Кроваво-красный, пепельно-серый | ходы игроков | Сент-Луис Блюз

— Хорошо, — сразу приободрился Алекс, — тогда через час всё будет готово!

Экран телефона погас, и тут же зажёгся снова от пришедшей СМСки: ваш водитель Майкл ожидает вас: Киа Рио, номер такой-то, рейтинг водителя: 4 звезды.

Указанный автомобиль действительно стоял у обочины за спиной Луи метрах в тридцати от входа. Белый седан без каких-либо таксишных шашечек. Когда Луи подошёл к нему, он увидел за рулём чистокровного индуса, чьи чёрные волосы поблёскивали сединой, словно блестящие нити нарядного сари.

— Майкель, да, я Майкель, садись баехале побыстрами довезу — с тяжёлым индусским акцентом ответил он Луи.

Когда Луи оказался в салоне, он ощутил заметный холод от кондиционера, который, видимо, был настолько по душе водителю, что он предпочёл надеть дутый синтепоновый жилет, вместо того, чтобы уменьшить мощь морозных ветров, бьющих через решётки. На его приборной доске не нашлось места куда прилепить телефон с навигатором, поэтому тот болтался у него где-то под локтём, свалившись в подстаканник.

"Маршрут построен. Через семьсот ярдов поверните налево."

Майкл посмотрел под руку на накренившийся экран мобильного и тронулся с места.

— Куда едим? — с ходу, завёл он беседу, не успев ещё даже переключиться на третью передачу.

В Индию мантуль, обезьяна
Но вампир удержался от гневного оскорбления. Луи прекрасно понимал, что сей немолодой уже человек оказался здесь вовсе не из-за поиска острых ощущений, а по более прискорбным и низменным причинам.

Гревью откинулся на сиденье, засунул руку в карман и вытащил свой смартфон. Всё-таки было прекрасно, что Келли прикупила ему эту дорогую игрушку, а то так и ходил бы со старым кнопочным агрегатом.

- Больница "Интерлим", Майкл.
Луи показал индусу на своём мобильном картинку больницы и два раза озвучил адрес лечебного учреждения.

- Майкл! - привлёк к себе внимание доктор. - Быстро не надо! Едь нормально...

Луи повертел головой, обратил внимание на холод.
- Нафига тебе жилет, Майкл? Просто выключи кондиционер или потыкай пальцем в настройках. Или "колёсико" покрути...
Гревью понял, что советчик из него выходил паршивый и замолчал на некоторое время.

— Ты будишь быстро, если будишь медленна, но бес остановак, — изрёк Майкл, — Знаю этот улица. Светофор — плохо, стройка — плохо. Навигация не знает, но! — палец вверх, — Майкель знает. Я довезу.

Машина свернула на ближайшем перекрёстке, проигнорировав указания навигатора, на что телефон, помолчав, терпеливо сообщил "Маршрут перестроен".

— Охладитель мешает? Охладитель хорашо, поддерживает голова свежий. Но! Клиент просит, водитель выключает, ноу проблема.

Майкл суетливо покрутил колёсико, но большого эффекта это не имело, а дальше крутить он его не стал. Он был слишком занят ездой, одновременно стараясь уследить за указателями, дорогой и навигатором, вещающим ему из-под локтя. В своей суетливости он немного напоминал жонглёра, но пока у него всё хорошо получалось. Из колонок тихо звучал какой-то рэп, из тех что поспокойнее, монотонные речитативы вокалиста звучали фоном для размеренного ритма барабанных битов.

Снова послышалось "маршрут перестроен" — Майкл снова свернул вопреки навигатору. Но Майкл ехал достаточно уверенно, и вроде бы не быстро. "Вроде бы" потому, что Луи не мог сказать наверняка: стрелка спидометра за всю поездку так и не поднялась с нулевой отметки.

- Ага, выключает - покивал головой Луи, замечая, что кондиционер вяло реагирует на неумелые попытки водителя наладить его работу.

Гревью пожал плечами. Пока водитель вёл своё автотранспортное средство в нужном направлении с относительно безопасной скоростью, то у Майкеля могли на лбу хоть рога прорезываться, хоть хвост в трусиках появляться. Луишечке было пофиг.

Правда, Гревью боролся с желанием втянуть Майкла в свои грязные сети культа, но побороть его было не так-то и трудно. В конце концов, Луи в свою личную паству отбирал строго по определённым правилам и нормам, которые когда-то сам и установил, а потому не хотел далеко отходить от них и размывать границы. Всё-таки, когда у людей есть ещё и общее, понятное друг дружке горе, то они не так охотно болтают о группе, где их избавляют от боли. А уж если и ляпают языком налево-направо, то некоторое время остаются отлучёнными от милости Поцелуя да чудесных капелек Витэ, что иногда им перепадают.

Луи почесал голову.
- Мэй! Майкл, а почему ты навигатор на свой язык не настроишь? Я слышал, что ваш брат-индус большой знаток по части техники да электроники. Или меня обманули?

Гревью патологически не терпел, когда с ним самим заговаривали в общественном транспорте "ни о чём". Обычно это был какой-то смердящий мочой старый дедок или брюзжащая о ценах, паршивых врачах да низком внимании со стороны родственников немолодая бабуля. И вот он сам решил заговорить и даже не с пассажиром, а с водителем, отвлекая того от дороги.
- У тебя это...Стрелка не бегает, Майкл! Ты вообще как в таксисты попал с такой-то машиной и таким клёвым навигатором?

— Нада законьчить учить английски, назад в Индия неучил, плоха учил. Британния — Майкл пренебрежительно скривился, — не люблю.

Машина вдруг резко затормозила, чуть не проехав нужный поворот, но Майкл успел среагировать и вписался. Пустынная улица ночного Центрального Делового позволяла такие неожиданные манёвры.

— Стрелка, — Майкл махнул рукой, — теридцать лет вожу. Эта машина новая, меньшее три года. Машина хорошая.

Слова Майкла вроде бы не противоречили фактам: салон был в приличном для такси состоянии, вот только показатель пробега уже перевалил за двести тысяч миль.

— Вы доктор? Ночь, больнитса, вы выглядишь здоровым. Обязательно доктор.

Был бы Луи живым, до больницы он бы точно добрался бы уже пациентом с ОРЗ, потому что кондиционер так и не сбавил обороты.

Луи всегда думал, что желание убивать не рождается на пустом месте и для этого требуются определенного рода предпосылки. Что конкретно в этом индусе раздражало Гревью? Сам доктор не мог чётко сформулировать эту мысль, но ему до жутиков было страшно! Если мысли об убийстве живого существа лезут к нему в голову в относительно спокойных условиях, то что же с ним не так?

- Да - проговорил Луи. - Я - врач. На свою машину ещё не заработал, а гараже при больнице видимо совсем охерели! Слили куда-то бензин на сторону. А как доктору по ургентности на вызов добираться в больницу? Вот-вот! Надо платить свои денежки. Вот же ж говорили мне люди - выбирай специальность, чтобы дома ночью спать да бабу свою за жопу тискать! Ага! А я слушал? Дураком был? Конечно! Я буду рЭзать людей и спасать им жизни. Какое там!

Луи всплеснул руками.
- У тебя родичи есть? Помирал кто-то от опухоли? Во-во! А у меня таких больных знаешь сколько? И не надо тут мне про большие деньги рассказывать!

— Ясно... — сказал вдруг помрачневший водила. На вопрос о родственниках, умерших от рака, он не ответил, но и без слов было понятно, что тема для мужика больная, и желание "попрактиковать разговорный английский" у него отпало напрочь. Оставшийся путь они проделали в блаженной тишине.

Больница "Интерлим" за год совсем не изменился, что было даже необычно. После чудовищных происшествий люди склонны устраивать ремонт, преобразуя место до неузнаваемости. В ванной комнате, где подросток вскрыл себе вены, выкладывается новая плитка и заменяется вся сантехника. В школе после перестрелки делают капитальный ремонт, порой даже с перепланировкой помещений. В "Интерлим" не изменилось ничего. Больница — место, привычное к смерти.

Такси подъехало как раз с той улицы, на которой в прошлом году убили Отца Оксвелла. Прямо здесь, банда отморозков, какими могут быть только вообразившие себя бессмертными неуязвимыми вампиры. Убили за то, что оказался не в том месте не в то время. Алекс Тио всё ещё работал здесь, и обычно ожидал культистов у входа с обратной стороны здания, чтобы провести в один из кабинетов. Так было и в этот раз. Его ссутулившаяся за последнее время фигура в белом халате стояла у дверей. Он докуривал сигаретку. Скорей всего не первую: Луи заметил, что после знакомства с ним дурная привычка Тио сильно усугубилась. В начале их знакомства Тио выглядел выше и шире в плечах, и даже занимался спортом. И кровь его была не то что сейчас.

— Привет, босс. Двое уже пришли, ждут в капелле. Придут ещё Сьюзи и Ли, остальные сегодня не смогут.

"Капеллой" в Интерлиме назывался один из кабинетов, переоборудованный под религиозные нужды. Небольшой алтарь с крестом, привычные церковным прихожанам скамеечки. Службы здесь не проводились, это место обычно использовалось, чтобы молиться за своих родных.

Отслюнявив мятые купюры, Луи выскользнул из автомобиля в ночь. Не так уж много надо для того,чтобы заставить умолкнуть любого. Боль, болезнь, разговоры о смерти. Гревью было даже какое-то мгновение неловко. Всего лишь мгновение...

А затем Луи увидел Алекса Тио. Старый знакомый в старых декорациях.

- Здравствуй-здравствуй, дружок. Ну-у-у...

Гревью пожал плечами.
- Будем работать с теми, что есть. Нет и нет. Сам-то ты как?

Луи, поджав губы, придирчиво изучал Алекса. Неужели это воздействие крови Луи повлияли на молодого человека? Нет! Конечно же нет! Что-то там на работе у него не ладится или там с девушкой беда. Или с парнем? Сейчас это вроде как модно... Тьфу, срамота-то какая!

Гревью хмыкнул.
- Слушай...А у вас халаты прямо всем-всем разрешают носить? Я думал,что тут тоже дресс-код такой, мол, врачи в халатах, медсёстры и медбратья в хирургических костюмах, а санитары вообще кто в чём успел.

Луи махнул рукой.
- Бычкуй сигарету - ты мне здоровый нужен. Да и себе тоже! Ты бы завязывал с этим. Я тебе как онколог говорю - курить чертовски вредно.

Гревью проследовал вместе с помощником в капеллу, чтобы поглядеть на тех, кто же смог отозваться на призыв.

Алекс сделал последнюю глубокую затяжку и размазал окурок по краю урны.

— А не то что? Заработаю рак? — усмехнулся Алекс, открывая своему боссу дверь в пустой коридор, освещённый холодом флуоресцентных ламп.

- Ну...Вообще-то да! - ухмыльнулся в ответ Луи, шагая вперёд. Иногда ему казалось, что вечный могильный холод, который наверняка мучает многих покойников( а ты попробуй полежать в деревянном ящике!) наконец-то настигал именно в такие моменты. Гулко звучали его шаги, отражаясь от стен, а свечение больничных ламп лишь добавляли атмосферы действию.
Луи ведь в сущности воображал себя эдаким ангелом, который приходил в жизнь людей, чтобы убрать боль, даровать выздоровление, а то и вовсе исцеление. Ну, точнее так было до тех пор, пока доктор ещё мог дышать, потел, а ещё нуждался в оправлении естественных потребностей в туалете.
Тогда молодой Гревью гордо нёс на плечах халат, шествуя чуть более скорым шагом, чем того можно было ожидать от доктора, радуясь про себя тому как же здоровски развеваются рукава его халата. Совсем как крылья.

Сейчас крыльев не было. Да и халата тоже. Гревью совсем уж позабыл, когда вот так быстреньким шагом пробегался по больнице, спеша между пациентами.

- Доброй ночи честному собранию - проговорил Луи, улыбаясь от уха до уха. Правда, кажется, делал он это совсем-совсем зря. Гревью до последнего верил в свою иллюзорную конфиденциальность, а потому упорно цеплял на лицо одноразовую медицинскую маску, когда беседовал со своими...

И всё таки нет. У Луи не хватало в себе силы называть этих людей, которые приходят к нему каждый по своей причине, всего лишь стадом. Кажется, это пройдёт через несколько десятков лет и в обиход Гревью придут и куда более изощрённые и менее избирательные словечки из лексикона живых мертвецов.
Но не сейчас.
- Мне кажется, что мы не виделись целую вечность. Как ни крути, а не только вы без меня изнываете...
Гревью изобразил несколько деланных шажков, которые должны были символизировать его попытку убежать прочь.
- Или я не прав и вы пришли сюда исключительно потому что вас позвали? Тогда я тоже пойду прочь...

Луи взмахнул рукой, прогоняя мысль ненужную прочь да и желая показать, что переводит разговор на другую тему.
- Давайте просто поговорим. Да, это будет напоминать долбанные сеансы групповой терапии, но...Иногда и они работают.

Гревью присел на одну из скамеечек лицом к собравшимся.
- Сколько мы уже собираемся? Сколько я уже вижу каждого из вас? Полгода? Или год? Что поменялось в вашей жизни за это время?

Луи скрестил руки на груди, готовясь выслушать всё, что скажут пришедшие. Иногда стоит возвращаться в то прошлое, когда радуют всего лишь развевающиеся рукава халата. Иногда стоит побыть доктором и просто внимательно послушать людей. И пусть они пришли лишь для того, чтобы дать тебе крови, а взамен получить Поцелуй.
Сейчас нет охотника и жертвы, нет вампира и аппетитных пачек с соком. Всего лишь люди, которые собрались поговорить...

— Какой жизни? — спросила сидевшая в капелле девушка по имени Оутем Харви.

Двадцать пять лет, рак мозга. Прогноз был благоприятный, но это было год назад, и спустя год Оутем всё ещё здесь, в культе имени Гревью. Тио говорил, что она была начинающая актриса, но сейчас она выглядела как законченная наркоманка. Тощая, в толстовке, без косметики, с небрежной короткой стрижкой.

Сидевший за её спиной мужчина хмыкнул. Это был Хейден Диаз. Тридцать два года, рак двенадцатиперстной кишки, если Луи правильно помнил.

— Групповая терапия… боже, как давно это было. Помню, я очень верил в групповые терапии. Ещё до поступления на психологический верил, что разговором по душам можно что-то исправить. И профессора мои меня в этой вере очень поддерживали. Все эти теоретики-кукаретики, со своими Фрейдами и Эриксонами. Знаете, что они говорят про таких как мы? Что вся наша дальнейшая жизнь проходит по одинаковому сценарию: отрицание, гнев, торг, депрессия и в конце концов принятие. Ага, буй там плавал. Нет никакого “в конце концов”. Я могу прокатиться на этой карусели эмоций раз пятнадцать только за один вечер.

— Все мои сценарии уже закончились, — сказала Оутем.

— Их и не было. Нет никаких сценариев. Я изучал психологию 14 лет, я даже преподавал психологию. Теории личности, мотивации, все эти “игры, в которые играют люди”. Хер-ня. Только теперь, когда я умираю, я понимаю, какая это всё на самом деле херня.

Хейден скрестил руки на груди и злобно посмотрел вниз и в сторону. Он выглядел гораздо старше своих тридцати. Слишком много седых волос в сочетании с мешками под глазами добавляли ему лет десять. Он тоже был одет довольно просто: джинсы и чёрный лонгслив, поверх которого накинута клетчатая рубаха с длинным рукавом.

Повисла пауза, которую нарушила Оутем:

— В моей жизни что-то менялось раньше, когда рак ещё не сожрал у меня пол-мозга. Теперь у меня уже ничего не поменяется. Иногда чувствую себя будто на сцене пустого театра ночью, когда все уже ушли, а ты всё ещё стоишь и чего-то ждёшь. Наивно. Глупо.

Монолог Оутем под конец стих почти до невнятного бормотания, и в комнате стало жутковато тихо.

Именно в этот момент затрезвонил мобильный телефон Луи.

Луи встряхнул головой. Он слышал речь Оутем и она здорово дала ему под дых. Молодой вампирёныш и забыл уже всю эту лужу дерьма, которая выливается на человека, которому ставят диагноз. Ах, не так. Гревью вспоминал, что это всегда слово с большой буквы. Диагноз! Как-то так...

Гревью послюнявил пальцы и нервно захотел поправить причёску. Такие простые жесты, кажется, умирают через несколько десятилетий этой Пляски Смерти.

Луи покрутил головой, похрустывая шейными позвонками.
Не хрусти, Луи, это вредно!
Не делай так - шея разболтается и начнутся головные боли!
Кажется, такой бред несли его однокурсники и преподаватели...А что теперь? Теперь он сам, прошедший сквозь муки онкологии, череду химиотерапий и чёртову смерть, сидит и слушает стенания людей!

Луи почесал кончик носа.
Всё тлен.

Рано или поздно на два метра под землю уйдут все они. И ноющие, и мотающие сопли на кулак онко-больные, которые собираются на его зов. И те, кто мнили себя успешными и владетелями людских болезней и здоровья, кто сидел с ним за одним студенческим столом и топтал студёный кафель оперблока...

И лишь сам Луи останется. И всё так же будет поправлять причёску, хрустеть шеей да неумело почёсывать кончик носа.

- Давайте все немного - приглушённо выпалил Луи. - Давайте все немного разбередим эту мерзкую тишину, которая тут повисла.

Гревью взялся за свой мобильный аппарат и вышел вон из комнатёнки с обречёнными страдальцами.
Что я делаю? Мать твою, Луи, что ты вообще делаешь с этими людьми? Господь дал тебе руки, чтобы оперировать и мозги, чтобы думать, а ты, мать твою, занимаешься какой-то хернёй? На что ты просираешь свою вечность, ублюдок белобрысый?
Внутренний монолог, кажется, длился те бесконечные мгновения, когда пальцы теребонькали по сенсорному экрану. Чёрт! Эта мерзкая паскуда срабатывает не сразу,ибо метаболизм мёртвого тела такой клёвый! Сенсор плоховато воспринимает пальцы покойника, который возомнил, что ему неплохо бы попить людскую кровушку да походить среди живых. Ну, ещё не так уж и долго живых...

Гревью ухмыльнулся. Ему стала слишком привычна смерть, а Реквием подбросил слишком много дерьма на вентилятор, чтобы он призадумался о собственной душе и тех своих жалких мечтах и фантазиях, что бормотал тогда в пустоту палаты интенсивной терапии... Боже, если ты сохранишь мне жизнь, то я то и это...Я буду хорошим, добрым и бла-бла-бла в том же духе!
Как часто он слышал это из уст своих пациентов и ничего не мог с этим поделать!

Луи всегда думал, что в его профессии всё очень и очень сложно, а уж говорить людям о том, что у них онко-болячка - та ещё шняга. Но он ошибался. Чёрт, этот тридцатидвухлетний Диаз напомнил ему своего товарища. Он учился с Гревью в этой забытой Создателем стране на Карибах и все называли его чёртовым Русским. Молодой паренёк смог то,что не под силам многим тысячам американцам, а уж про треклятых иностранцев и говорить не стоит. Вышколенный в какой-то занюханой стране третьего мира, которая потерялась на карте Европы, молодой человек сумел вырваться и учился на какую-то очень редкую и никому толком неведомую специальность.
"Ты лупишь детей молотком и тебе ещё за это отваливают кэш, парень! Выглядит как работа мечты!" - пошутил тогда неудачно Луи. И был ужасно не прав. Потому что его, Луи, больные какое-то время жили и умирали от своих онко-дерьмо-болячек, а вот маленькие крошки-пациенты Русского жили со своими бяками всю свою жизнь, превращая в кромешный кошмар и каждодневные страдания существование и своих родителей, бабушек,дедушек и всех-всех родственников.
Кажется, Луи напился в хлам после того как прошёлся по отделению, где стажировался Русский.

Гревью поднёс к уху аппарат и проблеял невнятно, отгоняя ненужные помыслы прочь:
- Мда, слушаю...

Кровопийца вернулся к людям, которые собрались сюда по его зову.
- Прошу прощения - пробормотал Луи, извиняясь перед пищей. - Мы остановились на том, что всё - фигня. Разговоры о примирении, принятии да прочей ерунде на редкость ненужная вещь. Нас всех ждёт закономерный конец...

Луи пожал плечами.
- Жизнь - дерьмо. Да, многие из вас умрут раньше, чем я или вот,например, Алекс. Но на меня может свалиться кирпич, а Алекса могут уволить к чертям собачьим. Он сопьётся или сторчится как последняя сволочь.
Гревью фыркнул.
- Так что - да, всё плохо. Но мы ведь собираемся не просто так, верно? Поговорить о том как всё плохо можно и нужно среди тех, кто не понимает наши горести и печали.

Вампир облизнулся , но под маской это было вряд ли заметно.
-.Приступим - многозначительно проговорил Луи, обводя " пакеты с кровью" на ножках.
- Кто? - вскинув брови вверх, спросил Дэва, обращаясь то ли к пище, то ли к Алексу Тио.

Тио едва заметно кивнул какой-то новенькой девушке, имя которой Луи не помнил, но по комплекции она напоминала Марш, только шатенка. Это был её то ли второй, то ли третий раз, и, получив разрешение, она чуть не выпрыгнула из своих джинс, вставая с места. Кровь её на вкус, впрочем, была дрянь. Девице не долго осталось. Следующий за ней пациент был повкуснее.

Убежище — проблема, которую каждый вампир должен научиться решать уже в первую ночь. Чаще всего это оказывается собственный дом из смертной жизни, с небольшими модификациями, вроде оклеенных фольгой окон или потайных дверей в подвале. Вот только никто из вампиров больше не зовёт его домом. Убежище. Ценность дома измеряется количеством спален и престижностью района, в котором он расположен. Ценность убежища: в труднодоступности, в безопасности, в скрытности. Чтобы днём тебя не могли найти ни гули заклятого врага, ни прогуливающий школу мальчишка, влезший куда не следовало, несмотря на предупреждающую табличку “Не влезай! Убьёт!”. Где найти такое, когда в собственном доме дневать стало слишком опасно? Луи не знал. Он честно напрягал память, стараясь перебрать в голове все закоулки и заброшки города, о которых узнал с тех пор, как из доктора-белоручки превратился в ночного монстра, но ни одно место не казалась достаточно безопасным.

Отчаявшись, он стал бродить по улицам, надеясь найти хоть что-то, что обеспечит хотя бы минимальную безопасность, или натолкнёт на мысль, куда спрятать свою тушку от палящего луизианского солнца на 14 беспробудных часов. Но всё было бесполезно. Улица превратилась в коридор с гладкими стенами, спрятаться было решительно негде. Бредовая мысль с аквалангом была далеко не самой худшей. Что если просто зарыться в ил, надеясь, что мутные воды Миссисипи не пропустят вредоносные лучи? Рискованно. Вариант очаровать какую-нибудь милашку и провести день в её спальне был отброшен почти сразу: его владение Величием ещё не достаточно сильно, чтобы действовать на жертву даже после восхода. Едва забрезжит рассвет, и милашка обнаружит себя рядом с жутким, холодным трупом, а вовсе не с самым очаровательным мужчиной в своей жизни.

Спустя час блужданий по улицам города и по закоулкам собственной памяти, Луи был сбит с мысли входящим звонком. Звонил Маркос.

- Луи, можешь говорить?

Дождавшись утвердительного ответа Маркос продолжил.

- У меня для тебя новости. Хорошие и плохие одновременно. Во первых, кто-то уже хорошенько прибрал место, и теперь там ничего не обнаружить, ни нам ни другим. Во вторых, я достал видео из супермаркета. Посмотреть правда не могу. Если ты сам разбираешься в компьютерах, то это было бы очень кстати. Как сейчас сам?

- Привет. Могу - ответил Луи.
- Скорее плохие. Неизвестно сколько таинственный уборщик узнал до того как принялся прибираться. Я в компьютерах разбираюсь совсем чуть-чуть. Стоп, какого в жопу супермаркета? Маркос, пф-ф-ф...Я тебя правильно расслышал?
Гревью тяжело вздохнул.
- Фигово как-то всё. Ищу угол, где поспать. У тебя есть что-то надёжное и что не смогут связать с тобой и мной напрямую?

- Судя по тому, что после я встретил там Нюхача, и он ничего не рассказал, можно надеяться, что, по крайней мере, его наниматели точно не знают о том, что там происходило. Об остальном я бы предпочёл поговорить лично, не доверяя дело телефонам. А вот с убежищем - проблема, дружище. Я сам могу предложить тебе только собственный дом. Хотя стоп. Быть может, есть ещё один вариант... Но это тоже не телефонный разговор... Если ты можешь встретиться, то назови место и я подъеду.

- Хорошо-хорошо - нетерпеливо пробормотал Луи. - Не мог бы ты сначала разведать что там и как, а потом меня забрать?
Гревью проговорил Маркосу своё местоположение.
- Сейчас бы у тебя спросить что-то о чём знаем только мы с тобой, чтобы быть уверенным, что ты сейчас со мной не разговариваешь с колом у груди да чашкой святой воды у глаз. Да время уже поджимает...Ты - моя надежда, Маркос, не кинь меня...

- Луи, у тебя паранойя. Ситуация сложная, но если бы у них были причины тебя взять, то сейчас со мной ты бы не разговаривал. Я могу попробовать найти для тебя убежище, но есть один важный момент: оно может быть вне территории Ланцея или Инвиктус, если ты понимаешь, о чём я. Ты готов на это пойти?

- На земле пробитых на всю голову сектантов? Блин, Маркос, мы итак валится, если наши телефоны прослушиваются - говори уже нормально.

Маркос хмыкнул. Луи был прав, конечно, но он до последнего не хотел выдавать последние крохи информации тем, кто мог их прослушивать.

- На земле Ведьминого Круга, скорее всего. Если тебе это подходит, то могу попробовать поискать.

Луи тяжело вздохнул.
- Я, блин, даже спрашивать не буду откуда ты знаешь этих еретиков.В конце-концов, в твои руки предаю свою задницу...
Гревью поправил мобильный, чтобы он не выскользнул из рук.
- А ты знаешь кто по масти этот Нюхач? Он поли-ковенантский специалист или его могут поднять на дело только Ланцеисты и Инвиктус? Может имеет смысл поговорить с ним?

Луи, пожевав губу, пробормотал:
- Нам бы ещё узнать что за дела творятся в доменах этих ребят на чьей земле случилось это чудо чудесное.

Гревью махнул рукой. Конечно, он слишком поздно понял, что его собеседник врдя ли увидел этот жест.
- Давай, Маркос, устроим на день куда-то меня, а то все эти разговоры с надвигающимся рассветом на улице вести хочется всё меньше и меньше. Если подбросишь, то будет здорово. Компьютерную требуху или что ты там раскопал можешь тоже прихватить - завтра поковыряться придётся.
Если выйдет проснуться живым...

- Отлично, Луи. Я позвоню чуть позже, как только что-то выясню.

С этими словами Маркос повесил трубку.

Луи стало грустно. Ему казалось, что весь мир вдруг как-то разом ополчился против него. А ведь он изо всех сил старался никому не вредить, не переходить дорогу странным личностям да и вообще не гулять в сомнительных кварталах. Неужели Поцелуй и превращение в вампира были лишь для того, чтобы рассыпаться прахом под Солнцем или закончить Реквием, когда его клыками порвут на части.
Гревью посмотрел на небо.
- Кажется, в такие мгновения должны случаться вспышки гениального озарения - под нос себе, вяло пробормотал Гревью.

Луи подошел к лавке. Все-таки прекрасно жить в городе с историей, где свою задницу усаживаешь не на металл и дерево, а на скамейку с прошлым.

Гревью надеялся, что в такую рань ещё никто не шастает по остановкам. Луи открыл мобилу, запустил проигрыватель музыки, а глазами уперся в фотографию покойного Хупера. Кем он был? Зачем жил и за какие заслуги обрел вечную жизнь в качестве кровососа? Гревью печалило не это.
Из-за странной смерти Хупера теперь мог умереть сам Луи.
- Упокой, Господи, душу раба твоего... - осенив себя крестным знамением, взмолился вампир.

Мутная, темная фотография, с засвеченным вспышкой центром. Даже не сразу можно было понять, что это на ней. Бурые разводы разлагающейся плоти, и белёсыми проблесками костей в расползающихся дырах. Зелёная парка... в памяти Луи вдруг всплывает момент, как он он летит вниз по лестнице, через все ступени, и впечатывается в бетонный пол, крепко сжав в руках эту куртку и тело того бедолаги, что был в ней. Боль от удара притуплена под наркозом Безумия, налитые силой руки швыряют противника в стену, и жертва вопит, как дикий зверь в зоопарке. Его голова ударяется о стену с глухим стуком, он спешит скорее подняться, оборачивается, и Луи видит его лицо, с кожей, ободранной о бетон и в чёрных ранах от клыков Луи. Эти раны можно было до сих пор разглядеть на фотографии.

Вдруг телефон зазвонил. Наконец-то Господь решил ответить на молитвы Луи и снизошёл до личного звонка. Вот только телефонный номер у Господа был подозрительно похож на номер Маркоса.

- Боже? - опасливо поглядывая по сторонам, а для порядку стрельнув глазами и в небо, пробормотал Луи. - Я редко к тебе обращался, но Ты...Ты извини меня.
Гревью тяжело вздохнул.
- Я лгал, прелюбодействовал, немножко крал, был жесток и груб. Боже, я ведь даже старался исправиться и тут...Меня сделали кровососом! Я пытался жить иначе! И тут...Я не хотел, Боже, это...это бес попутал!

Голос из трубки был мощным и торжественным.

- Да будут прощены грехи, если раскаяние искренно. Да будет указан новый путь. Да будут залечены раны и забыты ссоры...

Затем в трубке замолчали, как бы отделяя ранее сказанное и то, что будет сказано теперь.

- И да укажешь ты ближнему своему, где искать тебя, дабы он поддержал тебя на том пути.

- Не Он - грустно промямлил Луи, сплюнув кровью на асфальт.
- Я так понимаю, Маркос, есть вариант, где мне можно поспать? И после я проснусь живым и здоровым? И что я буду тебе должен после этого?

Гревью описал Лассалю место своего положения.

На заднем фоне было слышно, как заводиться мотор.

- А что я стал тебе должен после моей операции? Оставь долги и услуги кровососам, Луи. Если мне вдруг понадобиться помощь друга, я сообщу. Скоро буду.

Маркос положил трубку и немедленно выехал по адресу, указанному Луи.

Экран вспыхнул и погас, оставив Луи в естественном освещении уличных огней. Фонарные столбы стояли далеко друг от друга, высветляя пейзаж рыжими пятнами на чёрной шкуре ночи, и пейзаж этот удручал своей пустынностью. В стороне от жилых кварталов одноэтажной Америки в основном были торговые центры, терявшиеся черноте огромных парковок, которыми они себя окружали. Трудно было представить, что кто-то добирался в эти ТЦ своим ходом, однако лавочка, на которой сидел Луи, была автобусной остановкой. От неё до ближайшего торгового центра топать было метров пятьсот: через шестиполосную автостраду, дальше по мосту через дренажный канал, а потом ещё через всю парковку. С обратной стороны от остановки за спиной Луи было заброшенное промышленное здание, высотой с двухэтажный дом. В его окна с разгону пролетел бы легковой автомобиль, снеся хлипкие деревянные рамы, но пока туда летали только камни, разбившие все до единого стёкла. За этим зданием была чернота кипарисовых зарослей и лишь где-то сильно дальше начинались огоньки с жилых улиц. Никто не хотел жить ближе, и людей можно было понять: шестиполосная автострада обеспечивала круглосуточный шум, а дренажный канал — круглосуточный запах болотной гнили.

Вдруг где-то из темноты улиц раздался крик:

— I!!! Hate!!! Everything about you!!! — проорал мужской голос, и послышался хлопок разбивающейся бутылки.

— Why do I love you?! — поддержал его другой мужской голос, хотя и без такого надрыва.

— Ты допил? Дай мне.

Ещё один хлопок, на несколько метров ближе к Луи: очередная бутылка разлетелась на осколки.

— Джейк, прекрати! — раздражённый женский голос.

— Отвали. Хочу ещё что-нибудь разбить.

Послышался удар кулака о железный лист, затем снова точно такой же боевой клич:

— I!!! Hate!!! Everythin… — голос сбился, потеряв дыхание.

— Джейк, хватит орать! У тебя и девушки-то никогда не было! — подъебал крикуна женский голос, и тот стих, буркнув что-то невнятное в ответ.

Компания вышла в свет одного из фонарей метрах в ста пятидесяти от Луи, и он разглядел компанию молодых людей: три парня и одна девушка, одетые преимущественно в чёрное. Они шли неспешным шагом вдоль автострады, и больше смотрели под ноги, чем по сторонам.

Луи засунул телефон в карман и принялся внимательно рассматривать приближающихся. Одеваться в чёрное в последнее время было очень модно, но Гревью сразу же принялся порождать какие-то чертовски глупые идеи.
Может это какие-то сектанты? Или дьяволопоклонники-сатанисты? Или простые любители ранних утренних прогулок? Хотя нет...Это практически невозможно!

Гревью совершенно не понимал всей этой повальной увлечённости общества личным автотранспортном. На его взгляд, увеличив долю транспорта общественного да снизив количество транспорта личного, можно было бы добиться существенных успехов в плане шумовой загрязнённости городов, улучшения безопасности при движении. Но как обычно в медицине и политике более всего сведущи парикмахеры и пенсионеры,так и Луи почему-то возомнил из себя первостатейного архитектора да потрясающего планировщика городской застройки.

Луи почему-то подумалось, что если эти довольно отвязные личности всё-таки доберутся до Гревью с целью улучшить своё благосостояние или просто поинтересоваться о футболе, то вампир даст волю своим низменным побуждениям. Кажется, Джейк получит шанс и девушка таки у него появится. Вот только в их безопасности Луи бы потом не подписывался.

Компания вышла из под света фонаря, и через небольшое время появилась уже под фонарём на пятьдесят метров ближе к Луи. Теперь они тоже его заметили, и их разговоры стали заметно тише.

— Смотри, кто-то сидит…

— Странный какой-то. Думаешь, скин?..

— Х.З.

Луи теперь мог разглядеть их получше, прежде чем их очертания снова исчезли в темноте. Самым высоким был парень в очках и с длинными волосами. Он носил эспаньолку, ужасно неухоженную и похожую на мокрую выдру. На нём была толстовка с потёртым красно-белым рисунком и готичной надписью «Three Days Grace». Чуть пониже его ростом был темнокожий парень с волосами, заплетёнными в толстые косички, которые жгутами шли вдоль черепа к затылку. Он был такой же худощавый как и первый, и свою толстовку обернул вокруг бёдер. Рядом с ними шла девушка с распущенными светлыми волосами. Не особо симпатичная, но попытавшаяся скомпенсировать это чуть более элегантным нарядом, чем толстовка. На ней была маленькая чёрная куртка, топ со стразами и обтягивающие джинсы с десятком разрезов на каждой штанине. Ближе всех к обочине шёл патлатый парень, который ростом был с девушку, но в полтора раза шире в плечах. Его толстовка была расстёгнута, и походка его была самая нетрезвая.

Поравнявшись с Луи, они совсем стихли, и прошли мимо него в напряжённом молчании.

— Эй, мистер! — вдруг бросил через плечо патлач, — автобуса не будет до самого утра, можете не ждать.

— Джейк, не лезь! — шикнула на него девушка.

— А чё он? Сидит, тупит...

Луи с упорством, которое было достойно лучшего применения, пристально смотрел на свои ладони, то ли силясь рассмотреть линию жизни, которую когда-то прервала Госпожа, то ли просто стараясь выглядеть упоротым укурком, который не представляет опасности ни для кого, а потому и должен быть полностью неинтересен странным ночным гулякам.

На несколько мгновений Гревью всё-таки оторвался от созерцания и бросил взгляд на приблизившихся молодых людей.
- До утра недолго - проронил вампир, стараясь не кричать, но одновременно и не бормоча себе под нос. - А на остановке хотя бы можно сидеть. Денег на такси нет да и не больно-то сюда любят ездить...

После своих слов Гревью не вернулся к рассматриванию ладошек. Всё-таки получить в лицо от подвыпивших личностей можно было и за неправильный цвет носков, а уж из-за того что ты лысый сидишь в странном месте в необычное время да ещё и дерзко разговариваешь.

Луи не хотел получить по лицу неожиданно.

Свои слова Луи говорил уже в спину уходящему Джейку.

— Да, та же фигня, — ответил Джейк, не оборачиваясь, — Добро пожаловать в Новый Орлеан, город нищебродов!

— Джейк, ты сейчас нарвёшься… — зашипела на него девушка.

— Да ладно тебе…

Компания исчезла в темноте, и дальше был слышен только звук их удаляющихся шагов. Когда этот звук пропал, молодые люди мелькнули ещё пару раз под светом фонарных столбов, сначала ближних, потом дальних, а потом совсем исчезли из не-жизни Луи.

Минут через 5 появились автомобильные фары, и послышался звук спортивного мотора. Это был Маркос.

Маркос притормозил, не доезжая двух метров до Луи.

- Луи, забирайся в машину, пока я переодеваюсь.

Времени он терять не стал, выключив двигатель и переодеваясь в менее броский наряд. Когда Луи подошёл к своему месту, Маркос был уже в джинсах и застёгивал последние пуговицы на рубашке с незамысловатым узором в виде ромбов.

- Сейчас попробуем привлекать поменьше внимания.

Гревью залез в автомобиль к Лассалю.
- Привет - зачем-то пробормотал вампир. - Ты не представляешь как меня выручаешь во всём этом...

Дэва на несколько мгновений закатил глаза.
- Ты реально думаешь, что можно всего-навсего переодеться и мы не будем выделяться? Блин, дружок, ты видел свою тачку-то со стороны? Или ты везёшь меня в рай для суровых негров из гетто, где все таскают на шеях огромные золотые жгуты и разъезжают на чотких тачках с сисястыми цыпами?

Луи тяжело выдохнул. Он не был расположен вести длительных бесед, но выговориться ему просто-напросто было необходимо.
- Ты понимаешь, что я будто бы в заднице. Блин! Некоторые вампиры толпами косят себе подобных и ничего им за это не бывает. А я?! Кто я такой, чтобы посылать за мною лучшую ищейку? Я ведь никогда не заслуживал пристального внимания. Ни до смерти, ни после того как...как Госпожа подарила мне вечную не-жизнь.
Вампир всплеснул руками.
- Знаешь, Маркос, кажется, я был не прав. Не стоило тебя впутывать в это дело. Ну не верю я, что такой сыр-бор подняли из-за простого обсоса на побегушках.

Луи вжался спиной в сиденье.
- У тебя есть кто-то среди Картианцев? Мы можем изнутри выведать что к чему? Быть может всё ещё не поздно послать чемодан с кровью маленьких праведных детишек в качестве дара и замять дело? Хоть бы и владетелям местным, а то и самому ищущему...Ведь должен же он что-то есть? Почему бы и не отменную кровь онко-больных ребятишек?

Гревью потёр шею, раскачиваясь вперёд-назад, пытаясь успокоить свои нервы.
- Мне плохо, Маркос, чертовски плохо. Я м...я м-молился. Я ведь уже прорву времени этого не делал, а тут сидел и наяривал молитвы словно я только-только из воскресной школы вернулся.

Луи задержал взгляд на негре.
- Слу-у-ушай! Я не знаю куда мы там едем, Маркос, но я точно не буду доверять тем людям и нелюдям больше, чем тебе с Келли. Сверни, пожалуй, на обочину да сделай одну из этих Ваших Вентру-чудо-штучек. Проникни в мои помыслы, выкопай всё-всё-всё про ту треклятую ночь, когда я как пёс метался по "запретке" и убил несчастного ублюдка. Сделай для меня, ладно?

Гревью улыбнулся глуповато.
- У смертного психотерапевта башню снесёт, если он попытает покопаться в моих мёртвых мозгах...Так что в тебя верую и на тебя уповаю...

Маркос как раз убрал свои очки с красными стёклами в карман и вновь повернул ключ зажигания. Затем улыбнулся Луи.

- А ты хочешь, чтобя я тебя отвёз в такое место? Машина - это верно, но запонки с гранатом и очки с красными стёклами при строгом чёрном костюме всё равно бросаються в глаза.

Маркос выехал с их улицы по направлению к Франклин Авеню.

- Это всё политика, брат. Сами по себе ни жертва, ни убийца могут не играть большой роли, но вот то, кто и как сможет распутать это дело... Это отличный шанс и для Князя, и для его противников. Князь может показать, насколько он быстр и безжалостен в своём правосудии. Его противники могут создать образ Князя, как старого немощного волка, который уже не способен выполнять свои обязанности с прежней энергией. Ну а если ни тем и ни тем не удасться распутать дело или найти подходящего козла отпущения, то обо всей это ситуации просто-напросто забудут. Ведь ни жертва, ни убийца большой роли не играют... Но ты правильно поступил, рассказав всё мне. Друзья должны помогать друг другу, даже когда это опасно. Особенно, когда это опасно, чёрт побери!

Лассаль удивлённо посмотрел на друга.

- Нет, среди Картианцев у меня знакомых нет, да я и не думаю, что их удовлетворит ведро детской крови. Они за своих стоят, а в политику не хуже других играют, так что наверняка потребуют что-то посущественнее. И поопаснее. Если и не выдадут тебя Князю сразу же. То есть это, конечно, возможный вариант, но лучше бы к этому времени разобраться, сам ты это сделал или тебе кто помог. А помолиться это всегда хорошо. Кто ещё наставит в трудную минуту, как ни Господь?

Выслушав Луи, Маркос и вправду притормозил на обочине и тут же отправил сообщение Марии, что они задержаться минут на десять.

- Хорошо, давай попробуем. Ничего не гарантирую, влазить в мозги к другу это как-то... но сам другого варианта пока особо не вижу.

Он выключил ключ зажигания и посмотрел другу в глаза.

- Ответь на мои вопросы.

По взгляду Луи Маркос увидел, что у него не получилось воздействовать на него.

- Не вышло. Подожди, Луи, дай мне минутку и я попробую ещё раз.

Гревью натянуто улыбнулся.
- Я не знаю, что я должен был почувствовать, но на данный момент я не вижу никаких изменений.
Луи пожал плечами.
- Будем делать это, пока не выйдет что-то толковое. Я уже устал от чувства тотального слежения и преследования и мне надо разобраться с какого вдруг перепуга я стал себя вести так необычно...

Вампир поёрзал на сиденье и уставился в одну точку на лице Маркоса.
- Может музяку релаксирующую надо? С обычным гипнозом вроде работает. Может и тут та же тема?