Люди и монстры | Партия

С виду это девушка лет шестнадцати-восемнадцати, с длинными рыжими волосами и большими живыми ярко-карими глазами, подвижным личиком, легко выражающим любые эмоции, невысокая, хрупкая, стройная, фигуристая, очень даже симпатичная. Её можно было бы принять за человека, если бы не острые лисьи ушки, покрытые короткой шёрсткой снизу такого же рыжего, как волосы, а сверху белого цвета, и очень пышный, воздушный лисий хвост, также рыжий с широким белым кончиком. Также у неё удлинённые клыки, которыми легко можно укусить, но вот вместо когтей на пальчиках аккуратные продолговатые ноготки. Плюс ко всему лисьи повадки, прослеживающиеся в поведении. Иными словами, Рина - кицунэ. И не просто кицунэ, а кицунэ-оборотень, способная превращаться в чудовищную лису.


В форме оборотня это огромных размеров огненная лиса, пропитанная тёмной энергией, с несколькими огненными хвостами.

Опасна ли Рина? О-о-о, да она самое опасное чудовище на свете! Это одна из тех жутких и коварных (здесь должно быть кавайных) монстрин, которые способны заняшить до смерти, совершенно при этом не стараясь. Они просто такие, какие есть, и вовсе не притворяются. Так же и Рина. Ей не нужно притворяться няшей, чтобы ею быть - всё её поведение и так соответствует этому образу. Правда, она пока ещё слабенькая и вялая, только-только оживает после того, как некоторое время голодала и её стали выхаживать. Может, поэтому и ведёт себя порой как ребёнок - вплоть до того, что не стесняется своей наготы. Впрочем, Рина способна хватать знания на лету, она очень умна и чертовски хитра. Сейчас она учится жить заново после перемирия людей и монстров. Ведь теперь не поохотишься на людей и не отведаешь сладкого человеческого сердца.

Любит играть со своим хвостом и играть хвостом с кем-то. Может быть как тихой, так и озорной, в зависимости от настроения и заряда бодрости. Имеет привычку говорить о себе и об окружающих в третьем лице, но делает это не постоянно, то и дело перескакивая на речь от первого лица.

Любит ловить мышей, ужиков и прочую разную мелочь... и да, она их съедает сырыми. Способна есть человеческую пищу, из всех блюд предпочитая мясо, приготовленное с кровью. А ещё у неё неестественная тяга к пирожкам с мясом. Она любит молоко и молочные продукты, сладости, фрукты и вино.

Боится собак, которые чуют в ней мало того, что монстра, так ещё и лису.

Её история началась в одну жуткую тёмную ночь, когда людские фантазии, даже самые извращённые, воплощаются в жизнь, обретая плоть и форму, с подселённым в эту плоть тёмным духом. Толстый мельник с весьма извращённой фантазией прятался от своих страхов у себя дома в постели, накрывшись с головой одеялом. Но нет, он не спал, потому что боялся уснуть. Его дыхание то замедлялось, то снова ускорялось, пока рука двигалась где-то под слоем жира на животе. Мельник фантазировал о разврате с монстродевами, самыми пошлыми из их видов. Время от времени слышалось приглушённое одеялом бормотание: «о, довольно изобретательно...», «да сколько же у тебя щупалец...», «ого, какая большая...», «ах, что ты вытворяешь своим хвостом...» и так далее в таком же духе. Постепенно бормотание стихло, и вскоре из-под одеяла доносился богатырский храп... А спустя полчаса мельник подскочил в постели с криком «А-а-а, дура, отцепись, я не съедобный!». Кровать жалобно скрипнула и осела под тяжестью мужчины. Толстяк вместе с матрасом провалился до пола и с визгом стал выбираться из постели. Истекая холодным липким потом, он стоял над разрушенной кроватью и перебирал в памяти свой сон. Его передёрнуло от отвращения, когда он вспомнил чудовище, склонившееся над ним в плотоядном оскале. Неожиданно в дверь постучали. Мельник выглянул в щёлку и увидел на пороге милую девушку, которая была одета слишком легко для этой студёной поры, в простенькое ситцевое платье до щиколоток, и лёгкий плащик, капюшон которого покрывал голову. Она явно мёрзла, дула на свои ладошки, а её плечи дрожали. Девица была юна, но фигуриста и хороша собой. Хороший способ скоротать ночь, решил толстяк и открыл дверь. Девушка посмотрела на него благодарным щенячьим взглядом своих больших ярко-карих глаз и прошла в дом. Наутро соседи нашли хозяина без одежды, искусанного чьими-то острыми клыками и с сильно обожжённой кожей. Умер же он, наверное, от большой дыры в груди. У трупа не нашли сердце и печень.
Старый учитель-детолюб из ближайшего городка, запугавший детишек так, что они боялись заикнуться об «играх» с ним своим родителям...
Смазливый молодой дворянин, пользовавшийся своими обаянием и деньгами, чтобы заманивать влюблённых в него дур в свою постель на одну ночь заверениями в том, что «ты любовь всей моей жизни, завтра мы поженимся» и угрожавший затем скорой расправой, если хоть пикнут...
Добрый ветеринар, основатель приюта для бродячих животных, знакомившийся с доверчивыми девочками, приходившими взять себе питомца или приносившими найденных бездомных собак или кошек. Кошек он отдавал в хорошие руки, собак продавал знакомому повару, делавшему из них котлеты, а девочек насиловал и убивал...
Тот самый повар, делавший из собак котлеты...
Примерный сын и талантливый ученик сельской школы, обаятельный мальчик, любимым развлечением которого было стрелять из лука в кошек и вести счёт каждой убитой кошке, добавляя зарубки-звёздочки на «дереве славы»...
И ещё около десятка тех, кого язык не повернётся назвать людьми...
Все они были найдены без сердца и печени, некоторые обгрызенные и обожжённые, другие нет...
Её манили эти чудовища в человеческом обличьи. От них так вкусно пахло их злодеяниями...
Их похотью...
Их злобой...
Их беспринципностью...
И ещё их жестоким отношением к животным...
Пусть она и боялась собак, но они были родственной крови...

Она не просто мстила. Она была голодна. Очень. И с каждым съеденным сердцем её голод только усиливался, она была одержима жаждой найти следующую жертву.
Так вышло, что очередной приступ голода её застал в месте с удивительно слабым количеством тёмной энергии в пространстве. Она не смогла определить среди живших в окрестных домах людей тех, чья сила была темнее, а значит, вкуснее. Но как же хотелось есть! Она ворвалась в ближайший дом. Вернее, как обычно, постучала и прикинулась милой невинной человеческой девушкой, заблудившейся и замерзающей. Крови на ней не было. Перед убийством она всегда скидывала одежду, а после - отмывалась от крови. Она была хитра и осторожна, как... лиса.
В этом доме всё было не так. Наперекосяк как-то. На неё не смотрели похотливыми взглядами. Её усадили у камина, накормили пирожками с мясом, а узнав, что она любит мясо с кровью, хозяйка специально для неё приготовила такие битки. Сын хозяев, кроха карапуз, залез ей под юбку, нашёл хвост и не стал поднимать панику по этому поводу - правда, начал с ним играть и ей было щекотно. А когда её всё же попросили снять капюшон, так как «за столом неприлично с покрытой головой», и она его сняла, ожидая обычной реакции и приготовившись всех убивать, особенно надоедливого мальчишку, они вдруг восхитились её ушками, хозяйка попросилась их потрогать, а хозяин поцокал задумчиво языком и сказал «такая милая монстрючка». И ей вдруг расхотелось их убивать. Битки с кровью ей понравились и... лиса впервые за недолгую жизнь поняла, что насытилась и больше не испытывает голода. Это было так странно... и приятно... Человеческая пища, щедро приправленная любовью, была вкуснее и питательнее их сердец и печени. Её даже стало клонить в сон. Так и сидела, слушала разговоры хозяев...
Немного подремав, она всё же решила убить хозяина и ребёнка, а хозяйку оставить, чтобы поджарила гостье их сердца и печени, непременно с кровью. Очень вкусно у неё получалось готовить. А потом и её можно будет убить. Сказано - сделано. Вот только... уже впившись клыками в податливую человеческую плоть, она не могла остановиться. Опомнилась, только когда перед ней лежали три истерзанных трупа. До их сердец она не добралась. При виде её трудов её вырвало. И отчего-то стало очень грустно. В смысле, очень. Так грустно, что хоть на луну вой, как те волки. Она развернулась и рванула прочь из этого дома, даже не перекинувшись обратно в лисо-девушку, как есть в обличье монстра.
Тоска её одолевала. Будто она сделала что-то неправильно. И дело было не в хозяйке, которая должна была ещё пожить. Дело было в этом гадком, мерзком чувстве, которое называется вина и которому она не могла найти объяснение.
Она бежала и бежала, не разбирая дороги. С каждой минутой совесть грызла её всё сильнее. Она больше не могла думать об убийствах - от одной мысли снова увидеть стылый человеческий труп её снова тошнило, а перед глазами представали изувеченные ею мёртвые тела добрых хозяев. В конце концов, сама не своя от необъяснимых эмоций, которые переживала, она прыгнула с обрыва в горную реку, пожелав, чтобы смерть избавила её от забот. И ей удалось себя убить...

Но только наполовину. Неизвестно, что с ней происходило всё это время, но спустя несколько дней её выловил в свои сети старый рыбак. Нагую бесчувственную девушку с лисьими ушами и хвостом. Чужую кровь уже давно смыло водой, и она не показалась рыбаку кровожадным монстром. Однако же, она была явно не человеком. Оставив находку временно у себя, старик выяснил, что у неё потеря памяти и она себя совсем не помнит, и вообще знает только самые общие вещи и ведёт себя почти как младенец. Он долго думал, что с ней делать, пока выхаживал - всё то время, что пробыла в море, она голодала и была сильно истощена, она с трудом разговаривала и ничего не могла сказать о себе, да и вообще показалась рыбаку глупенькой. Несмотря на внешность 18-летней девушки, вела себя как пятилетний ребёнок. Когда пришли известия о перемирии между людьми и монстрами, решение пришло само собой.
«Позаботьтесь о ней, пожалуйста. Эта малышка потеряла память. Она называет себя Рина и любит мышей», - так сказал рыбак, когда приехал в поселение монстров в Гибельном Лесу, чтобы избавиться от девушки. На его повозке на расстеленной соломе спала свернувшаяся калачиком и укрывшаяся хвостом лисодевочка в одном простеньком платьице, которое ей сделал рыбак из старого мешка.

Из того, что она умеет сейчас...
Ну, она прекрасно развита физически, весьма вынослива, очень ловка и проворна, высоко лазает, быстро бегает, далеко прыгает, глубоко плавает. Хотя и вяленькая пока что, но с каждым днём становится всё бодрее. В целом она намного сильнее и ловчее среднего человеческого мужчины.
Умеет охотиться за мелкими зверушками вроде мышей и лягушек и употреблять их в пищу свежепойманными - правда, охоте мешает отсутствие когтей, зато клыки у неё острые.
Без проблем может общаться с лисами телепатически, также - но уже с проблемами - с собаками и волками, и прочими представителями семейства псовых.
Весьма чувствительна к магии, умеет отличать тёмную энергию от светлой.
Её стихия - магия огня, но в человеческой форме она умеет только незначительно её проявлять: светлячки, язычки пламени, фаерболы. В форме оборотня у неё открывается огненное дыхание, а несколько лисьих хвостов по сути состоят из пламени.
Обладает быстрой, очень быстрой регенерацией, причём это особенность организма, работающая пассивно - ей не нужно специально ничего для этого делать, хотя, когда зализывает рану, та заживает ещё быстрее. Дело в том, что слюна кицунэ содержит элементы, способствующие процессу регенерации, и не только её, но и существа, которому она будет зализывать раны. Как следствие, её укусы быстрее заживают.
Кроме того, её обоняние и слух острее человеческих, зрение такое же, как у людей, но в темноте намного лучше людского.

Из того, что забылось...
Хитра и умеет притворяться, выдавая себя за человека и играя определённую линию поведения. Порочная и развратная, страстная и изобретательная в постели, особа весьма извращённая.
Умеет оборачиваться в огромную огненную лисицу с острыми как ножи зубами и длинными когтями.
Имеет огромную физическую силу, позволяющую одним ударом пробивать человеку грудную клетку и вырывать сердце.
Может при желании видеть и читать ауры, и даже определить через них, насколько много злодеяний совершил человек. А когда на неё смотрят полными ужаса глазами, она даже может заглянуть в мысли своей жертвы и точно узнать, в чём именно состоят её грехи.
Её слюна, обладающая регенеративными свойствами, в форме оборотня становится немного ядовитой - но не обращает укушенного в другого оборотня, а лишь вызывает более сильную боль и замедляет процесс восстановления.

Одно простенькое платьице, едва прикрывающее верх бёдер, сделанное из мешковины. Под ним нет никакого белья.