Марионетки | Партия

Владимир высечен из черного гранита. Рост и габариты среднестатистического человека. Части тела (голова, туловище, сегменты рук и ног) плотно прилегают друг к другу, креплений не видно. Пальцы рук и есть, на стопах пальцев нет. Волос нет. Черты лица грубые. Нарисованные белой краской глаза, полные грустного сочувствия, нарисованный нос, высеченный в камне и закрашенный белой краской слегка улыбающийся рот. Одежда: в черно– белую полоску плащ, черная тулья.

Ранняя потеря родителей сделала Владимира более замкнутым — он старался ото всех скрыть свое горе, так как считал проявление слабости унизительным. Однако, в сложных жизненных обстоятельствах проявились сильные стороны парня — стрессоустойчивость и верность принципам: он не спился, не бросил учебу. Стеснительный, склонен идеализировать представительниц женского пола, что мешает ему завести с ними более близкие отношения. В душе романтик и поэт. Со временем злость на предавшего его с матерью отца сошла на нет, но общаться с ним юноша так и не стал. Поэтому отец считает его упрямым и мстительным, что соответствует действительности лишь отчасти — Владимир действительно упрям, что помогает ему добиваться поставленных целей — но он никогда не помышлял о чем-то вроде мести, т. к. считает, что это мелочно — всегда платить людям той же монетой. Мечтает о карьере тренера или преподавателя физкультуры, любит движение.

Владимир Касеметс — парень лет 19 с непростой судьбой. Его родители — обрусевший эстонец из Питера, Таави Касеметс (от которого сын наследовал лишь непривычную для русского слуха фамилию, которая, кстати, переводится как «березняк») - и приехавшая в Северную столицу на заработки из отдаленной области русская девушка, Тамара Сомина. Все, что было у матери Владимира — огромное трудолюбие и симпатичная внешность, последняя ей обратить на себя внимание парня, стоящего на ступеньку выше по социальной лестнице — в то время, как Тамара трудилась в две смены простой санитаркой в не самой успешной больнице, Таави числился бухгалтером при одном из многочисленных в городе НИИ. Жили не богато — сначала пристанищем служило рабочее общежитие, потом, в связи с рождением сына, получили однушку на окраине.

Когда Владимиру исполнилось восемь лет, и он учился во втором классе, отец внезапно возгорел желанием вернуться на историческую родину. Было решено, что сначала он поедет на территорию Эстонии один, а когда устроится на новом месте — перевезет к себе все семейство. Но, разумеется, все пошло не по плану: предоставленный самому себе, Таави не смог вынести свалившегося на него одиночества, к тому же, возникли сложности с получением жилья — и тут ему встретилась девушка, пусть не такая красивая, как покинутая в Питере супруга, но зато счастливая владелица двухкомнатной квартиры в центре Таллинна. Таави посчитал, что не следует упускать такой шанс, и моментально подал на развод. Мать, проплакав трое суток, сумела взять себя в руки. Гордость не позволяла ей бороться за неверного супруга — и женщина дала ему развод. Сначала даже хотела отказаться от элементов, но растить ребенка одной было правда не легко, поэтому, скрепя сердце, женщина согласилась принимать ежемесячные выплаты от Таави, который, как ни странно, всегда исправно платил причитающуюся сыну сумму. Пару раз Таави пытался зазвать Владимира в гости, но тот не смог простить отцу предательства и отказывался с ним разговаривать даже по телефону.

Но потеря отца стала лишь первой из череды постигших Владимира утрат. Вскоре после того, как юноша достиг совершеннолетия, его мать скончалась — выяснилось, от рака. Долгие годы женщина терпела мучительные боли, не желая терять работу — она мечтала о высшем образовании для сына. Но после ее смерти тот вынужден был сам зарабатывать на свое проживание. Учащийся на преподавателя физической культуры, Владимир перевелся на заочное и устроился санитаром в психиатрическую больницу: единственное место, где его приняли с распростертыми объятьями по причине тотальной нехватки кадров. Рабочая атмосфера оказалась на редкость угнетающей, многие коллеги пили, не просыхая — но Владимира грела мысль, что это все временные трудности, и он держался. Но чем дольше парень работал в этом печальном заведении, тем глубже становилась его депрессия. Кто-то из санитаров срывался и бил больных, старший медперсонал не упускал случая поставить на место подчиненных... Иногда Владимиру казалось, что он в этом дурдоме — единственный нормальный. Коллеги не то, чтобы его не любили — но сторонились и прозвали «Эстонцем» - за фамилию и свойственную прибалтам неспособность поддерживать теплые отношения с коллективом.

У Владимира не было времени и сил еще и на то, чтобы начать устраивать личную жизнь. Конечно, ему нравились девушки, долгое время он был влюблен в учащуюся на год старше барышню с вьющимися волосами, Лену Зяблову — но у той и без нерешительного Владимира хватало поклонников. Сопротивляться трудностям и не сдаваться юноше помогали лишь мечты о светлом будущем, да пара конструктивных хобби — бег на длинные дистанции и — внезапно — сочинение стихов, которые Владимир стеснялся кому-либо показывать и писал в стол.