Темный Берег | ходы игроков | II. Властелины дна

Зельда пожала плечами:
— Кто знает? Все эти знатные, мудрые и толковые господа после смерти совсем не те, что прежде. Они, — она замялась. — Они мало что понимают. Не исключаю, что в их бессмысленной жизни меч и впрямь будет чем-то вроде маяка. Жуки же — они ж летят же на свет, правильно? А призраки... они опасности не чуят до срока. Один лишь чарм.

Огр держался хорошо, но видно было, что он хочет жить. И он с одной стороны угрожал тем, что от бунтарей останется одно мокрое место, но при этом пытался стать переговорщиком между ними и всеми остальными. Какая хитрая тварь. Конечно, в одном огр был прав - связываться с кем-то на материке смысла не было. По крайней мере, пока. Для переговоров с кем-либо, мусорщикам нужно было стать настоящей силой. А для этого нужно было много мусорщиков, гораздо больше, чем сейчас.
- Сейчас для переговоров еще рано, - объяснил Кирн огру. - Может, когда-нибудь потом. Но не сейчас.
Направив острие меча на морду бывшего надзирателя, мусорщик резко выбросил руку вперед, рассекая голову огра на две части.

Вытерев меч о тело огра, Кирн вновь приступил к грандиозным планам по уничтожению врагов:
- Все слышали, что эта тварь мямлила? - он окинул взглядом ближайших мусорщиков. - На большом острове соберутся огры, возьмут василисков и приплывут к нам. Как мы и ждали. И мы их встретим! Но сначала пусть они за нами погоняются. Мы сами поплывем на остров, но на другой, в другие лагеря мусорщиков. А потом на следующий, и не следующий. А когда огры нас найдут, их уже не будет много. Нас будет много!
Оглядевшись в поисках старого мусорщика, который, вроде бы, говорил что-то про меч и чарм, Кирн подошел к Каггу и Зельде.
- Слушайте, - сразу начал Кирн, подойдя к Каггу и остальным, - куда делся этот, старый? Он же, вроде, что-то любопытное говорил?
Сейчас явно пришло время рассмотреть все варианты действий, поэтому Кирн внезапно и заинтересовался советами со стороны.

Кагг завертел головой, будто только сейчас заметив отсутствие старика. Посмотрел подслеповато в ону сторону, в другую. Море. Суша. Мусорщики. Трупы огров. Только сейчас ворона заметил казнь ещё и второго. Может, зря он так? Но нет, Меч у него, значит он предводитель. Ему решать. Да и не изменить уже ничего. Да ничего уже не изменить с того самого момента, как они эту штуковину проклятую нашли.

- Старый? Ушёл куда-то, - сказал Кагг. - Наверное. Но суть его слов простая была. Старик не нужен. Нам на Ткань Небес нужно, - ворона неопределённо махнул рукой в сторону. - Старик вроде как и сам не знает куда точно. Найдём хижину - найдём и отшельника. Или того, кто знает, где отшельник.

Старый мусорщик хотел было спросить, зачем Кирн убил второго огра, но передумал. Что было. То было. Вместо того ему уже хотелось скорее начать собираться. Где-где, а на Ткани Небес огры с василисками их искать не будут.

— Отшельник дело хорошее и нужное, — Зельда, сплетя пальцы, исподлобья косилась на меч. — Всяких чудиков, которые в Чарме чуть ли не плещутся — их же полно, на самом деле. Они с ним всю жизнь, они знают, что да как.

А живущий на отшибе мудрила наверняка будет сговорчивее, чем кто-либо из Доминионов. В городах — там стража, гвардия, народ кругом, опять же. А на Ткани Небес, если артачиться вздумает — крюк под горло, вон, как этому — и давай, в вечное плавание по Бездне. Только вот...

Мусорщица с сомнением огляделась.

— На кого тут все оставить? Народец-то у нас дохлый, без меча, да без жаркого словца — не притухнет ли? По-хорошему бы, меч здесь оставить, чтоб было, за что людям стоять...

Зельда быстро глянула на Кирна.

— Но это так, бабьи мысли, дурные. Что мы, в самом деле, без меча у Отшельника про меч спрашивать будем? Это ж совсем по-глупому получается как-то. Хорошо бы парня тут головастого назначить, Черепа, что ли. Он мужик битый. Или Паклю. Тоже уважают, и голова на плечах есть, лекарь, все-таки.

Кагг аж подпрыгнул на словах "оставить меч". В глазах читалось: "Меч? Тут? Оставить? Да ты в своём уме, дура? Оставить? Меч?" Но Зельда сама отказалась от сумасшедшей идеи.

- Да хорошо бы и обоих. А люди не погаснут. Огры не дадут. Не верю, что огры станут обещать всех простить, если сдадутся.

При словах о том, что меч стоило бы где-то оставить, Кирн посмотрел на Зельду с почти священным ужасом. Мысль о том, чтобы расстаться с мечом, который с легкостью рубил василисков, была сродни святотатству. Для себя мусорщик уже давно решил, что с мечом он не расстанется по своей воле.
Зато другие предложения были дельные. Кагг и Зельда знали много. Больше него, даже по отдельности. Так же, как им повезло помочь Кирну найти меч, так и ему повезло, что это были они.
- Не смогут они погаснуть, - уверенно заявил Кирн. - Нельзя. Теперь, если погаснешь - умрешь. А мысль хорошая, - одобрил он, - начнем сбор армии по островам, а дальше оно само покатится, а мы пока Ткань Небес посетим. Двух василисков одним валуном.

- А вдруг станут? - усомнился вдруг Кагг. - Огры хитр-р-ры, не гляди, что увальни. Скажут "простим вас всех". Скажут "ваш предводитель вас предал". Может мы попробуем отшельника сюда привести? Его Меч самого же заинтересует. Должен заинтересовать. А ты, Кирн, пока тут останешься. Условимся, где встретимся. А от призраков защищаться... Ну давай посмотрим, что из чарма сегодня натягали все. Возьмём штучек каких. Зельда наколдует.

- Надолго отлучаться нельзя, - кивнул Кирн, - а то перебьют всех. И огры никого жалеть не будут, - твердо добавил он. - Они убьют всех, - Кирн специально выделил то, в чем нужно было убедить и других, и самих себя. - Но эти отшельники, они же все на голову стукнутые и разума не слушающие, - Кирн, разумеется, не имел дела с отшельниками, но разделял общее мнение об их странности. - Если вы к нему без меча придете, он вас разве послушает? А если ему меч показать... если он в таких вещах разбирается, то поймет, что дела важное. И тогда-то мы его сюда добровольно притащим!

— Трудно сказать, — призналась Зельда. Подняв голову, она наблюдала за мерным ходом Неморы в небе. — Слишком мало знаем. Если к нему в логово заявятся два оборванных мусорщика с дикими россказнями о каком-то волшебном мече, которые вот просто так к ним свалился, то... то, пожалуй, нет. Если только это не какой-то очень известный меч. Тогда достаточно должно быть и словесного описания, чтобы заинтересовать.

Пнув свой мешок, женщина подняла с земли камешек и с досадой запустила его в воду.

— Змеедемоны этого старика забери. Явно ж не случайно он здесь ошивался. Морда у него какая-то... больно лощеная, — со злов Зельды было непонятно, увидела ли она в старике действительно что-то эдакое, или же просто по привычке обплевывает человека. — Брюхом чую, не так с ним что-то. Того и гляди, он сам и будет нас на Ткани Небес поджидать, подкарауливать. Сказал бы хоть в общих чертах, чего от его дружка ждать — не стояли бы сейчас и не гадали...

Мешок бывшей чармоделки оказался забит всяческим пахучим барахлом — видимо, она не стеснялась самостоятельно определять свою долю в добыче и потому в суматохе гребла все, что плохо лежало. Мужчинам в меньшей степени было понятно, что там есть что — они знали только, какой мусор и во что ценился ограми. Определить, что из имеющегося могло пойти на амулет, мог только чармодел.

Но Зельда, видимо, во всех этих вещах ориентировалась неплохо. Сочтя осмотр удовлетворительным, она запрыгнула в лодку, развалилась в ней и подложила мешок под голову. В руке она держала обмотанную то ли водорослями, то ли некой цветастой тканью кость; прикрыв глаза, мусорщица мурлыкала себе под нос какую-то песенку.

- Да я чего. Я ничего. Я предлагаю. Но я бы плыл без меча. Р-р-рискнул. Если это старик сам тот внезапно - так Кирна в засаду не приведём. Если нет - ну если мы рас-скажем, - Кагг аж приплясывал от охватившего его возбуждения. - Что Меч нашли. Все эффекты. Ну может... Ну Кирн, скажи веское слово.

От меча отдаляться не хотелось, и потому это было очень надо. Доказать себе, что сможешь вообще жить без него.

Кирн почесал затылок, задумавшись о том, как поступить. Мнения двух главных советчиков разделились, и теперь решать нужно было ему. Выбор был сложный. С одной стороны, отшельника нужно было найти, если он мог помочь с мечом, но он мог не согласиться помочь, не увидев меча заранее. С другой стороны, армию нужно было собирать, и надолго оставлять их без меча действительно было нельзя. Как ни крути, оба выбора были с риском, так что, подумав, Кирн решил поступить как можно проще - решить, что лучше для него лично. А лучше для него, как он чувствовал, было разобраться в мече. И тогда меч никто не сможет отобрать.
- Надо найти этого отшельника, - решил он, - показать меч, притащить сюда. Значит, надо мне плыть. Кагг, ты можешь тут остаться, ты умный, тебя пусть слушают. Или Черепа оставим, если решишь поплыть. Зельда, - Кирн посмотрел на мусорщицу, - тебе, наверное, надо плыть. Ты в чарме понимаешь. Решим, сколько времени можно на поиски потратить, чтобы не слишком много, - предложил мусорщик, - и где наших всех искать, когда мы вернемся.

- И Черепа, и Паклю, - ворона закивал головой. - Втроём. Тогда возвращайтесь скорее. И надо решить, где встречаемся...

Так или иначе Кагг крепко решил попробовать держаться подальше от артефакта. Пока ещё не полностью завладел всеми мыслями Старого Мусорщика Меч, пока ещё не мелькнуло в сознании идей прирезать Кирна, пока тот уснёт... Хотя всё, не будет он уже спать, уже незачем.

А что делать в отсутствие предводителя? Пока было неясно. Убеждать новых людей, что "был меч"? Ох, за непосильную задачу берёшься, птица. Но. Нет пути. Нет пути назад.

Условившись о месте встречи, мусорщики разошлись - у них был план, была и решимость претворить его в жизнь.
И были споры, и были сомнения — и недовольный ропот среди тех, кто остался.
И поделать с этим ничего уже было нельзя.

Ткань Небес
В черных заводях Ткани Небес водилась жизнь — маленькая, пугливая, но все-таки жизнь. Еще не рыбы, и, слава ведьмовским богам, уже не земноводные — Кирну и Зельде изрядно уже пришлось натерпеться от летучих лягушко-грибов. Собираясь в стайки среди камышей на мелководье, они гипнотически жужжали, выставив влажные фиолетовые спинки навстречу Извечной Звезде, и это было даже мило — пока нагревшиеся спинки не начали выделять споры, порождая такой смрад, что паломники на протяжении часов валялись на дне лодки, мучимые удушьем и галлюцинациями.

После этого людям долго не хотелось видеть жизни, и смена пышных тропических лесов с огромными, яркими цветами-человекоедами на иссохшие лианы и гниющую поросль прошла без должной торжественности. Хотя вообще, обстановка к тому располагала — такое мрачное и безнадежное болото заслуживало пугающей тревожной музыки или хотя бы благородного завывания бури.
Но бури не было, и музыки не было. Только из Бездны, которая была здесь совсем рядом, тянуло неприятным могильным холодком Темного Берега. Воистину, чертов угол...

Протока, по которой черная вода несла каноэ, начала сужаться, и хотя болото кругом оставался мертвым, и зелень все еще была похожа на мшистую поросль канализационных отстойников Заскара или любой другой промышленной клоаки, что-то такое в протоке уже начало появляться - примитивная трилобитная протожизнь, любопытно глазеющая на кислые лица незванно явившихся гостей.

— ... ! — Зельда очень душевно выразила свои впечатления о природе, Ткани Небес, ублюдке-отшельнике, неведомо как забравшемся в эти дебри, паскудной Извечной Звезде, которая в эти края уже даже не заглядывала, Бездне, которая разевала свою бездонную хлебалку на все вокруг, и даже о Кирне. Немножко. По-дружески.
— ... ! — Вторили ей полуживые-полумертвые трилобиты, Властелины Дна, правители болот, хозяева выгребной ямы.
— ... ! — Подхватили призраки, и они зашлись истеричным смехом, налетая на лодочку и выхватывая из воды у самых ее бортов местных протокнязьков.

В руке мусорщица сжимала горсть выдохшихся целебных камешков, которыми она пыталась отогнать от себя если не призраков, то хотя бы лихорадку. Выходило плохо — несмотря на то, что за короткое их путешествие она уже продемонстрировала навыки и таланты, далеко выходящие за пределы познаний бывшей чармоделки, основным их спасением являлся меч Кирна. Одного его прикосновения хватало, чтобы согреть камни и болезненно сжавшиеся сердца, одного его присутствия было достаточно, чтобы отгонять призраков. Последних здесь было много.

Белесые, голубоватые, розовые, с радужными переливами, они все были здесь. Мужчины, женщины, дети и старики — все, развратно сплетенные в прозрачные клубы тел, рук и ног, хихикающие, плачущие и стенающие. Пересохшие призрачные губы едва шевелились, беззвучно прося чего-то. Запоздало мусорщики сообразили, что здесь, верно, были не только души древних чародеев, давно и сознательно выбравших подобное нелепое существование милосердной смерти. Такие тоже здесь, конечно, были, но они держались маргиналами, сторонять сплетений тел и точечно выхватывая вкусные кусочки грязи из под каноэ, аппетитно хрустя тем бесхитростно-человеческим, что Кирн вываливал в протоку из отхожего ведра.

Остальные...

Остальные были не отсюда.

На четвертый день протока сузилась настолько, что плыть дальше в лодке было уже нельзя. Местный пейзаж обогатился камнями явно ручной обработки, попадавшимися тут и там, кладкой серого кирпича, массивными плитами давно минувших времен, а это означало, что они на месте — Ткань Небес была перед ними. Лодку решено было бросить. Срезав себе длинные шесты, мусорщики пробирались по болоту, нащупывая путь, страхуя друг друга, но все равно временами проваливаясь в трясину.

Повсюду были призраки и мерзкая звеняще-жужжащая Стая — то ли местные насекомые заматерели, поплевывая с края Бездны, то ли запасенный в клинке Чарм уже выдохся, но отогнать их не получалось. Чесалась кожа, волдыри, которыми мусорщики покрывались от укусов, нехорошо гноились. Руки предательски дрожали, а в глазах начинало двоится так, что отравление спорами грибных жаб казалось поездкой на оздоровительные курорты Мирдата. В какой-то момент Кирн начал видеть вместо реальных объектов их каркасы — все стало казаться сделанным из стекла. Он хотел сказать об этом Зельде, и обернулся... но не увидел никого.

На крик уже не было сил. Ни на что больше не было сил, кроме как шагать по этому бескрайнему болоту. Меч больше не грел, а висел тяжким грузом, из-за которого трудно было переставлять ноги. Призраки следовали за ним в надежде полакомиться его кровью, когда он умрет. Они кричали. Кричали безостановочно. Это было похоже на волны прибоя, размеренно накатывающих на Нхэт. Огры тоже были здесь — щербато ухмыляясь, они вновь и вновь отправляли Кирна тралить эти волны, и были лица — сочувствующие лица, Кагга, Зельды, знакомые и незнакомые.

Под ногами у Кирна оказался сухой камень. Это было так необычно, что заслуживало внимания. Все больше не казалось стеклянным, и лихорадка колотила уже не так сильно. Над болотом висели мертвые кроны и кособокая башня. Под ногами — каменная мостовая, вокруг — обвалившиеся стены. Призраки остались выть снаружи — таково было желание человека, сидевшего среди руин Ткани Небес в Кругу Чарма. Широкоплечий, жилистый, длинноволосый, он сидел, скрестив ноги и закрыв глаза, с поднятыми и согнутыми в локтях руками — ладонями, чуть повернутыми к лицу, с тремя отставленными пальцами. Рядом с ним сидел, обхватив двумя руками голову, мерно покачивающийся бормочущий человек-кот.
Отшельник, не открывая глаз, пальцами одной руки поманил Кирна.
— Мое имя — Шен Винитарий, чародей Дома Убийц, — произнес он. — Подойди.
Кот, не обращая внимания на Кирна, повторял одно лишь слово — имя.

Лара.

Наверное, именно так и сходят с ума. Когда твое тело истощено, когда зуд на коже начинает отдаваться в голове и глазах, когда начинаешь видеть то, что невозможно увидеть.
Если сначала во время их пути меч помогал и дорога была не слишком тяжелой, то потом Кирн уже десятки раз хотел повернуть назад. Сначала его гнало вперед упрямство, а потом - осознание, что путь назад убьет его так же верно, как и путь вперед. И все это время, не переставая, мусорщик проклинал всех, кто остался на островах - Черепа, Кагга, старика, посоветовавшего этот путь, и каждого мусорщика, которого он знал и не знал. Ему нужно было послать сюда Кагга, чтобы его жалили местные паразиты и сводили с ума призраки.
Разум мусорщика был так мутен, что он даже не знал, действительно ли Зельда пропала, или на самом деле она рядом, а он просто не видит её. Тем более, после, когда ему стали являться знакомые лица, она тоже была среди них и, может, её лицо одно было настоящим. А может, она уже стала призраком и теперь готовилась пожрать его вместе с остальными.

В таком состоянии он и нашел того, кого искал. Несколько дней назад он думал, что с легкостью найдет и притащит отшельника за собой. Сейчас же... сейчас он даже не сразу вспомнил, зачем он искал этого человека.
Шаркая ногами, Кирн подошел ближе к чародею. Постоял пару секунд, покачиваясь, вспоминая, как зовут его самого.
- Я Кирн. Мусорщик из Нхэта. Я нашел меч.
Выдавив из себя эти слова, Кирн, не чувствуя в себе сил продолжать стоять, опустился на мостовую. Он добрался. Какой-либо радости ему это не принесло.

Нхэт

Странности начались на Аквиле — это был первый крупный остров по маршруту мусорщиков, с крупной колонией мусорщиков, жирный кусок, который было непросто прожевать. Пара островков поменьше еще до нее — взять было бы легче, укрепленных лагерей там не было — но все планы сошли на нет, когда выяснилось, что на куцых самодельных плотах до туда просто не добраться. Слишком уж близок был Край, слишком холодная вода была в тех местах — и глядя в эту воду, даже в самый ясный день были видны звездные тропы.

— Поглядеть на них вблизи, — выдал промокший Пакля, хмуро выуживая из моря остатки припасов с плота, снесенного ветром в Залив, — нам нынче не удастся. На лодке можно, но... она у нас всего одна.

Вторую пришлось уступить Кирну, а рисковать оставшейся никому не хотелось. Мало толку будет, если всех, кто туда поместится и сможет таки достичь дальних островов удивленные, но более многочисленные огры пристроят к общественно-полезной деятельности на мелководье.
Поэтому плыли на Аквилу, заходя по пути на мелкие северные островки — проскальзывала такая мысль, что неплохо бы договориться с живущими там отшельниками и совместно ударить на материк. К сожалению, найти беглых мусорщиков не удалось — видно, умели беглые позаботиться о себе, знали, как обезопасить свою жизнь. Черт ведь знает, на самом деле, не против них ли плывет самодельный флот. Огры тоже носа не показывали — лишь брошенные лагеря и шалаши, в которых прежние хозяева оставили и еду, и снасть — в общем, все, кроме лодок. В свете этих обстоятельств, мусорщики духарились, поплевывали в воду, точили какие ни на есть колья, багры и даже простые грабли.

— Боятся, суки, и правильно делают, что бегут. Пускай, — говорил, стуча себя в грудь кулаком Череп, — мы не Гвардия Сокола, и аркебуза на всю нашу толпу одна только, и лишь в виде приклада. Черт с ней, с аркебузой-то. Мы их голыми Странности начались на Аквиле — это был первый крупный остров по маршруту мусорщиков, с крупной колонией мусорщиков, жирный кусок, который было непросто прожевать. Пара островков поменьше еще до нее — взять было бы легче, укрепленных лагерей там не было — но все планы сошли на нет, когда выяснилось, что на куцых самодельных плотах до туда просто не добраться. Слишком уж близок был Край, слишком холодная вода была в тех местах — и глядя в эту воду, даже в самый ясный день были видны звездные тропы.

— Поглядеть на них вблизи, — выдал промокший Пакля, хмуро выуживая из моря остатки припасов с плота, снесенного ветром в Залив, — нам нынче не удастся. На лодке можно, но... она у нас всего одна.

Вторую пришлось уступить Кирну, а рисковать оставшейся никому не хотелось. Мало толку будет, если всех, кто туда поместится и сможет таки достичь дальних островов удивленные, но более многочисленные огры пристроят к общественно-полезной деятельности на мелководье.
Поэтому плыли на Аквилу, заходя по пути на мелкие северные островки — проскальзывала такая мысль, что неплохо бы договориться с живущими там отшельниками и совместно ударить на материк. К сожалению, найти беглых мусорщиков не удалось — видно, умели беглые позаботиться о себе, знали, как обезопасить свою жизнь. Черт ведь знает, на самом деле, не против них ли плывет самодельный флот. Огры тоже носа не показывали — лишь брошенные лагеря и шалаши, в которых прежние хозяева оставили и еду, и снасть — в общем, все, кроме лодок. В свете этих обстоятельств, мусорщики духарились, поплевывали в воду, точили какие ни на есть колья, багры и даже простые грабли.

— Боятся, суки, и правильно делают, что бегут. Пускай, — говорил, стуча себя в грудь кулаком Череп, — мы не Гвардия Сокола, и аркебуза на всю нашу толпу одна только, и лишь в виде приклада. Черт с ней, с аркебузой-то. Мы их голыми руками возьмем. Крюками загривки-то рыжие поотрываем.

Обид накопилось достаточно. Но все они как-то вышли, когда мусорщики достигли таки Аквилы. Тогда обиды отошли на второй план.

Те, кому на Аквиле бывать уже доводилось — а таких среди мусорщиков нашлось немало, заключенных время от времени тасовали между лагерями, и каждый в обязательном порядке проходил через один из трех крупных лагерей — те острова не признали. Рельеф — тот же. Ландшафт — тот же. Кишащие гадючьими осами гнезда — Череп собственноручно сунул руку в один из земляных столбов — были те же самые.

— Осы — те же, а может и свирепей, — громко заверял Череп, которому Пакля как раз перевязывал покрывшуюся волдырями руку. — Вот сюда вот меня хозяева башкой совали, видите, след тут. Но, что-то как-то...

Пляж, на который мусорщики вытаскивали свои плоты, производил умиротворяющее впечатление. Следов там не было, набегающие волны все смывали, разглаживали побережье. Зато они нашлись дальше — туда, к центру острова, в сторону лагеря, куда сначала предусмотрительно мусорщиками были засланы разведчики.

В трудовом лагере было тихо — никто не работал. Огры не галдели, василиски не рычали, гадючьи осы — и те притихли. Стражи у ворот выставлено не было. Да и самих ворот выставлено не было. Изгороди тоже, в принципе, не хватало. И бараков. Не нашлось под них места. Все занимало пепелище. Одна большая яма, присыпанная пеплом, да редкие почерневшие столбы. Оставленны, в принципе, понятно для чего — на каждом таком почерневшем культе, торчащем из земли, была намотана сухая и растрепанная лиана. К которой за рыжие и черные загривки были привязаны отрезанные огровские головы. Уже изрядно пожухшие. Видимо, для устрашения. Ну или для эстетики, кто ж теперь разберет.

Обошли остров — искали, как водится, припасы, еду, лодки, оружие и любое мало-мальски чармосодержащее дерьмо. Ничего из этого мусорщики на Аквиле не нашли, как не нашли людей или других огров, помимо вывешенных в главном лагере. Ситуация была странной, но решили плыть дальше — возвращаться уже было как-то глупо, да и человеческих голов они не нашли, а это малость обнадеживало. На Экве голов уже не нашлось, их место занимали шкуры, явно огрские, собранные вязанками и уже кое-где поросшие мхом. На Урсе...

На Урсе они напоролись на засаду.

Черт его знает, сыграл ли в этом главную роль случай или тот факт, что длительное путешествие по островам, такое многообещающее в начале и пугающее своей странностью и непонятностью в конце сильно измотало мусорщиков. Или же виной всему вообще являлись склоки, ставшие обыденным среди мусорщиков делом в последнее время. Как раз посреди одной из таких их и застали — пока передовые с жаром спорили, стоит ли возвращаться и ждать Кирна, идти на материк или прямо от него и что вообще здесь происходит — их высмотрели, выследили и настигли.

Листва, яркая и влажная тропическая зелень, взорвалась огнем и моментально выгорела, давая хороший обзор пикирующие с неба чешуйчатым тварям — с хирургической точностью вырывали позвоночники. Совсем рядом с Каггом, на расстоянии вытянутой руки от него Пакле острым костяным бивнем срезало голову по самую бороду, а вопящего Черепа бесцеремонно подхватили когтями за ребра и унесли куда-то под облака, видимо, прожевать где-нибудь в укромном уголке.

Вокруг происходил сущий кошмар, немного похожий на тот, который огры учиняли, выпуская на мусорщиков василисков — разве что происходившее сейчас было грязнее, вопли — громче, а жертв — больше. Опознать нападавших не было никакой возможности. Кто-то истошно орал и вопил про змеедемонов — у тех, верно, от ужаса и боли ум заходил за разум, потому что всем известно, что змеедемонов не бывает. Они кончаются ровно тогда же, когда и подкроватные монстры, и прочие детские страхи, и начинается реальная жизнь.

То, что сейчас как саранча заполонило небо, было вполне реально.

Где-то в этом вихре когтей, зубов, щупалец и частей человеческих тел был и руководитель этого спектакля — Каггу удалось увидеть его лишь мельком, зависшим в небе, прежде чем его заслонили скользкие тела. Глаз успел выхватить только тощую фигуру с явно выраженными шакальими метками. Голос его, впрочем, слышно — что-то там про «не увлекаться» и «не поганить работников».

Походило на то, что какую-то часть мусорщиков возьмут живыми, как Черепа, но полагаться вряд ли стоило — нужно было что-то предпринять, и предпринять быстро.