Наследие предков, проклятье потомков. | Партия

В толпе она выделялась только необычным цветом волос и несколькими странными шрамами, которые будто составляли её лицо из кусочков мозаики. Глаза фисташкового цвета, небольшая татуировка на подбородке и проколотая левая бровь - основа, которая создавала о ней первое впечатление и запоминалась людям на долгое-долгое время.
Носит всё, что попадётся под руку: рваные штаны, респиратор, платки, половина кожаной куртки, местами рваный пуховик, измочаленные юбки в несколько слоёв, трилби поверх банданы, покрытая тяжёлым кожаным капюшоном на облезшем меху, - но всё, непременно, поверх на удивление целой и крепкой мотозащиты и ворованного комплекта древнего термобелья.

Возраст: около 27 лет
Рост: 179
Вес: 59 кг

Замкнутая, но не агрессивная женщина, эмоциональная от природы, но сдержанная по воспитанию, предпочитала человеческому обществу компанию машин, механизмов и других всевозможных железяк.
Чуткость к чужому настроению всегда была её сильной стороной: и промолчать, и высказаться, и поддержать могла запросто.
Жалостлива и добра, хотя предпочитает этого не показывать.
Мечтательная до безобразия!

Она помнит, как сидела на кровати (или чём-то похожем) и ждала «чай», который мама варила над костром. Они жили тяжело. Очень-очень тяжело. Костёр грел их жилище сильнее даже, чем труба центрального отопления поселения.
Отец тогда вошёл в дом с парой лигиров в руках. Он потрепал детскую россыпь ярких волос, улыбаясь, пошутил о чём-то и услышав смех дочери ушёл чистить тушки. А Ижица так радовалась, что они все вместе, так была счастлива.
Она помнит её лицо. Бесконечно светлое, с блестящими тёмными глазами и тёплой улыбкой, оно выглянуло из-за лоскута ткани, отделявшего кострище и небольшой склад посуды.
— Иду, малыш, уже иду
Слова, которые навсегда застряли в памяти.
Звон метала о половицы, глухой звук падения тела, плеск кипятка…
Отец кричит (первый и последний раз она слышала его крик) и прижимает маму к себе, прося её вернуться. Его потрескавшиеся пальцы путаются в мокрых от слёз пушистых волосах.
Ижица стоит рядом и не понимает, что случилось, но по лицу её катятся ручьями слёзы. Почему мама спит? Почему не слышит папу?
Ей страшно.
Ей только-только исполнилось 3 года.
Отец не сошёлся больше ни с одной женщиной, растил дочь сам и любил её больше жизни. Рассказывал, что мир был другим, что случилась война, что мамина душа живёт на небесах и оберегает их оттуда, а небеса… Он рассказывал ей ВСЁ. И о прошлом, и о нынешнем мире. Научил работать с механизмами. Так она полюбила технику и металл.
Ещё одно яркое воспоминание: взрыв аккумулятора. Кислота с осколками корпуса выжгла ей руку и бок, чудом практически не задев лицо.
Но это было небольшое везение. Две тонкие металлические струны, державшие на себе конструкцию с аккумулятором, лопнули и рассекли лицо в двух местах. Так появились шрамы.
Следующий момент её воспоминаний: Татуировщик, гордость и всеобщий любимец. Его любили дети, старики, зрелые женщины, молодочки… все! А он до безумия любил Ижицу. Он зататуировал её шрамы и прострелил бровь. Она же привязалась к нему сильно, хотя и не любила как мужчину. Просто пользовалась услугами и... Привязалась. Да. Приятное воспоминание.
Спустя несколько лет татуировщик исчез в Белой Пустыне: ушёл на охоту и не вернулся. Ижица переживала, конечно, но при этом вздохнула с некоторым облегчением. Теперь она не ломает чью-то жизнь. Жизнь сломалась сама.
Жители селения, тайком виня Ижицу в его гибели, прекратили всякое общение с ней и отцом. Бойкот на долгих полгода. Потом условие: община готова принять её отца обратно в свои ряды, но при условии, что Ижица покинет селение.
Слёзы. Боль. Она не хотела бросать отца на растерзание этих диких бесчеловечных существ. И он не хотел её отпускать. Её… его кровинку, доченьку, Ижика-Пыжика.
Она ушла, не предупредив его, и через неделю уже была у бондов.
На ящике возле кровати осталась записка, написанная огрызком карандаша на обрывке газеты: «Я люблю тебя, папочка. Спасибо, что научил меня жить. Я знаю, это не даст мне погибнуть»

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Человек он не высокий, может быть слегка выше среднего, довольно широкий в плечах. Кости обтянуты крепкими мышцами, хотя со стороны может показаться, будто бы Сигурд довольно худощав, однако то лишь от жизни проведенной впроголодь, а в руках и ногах его много силы скрыто. Так оно у многих – на теле лишь самое необходимое, ни складочки жира, а поверх мышц – толстая кожа, привычная к холоду и пронизывающему до кости ветру.

Волосы светлые, цвета старого золота, бороду отпускает, но за растительностью на лице и голове следит редко. Суровые, толстые и довольно кустистые брови. Лицо само довольно вытянутое, сверкающее двумя серыми, какими-то озлобленными глазами. А под глазами, тяжелые синие синяки – визитная карточка всех тех, кто в пустошах бывает не редко и спит лишь одним глазом и то урывками.

Ледяные пустоши в морозе своем выковали из человечества поистине суровых людей, но даже среди них Сигурд всегда стоял особняком. Этот осторожный и недоверчивый человек, давно не молодой, но и не старый даже по меркам обезумевшего от холода мира, многое повидал на своем веку и многое предпочел бы навсегда забыть. Он знает на что способен мир за пределами теплых стен Фригерди, испытал на себе пределы жестокости человеческой и многое потерял в бесчисленных вылазках туда где людям давно не место.

Не стоит искать поддержки в его холодном взгляде. Не стоит надеяться, что в минуту нужды он даст тебе необходимое тепло. Не говори с Проводником и не думай, что ему нужна твоя поддержка, но доверься ему, положись на его опыт и чутье. Не бросит он тебя во льдах, где твари, чей лик сводит с ума слабых духом, растерзают тебя, а снега укроют твои останки. Быть может сердце его и скованно во льду, но чувство долга, чувство привязанности к родной общине ещё теплится где-то внутри, заставляя каждый раз выбираться в экспедиции к древним руинам прошлой цивилизации и «преодолевать, бороться, пусть сдохнуть, но хоть среди своих, чтобы хоть как-то помочь».

Молодняк видит в Сигурде ворчащего взрослого, люди постарше – странного, нервозного, но тем не менее, благодаря своим навыкам, полезного человека. Те же кто мудрее остальных видят уставшее, разбитое тяжелой жизнью существо, отдалившееся от своих собратьев, но из последних сил старающиеся сохранить человеческий облик. Что же до Сигурда – в уставшем, напряженном взгляде сложно прочитать мысли Проводника, но бывает кажется, что есть там ещё место хотя бы малой толике тепла.

Предки Сигурда оказались в Железном Кольце ещё давным-давно. Его бабка по отцу провалила проверку на степень поражения Коррозией, а дед был отработавшим долг дэжем. Предки по матери родились в предместьях Фригерди, но Сигурд мало знает об их прошлом. Таким образом можно считать, что Проводник самый что ни на есть коренной житель Железного Кольца. Семья его была небольшой – пятеро человек учитывая Сигурда, мать с отцом, дядю и деда, посему дом они делили с ещё одной семьей. В итоге в небольшом, но согретом термальными источниками домишке проживало около 20 человек.

В пустошах Проводник впервые оказался ещё до того, как научился ползать. Его отец и мать, оба совершавшие вылазки за безопасную зону Фригерди, часто брали малыша с собой. Многие порицали их семью за это, считали что те подвергают дитя опасности, ведь не место ребенку в пустошах да и старые бонды всегда окажут милость и присмотрят за малышами. Но родители все равно, не смотря на критику брали ребенка с собой, дабы иметь возможность находится рядом и дарить то тепло, которое не даст ни один очаг - тепло семейное. Таким вот образом, если напрячься да сосчитать, получиться может, что в пустошах Сигурд пробыл едва-ли не больше чем суммарно внутри стен Фригерди.

Нельзя сказать, что жили, по меркам окружающего мира конечно же, плохо – ели не досыта, но кто в это время мог позволить себе такую роскошь, катафракт бессменно колесящий по скрытым в ледниках долинам дарил необходимое тепло, а вся собранная в пустоши добыча путем бартера превращалась в такие необходимые блага как одежда, оружие, предметы быта и т.д. Однако жизнь бонда опасна и трудна. Не редко их второй дом подвергался нападению бандитов, отвратительных монстров, да и что говорить – сама природа стала величайшим врагом человечества, но каждый раз все обходилось, а группа Сигурда выходила целой и невредимой из всех передряг.

Следует отметить, что в раннем детстве Сигурд был, как говорят, «светлым» ребенком, абсолютно не под стать миру, в котором ему довелось родиться. Говорить и ходить он научился раньше остальных. Жизнь для него, несмотря на все лишения в тот момент казалась безумно интересной и маленький светловолосый мальчик редко когда не надоедал старшим своими вопросами. Интересовало его разное – от истории, до строения двигателя катафракта, но далеко не все были способны утолить его любопытство, от того зачастую Сигурд, когда получалось, всегда был под руками стариков, которые обладали знаниями недоступными остальным. Что примечательно, уже в юном возрасте мальчик научился петь – дивный, хоть и абсолютно бесполезный дар в обществе нового мира. В прочем, свои слушатели всегда находились, а Сигурд всегда был рад развлечь кого-то древними песнями, услышанными вскользь через странные поющие машины прошлого или же в те вечера, когда старик Пимен решал развлечь молодежь песнями собственного сочинения.

Первой погибла мать. Сигурду тогда было лет 9 от роду. Когда они пробирались сквозь руины старого города, чьи обглоданные ледяным ветром кости все ещё таили в себе обрывки прежней цивилизации, его родители отправились к странной осыпавшейся и укрытой в снегах постройке. Сигурд помнит, как отец его рассказывал ему об этих зданиях, говорил, мол когда-то такие дома назывались небоскребами, и возвышались на десять, двадцать, а то и тридцать этажей. Сейчас же от тех великанов остались лишь пара этажей полуразрушенных железокаменных конструкций. Тем не менее, внешняя убогость обманчива и внутри эти конструкции часто уходят глубоко вниз, тая в себе целые нетронутые, сокрытые в ледниках от самого времени этажи, которые когда-то возвышались над землей. Ребенка, естественно, с собой не брали и Сигурд до сих не знает, что произошло в глубинах небоскреба, но в течении нескольких часов отец его вернулся.

На руках он нес мать. Растерзанное, бездыханное тело, абсолютно холодное, твердое... Непричастный, ледяной взгляд… Тот день был потрясением для Сигурда, кошмаром, что долгие годы терзал его в ночи. Отец был не многословен, не сдерживая слез он лишь повторял «твари, монстры, нечисть», но до момента своей смерти так и не нашел в себе сил, дабы описать случившееся в тот день. Больший же кошмар ожидал малолетнего Сигурда позже, когда их катафракт застрял в ужасающей по своей мощи буре. Не меньше недели природа неистовствовала свирепо обрушив на повидавший виды катафракт ледяной буран. Укрывшись за грядой из обветренных скал, небольшая группа была вынуждена остановить свой путь до Фригерди и переждать бурю. Скудные запасы пищи быстро иссякли и тогда малыш Сигурд впервые познакомился с Последней Трапезой…

В тот день, его мать спасла жизнь их группе, но это навсегда изменило малыша Сигурда. Он стал другим – не задавал вопросов, замкнулся в себе, перестал петь, на взрослых и всех, кто старался как-то с ним контактировать смотрел исподлобья. В смерти матери, как такое порой бывает, Сигурд обвинил отца. Тот же в свою очередь не находил что ответить, сам себя виня. Отношения в семье потеряли былое тепло. Конечно, для современного мира каннибализм стал нормой, однако в тех поселениях, что ещё сумели хоть в некоем виде сохранить цивилизованность, каковым являлась Фригерди, каннибализм принял форму некоего ритуального действия – передачу мудрости и сил старшего поколения младшему, дабы обеспечить тем самым выживание рода. В случае же с Сигурдом все произошло слишком быстро, и неподготовленный наивный ребенок просто оказался не способным выдержать столь тяжелый стресс.

После этого долгая цепь трагических событий преследовала Сигурда. Годом позднее дедушка отправился на Последнюю Трапезу. Менее чем через полгода дядя, участвовавший во всех походах, был подстрелен бандой людоедов с пустошей. Постепенно их места в катафракте заменились новыми людьми, которых отец нанял в Железном Кольце, но те продержались недолго – кто погиб от рук монстров, кто замерз насмерть. Затем в течении пары лет погибли ещё несколько членов их отряда из числа тех, что делили с ними один дом. Удача оставила их и в плане добычи – бывало так, что месяц скитаясь от поселения к поселению, от руин к руинам они не находили ничего ценного и было реальной удачей если не потеряли кого-то во время экспедиции. Об их группе говорили разное – учитывая преследовавший в течении первых 9 лет жизни Сигурда успех, многие пророчили его отцу 9 лет потерь и неудач. В прочем до окончания лишений отец не дожил, умерев от тяжелой болезни. Несмотря на сложные взаимоотношения отца и сына, для Сигурда это было нечто вроде последней капли, точкой невозврата. На тот момент ему было около 16.

Не успел Сигурд оглянуться как осознал, что вновь набранная команда – чужие ему люди. Ему было 17, когда внезапно все те, с кем он долгое время засыпал и просыпался, чье дыхание слышал в темноте родного дома, когда спал, сгинули. Даже старик Пимен и тот, хоть и не был частью его семьи – умер. Те же кто пришли на смену смотрели с недоверием на странного юнца. Он остался один. Он был окружен людьми, их теплом, но все же был один.

Как ни странно, в прочем, Сигурд, хоть и потерялся безвозвратно для самого себя, продолжил выходить в пустоши. Жизнь в бесконечном пути и поиске закалила парня, вложила в его тело силу и выносливость достаточную для выживания, а постоянное «Туда-Сюда» в купе с хорошей памятью дали знания, оказавшиеся на вес золота во Фригерди. В прочем то было не сразу. К 18 годам, период неудач казалось было остался в прошлом, но страх и недоверие к самому миру все ещё сковывал Сигурда, не позволяя ему сблизиться с кем-нибудь. Новая команда выгодно торговала, мародеры держались стороной, и ценная добыча нашлась в пустошах. Постепенно, с естественным течением времени в постоянных походах, Сигурд оттачивал свои боевые навыки и практиковался в навигации. Сам того Сигурд, конечно же, не осознавал, но хоть он и редко когда общался со своими командами (которые он по тем или иным причинам довольно часто менял), в глубине души он совершенно не хотел остаться один.

Сменились поколения и вот, на плечах уже бывших детей стоит Фригерди. К 30 годам Сигурд получил свое прозвище одновременно ставшее и его основным направлением работы – Проводник. Он уже давно не имел постоянной группы, а разные люди обращались к нему, как к опытному воину-ветерану, на чье чутье можно положиться, который, казалось, видел все пустоши вдоль и поперек и который сможет выбрать безопасную дорогу. Возможно, для Сигурда так было и лучше – с людьми ты всяко не один, но люди то постоянно новые и ты их не знаешь от того и боль в случае чего не будет такой сильной…

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Рост: 170см(210см, если вытянет ноги)
Вес: 54 кг
Возраст: 18 лет

Худая девушка довольно хрупкой комплекции с волосами пшеничного цвета и зелёными глазами. Левая рука изменилась, превратившись в мощную клешню с тремя толстыми крепкими острыми когтями. Клешня до локтя покрыта прочным панцирем, а до плеча - плотной кожей тёмного цвета, резко контрастирующей с обычной кожей девушки. Ноги до бёдер покрыты той же кожей и так же изменены: появился дополнительный сустав, а ступни превратились в лапы с когтями. Остальное тело девушки нормально с физиологической стороны, но её кожа бледнее обычной человеческой, зубы заметно острее, а клыки больше.

Диана - гиперактивна, что, возможно, так же является следствием мутации, и несколько инфантильна. Она достаточно оптимистична, по сравнению с другими жителями Кольца, довольно дружелюбна, любопытна и разговорчива. Диана отзывчива и несколько наивна, а потому легко отзывается на просьбы о помощи, или, что более часто, пытается помочь сама. Так же для неё характерно доверие к тем, кого она считает друзьями, стремление этих друзей защищать и непонимание в случае агрессии со стороны этих самых друзей. В общении Диана весьма непосредственна, к примеру, запросто может кого-нибудь обнять, что, вкупе с её весьма агрессивным внешним видом, может вызывать у некоторых особо суровых жителей Круга недоумение или шок. Не смотря на то, что Диана достаточно смела, её можно напугать внезапным шумом или другими неожиданными действиями, причём у неё есть привычка отпрыгивать в сторону от того, что её испугало, вне зависимости от наличия пространства для прыжка.

Если Диана начнёт замерзать, голодать или будет сильно ранена, она будет становиться всё более вялой, заторможенной и неуклюжей, и может даже впасть в некое подобие спячки или комы.

Диана училась говорить в позднем возрасте, а потому иногда произносит некоторые слова неправильно и испытывает трудности с длинными фразами и падежами. А ещё она забавно коверкает сложнопроизносимые слова.

Судя по всему, с памятью у Дианы тоже проблемы, так как иногда она может внезапно обнаружить умение обращаться с каким-нибудь предметом и обширные знания о нём, а через день-два не вспомнить даже названия этого предмета.

Не смотря на неплохое зрение и возможность переносить низкие температуры легче, чем обычные люди, Диана побаивается темноты и не любит холод. А вот тепло любит, даже очень. И сырое мясо. Причём употребление последнего может производиться даже без использования каких-либо столовых приборов и без последствий для желудка.

Диане было лет семь, когда её стали замечать жители Кольца. Никто не знал, чей она ребёнок и почему старый, опытный бонд, занимающийся обучением молодняка, урывает её у себя. "Отец", всю жизнь проведший в вылазках, обучил и её некоторым полезным в бондовском ремесле навыкам, например, чтению следов, стрельбе и маскировке. Диана помогала по хозяйству, иногда опознавала для бондов найденные в Пустоши непонятные штуки, и, в итоге, заслужила репутацию хоть и мутировавшей, но полезной и дружелюбной девочки. А когда она подросла и начала выходить на поверхность обнаружилось, что неплохо переносящая холод и очень быстро бегающая мутантка весьма полезна на охоте. Диана взрослела, набиралась знаний и умений, и когда её приёмный отец наконец ушёл в страну вечной Сытости и Тепла, преспокойно пошла в бонды, прибившись к одной из команд. Ей всё равно приходится скрываться от проверок, а потому её доля добычи была меньше, чем у остальных, но ей это не было принципиально, так как Диана никогда не была корыстной.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Рост: 182 см.
Вес: 93 кг.
Возраст: 26 лет.

На абсолютно гладкой молочной коже за 26 лет жизни Тростейна не выросло ни одного волоска. Нос картошкой, квадратный волевой подбородок, лицо кирпичом, вечно придурковатая ухмылка и по-детски широко распахнутые добрые глаза делают великана похожим на идиота или по крайней мере умолишённого. Но это обманчивое впечатление рушится, когда зворовяк начинает улыбаться. Весь его подавленный гнев, угнетаемый интелект и жажда убийства выливаются в этот "добрый" оскал. И его тесак, конечно же. Как же без его вечно заточенного друга, с которым он неразлучен? Фигура Тростейна так же комична: руки немного длиннее ног, ладни-лопаты снабжены сотнею мазоль и шрамов на длиных узловатых пальцах, мощные коренастые ноги смахивают на тумбочки, а жилистое тело напрямую сливается с его не менее жилистой шеей, из-за чего кажется, что её вроде и нет, и что голова, похожая на кусок гальки, на прямую растёт из плеч. Уши плотно прижаты к голове.

Из-за огромного роста и внушительного объёма мышц, Тростейну приходится самому шить себе одежду. Часто он одет в плотные штаны светлого цвета, высокие жёсткие ботинки, свободную куртку и старый потёртый плащ, на шее так же повязан разноцветный шарф, сшитый громилой из лоскутков разной ткани. Каждый из этих предметов Тростейн либо сделал сам(между прочим очень качественно сделал), либо заработал в бою, как трофеи. От своего наставники ему достались книги, острый ум и "проклятье", которое он всегда носит на поясе.

Тростейн крайне скор на расправу и жесток, хоть и умело скрывает это за телячьими глазами и идиотской ухмылкой. Он смел и решителен, привык быстро принимать решения. Не смотря на его недюжий интелект, силовой метод всегда был его предпочтительным, ведь зачем распинаться на слова, если можно просто проломить череп? Между тем, реакция здоровяка немного замедленная, да и ловкости и гибкости, как в бою, так и в общении, ему сильно не достаёт.

Умён, зол, настойчив, прямоленеен, он умеет выбрать момент, когда следует вести себя как дурак, чтобы разрядить обстановку или уменьшить подозрения по поводу себя, когда быть хорошим другом, чтобы утешить и сплотить компанию, в которой он находится, а когда быть бесчестной мразью, убивая других ради собственной выгоды. К предательству не склонен. Ему приходится просчитывать свои действия на пару ходов вперёд, так как реагировать на внезапные явления он плохо умеет. Двуличен и беспринципен.

Тростейн рос хилым и слабым мальчиком, он не был красивым, умным или сильным, да и ловкостью с удачей его судьба не одарила. С детсва его поразила болезнь, из-за чего Тростейн не способен долго напрягатьтся и быстро выдыхается, на нём не растут волосы, а его кожа бледная и потная(часто потеют ладони). Родителей он никогда не знал, их ему заменял бонд по имени Рорш. Рорш был одним из самых умных жителей железного круга. Он обучал Тростейна, тренировал, кормил, опекал, приучил к чистоте и "законам пустошей". Но самым большим подарком Рорша неказистому мальчугану, у которого за 13 лет жизни не выросло ни одного волоска, а кожа осталась молочно белой, были знания - письмо, грамота, анотомия, физика и, самое главное, география и психология, эти и многие другие науки мальчик черпал из десятков чудом сохранившихся и найденых во время вылазок и рейдов Роршом в развалинах городов и храмов. Но среди всех этих книг и рукописей, была одна, которую хитрый бонд всегда носил с собой в свёртке, не читал и не давал даже прикаснуться к ней Тростейну. Он называл таинственную рукопись "проклятье мысли".

Когда Тростейну исполнилось 19, наставник взял его в "экспедицию" в развалины дальнего города, путь в который был недоступен из-за пепельных. Но вот путь свободен, и уже натренерованный и умный парень, ставший достойной заменой Роршу отправился в путь. Через 4 дня вернулись всего 3 человека и один труп. Труп за собой тащил Тростейн, это был труп Рорша. Лицо парня было похоже на большой синяк. Ранее острый и волевой нос сильно опух и бывл сломан в нескольких местах, губы разбиты, а под левым глазом был фингал. Двое других бондов пытались отговорить парня тащить в поселение и найденные вещи и тело наставника, дело дошло до драки, закончившейся победой Тростейна, о чём говорили многи синяки и кровоподтёки на теле двух других выживших. На парня обратили внимание только через час, после осмотра тела. Он сидел в углу, мелко трясясь, рядом с ним валялся смятый пустой свёрток. Парень вчитывался в старую книгу. Обложка была потёрта, и её название было не разобрать. На обложке остался лишь один блестящий рисунок - позолоченный крест.

В последующие годы, Тростейн учавствовал в множестве вылазок, и практически во всех из них пропадали люди. Но на парня, тронувшегося умом никто и подумать не мог, ну и что, что умершие часто были в одной группе с ним, этот добрый и тупой как пробка здоровяк никого не мог убить без веской прчины, тем более он так добр и любезен. В каждой экспедиции он помогал избавлятся от тел мутантов, много раз спасал товарищей и помогал советом в труднуб минуту. Ну а то, что его так раздуло и он стал сильнее?.. Так это боги помогли за его доброту!

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Мужчина на вид лет где то около 25-30, среднего роста, около 170 см. Телосложение худощавое, физически не очень развит, хотя вот реакция и все остальные параметры которыми характерезуется такое понятие как "ловкость" немного выше среднего. Лицо не обезображенно шрамамии и прочими уродствами, Тело же украшает вырезанная ножом еще в детстве татуировка со странным зверем под названием М'анул Так же на теле имеется пара синяков, ну а куда без них в столь опасном мире. Руки пожалуй самая пострадавшая часть тела , они постоянно покрыты, грязью, какими то ссадинами и царапинами, следами от химичских и огненных ожогов.
Брюнет, волосы грязные, слипшиеся и теперь торчащие в разные стороны на подобии неравномерных игл ежа.

Татуировка (Бесцветная, одни очертания, вырезанные ножом на теле в области груди)


Ман (Без пипбоя)

Характер у Мана самый что ни на есть мародерский, хотя тут больше бы подошло слово стервятнический, он предпочитает не вступать в открытый бой , а отсидется неподалеку в безопасном месте, пронаблюдать за тем как идет сражение и если победителей осталось немного и они раненные то добить их и забрать все, если же нет, тогда остается довольстоватся тем что не забрали победители.
Если же у него "отжали" какую то вещь, то пусть тот кто забрал эту вещь не раслабляется ибо он может получить удар костянным кинжалом в спину, да и кроме ударов в спину предпочитает сражатся грязно, подлые приемы, использование подручных средств. Он никогда не выйдет даже с противником слабее его в честный рукопашный бой.
Как можно было понять Ман очень мстительный, достаточно жадный и циничный человек, хот я этом мире даже дети такие.
Патологическая неприязнь ко всякого рода духовным наставникам

Родился Ман в одном из поселений нового мира, правда вот поселением этим управляли шизанутые религиозники.
Нет это поселение не всегда было таким, просто один очень хитропопый мародер притащив однажды со своего похода в пустоши черно-белую сильно подпорченную и местами обгоревшую фотографию с изображением довоенного животного под названием Манул, как гласила надпись на обороте фотографии.
Благодаря своей соображалке и очень красноречивому умению толкать пламенные речи он быстро заслужил доверие старейшины и стал пророком деревни. Никакими способностями он естевстенно не владел, но это не мешало ему вмешиватся в жизни людей и чуть ли не командовать жителями деревни и самим старейшиной. У него была еда, женщины, наркотики.
Но сам Ман родился в первое поколение правящих поселением псевдо- религиозников. После смерти старейшины люди должны были избрать нового старейшину и уже старый мародер-пророк слегка подсуетился и настроил людей на то чтобы они выбрали его сына в качестве правителя, использовав аргументы типа " Я передал ему свою силу, он приведет ваше поселение к процветанию" и прочее в таком духе.
Ман родился в семье фермеров которые выращивали как и большинство в деревне сельскохозяйстыенные культуры нового мира. Второй пророк, как его прозвали люди был злобного нрава и не совсем здоров в душевном плане, так как ввел крупнный оброк и барщину в эту деревню, имел гарем из самых красивых женщин и девушек поселения, а так же систему клеймирования новорожденных мальчиков знаком М'анула аргументируя это тем что они новое поколение и все они будут бравыми воинами его армии, которая объеденить так или иначе все пустоши. Когда ему исполнилось 18 лет отца казнили "Крюк, колы, тесак" из за того что год вышел не урожайным и ему еще надо было прокормить семью, он оставил налоговый продукт, мать же должна была отрабатывать это в личном гарреме пророка. Он даже получил прибыль с самого Мана продав того проходящему мимо отряду бондов, в качестве живых "консервов", правда Ману повезло и он не оказался ужином для бондов, не умер от холода и голода или болезней, даже поучаствовал в небольшом бою Бондов с рейдерами, но единственный вклад который он сделал это отвлек одно из нападающих на себя броском в него камня. Добравшись до Кольца бонды отпустили Мана, а один из них даже приметил в нем какую то внутренную искру предложил ему обучение у себя, на что Ман согласился, все равно он ничего не знал об этом мире, да и оставатся в одиночку на Кольце было очень опасно, для доверчивого тогда еще паренька.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.