми фанатиками с востока. Мы поплывем на юг, в места, куда еще не ступала нога картахенца, и за это нам отвалят целую гору золота.
|
|
9 |
|
|
|
|
|
Сдвинув заржавевшую решётку, перекрывающую вход в раскрытый, будто пасть какого-то неведомого зверя, тоннель, парень, лет 17, пару раз чертыхнулся, так как чуть не поскользнулся на покрытых мхом кирпичах. Здесь всё сильно отличалось от портового района, под которым и находилось мрачное подземелье. На идиально отполированных каменщиками древности и сточными водами стенах, кое-где всё ещё угадывался барельеф из сотен сложных геометрических фигур. Юноша удивлялся, как за столько лет, плитка на полу и старый фундамент храма не развалилась?
Медленно шагая по сырому и тёмному коридору, он постоянно оглядывался себе за спину, пытаясь понять, шёл ли кто за ним или это его возбуждённая и сильно ушибленная одним из «буйных», голова, подбросила ему очередную иллюзию. Страх всегда был одним из слабых мест Эну. И полуразвалившиеся от времени и проточных вод, затхлые тоннели катакомб не добавляли ему храбрости и уверенности в своих действиях. Эну Клагон, один из сыновей знатного и достаточно ушлого купца Нэхимэна Клагона, был на удивление труслив и любопытен. И как его только угораздило познакомиться с Астаротом?! Да ещё и пообещать ему помочь в борьбе за улучшение Меерштадта! Хотя кто же знал, что ему, статному, высокому, красивому, и, самое главное богатому, придётся самому, практически ползком, придётся пробираться по этой клоаке в какое-то непонятное место, даже не отмеченное на карте катакомб мародёров и вольных торговцев Меерштадта?
Выбравшись в просторное помещения в просторное помещение, образованное перекрёстком двух стоков, Эну замер. Из вертикального лаза в потолке, оканчивавшимся дырой в потолке, ниспадал лунный свет и виднелось звёздное небо, на половину закрытое гигантской , будто высеченной из цельного куска камня, квадратной башней. В этот момент кто-то подкрался к парню со спины и скрутил его, тотчас же из смеженных к перекрёстку проходов, выбежали люди, пронёсшиеся перед глазами Эну неясными силуэтами, и скрутили его. Он понимал, что сопротивление бесполезно. Он понимал, за что его схватили. Его лишь удивляло то, почему он ещё жив и за что его так подставил Сарварос?! Мысли проносились в голове юноши с жутким гулом, а на его голову надели мешок.
Через пятнадцать минут болезненных тычков, тихой ругани борца за улучшения Меерштадта и долгой ходьбы, конвоиры остановились. Послышался гул поднимающейся решётки, и вместе с ним у Эну Исчезли последние надежды на спасение. Он был коренным жителем вольного города и сполна насмотрелся на знаменитый и неприступный «Мёртвый Глаз», к которому нельзя подобраться никак, кроме как по подъёмным мостам, перегораживающим реку. Точнее он так считал, пока не увидел в просвете лаза на потолке западную башню легендарного замка. На плечё парня опустилась рука, а на сгибе колен и локтей он почувствовал щелчки. Одна из команд внутренней стражи дома Ромено – «опуститься на колени, заведя выгнутые руки за спину».
Мешок сняли. Оказалось, всё это время молодой человек находился в большом зале, освещённом множеством серебряных подсвечников, в форме змей. Помещение было пустым, обставленным простенько и со вкусом. Один стол, три стула, кушетка, огромный шкаф без дверей, набитый разными документами и пишущими принадлежностями. За спиной парня стояли отставные гладиаторы, входящие во внутреннею полицию. За столом сидели двое: Астарот, улыбающийся немного виноватой, но крайне ехидной улыбкой и женщина лет 30, с волосами смоляно-чёрного цвета, заплетёнными в тугую покладистую косу, кожей медного цвета, как и у её сына, Маква Клагон – нынешняя правительница Вольного Меерштада, на ровне с Рамено Гекатом – мужчиной средних лет, чьи волосы уже были затронуты сединой, а глаза были полны усталостью; он стоял у противоположной стены помещения, напротив узкого окошка в которое ели-ели пробивался лунный свет.
Указав на пустой стул, Астарот сказал:
- Садись, друг. Помнишь, как я обещал тебе, что когда-нибудь нас воспримут всерьёз, а я повлияю на этот мир? Так вот, не нужно больше ждать того момента, когда я займу престол, - будущий глава кланов добродушно улыбнулся нахмурившемуся дяде и спокойной, даже весёлой, матери, - Нас услышали! Я знаю, что тебе сейчас тяжело говорить, что ты пошёл ради моей просьбы против своих принципов и тебе страшно, но прошу тебя, друг, расскажи нам, что ты узнал?
Эну покрылся холодным потом. Ему и вправду было страшно. Посмотрев на госпожу Макву и дождавшись её одобряющего кивка и даже доброй улыбки, парень осторожно, будто боясь удара в спину, начал:
- То что я скажу не новость, но закон, ограничивающий возможности людей на наличие личной собственности – глупость и пережиток древних, за частую бесполезных, традиций клана Рамено, помноженных на многолетнюю тиранию, - сказав это, Эну пошатнулся, заглатывая болевшими губами воздух, никогда ещё никто не был так дерзок с непосредственными правителями Меерштадта, - Мой отец прямое доказательство этому! И у меня есть решение этой проблемы!..
|
|
11 |
|
|
|
|
Катит солнце в небесах, накатывают волны на песок, катятся кости по столу...
|
|
12 |
|
|
|
|
Сталк расположился в простом кресле возле стены с потайным слуховым окном. Церковь знала все о прихожанах. За иноземцами следовало следить особенно тщательно, особенно купцами. Но сегодня Сталк внимательно слушал тишину. Важным гостям всегда рады в Арконии, особенно если они мирно спят и не доставляют хлопот. Когда имеешь дело с сильными мира сего, любая мелочь может дать козырь в игре с жизнью. Сталк встал, поправил нехитрый наряд и, поднявшись по крутой винтовой лестнице, оказался в небольшой угловой зале. На толстых каменных полках рядом ютились церковные манускрипты, огарки свечей, долговые записи, железные монеты и другая утварь. Сталк достал из поясного мешка сверток, развернул его и сверил цифры с приведенными в толстой книге …
В знак признательности к престолу и церкви Сталк передал церкви все драгоценные камни, полученные от черных копателей. После визита Лоренцо Орсини, Сталк приказал созывать чернокопателей на службу Арконии, где они будут получать 50% от добытых самоцветов и металлов. Изымать же драгоценности у непокорных только именем церкви и Лоренцо Орсини.
|
|
13 |
|
|
|
|
Солнце восходит на небосклон. Над Траскронией начинается новый день.
|
|
14 |
|
|
|
|
Ночь нависла над Зардарумом. Кристально чистая, какой она всегда бывает в Карак Нараим. И подобно всем предыдущим ночам, эта - пробирала до костей. Джасул Ибн Зан поплотнее запахнул шерстяную накидку поверх камисы. Обычно в столь позднее время суток в храме уже вовсю горели огни. Большие бронзовые жаровни распространяли тепло по залам, их пламя порождало причудливые тени, танцевавшие под потрескивание угольков. Но не сегодня. Сегодня они пустовали. Даже маленькие лампы, закрепленные на стенах, оставались безжизненны. Полнолуние, священный праздник, на который воспрещалось возжигать рукотворный огонь в храмовых домах, без острой на то нужды. Нанарья завершала последнюю фазу своего танца на небе, конец очередного витка, когда все смертные имели честь лицезреть её образ во всей его божественной красоте.
Кочующая луна сияла так ярко, что Джасул мог свободно разглядеть свои руки даже безо всякой лампы. Султан стоял в галерее второго этажа храма, наблюдая отсюда за обширным залом под сенью купола из синего хрусталя, щедро пропускавшего лунный свет. В центре зала поблескивали воды, заполнившие округлый бассейн. Темная, гладкая поверхность, непроглядная даже в светлый день, отражала свет серебристыми бликами. Джасул знал, что жрецы, помимо прочего, использовали это место чтобы заглядывать за границы смертного царства. Даже ему, правителю всего Карак Нараима, защитнику веры, было запрещено присутствовать при столь сакральных ритуалах.
Сегодняшнее выступление, прозодившее здесь, повторялось по всему Хашурскому султанату, во всех "Привратьях", святилищах Нанарьи. Вокруг бассейна танцевали жрицы в изящных, но благопристойных платьях. Полупрозрачные вуали закрывали их лица, и лица тех жриц, которые не учавствовали в танце, распевая умиротворяющие мелодии. Танцовщицы двигались в такт песнопениям. Жрецы, и несколько других служительниц Нанарьи, в полированных металлических масках, играли свои роли в сценах из древних легенд и сказаний, о Кочующей луне и её мире мертвых. В какой-то момент песни сменяли звуки дудука, дополняемые струнами рубабов. Затем они смолкали, уступая место рассказчику - главному лицу всего выступления, раскрывавшему суть разыгрываемых сцен. Он носил соколиную маску "Мудреца смотрящего через небеса" и облачен в плащ из перьев. "Мудрец" расхаживал по отшлифованным до безупречной гладкости мраморным плитам пола, повествуя голосом крепким, чистым и ясным. Его речи периодически обрывали новые порции песен, танцев и музыки. Так должно было продолжаться до самого рассвета.
В течение ночи любой верующий мог придти сюда и посмотреть за развернувшимся внизу выступлением. Султан был далеко не единственным зрителем, приютившимся меж колонн и арок. Люди, желавшие приобщиться к таинствам Нанарьи, вольны оставаться в святилище до самого рассвета. Они приходили сюда, чтобы приобщиться к холодному дыханию загробного мира, проводя долгие часы за мыслями о жизни и смерти, исповедуясь перед собой в своих прегрешениях, и укрощая дух. В полной тишине. Разговаривать в стенах храмов Нанарьи было запрещено всем, кроме жрецов. Правила, действующие на период полнолуния, соблюдались строго, как и все что касалось закона в Султанате.
Джасул Ибн Зан ухмыльнулся этой мысли. Вздумай он вдруг нарушить правило молчания, с него спросили бы намного больше, чем с любого другого. И так практически во всем. Титул султана был тяжкой обязанностью, а не привилегией. Могли ли представить себе подобное спесивые правители Халифата? А лидеры государств, аристократия стран, чуждых хашурцам? Навряд ли, если то что он слышал о них, хотя бы на треть соответствовало правде. Джасул находил удовольствие в такого рода рассуждениях. Они подкрепляли его убежденность в том что пути народа пустыни правильны, поскольку строятся на подлинном порядке и справедливости. Тем сильнее разжигалась праведная ярость султана каждый раз когда он вспоминал о захваченных у хашурцев землях и множестве погубленных жизней. Вот она, одна из истин - «Верующие в Спасителя» выглядели людьми лишь снаружи, но внутри были гадюками. Хищными, лживыми, сеющими зло. Прикрывающими свои черные души немым безымянным божком.
Джасул происходил из бедуинов, и унаследовал характерную для них запальчивость. Будь на все его воля, он бы еще пару лет назад повел армии федаинского братства и кочевых племен, чтобы избавить Хемер Солам от змеиных гнезд. Он сжег бы их города дотла, разворотил каждый «храм», каждый монумент, сбросил их царьков в море, откуда они пришли, вместе со всеми священниками. Султан сознавал насколько далеки желания его сердца от реалий мира. Богиня Эришья учит, что сдержанность служит естественными вратами разума, которые определяют меру всякому позыву духа. Даже у ненависти, пусть и праведной, должен быть предел. Ради этого Джасул Ибн Зан пришел сюда, наблюдая за сценами которые видел уже в сотый раз. Чтобы снять с себя груз жгучей ненависти. Только так его душа войдет в царство Нанарьи свободной, когда настанет время, избежав порочного круга перерождений. Султан должен был примириться с тем фактом, что он, возможно, не доживет до освобождения Хемер Солам, и что произойдет оно, быть может, лишь спустя не один десяток лет, или... Нет, об этом Джасул даже не хотел помышлять. Неисповедимы пути судьбы и её причуд. Султан отвернулся от выступления. Впереди у него целая ночь рассуждений над самим собой, а утром ждут государственные обязанности, и совещание с эмиром Имракана.
* * *
Священная ночь полной луны. Под сенью бледной небожительницы, Зардарум походил на призрак настоящего себя. Горожане всех сословий либо крепко спали, либо молились в укромных уголках своих жилищ. Освещение улиц было сведено к минимуму. Единственные кто бодрствовал в сей поздний час под открытым небом были стражники, эмир Хазред Ибн Малик и одинокий всадник, покидавший недостроенные городские стены.
Эмир наблюдал за ним с одной из широких терасс пирамидальной твердыни Машахан. Отсюда открывался прекрасный вид на весь город и прилегающе окрестности. Многоэтажные строения с толстыми стенами и сотнями окон, скрывали улицы в собственных тенях. Внешне, каждое из них могло сойти за миниатюрную крепость или башню, но все, или почти все они были жилыми домами. Ни один из этих домов-башен не доходил и до половины высоты Машахана.
Хазред Ибн Малик был хмур. Одетый достойно представителю знатного рода. Гонец, который сейчас уносился в пустыню, должен передать крайне важное поручение. Хазред позволил себе отдать ряд приказов не дождавшись обсуждений с султаном. Акха Джасул проходил укрощение духа, которое растянется до восхода солнца. Как раз когда посланник доберется до цели. Эмир опасался, что его поступок подорвет доверие султана, но если делу улыбнется успех, это должно подтолкнуть совет вазиров к более решительным действиям. Как раз то, чего жаждят вожди бедуинских племен.
К следующему полнолунию почетные послы от самых крупных «зыбких городов» посетят столицу эмирата по призыву Джасула Ибн Зана. Итог разговора с ними определит дальнейшие шаги защитника Карак Нараим.
Султан Джасул наносил уже пятый по счету визит в Имракан. Зардарум стремительно отстраивался под его наблюдением. Он считает эту провинцию наиболее важной частью султаната, так как именно она является первым препятствием на пути единобожников, и эмир прекрасно его понимал. Труд множества архитекторов и средства, вложенные в реставрацию древнего города окупят себя в полной мере лишь в необозримом будущем, но следы изменений можно было увидеть сейчас даже в тенях высоких домов. В случае начала войны, Зардарум станет главной крепостью и опорой для войск федаинов. Хазред Ибн Малик продолжал дышать холодным воздухом спящей пустыни, продумывая слова которые завтра услышит султан.
***
Тем временем в столице султаната, древнем городе Ирдраяр, совет вазиров наконец смог окончательно утвердить и организовать снаряжение каравана в дальние, неизведанные земли к югу от Карак-Нараим. Султан дал свое заблаговременное одобрение на это предприятие, незадолго до очередного отъезда в Имракан. На важную для государства миссию был привлечен целый ряд предприимчивых и смелых купцов, готовых рискнуть ради перспективы обнаружить новый источник прибыли. Государственная казна щедро оплатила большую часть припасов, хорошо вооруженную охрану и наняла отряд опытных бедуинов-проводников, отлично ориентировавшихся в пустыне. Также, с караваном должны были отправиться шестеро воинов-жрецов.
|
|
15 |
|
|
|
|
Рока Двенадцатый Мечтатель (Дауд) перемешивал степь, ако чан с варящейся кониной. Впрочем, то что за Рокой Даудом закрепилась кличка Мечтатель, говорило что большинство его подданных судит о правителе по делам его, не зная Хана в лицо. Приземистый коренастый степняк на кривых ногах (что, впрочем, у народов Тиамии не считается уродством, так цепче бока лошади обхватываются), сутулый, с несоразмерно длинными мускулистыми руками, костистым лицом: горбатый нос и выпирающие дуги бровей, казалось, этот лоб имеет так на так шансы выдержать удар булавой без шлема. Вечно горящие глаза под густыми бровями, увлеченность очередной идеей или ярость -- не разобрать. Кустистые растрепанные брови, грубые точно конские волосы заплетены в семь кос, он уже основательно сед к тридцати и седины не прячет, впрочем это далеко не самая заметная из условностей, на которые ему плевать.
Уже не первый год Рока мешает степь, будто закипающий котел с мясом. Налоги отменены, славься Великий Хан Рока (вот-вот прозовут тебя Рокой Мечтателем), и Рока не торопится вернуть их обратно, на его замыслы вполне хватает немалых барышей, что приносит торговля, в которой у династии львиная доля испокон века. Рока скачет по степи из края в край, приучая народы быть богатыми. Сейчас вроде и не намного сытнее по сравнению с тем что было до отмены податей, но для степняков любая разница заметна, у них длинная память. Тут как на пиру, лишнего хряпнуть не хитрость, хитрость сделать так чтоб пошло в веселье и сытость а не в похмелье и отрыжку.
Это с тяжелой руки Мечтателя пошла мода, что каждый из великих родов непременно устраивает состязания конных лучников, где участие доступно всем, без различия племени и происхождения. Глав нескольких родов Рока поначалу просто подкупил, пожаловав им золота сколько стоила якобы их щедростью организованная потеха, а потом уж пошло само, ни один из сорока родов не может позволить себе быть ниже другого из великих, слава в степи значит не меньше чем сталь. Это при Роке родился обычай, что юноши, достигшие взрослой жизни (по их мнению, а чье еще мнение настоящий степняк когда берет в расчет) собираются за ночь до первого полнолуния после весеннего равноденствия там, где сходятся вместе земли древних Млехета, Шедраха и Лантании, чтоб за три ночи и два дня одним безумным переходом пересечь половину пустыни, выйдя к единственному крупному оазису в Асконии. Не загнав коней, не заблудившись в ночных переходах. Ничто не будет дано участникам в конце этого пути, да и видали в гробу степняки грамоты с печатями, все одно читать умеют немногие. Только другие юные воины запомнят, кто был на месте в срок, а кто отстал по дороге. Казна щедро платит владетелю оазиса за прием гостей, немного получают и хозяева пастбищ по пути, не велик нажор у лошади, когда всадник торопится.
Не великие деньги на все про все, но важно, чтоб золото, которое больше не собирается в виде податей, не разлеглось мертвым грузом по сундукам знати. Чтоб ходило по кругу, от степняка к степняку, степи не покидало, но всю ее приводило в движение. Мешало народы как котел, знакомило лучника из лесистой Лантании с его ровесником-хабебом, мастером уравляться с длинной пикой. Сплавляло племена вместе, как кузнец молотом переплетает тонюсенькие лепестки железа из горна. Скует, растянет , согнет пополам и снова скует вместе, пока многослойный металл не станет монолитным мечем. Мечтатель знает, что он будет делать с этим мечом, но на его отковку уйдут годы.
Рока Дауд уродился с огненным темпераментом. Яростному и скорому на гнев, ему часто приходилось дорого платить за свою вспыльчивость, заглаживать обиды. Но Дауд, нетерпеливый в разговоре чертовски терпелив и осмотрителен, когда на планирование действий есть хоть несколько часов. Он умеет строить замыслы на годы вперед, умеет выжидать, умеет идти к цели как караван через пустыню, когда громада предстоящего путь лишь смеется над ничтожностью каждого шага, а поспешишь -- выбьешься из сил, и ложись подыхать. Дауд умеет планировать, и уж конечно, умеет мечтать.
И сейчас все действия Дауда подчинены его мечтам, первый шаг в осуществлении которых -- единый народ степняков. Ради этого провозглашен внеплеменной статус города Млехет (единственного во всей Тиамии настоящего города), узел в котором сойдутся пути всех, кому не сидится на месте. И ради этого же ханская казна не пожалела золота чтоб покрыть самую густонаселенную сейчас провинцию, Млехет, сетью школ, где грамоте учат всех, без разбора происхождения.
Два небольших городка заложены в Лантании и Хабебии. Небольшие, а сеть дорог для них уже сейчас такая, будто они не уступают Млехету (городу а не провинции). Явно с прицелом на будущее.
И уж конечно, едва почуяв ветер новостей, Рока отослал экспедицию узнать, что там несет новый день -- благо или угрозу. И, в своем духе, позаботился чтоб в ней оказались молодые аристократы из разных родов.
|
|
16 |
|
|
|
|
Лошади не хотели идти вперед, брыкались и фыркали на понукающего их юношу. Если бы последний представил себя на их месте к полудню, когда галера отбудет, то невольно бы посочувствовал – может быть. Но на первом месте юный солитаниец держал наставления торговца, а уплаченный вперед талер заставлял торопиться не меньше, чем обещание расправы над неторопливым, как выразился торговец, босяком. Сегодня ветер не был даже слабым, легкие дуновения не принесли бы желанной скорости кораблю; все же, даже это не останавливало бегущих за прибылью. В порте салладорийском даже невнимательный мог обнаружить спешку, суету, с которой грузились галеры торговцев кислыми лимонами и апельсинами, некоторые – одинаково упрямыми в нежелании плыть по морю лошадьми, уходя в море, двигаясь вдоль берега к востоку. Причиной тому была открытая торговля: взаимное дружественное вложение двух стран, как верили их лидеры, принесет плоды и достояние каждому королевству. Из приморских городков Транскронии везли на обмен пшеницу, гостью редкую на землях Солитания, где, казалось, выращивалось крестьянами все подряд, а потому не самого хорошего качества или свойств. А вот лошади были трудолюбивы, работящи, привыкшими к житью на границе песков, и развивавшими неплохую скорость. Качественное подспорье для земледельца, путешественника или кавалериста разведки. Пусть и не любят местные лорды «отечественную» породу, стремясь выкупить себе диковинку из далеких Иннесбергских герцогств или ближней Тиамии, то дело благородных.
Армии из добровольно набираемых земледельцев и горожан готовились в землях Бенериса и Сан-Маринера: пять лет спустя белые с красным крестом знамена развевались над воинами, прошедшими подготовку и изучившими ратное дело, как казалось, в лучшем виде. Порой выданный доспех или качественный клинок не приносил своей пользы в битве, когда его хозяин не умел обращаться с таковым; муштра, повторения, постоянная практика с оружием делали свое дело, оружие становилось частью бойца, он сам – частью отряда. Легкая копьеносная кавалерия, недавнее военное изобретение для королевства, регулярно участвовала в патрулях основных трактов по всему Солитанию, включая пустынные земли Оренторо. Подготовке военной сопутствовала подготовка духовная: хоть это и вызывало ухудшение качества мирских церковных служб, в армии духовники наставляли на правильный путь вчерашних крестьян и бюргеров, указывали на правильность священной войны. А в городах, разумеется, число священников сократилось, хорошо образованных людей стало меньше. Не удивительна сказанная в узком кругу, хоть и быстро распространившаяся фраза дяди Борнеля Керсена, советника солитанийского правителя, о том, что «нынче меньше думают, но больше верят».
Каждый ученый муж потому в своем деле или же в смежном был предметом живейшего интереса государства. Проектировка дороги через пустыню, расчет необходимого материала, рабочих рук и времени – и все это возлежало на одном человеке, поставленном лично королем во главу всего дела. Инженер Дивель (в народе – Дивель Плетка) пользовался своим положением достаточно умело, чтобы справляться с обязанностями и обеспечивать свои потребности в большем обьеме, чем было бы необходимо, несмотря на молчаливое негодование подчиненных ему сил. Но на то было прямое разрешение его величества. А особое внимание монарх уделял разработке механизмов для осады и штурма городов и крепостей, лично посещая время от времени ответственных лиц, наблюдая за ходом работ. Стремясь выполнить королевскую волю, изыскатели не щадили сил, не жалели и бичей для учеников, ведь на то была воля короля. В эту годину лидер страны фактически чувствовал полноту власти над ней, а потому пользовался ей всеми возможными способами, включая и прямые ограничения на торговлю. Он самолично был автором следующего указа, вступившего в силу с лета 1352.
Указ о пошлинах на торговлю с иноверными государствами.
С момента объявления сего указа, каждое государство, не обращенное в веру Спасителя, что есть истинно верное учение Церкви, и возжелавшее торговать в землях королевства Солитаний будет вынуждено платить налог за свое заблуждение в вопросах религии. Каждый торговый человек из страны, что исповедует иные верования или иные, в большинстве своем еретические, трактования правильной веры, должен будет отдавать ровно половину заработанного дохода в пользу лорда, владеющего землей, на которой ведется торговое дело.
|
|
17 |
|
|