Макабрические Ночи | ходы игроков | Ночь вторая: Влад и одиночество

Побег из особняка — Запад (Влад)

Владу удалось вырваться со стоянки немного раньше того, как тот претерпел метаморфозу и лавинообразное преобразование самого здания и территории вокруг него тот видел уже в зеркальце над рулём когда уезжал прочь от особняка в сторону противоположную тому горящему автомобилю — на запад, к свободе и жизни!
И набирая скорость тот заметил, что никак не может выехать из тени поместья. Он ехал быстрее и тень бежала за ним всё быстрей, а всё потому, что здания становилось всё больше и больше, обрастая камнем и металлическими конструктами как коралловый риф полипами, постепенно из старого отеля превращаясь в монструозный замок.
Прибавив скорости, мужчина вырвался из тени теперь уже замка барона Амона, заглушая крики не успевших спастись рёвом мотора и собственным тяжелым дыханием. Сказать, что его ранили в этот вечер все кому не лень — значит ничего не сказать! И Влад это чётко осознавал. Но остановиться и сбавить скорость — значит подвергнуть себя опасности.

А потому он гнал всё вперёд и вперёд по дороге, против ветра и прочь от монстров. Местность вокруг особняка изменилась. Он не узнавал её, как и саму дорогу: из асфальтированного чуда та превратилась в нечто древнее, мощённое старыми крупными булыжниками, на которых мотоцикл ощутимо пружинил время от времени.

Там, где раньше по бокам дорогу поджимали поля пшеницы сейчас чернел дремучий лес, не тронутый ни рукой человека, ни лапой чудовища.
Не было фонарных столбов или линий электропередач. Не было указателей или следов сторожки одного из местных охранников, что стояла на въезде во владения Амона: проезжая то место, где она должна была стоять, Влад увидел лишь невероятно высокое мёртвое дерево, на чьих раскидистых голых ветвях висели иссохшие трупы висельников. А на самом стволе дерева кто-то распял нескольких чудищ, чьи уродливые морды застыли в выражении искреннего ужаса.
Он явно не в Австрии, и даже не Канзасе!

Дорога вела вверх на небольшой холм, одолев который Владу пришлось остановиться из-за резкого спазма, скрутившего всё его тело. У него ужасно заболела рука, до такой степени, что на пару секунд он потерял над ней контроль. Мужчине пришлось замедлиться и ослабить перевязь на повреждённой конечности: в том месте, где раньше не было куска плоти, вырванного Пёсиголовым, теперь наросла новая, свежая плоть.
Он регенерировал с ужасной скоростью. И более того, по ходу пути он сплюнул пару сломанных зубов: пеньки и сломанные куски просто выпали у него изо рта, и по ощущениям на их месте уже росли новые зубы. Кажется, не только франт в модном костюмчике мутировал. С Владом тоже происходило что-то странное. Он не чувствовал изменений, но с ним явно что-то не так, ведь со времени боя он не только не устал ещё сильнее в пути, а наоборот чувствовал себе свежее чем был раньше.

Пока что за ним никто не гнался, но судя по крикам, что мужчина слышал незадолго до отъезда, за ним вполне могли кого-то послать. А значит, нужно определиться с ориентиром... оглядевшись по сторонам, тот мог заметить, что у дороги стоял невысокий камень, с вырезанными на ним словами на латыни. Там было написано, что... “до Ахорнхофа 3 мили”.

- Блять... - Устало выдохнул Влад, слезая с остановившегося у края дороги байка. Теперь уже своего, ибо предыдущему владельцу наверняка уже ничего ни на том, ни на этом свете не нужно. Разве что котёл попрохладней.
Расстегнув застёжки стальноклювой маски, парень стянул с лица свой устрашающего вида намордник, и полной грудью вдохнул ночной воздух. Мерзкий воздух чужого мира. Нет, в нём не было каких-то отвратительных посторонних запахов, или чего-то подобного. Просто он был чужой. Или, скорее, "Не Свой", что гораздо точнее соответствовало внутреннему ощущению Влада, хотя и было совершенно некорректно с точки зрения литературного русского языка.

Влад был измотан. Не физически, в этом плане он наоборот чувствовал себя на удивление хорошо. И судя по интенсивной регенерации сучья паскуда с клыками таки заразил его... чем-то. Оборотничеством, или чем-то подобным. Ну хорошо хоть не спидом или триппером каким-нибудь. А то было бы крайне сложно доказывать, в последствии, какому-нибудь венерологу что свою болячку ты подхватил от мужика не в постели, а когда этот псих пытался тебе руку отгрызть. Измотанность же Влада проистекала из общего настроя и душевного состояния. Стрёмные монстры, ранение, схватка, кровавая бойня вокруг и неожиданный приступ кровожадности... Всё это неизбежно накладывает свой отпечаток на сознание любого психически вменяемого человека. Вот только остался ли Влад психически вменяемым, это большой вопрос. Вдруг да всё происходящее было всего лишь плодом его неожиданно слетевшей кукухи, в результате чего он сам устроил бойню на вполне себе светском мероприятии, угнал байк и сбежал, и сейчас его по всей округе ищут усиленные наряды австрийской полиции в сопровождении с санитарами психиатрических бригад экстренной помощи? Думать о подобном как-то очень не хотелось, а потому, как и всякий псих, Влад дал себе установку воспринимать окружающие его галлюцинации как самую что ни на есть объективную реальность, независимо от того что видят его собственные глаза, чует его собственный нос и слышат его собственные уши. И, тем не менее, для начала следовало немного успокоиться и прийти в себя. И хер с ним, если за ним даже и послали какую-нибудь погоню. На байке с почти двухлитровым двиглом он от кого угодно скроется.

Покопавшись в сумке, Влад извлёк из неё маленькую фляжку с добротным чешским абсентом, пачку табака и изящную бриаровую, с пенковой вставкой, трубку. На самом деле курить он бросил довольно давно. Примерно в то время, как проснувшись однажды ночью понял что пытается чуть ли не выкашлять собственные лёгкие. Но иногда, под хорошую компанию и вискарик, или во время стрессовых напрягов, позволял себе попыхтеть трубочкой с хорошим табаком. Щелчок колесом бензиновой зажигалки, пара пустых затяжек, и вот уже окружающий воздух наполнился ароматным терпко-смолистым запахом шотландского табака. Глоток из фляжки. Обжигающая волна семидесятиградусного полынного пойла несётся по пищеводу и проваливается в желудок, заставляя пожалеть о том, что за весь вечер так и не успел ничего съесть.
- И кто из нас после этого огнедышащий дракон, сука? - выдавил из себя вопрос Владислав, обращаясь к отсутствующему поблизости хмырю, что пытался спереть клинок.
И тем не менее жить сразу стало легче, и, вероятно, даже веселей.

Кстати насчёт клинка. Влад покосился на кое-как закреплённый между боковым кофром и задним амортизатором рейтишшеверт. Кажется он слышал, как кто-то из троицы назвал его крапивником. Или Владу показалось? Как ни крути, а на тот момент он был в полусозналии и всякое могло послышаться. Дотянувшись до рукояти Влад извлёк меч из импровизированного крепления, и приложил холодную плоскость клинка ко лбу, надеясь что это действие так же внесёт свою лепту в процесс прояснения сознания.
- Вот что, парень... - Наконец обратился Владислав к мечу, от чего-то будучи совершенно уверенным в том, что "собеседник" его если и не слышит, то как минимум понимает. - Ты попал ко мне совершенно случайно. Может быть ты вообще не должен был оказаться на той стойке... Но раз уж так получилось... В общем я не знаю, может быть ты реально ненавидишь всю эту нечисть, что была в поместье, а может быть тебя попросту сделали так, чтобы уничтожать таких тварей... Но раз уж так приключилось, и мы теперь вместе, то давай ка договоримся. Ты постараешься больше меня не покидать, а я, в свою очередь, постараюсь сделать так, чтобы ты не валялся без дела. У меня, знаешь ли, теперь есть немаленький счёт ко всем этим... макабрам, или как их там. И я рассчитываю что ты поможешь мне заставить их всех по этому счёту расплатиться.
Медленно положив ладонь левой руки на лезвие ближе к острию, Владислав сжал кулак, и, собравшись с духом и приготовившись к ощущению резкой боли от пореза, резко дёрнул рукой вверх, продолжая удерживать рукоять меча в правой.

Меч в руках у Влада ощущался уже вполовину таким тяжелым, каким был раньше. Его острие не плевалось искрами, а гладь клинка пребывала в состоянии холодного безразличия к окружающему миру. Такого же холодного, как и его металл. Только у странного значка у основания клинка сохранялся отпечаток тепла: оно струилось по линиям оттиска, словно вода по желобкам и когда русский касался печати самыми кончиками пальцев, то ощущал слабое покалывание, как если водить рукой над огоньком свечи. Мужчине потребовалось около минуты или двух, чтобы собраться с духом, после чего он с силой порезал себе руку. В тот момент, когда первая струйка крови побежала по клинку, тот увидел, как и в прошлый раз, как печать начала слабо мерцать, раскаляя металл и волна жара прошлась по оружию и слабая вибрация раскатилась по всему его телу. Он почувствовал кожей, как через рану с ним говорит это... нечто, как с ним говорит Крапивник. Железо не могло говорить, но оно могло петь. Оно могло звенеть, нагреваться и остывать, жаром и холодом, звоном и тихим рычанием рассказывая о себе и о плоти, в которое то вгрызалось. Просто удерживая оружие в руках, он понял на каком-то интуитивном уровне, что в его крови уже есть что-то, что делает его одинаковым с тем, чью кровь он проливал ранее, но этого чего-то пока что недостаточно, чтобы заставить Крапивник... нет, не раскалиться. Скорее, “обличить” то, что находиться не в своей истинной форме. Он был создан не только жечь и убивать, он был создан чтобы... вернуть то, что было искажено, к его истинному облику — это Влад понял, когда убрал руку с лезвия и увидел вместо глубокого разреза на ладони края запёкшейся раны, как после ожога чем-то раскалённым. Меч вновь остыл и перестал шипеть. Вибрация исчезла и Влад погрузился в тишину ночи, где только ветер доносит шелест леса и далёкий вой откуда-то со стороны монструозного замка. Он стоял один на обочине. Рана на ладони не начала заживать так же быстро, как все прочие полученные им повреждения. Словно обугленные края мешали его регенерации.

- Вот как? - Пробормотал Влад размышляя над "осознанным" и разглядывая ожёг на ладони. - Значит чтобы остаться человеком, придётся записаться во флагелланты? Нет, ну вариант, конечно, хотя кажется к счёту маркобесам добавился ещё один пунктик.
Вновь достав фляжку с абсентом Влад, как мог, продезинфицировал ожёг, шипя и матерясь сквозь зубы, после чего воспользовался, таки, перевязочным пакетом, до которого всё это время не доходили руки. Рука, конечно, побаливала, но вполне себе в пределах нормы. Как-то он в гаражах байк обкатывал без брони и дрёпнулся. Так вот ссадины от асфальтовой болезни ныли сильнее. В крайнем случае в уворованной аптечке первой помощи наверняка найдётся обезболивающее.
Затем Влад принялся плотно наматывать ленты брезента на рукоять Крапивника. Лишние ожоги точно были ни к чему, а, судя потому что он понял, раскалённая рукоять это не вид своеобразной платы, а, скорее, побочный эффект. Когда работа по доведению клинка до ума была закончена, а сам клинок оказался надёжно закреплён на байке, теперь уже вдоль пера передней вилки, при помощи кожанных ремней от кофра на руле, Влад принялся рассуждать на тему: "Что делать дальше?".
Очевидно что нужно было двигать отсюда. Вот только куда? В глушь? А что он там забыл? В глуши он так и будет шляться до тех пор, пока от голода не загнётся. Да и разузнать там обстановку будет не у кого. Значит в город. А то у нас в городе? Такие же монстры, которые попытаются его сожрать? Или люди? Этакие охотничьи угодья для нечисти. Или вообще какие-нибудь эльфы с гномами. Да хрен с ними со всеми по большому счёту! На "авось" прорвёмся. Следующий вопрос: "Ехать на байке, или топать пешком?". Очевидно что судя по состоянию дорог "местные" ровным счётом ничего не знают о технике 21ого века. И как они отреагируют, увидев несущееся к их посёлку рычащее чудовище, с ярко горящей фарой? Да как бы и не отнеслись. Если у них автоматов нет, так и хрен с ними! Всегда можно будет развернуться и свалить. А вот пешком хрен ты от кого смоешься, особенно если в городе, таки, каннибалы засели.
Нажав на клавишу стартёра, Владислав прислушался к ровному рокоту двигателя, и взгромоздился в седло, подобрав полы плаща. Да. перед выездом стоит вырубить телефон и гарнитуру. Один хрен они сейчас бесполезны, так нефига и батарейку сажать.
Вырулив на середину дороги Влад неспешно, на третьей передаче, повёл мотоцикл аккуратно по центру дороги, стараясь особо не вихлять но, при этом, объезжать особо крупные булыжники мостовой, способные долбануть в руль и опрокинуть мотоцикл.

Дорога не менялась на всём своём протяжении ещё около двух миль, как и пейзаж вокруг, состоящий целиком из лоскутков девственного леса, раскиданного по полям и болотам холмистой местности. Вдалеке маячили вершины гор — не такими их запомнил Влад с брошюрок для туристов, которые украшали стенды аэропортов и киосков по прилёту в Вену. Но в остальном, местность была знакомой в чём-то. Те же деревья. Те же поля. Разве что свет зелёной луны всё искажал, из-за чего слабая дымка, поднимавшаяся над просекой, вдалеке искажалась и закручивалась на свету в странные формы: они закручивались и танцевали, превращаясь в зыбкие спирали.

На небе испещрённого оспинами звёзд не было ни лучика от города, вообще никакого светового загрязнения, словно едешь не по одной из самых густонаселённых стран Европы по дороге меж двух самых крупных её городов, а несёшься по пустой автостраде где-то под Оренбургом! Разве что тут дороги получше и поровнее будут.
Иногда вдалеке, в абсолютной глуши, Влад замечал странные силуэты. Одни стояли на опушках леса, задрав острые морды к небу. Другие высились на болотах, поднимаясь над стылой водой на добрых метров шесть-семь. Третьи так и вовсе сидели в полях или на верхушках деревьев. И всё это в полной тишине, без движения. Статуи какие?..
Из звуков Владик слышал только дорогу под ногами, гул мотора и свист ветра в ушах. Ни звериного голоса, ни стонов леса, ни криков о помощи откуда-то сзади больше не было, как не было и ни единой живой души на его пути — лишь верстовые камни указывали путь до Ахорнхофа, если этот город конечно же вообще ещё существует.

Первые изменения наездник заметил, только когда въехал в горную местность, где-то за полмили от поселения, если судить по камню, который он не так давно проехал. Дорога стала чище и немного “стёртой” — каждый камешек не чувствовался больше так остро под колесом, ехать стало проще. А на горизонте замаячило какое-то марево. Небольшой кусочек неба, не покрытый кислотными отблесками луны, а окрашеный в оттенки желтого света. Это был первый признак цивилизации в этих краях.

Затем, въехав на горную дорогу, Влад увидел, что на вершине одного из хребтов стоит башенка... да, каменная вышка с плоской крышей. За ней ещё одна, на приличном расстоянии... а за ними ещё одна, на той же дистанции. Целая цепочка башен покрывала горы, начинаясь на вершине горного насеста и спускаясь вниз, к рекам что текли меж них и питали леса на склонах гор. Если проследить за чередой башен, то одна из таких должна была быть прямо рядом с дорогой, по которой едет мужчина.

И буквально через пару часов езды, за очередным поворотом, он увидел её...
Дорогу дальше перекрывали высокие каменные стены старой крепости, которая на манер блокпоста перекрывала путь дальше. Часть обвалившихся стен заменили деревом, которое снаружи укрепили металлическими листами со следами ржавчины.
Такие же металлические листы, только толще, защищали основания стен, вместе с парой массивных металлических “ежей”, которые раскидали по дороге перед вратами в крепость. Бойницы на стенах были частично снесены — вместо них красовалась частые щипы и гнёзда с какими-то допотопными светильниками, направленных к лесу и к дороге, по которой сейчас и ехал русский. Больше никаких явных модификаций у крепости не было.
Над створками закрытых врат виднелся старый барельеф с орлом с раскрытыми крыльями, молниями под ним и крупными буквами “SPQR”. Герб был уже старый и потёртый, но его не убирали. В центре же форта над донжоном высилась башня.

На стенах Влад мог заметить иногда мелькавшие в лунном свете силуэты.

Ехал Влад неторопливо, так что у него было вдоволь времени оценить развитость местной инфраструктуры, и теперь он активно гадал - сожгут ли его местные аборигены за колдовство сразу, или сначала заточат в местный аналог КПЗ и будут ждать какого-нибудь церковного праздника. Несколько раз мотоцикл вновь останавливался возле обочины, и его наездник размышлял над тем, чтобы оставить транспорт и топать пешком, закосив под местного вирусолога широкого профиля. Но пешком топать было стрёмно. Байк позволял хотя бы быстро смыться, в случае чего. Во всяком случае пока в баке есть горючка, ибо найти рекламный щит Shel или BP на местном пейзаже можно было даже не надеяться... Так что в мрачных размышлениях о собственной дальнейшей судьбе каждый раз мелькал яркий лучик непереводимого русского "Авось" и мотоцикл, плавно отваливал от обочины и вновь набирал ход.

Тот факт что крепость была обитаема, но её обитатели явно не подняли тревогу при приближении рычащего одноглазого чудовища вселяло некий оптимизм. Тем не менее к крепости Влад подъезжал, фактически "на выжатом сцеплении" держа двигатель практически на холостых оборотах, чтобы не слишком шуметь. Однако ставший излишне переменчивым и нестабильным график настроения Влада явно пошёл на очередной восходящий пик, и разглядев распластанную над воротами геральдическую курицу Влад даже начал раздумывать над тем чтобы зигануть выкрикнув что-нибудь в духе "Хайль Цезарь!", но в конечном итоге решил не борзеть и начать диалог с туземцами в более нейтральном ключе:

- Ау, народ! - Крикнул мотоциклист, задрав голову к бойницам и пару раз "моргнув" дальним светом мотоциклетной фары. - Есть кто живой?

До этого безмолвная стена ожила, когда Влад продолжил приближаться к ней, а затем крикнул вверх к людям на стене. Людям же? Силуэты замельтешили и ветер доносил до него, кажется, голоса. И тихие щелчки. Один из силуэтов приблизился ближе к краю стены, направляя в сторону Влада что-то опасно похожее на ствол ружья. Точно так же поступило и ещё несколько людей, стянувшиеся к этой части стены.
Один из людей на стене быстро подошёл к светильнику и зажёг его: пламя внутри лампы быстро наполнило её и вскоре в сторону байкера ударил маслянистый луч света, куда слабее чем от прожектора, но в нём можно было хотя бы рассмотреть его. Оглушающую тишину ночи нарушил громкий голос. Говорил мужчина, явно в возрасте и с хрипотцой, при этом звук словно шёл через динамик, с помехами:

— Ни шагу дальше! — Прохрипел мужчина. — Ты приближаешься к территории суверенных городов: граница закрыта на время Сопряжения, проезда в Ахорнхоф — нет, — повисла пауза, а голос незнакомца стал едким, — а даже если бы и был, то я бы не пропустил на наши земли макабриста. Разворачивайся и езжай обратно в Каннибаленвальд. — Крикнули ему со стены.

- Ну... хотя бы не шмальнули - Подумал Влад, на всякий случай поворачивая руль в сторону, чтобы в случае обострения ситуации сразу рвануть в поворот. Однако завершать переговоры толком не начав парень не собирался.
- Сам ты декабрист! Тоже мне, Рылеева нашёл. - Отбрил Влад собеседника. - А к твоему лесу каннибалов у меня никакого интереса нет. Меня там и так чуть не сожрали, еле отмахался. И вообще, чем фузеей своей в меня тыкать, лучше б сказал где я вообще. А то сами мы не местные, отстали от поезда, деньги на вокзале покрали, и всё такое.

— Рассказывай кому другому, изувер! — Гаркнул, теперь уже точно понятно, старик. Даже из-за искажения в динамике, по манере разговора и по тону Влад узнавал в страже этой крепости, что говорил с ним со стены старого доброго вахтёра в возрасте, что не хотел пускать его в здание после десяти часов вечера. Хоть что-то не меняется.

— У тя по роже видно, что макабрист, ма-ка-брист! — Пробрюзжал почти в ухо. — Вона, ездишь на какой-то хрени непонятной, явно не полесского происхождения, шкура у тебя странная какая-то, несёшь какую-то хуету — явно же душегубец, только и думающий как сожрать чью-то жопу!.. — Гневную тираду прервал чей-то ещё голос.

— А может он?.. — Что именно говорил голос помоложе Влад не расслышал, но судя по тому, как недовольно запыхтел старик, на стене начался какой-то спор.

— Да не, он явно макабр! Всё как в сказках, тыж сам видишь, — уже не так уверенно, но всё ещё упёрто хрипел неизвестный, — чё ты мне рассказываешь, я их видел, в отличе от тебя, сопля. Да, в детстве, и что?! — Динамики усиливали его голос, из-за чего часть его переговором было слишно отчётливо, в отличие от второго вмешавшегося. — Ладно, ладно! Давай проверим... эй, душегубец! — Снова окликнул Влада. — Если ты не макабрист — докажи это! Сделай довйное сальто назад, макабры не умеют делать двойное сальто назад! — Сказал тот так уверенно, словно любой другой человек умел его делать каждый день недели, даже бухим в стельку.

— Старый, ты чё совсем сбрендил?! — Спор наверху снова разжёгся, активнее.

— Да что ты пристал?! — Старик вздохнул. — Хорошо, тогда так поступим. Эй, там, внизу! Подъезжай ближе к воротам. Тока без фокусов!

Владу дали проехать ближе к воротам, при желании, не делая в его теле больше отверстий, чем нужно человеку для комфортной жизни. Подъехав ближе, он куда лучше рассмотрел ружья, которыми были вооружены охранникими: стволы как у старых маузеров, только куда больше (под большой патрон) и угловатые, неряшливые.
Массивные створки ворот отворились, совсем немного, чтобы в них образовалась едва различимая щель: оттуда высунул голову совсем молодой рыжеволосый и кучерявый пацан, с лицом изгвазданным веснушками и в серой, не по плечу, шинели.

— Не, это просто костюм. — Крикнул он себе за спину, когда лучше разглядел Влада, на что получил опять ворчание. — Да я говорю тебе, что это просто костюм! Да не ворона он, нет, это не голова. Просто маска, как у жрецов из Чернограда. — Парень повернулся к Владу. — Щас ворота шире откроем, погоди слегка, броток.

И снова спрятался за створками. С тихим скрипом ворота отворились, впуская байкера в компактный внтренний дорв крепости, прибывавший в запустении.

У массивного барабана с рычагом, что открывал ворота, стояло два манекена в таких же серых шинелях, как и сам парень. Ещё с дюжина деревяшек в шинелях маршировала по стенам. Ещё столько же прибералась двор, двигаясь механически и методично. Из людей же тут был только рыжий пацан и сухой старикашка в такой же шинели, но при по погонах и разъезжающий по двору в кресле-каталке. В руках он сжимал какое-то странное устройство, прикреплённое к громофону за его спиной.

— Если он нас всех сожрёт, а потом толпа монстров захлестнёт город — это ты будешь в этом виноват, Витько, понял?! — Нервно теребя козлиную бородку гаркнул старый чернослив. Бородка была единственными волосами на гладкой старой башке.

— Да успокойся ты, старый чёрт. — Почесал голову. — Я Витько, это герр Штраус. — Решив не продолжать перепалку, рыжий представил себя и старика для Влада. — Мы — джепетто, за которыми закреплена эта крепость. А ты кто? Чего тут надо?

- Иди ж ты! - Удивился Влад, разгоядев шастающих по фортификационному сооружению зольдатов Урфин Джюса. - Боевые Буратины.
Выбравшись из седла мотоциклист стянул с морды маску и немного покрутил головой, заставляя немного поработать затёкшие мышцы шеи и плеч.
- Мужики, тут такое дело... - начал Влад. Кутерьма и сумбур недавних событий явно прорвала плотину его обычной немногословности, да и, кроме прочего, парень подозревал что сейчас его может сильно выручить именно язык без костей. - В общем поехал прокатиться, всё как всегда. Но заплутал малёха. Ну, туды-сюды, наткнулся на какую-то усадьбу. Я к воротам. А мне там, типа: "здрасти-здрасти, заходите на ужин". Ну да я человек кулютурный, зашёл. А тут выясняется что "на ужин" это не за стол, а на стол. Ну, стало быть, хватаю вон ту вот железяку и пошёл замес. Кому-то ливер выпустил, кого под ребро пырнул, кому ногу отдавил, кого под локоть толкнул, ещё кому-то в суп плюнул... В общем шум, гам, кипеж до небес, кругом всё горит синим пламенем! ...ну а я ноги в руки и, стало быть, утёк. И всё бы ничего, но есть одно ключевое НО. Даже два. Первое, это вопрос: "А я, собственно, иде нахожуся?" и второе - "А дальше то чо?". Такие дела.

— Ворота? Свадьба? — Витько недоверчиво покосился на Влада, подойдя к нему ближе и приближаясь к его лицу. — Броток, дыхни-ка на меня. — Попросил кротко. — Честно скажи: ты пил сегодня? Бочку катить не буду, но судя по самоходу твоему, — скосил глаза на мотоцикл, — ты из черноградских будешь, а ваш брат по шнапсу не дурак будет. Я тоже, если что. — Широко ухмыльнулся. — Может ты на свадьбе этой подрался, а всё остальное тебе просто привиделось, а?

Быстро прикинув хер к носу и определив какой линии следует держаться Влад, попытавшись принять смущённый вид выдал:
- Не, ну вообще выпил для куражу и чтобы стресс снять пару... эм... да, пару... Правда на голодный желудок... С утра не жрамши. Но мужики, я серьёзно не в курсе где я сейчас, и как мне до цивильных мест добраться. И лучше не через тот трындец за воротами. А то там такое твориться, что я его маму в душу ё, со всей этой херомундией.

— Вот видишь? — Витько обернулся через плечо к старику, что в это время подозвал к себе одного из стражей-манекнов и настороженно стрелял зенками во Влада. — Я же говорил, герр, этот будет из черногорских. Сто раз с ними пил и сто раз такое видал уже: упьються до макабров и бегают везде со своими тарахтелками и мундштуками, — легкомысленно махнул рукой юноша, пока старик насупился, — а ты сразу “душегуб” да “душегуб”. Вот ведь.

— Из Каннибаленвальда не приходит ничего хорошего. — Штраус сплюнул себе под ноги. — Даже если он не из тварей, то наверняка чернокнижник! Нам надо его проверить. — Заявил он, подведя рукой. Деревянный создатик рядом с ним вскинул свой мушкет. Юноша крякнул:

— Да хрен бы с ним. — Витько попрпвил рыжие волосы, надев на макушку кепку с каким-то странным значком на ней. — Ты правда хочешь с этим возиться во время сопряжения? Сейчас Луна и так на всех давит. А если мы стрелять начнём точно всех переполошим, папаш.

Что-то в голосе у Витько, может в его словах или в том, что Влад всё ещё не пытался их порвать освежило старика и тот таким же движением руки приказал тому убрать оружие. Витько усмехнулся и хлопнул Влада по плечу. “Не злись на него”, — попросил тихо паренёк.

— Лады, если с этим разобрались... — рыжий шмыгнул носом, — ...ты на границе с Ахорнхофом, броток, всего в четверти мили от города. Доехал до седьмой восточной, роднёхонькой. Добро пожаловать, чтоль! — Развёл он руками в приветственном взмахе. Затем утёр нос платком наконец и кивнул русскому. — Задерживать тя больше не буду, на ночь тем более. Давай сюда свои документы, мы тя быстро впишем и поедешь в город. У внутренней стены есть пара таверн, открытых даже в это время. — Жестом попросил он “бумажки”.

- Ну... эт можно. - Кивнул Влад, и потянулся, чтобы достать из широких штанин... нет. Вовсе не дубликат бесценного груза, подтверждающий гражданство СССР, и даже не российский загранпаспорт с отметкой о въезде в Австрию. Да и, на самом деле достать он хотел вовсе не из штанин.
- Ща. Где-о тут было. - Пробурчал мотоцклист судорожно копаться во всё ещё висящей через плечо сумке. - О! А это кстати!
На свет появилась давешняя фляжка с абсентом.
- Хлебнёшь? Тут правда осталось глотков на семь, но штука дюже едрёная. На травах. Чисто так, для профилактики простудных заболеваний. Заместо лекарства.

— А то не хлебну! — Даже не задумываясь над тем, безопасно ли пить из фляги незнакомого тебе человека, Витько согласно принял флягу из рук Влада и отхлебнул. Парень поморщился, отпрянув от горла железки и нахмурился. — Это что? — Градус был не то, чтобы высок, но вот вкус, по всей видимости, показался местному странным. — Никогда такого не пробовал. — Старый герр смотрел на всё это с неодобрением, но сам ничего не говорил. Мужчина откатился недалеко от парочки и вместе с парой марионеток двинулся к центральному данжону крепости, оставляя юношу с Владом один на один.

- Абсент - Бросил Влад забрав фляжку, поболтав её в воздухе и сделав последний полуглоток. - Был.
- Новая модная штуковина. Очень её всякие там художники и поэты уважают. Убойная вещь, но вот перебирать с ней не стоит. Всё не верил, а тут сам убедился.
Убрав флягу в сумку Влад ещё немного покопался в ней, а потом сунул руку в карман. Аккурат с той стороны где пола плаща была надорвана в недавней драке, надавил, заставляя нитки лопнуть, и высунул руку наружу не вынимая из кармана.
- Ля... - Выдохнул парень, стараясь сыграть всё как можно более естественно. - Слушай... походу с документом у меня это... того. Ну его же в душу маму! Теперь набегаюсь, пока восстановлю... Может я тебе просто расписку пока оставлю? Ну там имя время подпись, проехал тогда-то туда-то, и всё такое.

— Кха-кха, — парень поморщился, утирая рукавом рот и слегка встрепенувшись всем телом, — сильно. Никогда ничего такого крепкого не пил. — Витько отошёл к одной из кукол, что маршировали по плацу и сейчас закрывали за байкером ворота и прислонился к ней. Кукла застыла как вкопанная, служа опорой.

Пока влад делал вид, что копается в документах, в крепости, повинуясь одним им известным правилам, расхаживали буратины, все как на подбор близнецы — точные копии друг друга, вплоть до формы или каких-то мелких насечек и отметин на безликих бошках.
Различались болванчики только лацканами мундиров, на которых кто-то вышил разные римские цифры, и судя по тому, что часть из них была пронумерована как “LXXIIV”, их тут было много и выпускали болванчиков массово и с очень большим размахом.

— Потерял? — Витько перекосило. Он поправил одежду, оглядываясь по сторонам. — Ты звиняй, но пропускать без бумажек не положено. Сам понимаешь, граница хоть и далеко, но даже так всякое бывает, да? — Страж посмотрел на русского, а потом кивнул ему. — Вот что: давай мы тебя оформим как напоровшегося на нерождённых, ты оставишь тут свою кровь и поедешь дальше, а?

- Не, ну... можно, наверное... И резоны твои понимаю. Но меня как-то раньше так далеко из города не заносило. Я ж инженер по специальности, что мне было соваться? Так что вашими пропускными порядками как-то не интересовался особо. Ты по порядку обскажи что мне сделать надо.

— Ну смотри, — Витько почесал репу и махнул рукой в сторону ворот в данжон крепости, — щас пойдём в сторожку и там ты напишешь бумажку в духе, кхм-кхм, — он прокашлялся и сделал печальный вид, — “на меня напал нерождённый, бахнул по голове, проснулся — вещей и памяти как не было”. Или что-то в этом духе.

— О! — Парнишка всё думал, что делать, и новый вариант пришёл ему на ум только что. — Можешь так вообщесказать, что тебя кто-то из Колпаков обманул, — замялся, — ну или ты проигрался кому из них, или каким таким тварям, и они твои вещи увели. Дальше режем палец — шмяк на кальку, шмяк на бумажку — и все дела.

Парень пошёл в сторону здания, щелкнув один раз и призвав одного из буратин открыть перед ним дверь. При этом щелчок был таким очень звучным. Громким! Словно у самого пальцы деревянные.
Присмотревшись, Влад мог заметить три напрёстка — на большом, указательном и среднем пальцах паренька — блестящих у того на руках, напёрстках из того же дерева, что и весёлые болванчики.
Пред ним открылась дверь в помещения, откуда на холодный и сырой воздух улицы пахнуло теплом и парным молоком — такой знакомый и приятный запах от которого внутри всё прогревается.

— Калька — нам, документ — тебе. Всё просто, так ведь?..

- А, ну это мы завсегда. - Облегчённо выдал Влад. Собственно расписок он готов был написать сколько угодно и в чём угодно, тем более что и сам, чуть раньше, предлагал нечто подобное. Правда несколько смущала необходимость подписаться кровью... хрен его знает, что местные вудуисты с шаманами с той кровью сделать могут. Но всяко лучше было через так добраться до цивилизации, чем носиться по лесу с мечом на перевес, уворачиваясь от местного зверинца.
- Бланки типовые или на своей бумаге писать? И да, слушай... а дальше по дороге харчевни какой нет? Чтобы с круглосуточным обслуживанием. А то до города небось ещё пилить и пилить, а у меня уже кишки к хребту присохли.