Взаправдашний модуль о приключениях | ходы игроков | Архив Тигры

В не такой уж и мрачной тьме не такого уж и далекого будущего есть далеко не только одна война. Кроме нее хватает и людей, которые ходят в лакированных туфлях вместо залитых дерьмом и кровью берец, любят классическую музыку, варят отличный кофе и дрались последний раз еще в колледже, из за девчонки, с наиплачевнейшими для разбитых носа и сердца результатами. Другой вопрос – что такому комнатному цветку делать в компании «бегущих по лезвию»? Бизнес…

Бизнес бывает разный. Бывает, ты молод и талантлив. Ну, может не гений, но явно не заурядность, продажи растут, связи заводятся, нужные люди улыбаются твоим комплиментам. И еще не достигнув тридцатника, ты честным и тяжелым трудом, ну может и подсидев кого-​то в процессе, кто без греха, занимаешь шикарнейшее место заведующего одним из складов AISF. Это хороший бизнес. Бронежилет туда, бластер сюда, что-​то списалось и забылось, где-​то товар продан по накладной в одно место, а ушел в другое, кому то чек посчитали с корпоративной скидкой, правильно оформив товар. Очень хороший бизнес. Замечательный.

А бывает, что какие-​то твари разнесли к чертовой матери медицинские центры. Ну разнесли и бог бы с ними, наверно. Стоматологическая страховка у тебя в другом месте, да и живешь ты не близко. Но твоему начальству прищемил хвост Директорат, твоему начальству срочно нужны козлы отпущения. Выворачиваются ящики с бухгалтерией, ложатся лицом в пол обладатели лакированных ботинок и галстуков. И когда в твоем столе волшебным образом появляются улики, говорящие о сотрудничестве с Юань-​син медик групп, наблюдая как куда то испаряются полезные связи, ты понимаешь: Это плохой бизнес. Очень плохой. Просто худший в мире.

В такие моменты утопающий начинает хвататься за любую соломинку, что окажется под рукой. Кажется, ты помнишь парня, которому не так давно, удалось вывернуться из похожей ситуации. Есть места и организации, где тебя не достанет и сам Директорат. Хороший бизнес. Хотя, говорят, живут в таких местах и организациях считанные месяцы. Плохой бизнес. С другой стороны, того парня ты видел не так давно, жив здоров, не бедствует. Пару бронников вон прикупил под заказ за хорошие такие бабки. Хороший бизнес…был. А тебя, чтобы не болтал, лишнего могут случайно и убрать в ходе несчастного случая при задержании. Пара месяцев всяко лучше пары часов. Не говоря, что мало ли как жизнь извернется, может еще и свезет добраться до тех козлов, что тебя подставили. Плохой бизнес, очень плохой бизнес, но лучше чем никакого. И вот, ты собираешь в кулак весь небольшой такой запас мужества, прихватываешь с собой ту снарягу предназначенную на продажу, что успеваешь, и судорожно вспоминаешь номер парня, разбившего тебе на выпускном нос.

- Ало, Джимми?...

Бдышь. Плюх. Вот это уже мелочность в чистом виде.

Мистер О`Коннорс - добрейшей души человек, узнав о уже подписанном контракте, он конечно попросил вынуть его с глаз долой и даже вызвался поспособствовать в доставке к месту встречи. Нужно будет всенепременно отблагодарить его. Потом. Если доживем. Но вряд ли он имел в виду именно буквальные пинки, а не метафорические. По крайней мере, из машины можно было дать и нормально выбраться. С мягким шипением за спиной закрылась за спиной дверца новенького хромированного ховеркрафта, унося с собой последние связи с прошлой жизнью, даже если те и заключались в подошве ботинка, только что выгнувшего тебя в самую глубокую лужу в округе. Специально они ее искали, что ли?

Томми поднялся на ноги и вытер лицо рукавом. Покосился на запястье, отодвинув некогда белый и накрахмаленный, а теперь просто грязный и вонючий рукав рубашки. Дополненная реальность нарисовала на запястье циферблат электронных часов. Что же, до встречи чуть больше двух часов. За это время он должен добраться в нужное место и познакомиться с новым нанимателем. Это раз. Костюму конец, такое уже не отстирывается. А жаль, он был совсем новым. Это два. Он сейчас находится в худшем из колец города, где человека зарезать могут так же легко как сплюнуть под ноги. Безоружный. Один. С железом в башке на добрую сотню кусков общей стоимостью. Это три. Что же.. четырех минут должно быть достаточно. Эмоциональный модулятор отключился совершенно бесшумно, но бывшему менеджеру все равно показалось, что он слышит тихий щелчок переключателя, вроде как на настольной лампе. Положив руки на грудь он сделал глубокий вдох, как учили его на тренингах.

- Суууууууууука! Блядь, блядь, блядь, блядь! Ебаный сука блядь хелфаера ему на всю жопу Экцельсиор! Ебаный сука Секьюрфорс, с его ебаными складами вечную блядь на них непрекращаемую анально-геморойную ревизию! Чтобы у вас сука все плазмеры мыши сожрали! Ебаный Уилсон, чтобы тебя сука в патруль бесплатной корпоративной шлюхой назначили! Ебаный Максвелл, чтобы тебя за это мое бабло ублюдка и заказали! Чтобы тебе долбоебу почку отрезали и заставили неустойку платить, за то, что она пропитая, блядь! И трижды в задницу с разбега ебаный О`Чтобтысдохвмуениях`Конорс, чтобы из за тебя говнопляса жирного твою траханную Ирландию с лица земли орбитальным сука блядь лазером стерли! Ебанное Гетто с его ебаными лужами на триста процентов мочи и кала, разьебись оно троебучим пробоем вдоль и поперек огромным бугристым зубастым азиатским членом, вместе со всеми его жителями! Чо сука вылупились! Пидрилы расхуесшенные! Пошли нахуй выблядки усмгшные!

С тихим воображаемым щелчком переключателя вернулся обратно на свое место эффект эмоционального модулятора. Томми осознал, что он кроет матом шестерых отморозков вооруженных некоторым подобием разнообразия в виде обрезков труб, ножей и одного обреза, все еще стоя посередь той самой самой глубокой лужи в окрестностях. Не самый лучший момент времени он выбрал, чтобы немного снять напряжение. Кстати о времени. Тик так. Время становится упругим и податливым как тянучка. «Это называется всплеск адг`еналина в кг`ови, мой мальчик». В голове, с привычными менторскими нотками зазвучал знакомый голос. «Итак, цель сегодняшней сделки пг`одать этим упог`отым наг`котой ублюдкам идею о том, что они на самом деле не хотят тебя убивать. Тг`еть секунды на опг`еделиться с линией поведения. Твой выбог?»

Фокус анализатора жадно бегает по лицам и позам бандитов, Томми под действием гормонального всплеска читает их быстрее, чем бегущую строку. Расширенные зрачки, открытая поза, этот чуть отступил, тот держит оружие неуверенно, нервный тик, татуировка, анализ, поиск значения в базе, поза говорит о застарелой травме, низкий социальный статус, следы хронического заболевания характерного при.. достаточно. Мелкие шакалы. Стоит им понять, что ты добыча, и они тебя сожрут, но никого обладающего зубами они тронуть не посмеют. Сейчас они не могут понять твой статус. Особенно после устроенного тобой только что концента. Выбор? Очевиден - Агрессия. Тихий воображаемый щелчок эмоционального модулятора. Словно кто-то нажал переключатель на настольной лампе.

- Чо блять сука нахер в уши ебесь педики!? – Прорычал человек в дорогом, но грязном деловом костюме запуская руку за отворот. – Может вам уебкам новые дыры на их месте проделать? – Хищники дрогнули медленно отсупая. – Стопе, ты дырявый тормози, да я тебе ору дерьмо с татуировкой! И нехер делать вид, что меня не слышишь! – Пока озадаченный отморозок застыл, глядя на приближающегося к нему, сердито пробиваясь через каловые массы лужи, Томми, остальные шакалы буквально растворились на ровном месте, радуясь, что под раздачу попали не они.

- Дай сюда! – Выдрал из рук бандита нож психопат в деловом костюме, и тут же уселся прямо на задницу, посреди тротура стягивая с себя ботинки. Отморозок снова заколебался, не уверенный как поступить дальше. На него бросили из под бровей сумрачный взгляд. – Ты еще здесь, долбоеб? На хуй пошел!

Отковыривая от своего левого ботинка каблук, поискать в котором его третью запасную кредитку для таких случаев, к счастью, никто не догадался, Томми слушал удаляющиеся шаги и надеялся, что бьющую его крупную дрожь, поддонок если и заметит, то примет за проявление ярости. От нервного истощения, потребовавшегося за эти короткие десятки секунд, хотелось упасть и уснуть. Что наверно в данных обстоятельствах было дешевой и сердитой альтернативой суицида. Хрен дождетесь. Как бы глубоко в заднице он ни оказался, его доброжелателям хватило глупости оставить его в живых и с какими-никакими но средствами к существованию. А значит, еще посмотрим, кто на чьих костях в итоге спляшет.

«Хог`оший настг`ой, мой мальчик».

Чуть менее чем двумя часами спустя, когда Товарищ Ким нашел нанятого им специалиста, тот уже успел переодеться в деловой костюм по сезону. В гетто это оказался не новый, но в отличном состоянии штурмовой экзоскелет. Очень презентабельный и отлично подходящий для переговоров с всякими отморозками. Особенно в паре с единственным оружием, сочетавшим в себе достаточную дешевизну, для того чтобы его можно было купить на оставшиеся после защитного комплекта деньги, внушительность, куда более для него полезную нежели сами боевые качества и нетребовательность к навыкам владения, позволившую за пару минут примерно разобраться с какого конца стреляет эта штука. И что ее достаточно просто направить примерно в нужном направлении, что полностью устраивало покупателя, стрелявшего последний раз примерно никогда.

Мистер Томас Ган, не теряя понапрасну время, организовал из пары кирпичей и доски небольшой прилавок зарабатывал себе на завтрак. Какой-никакой товар, для него, как оказалось, не так уж сложно было получить из карманов доброжелателей, не способных отказать вежливым просьбам персоны в боевом экзоскелете, наводящей на тебя дуло свч-пушки. Менеджеру даже не довелось проверить, правильно он понял, где у той находится спусковая кнопка. В данный момент он пытался впарить кому-то нож, выглядящий так, словно его вырезали из консервной банки ножницами, за «смешную цену» в 7,99$.

- Я тебе реально говорю, братан, мне этот нож жизнь спас! От сердца отрываю. Ты на заточку, на заточку посмотри. Это ж почти сейретор, сам ты зазубрина. Одним ударом рассекаешь и все. Проще сразу хоронить, чем заштопать. Семь сорок пять и баста! И это я себя без ножа режу…

- Должен сказать, я ожидал от вас несколько других методов работы, мистер... Маркетолог, - прогудел передаваемый динамиками военного экзоскелета какой-то противоестественно, машинно ровный, хоть и вполне человеческий голос, несмотря на краткую заминку, казалось, не выражавший совершенно ничего. - Однако приятно видеть, что вы, кажется, не теряете время. Как закончите с этим клиентом, пойдемте со мной. Насколько мне известно, я вам был представлен как Диктатор.

- Черт с тобой. Давай за шесть и разбегаемся. – Не без доли неудовлетворенности подытожил торговец. – Минутку товарищ.. – Томми бегло перебрал в голове использованные Мажором эпитеты. – ..да, Диктатор там тоже было.

Завершив «взаимовыгодный» обмен и убедившись, что клиент скрылся из виду, Маркетолог наступил ногой на свой прилавок, содержимое которого все равно не стоило возни с ним, и протянул новому начальству руку.

- Si vivis Romae, romano vivito more. – Произнес он вместо традиционного приветствия, легко перестроившись с базарных интонаций которыми щеголял недавно на деловой тон. – Если ты не умеешь разговаривать с покупателем на его языке – лучше сразу уходить из бизнеса. Меня не успели толком посвятить в мои новые обязанности. Могу я рассчитывать на небольшой брифинг?

- В таком случае, можете считать предыдущую фразу комплиментом вашим навыкам: вы были довольно убедительны, - ответил Ким, согласно кивнув. - Предположительно, ваши основные обязанности останутся примерно теми же, что и на старом рабочем месте: ведение переговоров, достижение договоренностей о временном и постоянном сотрудничестве, покупка того, что нам понадобится, и продажа того, что мы сможем найти. Наверное, стоит сразу начать с небольшой практики, остальное расскажу по пути, - тут кореец извлек из кармана бумажный листок, содержащий список покупок. - Небольшая закупка для покрытия операционных расходов прямо сейчас, также желательно договориться о выкупе куда большей партии, числом в несколько сотен единиц товара, не далее как сегодня вечером, если нет желания искать нового поставщика под ночь.

- Наркотики. – Голос Томми звучал ровно, без какого либо осуждения или удовлетворения. Столкнувшись с феноменом Диктатора, эмоционального как автоответчик и с мимикой скрытой под броней экзоскелета, он решил пока прибегнуть к старой как мир уловке, более менее скопировав манеру поведения собеседника, до тех пор, пока анализатору не удастся, собрав достаточно информации, разобраться на основе тайминга и анализа словаря собеседника, что тот собой на самом деле представляет. – Ого. Нехилые у вас аппетиты. Мелкие пушеры нам столько не сбудут. Нужно выходить на концерн. Сомневаюсь, что авансовая закупка тут в ходу. Есть смысл выставить текущую покупку как пробную партию для оценки качества товара для вечерней сделки. Возможно, удастся провести ее под оптовую скидку. – Маркетолог ненадолго задумался. – Кажется, надо навестить кое-кого из новых знакомых… Хотите анекдот?

- При обычном расходе большая часть уйдет плюс-минус за рабочую неделю, - прокомментировал Диктатор свой список, сопроводив его хрустящим звуком, в котором угадывался вздох. Возможно даже тяжелый. - Идея вроде бы неплохая. Кстати, о второй части ваших обязанностей: участии в боевых операциях. Я сам пока что не испытываю по этому поводу большого энтузиазма, однако подобное снаряжение может поспособствовать тому, чтобы не умереть, а может и подстрелить кого-то по ходу дела. На счет даты первого вылета пока не уверен. А анекдот расскажите, почему нет.

- Должен признать, у боевого экзоскелета есть ряд небольших преимуществ над сорочкой. И я почти уверен, что разобрался, где у этой штуки курок. – Кивнул Томми на СВЧ-пушку. Голос менеджера горячего энтузиазма по поводу боевых операций так же не выражал. Скорее он даже выражал нечто приблизительно равное по модулю оному по модулю, но с противоположным знаком. – Инструкция к ней была почему то на хинди. Так вот. Заходят значит как-то в бар Аватара, Агент УСМГ и Мостеховец…

В крови Томми текло Его Величество Церебро. Не будем лгать, встречались они с ним не в первый раз, хотя и большей частью по работе. Современные наркотики – коварная вещь, при более-менее одинаковом внешнем результате, изнутри они на каждого они действую по-своему, подстраиваясь под особенности организма. Или, возможно так было всегда, а разница просто стала заметнее? Кто может уверенно ответить на этот вопрос, не побывав в чужой шкуре в самом буквальном из смыслов? Притвориться не покатит, будь ты хоть тысячу раз хорошим актером, свою шкуру не обманешь, а значит - каждому в этом остается полагаться лишь на собственные ощущения. Для Томми наркотики не были источником радости и всяких там волшебных ощущений. Тихий щелчок эмоционального модулятора – и вся эта шелуха не мешает тебе продуктивно работать.

Когда носишь в голове такую штуку – становишься капризным в том, что касается «настоящих» и «искусственных» эмоций. Хочешь почувствовать себя хорошо, хочешь стать счастливым, валяться на полу заливаясь слюнями от удовольствия – воображаемый переключатель настольной лампы к твоим услугам. Именно по этому Томми и старался никогда не касаться этого переключателя без лишней необходимости. Неудивительно, что этот имплантат находится в таком высоком ценовом спектре там, где его смогут купить только те, у кого достаточно своей воли, чтобы не попадаться на подобные соблазны. Дай его наркоману… и он никогда не придет к тебе за новой дозой. Плохой бизнес. С другой стороны, если урвать где-нибудь партию бракованных модуляторов, немного перенастроить их на выполнение одной единственной функции, продать под вывеской вроде «Уникальный прототип улучшателя настроения» и испариться до того, как до кого-нибудь дойдет суть происходящего… забавная идея. Жаль сейчас не до нее. Работать надо.

Так чем же было Церебро для мистера Маркетолога, сочетавшего в себе характер слабака и труса и умение блефовать, заглядывая глаза в глаза ржавому обрезу, равно как и любовь к мелким житейским удобствам с твердым нежеланием превращаться в крысу, давящую на кнопку, пускающую разряд тока в центр удовольствия, пока не сдохнет? Холодом. Тонкая струйка жидкого азота, введенная в вены, заставляет поеживаться от этого, не самого приятного, если убрать сопутствующую эйфорию ощущения. Пройдя через сердце, жидкий азот достигает мозга, и вымораживает его насквозь. Серое вещество превращается в серый кристалл холодного разума, в глубине которого, по скользким атомным дорожкам сверхпроводимости скользят взад вперед строго упорядоченные серебристые искорки – мысли. Полагаете, что и снаружи это так и выглядит? Холодный стеклянный взгляд киборга, холодный ровный тон голоса, молниеносные однозначные реакции стоит лишь рассчитать выгоду того или иного варианта? Вы таки понятия не имеете за то, как ошибаетесь.

- Молодой человек, сейчас я таки сделаю вам скандал или хотя бы стыдно. Мине вас рекомендовали за того, у которого есть все, начиная со вчерашнего дня в кармане и звезды с неба, и што я таки вижу в сухом остатке? Человека, пытающегося купить моему карману стиральную доску за пианину красного дерева. Вы думаете, шо если я хожу по Гетто, вот этими усталыми ногами, и третий час не могу почесать собственную задницу, потому что на ней полметра железа, то таки значит, ничего не понимаю за электронику? И не надо делать мне такое лицо, я его сам умею, вы просто под броней не видите. Я не знаю, какой язык у вас таки считается за родной, но вам на чистом английском только-что объясняли, шо я тут за купить устройство молодой девушке. А шо в наше чорное как ваша совесть время главное для молодой девушки? Таки нет, совсем не то, што вы сейчас руками показали, и даже не то о чем подумали. Главное для молодой девушки в наше время безопасность. И шо я по-вашему должен буду сказать Фридочке, когда она за мою неосторожность заразится неизвестно чем? О! Вижу, вы таки понимаете. Тогда убирайте это барахло, чтобы оно не делало моим глазам плакать, и давайте уже поговорим за нормальный товар, где бы вы его таки не прятали.

Малкович, не старый и не слишком друг, но все же, на данный момент тот, кто ближе всех подошел к понятию товарища, познаваемого в беде, никогда не понимал этой его шутовской манеры «ведения деловых переговоров» на который Ган часто переходил, когда дело принимало серьезный оборот. Подобный говорок звучит смешно и немного нелепо, вдвойне нелепо он звучит сейчас, из трехметрового доспеха, в который закован переговорщик. Неужели, идея о том, что в этом-то все и дело настолько неочевидна?

Когда твой оппонент отлично понимает, что тот, кто стоит перед ним - из сорта тех людей, которым не стоит класть пальцы в рот, раз уж приходит в нужное место и с нужными вопросами – нет смысла пользоваться устаревшими масками первого уровня. «Если кто-то подготовился к па’гии в поке’г – сыг’гай с ним в подкидного ду’гака». Нет смысла обманывать того, кто уже знает, кто ты и какие цели преследуешь. Но удиви его, рассмеши его, заставь терять внимание на борьбу с собственными стереотипами – и у тебя появится преимущество.

Вот и в этот раз, Джим, приложивший немалые усилия для того, чтобы выйти на этого «серьезного человека», сначала источал мысли в духе «вот сейчас нас точно спустят с лестницы» которые Томми мог легко прочитать даже сквозь броню экзоскелета, а теперь уверен, что Маркетологу просто повезло. «В очередной раз повезло» - поправляет Томми. Бросит ли он когда-нибудь свою чертову еврейскую клоунаду? Ну, уж никак не раньше, чем Мажор женится. То есть часа так через полтора после тепловой смерти вселенной.

…

Что вы все на меня так смотрите? Я что-то не то сказал?

Первый бой, в котором сподобился поучаствовать наш скромный менеджер, оставил у него смешанные впечатления. Той категории смешанности, когда теперь предлагают спрыгнуть с моста без права отказаться, а преодолев панику и подготовившись к прыжку, ты обнаруживаешь, что мост этот проходит над главным стоком городской канализационной системы. В общем, честно сказать, понравилось ему не особо. Мистер Ган как и большинство обывателей, конечно, любил шумные перестрелки с погонями и прочим… до тех пор пока те оставались с обратной стороны экрана. Но почему то ни в одном просмотренном боевике с эффектом присутствия и ни в одной пройденной стрелялке ни словом не упоминались мешки с цементом.

Если быть более точным - целая гребанная куча мешков с цементом, заставляющих тебя изрядно порадоваться, что таскать их приходится все же не столько на своем горбу, сколько при помощи экзы. И все равно занятие это было довольно изматывающим и… скучным? То есть, поймите правильно, вокруг раздавался грохот выстрелов и разлетались по стенам мозги, в залитом кровью и кашей из мозгов по колено домике кого-то пытали так, что в другой ситуации его кошмарные крики снились бы Маркетологу еще неделю, бегал себе в неизменных темных живехонький и здоровый Малкович, окровавленных дыр на одежде у которого, кажется, было больше чем самой одежды… в общем, новых впечатлений более чем хватало.

Но когда ты вымотанный до предела морально и физически, засыпанный, словно траурным пеплом по уши серой каменной пылью, волочешь к маленькой стрекочущей машинке новую ленту – особого желания осматриваться у тебя уже не возникает. В крохотном мирке замкнувшегося на стоящих перед ним задачах разума, почти не нужного в данной обстановке остаются только ключевые объекты, похожие на яркие элементы логических задачек для тупых обезьянок-астронавтов. Берешь красный кубик, пихаешь его в квадратную дырку. Молодец, хорошая обезьянка. Получишь сегодня банан.

Что-то громыхнуло, толкнув наклонившегося над артдроном Томми в спину. И, чувствуя как боль заполняет собой мир, он с облегчением завалился навзничь. Ненадолго впрочем. Ровно до небрежного пинка, сопровождаемого комментариями, мол, поспать можно будет и потом, а сейчас надо добычу собирать. Так себе получилось драматическое падение поверженного героя, в общем.

- Во всем есть свои плюсы. – Томми раздраженно дернул плечами. Не самая мудрая мысль со стороны человека, из спины которого извлекли три дюжины засевших под кожей кусочков стали. Конечно, теперь испещренной шрамами, словно звездное небо спиной можно будет хвастаться перед девочками, поминая бандитские пули. Но ей богу, он бы предпочел просто иметь возможность им что-нибудь наврать. Ладно, хоть экза прикрыла. Хорошая экза, как те галоши из дедушкиных анекдотов. Сам чуть кровью не истек, а ее едва поцарапало. – Зато мне так и не пришлось проверять с какой стороны у этой штуки курок.

Мистер Менеджер хрипло хикикнул, затем еще раз и, наконец, залился булькающим хохотом. Минут через пять с помощью пощечин и спиртного его даже удастся заставить перестать смеяться и привести в более-менее приличное состояние перед приездом оптовиков. Работать надо.

Тик так. Время поджимало. Физики говорят – на самом деле времени нет, есть еще одно пространство, в котором мы неконтролируемо падаем в будущее, насмерть расшибаясь если не о старость, так о преждевременную гибель, о чью-то пулю. Люди более практичные говорят - время деньги. Но деньги в свою очередь не более чем цветные бумажки. Фикция. Идея. Выдумка.

Что действительно важно – так это не время и не деньги, а их стоимостной эквивалент. Нечто неуловимое и в то же время вполне конкретное, поддающееся точному подсчету, если конвертировать его в ту или иную валюту. В деньги, которые многие в недалекости своей и считают тем самым главным мерилом. Во время, в том числе, в оплачиваемое, так или иначе, время ценных специалистов вроде самого Томми. В репутацию. В безопасность. В возможность отомстить или самореализоваться. Все это, при должном подходе легко переводится в плоскость, в которой Маркетолог чувствовал себя как рыба в воде. Те, кто машет траспорантом «Не Все Продается», толкуя о всякой ерунде вроде «Истинной Любви», «Дружбы» и других «Непреходящих Ценностях» - просто недостаточно хорошо понимают истинное значение слов «Купить» и «Продать».

Итак, цель сегодняшней сделки – продать Диктатору идею, о том, что он хочет: а) Купить Томми костюм б) Разориться на два такси в) Отвлечь Пако от счастливого семейного воссоединения и главное с) Продать свою уникальную винтовку и еще большую кучу полезного барахла. И все это только лишь для того, чтобы вручить Маркетологу сто кусков и отпустить в гости к старому знакомому. Который не факт что не прикажет охране спустить его с лестницы, вывернув предварительно карманы. И даже если старого толстого ублюдка ирландца тоже удастся развести на участи в Афере... шансы не просрать бабло, несмотря на все расчеты и оценку рынка: в грубой прикидке – серединка на половинку. Впрочем, эту часть в расчеты добавлять совершенно не обязательно.

Итак, покупатель: На первый взгляд Товарищ Ким производит впечатление калькулятора, который какая-то недобрая фея зачем-то оживила и превратила в человека. На второй взгляд понимаешь, что так оно, скорее всего, и было, а фея эта была родом из Мостеха. То, что он умеет считать – это хорошо. Просто замечательно на самом деле, ибо упрощает сложность задачи чуть ли не в половину. Основой грамотной торговли является то, что любая сделка должна быть взаимовыгодной, в расчетах которые изучал своим холодным взглядом-сканером корейский калькулятор выгода читалась достаточно недвусмысленно. Проблема была в другом.

Диктатор не дурак, он отлично понимает, что все может пройти и совсем не так гладко, как скользит по бумаге струя краски принтера, печатавшего все эти расчеты. И камень преткновения, о который можно расшибиться в кровь, это не уверенная и надежная мозаика цифр. Но то, что принято называть «личностный фактор». Время дипломатии закончилось. Все аргументы, какие были у него в запасе, были выложены на стол, а кореец все смотрел на него своим стеклянным взглядом и ничего не говорил.

Томми выжимал из своего мастерства все что мог, поведенческий анализатор в его голове, кажется, готов был раскалиться, выпарив мозги через уши. Блок подсознательного восприятия тона и позы, армия, поправка на евразию, поправка на северокорейский этикет. Он знал – тон его голоса, то как он коротко, рубленными деловыми фразами доводит основные моменты, по мере того, как взгляд начальства скользит дальше и дальше по расчетам, поза «вольно, но не очень вольно», демонстрирующая непривычную для Маркетолога вытяжку – все это идеально. И знал – этого недостаточно. Кореец уже принял решение, даже если не осознал этого сам. Еще несколько секунд – и он ему откажет.

Тик так. Время поджимало. Плевать существовало оно в реальности или нет, но его почти не осталось. Не лучший момент для того чтобы предаваться философским размышлениями и погружаться в воспоминания. И все же…

«Мальчик мой, ты никогда не достигнешь моего у‘говня, если будешь п‘гитво‘гятся. Пока ты не научишься ве‘гишь в свои слова сам, не только се‘гдцем или ‘газумом, а целиком и полностью исключив всякое отто‘жение того, что гово‘гишь – даже и не пытайся п‘годать мне свинью за боб‘га.»

- Шеф. – Собрав всю уверенность которую смог в себе найти, Томми улыбнулся безучастному Диктатору. Положение его тела в пространстве почти не изменилось, но «правильная» псевдо-армейская выправка осыпалась с него, словно ржавые доспехи, обнажая настоящего Маркетолога, трусоватого парня, который никогда не рискнул бы лезть в опасную заваруху по своей инициативе. Все или ничего. – Доверьтесь мне. Я знаю что делаю.

- Всем, кто еще жив, и кто способен нас слышать...

- В настоящее время мы, Вирджин и Валлес, молимся господу богу, забывшему про этот мир, несомненно обреченный на адские мучения. Ад уже близко!! Его предвестники идут к нам!! Не далее, как час назад, мы имели уникальную возможность наблюдать воочию жесточайшую резню, достойную названия Резня Недели!
- Как там летели во все стороны кровища и кишки, сколько там было плача и грохота, сколько умирающих стонов и хруста переломанных костей! Я никогда не видела такой безумной, такой жестокой и такой оху...
*звук затрещины*
- Заткнись, дура. Мы в эфире.
- Моя коллега хотела сказать, что это было беспрецендтное уничтожение простых жителей в Гетто. Оставшиеся неизвестными чокнутые психи...
- Эээ... Вирджин! Ты _в самом деле_ хочешь накликать на себя ненависть этих жестоких убийц, даже не дав им возможности выйти представиться?..
- ... н... н... нет. Уважаемые Убийцы, у нас есть двадцать секунд эфира, если вы нас слышите и хотите что-​то сказать, пожалуйста, позвоните нам.
- Подождем, Валлес?
- Подождем...
- У нас звонок! нам звонят, Вирджин!!
- Я не хочу с ними разговаривать! Я не думала, что они _действительно_ нам позвонят! Но нам звонят!!
*звук затрещины*
- Заткнись, истеричка. Переключаю.

- Ало? Добрый вечер. Мы Жестокие Психопаты и Убицы, так же известные как Общество Борьбы За Экологически Чистые Наркотики, берем на себя ответственность за данную акцию устрашения, а так же официально заявляем, что так будет с Каждым Ублюдком Который Продаст Моей Бабушке Протухшую Дурь. Спасибо за внимание. А теперь я хотел бы попросить вас поставить в эфире песню «No Woman, No Cry» Боба Марли, если вы не хотите, чтобы мы пришли в вашу студию и повторили там резню на бис. Живо!

...

- Ты слышал, да? Они нас всех убьют!
- Иди к черту, дура! Я сваливаю отсюда!!
- Они слышали в эфире твое имя!
- Черт! Черт! Черт!! Я не знаю, что это за песня!!!

*слышен хлопок двери, и удаляющийся стук каблуков*

- Эээ... ну... э... мы... эм... советуем вам... эм... не продавать бабушке Жестоких Психопатов и Убийц протухшую дурь. Да. Спасибо за внимание.

*эфир прерывается, где-​то на фоне слышен истерический смех*

Говорят, жизнь похожа не зебру. Чуть менее популярно высказывание о том, что зебры злобные дикие твари, попытка оседлать которую может стоить вам рук и ног. Впрочем, когда ты уже в заднице, а спина твоя после недавней перестрелки смахивает на крайний левой угол флага Соединенных Штатов Америки, начинаешь относиться к таким вопросам более философски. Сегодня мальчик Томми собирался прокатиться зебре. Что если это обойдется ему в два-три перелома? Пожалуй, это повод получить максимум удовольствия пока есть возможность.

Пиджак, с которого так и не удалось толком оттереть грязь Гетто, не говоря уже о пятнах крови и дырах от дроби отправился на помойку. В магазин Томми пришлось идти в одолженной у Титана застиранной футболке с надписью «lnk cr b82rz 2g4». Теоретически, можно было покрутить эту фразу анализатором, дабы понять, о чем в ней идет речь. Но с точки зрения мистера Гана, это был как раз тот редкий случай, когда он предпочел бы остаться в неведении. Достаточно было того, что растянутая футболка хакера судя по ощущениям все равно была ему мала размеров так на пять. Серьезно, этому парню надо начинать питаться получше, что ли.

Впрочем, уже через десять минут Маркетолог чувствовал себя так, словно заново родился. Пожалуй, примерно такие чувства старый приятель Малкович ощущает, или если быть более точным, ощущал, до того как условно добровольно окольцевался, снимая новую шикарную цыпочку. У всех свои маленькие радости, и считайте Томми хоть трижды извращенцем, но по его мнению, ни одно потное женское междуножие в мире не стоит ощущений от новенького, словно только-что отпечатанная банкнота шелкового костюма по фигуре.

Впрочем, тут дело даже не в том, как он удобен. Подбирать костюм перед переговорами… это ощущение было сродни тому, что почувствует маньяк, с любовью затачивающий свой тесак, перед тем, как устроить бойню. Азарт, предвкушение, желание чуть-чуть растянуть удовольствие, прежде чем перейти к делу и никаких щелчков воображаемой лампы. Черная полоска, белая полоска. Полосатый костюм для родео на зебре? Почему бы и нет. Ваши доспехи готовы, сэр. Изволите отравиться на турнир?

Приятели-наркотики в крови, и если церебро это жидкий азот, то вольт – расплавленный металл, магма, обжигающая каждое нервное окончание, которого касается, насыщающий железные нервы углеродом и перековывающий их в чистую инструментальную сталь. Холод в венах, пламя в артериях. Там, где они встречаются, эта сумасшедшая смесь заставляет мир выглядеть медлительным и простым как задачки из учебника за пятый класс.

Бум. Широко раскрытая дверь с хлопком ударяет о стену. Повелительный жест подскочившему охраннику на ресепшене. Разумеется, у меня назначено. С дороги быдло. Первая линия обороны пройдена, без каких либо усилий. Следом за Томми в лифт входит его огромная молчаливая тень. Вспомнит ли охранник его лицо? Сделает выводы? Доложит куда следует? Слишком медленно. Через одну минуту сорок три секунды это уже не будет иметь ни малейшего значения. А вот и наш этаж. Задержаться на мгновение перед приемной:

- Мистер Гжданич, проследите, пожалуйста, за тем, чтобы нас не беспокоили пару минут.

Никаких хлопков дверью. Напротив, проскользнул в большое хорошо освещенное помещение с дорогой мебелью, словно лис в курятник. Уверенно, целенаправленно, чуть пританцовывая. Почему бы нет? Бум-с. Задница Томми плюхается на край стола, потеснив собой бумаги. Рука перехватывает за запястье тонкую лапку Секретарши. Кнопку вызова охраны так и не перенесли. Ай яй яй.

- Ай яй яй. – Вторит себе Маркетолог, качая пальчиком перед носом девушки. – Бетти, ты совсем не рада меня видеть? Я между прочим по делу.
- Я Лора, придурок! – Сердится девушка вырывая руку, но попытку нажать кнопку пока не повторяет. – Проваливай Ган, шеф занят.
- Каюсь, каюсь, никогда не мог запомнить вас по именам. В моем ежедневнике ты записана как «шлюха ирландца номер четыре, скрывает от него свою связь с его сыном». Упс.. – Экс-менеджер заглянул в расширившиеся зрачки секретарши. Надо же. Угадал. – Кажется, это был секрет, да? А про то, что в нижнем ящике стола он тоже не знает? Ну, я пойду, поболтаю с толстячком. Не о твоих делишках, не бойся. Извини что сегодня без шоколадки.
- Что значит номер че…

Хлоп.

- Мистер О`Коннорс, как поживаете? Мы не виделись, эм кажется пару дней? Я подумал, стоит зайти сказать вам спасибо за то, что подбросили меня в прошлый раз.
- Томми, надо же, для того, кто уже должен быть покойником ты отлично выглядишь, мальчик.
- И чувствую себя великолепно. Грязевые ванны Гетто так освежают. Не желаете сами попробовать?
- Это как раз легко поправимо. Я попрошу ребят подкинуть тебя до них еще раз, коли они тебе так понравились.
- Сомневаюсь. По моим прикидкам, как раз сейчас мой телохранитель лупцует ваших. Васкез уже успел поменять коронки на передних зубах? Полагаю, их ему сегодня выбьют.
- Нахал. – Толстяк расхохотался. – Ты с амбициями, мальчик Томми. Это мне в тебе в свое время и понравилось.
- И именно из-за этого вы меня и подставили, не так ли?
- Разумеется. В моем возрасте приходится следить за такими как ты. Иначе не успеешь и глазом моргнуть, как тебя потеснят из кресла. Ты пришел пожаловаться мне на несправедливость жизни?
- Не совсем.

Щелкают замки на дешевом пластиковом кейсе до отказа набитом стодолларовыми купюрами. Поверх них лежит рыцарский клинок Томми – небольшая распечатка, листов на пять, упакованная в простенький синий файлик.

- Взгляните. Вам понравится.

Покидали приемную Томми и его бывший начальник уже оживленно беседуя на тему плюсов и минусов разных типов наживки, на манер двух заядлых приятелей. Обозначив чуть заметный благодарственный кивок Пако, Маркетолог жестом попросил спешащего на деловую встречу собеседника не ждать его. А затем, Мистер Ган наклонился над одной из четырех разбросанных по лестничной площадке, стонущих и пытающихся подняться фигур.

- Васкез, это была очень глубокая и непритяно пахнущая лужа, чтобы ты знал. – Осуждающе произнес он, прежде чем выпрямился обратно, а носок его лакированной туфли со всей силы заехал по зубам стоящего на четвереньках секрьюрфорса. – Выучи словосочетание «переносный смысл», ублюдок.

Хрустнуло. Кажется, поменять качающийся мост Васкез все же не успел. Таки ой. Стараясь не показывать, какую боль ему причиняют отбитые пальцы, Томми победоносно похромал к лестнице. Одним должком меньше.

По правде говоря, большинство из тех, кто любит поминать известное изречение, о том, что мир наш – театр, а люди в нем актеры, не имеют ни малейшего понимания о том, как собственно работает театр и какие вещи являются основополагающими для представления. Конечно, Томми и сам никогда не был завсегдатаем театра. Мистер Ган полагал себя человеком прогрессивным и развлечения себе, когда у него вдруг оказывалось на оные свободное время, старался подбирать более соответствующие духу времени. Тем не менее, он мог бы порассказать немало интересного относительно того, как в этом театре выглядит закулисье, особенно если иметь в виду не то место, куда те чей кошелек толст а жизнь пуста идут показывать какие они пресвященные и духовные люди, а куда как менее престижные и более грязные подмостки реальной жизни, где зрители порой и не осознают того, что являются свидетелями грамотно и талантливо сыгранного представления.

Прежде всего, следовало позаботиться о реквизите. Достать поддельный идентификатор не великая проблема для кого то вроде Томми, но единым им список покупок, разумеется не ограничивался. Оккупировав телефон-автомат, Томми перетряхивал местами прохудившуюся, но все еще крепкую сеть, сплетенную из нитей полезных связей. Новости, как и всегда расходились стремительно, пусть не всегда и в первозданном виде, и его сегодняшний визит к Ирландцу не останется незамеченным так же, как в не осталось незамеченным и стремительно падение Томми с вершин местного Олимпа. Следовало ковать железо пока горячо, восстанавливая оборванные ниточки, устраняя дыры, зияющие в сети.

- Ало Марк, узнал? Мне нужно… что-что?… куда мне пойти?... прелесть какая. Меня уволили? Я азиатский прихвостень? А почту, ты ублюдок офисный давно проверял? Открой ка ее на минутку. Прочитал? А теперь заткни свою вонючую пасть и доставай ручку. Мне нужно…»

А нужно было многое. Арендовать на сутки помещение в центре города. Закупить подержанную мебель, чтобы заменить новенькие, но дешевые столы и стулья дорогими, но потертыми. Распечатать срочно уйму вещей, начиная от наклеек «добро пожаловать» и заканчивая фотографиями случайных людей для доски с лучшими работниками месяца. Следовало создать впечатление солидной компании, уже не первый день уверенно занимающей свое место на рынке. О том же, что фирма «Horns & Hoof» чей красивый логотип сейчас печатался на ручках, плакатах и печатях была создана час назад и просуществует немного менее суток зрителям, разумеется, знать, пока не следовало.

Когда необходимые приготовления по созданию сцены, наполненной всем необходимым стаффажем, призванным создать на ней подходящие фон и атмосферу были закончены, следовало перейти к приготовлениям связанным с другой, возможно важнейшей частью аферы. Ее Королевским Величеством – Рекламой. Как известно, чтобы быть успешной, реклама должна быть либо идеально дозированной и гениальной по своей структуре, либо совершенно идиотской, но назойливой, словно внимание коллекторов. И поскольку ни времени ни средств на то, чтобы прибегнуть к первому варианту у Томми не было – он дернул за максимальное количество нитей, для того, чтобы сделать сегодняшний день днем «Особого предложения» от компании H&H, осчастливить весь мир в целом и особенно тех редких везунчиков, которым удастся приобрести ее продукцию именно сегодня.

На волнах радио, с экрана телевизора, на уличных голограммах или в трубке домашнего телефона, всюду вы слышали красивый женский голос, жаждущий поведать вам о не семидясятипятипроцентной скидке, о компенсации стоимости установки в течении месяца после предоставления чека, о пожизненная гарантии и о прочих более чем заманчивых и интересных плюсах от приобретения «Счастья +», новейшего продукта на рынке бытовых иплантантов, способном избавить вас от стрессов и позволить идти по жизни с высоко поднятой головой.

О том, была ли реклама успешной, можно было судить по тому, что уже через пару часов после открытия офиса компании молодой учтивый клерк, с бэйджиком, гласящим «Джастин Кэмпбелл. Старший менеджер по продажам» сбился с ног под шквалов валящихся на него заказов, каждый из которых, даже с поправкой на возможность свалить большую часть бумажной и физической работы на привлеченных через третьи руки Ирландцем волонтеров, требовал его личного участия, с заверением сделки его отлично сделанным идентификатором. Томм…Джастин, разумеется Джастин уже начинал понемногу завидовать своему молчаливому напарнику, функции которого сводились в основном к тому чтобы продавливать с суровым видом стул и время от времени уничтожать содержимое кружки с кофе.

Впрочем, все это показное безразличие и легкая скука офисной сошки, вынужденной делать драконову часть работы довольствуясь крошками со стола при дележе добычи, было не более чем слегка приставшей к лицу маской. На деле, даже в случаях, когда вмешательство Пако все же требовалось, деятельная натура Макетолога не давала ему пройти мимо. Так например, мисс Дженис Дикисон, обладательница весьма склочного характера, сомнительного качества подтяжки лица и брендового платья не по размеру, скорее всего банально спертого из магазина, была с тысячей извинений извлечена из рук Жданича, буквально за несколько секунд до выдворения за двери офиса.

Помимо извинений, а так же, пожеланий мучительно сдохнуть, желательно какой нибудь ужасной и мучительной смертью, вроде перспективы быть придавленной гниющим синим китом, или падения из космоса цистерны дерьма, по понятным причинам оставшимся невысказанными, даме, пожелавшей получить моральную компенсацию за не удовлетворяющие ее качества продукции, и при этом отказывающейся оную сдавать, были в изобилии высказаны комплименты и обещания. Последние главным образом сводившиеся к тому, что не удовлетворяющий ее образец будет самым тщательным образом проверен и исправлен, а затребованную компенсацию вместе с оным, можно будет забрать уже завтра, по этому же адресу, чему может послужить свидетельством сей документ с корпоративной печатью и его личной подписью.

Проводив продолжающую сыпать угрозами привлечь высокопоставленных друзей «чтобы закрыть эту мартышкину контору», критикой по поводу обслуживания и просто оскорблениями особу до дверей, старший менеджер по продажам словно бы невзначай закрыл спиной картину того, как «отправленный на экспертизу» продукт уже продают следующему покупателю. Неизвестно, поделилась ли своим успехом леди со знакомыми, но к обеду число недовольных посетителей перевалило уже за третий десяток, и каждый и каждая из них означали проданный два, а то и три раза подряд товар.

Честно сказать, то как хорошо шли дела, даже несколько нервировало Томми. Пусть он никогда не был пессимистом, но в свете последних событий аксиому «за любой полосой удач следует какая-нибудь херня» он успел усвоить твердо. Как и несложное следствие из нее, гласившее, что к херне, когда оная произойдет, следует быть готовым. Потому, когда заткнув рекламу о «Специальном Предложении», зазвучало объявление исполнительного директора, вместо паники и попыток разобраться что происходит, Томми отцепил со своей груди бэйджик, избавляясь вместе с ним и от Джастина Кэмпбелла, с деревянной походкой, почти незаметной шепелявостью и привычкой крутить в руках карандаш при разговоре, повесил на стеклянную дверь офиса табличку «перерыв на обед», и кивнув Пако, неторопливо отправился к запасному выходу.

Уже в такси, после того, как тихий щелчок воображаемой настольной лампы отсек весь спектр эмоциональных переживаний, возникающий у кого-то обладающего тонкой душевной организацией и не привыкшего ежедневно лицезреть, как целый квартал превращается пепел и вулканическое стекло, Томми понял, что ему не дает покоя какая-то мысль, засевшая на грани сознания. Какой то адрес, мелькавший в заполняемых им в течении дня документах и расположенный в злополучном Лайфстриме. Поняв, наконец, кому тот он принадлежит, Томми, несмотря на все блокирующее действие эмоционального блокиратора рассмеялся.

- Нет нет, я в порядке. – Тут же поднял Ган предупреждающе руки, едва заметил изменение позы напарника, услужливо готового привести Маркетолога обратно во вменяемое состояние путем стимуляции прилива крови к щекам, путем динамической обработки оных внутренней стороной ладоней. Один раз он через эту процедуру недавно проходил, и повторения хотелось не особо. – Просто подумал, что мисс Дикисон как раз должна была добраться до дома.

Зрелище штурмового экзоскелета, на который натянута многоразовая «бахила» на все тело само по себе было довольно интересным. Однако, в случае с мистером Ганном это зрелище, дополнялось не только довольно солидно выглядящей из за своих размеров, вне зависимости от того, нашел ли он на ней курок или нет, свч-​пушкой, но и новеньким, галстуком, принесенным с собой в стерильном пакете и одетом поверх всего этого великолепия. Если задуматься выглядело это довольно постмодернистки и по своему даже солидно. При некоторой доле фантазии можно было представить, что это такой деловой костюм для ведения переговоров в агрессивной среде.

Пользуясь тем, что в качестве грузовой тумбочки на колесах он был уже не особо нужен, Маркетолог решил совместить полезное с потенциально выгодным и составить компанию Фабиусу, намеревавшемуся привести пленников в сознание и немного пообщаться с оными. Для этого, Мистер Ган без стеснения вживался в образ лидера банды – властного мужика в штурмовом экзоскелете, расхаживающего повсюду со своей большой фалокомпенсирующей пушкой, но не пускающего его в ход, предпочитая чтобы за него грязную работу выполняли подчиненные.

- Добрый день. – Поприветствовал он охрану, получив подтверждение, что те пришли в себя и его слышат. - Мы Жестокие Психопаты и Убицы, так же известные как Общество по Борьбе за Вежливые Ограбления. Возможно, вы о нас слышали, хотя скорее всего нет. Надеюсь вам удобно лежать и приношу свои извинения за то, что моему коллеге пришлось лишить вас возможности к передвижению. Не хотелось бы, чтобы из-за вызванных болью конвульсий вы повредили что-​нибудь из обстановки.

Томми, вся поза которого, насколько это позволял его доспех, выражала сейчас спокойную уверенность в своих силах и доброжелательность, взял небольшую паузу, давая его словам дойти до сознания, еще не вполне пришедших в себя пленников.

- Раз уж мы все собрались здесь – я собираюсь предложить вам сыграть со мной в небольшой анти-​аукцион. Хотя… предложить не совсем верное слово. Возможности отказаться от участия, у вас, увы, нет. Правила просты – каждому из вас будет дана возможность рассказать мне что-​нибудь интересное. Информацию можно пополнять неограниченное количество раз и поправки, внесенные в рассказ другого игрока, тоже считаются за повышение своей ставки. Теперь о призах. Тому, чей пакет информации я сочту имеющим наименьшую ценность, наш дорогой друг, познакомьтесь с ним… - Томми сделал приглашающий жест в сторону Фабиуса. - ..Мистер Фармацепт, который кроме функций полиграфа, контролирующего ваши физические показатели в течении рассказа, так же взял на себя функции выдающего призы, введет свою экспериментальную сыворотку. Очень надеюсь, что на этот раз гниение не будет начинаться с голосовых связок и пациент сумеет поведать о своих ощущениях, пока его товарищи обдумывают, не хотят ли они что-​то добавить к своей ставке.

- Как видите, все проше простого. Осталось лишь узнать, сколько раундов мы с вами проведем. – Экзоскелет подкинул в руке, нечто, судя по всему являвшееся шестигранным игральным кубиком, и поднес его к глазам. – О.. а вам везет. Четверо из вас, скорее всего, вернутся домой физически и умственно полноценными. Простите, Мистер Фармацепт, кость есть кость. У вас все готово?

- Итак, да начнется игра!

Если бы Томми мог видеть под забралом с нарисованным смайликом лицо Фабиуса, он бы очень удивился сейчас.

Художник-​маньяк по своей новой натуре потратил весьма долгое время на то, чтобы стащить и подготовить своих будущих жертв, которым он хотел подарить боль, о которой они даже не подозревали. Он уже даже наметил себе порядок: нейротоксин получат второй и пятый. Второй - чтобы немного подогреть аудиторию и разбить их ожидания после первого. Пятый - чтобы держать в напряжении. А шестой... Шестого, может быть, даже не будет пытать, наслаждаясь вместо этого его страхом и отчаянием. Ах, сколько бы он отдал за возможность снять их шлемы и смотреть им в глаза...

Торгаш Ган перехватил инициативу и превратил всё в игру сродни русской рулетке. И судя по тому, как он держался, он упивался их близким к отчаянию желанием быть оставленными в покое, не ощутить в себе сыворотку чистой боли, их желанием выкупить право передать эту чашу другому, увидеть, как тот будет агонизировать, чтобы им самим не пришлось... Он дал жертвам элемент выбора. Дал им возможность самим определить, кого перед будут пытать на глазах остальных. Страх боли и инстинкт самосохранения против чувства вины, сострадания и каких-​то последних ошметков того бесполезного рудимента, морали. Безусловно, это придало происходящему новые оттенки.

Он был непрост, этот Томми Ган. Он, кажется, знал о моральных страданиях не намного меньше, чем Фабиус о физических. Возможно, он любил их причинять. В этом не было утилитарности - он играл с ними, с их чувствами, как виртуоз. Как сам Фабиус играл с болевыми рецепторами жертв.

Если бы Томми мог видеть лицо Фабиуса, он бы увидел на нём уважение, будто хирург только что признал в нём равного и родственную душу. Жаль, аплодисменты помешают создать нужный образ, так что, размяв пальцы, Фабиус просто кивнул непроницаемым шлемом своим жертвам и стал ждать, проникнувшись этой игрой.

В то же самое время, кафетерий стал местом выступления блистательного Томми, умевшего лучше всего в этой жизни пускать пыль в глаза и впаривать что угодно и кому угодно. Убедить скрученных пленников, что он здесь - Большая Шишка? Пф. Для этого даже не надо было трогать воображаемый, но от того не менее эффективный переключатель в голове. Даже как-​то скучно стало - Ган еще не успел даже вспомнить о своем дедушке, считающим до сих пор свой род еще от колена Ав'гаамова, а охранники уже начали колоться, таки прямо захлебываясь от желания что-​нибудь рассказать...

Однако, ничего действительно интересного пока что Томми не услышал. Десяток кодов, в том числе двенадцатизначная последовательность, открывающая сейф с оборон-​плазмой в арсенале? Новости бывают свежие, или... это уже не новость. Для мистера Гана это была уже не новость, а следовательно и ценности информация не несла никакой.

Байка о том, как негрила, едва пролезавший в дверь, и служивший у них по какому-​то недоразумению шефом охраны, пробил ботинком стену мусорки, пока шел выкидывать бутылку из-​под аутентично органического пива, да так, что после этого пришлось в срочном порядке переносить кусок проводки?
Было бы любопытно, если бы это можно было кому-​то продать. Хотя конечно, дедушка любил говорить, что пять минут здорового смеха заменяют стакан сметаны - особенно когда к нему приходили голодные внуки...
Но на пять минут смеха байка не тянула. Совершенно. Так, на пару смешков.

Номер счета на предъявителя, на котором лежат все сбережения мистера Филча, второго декера смены? Запахло деньгами, но так - едва заметно. Второй стрелок тут же поспешил утопить товарища, чтобы мистер Ган не подумал, что тот рассказал что-​то действительно стоящее. "Все сбережения Филча" по словам мистера Стрелка, не превышали и пятисот баксов, поскольку тот еще вчера хвастался, как подцепил натуралку в Лайфзоне, спустив на её дряблые сиськи месячную зарплату.

Как-​то...

Как-​то это было уныло. Никто не мог предложить стоящую цену за то, чтобы отвадить мистера Фармацепта.

Не мог - или не хотел? А может ему, Томми, все же не верят, и считают что он блефует?

Что же, мистер Маркетолог и не рассчитывал на то, что все закончится быстро и неинтересно. В конце концов, если бы все сразу выложили все свои страшные тайны – чем бы они играли во втором раунде? При том, что он сам озвучил правила игры – поведение охраны было вполне логично и предсказуемо.

- Итак. – Томми хлопнул в ладоши, прерывая своих собеседников и привлекая к себе внимание. – Время озвучить промежуточные итоги. Увы, но ни один из озвученных вами паролей в зачет не пойдет. Все это мы уже успели узнать и до того, как вы открыли рты, мои дорогие друзья. Слишком медленно. Честно говоря, вы немного расстраиваете меня своей жадностью и бестолковостью, склоняя к мысли о том, что если ситуация не изменится – даже тем, кто избежит получения супер-​призов может достаться некоторое внимание Мистера Фармацепта, просто чтобы оправдать потраченное на вас время и избавиться от ощущения легкого разочарования.

- Впрочем, вернемся к нашим рангам. Ведет пока наш излишне любвеобильный Мистер Филч. Возможно, будь он менее пристрастен к натуралкам из лайвзоны, он мог бы уже чувствовать себя в безопасности. Тем не менее, даже пять сотен баксов это уже какая-​никакая ставка, по сравнению с зеро, красующимся на счете у остальных.

- Его своевременно поделившийся сведениями друг, занимает почетное второе место с весьма небольшим отрывом от остальных неудачников. Байка про бутылку из под пива была забавна, так что, так и быть, займет третье, хотя следующему, кто вздумает развлекать меня бесполезными анекдотами я начну насчитывать штрафные баллы.

- Из трех оставшихся господ, сообщивших лишь бесполезные пароли, я пожалуй выделю четвертое место для месье, который сообщил код от сейфа с плазмой. Откуда его знаю я, мне известно. А вот откуда его знаете вы? По должности, он вам вроде бы не положен.

- Что же до двух оставшихся… - Мистер Ганн окинул их взглядом и принялся по очереди тыкать пальцем. – Эники. Беники. Ели. Вареники… - Детская считалка закончилась, и палец застыл, указывая на того, кто на полученных планах был обозначен как М3. – Мистер Фармацевт, он весь ваш.

Слушая блеяние этих неудачников, Фабиус улыбался под шлемом. Он знал, что последует дальше. Если он не ошибся в Гане, то неважно, удовлетворит его ответ или нет - пленники будут страдать. Просто потому, что того требовали правила игры. Просто потому, что Томми Ган мог. Торгаша наверняка прельщает в этом не эстетическая сторона, а получение власти над пытаемыми, но это пока. Может, когда-​то он даже придёт к тем же выводам, согласно которым строил свою жизнь художник боли.

По команде Томми палач медленно подошёл к тому, которому предстояло стать первой жертвой, демонстрацией того, что они могут, протянул руку к его шлему и погладил его тыльной стороной перчатки.

- Милый друг, скажи, тебе когда-​нибудь кололи нейротоксины? О, если нет, ты запомнишь эти минуты надолго. Как жаль, что я не вижу твоего лица... Как жаль, - как-​то меланхолично-​мечтательно протянул Фабиус, извлекая шприц с маслянистой жидкостью.

Охранник попытался отвернуться, но медик взял его за подбородок и властно заставил обратить свой взор снова на него. Он опустил колено на грудь охранника, оперевшись на пластину экзоскелета, и, зафиксировав голову охранника левой рукой, быстрым и выверенным движением правой руки продел иглу в катетер рядом с глазом и медленно и с наслаждением выдавил содержимое шприца в жилы своей жертвы.

- Ничего не чувствуешь? Подожди. Через пару секунд начнётся всасывание. И - пожалуйста, не сдерживай себя. Кричи, стони, ругайся. Я хочу слышать всё.

Келли тоже разобралась со своим противником, пусть и пришлось подождать перезагрузки сервера. Едва она успела слить с его деки первый попавшийся файл, как коннект намертво обрубили.

Тем временем, где-​то в кафе Мистер Фармацевт всматривался в лежащего перед ним охранника. Тот казался неподвижной статуей, только нарастала внутри мелкая частая вибрация. Постепенно экзоскелет стал покрываться мутными полосами, и наконец его руки с резким хрустом металла на шарнирах суставов выгнулись вверх. Доспех был зафиксирован и обесточен, Фабиус был в этом твёрдо уверен. Конвульсии несчастного вывернули его тело изнутри, как мокрую тряпку, и наконец он затих, оказавшись на грани смерти.

Ни единого звука не было слышно за воем вентиляции, но от этого безмолвные мучения были только ещё более жуткими.

Произошедшего хватило, чтобы с треском сломать последние надежды, если они еще и оставались у кого-​то из жертв Мистера Гана. В конце концов, Фабиус был лишь палачом, инструментом в руках Томми...

Мистер Филч выдал, чуть не откусывая себе язык, так торопился рассказать, что на одном из серверов есть данные по зарплатным счетам. Тысяч на тридцать долларов, и он готов сказать, на каком из них.

Офицер охраны, знавший код доступа от сейфа с плазмой, сквозь зубы процедил, что эти данные может слить любой дурак сейчас, и их сами найдут даже тупые копы, если хватит времени поковыряться в сети. А поскольку охрана лежит мордой в пол, времени у вторженцев более, чем достаточно.
И сказал, что может поделиться номером склада в Технопарке, на котором работает его должник. Что именно тот сможет предложить, он сейчас не знает, но сделает хорошую скидку и предоставит не-​серийный товар. Конечно, если у Мистера Гана найдется хотя бы тысяч двести долларов, с меньшими суммами тот кладовщик даже работать не будет.

Еще один боевик, рукопашник, сказал, что в терминале в кафе, внутри, он видел, как техник месяц назад зашивал какой-​то модуль памяти. Что на нем, он понятия не имеет.

Двое оставшихся могли лишь умолять не трогать их... но вряд ли их стенания стоят хотя бы доллар.


- И этот образец тоже бракованный. – С грустью, в которой сквозили легкие нотки укоризны, отметил Мистер Ганн, взглянув на своего коллегу. – Мистер Фармацепт, ну неужели так сложно смешать что-​нибудь от чего они будут кричать, но не будут обделываться. Ладно, не принимайте на свой счет. – Тут же впрочем смягчился он. – Нервы.. эти двое неудачников. – Обвел он пальцем анти-​финалистов второго тура. – Меня больше не развлекают. Можете поработать с ними на свое усмотрение, но только пожалуйста, давайте без грязи. Мы в приличном месте, в конце концов.

Тем временем внимание маркетолога сосредоточилось на офицере, знавшем код от сейфа с оборонительной плазмой. Присев на корточки возле его головы, большой босс снизил тон своего голоса и сделал его более.. доверительным.

- Мистер Напомните-​Мне-Как-Вас-Там, скажите, что человек с вашими амбициями и подобными связями делает в подчинении у этого идиота – Электрического Стула? Знаете, что я вижу, когда смотрю на вас? Я вижу человека, который обзавелся ключом от боевой части арсенала, просто потому, что считал, что тот должен у него быть. Я вижу человека, который имеет за душой полезные сведения и грамотно распределяет ценность своих ставок. В отличии, например, от вон той пары идиотов. Я вижу в вас перспективу. А вы прозябаете, сторожа эту богом проклятую лабораторию. Как вы докатились до такой жизни?

Фабиус внимательно рассматривал выгибающегося так, что ломался экзоскелет из композитов, охранника, как ценитель пожирает глазами классическую мраморную статую - с той же смесью восхищения и трепета. Тело творца-​маньяка чуть не выгибалось вслед за телом пациента, будто проецируя сыворотку в себя. Эта штука была ещё сильнее, чем он полагал. Когда-​нибудь он введет её себе в контролируемой среде, испытать на себе эту боль на грани трансцендентности он был обязан.

Единственное, что портило момент - орущий противным голосом в голове маленький воображаемый товарищ Ким, чехвостящий его за порчу оборудования и ущерб банде. Да, напомнил он себе, он теперь в команде и свой досуг он должен сочетать с интересами банды.
Томми уже дал добро на то, чтобы ввести вторую дозу в одного из двух бесполезных. Наверное, стоит быть аккуратным. Второму он сел на грудь и в три приёма ввел дозу, крепко держа его за голову, чтобы он не мешал - и не сломал себе заодно шею.

Пока ожидался эффект, медик внимательно рассмотрел того, чьим инструментом он сейчас был. Похоже, Фабиус в нём не ошибся и он самый натуральный социопат или же маньяк - любой обычный человек давно уже сбежал бы от такого зрелища, настолько чистый и незамутненный образ страдания для обывателей непереносим. А этот стоит и даже держит образ, будто ничего свехординарного не происходит. Или эмпатии нет, или она так же искажена, как и у самого Фабиуса.
Томми, вроде бы, до недавнего времени был простым дельцом, корпоративным дроном, а теперь для него открывается новый мир, темный, пугающий и прекрасный. Может быть, для него Фабиус станет Вергилием, ведущим его по кругам ада вниз, туда, где на дне он найдёт себя-​настоящего - и никогда больше не будет прежним. Ведь, если подумать, проникнись он идеей, он вполне может стать и новым мессией, несущим миру боль и страдание, а через них новое очищение, новую человечность взамен старой, которую люди променяли на комфорт. У Томми Гана есть харизма, он может поднять всех, кто захочет разбить и сжечь этот сытый и отупевший рай, чтобы на руинах его освободиться

Этот делец интриговал Фабиуса, как мало кто до этого, почти как люди-​прототипы из прошлой его жизни. Конечно, ни одна из возложенных надежд не сбудется, такова уж суть этого мира. А себе он мог прибавить ещё один диагноз - мегаломанию

Во второй раз жертва Мистера Фармацепта вела себя куда спокойнее. Никак, в общем-​то, его жертва себя не вела - Фабиус конечно видел по медицинским показателям пленника, что ему очень больно, и кажется он выдал пару глухих стонов, однако никто, кроме самого Фабиуса об этом не узнал. Слышимость была нулевая, видимость через экзоскелет - не лучше.
Посторонним наблюдателям можно было наслаждаться разве что такими спецэффектами, как вырванные с мясом шарниры, но - не в этот раз.

Мистер Ган же вполне обеспечил себе приватный диалог, попросту переключив радиоканалы в своем внушительном экзоскелете. Можно было не бояться, что кто-​то подслушает тебя в этом рукотворном урагане...

Джеральд Саркоу, он же Мистер-​Как-Вас-Там, он же "Э3", он же "Офицер, который слишком много знает"... История охранника была до боли похожа на историю самого Томми. Успешный сотрудник СекьюрФорс, ранее сидевший в штабе и занимавшийся оперативным командованием, мистер Саркоу знал многих людей, и любил помогать им. Разумеется, не безвозмездно - рука руку моет, эта истина для мистера Саркоу была столь же естественна, как воздух, которым он дышал. И все бы ничего, Джеральд иногда подсказывал своим друзьям, по дружески, что им было бы лучше выйти прогуляться со своей собакой, или встретить красивую девочку и устроить себе свиданку... лучше до утра, а то и следующего вечера.

И то, что обыск СекьюрФорс не найдет никого - всего лишь совпадение, не так ли? Кому-​то удачное, кому-​то нет... Исключительно зависть к хорошей жизни мистера Саркоу толкнула его непосредственного начальника на столь жестокий факт, как напоминание о его, Джеральда, военнообязанности, после чего пришлось надевать пыльный экзоскелет, хватать проклятый лазган и идти в караул. Друзья его, разумеется, не забыли, и подменили график дежурств, устроив на более-​менее безопасный объект. Первоначальный приказ вообще должен был отправить его на стены Патруля, как какого-​то рядового армейца, но документ то ли потерялся, то ли не дошел... И вот он здесь, связанный по рукам и ногам, в командовании этого клинического долбоеба-​негра, который умеет только херачить во все стороны из своего передвижного крематория.

Конечно, могло быть хуже. В конце концов, самого Томми буквально окунули мордой в грязь в Гетто?

По сравнению с такой трогательной историей, остальные два рассказа были незначительны. Мистер Филч сдал еще одну заначку, а рукопашник под номером М3 еще раз повторил, что месяц с небольшим назад поздно ночью он видел, как старший техник смены резал корпус терминала в кафе - того самого, на котором играют в космолеталку, и прятал в его самые недра блока питания небольшой модуль памяти. Кажется, он постоянно оглядывался и нервничал, боясь что его заметят? Но что на этом кристалле может быть, он все еще не имеет ни малейшего понятия.

Мистеру Саркоу, хотя, его история по своему скорее позабавила Томми, искренне посочувствовали. В конце концов, встретить человека с похожими проблемами бывает полезно для того, чтобы взглянуть на себя со стороны. Или на то, каким ты мог бы стать. Не вышиби в свое время Ирландец его из структуры, а скажем запихай под другим предлогом в какую нибудь задницу вроде этой… хватило бы ему ловкости и духа вывернуть все на свой лад, вместо того чтобы сидеть тихо и не спорить с негрилой-​начальником? Кто его знает.

Это было контр-​интуитивно, и никак не вязалось с физикой, но чем ниже падаешь – тем, порой легче карабкаться обратно наверх. Падение мордой в грязь придало Мистеру Гану достаточный заряд бодрости, чтобы начать вгрызаться зубами в каждую пядь. За то недолгое время, что он провел в банде Кима, впитывающий окружение как губка Томми успел исподволь измениться, став в чем то жестче, в чем то циничнее, а в чем то… как там это у них называется.. безбашеннее. До него только сейчас дошло, что за время, пока жертву Фабиуса ломало от боли, он даже не потянулся к переключателю воображаемой настольной лампы. Как говорил дедушка: «Таки ой».

Взгляды, исподтишка бросаемые на него «Мистером Фармацептом» жгли Маркетологу лопатки. Остальные, если и заметят их – истолкуют конечно, как лишнее подтверждение отношений начальник-​подчиненный, поглядывает мол, сканирует настроение этого психопата с его играми. Но что на самом деле бродило в голове у маньяка-​садиста, первая встреча без экзоскелета с которым едва не стоила Маркетологу микроинфаркта? Пожалуй, раскрутив на полную шестеренки залитого лавой и жидким азотом мозга Томми мог бы разгадать эту задачку. Влезть ему в голову и посмотреть изнутри нее на себя стеклянными глазами психопата. Но есть на свете вещи, знание которых не несет ничего кроме сомнительного удовольствия возможности просыпаться посреди ночи в холодном поту от собственных криков. Пожалуй не сегодня.

Поймав себя на том, что он опять проваливается в свой внутренний мир, Томми легко вернул себе рабочий настрой. Имя начальника, прижавшего в свое время хвост Джеральду он на всякий случай запомнил, да и контактными данными собрата по разуму обзавестись не поленился. Никогда не знаешь когда тот, кто сегодня упал в яму, завтра пойдет на взлет, верно? Особенно если выдастся возможность его следка подтолкнуть. Мир таких людей как Джеральд Саркоу или если на то пошло Томми Ган стоял на полезных связях и было бы глупо не забросить еще одну оборудованную крючком леску в безбрежное людское море.

Объяснив напоследок мистеру Филчу пользу долгих пеших прогулок и став, мелочь, а приятно, на пять сотен тридцать три бакса богаче, Маркетолог беспечной походочкой удалился. Больше дела тут для не него не было. Что делать с нарытой информацией, пожалуй, пусть голова болит у Кима. Лишь бы только если терминал таки будут вырезать вместе со стенкой – не напрягли ее волочь именно его. В экзе конечно это не на своем горбу, но все одно лень

- В семь-​сорок на причале. – Мурлыкал ходу Большой Босс с внушительной пушкой, на которой где-​то наверняка был-​таки курок, слегка пританцовывая в ритм. - Два еврея повстречались...



Они уходили, оставив за собой два бессознательных тела и получив массу положительных эмоций и прибыли. Фабиус чувствовал себя чудесно. И медик-​садист решил немного поделиться этой странной радостью, сродни радости ребенка, только что узнавшего, что внутри у лягушки, со своим "начальником".
- Мистер Ган? - раздалось на командной частоте в наушнике в экзоскелете Томми.

- Я весь внимание. – Отозвался Томми, на командной частоте.

- Прекрасно сработано. Просто грандиозно. Я в восхищении вашими умениями и вашей выдержкой. Если вам когда-​нибудь нужно будет выудить из кого-​нибудь информацию... или просто заставить кого-​то страдать - я к вашим услугам. С вами приятно работать.
Голос этот выражал какой-​то Фабиусовский эквивалент восхищенной радости. Правда, уловить её мог мало кто, а распознать как радость - так и вовсе единицы.

В то же время внутри головы Томми Гана крутились шестеренки, вынимая аккуратно отштампованные грузики доводов, из под прессов размышлений и укладывающие их на разные чашки весов. Процесс еще не был закончен, а Томми уже пришел к очевидному выводу, каким бы странным типом не был их медик, но портить с ним отношения ничего не дало бы Гану, в то время, как дружеские отношения, в том или ином виде, как знать, возможно, мог открыть новые перспективы.

– Спасибо. Приятно услышать подобные комплименты от мастера своего дела. – Томми взял небольшую, тщательно выверенную паузу, словно бы задумавшись о том стоит ли добавлять то, что он еще хотел сказать или нет. – Хотя, если честно, мне ваш подход кажется немного однобоким. Мне всегда казалось, что действительно сильного результата можно достигнуть, только если воспользоваться эффектом качелей. – Палец экзоскелета очертил синусоиду, пока Маркетолог спокойным голосом с тонкими, почти незаметными нотками задумчивой заинтересованности озвучивал пиковые значения. – Наслаждение… Страдание… Надежда... Отчаянье... Доверие… Шок предательства.


Фабиус улыбнулся под шлемом. Он не ошибся в Томми Гане. У него несомненно был потенциал, который он уже частично реализовал в себе.

- Здесь моя роль была чисто утилитарной, инструмента очень болезненной расплаты под Вашим руководством. Вы могли взять на себя положительные стимулы, я - отрицательные. И мне кажется, нам обоим удались наши роли. Знаете, может быть, вам никто до этого не говорил, но вы истинный садист, - закончил медик, будто только что выразил высшую похвалу.

- Да, мне тоже кажется, что вышло неплохо. – Согласился Маркетолог, но от похвалы медика незло отшутился. – Поверьте, когда я выписывал счета за товар на прежней работе мне еще и не такое говорили.

Говорят, что перед грозой джунгли словно бы вымирают. Там, где ее день назад кипела и извивалась жизнь, ревели слоны, шипели змеи, потрошил кого то яуар и кидались дерьмом обезьяны - повсюду тишина и шелест листвы деревьев, которые, в отличии от прочих обитателей тропического леса, выдрать свои корни из земли и забиться в какую-нибудь нору поглубже не могут.

Томми с младых ногтей жил в мегаполисе, и ни в одном самом захудалом, не говоря уже о тропическом, лесу не бывал. Так что он понятия не имел, насколько эта байка правдива. Зато, в определенного рода каменных джунглях, среди высоких деревьев, на листах которых проступали символы квартальных отчетов, Томми был большой полосатой кошкой, рыщущей в поисках добычи. И его кошачье чутье говорило ему, что джунгли рынка не просто слегка потряхивает в преддверии грозы. Их лихорадит. Лихорадит так, словно идущий где то далеко впереди стеной пожар, гонит прочь всех его обитателей, словно крыс с корабля, не делая особых различий между кроликом и элефантом.

За эти сутки, Тигр по имени Томми дважды впустую клацнул зубами, промахнувшись мимо добычи, и был по этому поводу порядком голоден и зол. В первый раз след оборвался на ровном месте. Надежный проверенный контакт, можно сказать из тех, что откладываешь на черный день, и на тебе - два дня, как отправился на встречу с начальством, с которой так и не вернулся. А кто им интересуется? Не вешайте трубку, пожалуйста, мы выясняем ваш адрес, чтобы по нему выехать.

Во второй раз вышло еще обиднее, ибо добыча ускользнула прямиком из-под когтей. Понадобилось столько сил и времени, чтобы выйти на нужного человека, с ним уже обсуждали детали сделки, и тут посреди разговора у него на столе звонит телефон, и по бледному лицу абонента ты понимаешь, что самое время уходить не прощаясь. Чертов город, чертов Секьюрфорс, чертов.. впрочем это мы уже проходили. И по колено в грязи оно звучало убедительнее.

По этому, вместо того, чтобы распыляться, Тигр по имени Томми продолжил рыть землю носом, и на этот раз был вознагражден. Его верный шакал Табаки, с его острым нюхом (мы не будем пересказывать это сравнение Пако, ладно?) сообщил, что из сожженного пожаром района его джунглей тянулся запах паленого мяса и след отмеченный свежей кровью. Остервенело вцепившись в него, Томми не без определенно труда, но вышел на человека, который припрятал то, что его было ему нужно. И сейчас пытался продать это Маркетологу цене, этак хотя бы по тройной. Глупая жадная гиена.

- Молодой человек. – Улыбнулся Томми Гиене, ничуть не смущаясь тому, что в виду того, что сейчас он щеголял не в экзоскете с пушкой на плече, а немного не столь новеньком, как на встрече с Ирлланцем, но все еще относительно приличном (полосатом, попрошу заметить!) деловом костюме, выглядел он лет так на десять моложе собеседника. – Если вы не особо возражаете, я таки отниму у вас некоторое количество времени, которого я таки полагаю, вы имеете считать, что у вас имеется до тепловой смерти вселенной, раз начинаете разговор за такие цены. И расскажу вам коротенькую сказку, или даже анекдот, который мой дедушка, шоб ему быть здоровым до того же события, имел желание иногда рассказывать мне на ночь:

А дело было так: Во времена таки довольно незапамятные, то есть задолго до того, как один пещерный человек придумал продать другому пещерному человеку свой каменный топор раньше чем тот таки выйдет из стоя и придумал, таким образом, первый амортизационный фонд, одна обезьяна, потомкам которых только еще предстояло эволюционировать в этого самого пещерного питекантропа и осознать всю тяжесть связанных с этим неудобств, на одной доисторической пальме обнаружила четыре вкуснейших на вид кокоса. И вот она вцепилась в эти четыре кокоса, благо, конечностей у нее для этого хватало, разом. После чего повисла посредством длинного и цепкого хвоста на ветке соседнего дерева, размышляя, соответственно, что ей в связи с этим предпринять дальше. Ибо руки ноги у нее заняты, а кокос, это на минутку не тот фрукт, который можно просто так взять и раскусить. Тем временем, вскоре в тех же местах появилась и вторая обезьяна, благо, видом они в те времена были достаточно распространенным.

- Дорогой мой друг. – Сказала вторая обезьяна. – Я таки имею тебя поздравить с невероятно удачей. Не будет ли с моей стороны слишком наглым предложением освободить тебя от части ноши, после чего мы с тобой сможем убраться их этого опасного места и предаться гастрономическому экстазу?

На что первая обезьяна, будучи существом, несколько более приземленным, и чего уж греха таить, жадным ответила отборной бранью, суть которой заключалась, в основном, в том, что она думает относительно желающих поживиться чужими кокосами нахаляву, а так же живописанием того, что кинуть в собеседника фекалиями ей мешает исключительно то, что все четыре конечности у нее в данный момент заняты.

- Что же, мне понятны твои аргументы. – Недюже не смутилась подобным отношением вторая обезьяна. - Однако, как ты возможно успел заметить сам, внизу, если мне не изменяет зрение, таки бродит голодный тигр, а твой хвост выглядит достаточно усталым. Как на счет того, чтобы отдать мне хотя бы один кокос, который тебе в любом случае придется бросить, а я, взамен, таки помогу тебе выбраться из столь щекотливой ситуации.

Подобные логичные и выдержанные аргументы произвели на первую обезьяну некоторое впечатление и придя к выводу, что они не лишены некоторого смысла, та принялась производить ревизию, на предмет того, какой из кокосов является наименее большим и вкусным на вид, чтобы ни в коем случае не прогадать, отдав собеседнику таковым не являющийся.

И шо бы вы таки думаете, чем закончилась эта сказка? А закончилась она тем, что пока первая обезьяна предавалась подобным меркантильным размышлениям, ветка за которую она держалась хвостом обломилась и ухнула вниз, отправив ее прямо в объятья голодного тигра.

Итоговый баланс истории составил одну растерзанную в клочья обезьяну, одну голодную обезьяну и четыре пропавших ни за грош отличных кокоса. Сомневаюсь, что у дедушки есть хотя бы один знакомый, который не считал бы его скупердяем, но меня он всегда учил тому, что жадность это плохо. Жадность это то, что ведет тебя по пути, на котором рано или поздно, ты пренебрежешь расчетами и хапнешь, больше, чем сумеешь удержать.

- Так что.. – Лицо Томми, в ходе рассказа успевшего в ходе рассказа незаметно приблизиться к Гиене, неожиданно для того оказалось совсем близко, а в голосе забавного еврейчика, с которого планировали содрать побольше кэша, зазвучали опробованные тем во время недавнего визита в лабораторию нотки, заставляющие желудок того, кто им внимает нервно сжиматься. - ..вы все еще считаете, что у вас есть время со мной торговаться?

Груз ему упаковали довольно быстро. Честно говоря, возможно это была самая быстрая транзакция подобного рода на его памяти, что, учитывая, что Мистер Ган, прекрасно представлял, каким порой геморроем бывает необходимость срочно отправить куда-то списанный под утилизацию товар, возможно даже было поводом немного начать уважать Гиену. Торговался он может быть и как мудак, но складскую часть своего ремесла знал туго. Впрочем, не похоже было, чтобы это его спасло. Уже покидая офис Маркетолог услышал как за его спиной недавний собеседник снимает трубку интеркома. Выражения его лица он не видел, но тона голоса хватило на то чтобы представить бледнеющие черты лица и даже тонкий запах мочи, разносящийся по кабинету, смешиваясь с кошмарным одеколоном Гиены. Не говоря уже о содержании слов, этим тоном произнесенных:

- Да, Господин Генеральный Директор...

- Рррррррмяу! – Произнес Тигр по имени Томми, махнув на прощание обреченному падальщику полосатым хвостом.

Тигр по имени Томми метался по своим владениям, словно те были медленно, но верно сужающейся клеткой. Его джунгли пропахли смертью и золой. На грани слышимости постоянно звучал лай гончих понукаемых своими хозяевами, на надежных проверенных лежках встречались лишь обглоданные кости их прежних обитателей. Водопойное перемирие больше не действовало. Всюду, куда ни падал взгляд, протянул свою жадную кровавую длань закон джунглей.

За тот, недолгий, промежуток времени, который прошел с тех пор, как Мистера Маркетолога, в самом ни на есть буквальном смысле этих слов, выпнули из его теплого кресла мордой в грязь, Томми успел повидать немало страшных вещей. Морду фабиуса например. Нет, кроме шуток, он стоял безоружный по колено в грязи перед отморозками из гето. Он видел как корчащееся от безмолвного страдания, на которое его обрек именно он, тело человека выворачивает стальные суставы экзоскелета.

А для того, чтобы вспомнить боль, заставляющую вселенную ужаться до площади одной конкретной, твоей между прочим, спины, о шальной порции дроби, пробившей твой доспех в двадцати трех местах, превратив живую кожу в причудливую карту звездного неба, чтобы перед внутренним взором, как на яву встало небольшое помещение, стены и даже потолок которого без единого зазора были покрыты кровью и копотью сгоревшей плоти, Мистеру Гану достаточно было запустить ладонь под рубашку, коснуться своих шрамов и немного прикрыть глаза.

Однако, ни одна из этих ситуаций, даже близко, не напугала Томми Гана, как это удалось той вещи, что лежала перед ним на столе, в окружении смятых картонных стаканчиков из под кофе и потертого интеркома, идея разбить который о стену, несмотря на всю ее контрпродуктивность, с каждой минутой казалась все более заманчивой. Лист бумаги, формата А4. На нем строчка, за строчкой десять имен с адресом и телефоном. Секретное оружие Томми. Сокровище, способное в его глазах затмить собой шкатулку с алмазами. Резерв, для самых черных дней. Вроде сегодняшнего. Десять имен, десять ключиков к любым дверям. Семь из них - вычеркнуты.

Ручка с красным пастиком медленно вращалась в пальцах Маркетолога. Он никак не мог заставить себя набрать восьмой номер. В кои-то веки, воображаемый переключатель настольной лампы дал сбой. Клацай им или не клацай - Томми не переставал чувствовать ужас. Возможно, дело было в том, что эмоции тут ни при чем. Чистейший экзистенциональный ужас рождался в том отделе мозга Томми, что отвечал за анализ информации, и даже превращение в бесчувственного биоробота ничего не могло поделать с осознанием того, насколько абсурдно и опасно текущее положение.

Семь имен на белой бумаге. Аккуратные черные буквы, зачеркнутые неровной красной линией. Красное на черном, словно полосы тигра. Жизнь - полосатая сука, верно? Вот только ты думал, полоски у нее то черные, то белые, как у зебры и ты по ним с одной на другую прыг скок, а в итоге получается, что полоска одна - красная, поперек твоего имени. Семь полос - семь рваных ран на теле уверенности в завтрашнем дне.

Маркетолог вдохнул, и так и не прикоснувшись к интеркому, потянулся убрать список в стол. Сил слушать еще одно "его вчера увезли на служебной машине, а кто его спрашивает" у него не осталось. Может быть завтра? Словно почувствовав его нерешительность, мерзкий аппарат контратаковал сам, разгремевшись вызывающей зубную боль трелью. В разум Гана, словно лиса в курятник прокралась надежда. Возможно это все-таки ошибка, и кто-то из слишком рано вычеркнутых абонентов звонит сказать, что с ним все в порядке. Вид незнакомого дядьки в форме секьюрфорс развеял его чаяния не хуже холодного ветра.

- Мистер Том Ган, если я не ошибаюсь. Добрый день. Я звоню вам, чтобы выяснить детали...

Нет ничего доброго в дне, в который вам звонит человек с глазами профессионального убийцы. Ровным учетом ничего доброго. Тигр по имени Томми почувствовал за своей спиной рык. Стая таки настигла его. Чуть отвлекись и этот волкодав вцепится в тебя смертельной хваткой. И что теперь делать? Бежать? Драться? Попробовать откупиться?

"Для начала - пе'гестать по'готь го'гячку"

Мысли в голове потекли медленно-медленно, ленивы карпы путешествующие через недра кипящего котелика расположенного на плечах Томми, пока он, нисколько не обеспокоенный их существованием сравнивал простые числа. Дни, часы, минуты. Спокойно Маркетолог. Слишком рано, чтобы на тебя вышли из за твоих сегодняшних звонков. А будь у них на тебя что-то серьезное вместо обычных подозрений - тебе бы уже упала на голову неприятность покрупнее. От отряда штурмовиков до сияющего столба раскаленного света. Что из этого следует? Гиена. Вчерашний поход на черный рынок. Звонок генерального.

- Я таки знаю, зачем ви мне звоните, уважаемый. - Раздраженно ответил Томми вперив в Волкодава башенный взгляд налитых кровью свинячьих глазок. - Ви мне таки звоните, чтобы обгадовать миня за то, что у этого пагшивца Сандегса... - Назвал он фамилию Гиены своим чудовищно искаженным, ничего сожрет как миленький, еврейским акцентом. - ...пгоснулось что-то отдаленно похожее на совесть и мне доставят наконец мой ггоб!
- Ггоб? - Переспросил слегка ошарашенный подобным натиском Волкодав.
- Ггоб! - Проревел еврей в ярости подскакивая из за стола и бухая по нему крохотными кулачками. - Гр-р-р-р-гоб!!! Новенький ггоб кгасного дегева для моей почтенной тети Сагы! Вы таки полагаете она может лежать в какой-нибудь подделке из некошегного пластика? Так вот вы таки не угадали, не будет такого. До каких пог я должен ждать пгедоплаченный товаг? Вы что там совсем охгенели? Мне обещали доставить его еще вчега, и что я таки слышу в тгубке? Его нет, мы пегезвоним, вам позже. Я таки весь день сижу возле апагата, я имею вам сказать, мое вгемя догого стоит так-что не вздумайте заговагивать мне зубы!
- Послушайте, мой звонок не имеет отношения к вашему заказу. Осбальд Сандег... Сандерс был вчера арестован, за по подозрению в торговле оружием в особо..
- Надеюсь, что его четвегтуют! - Грубо прервали объяснения. - Плевать я хотел на вашего Сандегса с гогы Агагат! Мне нужен мой ггоб! Вы пгеставляете только я отдал за него по пгедвагительной договогенности. Вы понимаете, что тетя Сага не пгосто не вечная, она уже газлагается?! Что? Стоп! Не смейте пегеключаться! Я это так не оставлю!!!

После того, как связь прервалась, Томми еще несколько раз заставил аппарат попытаться соединить его с последним абонентом, до тех пор, пока не услышал уведомление о том, что тот добавил его в черный список. Только после этого он позволил себе выйти из образа. Рухнув на стул, подобно мешку с отходами жизнедеятельности, он дрожащей рукой выудил из ящика стола заныканную туда на случай, если надо будет подмазать ирландца "почти настоящую" бутылку Джека Дениэлса и вырвал зубами пробку. Обойдется, жирный ублюдок.

Попасть в картонный стаканчик из под кофе не удалось ни с первого раза ни со второго. Жид по имени Томми с хохотом решил эту проблему, сделав три глубоких глотка прямо из горла. Поперхнулся, но смеяться не перестал. Отправив бутылку обратно в ящик стола, он сосредоточил взгляд мутнеющих глаз на черно-красном списке и принялся набирать восьмой номер.

- Хрен вам, суки. - Весело и зло грозил он кому-то себе под нос. - Хрен вам я сдамся.

. . .

- Алло? Томми? А я надеялся, что ты умер. Шучу шучу. Помню. Конечно свободен...

Грамотная подготовка, будет вам известно это не половина дела. Грамотная подготовка, это девять десятых успеха и еще одна десятая размышлений о том, шо таки делать, в случае если все таки не повезет. Поэтому, перед встречей с патриархом Левит, Томми пришлось, немного посуетиться. Ну ладно, не немного. Серьезно посуетиться. Еще серьезнее, чем перед встречей с Ирландцем, а это таки о чем-то да говорит.

Хотя на эту встречу он, конечно, отправился без телохранителя да и новый костюм покупать не стал. Дедушка Мойше, не их тех кого впечатлил хрустящий как банкнота пиджачок. Напротив, у некоторых из членов банды, должно быть, возникли сомнения относительно того не съехал ли Маркетолог крышей, когда тот сначала слегка обработал локти своего обошедшегося в свое время в более чем приличную, по меркам банды конечно, а не лайфзоны, сумму костюмчика наждачкой, чтобы придать им вид артистичных потертостей, затем закинул его в стирку минут на сорок и наконец долго исправлял последствия этого безобразия. Вершиной этого безумия стали настойчивые просьбы к хирургам команды распороть «вот тут и тут» костюм по щвам, а потом максимально аккуратно сшить «как было».

Результатом сих усилий, стал костюм, в котором внимательный глаз общины обнаружил бы как качество материала, так и следы долгой и аккуратной носки. Именно так по мнению почтенных членов оной, и должен был одеваться, скромный, но деловой юноша, не заработавший пока свои первые миллиончик-другой. Разумеется, нашпигованность имплантатами и разгоняющие сознание наркотики, только что не льющиеся из ушей Гана патриархом напротив, совсем не поощрялись, но Томми надеялся компенсировать этот момент тортиком.

Приятно было, конечно, что ему удастся повидаться с легендарным прадедушкой минуя стадию внесения на его счет миллиона баксов просто для того, чтобы тот обратил на тебя внимание, но заявляться с пустыми руками было бы таки бестактностью. К счастью, Диктатор, кажется, был слишком занят своими делами, чтобы убить Гана, узнав какую сумму тот одолжил из бюджета банды на гостинец дедушке, а к тому времени как эта новость до него дойдет, Маркетолог уже рассчитывал, что или он компенсирует эту сумму с заработанного, или им всем станет уже не до того.

Искать место обитания дедушки Мойше долго не пришлось, благо где в Лайвзоне найдется «скромная» квартирка отвечающая вкусам пожилого еврея было не самым большим военным секретом этого города. Постучав в обитую натуральным красным дерматиновым кожзаменителем дверь Томми еще раз проверил состояние своих туфель и состроил самую почтительную улыбку на которую был способен. Причины волноваться у него были. Хто бы, ви таки думаете, открыл ему дверь?

- Тетя Сара, как я рад вас видеть. Шоб вам..
- ..шоби мине бить здоговой и еще сто лет не ложится в ггоб из кгасного дегева, котогый ты для меня якобы заказал, Аввакум, пагшивец ты этакий. – Грубо прервала Томми бывающая в гневе страшной как сорок драконов привратница. – Чума на твою пустую голову и на всейних тех зубоскалов, от котогых я весь день получаю гогячие соболезнования по поводу своей безвгеменной кончины. И шоби ты таки знал, если я спускаю это дело на тогмозах, то таки только потому, что вопергвых посмотгеть на лица тех, кто за это пгавда повегил было бесценно. А во втогых, я таки гасчитываю на ггоб кгасного дегева. Так что, постагайся в ближайшие сто лет начать таки ногмально загабатывать, потому что я таки хочу самый догогой!

После того как гроза миновала, у Томми изъяли таки тортик, объяснили, что разуваться не обязательно, в виду того, что «вы тут сегодни так понатоптали, что все-гавно мыть пгидется» и препроводили в гостиную, в которой в любимом кресле качалке, укрыв ноги клетчатым пледом отдыхал, как минимум, один из самых богатых людей на планете.

- Не нати’гай понап’гасну язык, мальчик мой. – Остановил патриарх клана Левит, уже готовое было сорваться с языка Томми цветастое привествие. – Если бы мне платили по долла’гу каждый ’газ, когда кто-то из внучков сп’гавляется за мое здо’говье, я бы уже ут’гоил свои капиталы.

– Мы с Са’гочкой как ’газ вспоминали твоего деда, ца’гствие ему небесное. П’гекрасный был человек, хотя и го’гдец каких поискать. Ты очень похож на него в молодости, такой же го’гячий, бескомп’гомисный. Ну что это за ци’гк со сменой имени, Аввакум, даже если ты немного посо’гился с ’годителями, это не повод, п’гевращать его в сомнительного ост’гоумия каламбу’г. Ты напоминаешь мне о тех молодых людях, кото’гые в свое в’гемя считали, что уехав в Аме’гику, они таки покинули Из’гаиль.

- Вп’гочем ладно, не будем увлекаться с нотациями. Я слышал в последнее в’гемя ты немножко взялся за ум и тебя даже можно поп’гобовать п’гиобщить к семейным т’гадициям. Скажи спасибо чуть не похо’гоненой тобой Са’гочке, и ее отличному чувству юмо’га. Если успеешь за сегодня подоб’гать в этом го’годе кого-нибудь, с кем дедушке будет таки инте’гесно погово’гить немножко за бизнес, я пожалуй тоже ’гешу, шо таки не з’гя те’гял в’гемя.

- Я вас таки умоляю, дедушка Мойше. – Развел руками Аввакум Леви, решив, что тут, мягко говоря, не самое подходящее время и место, чтобы затевать очередной спор на тему своего права на самоопределение. – Зачем такие хлопоты. У меня все с собой. Тетя Сара, шоб моей будущей жене быть на вас хотя бы слегка похожей, верните пожалуйста папочку с бумажками, на которой стоял тортик, вы ее таки все равно уже прочитали, а мне она еще пригодится.

Некоторое количество часов ранее.

Настроение у мистера Джеральда Саркоу было довольно таки паршивым. Сказывалось ли то, что он все еще не вполне отошел от «чудесной» смены в ходе которой ему удалось прочувствовать на себе если и не все, до довольно таки многие «прелести» общения как с идиотическим негрилой начальником, так и с отдельными, порой еще менее приятными криминальными элементами, да еще и поделиться с последними кое-какими наводками, из числа тех, что хотелось бы оставить на черный день? Или то, что этот самый черный день таки наступил и жить в этом_городе, становилось с каждым днем неуютнее, особенно тому, кто привык реализовываться в определенных, скажем так, не всегда законных областях, на которые в свое время легко закрывали глаза, а сейчас могли и расстрелять. Скорее всего, и то и другое.

Не доставило особого удовольствия ему и то, что кто-то, похоже, вернулся в его квартиру раньше хозяина и сейчас смотрел Его телевизор, запивая принесенный с собой попкорн Его же пивом. И если изначально его недовольство было обусловлено нежеланием общаться сейчас со своей бывшей (а у кого, еще могли обранаружиться ключи от его квартиры?), то увидев в кресле фигуру в полосатом костюме и надвинутой на макушку карнавальной маске он пришел к выводу, что снова был недостаточно пессимистичен.

- Мистер Саркоу. – Промурлыкал незваный гость, голосом, который последние несколько дней являлся Умному Охраннику в ночных кошмарах. – Уберите, пожалуйста, оружие. Поскользнетесь, уроните, прострелите себе что-нибудь. Денек и так выдался на редкость травматичным. Вот скажем мистер Джефф Кортни. Угораздило же в его доме сломаться лифту именно сегодня …

Еще парой часов ранее.

- Доброе утро, Мистер Кортни.

Человек в полосатом костюме присел на корточки возле хрипящего толстяка только что проделавшим спуск по лестничному пролету гораздо быстрее, чем ему того хотелось бы. Конечно, Джефф торопился на планерку, но не настолько, чтобы собирать ступеньки лицом, ради сомнительного удовольствия выгадать пару лишних минут. К сожалению, эта пара доброхотов, думала иначе, а спросить его на этот счет мнение слегка забыли. Судя по звукам, раздающимся сверху – двум его телохранителям высказаться тоже не дали, познакомив их с последними техническими достижениями прошлого века, в лице старого доброго электрического кнута.

Владелец дорогого, хотя и помятого костюма и дешевой пластиковой маски тигра, подал жест рукой своему подчиненному и громила пинком перевернул Кортни. В ударе чувствовалась немалая доля своеобразного злорадства, да и фигура громилы, несмотря на маску на его лице казалась Джеффу знакомой, но мысли об этом быстро вылетели у него из головы стоило ему, со стоном перевернувшись на спину, посмотреть в скрытые за дурацкой маской глаза человека в полосатом костюме. Сквозь прорези в пластике на Мистера Кортни смотрели Джунгли.

- Не уверен, что вы о нас слышали, но… - Произнес тот самым дружелюбным тоном, демонстрируя толстяку широкую зубастую улыбкую - …мы Жестокие Психопаты и Убийцы, так же известные как Общество По Борьбе с Начальническим Произволом…

На этом месте человек в полосатом костюме прервался и обратил взгляд на застывшего, и кажется, даже старающегося не дышать в его присутствии Громилу.

– А, вы еще здесь? Свободны, Мистер Три. Если понадобитесь – я вам позвоню. – Под ноги Громиле упал информационный накопитель. – Это на память. Так сказать, талисман. Сделайте дырочку и повесьте на шею или что-нибудь вроде того.

И еще часик назад.

У некого лица, известного Маркетологу как М3, в виду того, что запоминать имя этого идиота было бы лишней тратой мозговых ресурсов, поводов для недовольства жизнью было вдвое больше чем у двух перечисленных выше лиц. Тем не менее, он был вполне доволен жизнью, ибо имел на данный момент полный комплект рук и ног и первичных половых органов, а так же, в отличии от некоторых менее везучих личностей, не стал овощем после укола какой то неизвестной природы дряни. Чем в общем то не повод радоваться жизни. Опять же вон после смены отоспаться время есть. Тоже плюс.

Тем не менее, как известно, жизнь подлая сука, и радоваться жизни ему оставалось не долго. Настойчивые трели в дверной звонок заставили М3 подняться с уютной постели и преодолевая муки похмелья и недосыпа, осыпая бранью нежданного посетителя и прикидывая по дороге, с какой именно руки он заедет оному в ухо, открыть тому дверь.

- Я буду называть тебя Мистер Три. – «Осчастливил» его оный посетитель, проходя мимо М3 в его квартиру с такой наглостью, что тот даже не сообразил его остановить. – В честь третьей попытки. Где у тебя тут можно вставить эту штуку? Хочу, чтобы ты прочитал вместе со мной кое-какие интереснейшие записи и сделал пару выводов. Помнишь Мистера Смита? Это тот, который нес в руках стену, с терминалом из лаборатории. Он очень интересовался адресом того, по чьей вине ему пришлось это делать. Кстати, есть что пожрать? Я всю ночь на ногах, голоден как… - Взгляд нахального посетителя упал на висящую на стене, не иначе как с семилетней давности Рождества, дешевую пластиковую маску. – Таки ой!

- Мистер О Конорс, к вам тут опять этот..

Голос Лоры звучал на грани истерики, словно она увидела что-то довольно страшное, неприятное и удивительное одновременно. Скажем тигра в галстуке. Или пьяного Томми Гана без оного, голос которого доносился откуда-то с периферии, а вскоре показался и сам его владелец, в заляпанных кровью у подошвы туфлях, расстегнутой рубашке и с уже откупоренной и наполовину опустошенной бутылкой Джека Дэниэлса в руке.

- Четвертая, свали с дороги. – Бросил он секретарше, даже и не подумав задержаться на ходу.

Вломившись в кабинет Ирландца, словно медведь в чащу, не иначе, как окончательно потерявший связь с реальностью Маркетолог ногой подтянул поближе к рабочему столу бывшего начальника, плюхнулся в оное и поставил «гостинец» под нос Ирландцу.

- Стаканы в верхнем ящике стола, если я не ошибаюсь.
- Томми, мальчик мой, а ты уверен, что мы с тобой уже в тех отношениях, чтобы вместе пить на работе?
- Абсолютно. – Мотнулась вверх-вниз голова Маркетолога - К тому же у меня веский повод.
- Ммм?
- День рождения. Кажется уже третий. За этот месяц. И еще дедушка приехал.

Придя по здравому размышлению к мысли о том, что Джек Дениэлс, который судя по запаху из открытой бутылки, с приличной долей вероятности, все был таки все же настоящим и стоил небольшое состояние, на дороге не валяется, толстяк достал таки из стола стаканы и разлил в них янтарного цвета жидкость. Себе побольше, Гану поменьше. И так паразит проклятый уже половину бутылки где-то успел оставить.

- Как же, наслышан про твоего дедушку. – Задумчиво протянул Ирландец, кажется начиная догадываться в каком направлении потечет разговор дальше.
- Отлично. – Отозвался Томми, прикладываясь к стакану, который толстяк, вроде бы, предназначил для себя и открывая принесенный с собой чемоданчик, в коем как правило носил аккуратные папочки с документами. – Значит, про его таксу за «чуть-чуть по’гово’гить п‘го бизнес» мне объяснять не придется. Деньги надо будет до вечера достать, в идеале до обеда. Ждать дедушка не любит, постарайся назвать точное время, на которое мне надо назначить тебе встречу.
- Стоп стоп стоп! – Замахал рукой, чуть было не подавившийся виски Ирландец. – Какая к дьяволу встреча, Ганн? Ты что в городе неделю не был? Ты не видишь что происходит?! Убери свои бумаги к чертовой матери. Слушай, Томми, мне конечно понравилась твоя деловая хватка, и мы вместе провернули удачное дельце, но на этом все. Баста. Сейчас не время и не место для новых афер. Допивай свой стакан и проваливай из моего кабинета.

Повисла долгая пауза, в ходе которой Ган, действительно допил содержимое своего стакана, убрал обратно в чемоданчик наполовину вынутую из него папку и окинул бывшего боса долгим, задумчивым взглядом, примеряя на него подходящую шкуру, в рамках своего нового восприятия.

- А ведь ты тоже когда-то был хищником.
- Что?
- Хищником. Ну знаешь, зубы когти, нюх, все такое. Ты похож на старого растолстевшего льва. Когда то ты был молод, когти остры, гормоны бродят в теле, каждая самка твоя. Но время шло и ты привык к хорошей жизни. Задница короля зверей приросла к мягкому трону. Вместо охоты – сплошные интриги против подрастающего молодняка, не дай бог кто-то из них отрастит достаточно острые клыки, чтобы покуситься на твое место в стае. Вместо удовольствия от жизни, постоянный страх потерять свое теплое место. И все бы ничего, до тех пор, пока жизнь шла гладко, но тут бум, бам, тарарам, и саванна горит с четырех сторон еды становится все меньше, а весь твой прайд начинает коситься на тебя голодными глазами. Прятать голову в песок и искать лежку поглубже в такие времена – не самая лучшая тактика, Конорс. Рано или поздно в нее нагрянут охотники. Нужно или уматывать куда подальше, прихватив с собой столько деньжат сколько сумеешь за раз реализовать не привлекая ненужного внимания, или затачивать клыки обратно и идти в бой, ведь те, кто переживут облаву поделят между собой все освободившиеся охотничьи угодья. Понимаешь о чем я говорю? И если ты слишком стар для подобного дерьма – у тебя есть уникальный шанс пристроиться в кильватер тому, у кого на это хватит духа и считать себя кем-то вроде моего мудрого наставника. Как то так, Мистер О’Конорс.
- Да как ты вообще сме…

Лицо Ирландца, от прилившей к нему крови, разогнанной по жилам гневом приобрело цвет спелого, даже самую малось перезрелого томата, а сам он, сжимая пудовые кулаки, которыми, говорят в свое время разбил не один нос в подворотнях гораздо менее благополучных районов, медленно поднимался из кресла, не иначе, как намереваясь вспомнить эти моменты из своей славной юности. Однако на середине движения, он практически физически наткнулся на взгляд «малыша Томми», который был столь же пьян, как направленный тебе в лицо раструб гравитационной пушки. Пару долгих минут нависавший, над столом, словно готовый к извержению Везувий над Помпеями Ирландец и откинувшийся на спинку стула Маркетолог мерились взглядами. Наконец, выпустив воздух двумя раскаленными струями через мясистые крылья носа, Конорс опустился обратно в кресло.

- Ладно. – Проворчал он наконец. – Давай сюда свои бумаги. От того, что я просто взгляну на них от меня не убудет.
- Начинать с желтой. – Протянул ему веер из разноцветных файликов Томми.
- Ты меня совсем за идиота держишь? – Снова начал заводиться Ирландец, бегло пробежав глазами по указанному файлу. – Сейчас каждый патрон под тремя учетами. Стоит нам начать сбывать оружие такими партиями.
- Кто говорит об оружии. Открой синюю папку.
- Экспериментальное что? Где ты вообще…
- Подпись внизу листа.
- Проклятье. Не знаю как тебе это удалось, но где мы по твоему найдем перевозчика для…
- Передвинь интерком ко мне поближе и через две минуты будешь разговаривать с тем, кто за это возьмется.

…

- Ладно. – Подытожил толстяк спустя еще минут десять споров и демонстраций серьезности своих намерений и слов. – Миллион на руках у меня будет часам этак к трем. Что-нибудь еще?
- Я хотел одолжить у тебя Васкеза на пару часиков. Надо наведаться в одно место.. в определенно компании.. а тот громила, с которым я приходил в прошлый раз на задании. И тот которым я планировал его подменить внезапно приболел.
- Васкез три дня как на больничный ушел. Ты уже забыл, кто ему все зубы повыбивал в прошлый визит?
- Таки ой… что за день то такой? Ну, тогда я точно пойду. Время - деньги.
- Эй малец!
- Что еще?
- Бутылку то оставь.
- Обойдешься.

Глядя из окна своей летающей «кареты с мигалкой», которую Марко, его восьмой счастливый ключик, без труда организовал до нужного места, стоило ему услышать край намека о том, про какие «разговоры за бизнис» может в скором времени пойти речь, на убираемые бульдозерами горы трупов, Мистер Ганн тихо радовался имеющейся пока у него возможности не скрывать ни от кого свою нервозность. Запустив ладонь под воротник рубашки он, немного дерганными движениями скреб плечо. Это было глупо, но помогало немного снять напряжение.

Стоило голосу Мажора в трубке назвать адрес, где сегодня на пару минут можно было застать его благоверную, за двенадцать маленьких солнышек, формирующих его личную звездную карту неведомого уголка космоса, на спине Томми напомнили о своем существовании. И по мере того, как они приближались к место, где он ими обзавелся это зуд от них становился все сильнее. Не то место, где и в экзе то ему хотелось бы появиться во второй раз, а ведь сегодня, если пользоваться сленгом одной примечательной личности, Тигр по имени Томми вместо Большой Железной Шкуры обошелся тонкой и полосатой. Зато своей.

В помещение лаборатории, впрочем, Маркетолог шагнул уже в идеальной боевой готовности. Идеально повязанный галстук – словно фамильный герб на «латах делового человека». Шаг четкий, размеренный, словно удары метронома, гулко отзывающиеся эхом от голых стен при каждом соприкосновении каблуков с полом. Взгляд внимательный и в то же время скучающий, его здесь ничего не удивляет и почти ничего не интересует. Кроме двух присутствующих тут людей, конечно. Миссис Малкович, похоже, погружена в работу возле своего рабочего места. Конечно, о его визите она знает, но приветствий от нее дождаться, похоже, не выйдет. Что же то Мажора…

- Хлебни.

На колени привалившемуся к стене и, кажется, переживающего не самые лучшие минуты в жизни однокашнику упала откупоренная, но почти не тронутая бутылка Джека Дэниэлса. Спросить у еврея где он ее откопал и с какой это радости вдруг решил поделиться, впрочем, не удалось, кинул тот ее на полном ходу не оборачиваясь, и судя по всему, на беседу не был настроен даже если Мажор вдруг был на нее способен. Еще не войдя сюда Маркетолог определил для себя правила текущего разговора. Семь минут. Семь слов. Потратишь больше – просто разворачивайся и уходи. Одно слово он уже израсходовал, да и минута первая уже пошла.

- Том Ганн.

Сухо представился он в качестве альтернативы приветствию, опуская такие вещи как «я звонил сегодня», «это обо мне говорил Джонни» и прочее. Вместо этого на стол перед ученой легли две папки с парой файликов. Синяя сверху, желтая снизу. Сам же переговорщик сделал шаг назад, чтобы случайно не заслонить собой что-нибудь к чему потянется «клиентка» и скосил глаза на часы, всем своим видом показывая, что каждая лишняя секунда, которую он тут проводит обходиться ему как минимум в тысячу долларов уплаченных из собственного кармана. Впрочем, судя по всему, это ничуть не мешало ему краем глаза следить за реакциями Виктории. Когда та прочитала две трети «синего» документа, и открыла рот, очевидно, чтобы что-то спросить, он опередил ее на половину секунды.

- Второй файл.

Желтая папка была поднята из забвения стола и столь же бегло, прерываясь ответы по видеоконференции и введение препаратов в нечто, выглядящее крайне нелицеприятно, но стоило полагать, что все же довольно придирчиво прочитана. После чего снова наступила очередь синего документа и его последней трети. Экспрессией и подвижность продолжающего сверлить взглядом часы Гана могли бы посоперничать со статуей. Пять минут. Пять слов.

- Подпись.

Голосом часового механизма, то ли напомнил, то ли утвердительно попросил Ганн, заметив в позе Виктории признаки окончательно оформившегося согласия. В списке предполагаемых вариантов возможных товаров проставили прерывистую линию галочек в предназначенных для них квадратиках. Кажется больше половины. На последнем листе поставили размашистую закорюку.

Подождав еще пару мгновений, пока миссис Малкович потеряет интерес к документам и изменит положение в пространстве, Маркеторг забрал со стола папки, и не оборачиваясь отправился к выходу, задержавшись исключительно для того, чтобы реквизировать у Мажора успевшую наполовину похудеть бутылку. Шесть минут, двадцать четыре секунды. И даже осталось в запасе одно слово, которое вполне можно произнести перед тем, как он переступит порог. Ну, например…

- Леитраот.

Старший сержант Форест… да да, давайте похихикайте тут, а еще лучше шутканите что-нибудь на деревянную тему, кому зубы не жалко… так вот, старший сержант Форест мир делил на две не пересекающиеся категории человечков. Те кто военной службе годится, и в все остальные. Всех остальных он соответственно именовал штатскими, и то, что две третьих этих этих штаткских, за последние дни прошедших через мозолистые руки инструктора были официальными сотрудниками Секьюрфорса его если и печалило, то явно не удивляло. Но этот пацан...

Этот пацан был самым штатским из всех штатских штаских, которых ему вообще в жизни доводилось видеть. Когда он вылез из штурмового экзоскелета в этом своем прикиде с галстучком – у сержанта чуть было глаза из орбит не повылазили. А еще это барахло, что он с собой приволок.

- Ты вообще из нее хоть раз в жизни стрелял? – Брезгливо уточнил Форест, не без некоторой экзальтированности изучая то, что сопляк притащил в качестве личного оружия.

Теоретически, это было свч-пушкой, оно на нее даже было похоже. Если допустить, что собирал ее кто-то слепой, однорукий и наглухо перекрытый просроченной дурь. Форест не удивился бы если эта штука при включении начала бы стрелять радугой или взорвалась бы, вырубив всю электронику в радиусе километра так. И если вы думаете, что это он так пошутил, то вы чертовски близки к правде. Хотя, за долгую службу, ему еще и не такое доводилось видеть.

- Неа. – Ответил пацан, только что не ковыряясь в носу от радости. – Честно говоря, я даже понятия не имею с какой стороны она стреляет. Там была инструкция на хинди, но как оказалось, пластиковые сосиски Смита все-таки могут протухнуть, а в туалете гостиницы не оказалось бумаги, так что…

Слушая эту «без сомнений довольно забавную историю» старший сержант с трудом подавил желание удариться головой о что-нибудь твердое. В подобной ситуации очень пригодилась бы мантра, но Форест ни одной не знал, да и не верил во все эти оккультные штучки, а потому, приходилось зачитывать про себя должностную инструкцию. Помогало это плохо, может быть потому, что он как раз сейчас ее нарушал, пропуская парня, который явно не пройдет отсев в тяжелые штурмовики к курсу тяжелого оружия. Ну вот нахрена бы он ему сдался этому чму в галстуке? Загадка.

Нет, будь его воля, инструктор бы со спокойной душой отправил бы сопляка на кмб и пусть бы он с таким видом побегал кросс с полосой препятствий. К сожалению, прямо перед прибытием сопляка Форест имел один короткий, но очень убедительный телефонный разговор. Значит, к сожалению, программу придется отрабатывать по максимуму и надеяться, что этот клоун уйдет довольным.

- Вот что. Это дерьмо мы изучать не будем. Во-первых, потому, что при нашествии тварей из него даже застрелиться толком не выйдет. А во-вторых, я тоже понятия не имею где здесь спусковой крючок. – Озвучил он, наконец, отодвигая кадавра в сторону и немного повозившись с ключами, извлек из сейфа и водрузил на трибуну нечто куда более похожее на Настоящее Оружие. – Знакомься, это оружие, специально разработанное для того, чтобы даже самый тупой и криворукий дибил мог противостоять ревущей, машущей щупальцами и собирающейся его сожрать толпе: Потоковый Плазмер. Руками не трогать! Запоминаем устройство…

Не прошло и двух часов, как Форест уяснил для себя одну простую, хотя и неприятную истину. Учить этого кретина было бесполезно. Если общую теорию тяжелого энергооружия он еще как то усваивал, то стоило добраться до ручной регуляции потока, и он словно в стену невидимую врезался. Есть такой зверь, мать его, гуманитарий называется. Впрочем, чего еще ожидать от штатского.

Тем не менее, инструктор свой хлеб ел не даром, и сопляка этого отправили именно к нему, не иначе как зная, что он на таких случаях собаку сьел, будь она та собака проклята. Метода, впрочем, у Фореста была довольно простой. Если не доходит через голову, то дойдет через что? А вот и хрен вы угадали. Через спинной мозг. Не может понять теорию, так значит пусть дрочит регулятор до тех пор не научится делать это рефлекторно.

Нет, конечно, ни один «серьезный» звонок, будь это хоть сам Гендир с его орбитальным лазором не заставил бы старого инструктора доверить этому галстуку настоящий плазмер. Но дак для этого, слава всем небесным инстанциям и были на свете виртуальные тренажеры.

- Ауч. – Отметил меж тем сопляк когда его прохерачило током после первого провала. – Оно так и должно?

Объяснять ему, что систему «наказаний» в целом можно выключить Форест, разумеется, не собирался. Во первых так быстрее доходит, а во вторых… честно говоря, он надеялся, что сопляк все таки сдастся на этом этапе и наконец уже отвалит. Но не тут то было. Как не странно, но болезненные удары током, кажется, подействовали на мальчишку мотивирующее.

После третьего удара он развязал галстук и бросил его на стол. К десятому за ним последовал и пиджак. Что-то исподволь менялось в сопляке, словно из под небрежно нарисованной картины проступало нечто совсем иное. Сержант волей неволей начал задумываться, такой ли уж совсем штатский этот молодчик, или из него все-таки можно получить что то путнее если погонять хорошенько пару месяцев. Тут-то он и заметил, что сквозь промокшую от пота тонкую белую рубашку на спине у пацана выступают двенадцать весьма характерных отметин. От неосторожного обращения со степлером такие получить сложно.

- Миной что ли накрыло. – Суховато поинтересовался он, по возможности скрывая интерес к тому, где подобный «галстук» мог обзавестись подобными «украшениями мужчины».
- Да нет. – Отозвался тот, по возможности не отвлекаясь от симулятора. – Шрапнелью достало, когда подпольную лабораторию фармацевтов зачищали. Б-больно мать! – Последнее, кажется относилось скорее к очередному разряду тока, нежели давешнему ранению. Хотя, черт его знает.
- Это какую? – Кажется еще больше запутался в ситуации Форест. Операций против фармацептов он в последнее время не помнил, да и что бы этому хлыщу на них делать.
- Уже никакую. – Стоило признать, получаться у парня начинало лучше, раз уж он мог позволить себе отвлекаться на разговор в процессе. – Двадцать миль на север, бывший технокорп. Там сейчас трупы бульдозером закапывают как раз рядом. Ай, зараза! Еще раз.

Форест задумался. В голове его крутились новости последних дней. Новостей было много, а старый инструктор почитал себя человеком, который за ними внимательно следит и все же. Фармацепты. Наркотики. Двадцать миль на север.

- Погоди ка.. – Форест наконец вспомнил одну радиопередачу, почти затерявшуюся на фоне последовавших чуть позднее масштабных событий. – Резня недели? Хочешь сказать что ты один из…

- О, а вы таки о нас слышали? – Галстук обернулся к инструктору. Позади него на экране тренажера горело сообщение о успешно завершенном испытании. А в глазах горели две искорки сумасшествия, от которых даже бывалому сержанту стало слегка не по себе. – Мы Жестокие Психопаты и Убицы, так же известные как парни, которые не любят когда им напоминают, как звучит их аббревиатура. Где тут следующая сложность включается?

Тигр по имени Томми метался по остатку города словно по клетке, и дыры на его полосатой шкуре зуделись так, что хотелось содрать их со спины вместе с кожей. Какая бы тропическая муха не укусила скромного Маркетолога после возвращения из гостей с ломтиком тортика, но вел себя он крайне странно. Мистер Ганн полюбил ночные прогулки. В одном своем полосатом костюме и натянутой на одно ухо карнавальной маскеон он бродил ночами по самым темным закоулкам города, хамил патрульным, неизменно принимавшим его за кого-то из подвыпившего начальства. Без толку. Он не знал, что ищет, но точно знал, где это найти.

К несчастью, этого места в городе уже больше не существовало. Томми иррационально, до безумия, тянуло в гетто. В то самое гетто,в котором окунувшись мордой в грязь он впервые узнал насколько свежим может показаться пропахший дерьмом воздух, если втягиваешь его жадно ноздрями пройдя по лезвию бритвы и уцелев. Ни больше не меньше. Вернуться туда, вернуться к истоку, пройти по этим тропинкам разума снова, и понять что в тот момент изменилось в тебе Маркеторог. Принять это? Исправить? Дело твое. Но если ты не решишь для себя этот вопрос, то свихнешься. А решить его ты не можешь. Негде. Подруга виртуальная реальность нарисует тебе твое гетто. Запросто, просто попроси. Но что в том толку? Что, не выходит испугаться, разбавить кровушку адреналином, не получилось? Так кликни переключателем невидимой лампы. И это не помогает? Ну, тогда извини.

Это не значило, что в городе не осталось опасных мест. О, совсем наоборот. Высунься за оградку и тебя мигом сожрут кроводажные твари. Но он искал совсем не этого. Когти тигра по имени Томми не заточишь об добычу, которая и разговаривать с тобой не станет. В чем радость идти на встречу толпе отморозков, если они безмозглые зомби, с щупальцем вместо мозгов. В чем риск стоять перед дулом пушки, если удерживает ее не подрагивающая рука человека, имеющего к тебе вопросы, а холодная сталь ведомого алгоритмом дрона.

Симулятор, все это симулятор. Как тот аппарат у этого забавного сержанта, или кто он там. Мелькают на экране искаженные рожи, мажут когтями, но ты знаешь, максимум, что тебе грозит, если облажаешься – не особенно и болезненный удар током. Пластиковые сосиски и те натуральнее. Забавным образом, всегда презиравший «бесящихся с жиру» Томми начал понимать тех парней из лайвзоны, что готовы были отдавать бешенные деньги за все что угодно, лишь бы оно было «настоящим». Настоящим… или хотя бы достаточно качественной подделкой.

Занюханный бар на окраине лайфзоны был очень дорогой, очень качественной поделкой. Такой, что могла позволить себе выжить даже в сегодняшние смутные времена. Может быть потому, что его посетители не были из тех, кто боялся дыма горящих джунглей. Может быть, потому, что, чтобы иметь подобное заведение в лайфзоне, надо было иметь денег не просто много, а прямо таки неприлично много. А деньги, как известно склонны открывать любые замки.

Впрочем, этому его гостю было наплевать и на то, насколько натуральная мешковина висит на окнах и на то, не добавляют ли случайно в ее красители менее экологически опасные элементы периодической таблицы. Куда важнее было то, что возможность, сказав что-то не то, оказаться на улице с вывернутыми карманами и распоротым горлом тут была более чем настоящей. И это пьянило куда лучше, чем мерзкая сивуха пить которую удавалось, только молясь на фабрику крови и имунодепресанты, сделавшие в последнее время Томми более здоровым человеком чем когда-либо. Парадокс, не так ли?

За грязным, покрытыми масляными пятнами и следами от ножа карточным столом идет старая как мир игра. Дикий покер. Четыре человека за столом, на каждого по пять карт. Никаких фишек, разумеется. счет идет на пачки баксов, неровной горой наваленные посередь стола. Чистым безумием было бы приходить сюда без охраны, без оружия, и под завязку заряженным наличкой. И еще большим безумием – рассчитывать отсюда с ней же уйти. Но иногда безумие это именно то, что тебе нужно.

Человек в полосатом костюме и дешевой карнавальной маске, которую из уважения к потугам противников прочитать что-то по его мимике не надвигает с макушки на лицо, уже почти даже не следит за игрой. Куда больше его интересует кто из них взорвется первым. Скорее всего этот, со шрамом через все лицо. Боевые усилители мешают держать карты толстыми пальцами, а рука нет нет да дергается во внутренний карман. Врядли у него там пушка. Кастет? Может быть нож.

- Что же, господа. Вскрываемся. – Скучным тоном озвучивает Мистер Ганн и переворачивает две последних своих карты. Три шестерки дополняются парой тузов. – Фулл-хаус.

Последняя капля для терпения шрамированного обладателя флеша, на который тот поставил остатки своей наличности. Отлетает назад стул, а в одной руке у мистера «когда у меня плохая карта я начинаю притопывать ногой» оказывается воротник Томми а в другой.. о, все таки складной нож.

- Ах ты сука шулер! Да я тебя сам сейчас вскрою, убл…

Причина по которой он заткнулся довольно проста, и не имеет отношения к физическому насилию. По крайней мере прямого. Просто на лице человека в полосатом костюме, всю игру сидевшего с непроницаемой мордой, вместо ожидаемого выражения страха играет широкая кровожадная улыбка, словно у того только-что подох любимый дедушка, завещав ему все свои капиталы.

- Да ну? – Смеется в лицо шрамированному Тигр по имени Томми, и в джунглях, что прячутся в его глазах из под золы появляются первые новые ростки деревьев, что будут еще крепче. – А кишка не тонка?

Что же, нельзя было сказать, чтобы его не предупреждали о том, что все может обернуться подобным образом. На короткой записочке на очередном листе из чековой книжки, ой таки и не жалко же дедушке использовать ее вместо блокнота, давеча, со свойственной ему в подобных случаях краткостью, патриарх Леви прислал своему блудному внуку всего два слова не считая одного знака препинания: «Толстяк – трус». Ни больше не меньше. Ну, а на Саркоу и без того никаких особых надежд не возлагалось.

Итак, что мы имеем? Раструб хелфаера, глядящий в лицо, безразличная пелена проекционного камуфляжа там, и два труса на его стороне. Можно сказать – младшая пара. Человек по имени Томми Ганн, что бы там таки не думал себе на счет его «дурацкого псевдонима» дедушка, улыбнулся и поправил запонку на рукаве своего делового костюма.

- Мистер…ммм… пожалуй, назовем вас Гробовщик. – Обратился он наконец, к центуриону, закончив с этим важным делом. – Мне, кажется, вы не вполне понимаете, каким образом следует вести переговоры с позиции силы. Вы думаете, что пушка в ваших руках делает вас опасным, и чем больше ее калибр, тем больший вес она придает вашим словам. Не могу вас винить, это довольно популярная ошибка. В наш век прогрессивных технологий… позвольте я угадаю, проверяя нас на наличие оружия, вы не смотрели на данные лично, а положились на анализирующий модуль? Почему спрашиваю, да нет. Так из интереса. Так вот…

Короткий складной нож легко вытряхивается из рукава. Этому трюку его научил один из завсегдатаев одного забавного бара в Лайвзоне. Он же в свое время рассказал и о том, что почти каждый посетитель этого бара, из тех, конечно, что не полагается на кибернетические игрушки, имеет такой в кармане именно потому, что нагрянь сюда разбираться Секьюры – их гравитационные сканеры не распознают десяти и менее сантиметровую ковырялку из стали как оружие. Впрочем, конкретно этот нож ему «подарил на долгую память» совсем другой типчик. Вскроет он его, ха.

Мистер Саркоу слишком пристально смотрит в раструб пушки приведенного им контакта. На его лице написаны тщательные размышления на счет того, спалят ли его вместе с остальными, если дело дойдет до использования оной или все-таки пощадят. Удивительно ли, что за такими важными мыслями, он совсем не заметил, как мягко переступая туфлями из почти натуральной кожи, мистер Ганн оказался так близко?

Очень глупо с вашей стороны было поворачиваться спиной к партнеру по бизнесу. Мы же в джунглях, в конце концов. Рука Томми дергает его за волосы, от чего взгляд не такого уж и умного охранника подпрыгивает куда-то на уровень на котором у Гробовщика должно по идее располагаться в лицо. Скажите чиииз. Стальной коготь Тигра по имени Томми фотовспышкой пересекает горло жертвы от края до края.

Только сейчас до мистера Саркоу дошло что происходит. Он хрипит. Зрачки в его глазах скачкообразно расширяются, а руки пытаются ухватиться за предателя. Медленно, слишком медленно. Толкнув его вперед, в быстро образовавшуюся лужу крови, Маркетолог достал из нагрудного кармана платочек и тщательно вытер им лезвие.

- ..опасным вас делает не калибр оружия, а то, с какой легкостью вы пускаете его в ход. Если вы намеревались продемонстрировать серьезность своих намерений – то вам следовало убить одного из присутствующих. Желательно наименее полезного для бизнеса. Например посредника, без которого вполне возможно обойтись. – Невозмутимо продолжил свою мысль Маркетолог, бросая заляпанный красным кусочек ткани поверх трупа пережившего свою полезность партнера. – Я, только что, лишил вас такой возможности.

- Теперь, вы, должно быть, полагаете, что я разделю с вами долю покойного мистера Саркоу и мы заживем тихо мирно? – Улыбнулся центуриону человек в полосатом костюме. - Ошибаетесь. Это моя добыча и я оставлю ее при себе. Если хотите процент побольше – найдите, у кого его отнять собственными силами. Ну, вот, например…

Взгляд Томми игриво пробежался от обильно потеющего Ирландца, к мареву на месте где стоял Тонкий и обратно.

- Марррко. – Мурлыкнул он, определившись, наконец, с целью. – Как думаешь, ты, правда, такой уж незаменимый, а? Вот что я думаю, раз уж двадцать процентов тебя не устраивают, как на счет пятнадцати? Или предпочитаешь дать возможность нашему будущему партнеру продемонстрировать, знает ли он где на его игрушке курок?

- Добрый день, дамы и господа, добрый день ваша честь, добрый день госпожа прокурор. Я просто дико извиняюсь за опоздание, ужасно напряженный график, некогда даже позавтракать.
- Мистер Ганн, вы опоздали на сорок секунд. Просто сядьте на свое место.
- Да, ваша честь.
- Мистер Ганн.
- Да, ваша честь?
- Книга у вас в руках…
- Адвокатура для чайников? Да, ваша честь. Купил по дороге, крайне занимательное чтиво.
- Она заложена пальцем на середине.
- Да, ваша честь. Совершенно верно. Прошу прощения, но мне нужно уладить одну формальность.

*шорох страниц*

- Уважаемый клиент, поднимите, пожалуйста, левую руку и повторяйте за мной. Я, Эдуарт Томпсон… Кстати отличная фамилия, нет, это повторять не надо… в здравом уме и трезвой памяти отказываюсь от услуг адвоката и буду представлять свои интересы…
- …отказываюсь от услуг адво…ЧТО?!! Вы что совсем охренели, за что я вам такие…

*шепот*

- Мистер Хорошая Фамилия, будьте добры, заткнитесь нахер, и не мешайте мне работать. Если вы хотите выйти из этого зала свободным и обеспеченным человеком, вы будете говорить только то что я скажу и когда я скажу, а если вас это не устраиваете – можете попробовать найти себе нового адвоката.

*в полный голос*

- … отказываюсь от услуг адвоката и буду представлять свои интересы самостоятельно. Прошу допустить к слушанию моего юридического консультанта, мистера Томаса Ганна, с правом выступления в прениях от моего лица.
- ... от моего лица.

- Мистер Ганн.
- Да, ваша честь?
- Означает ли устроенное вами шоу, что вы не являетесь лицензированным профессиональным юристом.
- Да, ваша честь.
- Вам доводилось ранее участвовать в подобных процессах?
- Один раз, ваша честь.
- В качестве юридического консультанта?
- В качестве подсудимого, ваша честь.
- Кхм. Мистер Ганн, вы знаете, кто выступает со стороны обвинения?
- Да, ваша честь. У мисс Амбресс великолепные рекомендации.
- И вы полагаете, что у вас есть шансы против одного из лучших прокуроров города.
- Нет, ваша честь.
- Тогда зачем вообще…
- Я полагаю, что у нее нет шансов против меня, ваша честь.
- Кхм. Суд вопросов больше не имеет. Мистер Ганн может участвовать в прениях в качестве юридического консультанта мистера Томпсона.
- Спасибо, ваша честь.
- Да, мистер Ганн.
- Да, ваша честь?
- Я не люблю шоу.
- В таком случае мне очень повезло что это суд присяжных, ваша честь. Они его обожают.

* * *

- …вы прекрасно выглядите в свои сорок… один… с половинкой. Скажите, у вас есть взрослые дети?
- Протестую!
- Мистер Ганн, какое это имеет отношение к делу?
- Мой клиент довольно молод, ваша честь. Я хотел уточнить насколько присяжная разбирается в психологии мужчин его возраста.
- Протест отклонен.
- Моему сыну чуть больше двадцати.
- Вы выглядите очень проницательной женщиной. Скажите, по его выражению лица, позе тону голоса.. вы смогли бы понять, что у него на работе возникли проблемы, которые он не хочет или не может с вами обсуждать. Скажем на него сильно давят старшие товарищи…
- Протестую.
- Ваша честь, я просто хочу услышать «да» или «нет» и отстану.
- Протест отклонен.
- Да, конечно бы смогла.
- Спасибо. Ваша честь, я больше не имею вопросов.

* * *

- Ваши запонки говорят мне о том, что вы достаточно крупный бизнесмен.
- А ваш левый рукав говорит мне о том, что вы достаточно посредственный картежник, мистер юридический консультант.
- Оу.. а вы стало быть..
- Купите нормальный чехол и расшейте рукав на половину размера, будет не так заметно.
- Ваша честь!
- Мистер Ганн!
- А что я?.. Он сам..

-…таким образом наш дорогой клиент, если верить версии обвинения, не только обладал чудным даром присутствия в двух местах одновременно…
- Протестую. У него могли быть неустановленные сообщники.
- Протест принят.
- Прошу прощения. Но и проделал за пару месяцев работу, на которую средней руки финансовой конторе потребовалось бы больше года. Конечно куш велик, но какова компетентность, а? Я честно говоря впечатлен. Эм.. вы что то хотели сказать?

*вежливый смешок*

- Да. Если он действительно все это проделал – пусть подмигнет мне, и я возьму его на работу.

* * *

- Отличный галстук.
- Спасибо.

*долгая пауза*

- Мистер Ганн.
- Да, ваша честь?
- Это все что вы хотели сказать?
- Да, ваша честь.

* * *

- Если не ошибаюсь, вы работаете в финансовой сфере. Менеджер по продажам?
- Могу я узнать, как вы это определили?
- Пальцы и зрачки. У вас были очень характерные реакции когда зачитывали список реализованной продукции. Кстати об этом, вы его помните или мне зачитать еще раз?
- Думаю лишним это не будет.
- Разумно. Тогда если не возражаете…

- Скажите, если бы вам нужно было купить с рук рельс-пистолет, сколько бы вы за него заплатили?
- Протестую!
- Ваша честь, мой подзащитный, если верить обвинению реализовывал тысячи таких пистолетов.
- Протест отклонен.
- Если бывший в употреблении и не вполне легально… четыре или четыре с половиной тысячи.
- Я бы, пожалуй, скинул еще хотя бы долларов двести за военное положение. Рынок забит оружием дохлых секьюрфоксов…
- Мистер Ганн!
- Прошу прощения, ваша честь.
- Но в целом я с вами согласен, вы действительно знаете рынок. У меня к вам большая просьба. Вы можете оценить, какая сумма вышла бы у вас при попытке реализовать зачитанный мной список продукции, хотя бы очень грубо.
- Мне понадобится ручка, листок бумаги и минут десять.
- Ваша честь?
- Суд возражений не имеет.

- В три раза! Дамы и господа, не на двадцать процентов, не на сорок. Сумма убытков указанная обвинением, превосходит возможные объемы реализации якобы украденной у него продукции в три раза! Это значит, что каждую пушку, каждый экзоскелет, каждый болтик моему клиенту пришлось продавать по тройной цене. Из под полы. Оптом. К черту адвокатуру, мистер Томпсон, возьмите меня в ученики!

*смех в зале*

- Мистер Ганн. Прекратите клоунаду. Вы закончили?
- Да, ваша честь.

* * *

*слово прокурора*

- ..важно понимать всю серьезность данного процесса. Среди пострадавших от этой аферы есть люди из самого верха СекьюрФорс, я могу назвать такие имена, как..

*тихое поскрипывание мягких ботинок по паркетному полу за спиной*

*внезапный шепот над ухом*

- Я тоже могу назвать пару имен знакомых сотрудников СекьюрФорс. Например, мистера Кортни, который не так давно крайне неудачно упал с лестницы и сломал себе ноги. А мог бы и шею. Завязывайте с угрозами, Амбресс.

- Мистер Ганн!
- Да, ваша честь?
- Вернитесь на свое место, ваше слово еще не началось.
- Прошу прощения, ваша честь. Моя оппонентка так яростно размахивала удерживаемой ей папкой с документами, что один из листков вывалился и я встал, чтобы ей его вернуть.
- Мистер Ганн…
- Да ваша честь?
- Вы удерживаете в руке пустой листок бумаги с нарисованной на ней рожицей.
- Возможно мисс Амбресс более сложная натура, чем кажется, ваша честь?

*звук выходящего сквозь плотно сжатые зубы воздуха*

- Могу я узнать, что вы ей сказали, мистер Ганн?
- Комплимент, ваша честь. В гневе она начинает выглядеть совершенно очаровательно.
- Мисс Амбресс?
- Да, ваша честь?
- Это правда?
- Это не имеет отношения к делу, ваша честь.
- Действительно. Вернитесь на свое место, мистер Ганн. И постарайтесь больше не флиртовать ни с кем в зале суда. У вас это ужасно получается.

*смех в зале*

- Да, ваша честь. Прошу прощения, ваша честь.

* * *

- …таким образом, четырьмя голосами из пяти суд присяжных признал Эдуарта Томпсона невиновным. Обвинение может подать апелляцию в вышестоящие инстанции в стандартные сроки. Судебное заседание прошу считать оконченным.

*значительно тише*

- Слава богу, этот бардак закончился.

- Мистер Ганн. Задержитесь на минутку.
- Да, ваша честь.
- Я хотел сказать, что у меня есть ряд высокопоставленных знакомых в коллегии адвокатов.
- Ваша честь?
- Просто хочу чтобы вы знали, что я лично прикончу любого из них, кто попытается выдать вам лицензию, Мистер Ганн.
- Я польщен, ваша честь.
- Выметайтесь.

- Добрый день, добрый день. Извините. Пропустите. Мы опаздываем. Да, у меня есть разрешение тут находиться, а как бы я по вашему иначе прошел бы охрану сверху? Ну таки и не загораживаете дорогу, молодой человек.

- Ну наконец то. – Проворчал майор Хоу, оборачиваясь и успел произнести еще целых восемь слов задуманной фразы, прежде чем его когниции получили ощутимый удар. – Послушайте мы платим вам такие деньги не для того чтобы вы…
- …опаздывали. – Закончил вместо него молодой улыбчивый парень в белом халатике и со стетоскопом на шее. – Я таки дико извиняюсь, но у вас ужасно необорудованный для передвижения лиц с ограниченной подвижностью бункер, так что мне пришлось изрядно повозиться. Особенно с дверными проемами.

Секьюрфорс захлопал ртом, пытаясь подобрать слова для ответа, но это было не такой уж простой задачкой. В самом молодом нахале не было ничего необычного. Средний рост, европейская внешность, глаза и волосы заурядного цвета. Слил пройдешь и не вспомнишь. Опять же, потертый халатик не по размеру. Явно перебивается от заработка к заработку, впрочем, в заявке и не говорилось что нужен специалист экстра-класса. Но вот то, что он катил перед собой в инвалидной тележке…

Матовая выгоревшая на солнце кожа лысины в скудном свете ламп минус четвертого этажа казалась бы почти черной, если бы ее не оттеняла татуировка на лице, задержать на которой было в свою очередь невозможно из за торчащей из носа кости. Впрочем, это были еще цветочки, ягодки обещали проклюнуться на цветущей ветке, торчащей у этого «нечто» из уха. Под ее весом голова склонялась под заставляющим обеспокоиться за сохранность шеи углом и на воротник чего то, отдаленно похожего на рубашку капала слюна пассажира, выглядевшего более похожим на растение, нежели ветка в его ухе.

- Это что еще за херня? - Сформулировал, наконец, майор просящийся из него наружу вопрос.
- Это не херня. Это мой коллега. – Спокойно отозвался юноша в халатике с чужого плеча, игнорируя эмоциональное состояние заказчика и вместо этого уверенно взбивая пальцем содержимое извлеченного им откуда-то шприца. – Вы же заказывали двух специалистов, и вы таки их получили. Не волнуйтесь, сейчас я приведу его в норму.
- Что же. – Заскрипел зубами Хоу но все таки сдержался. Дело прежде всего, а как выгдят те, кто его делают не так уж и важно. – Надеюсь, не смотря на его вид, ваш напарник хороший психолог. - И с ощутимой угрозой в голосе добавил. - И очень надеюсь, что вы достаточно хороший врач чтобы привести его в порядок.
- Просто отвратительный. – Доверительно поделился сведениями юноша, закатывая у тела в коляске рукав чего-то отдаленно похожего на рубашку и уверенным движением вводя в вену препарат. – К счастью, этого и не требуется.

Молодой человек снял стетоскоп с шеи, спрятав тот в карман, а затем, театральным жестом, словно плащ распахнул полы докторского халата, под которым оказался деловой костюм в полосочку и словно вышколенный дворецкий, повесил его на сгиб левой руки, с полупоклоном протянув фигуре в коляске.

- Доктор ЫмЫм, прошу любить и жаловать. - Представил он "коллегу, указав на того удерживающей халат, аки плащ рукой. - Приступим?

Тело в каталке практически сразу же резко выдохнуло, встало и по собачьи помотало головой, отчего с дерева слетели три листика. Странный доктор, заметив это, одним размашистым движением собрал их с пола, отправил в рот, принявшись старательно пережевывать, лишь затем будто бы увидев окружающих.
- Моя благодарный, Томми. Моя готов работа.
Услышав звуки своего голоса, субъект недоумённо пощупал руками свой рот, медленно повторив:
- Моя готов работа... Томми, моя опять говорить как сраный дикарь? Пид ля!
Где ваша инструменты?
Последнее адресовалось майору, выражение лица которого из удивлённого медленно перетекало в брезгливо-недоумённое. Не дожидаясь ответа, живой цветочный горшок, стремительно подошел к оборудованному рабочему столу медика, уверенным движением достал из аптечного отсека четыре ампулы и шприц с толстой иглой. Наполнив шприц по очереди веществами из всех четырёх, дикарь зажал пальцами середину иглы, с размаху всадил её себе в череп ближе к затылку и принялся повторять, слегка постукивая по поршню:
- Съесть ещё этот мягкий французский булочки, да пить чай. Съесть ещё этот мягкий французский булочки, да пить чай. Ы-ы-ы.
Игла покинула череп, оставив за собой небольшое кровотечение, только чтобы снова вонзиться уже ближе к виску.
- Съесть ещё этот мягкий французский булочки, да пить чай. Съесть ещё этот мягких французских булочки, да пить чай.Съешь ещё этих мягких французских булочек, да выпей чаю. Отлично!
Дикарь растянул губы в гримасе, обнажив два ряда разноцветных зубов.
- Как меня уже представил коллега, меня зовут доктор Ым-Ым. Прошу прощения за небольшую заминку, мне надо было привести себя в порядок, дабы не препятствовать эффективной коммуникации.
Доктор вынул иглу, брызнул себе на пальцы медгелем и небрежным движением замазал обе ранки, всё также сохраняя на лице оскал.
- Мистер Ган, если вдруг моя улыбка утратит симметричность, прошу позвонить в скорую и сказать, что у пациента инсульт в областях Брока и Вернике. Приступим.
- Вы поставили себе инъекции шприцем через череп? - только и вымолвил майор, на лице которого не осталось и следа от брезгливости, - Как вы пробили?..
- Я мог бы сделать это даже ржавым гвоздём. Пару раз даже делал, в Пустоши дефицит шприцев, знаете ли. Надеюсь, это избавит нас от обычного цирка проверки моей компетенции. Хотя, если говорить начистоту, я не могу винить в этом моих бывших работодателей. После того, как я услышал старые записи своей речи, я удивлён, как меня не пристрелили. Однако, простите, я отвлёкся. Итак. Контакт с пациентом запрещён?
- Категорически.
- Не страшно, - доктор уверенно сел за стол, развернул удобнее голопроекцию, изображавшую привязанного к стулу человека со свежим фингалом, и подвигал джойстиком автодоктора.
- Пациент, на вид тридцать четыре года, зрачки на свет...
Автодоктор мазнул по лицу пациента небольшим световым лучом
- Реагируют. Рефлексы...
Автодоктор стукнул заключённого маленьким молоточком.
- В пределах нормы. Наблюдается тремор шейного отдела и нижних конечностей. Вводятся седативные... бета-адреноблокаторы... тремор уменьшился на тридцать один процент. Дальше можно не смотреть. Ингибиторы карбоангидразы и бета-адреноблокаторы должны были прекратить тремор полностью. Внешние реакции явно симулированы.
- Хорошо, доктор, - ответил майор Хоу, - для операции у нас есть всё необходимое.
- Прошу прощения?
- Установка нейросети. Кажется, это так называется? Все приглашенные эксперты всегда настаивали на этом методе, так что мы приобрели соответствующее оборудование.
- Да, спасибо, майор. Мистер Ган, подойдите прошу вас.
- Я могу вскрыть этому бедняге череп, могу закрыть всё как было обратно, но я понятия не имею, как интегрировать живую нейронную сеть с электронной, - зашептал шаман подошедшему Томми, всё также не прекращая скалить улыбку из разноцветных зубов.

- Не велика загадка. – Покачал головой переговорщик. В отличии от кипящего деловой активностью коллеги, он напротив словно бы глубоко задумался, слоняясь по помещению и что то прикидывая, почти не обращая внимания ни на Хоу, ни на Резерсмита. Однако, вставить ремарку в речь доктора это ему все же не помешало. – Людям на самом деле нравится твой акцент. Они смотрят на тебя, слышат тебя, думают что-то вроде «Может и не доктор медицинских наук, но в отличии от этого туземца хотя бы слова умею правильно выговаривать» и наполняются приятным чувством собственного превосходства. Если собираешься долечивать свой дефект, я бы посоветовал научиться его имитировать… Да да, майор, я помню зачем мы тут не надо на меня так смотреть, я таки перестал на это реагировать еще в те времена когда воровал у тети Сары конфеты из сахарницы.

Задерживаться возле бронестекла переговорщик, кажется не собирался и после непродолжительного пререкания уже стоял возле толстых наэлектризованных прутьев внутренней клетки.

- Надо же, прямо как дикого зверя заперли. – Задумчиво произнес, играючи проводя пальцами все ближе и ближе от прутьев. Пациент, кажется находясь в депрессивной фазе и полностью погруженный в свой мир, на его присутствие никаким образом не реагировал. – Если бы вы были хищником мистер Резерсмит, то каким? Не медведь, но и не пес.. какая нибудь крупная кошка?

Рука мистера Ганна в очередной раз проходя мимо решетки, резко ударила по стальному пруту кончиками пальцев. Вспышка, боль. Удар тока конечно тут же отбросил руку назад, но этого было достаточно, чтобы взгляд Резерсмита поднялся на фигуру сумасбродного эксперта и увяз в глазах Томми.

- Тигр, тигр, жгучий страх, ты горишь в ночных лесах. – Насмешливо продекларировал Маркетолог, как ни в чем не бывало лизнув постращавшие пальцы. – Чей бессмертный взор, любя, создал страшного тебя?

Сумасшедший, или скорее тот кто неплохо им притворялся, пришел наконец в себя. Или точнее в себя ушел, взгляд его остекленел и соскользнул с эксперта.

- Не любите Блейна, мистер Резерсмит? Зря… - На этой возвышенной ноте, впрочем, переговорщика окликнул коллега и продолжения лекции о классической литературе удалось избежать. – Да да, доктор, минутку…

- Пид ля. – Сухо охарактеризовал ситуацию мистер Ганн, ни единым лицевым мускулом не давая понять, что он испытывает что-либо кроме вежливого интереса. – Мглы гра ли. – Произнес он негромко и почему то с вопросительными интонациями, словно бы делал предположение, в котором не до конца уверен и ждал, что его в случае чего поправят. – Ыым буэ ля ык. Буц су зы мглы ля су тым тым. Ыц пид цы ыым ен. Лу ык жра мглы ыц су ля. Зы ыым ля, гы зы мглы. Мглы ыц ук пид ли. Гыы?

- Вы абсолютно правы, коллега! - воскликнул Ым-Ым, со значением подняв палец, - возрастные изменения рефлекса Моро явно указывают на необходимость дистанционной инвазивной интеграции диагностической нейросети! Итак...
Шаман взялся за джойстики и стационарный автодоктор подъехал к зафиксированному пациенту. Манипулятор с иглой установился на макушке пациента и начал обкалывать кожу черепа по спирали, чем-то напоминая сошедшую с ума швейную машинку. Пациент вскрикнул, вцепившись в подлокотники. И только Томми увидел, как дёрнулась на миллиметр щека Ым-Ыма.
- Болевые ощущения в пределах нормы. Продолжаем.
Когда все стежки были закончены, другой манипулятор намазал череп какой-то гель, который тут же стёр вместе с волосами, а затем начертил на голом черепе скальпелем три стороны идеального квадрата.
- На голове пациента наблюдается атавистический волосяной покров, - прокомментировал шаман свои действия.
Откинув крышку из кожи, автодоктор выпилил лазером в кости равносторонний треугольник. Затем манипулятор поднёс к оголённому мозгу сеть из тончайших электродов, остановив на расстоянии. С пол минуты шаман, не прекращая скалиться, старательно изображал задумчивый вид, заставляя нейросеть описывать над разрезом небольшие круги.
- Показатели однозначно интерпретировать невозможно, - сказал, наконец, доктор. И, словно опасаясь, что кто-то может начать что-либо уточнять, автодоктор поставил на место крышку и кожу, залив всё медгелем.
- Мистер Ган, можем начинать фазу три. Пациент ваш.
Медик отпустил ручки автодоктора, повернулся к Томми и добавил беззлобно:
- Тым тым жра млы ен, ыым гры.

Убедившись, что коллега пришел в норму, Маркетолог на всякий случай убрался подальше от аппарата, и любезно улыбнувшись заказчику, снова занял позицию возле стальных прутьев электроклетки.

- Мой коллега давеча любезно согласился немного постажировать меня в области медицины. Хочу получить дополнительное образование. Сами видите, хорошие медики сейчас на вес золота. – Невозмутимо пояснил ситуацию мистер Ганн, пристально изучающему его лицо майору. – Плюс, я сейчас изучаю язык его племени. Лингвистика, знаете ли, мое хобби. Поздороваться или попросить передать соль в целом легко, а вот когда он внезапно спрашивает мое мнение на счет диагноза приходится попотеть.

- Кто ужасный млат вздымал? – Задумчиво процитировал Томми, наблюдая за манипуляциями доктора. - Кто в клещах твой мозг сжимал?..

- Мистер Резерсмит, слышите меня? Как ощущения? Должно быть, полагаете, что вас пытают. Даже не представляете насколько вы ошибаетесь. Я знаю одного чудесного хирурга, что даже порез на пальце способен вылечить так, что пациент будет кричать от боли. Зашивал мне как то спину, чудесный специалист.. а впрочем, это лирика. Ну вот и все. И вовсе не так уж и больно, правда? Или нет? Все молчите.. да уж.. так мы с вами доверительный диалог не построим. Майор, будьте добры, откройте клетку.
- Вы в своем уме доктор Ганн? Этот парень буйный. Не говоря уже о том, что его подозревают в связях азией, а это значит…
- Я не доктор Ганн. Я мистер Ганн.
- Что? Да какая разница, я спрашиваю…
- Клетку, Хоу. – Голос непримечательного паренька в потрепанном костюмчике прозвучал вдруг как лязг затвора. На мгновение майору показалось, что он снова сидит в комнате с голыми стенами, в которой из мебели присутствует только стол и пара стульев, а в лицо направлена настольная лампа. Не самые приятные воспоминания.
- Черт с вами. – Скрипнул зубами майор. – Потом не жалуйтесь, что не предупредили.
- Не нервничайте так. – Усмехнулся Маркетолог, снова превращаясь в душку. – Это же не я окажусь заперт в клетке с тигром…

Безумец в углу комнаты насторожился, подбираясь. Загнанный зверь в клетке? Возможно. Тигр? О нет, скорее почуявшая хищника макака. Человек в полосатом костюме и мягких кожаных туфлях напротив был сама уверенность. Он неторопливо, но целеустремленно шагал к своей жертве, приветливо ей улыбаясь. Когда до пациента осталось не более семи шагов – тот взревел и одним прыжком подскочив к эксперту психологу принялся размахивать руками, бормоча что-то о бесах которых тот принес на своих плечах и, требуя убраться из его кельи.

- Конечно, святой отец. – Добродушно согласился Томми, и не меняя ни тона голоса, ни пластики движений, без размаха заехал Резерсмиту кулаком в ухо.

Нельзя сказать, чтобы удар был особо силен, скорее сработал эффект неожиданности, но обритый налысо пациент от такого приветствия рухнул на пол. Вскочить обратно ему помешал ботинок туфли Макетолога врезавшийся в живот и переворачивающий его на спину. Охрана по углам комнаты, дернулась было, но после краткого обмена содержательными взглядами между Хоу и Ганном вмешиваться не стала. Сам симулянт же, тем временем имел сомнительной приятности возможность обнаружить, что возле его глаза застыло лезвие короткого, с ладошку, перочинного ножа. Впрочем, даже крайне неприятное соседство со стальным лезвием меркло в сравнении с остротой холодного блеска глаз того, кто его держал.

- А когда сошел на нет предрассветный звездный свет – неужели был он рад, встретив твой зловещий взгляд? – С чувством выполненного долга закончил стихотворение переговорщик. – Мистер Резерсмит, позвольте, я поясню вам две вещи: Первая – я довольно таки сильно не люблю, когда меня игнорируют. Так что, если намереваетесь продолжать в том же духе, придется применить к вам средства дополнительной мотивации. Вторая – в этой клетке сейчас заперто два человека. Один из них сумашедший, отлично притворяющийся нормальным человеком, другой нормальный человек сносно притворяющийся сумашедшим. Угадаете где кто?
- Да кто ж, ты блядь, такой?.. – Прошипел сквозь зубы Резерсмит.
- Жестокий психопат и убийца. – Улыбнулся Тигр. – Приятно познакомиться.


- Такое внимание к моей культуре, безусловно, приятно, однако, не помню, чтобы Ук-Ук выпускал методички, - проговорил Ым-Ым, смахивая в утилизатор пустые шприцы от вольта, - однако, коллега прав, мой родной язык совершенно не годится для разговора с каким-либо уровнем абстракции. Скажем, слово "шизофрения" на этом языке будет "ыым ен ук". Вся проблема в том, что точно так же будет звучать и "головная боль" и "факт смерти от выстрела в голову". Всё зависит от контекста, вряд ли в отделение психиатрии кто-то будет доставлять пациентов с огне- или энергострелом. Конечно, можно ввести уточнение, "Ыым ен ук ыым ли". Это выражение будет охватывать уже весь спектр психиатрических заболеваний. Либо будет просто уточнением, что умственной деятельности у пациента снижена. Тогда нужно будет добавить уточнение для термина, например, "Обсессивно-компульсивное расстройство" будет "ыым ен ук ыым ли ыым ук ли", что включает в себя также ночной кошмар". Поэтому, чтобы уточнить...
- Доктор! - прервал нервно майор, - надеюсь, вы в этой парочке доктор?
- Безусловно
- Что, мутанты вас раздери, делает ваш коллега?
- Мистер Ган, образно выражаясь, форсирует экстракцию продуктов жизнедеятельности из организма пациента.
- Что?
- Прошу прощения... - шаман задумчиво пощелкал пальцами, - выбивает из него всё дерьмо.
- По вашему, это входит в экспертную оценку?
- Знаете, майор, я хороший психиатр, при этом довольно посредственный психолог, однако, в последнем можно всецело положиться на мистера Гана. Я могу подытожить со своей стороны, что ваш пациент - симулянт. Уверен, что мистер Ган со мной согласится. Если же нет, он знает, как вернуть мне подвижность. А теперь прошу простить, мне пора занять моё место, через одиннадцать секунд я утрачу дееспособность.
Доктор подошел к своей каталке, уселся, насколько мог удобно расположив дерево, и сказал:
- Томми, эти ритмичные выражения имеют странно приятный эффект, отличный от медитативного эффекта шаманских камланий. Был бы признателен, если бы ты рассказал, что это тааа...

- Ой, Са'гочка, вспомни наконец за совесть и поимей немного состг'адания. Ско'го должен зайти твой внучатый племянник и шо я таки должен п'гетстать пе'гед ним с этим твоим ужасным комп'гесом на лбу? Спасибо мине еще не так плохо чтобы об'гащаться за наг'одную медицину.
- Мойша, стагый ты поц, поговоги мне тут еще за совесть после всех сил, шо я таки уггобила чтобы эти твои доктогишки не загнали тебя в ггоб ганьше вгемени. И вот она таки благодагность. Если тебе некуда девать свой гот, то таки на, газжуй пока чеснок. Тем более, ты пг'екг'асно знаешь, Аввакумчика можно таки уже не ждать.
- А шо такое? Он таки тоже заг'азился за насмог'к или г'азлюбил дедушку Мойше?
- Я тебя таки умоляю, шобы газлюбить дедушку Мойше надо сначала найти живую душу котогая его вытегпит и полюбит.
- Саг'очка, ты таки г'азбиваешь стаг'ику сег'дце.
- Твоим сегдцем я вчега колола для салата ггецкие огехи, возьми его на полке если понадбится. А мальчик таки не пгидет потому что сегодня в гогоде Абгаша.
- Саг'очка, я тебя умоляю я настг'огал больше Абг'аш чем ты пожаг'ила котлет за всю долгую и интег'есную жизнь. Котог'ый?
- Тю так котогый с Кипга же. И не заговагивай мне за зубы, они у меня, слава богу, пока еще все свои.
- А этот Абг'аша, не думал, что он таки сюда добег'ется. Ну, тогда я имею за посочувствовать твоему внуку. Ничего, он еще молодой, найдет себе какое-нибудь дг'угое дельце поспокойнее. Мальчик он хог'оший, сообг'азительный, но уж больно тепличный. Таким сейчас нужно сидеть тихо на дг'угом побег'ежье и делать бизнес за кг'асивую улыбку. Фаг'мазон с Кипг'а его живьем сожг'ет.
- Таки ой. Этот хгыч в кои то веки ошибся за гасчеты. Будет о чем за посудачить на неделе. Забыл посмотгеть в глаза собственному пгавнуку.
- И таки шо я по твоему в них не видел?
- Тигга, стагый дугак. Тигга.

* * *

- Шо, вот таки взял и отг'езал ему нос?
- Может и отгезал. Может и откусил. Я у него не спгашиала. Но пгиезжал твой фагмазончик с носом а уехал таки без.
- Саг'а, я конечно уже впал в маг'азм, но пока еще не до такой степени чтобы в это повег'ить.
- Шо ви таки говогите. А кто точно с такими же словами пгоигал Сагочеке уже тги куска тогтика. Поспогим еще газочек?
- Нет уж. Я сегодня намерен попг'обовать за кусочек. Его таки мне пг'ислали.
- И таки шо тепегь, мне пегеназначить Авакумчику после тгицатого?
- Ни в коем случае. Хочешь испог'тить мальчику шанс за показать шо он выг'ос?

Над джунглями вставало солнце. Для кого-то оно было символом надежды после пережитой ночи кошмаров, но тигр по имени Томми мог отметить его лишь тоскливым вздохом. Обнажавшее обглоданные скелеты и выжженные леса, без влажной прохлады, которую раньше создавали высокие деревья, солнце было более страшным убийцей чем все охотники и пожары вместе взятые. Медленное, но неутомимое, оно будет высушивать эти земли, постепенно лишая их каждого клочка тени, каждого глотка воды из лужи, до тех пор, пока ты, отчаявшийся и истощенный, не упадешь мордой в пыль, чтобы стать добычей стервятников.

Для того, чтобы встретиться с такой смертельно угрозой, совсем не похожей на запах крови шальную опасность глядящего в лицо зрачка ружья, нужна была смелость совсем другого рода. Неприглядные и густо замешанные на скуке и безысходности опасности для выносливых а не бесстрашных. Засушливая саванна хорошее место для ленивого ублюдка льва, что живет за счет своих самок, но для одиночки тигра… нет для тигра оно совсем не подходит. Так почему же ты до сих пор тут, Томми?

Этот город – кусок дерьма, вкус которого с каждым днем становится все горче. Лучшее и практически единственное дело, которое он умеет, стало занятием для больных самоубийц. Если уж даже у дедушка Мойше драпает поджав хвост – стоит ли говорить о том, насколько все плохо? Листочек с заветными номерами, говоришь? Подотри им задницу, Маркетолог. А еще лучше – выбрось в пламя, что идет за тобой по пятам, уничтожая все что тебе хоть немного дорого. Гетто сгорело, едва ты понял истинную суть очарования этих грязных трущоб. Не беда. Ты нашел замену – бар в лайвзоне, и где он спустя пару дней? Пшшшх, исчез в пламени. А его последние завсегдатаи – вон они на экране дешевого планшета. Герои новостей в режиме реального времени.

Трудно не болеть за этих отчаявшихся и непокоренных. Пускай исход этого гордого и бесстрашного восстания и очевиден всем действующим лицам. В этой рулетке у барабана заряжены все шесть кавер, да и калибр совсем не мелкашка. Пшииих, и яркая вспышка на горизонте заставляет тебя отбросить бесполезный планшет прямо в пропасть, от чего он повисает на тонкой спасительной ниточке воткнутого в него телевизионного кабеля. Покойтесь с миром любители паленого виски и картишек. Жили без страха и умерли без него. Хотя и не самым оригинальным образом. Солнышко наше Адам вообще нынче на лучи не скупится.

Холодный ветер, вольно гуляющий между вершинами трех башен близнецов колотит о бронированное стекло новую игрушку, до тех пор, пока кабель не вылетает, наконец, из паза, отправляя планшет в долгое путешествие к земле. Человеку, который сидит на крыше одной из трех мертворожденных «царь пушек» Эльсиора свесив ноги, на это, кажется, плевать. Чуть позже за ним отправится и обернутая бумажным пакетом бутылка. Когда опустеет.

- Эй… - Внезапно раздался голос из за спины. – Ты не можешь типа покончить с собой немного побыстрее? У меня тут трюк намечается.

Обернувшись мистер Ган натолкнулся взглядом на непроницаемое матовое стекло шлема. Впрочем, для того, кому приходилось пробивать взглядом насквозь тушу центуриона, подобное препятствие было не толще бумаги. Или так ему казалось первые пять секунд.

- Э, мужик. Ты типа глухой или как? – Продолжил надоедливый незнакомец, после минуты игры в гляделки откинув забрало шлема. – По губам читай. Пры-гай-уже-или-сва-ли. Мешаешь же.

- Я хотел бы побыть один. – Сталь, прозвеневшая в этих произнесенных совсем негромким и не то чтобы угрожающим голосом заставила бы поежиться и серийного убийцу.
- А я хотел бы, чтобы Адам будил меня по утрам минетом. – Отозвался владелец матового шлема, демонстрируя жестами предполагаемый процесс. – Прыгай уже, и я тебе гарантирую как минимум пару десятков километров абсолютного одиночества.

Да уж. Будь на месте Томми компьютер, он, пожалуй, выдал бы критическую ошибку. Реакции выдаваемые незнакомцем на раздражители были настолко нетипичны, что для цербера сожравшего на определении того, что варится в чужом котелке Маркетолога тот выглядел куда более загадочным и чужеродным организмом, чем какой-нибудь левитирующий комок щупалец. К счастью, Томми в данный момент был просто уставшим и накачанным по брови выпивкой и наркотиками человеком, тяжко переживающим переход от вчерашнего «последнего глотка свободы» к очередному дню в который, согласно новым местным традициям, все стало еще дерьмовее, чем вчера.

- Будешь? – Протянул незнакомцу он незнакомцу бутылку и несколько подвинулся с дороги. Что бы он там не загораживал, крыша большая.
- Буду. – Легко ответил тот, плюхаясь на его место. – Еще секунд сорок есть. За что пьем?
- За…ебло просто все.
- Бывает. – Согласился незнакомец, делая большой глоток.

О, а вот это его все-таки проняло. Значит, не такой уж он пришелец.

- Это… же.. – Выдавил из себя незнакомец когда сумел прокашляться. - Настоящий..
- Абсент. – Безразлично подтвердил Томми, развлекавшийся тем, что бросал вниз десятицентовые монеты и прикидывал в уме, хватит ли им силы удара, чтобы убить случившегося внизу невезучего прохожего. – Семьдесят процентов этанола, тридцать процентов краски. Не такой уж и настоящий, но подделка хорошая.
- А.. какого.. нахе..
- Остальное не пробирает уже. – Объяснил Томми и добавил как нечто совершенно логичное и полностью все объясняющее. – Скучно.

Пришла пора собеседника наградить его долгим пронизывающим вглядом пытающимся выяснить, что на уме у того, на кого он направлен. Впрочем, проше было бы переиграть в гляделки череп. Человек в шлеме с откидным забралом приложился к бутылке еще разок, уже осторожнее, довольно крякнул и вернул ее владельцу.

- Вон оно чо. – С каким то странным удовлетворением отметил он, похрустывая суставами. – Ну, ладно. Щас покажу кое-что веселое. Смотри в оба.

После чего, оттолкнувшись от края крыши руками камнем упал вниз. Проследивший за его падением Томми уже хотел отпустить вслед какую-нибудь шуточку, да так и застыл с открытом ртом. Пролетев метров с десять, непуганый идиот врезался ногами в поднырнувший под него аэробайк. Похожая на каплю ртути машина качнулась, норовя выскользнуть из под смельчака в одну сторону, потому в другую, пока Томми гадал пытаясь вспомнить, были ли на ногах у того какие-нибудь приспособления упрощающие сцепление в таких случаях, и поймала наконец хрупкое равновесие.

- Снял? – Постучался куда-то в крышу аэрбайка безумец и тут же задрал голову чтобы вглянуть на единственного не вовлеченного в процесс зрителя. – Меня! Зовут! Джака! – Проорал он, пока машина аккуратно понималась, так чтобы не стряхнуть с себя двуногий груз, балансирующий на ней как на огромной веретенообразной доске для серфинга. – Что скажешь, суецидник? Круто?

Оперевшись плохо гнущейся от выпитого рукой Томми посмотрел в лицо отмороженного нового знакомого вероятность выживания которого должна была равняться в лучшем случае одному проценту. Решил таким сумасбродным образом «кинуть монетку» жить ли ему сегодня или умереть? Или просто нашел очередной способ пощекотать себе нервы. Кто его знает. Одно точно, депрессию рядом с этим психопатом выдувает на отлично.

Похоже, он наконец начал понимать, что за фрукт этот Джака. На редкость занятное совпадение встретить такого человека именно тогда, когда даже закалившаяся в последние дни до стальной прочности воля Гана начала давать трещины. Да, жизнь конечно дерьмо и никогда не была другой, а ждать, что что-то поменяется к лучшему – смехотворно… Ну и что? Не нравится – прыгай вниз и освободи место дня трюка. Кто-то тут пытается свернуть себе шею так, чтобы чертям в аду было завидно.

- А бутылку поймаешь?

Говорят, вещи многое могут рассказать о своих владельцах, с оговоркой, конечно, что тот, кто их расспрашивает, умеет задавать правильные вопросы и видеть ответы. Вот, к примеру, нож воткнувшийся около уха Томми. На рифленой пластиковой рукояти ни следа пота. Ни свежего, ни засохшего. Стерилизует он ее, что ли. Сама рукоять цвета хаки, видимо, нож стилизован под устаревшую военную модель, но слишком вычурный для настоящего армейского. Углесталь. Ценовой диапазон выше среднего. На торце – разбиватель для стекла, у основания лезвия – стропорез. Баланс серьезно смешен вперед, для метания это не самый лучший инструмент. Стропорезом регулярно открывают пиво. Хотя и в паре серьезных заварух нож побывал. В двух местах лезвие сильно вышерблено, это пытались компенсировать последующей заточкой. Кстати успешно, но все равно заметно. На торце раньше носили какой-то тяжелый брелок, но потом он оторвался вместе с креплением. А, вот еще интересная мелочь…

- Еще два миллиметра и в мочку! Что скажешь?
- Что ты купил это дерьмо через интернет и переплатил как минимум сорок баксов. Тут фирменное клеймо вверх ногами стоит.
- Да кончай заливать, ты его даже увидеть не успел бы.
- Поставишь на это сотню?
- Ато!

Понадобилось две минуты, чтоб извлечь из дубовой доски засевший в ней от могучего замаха Джаки клинок. Еще пятнадцать – чтобы доказать свою правоту. Жадный и упертый как баран спорил до последнего. Пришлось лезть в сеть, выходить на сайт официального производителя и тыкать в мелкие различия носом. Только после этого аэробайкер согласился извлечь из заднего кармана джинсов мятую сотку, а Томми вернулся к грубо сколоченному деревянному щиту со следами крови и очерченной мелом фигуры.

- Пять-пять. Может, типа хочешь сдаться пока не поздно?
- Еще чего. Хотя и должен отметить, что из всех соревнований, в которых мне приходилось участвовать, а их было приличное количество – это самое дурацкое.
- Эй, чувак, ты сам предложил поменять правила.
- Потому что, если бы мы играли по старым – ты уже валялся б с ножом в животе, а мне пришлось бы оплачивать тебе счет за лечение.
- Знаешь, для того, кто носит с собой нож, ты мог бы научиться им пользоваться.
- Отличная идея, не пробовал так поступить с мозгами?

Шестой нож, чтобы было честно, кулаком забивают обратно на то место, куда он попал, а седьмой вонзается между ног стоящего «звездой» Маркетолога, только чуть-чуть не распоров ему шов на брюках пониже ширинки. Да брось, это было бы впечатляющим сюрпризом.. для любого, кто не мог проанализировать заранее расположение отметин от предыдущих игр на шите. До тех пор, пока он не начнет метить между пальцев, Ганн даже не почешется беспокоиться.

- При случае попроси, чтобы блондинка в забегаловке через дорогу клала в бургеры поменьше кечупа. На штаны капает.
- Ладно, считается. Знаешь, я может и не такой внимательный мудила как ты, но вполне способен заметить некоторые очевидные вещи.
- Ммм?
- Например, что когда мы с тобой встретились, глаза у тебя были другого цвета.
- Хочешь сказать, что я жульничаю?
- Пока еще нет, но близок к этому.

Снова лезвие со свистом рассекает воздух. Отвлечь разговором и бросить – старый трюк. Да и моторика выдает умника с готовой. Нож врезается рядом с левым бедром. Решил сверху вниз пойти?

- Восемь-Семь, засранец.
- Довольно интересное совпадение, номер твоей кредитки кончается именно на эти цифры.
- Ох, да твою ж мать…как?
- Да проще простого. Это называется холодное..

Новый бросок обрывает не успевшее начаться повествование, когда Томми сложившись пополам, падает, ухватившись за пробитую ножом ногу и пытаясь зажать рану ладонями.

- Джака!! Гребанный ты ж..
- Тихо тихо, суецидник. Не кипешуй. Ну промазал, бывает. У меня и жгут под рукой, щас тебя залатаем. И не надо так орать, не так уж оно и больно. Меня самого так раз пять дырявили.
- Шесть раз. Да в жопу бы ту боль! Ты мне любимый костюм испортил!

- Что, и это и есть твой новый корефан? Я то думала он как-то повнушительнее выглядит.

Голос Чумы звучит добродушно, хотя с некоторым сомнением. Перевернутая доска, все та же, с очертаниями тела, человека, судя по пятнам крови умершего от падения на него демонстрационного шкафа с ножами, сейчас используется в качестве стола, густо заставленного бутылками с пиво и закусками. Этакая небольшая компенсация за то, что бригаде пришлось побросать свои дела и в срочном порядке примчаться суда. Судя по словам Джаки, они все равно страдали какой-нибудь херней и от скуки, но это не повод не покапризничать, верно?

- Ты на Тигру не наезжай. – Так же беззлобно отозвался Джака. – Парень может не амбал, но точно не трус.
- О, а я тебя знаю. – Подает голос Паукан. На первый взгляд он производит впечатление молчуна, но когда в знакомой компании начинается разговор, кажется, оттаивает. – Ты тот чудак с бутылкой с башни эльсиора. Пол литра спирта об обшивку в дребезги…
- Абсента. – Поправляет Джака. – Жалко бутылку, да.
- У щита постоять или на высотке нажраться не велика храбрость. – Скалится Ушлепок. – Ты в настоящей заварухе-то был? Чтобы со стрельбой!

Вместо ответа Томми неторопливо расстегивает рубашку и поворачивается к стрелку спиной. Подарочек на память от фармацевтов действительно производит неплохое впечатление, спину маркетолога можно использовать в качестве флага какой-нибудь маленькой, но очень гордой державы. Или лунной карты, например. За спиной раздается уважительный присвист и экстрималы начинают стягивать майки, чтобы похвастаться своими украшениями. Ну, это видимо надолго.

- Что же, господамы экстрималы. – Привлекает Маркетолог к себе внимание, постучав открывалкой по горлышку бутылки, когда решил, что стадия первоначального знакомства окончена и можно переходить к делу. – Благодарю за то, что почтили меня своим присутствием. Итак, вернемся к вопросу, что мы собственно празднуем. Примерно – Томми бросил быстрый взгляд на запястье, словно у него там были механические часы. – Через два часа и тринадцать минут мне присвоят пятый рейтинг угрозы по шкале Нью-Йорк Энтерпрайз…
- Ого.
- Это что ж ты натворил такое?
- Об этом чуть позже. В программе ожидается светопреставление с дроновозками и интервью в плазменной камере, если я до нее доживу. В виду чего, как не сложно догадаться, из этого города я в самом скором времени собираюсь валить.
- А что, на этой планете уже есть места, куда у Нью-Е руки не дотянутся? - С сомнением уточняет Турбо.
- Не считая Шанхая? – Хмыкает Чума.
- Нахер твой Шанхай.
- Чо это он мой?
- Ну, как минимум одно есть. – Намекает Джака.
- Речь я так понимаю о Кипре? – Бросает свое веское Паукан, минуту назад казавшийся полностью занятым пивом и чипсами.
- А то! – Хмыкает Джака, с которым план обсудили заранее. – О нем самом.
- И когда едем? – Турбо кажется все равно куда ехать, хоть к черту на рога, лишь бы на месте не сидеть.
- А как там с погодой? Я на море хочу. – Потягивается Чума, обнажая плоский животик, и как бы невзначай заезжает локтем в ухо потянувшемуся к ее заднице Ушлепку.
- Замечательно. Говорят загар аж до костей. – Скалится ушибленный боевик, ничуть не обидевшийся на оплеуху.
- Кхм.. если не возражаете, я продолжу. – Прерывает Тигра дебаты, удачно приостановившиеся от звона разбитой об стену бутылки. – Спасибо. Так вот, просто свалить на мой вкус будет довольно таки скучно, и потому, я намереваюсь сгенерировать небольшой стартовый капитал, для дальнейшей не вполне лицензионной деятельности, в связи, с чем собственно мы здесь и собрались.
- Тигра, не будь мудаком. – Ворчит Джака. - Говори нормально.
- Ладно, ладно, ладно. Народ, есть маза хапнуть бабла по крупному, натянуть тележководам нос на жопу и с хохотом отчалить в закат став гребучими пиратами. Сто штук аванса каждому и кого-нибудь пристрелят почти наверняка. Может быть всех.
- Вот это по-нашему! – Ржет Ушлепок.
- А кого грабить будем? – Сомнительно интересуется Паукан, как самый здравомыслящий.
- Меня разумеется.

План, нарисованный цветными маркерами от руки на рулоне пластиковых обоев, пришлось прижимать бутылками пива, чтобы он не сворачивался обратно. Это несколько снижало солидность презентации, но зато добавляло в нее интерактива, что позволяло поддерживать интерес публики. Тоже неплохо. Картину дополняли открытый чемодан с половиной миллиона долларов наличными, и пачка бумаг с техническими данными по «проводке» великой стены и прочими мелочами, подогнанными Томми слегка задолжавшим ему хакером.

- Итак, все предельно просто. У меня был не очень легальный бизнес по торговле.. назовем это стимуляторами нового поколения. Детали потом. Главное, что в связи с последними событиями ему пришел кабздец и этим утром он окончательно накроется. Однако, я сомневаюсь, что в Нью-Е уже знают какие именно партии «пищевых добавок» и «туалетных принадлежностей» на бытовых складах секьюров это на самом деле мое добро. В отличии о меня, разумеется. Потому – наша задача вломиться туда, захапать сколько сможем унести, и дать деру. Этим займемся я, Джака и Паукан. Турбо, твоя задача крякнуть сеть великой стены, и устроить на нужном участке небольшое замыкание, иначе пользы от упертого нам будет немного. Чума и Ушлепок, от вас требуется организовать отвлекающий маневр. Проще говоря – шухер, чтобы секьюры забегали и им стало не до нашего подлома склада. На обратном пути собираем всех кто остался жив, перемахиваем через обесточенную стену, пересаживаемся за городом на шатл и валим ко всем чертям, или точнее, к одному моему дальнему родственничку, что почти одно и то же. Вопросы?
- А сырные чипсы еще остались?
- Ушлепок, мать твою, ты сюда жрать пришел, что ли?
- А шатл откуда за городом возьмется?
- Это уже моя проблема. И да, еще один момент, господамы. Велиты придется свернуть и убрать в багаж. Думаю, новости вы все смотрели. Придется фестивалить в энергоблоках или старых добрых штурмовых экзах.
- Чем дальше, тем веселее.- Вздыхает Чума.
- Зато у меня есть набор цветных галстуков и карнавальных масок. С кем поделиться?