Кровь и Пепел | ходы игроков | Глава Вторая. Встреча.

Едва девушки успели удивиться быстрому появлению и столь же быстрому исчезновению двух мужчин, как вслед за ними из-за поворота дороги вылетел еще один мужчина. Впрочем о том что это мужчина можно было догадаться только потому как он двигался, на лице у него была кожаная маска с двумя узкими прорезями для глаз. Две светлые, почти бесцветные точки ярко выделялись на темном фоне черной кожи маски. Движения мужчины были легкими, он бежал словно не по снегу, а по хорошо накатанной дороге, его ноги отрывались от земли едва он касался поверхности, в левой руке он крепко сжимал лук, во второй держал за пятку стрелу.

Сначала девушки подумали что именно от него убегали первые двое, но мужчина в маске и сам оглядывался назад, впрочем, не теряя при этом темпа и даже ускоряясь каждый раз. Он успел пробежать от поворота футов сто пятьдесят, не больше, когда от туда показались его преследователи. Два огромных белых волка длинными прыжками неслись ему вслед неумолимо сокращая дистанцию. Они были абсолютно белыми, даже носы которые у всех волков и собак все равно оставались черными - соответствовали окрасу их шкуры, только черные точки глаз и розоватая полость пасти выделялась на общем фоне. Они неслись вслед убегающему парню, огромные, сильные и при этом из под их лап не вылетало даже самого легкого комка снега.

О этих зверях Лиса только слышала, и когда сидела беспомощная в пещере вполне резонно ожидала что именно благодаря этим "милым" зверям ее жизнь станет более короткой чем хотелось бы. Об этих злостных перерождениях тьмы байки ходили по всей Империи, а возможно и даже дальше. И отличить их от обычного волка было весьма просто. Обычные, не порождения шаманизма, волки, никогда не были такими большими, а шкура никогда не была так невинно бела. Словно первый снег, словно сахарная пыль, словно посмертный саван...

Лаура тоже, как и ее спутница, никогда не видела подобных чудищ. И была благодарна судьбе, до этого самого момента, что это так. Обычно, те кому посчастливилось встретиться с этим порождением шаманских ритуалов уже нигда больше об этом похвастаться не могли. О зимоволках Лаура слышала только на лекциях в университете, где под весьма блеклым изображением стояла короткая справка: "Винтерум лупус, зимоволк, в простанародье зимник - порождение орочьего шаманства, времен Второго Нашествия. Природа их жизни не изучена, и возможность того что будет весьма мало вероятна. Классически их принято считать снеговыми големами, имеющими природную нетерпимость к огню. Твари очень осторожны и еще некому не удалось взять хоть одну особь в плен. При малейшей угрозе они рассыпаются в снег, не исчезая при этом, а просто переходя в другую форму. Достоверно известно что на одной территории никогда не бывает больше трех порождений, неизвестно чем это вызвано, наверняка напряжением магических-шаманских потоков(не подтверждено), а так же что без снега звери существовать не могут. Зверь никогда не появиться там где не лежит снег, только благодаря этому они существуют и угрожают только северным регионам, которые постоянно или временно бывают занесены снегом."

Это была вся доступная информация по этим тварям. Не смотря на десятилетия, без малого шестьдесят лет, прошедштих с момента их появления - зимоволки все еще не были изучены. С наступлением зимы в приграничье и на Север отправлялись десятки магов, в основном стихийных - огневиков. Их фаерболы наносили зверям смертельный урон, простой же народуничтожал их с помощью подоженных копий и стрел. По крайней мере так ей об этом рассказывал дядя. Он и сам не раз в период ее обучения у него отправлялся в окрестные земли что бы уничтожить тварей. Какой бы сволочью он не был, но потерять всех своих холопов он не хотел. На Севере не было стены которая бы уберегала, как в Приграничье, население от зимоволков, и каждая зима уносила десятки и сотни жизней. Плюс еще стычки с орками. И все же империя сохраняла свои границы, год за годом удерживая Север под своей властью. Корабельное дерево, золотые шахты, редкого качества смола и пушнина. За благополучие страны Империя платила сотнями жизней.

Волки неслись вниз по дороге, преследуя человека который уже практически поравнялся с девушками не издавая ни единого звука, две снежных тени неслись прямо наних с каждым прыжком словно увеличиваясь в размерах.

Сначала Лаура даже обрадовалась, увидев зимников: это так здорово, встречать что-то необычное и редкое самой. Но в следующее мгновение некромантка подумала о том, что эти милые создания вряд ли будут стоять смирно и ждать, пока она их пощупает, повосхищается и поизучает. А любимый дядюшка будет в бешенстве, если её порвут какие-то там зимоволки.
Следующее мгновение ушло на то, чтобы принять, как ей показалось, единственно верное решение. Хотя оно не очень де Монтесье нравилось, но времени на придумывание что-то ещё не было.
Лаура выхватила из своей сумки флягу и ритуальный кинжал, вскакивая с место и одновременно обращаясь к наёмнице:
- Огонь. Они бояться огня. Отвлеки их!
Сама же юная некромантка открыла флягу и принялась на нетронутом снегу рисовать знак струйкой виски, бормоча слова заклинания.
В который уже раз за эту поездку девушка пожалела о том, что она не маг-стихийник. Ведь как было бы просто: швырнул в волков огнём и всё! Просто но не так интересно.
Что такое голем? Это некий неживой предмет, которому дали частичку жизни. А что будет с предметом, если эту частичку забрать? Лаура и сама лепила и разбирала целую кучу големов. Но это было в спокойной и уютной обстановке, а не когда на тебя несутся два диких зверя. Да и големы были обычными для любого некроманта. Эти же... Впрочем, оставалось надеяться, что разрушать проще, чем создавать, да и разбираться полностью в предмете не обязательно.
Пока Лаура чертила символы, она пыталась нащупать те самые ниточки, соединяющие живое и не живое. Закончив же замысловатый узор, девушка подвела поближе Листика, а затем одним точным движением вонзила кинжал коню в сердце с таким расчётом, чтобы его кровь вплелась в магические символы, написанные ей на снегу.
Коня было безумно жалко! Он был верным спутником, можно даже сказать другом. Да и сил и времени на его дрессировку было потрачено много, но... Если волки добегут, прокатиться на коне ещё раз может больше вообще никому не придётся. Оставалось надеяться только, что её знание лошадиной анатомии достаточны, чтобы Листик не мучился долго.
Лошадиная жизнь вытекала из тела вместе с кровью. Некромантка же ловила её, перерабатывая в энергию для завершения ритуала. Забрать одну жизнь, чтобы уничтожить две другие - из-за этого и не любят некромантов.
Освободив кинжал, Лаура полоснула и себя по ладони, добавляя тёплые капли крови в общий узор на снегу. Только бы хватило сил...

Марк бежал. Бежал без оглядки, бежал только ради своего выживания... Впереди показались две человеческие фигуры, с приближением принявшие очертания женских. При еще более пристальном рассмотрении одна девушка оказалась телохранительницей, а вторая, по всей видимости, аристократкой. Сокол фыркнул, чуть не сбив дыхание. Может быть, они смогут задержать волков, а лучник успеет сбежать? Но тут Марк услышал слова аристократки и увидел кровь, капающую на землю в виде пентаграммы. Или гексограммы... Или октограммы.. Марк тряхнул головой, выбивая лишние мысли из головы. Одна бесконечно долгая секунда мучительного выбора между отступлением и помощью, и в зимоволков полетели стрелы. Сокол стрелял на пределе своих возможностей. Перчатка лопнула от перенапряжения, и вслед стрелам полетели капли крови...

Да уж, а ведь Лава уже решила, что всё начало налаживаться. Наёмница никогда раньше не встречала подобных волков, а если даже и слышала о них, то сочла это глупыми россказнями. Возможно, она даже хвалилась перед кем-нибудь о том, что всякие «зимоволки» ей нипочём.
По спине побежали мурашки, будто бы Лаву обдало холодным порывом ветра. А она ненавидит холод, о, как же она ненавидит его. И если можно было бы просто взять верный меч и рассечь морозную пелену, она бы непременно сделала это. И будь несущиеся туши абсолютно обычными волками, Лава также разобралась бы и с ними.
Но наёмница медлила. Рука продолжала сжимать эфес меча, зубы были стиснуты настолько, что ей казалось, словно они постепенно превращаются в мелкую крошку. Не удивительно, что убегающий от волков человек был последним, на кого Лава обратила внимание.
Девушка встрепенулась от голоса Лауры. Лава уже хотела разразиться негодованием, но вовремя одёрнула себя, напустив на напряжённое лицо ехидную жадную ухмылку.
- Если я сдохну от зубов этих тварей, даже не думай лепить из меня зомби!
Похоже, у девчонки был план. И Лаве было плевать, какой именно. Она выкрикнула эти слова и с истинным удовольствием освободила верный двуручник из ножен. Она выкрикнула их некроманту в качестве мимолётной шутки, которая может тут же забыться и больше никогда не всплыть ни в чьём сознании. Ранение на ноге продолжало отдаваться неприятным покалыванием, но наёмница, не задумываясь уже ни о чём, выскочила к дороге. И только сейчас обратила внимание на убегающего человека. Лава усмехнулась, наблюдая за тем, как он вдруг развернулся для атаки.
- Что ж, попляшем, ублюдки.
Наёмница поравнялась с лучником, жестом показав отходить чуть дальше, а сама громко свистнула, привлекая внимание волков. Бросаться в безрассудную атаку сейчас было бы самоубийством, хоть и хотелось до безумия. Лава надеялась использовать меч для парирования, тихонько подводя тварей к тому, что готовит Лаура, а там уже и дымовые шашки можно в ход пустить.

Стрелы впивались в густые шкуры волков абсолютно не причиняя им этим вреда. Несмотря на то что Марк работал на пределе своих возможностей, и третья стрела срывалась с тетивы пока первые две еще висели воздухе - они их только задерживали, но не могли остановить несущуюся на него смерть. Каждая стрела оставляла за собой прореху которая затормаживала зверей, заставляла их менять курс или болезненно взрыкивать, но не смотря ни на что не могла их убить, зимоволки не были живыми в прямом смысле этого слова, их жизнь питало древнее шаманство и не стреле было прервать эту связь. Будь стрел сотни - они бы смогли разорвать волков на клочки, и пусть бы не убили - но дали бы необходимое для побега временя. Но стрел был только колчан, а тетива, замерзшая на холодном зимнем воздухе - лопнула оставив в руке Сокола последнюю стрелу и хлестнув хвостом по маске. Неизбежная плата за переноску лука в неразобранном виде. Еще два пучка стрел были крепко привязаны к рюкзаку - но быстро их было не снять, кроме того, пришлось бы еще и сайдкак отстегнуть - предназначенный для того что бы быть притороченым к коню, он хоть и позволял нести лук с натянутой тетивой не занимая руки, но был слишком громоздок что бы удобно его переносить пешим. Как бы то ни было - у Марка не хватило бы времени даже натянуть тетиву и он остался против зверей с одним кинжалом в ножнах.

Лава вышла на дорогу ровно в от момент когда у лучника закончились стрелы, но этого она уже не могла заметить - не сдерживаемые ливнем стрел первый волк в мгновение ока преодолел разделяющее их расстояния и взвился в прыжке намереваясь повалить девушку массой своего тела. Короткий шаг налево и назад, и под надсадный выдох серая полоска меча отрывается от земли и описав короткий полукруг по левую руку от девушки врезается в тушу пролетающего над тем местом, где секунду назад стояла Лава, волку. Таки ударом обычный волк бы был перерублен пополам, но вместо этого меч застрял и потянул девушку за собой, вслед за волком. Чудом не потеряв равновесия и скрипя зубами от резкой боли в нездоровой ноге наемница все же удержала равновесие и смогла выдрать меч из волка. С противным скрежетом вытянув меч Лава вновь взмахнула мечом отгоняя второго волка и отступила назад. Первый волк глухо рычал силясь встать на ноги и девушка могла с изумлением наблюдать как края, еще секунду назад глубокой раны, быстро затягивались заполняясь снегом.

Теперь волки были осторожнее и не лезли под удар, двуручный меч Лавы выписывал круги и восьмерки держа на дальнем расстоянии, но так долго продолжаться не могло - махание семифунтовым мечом и так не легкое дело, так наемница еще и потеряла изрядное количество сил сражаясь с болезнью и глубоким лесным снегом. Ей оставалось только надеяться что
Лаура не долго протянет с этим своим ритуалом.

Внезапно волки разом рванули на нее и в тот же миг мир резко потускнел и покрылся рябью. Девушка словно со стороны смотрела как ее меч, теперь, почему-то, извилистый словно фламберг, вспарывает морду волка и не встретив никакого сопротивления отрубает переднюю правую лапу второго.Медленно меч завершил полукруг и следуя воле владелицы последовал дальше за спину, для нового взмаха, но тут мир вновь обрел краски и на Лаву вместо скалящего пасть волка упала куча снега погребя ее под собой.


Короткой битвы с волками Лаура не увидела, полностью поглощенная ритуалом. Сотни формул прокручивались в ее голове, таблицы и схемы всплывали из под корки, туго стягивались канаты сил собираясь в выписываемый алкоголем на снегу и волей девушки на магическом пласте узор. Тонкие и непослушные каналы непослушно принимали необходимый, но никак не желали набираться силой замкнувшись в единый узор. Построенная без надлежащих расчетов формула, даже усиленная неясным узором в материальном плане не давала нужных сил и ярко вспыхнула лишь когда на узор ритуала полилась кровь Листика. Узор обрел объем и запульсировал в такт только что пронзенному невинному сердцу. Но не смотря на это некроманта накрыло волной страха - знак почти вошел в полную силу, а она так и не смогла ясно нащупать те нити которые управляли зимоволками.
Время уходило и скоро рисунок начнет вновь тускнеть и тогда она уже ничего не сможет сделать. С каждым мгновением протекающая через нее к знак лошадиная жизнь превращалась из полноводной реки во все более и более тонкую струйку и тогда Лаура решилась на самый отчаянный шаг который могла себе позволить. Не туз - джокер в рукаве и вспоров кинжалом ладонь плеснула своей кровью на рисунок.
Она сразу увидела нити которые питали монстров, но мир тяжким грузом навалился на нее, от тяжести в глазах потемнело и некромант почувствовала как ее сознание покидает это глупое тело. Последним рывком, черпая свою силу из воли она спустила силы удерживаемые символом, разрушая их связь с этим миром и сама провалилась в темноту.

Марк ничем не мог помочь вставшей между ним и зимоволками девушке и только потому смог заметить как аристократка, когда ей не хватило лошадиной крови, разрезала свою ладони и собрав немного крови плеснула ее себе под ноги. В следующий миг аристократка резко наклонилась и взмахнула рукой в вашу сторону, разбивая узор под ее ногами. Ноги подвели ее и от резкого рывка она упала в снег пропитанный ее и лошадиной кровью. В тот же миг мир утратил цветность и плотность, а когда в мир снова вернулись краски - Сокола погребло под грудой снега.

Почти любая мысль кажется гениальной до того, как её произнесёшь или попытаешься осуществить. Вот и идея Лауры казалась такой такой простой и гениальной, пока ещё была идеей...
Юная некромантка ещё никогда в жизни так быстро не думала. Может быть всё дело в том, что сейчас от скорости её действий зависела её жизнь? И если бы она посидела в спокойной обстановке, подумала, она смогла бы найти оптимальную формулу, чтобы с минимальными затратами сил и энергии получить лучший результат. Но времени как раз и не было, поэтому приходилось хвататься за просто подходящие формулы, проговаривая их, увязывая одну с другой...
Лаура почти поддалась панике, когда жизненные силы листика практически иссякли. Это не добавило умных мыслей, зато заставило пойти на крайний, почти отчаянный шаг. И...
Проваливаясь в темноту, на краю сознания Лауры успела мелькнуть мысль: "Дядя убьёт меня за опаздание".

Впервые за долгое время Лава чувствовала себя по-настоящему живой. Вот, что означает находиться один на один со смертельной опасностью, чувствовать верное оружие, будто бы часть собственного тела и двигаться, продолжать двигаться без конца, зная, что меч – единственное препятствие для холодных лап смерти.
Это было её ремесло. Для многих оно не подходит и почти что сразу убивает. Лава же живёт битвой. Боевой азарт растекается внутри неё неостановимым горячим потоком, и это прекраснее всего на свете.
Наёмница скалилась после каждого замаха, подавляя неприятную резкую боль в ноге. И это было не так плохо. Смотри на неё со стороны какой-нибудь богатенький заказчик, он тут же удостоверился бы в профессионализме наёмницы. А умереть в столь необычном сражении было бы ещё тем достижениям. Хоть грустным, но всё же достижением.
В её привычки не входило сдаваться, но боль в ноге продолжала сковывать движения, а руки устали от бесконечных бессмысленных замахов. Что же это за враг-то такой, которого нельзя рассечь пополам?! Это полная лажа, а не враг! Хотя чего ещё можно было ожидать от проклятущего снега?
Но Лаве, как и всегда, повезло. И она знала, кого благодарить за своё везение. Удивление смешалось с боевым угаром. Больше никакой холод её не остановит и не посмеет погасить пламя внутри… Ну, кроме одного.
Внезапная груда снега так некстати прилетела прямо в лицо. Лава была готова поклясться, что со стороны это выглядело более чем глупо и погубило весь её пафос, а также профессиональный статус на корню.
Пришлось потратить некоторое время, чтобы выбраться из снежной могилы, но Лаве это удалось. Тяжело дыша и проклиная всё на свете, девушка нащупала рядом свой меч, даже не взглянув, вернулся ли он в нормально состояние. Девушка поднялась на ноги, с трудом фокусируясь на окружение, она попыталась сделать шаг, как боль тут же пронзила её ногу. Лава оступилась и рухнула от неожиданности.
- Дерьмо, - девушке не потребовалось много времени, чтобы понять, что рана открылась, - Только не снова. Док, хей, док!
Не получив ответа от Лауры, она осторожно поднялась и доковыляла до спутницы. Открывшаяся картина не вызвала у наёмницы никаких положительных эмоций.
- Твою же… В какую непроглядную задницу я вляпалась на этот раз?
Нужно было что-то быстро решать. В медицине Лава была не сильна, но одно она знала наверняка – кровь вытекать из тела не должна. У наёмницы оставались бинты, и она незамедлительно схватила рюкзак, чтобы найти их. Сначала она должна была сделать всё возможное для Лауры, а дальше заняться собой.

Лопнувшая тетива лука и ощущение полной беспомощьности преследовали Марка все время, пока телохранительница билась с волками. Но не успел Сокол вытащить кинжал, как его завалила куча снега. С трудом выкопавшись, Марк подошел к аристократке, над которой уже суетилась телохранительница. Довольно милые, кстати. Обе. Сокол легонько помотал головой, избавляясь от совершенно ненужных в данный момент мыслей. Марк привлек внимание телохранительницы и жестом довольно популярного в среде наемников немого языка показал на аристократку. Жест имел общее значение, применимое в разных ситуациях. Данный же вариант значил от "прояснить ситуацию" до "что случилось?".

Бинт был без труда найден в рюкзаке, к сожалению, осталось его не так много после перевязки самой Лавы несколько дней назад. Но как Лава уже говорила, она обязана Лауре собственной жизнью, снова обязана. Наёмница осторожно приподняла спутницу, оттащив её от окровавленного снега. Пришлось пересилить себя и перетерпеть боль в ноге, но Лава это сделала. Как только девушка преступила к перевязке руки пострадавшей, она заметила подошедшего странного лучника, что был на тракте. Держа один конец бинта во рту, а другим заматывая и перетягивая рану, наёмница с интересном начала осматривать незнакомца. Интересно, зачем ему маска? Хотя этот вопрос и должен был волновать Лаву в последний момент. И всё же исходя из произошедшего ранее, она смогла сделать вывод, что человек перед ней не опасен. Пока. По крайней мере, трусом он не был, Лава такие вещи ценит.
Когда наёмница заканчивала перевязку, лучник вдруг показал на Лауру и начал жестикулировать. Этот жест она узнала, то есть что-то о нём помнила из курса одного из своих знакомых наёмников. Плюс незнакомец успел «заговорить» с ней раньше, чем Лава бросила очередную язвительную шутку. Хех, это ненадолго.
- А ты неразговорчивый, да? – девушка усмехнулась и тихонько уложила некромантку рядом со сложенными вещами, по крайней мере, именно там снег уже был утоптан и не лип ко всему на свете, - Хочешь узнать, что произошло? Эта дорогуша только что спасла наши с тобой задницы, сама я не очень хорошо её знаю, поговори с ней сам, когда она проснётся, если интересно. Так, - Лава осмотрелась вокруг и цокнула языком, - Ладно, послушай, как видишь, ни я, ни моя спутница сейчас не совсем в состоянии выбраться из этого грёбаного леса. Если хочешь помочь, собери каких-нибудь дров там или палок для костра, пока я буду… - наёмница резко замолкла, подбирая подходящие слова, – Пытаться сохранить дорогую мне конечность.
Лава без какого-либо сожаления достала из рюкзака запасную льняную тунику и тут же разорвала её на несколько длинных лоскутов.
- И пока я это буду делать, замёрзнуть мне не очень-то хочется. Но если же помощь нам тебя не прельщает, - она показала на тракт, виднеющийся из-за кустов, - Выход там.

Марк подал плечами и отправился собирать топливо для костра, про себя думая, почему же не последовал последнему совету телохранительницы и не свалил? Пожалуй на то было две причины. Во-первых, Марк сохранил в себе остатки человечности и понимал, что две раненых девушки (Судя по всему, телохранительница тоже не в порядке) вряд ли смогут пройти Перевал одни. Во-вторых, и, наверное, именно поэтому Мврк решил пока что остаться: еда. У лучника практически не осталось съестных припасов и он надеялся, что телохранительница поделится с ним провиантом. Насчет аристократки же Марк особых иллюзий не питал. Хоть и аристократка спасла их, пожертвовав своей кровью, Марк все еще питал искреннюю неприязнь, если не сказать ненависть к высшему сословию...
-Тебе не разрешали с нами играть, смерд! Играть ты с нами будешь только в "рабов"!
-Это глупая игра! И " раб" в ней всегда я! Это нечестно!
-Ты, отродье помойки и...
-Заткнись!
-Ты грязнокровный выкидыш уличной шавки и не имеешь права с нами, с благородными, иметь никакого дела!
-Неправда! Мой папа чистокровнее вас всех!
-А ты? Ты лишь жалкий бастард, мать которого сейчас глодают черви!
Детский многоголосый смех со всех сторон. Лидер, обливающий грязью. Да как... Да как он смеет?!
-Ты.. Тыы... Я убью тебя!!
Резкий выпад и удар, ломающий нос... Крики и топот убегающих детей... И кровь на костяшке кулака...

-Марк! Зачем ты сломал нос сыну казначея?
-Он... Он получил по заслугам!
-Допустим, я тебе поверю. А поверит ли казначей?
-Но я...
-Довольно! Мне надоели твои выходки! - Вдруг голос смягчился. - Мальчик мой, мне нужно уехать по делам. Ты можешь никого не избивать, пока меня не будет. Договорились?
-Хорошо, пап.

Уже который час из подвала доносились жуткие крики... Марк сидел в своей комнате, пытаясь не представлять, чем занимаются его "родичи". Очередной крик, и от дернувшейся руки на пол рухнул бокал сока. Дребезг разбивающегося стекла слился с очередным криком...
-Папа... Папочка... Вернись, пожалуйста...
Вдруг дверь раскрылась и в нее сунулась голова какой-то троюродной тетушки двоюродного дяди отца.
-Марк, а ты почему тут сидишь? Иди к нам...
-Нет! Я не хочу!
-Не хочешь?,- Улыбка превратилась в хищный оскал. - Ребята, идите сюда! Нам нужно помочь Марку добраться до подвала...
-Нет, не надо! Отпустите! Неет!
Звук ломающихся костей, разбиваемых носов... Марк дрался не на жизнь, а насмерть. Но все-таки его скрутили и понесли в подвал...
-Смотрите, к нам пожаловало главное блюдо!
Хищные оскалы, голодные взгляды глаз... Это дикие звери, но никак не люди! Марк рванулся в путах, но те уже были закреплены на железном стуле...
-Итак, с чего же мы начнем?..
Щипцы, разрывающие кожу и выкручивающие пальцы... Раскаленные иглы, вгоняемые под ногти... Деревяшки, растягивающие человека и рвущие его пополам... Боль, крики и кровь...
-Что тут происходит, вашу мать?!
На пол перед расступившейся толпой рухнул... Нет, не седой и немой мальчик. На пол рухнул даже не человек... На пол рухнул скрывшийся зверь, втайне ото всех жаждущий человеческой крови... Крови, которая вышла из него во время пыток... Кровь, окрасившая пепельно седые волосы...

Странный неразговорчивый тип, кажется, решил помочь, так как направился не к тракту, а к ближайшему месту, где по логике можно найти необходимые для костра ветки. Когда незнакомец отошел подальше, Лава привалилась к ближайшему дереву спиной и спешно стала стягивать с повреждённой ноги уже напитавшуюся кровью штанину.
У неё не было времени ждать. Пусть даже она вся была вываляна в снегу и вокруг стоял неимоверный холод. Наёмница подхватила, лежащий рядом плащ, и попыталась закутаться в него, чтобы стало хоть чуточку теплее. Большего она сделать не могла.
Лаве пришлось действовать быстро. Она разрезала кинжалом, пропитавшиеся кровью бинты, взяла один из лоскутов, бывший некогда её рубашкой и затянула его вокруг ноги, надеясь остановить кровотечение. Девушка не знала, поможет это или нет, она не особо дружила с первой помощью и всегда оказывала её грубо и зачастую неправильно. Ведь рядом всегда был какой-нибудь медик из её отряда. Жаль она забыла спросить у этого хмурого парня, имеется ли у него что-нибудь для зашивания и перевязок.
Наёмница выругалась и приложила оставшийся небольшой кусок бинта к ране, после чего обвязала её лоскутами рубашки. Проклятая передряга, доберутся ли они вообще хоть куда-нибудь?
- Знаешь, Лаура, - вдруг заговорила Лава, обращаясь к девушке, лежащей без сознания, - Всё это дерьмо напомнило мне одну историю.
Она усмехнулась. Конечно, некромант её не слышит, но Лава привыкла не держать мысли в себе, а делиться ими.
- Ещё давно, когда я оказалась в своём первом отряде, мы вляпались в такую заварушку, что выбраться из неё живыми было практически невозможно, особенно с пятью ноющими мужиками под боком, - тихонько шипя, наёмница начала натягивать штанину обратно, - Нас заперли в огромной сырой и холодной пещере. Путь был только один - вглубь и вперёд. Ты, может быть, хочешь спросить: «Эй, Лава, при чём здесь твоя тупая история?». А при том, что мы разорвали огромного злобного демона в клочья, хоть и просрали нашего командира. Тогда мы не сдались. Мы выбрались на поверхность только благодаря нам самим. Больше упорства, Лаура. Выберемся и сейчас.
И никто не знает, правда ли в этой истории был демон и правда ли там был командир. Даже сама Лава уже не знала, что было в этой истории. И всё же одно она знала наверняка: если ей удалось выжить тогда, упрямо двигаясь в темноту, то сейчас нет уже ничего страшного.

Вернувшись с хворостом в пещеру, Марк услышал конец фразы девушки. Так она не наемница? Все принимает интересный оборот. Что же они делают на этом перевале? Наемница и маг. Наемники - очень интересные люди. Каждый из них полностью индивидуален, у каждого из них своя честь(или ее отсутствие), но, когда наемники собираются в группу, они начинают понимать друг друга с полуслова. Вы никогда не услышите спора между наемниками. Все решает командир. Хороший командир виден издалека, и ему сложно придумать другое место в отряде. Марк ни разу не был командиром, по сути дела, его силой затянули в наемничью среду, где он прижился с огромным трудом.

Кроны деревьев мирно покачиваются в вечернем лесу. На поляне сидят несколько человек. Некоторые из них тяжело ранены, а остальные жутко устали. Одинокий голос шепотом разрывает тишину леса:
-Нам нужно идти, ребята, иначе мы просто замерзнем тут насмерть.
Нестройный гул положительных ответов, тяжелое кряхтение поднимающегося с земли командира.
-Разбираем раненых по двое, остальные идут с оружием. Тут голос командира перекрылся волчьим воем. Он пробирал до костей, оставляя лишь желание умереть без боли. Все прекрасно понимали, что против стаи волков у группы не было никаких шансов. Люди лишь приготовили кинжалы, даже не пытаясь встать с земли. Из лесу доносился лишь треск ломаемых хищниками веток. Вот из чащи леса показалась вытянутая морда, оскалившая клыки... И получившая в глаз стрелу, вылетевшую из чащи. Та же самая участь постигла и остальных волков, не понимавших, почему столь близкая и пахнущая кровью добыча так яростно и успешно отбивается от стаи матерых волков. Стрелы летели из соседнего куста одна за другой. Наемники, видевшие их, могли поклясться, что видели две стрелы, одновременно летящие в воздухе. Когда оставшаяся часть стаи развернулась и рванула подальше от летящей смерти, из того куста, откуда летели стрелы, раздался хрип. На поляну вывалился юноша, пытаясь закрыть кровь, толчками брызжащую из глубокой, до кости, раны на внутренней стороне запястья...

Марк, мотнув головой, ловкими движениями развел костер, время от времени косясь на наемницу со странно распухшей ногой.

Прошло какое-то время, Лаура так и была без сознания, лучник незнакомец не возвращался. Наёмница уже даже подумывала о том, что он вообще не вернётся. Пришлось рассматривать варианты добывания огня самостоятельно. Она знала, что осуществить это можно, но с большим трудом и риском. И риск был не только для Лавы, но и для Лауры. Всё же она чувствовала ответственность за эту девочку. Долги всегда нужно отдавать сполна.
К счастью, молчаливый тип вернулся, и Лава смогла хоть немного успокоиться, зная, что пока у неё есть время, и она не замёрзнет насмерть. Тихо шипя, наёмница приподнялась, чтобы понаблюдать за тем, как человек разводит костёр. Лава подметила его движения, что он косится на неё. Глаза девушки блеснули от интереса.
- Жизнь странная штука, ведь так? – казалось, что вопрос этот не обращён абсолютно ни к кому, - Какую-то неделю назад я надеялась, что вскоре буду где-нибудь в самой заднице мира, чтобы без разбору рубить бошки за деньги, - наёмница тяжело вздохнула и откинула голову назад, - Но вот я здесь, по уши в снегу, всего с одной рабочей ногой и весьма занимательными личностями вокруг, - она усмехнулась, а потом продолжила, - Прости, дружище, я как всегда начинаю издалека. Зови меня Лава… или не зови, это так, для приличия.
Лаве казалось, что постепенно она сходит с ума. Что вся её жизнь превратилась в хаотичную бессмысленную шутку какого-нибудь местного божка, которому просто стало скучно. Ей впервые казалось, что она слишком много говорит, но как бы ни старалась, не может иначе. Мысли собираются в слова, сплетаются в её устах. Делают её тем, кто она есть.
- Ты, похоже, парень матёрый, много чего видел, много чего знаешь, - она снова тяжело вдохнула, почувствовав боль ноге, - Не знаю, сколько нам придётся здесь проторчать, если желание остаться никуда не делось, первым делом нужно разделать вот этого замечательного коня, - она показала на тушу, - Листика хоть и жалко, но выбора у нас особо нет, как и другой еды. Это первое. Теперь второе, - она показала два пальца, - Первую помощь оказывать умеешь? Зашивать там или хоть что-нибудь?

Конь оказался не годным к употреблению ни в каком виде. Едва нож вспорол тугую лоснящуюся шкуру как отвратительная вонь гниения заполонила всю округу. С трудом сдерживая рвотные позывы путешественники были вынуждены закидать несчастного зверя снегом, не давая смраду отравлять воздух и благодарить богов за так вовремя поднявшийся свежий ветерок. Стоящее в зените солнце изредка пробивалось сквозь сплошные тучи обещая пусть и не прекрасный но вполне погожий и пригодный для путешествия день. Кошмар последних дней с постоянным снегопадом и метелью отступил назад, набираясь сил и не смотря на свои раны и усталость путники решили выдвигаться дальше.
У Лауры был жар, ее тело горело так, что даже снег, на котором она лежала, плавился и над телом словно повисла неясная рябь. Ее редкое дыхание было незаметным и только зрачи метались под плотно закрытыми глазами. На руках ее нести было бы глупо и сложно, потому наемникам пришлось нарубить лапника и с помощью упряжи соорудить что-то вроде огромного веника, на который они и уложили мечущуюся в бреду магичку. Рана на ее руке становилась все хуже,ясно были видны все кровеносные сосуды ее ладони, а черное пятно, словно гарь, медленно выползало из под повязки наложенной Лавой.
Все приготовления заняли у них около часа, и как бы не хотелось отдохнуть - понимание что они уже в почти в конце тракта и, если повезет, они сегодня к вечеру смогут остановиться в трактире в ближайшем поселке - придавало им необходимых сил и решимости для этого отчаянного шага. Да и туша коня, не смотря на то что они погребли его почти под полуметровым слоем снега, не способствовала желанию задержаться здесь подольше - запах все сильнее пробивался сквозь толщу снега.
Тянуть Лауру за собой им пришлось не долго, буквально в сотне шагов вниз пот тракту следы пробегавших часом ранее грабителей вдруг резко вильнули в сторону от проезжей дороги в лес из которого теперь раздавалось беспокойное ржание.

Прошло не так много времени после триумфальной победы над огромными волками. Собственно не так много времени и после очередного осознания того, что госпожа фортуна вновь удостоила Лаву только своей филейной частью. Наёмница была не против отдохнуть. На самом деле, не против только потому, что бесконечные посиделки вошли в своеобразную привычку, практикуемую последние несколько дней. От таких привычек стоит избавляться, да и Листик не был пригоден для свежевания и готовки. Лава понятия не имеет, что там Лаура сотворила с бедным животным и надеется, что никогда об этом не узнает. Ох уж эти некроманты, хорошо, что хоть Листик после своей смерти не поднялся из мёртвых и не убежал в закат, искать себе друзей-зомби на близлежащем кладбище.
Лава получше перехватила импровизированные носилки и продолжила идти вперёд по тракту. Боль в ноге с каждым шагом становилась всё отчётливее и отчётливее. Сначала наёмнице удавалось идти довольно бодрым шагом, лишь слегка прихрамывая, сейчас же скорость её значительно уменьшилась, а хромота стала заметна особенно сильно.
Отвлечься от своих трудностей девушке было проблематично. Сначала она пыталась заговорить с новым знакомым, но смысла в этом особого не было, ведь он отчётливо дал понять, что отвечать не собирается. И всё же, тишина слишком сильно давила, не давала Лаве успокоиться. Долго это продолжаться не могло.
- Ей всё хуже, - наёмница мельком глянула на неаккуратную повязку на руке Лауры, - Однажды один паренёк из моего отряда, что вечно нас всех латал, сказал, что мои лекарские способности рано или поздно кого-нибудь угробят, - она тихонько цокнула языком, - Надеюсь, моя повязка в её состоянии никакого участия не принимает, а то неловко как-то получится, - она усмехнулась и снова оглянулась на Лауру.
Да, шутка совсем не пошла, даже сама Лава это прекрасно понимала. Ей оставалось только надеяться, что если Лаура всё это слышит, то не слишком обидится. Наёмница же продолжала.
- Итак, мы уже довольно долго двигаемся по этому тракту, тащим мою бессознательную знакомую и вообще отлично проводим время среди всего этого заснеженного дремучего леса, - она посмотрела на лучника, надеясь всё же привлечь его внимание, - К чему это я? Ах да, как бы прекрасно не было наше времяпрепровождение, но как мне, собственно, тебя называть? Знаешь, многие люди обижаются, когда к ним обращаются «Эй, ты!», не хочу, чтобы подобная проблема появилась сейчас, - она тяжело выдохнула, - Хей, знаешь, если тебе абсолютно плевать, и я могу звать тебя какой-нибудь забавной кличкой, просто кивни, да, всё равно мне так людей легче запоминать и раздражать, хех.
Разнообразие в столь увлекательную дрогу вдруг внесли следы, уходящие в лес и, как ни странно, ржание. Может, Листик всё же воскрес и пришёл по чью-то душу? Было бы забавно на это посмотреть. Лава резко остановилась, указав спутнику на следы.
- Страдаешь любопытством? Я вот страдаю. Мы можем разузнать, что там происходит.
Разузнать, но без риска. Нога всё ещё болела, и Лаве стоило поберечь собственные силы. Но что бы там не происходило, это что-то очень важное, а оставить без внимания что-то важное нельзя.

На все вопросы наемницы Марк отвечал жестами и покачиваниями головой. Насчет первой помощи Сокол пожал плечами: вряд ли он сделал бы перевязку лучше внезапной попутчицы. А вот идея о разделке коня, хоть и казалась сначала здравой, на проверку лишь выгнала их из пещеры на свежий воздух. Для того, чтобы добраться до ближайшего населенного пункта, необходимо было двигаться практически без остановок. Судя по всему, аристократке мог помочь только квалифицированный врач или маг. На вопрос наемницы он пожал плечами и кивнул на моменте, когда та предложила придумать ему кличку. Какая разница? Главное, чтобы всем было удобно. После этого Марк кивнул в сторону наемницы с аристократкой, предлагая представиться. Следы же, уводящие в сторону, Соколу не понравились совсем. Предложение наемницы он воспринял в штыки. Лезть куда-то практически без дееспособных бойцов? Это обычное самоубийство! Наемники с такими легкомысленными взглядами на жизнь долго не живут. Сокол, высвободив от носилок одну руку, постучал ею по своей черепушке, немногозначно намекая на путоголовость некой особы. Нет, любой наемник в некоторой степени авантюрист, искатель приключений и романтик, но не в такой же ситуации!

Лаву удивило, что молчаливый незнакомец абсолютно спокойно воспринял её предложение с кличкой, хотя по нему трудно сказать спокойно он это воспринял или же нет. В любом случае, кое-что она уже успела придумать.
И всё же когда вдруг лучник недвусмысленно намекнул, что имена девушек ему тоже хорошо бы знать, Лава немного удивилась. Ведь не так давно на недопривале, она уже представилась, ну да ладно, повторить не сложно.
- Не запомнил моё имя, хех? Ничего страшного, ведь что это за имя такое непонятное - Лава? М-да, моё имя… А тащим мы Лауру, возможно, у неё там есть ещё какие заковырки с именем, но я особо не вдавалась в подробности.
И, да, юноша этот любопытством не страдает. Лава понимала, что он прав и прочее, ведь сама она очень часто сначала делает, а только потом думает. Это даже больше привычка, чем что-то больше, ведь будучи командиром приходится нести ответственность. Она не пробыла командиром особенно долго, но всячески искореняла своё безрассудство. Это убивало наёмницу, не удивительно, что она ушла от отряда, надеясь добраться туда, где ей настоящей найдётся место.
- Похоже, я уже давно заблудилась и забрела в королевство зануд, - она усмехнулась, вглядываясь в чащу, будто бы чем сильнее она щурится, тем меньше деревьев будет на пути её взору, - Что ж, не хочу это признавать, но ты прав, Хмурик. Но лучше всё равно быть наготове, от этих звуков у меня мурашки стадами по спине бегают.
Лава приподняла немного опущенные ею же носилки и кивнула в сторону тракта, соглашаясь, что её предложение было безумием.

К вечеру спутники смогли рассмотреть огни небольшого поселка. Городок, а скорее большая деревня был расположен практически у основания горы, у самого тракта. В другое время путники возможно бы и смогли успеть, но с тяжелой ношей на руках и под непрерывно идущим снегом в это верилось с трудом. Снизу пробил шесть раз ударил колокол. Звук с трудом пробился через поволоку снега и расстояния. Лес отступил и теперь путников окружали сплошные камни, приходилось ступать осторожно что бы не подскользнуться утягивая за собой остальных. Солнце и так с трудом пробивающееся через тучи бросило эту затею и с каждой минутой окружающий мир становился все темнее.
Лаура металась в бреду, то норовя перевернуть носилки, то и вовсе застывая даже не дыша. На коротких остановках между переходами наемникам оставалось только что проверять ее пульс и молиться на благополучный исход.

Марк на минуту остановился, переводя дух и оттирая лезущие в глаза снежинки. Сокол еще раз проверил пульс Лауры, как ее назвала Лава. Жива пока еще... Теперь самое главное, чтобы "пока еще" не перетекло в "уже". Наемник взглянул на попутчицу, по всей видимости, из последних сил тащущую носилки и мысленно хмыкнул. До деревни сегодня дойти в таких условиях не представляется возможным. Марк обеспокоенно посмотрел на ногу Лавы, скользнув взглядом по линии ее тела, от груди и талии постепенно переходя к бедрам. Лучник мотнул головой, вытряхивая из нее совсем ненужные в данный момент мысли и подал знак Лаве положить носилки. Сокол хмыкнул, вспомнив кличку, которую ему дала наемница. Хмурик... Да уж, как его только не называли, но Хмуриком? И почему он хмурый? Марк покачал головой, показывая рукой на деревню. В такую погоду добираться туда было бы безумием. Наемник склонялся к тому, чтобы заночевать здесь и в утра выдвинуться в населенный пункт.

Путь казался ей бесконечным, в какой-то мере даже непосильно тяжёлым и непроходимым. Другой в этой ситуации давно бы уже сдался, но не Лава. В её характере не было места для слабости, иначе она бы уже давно была мертва. Любой бы уже сдался, смешно.
И всё же она понимала, что не всесильна. Нога понемногу немела, и девушка больше тащила её за собой, чем нормально переставляла. Её раздражало собственное бессилие и незнание того, что будет дальше. И она искренне была благодарна спутнику, когда он предложил остановиться. Не станет ли после привала ещё хуже? Тем более поселение было как на ладони. Лаве могло просто показаться.
- Это имеет смысл, - в полголоса отозвалась девушка, - Главное, чтобы после этого привала чёртова нога не отстегнулась окончательно.
Наёмница осторожно поставила носилки и привалилась к ближайшему дереву. Странное чувство тревожила её, будто бы что-то давит сверху и не даёт здраво смотреть на происходящее. Увы, у неё не было под рукой средств, чтобы прояснить мысли.
- Фух, худший марш-бросок в моей жизни, - она тяжело вдохнула холодный воздух и на миг закашлялась, после чего продолжила: - Не очень удачно останавливаться в подобном месте, был бы выбор… По возможности разведём костёр, используем всё, что имеем для более-менее тёплого места для ночлега. Отсюда хорошо виден тракт, не удивлюсь, если на нас кто-то напорется. Нужно отдежурить какое-то время. Так…
Лава сбросила с плеча снаряжение и запустила руку в рюкзак, продумывая следующий шаг.
- Умеешь маскировать капканы? В принципе, с таким снегом это не проблема, было бы только у меня их чуть больше, - Лава указала за спину, - Было бы неплохо отрезать подход сзади, выставив их там, тогда можно будет сосредоточиться на тракте, - она снова тяжело вздохнула. - М-да, слишком много на себя беру, если есть предложения, я вся во внимании.

Это было чистым безумием искать ночлег на обочине горной дороги - сплошные камни, и путникам пришлось отступить обратно, к лесу. Что было и вовсе обидно - они уже могли слышать лай собак внизу и даже чей-то крик, звук колокола так и вовсе раздался, казалось, рядом. Два часа им не хватило что бы успеть вовремя к деревне. Откуда, казалось, даже сюда доносился запах жареного поросенка с кислой капустой.
В поисках убежища на ночь они вернулись на несколько сотен шагов назад - приметный плоский камень свисал с небольшого утеса создавая в своей тени неплохое укрытие закрытое практически с трех сторон камнями и колючим кустарником.
Костер развести не удалось - тонкие высохшие деревца не давали не малейшей надежды найти что-то на распал. А складов сушняка в такой близости от деревни можно было даже не искать. Хотя они и попробовали. Улеглись - забившись в самый угол и набросав на себя все возможные вещи. Стараясь сохранить тепло они были вынуждены раздеться я до самого белья и улечься по обе стороны сгорающей в жару Лауре.
Первым проснулся наемник. Приступ кашля скрутил его и буквально вышвырнул из под укрытия. Не замечая холода он на коленях судорожно пытался, словно шакал проглотивший острую колючку, выкашлять из себя засевшую внутри мокрую тяжесть. ОТ громкого шума проснулась и Лава. Придя в себя она первым делом кинула болезному плащ и принялась проверять состояние Лауры. Ее лицо было бледным, и метавшиеся весь день зрачки были спокойными. С облегчением Лава нашла слабый пульс и заметила редкое и неровное дыхание.

Приступ кашеля пробрал Сокола до кончиков пальцев, колючей гулкой волной пронесшись через тело лучника. Марк мысленно выругался, благодарно кивнув Лаве за предоставленный плащ. Наемник, до того момента считавший себя единственным здоровым членом группы "инвалидов", остро почувствовал себя никем иным, как их "королем". Кашель мог означать что угодно - от простой простуды до смертельного проклятья, убивающего свою цель в течении многих лет. Сокол помотал головой, сгоняя жуткие наваждения и улегся рядом с аристократкой, ни на мнгновение не задумавшись о тоже не очень-то одетом состоянии наемников. В данный момент задачей было именно выживание, которого было необходимо достичь любыми средствами. Заметив внимание Лавы к Лауре, он фыркнул и улегся, накрыв всех горкой одежды. Марк не знал, что за заклинание применила Лава, но не сомневался, что магичка (или магиня?) их еще переживет. Наемник перевернулся на другой бок и засопел, пытаясь сохранить драгоценное тепло.