"Молния Z" | ходы игроков | Внедорожная Шаурма. Открытое шоссе, 20

Вводная.
Москва, Открытое шоссе, 20. Около 8 утра.

Чёрч остановился у киоска с шаурмой - позавтракать. Ларёк расположился весьма удачно, рядом с работой, так что шаурма, курица-гриль и горячие пирожки под квас или колу были типичным обедом всех работников. А работал Миша в "Московском внедорожном клубе". Компания предлагала много чего - и запчасти продавала, и услуги по шиномонтажу, сход-развал и всё такое. Ну и, само собой, услуги по тюнингу автомобилей, как отечественных, так и импортных. Интересная, разнообразная работа, особенно если ты любишь автомобили. Каждый заказ - своя история. Занимался Михаил именно что тюнингом. То есть воплощал в железе фантазии клиента или проект дизайнера. Единственный недостаток - размер зарплаты и своевременность выплаты зависели от заказов и их наличия вообще. Это лето уже успели окрестить на работе "мертвым". Какая ирония.

Шаурмена Миша неплохо знал. Он работал здесь достаточно давно, как и сам Чёрч. Еда была проверенной, и не вызывала проблем с желудком. Ну и по вкусовым качествам тоже. Слегка поджаренная лепешка приятно хрустит, внутри много мяса без хрящей и кожицы. Свежие помидорки и огурчики, капустка, два соуса и жирная мясная подливка...вот, что я люблю. Нажористое хрючево всего за сотку. А если шикануть и взять с сырным лавашом - то еще чирик сверху. Ну и баночку холодного кваска "очаковского", еще за сорок. В общем, где-то полторы сотни за плотный завтрак.

Бободжон начал встречать первых клиентов, едва поменялся со своим ночным сменщиком - узбеком по имени Мурат. Конечно, между таджиками и узбеками царила вражда, но интеллигентный Мурат считал себя гражданином мира. Может быть, именно по этой причине он, человек с высшим образованием, работал шаурменом. Загорелый, морщинистый как сушеная курага, с вечным томиком Омара Хайяма под рукой - таков был узбек.
А работать приходилось, и много, даже в ночь. Рядом находилась овощебаза и разнообразные строительные комбинаты. Дальнобойщики полноводной рекой заполняли дорогу и днем, и ночью. Еще и завод "Колосс" рядом. Хватало автомастерских и прочих. Все они хотели кушать, и вот тогда-то приходил на помощь ларек "ПИВО КУРЫ ГРИЛЬ ПИРОГИ". Раньше там было просто "Шаурма". Но пришлось сменить гордое название на пошлое "лепешка с овощами и куриным мясом". Времена меняются, но кое-что остается неизменным: слегка просроченное мясо-гриль, хлеб и овощи - секрет вкусного обеда.

Первый посетитель был давним знакомцем - он работал в мастерской, буквально в тридцати шагах от палатки. Но вот подъехала мусорская тачка, остановилась точно напротив киоска. Почему-то с тонировкой стекол. Встали, и стоят, не выходят.

Удушающе-знойную ночь сменила предрассветная прохлада, обещавшая, впрочем, повторение вчерашнего пекла. В маршрутке, управляемой пожилым улыбчивым азербайджанцем, по закону подлости ехала та самая среднестатистическая истеричная падла, ребенку которой дуло из открытого на два миллиметра окошка, трясло "как в танке", коий данная фря если и видела, то только в кинохронике и "вааще". Народ скрипел зубами, тихо матерился, с угрюмой тоской посматривая на аварийный молоток, но терпел, обливаясь потом - дите имело место быть. Оставшуюся остановку Чёрч прошел пешком, направляясь к знакомой шаурмятне - благо времени было предостаточно, ввиду полного отсутствия клиентуры.
Миша с тоской покосился на выженное безжалостным летним солнцем небо и вздохнул - кажется все, у кого водились средства на нормальный, а не ара-тюнинг предпочли свалить на юга. Да и хер бы с ними, только голый оклад печалил автомеханика безмерно.
-Слышь, о Боба Фетт вселенной общепита, у вас чего - крыша новая?- Чёрч дожевал свою порцию и сейчас лениво вытирал пахучай соус с пальцев. Как-то неправильно вели себя приехавшие. Чересчур осторожно.

Слепящее солнце, душный зной и полное отсутствие ветра. "Прямо как дом," - подумал про себя Бободжон, следя за крохотным облаком, бежавшим на солнце. Маленькое и слабое, оно не смогло подарить людям и секунды благодатной тени. Бободжон улыбнулся, выпустил последний столб сигаретного дыма и затушил окурок о край мусорного контейнера. Утреннее созерцание закончено - пора приступать к работе.
А на работе его ждало разочарование. Мурат был самым лучшим узбеком, которого Боб когда-либо знал - единственным его грехом был постоянный бардак на кухне. Что-что, а беспорядка шаверма не терпит. Если повар тратит слишком много времени на поиск предметов, то пита перегреется, а мясо наоборот - слишком остынет. И вместо аппетитно хрустящей питы и прожаренного мяса с хрустящей корочкой покупатель получит только полуостывший блин с салом и изжогу.
За что Бободжон был благодарен солнцу сегодня, так это за абсолюнто безлюдное утро - никто не хочет горячей жирной пищи в такую жару. Шаурмен успел отмыть гриль от куриного жира с прошлой смены и разложить инструмент по местам. По радио играла какая-то песня на английском языке. Бободжон слышал её уже не в первый раз, и каждый раз его смешила строчка "...the spiderman is having me for dinner tonight!". Ему представлялся доходяга Питер Паркер, который изловил своего качка-одноклассника и пытается откусить от него кусок бицепса. Мурат же думал, что это тонкая аллегория на неминуемую гибель, от которой лирический герой не может сбежать - но Бобджон никогда не копал современную музыку так глубоко.

Первым посетителем был Миша Чёрч из соседней мастерской. Он регулярно завтракал, обедал, а иногда - и ужинал в шаверме у Бободжона. Беседа завязалась сама собой, и Бободжон не заметил, как гость уплёл свой завтрак. Внимание бывалого нелегала привлекла полицейская машина, которая "ненавязчиво" встала прямо напротив шавермы. Бояться Бободжону было особо и нечего - документы в порядке, он уже год как гражданин России с московской регистрацией. Но все равно, таджик для мусора - лучшая мишень. Даже если с документами все в порядке, за него никто не заступится. Можно творить с ним все, что угодно. Бободжон слегка занервничал, улыбка на его лице стала напряженной. Свою сумку с документами он снял с вешалки и положил поближе к себе, под прилавок.

- Обижайешь, мистер Чёрч! Старый еще не течет, зачем нам её мэнять? - Бободжон протянул автомеханику банку кваса, взял вторую себе. "Твое здоровье, Мишаджон!"
Толстый мент лениво вылезет из своего бобика, потом вразвалочку зайдет в ларёк, потребует предъявить документы и угостить его шавермой. Но никто еще не вышел, а машина наглухо затонирована - может, высматривают кого или кто-то кинул ориентировку на машину в мастерской? В любом случае, бездействие полиции напрягало не меньше, чем привычный ментовской шмон.

Общее.

Передняя пассажирская дверь начала открываться - с драматической неспешностью. Оттуда, однако, вылез вовсе не толстый мусор, и даже не чеченец-полицейский, но заурядного вида мент, высокий и нескладный, совсем молодой. Меж тем, при полном снаряжении - висящий мешком бронежилет, старенький "ублюдок" со снаряженным магазином и одинарным подсумком на ремне, ну и дубинка. Точнее говоря, не вылез, а выпал, держась за шею. Теряя сознание, он увидел Чёрча и Бободжона и успел махнуть рукой в сторону водительского места. Что он этим хотел сказать, непонятно: практически сразу мент затих, то ли отключившись, то ли и вовсе отъехав.

-Эт-т-то что за херотень?-Удивился Чёрч. Смятая салфетка отправилась в помойное ведро, а Миша - к лежащему на земле парню.
-Скорую вызывай!- Крикнул он на ходу Бободжану. Происходящее здорово напоминало грёбаный кошмарный сон, но сытая отрыжка и заливающий глаза пот, но утренняя поездка... Автомеханик тряхнул головой и приблизился к обмякшему парню. -Эй, служивый! Ты чего?

Чёрч.

Полицейский ничего не ответил, и всё так же лежал на обочине, лицом вниз. Михаил заметил рваную рану у основания шеи, но она не выглядела опасной - кровь лишь медленно сочилась, но не более. Разглядеть же, что там в машине, не удалось - надо дверцу полностью открыть. Зато Михаил услышал какое-то подозрительное чавканье и некие утробные звуки, доносившиеся из салона.

- Не подходи к нему один!
Но Чёрч не послушал его совета. Бободжон посмотрел в сторону кресла водителя, но ничего не увидел - слишком маленькая щель и слишком много тонировки. Если вызвать скорую, приедет лох-фельдшер. А если сказать, что ранен полицейский - еще и с вагоном ОМОНа. До добра это не доведет ни Чёрча, ни Боба, ни, тем более, страдающего мусора. А район здесь захолустный, и пока они доберутся...
В общем, решать проблему лучше самим. Или вызывать подкрепление через рацию. Но сначала вытащить мента в безопасное место.
Бободжон схватил тесак - первое, что попалось под руку - и побежал как можно быстрее к полицейскому.

-Мля!- Выдохнул Миша, аккуратно подходя и переворачивая бедолагу на спину. -Бободжон, он походу отходит! Пусть мухой летят!- Стрёмные звуки, доносящиеся из машины заставляли автомеханика нервничать, но проверять что за дерьмо там творится и кто вырвал парню шмат мяса из шеи - не, ну его лесом. Чёрч попытался припомнить, как оказывают первую помощь при рваных ранах.
-Это, может жгут ему наложить?!- Протянул автомеханик и нервно кашлянул, вспомнив локализацию укуса. На его глазах умирал или уже умер человек, а Чёрч был рядом и просто не знал, как можно помочь. Голова была пустой и звонкой, все вбитые еще в учебке прописные истины выветрились без употребления и Миша просто не знал, что делать...

Общее.

Едва Михаил перевернул полицейского, тот засучил ногами. Глаза внезапно открылись, но видимой реакции не было - он смотрел в некую невидимую точку в небе. Тело выгнуло дугой, и он заскреб ногтями по асфальту. Весь мелко задрожал, будто ошпарили оголенным проводом.

Водительская дверца, тем временем, открылась. Второй мусор неловко вылез, осмотрелся, топчась на месте, и наконец повернулся к Бободжону и Чёрчу. Лицо, как у дебила: рот безвольно приоткрыт, сонные глаза не выражают эмоций. Качнувшись раз, затем другой, он принялся обходить машину по кратчайшему маршруту - прямиком к шаурману и слесарю.

Один профессор в университете еще рассказывал, что у всех агония проходит по-разному: кто-то дернется разок-другой и отправится спокойно к гуриям, а кто-то затянет польку на два часа, да еще два раза вернется проверить, выключил ли утюг. В том, как отходил полицейский, было что-то противоестественное, сильно испугавшее Бободжона. Помимо отсутствия куска трахеи, конечно же. Боб застыл в ступоре непонимания. Он пытался найти разумное объяснение происходящему, но кроме столбняка и предсмертных судорог ничего не приходило в голову.
В чувство Боба привело только появление коллеги дохлого мусора. Второй жив, но явно невменяем и с оружием. Он-то похоже и выкусил коллеге кусок трахеи. Времени разбираться не было.
- Сиктым щайтан! Бежим!
Бободжон рванул бегом в сторону шавермы - там можно уйти через черный ход или спрятаться, если начнут палить. А заодно забрать с прилавка сумку с документами, без которых таджику в Москве придется туго.

Когда шатающееся тело выбралось со стороны водителя и потопало к ним, Чёрч присел на измену. "Наркоман!" мелькнула паническая мысль. Как говаривала про таких соседка баба Глаша "Обколются своей марихуаной и ябут друг-друга в жопы!". Эти видать еще и жрать начали.
-Эй, полегче!- Миша избрал тактику отступления, а проще говоря - дал по тапкам и обежал ментовоз так, чтобы между неадекватным мусором, с его жертвой и автомехаником оказался автомобиль. -Бободжон, это какие-то неправильные менты!- Гаркнул он вслед удаляющемуся таджику.

Общее.

Бободжон без проблем добрался до киоска, без погони, висящей на заднице: Михаил остался у машины, и ненормальный мент сосредоточил внимание на нем, а не на шаурмане. Схватив свои вещи, Фети-оглы нырнул под прилавок. Он в домике.

Чёрч, тем временем, остался один на один с полицейским-психом. Он явно никак не мог избрать правильную тактику, чтобы настигнуть Михаила, и потому ходил туда-сюда, не понимания, с какой же стороны ему всё-таки зайти.

Но тут в силу вступил второй фактор, которого Михаил никак не мог предусмотреть: второй мент, перестав биться в конвульсиях, на секунду затих, а потом взял и поднялся. Выражение лица у него было такое же, как и у первого. Хотя нет. Более злое, и более осмысленное, что ли. Он бросил короткий взгляд на своего коллегу и рыкнул. Тот ответил каким-то свистящим бормотанием. Оба посмотрели на Чёрча, и пошли слева и справа, стараясь взять его в клещи. Причем тот, второй, в бронежилете и с автоматом, двигался куда быстрее и шустрее. Как обычный человек.

Так, как сейчас, Бободжон не боялся еще ни разу. Невменяемый обдолбанный мент и его дохлый напарник. Хуже не бывает - от такого только бежать. Перескочив за прилавок, Боб моментально упал на пол и схватил свою сумку и кухонный нож. Два лезвия лучше одного.
Погони не было слышно. Чего замешкался Миша.
Бободжон осторожно выглянул из-за прилавка. От того, что он увидел, ему захотелось бежать еще дальше - только что отъехавший мент уже встал и поковылял в сторону автомеханика.
Как можно бросить хорошего человека в такой ситуации?
Бободжону никогда не приходилось нападать на людей со спины. Но стопроцентный нежилец, который вместо поездки на тот свет пытается закусить твоим товарищем - достаточно хороший повод, чтобы сделать это впервые.
Нож с тесаком еле влезли в сумку - их ручки торчали наружу, но в сумке на плече это не мешало. Прокушенная шея не мешала мусору жить, поэтому столовые приборы тут бессильны. Боб огляделся в поисках достаточно тяжелого и тупого предмета. Кандидатом номер один стал старенький огнетушитель. Его не хватило бы даже на пригоревшую курицу - но на ментовский череп его вполне достаточно. Тихо приоткрыв дверь прилавка, Бободжон вышел в зал, бесшумно снял огнетушитель со стены и также тихо двинулся в спину ближайшему возвращенцу...

Технический.

Когда умерший было мент поднялся, Миша испытал прилив ни с чем не сравнимого ужаса. Прежде такое он видел только по видику, в древних жутиках а-ля "Зловещие мертвецы", с гнусавым перводчиком, а тут эти самые мертвецы решили открыть сезон охоты на автомехаников. Чёрч надеялся, что машина окажется для противника препятствием, но "живчик" спутал планы, отправив дебиловатого коллегу с одной стороны и ринувшись с другой.
-Ах ты с-сука!- В сердцах сплюнул Миша. Мысль запереться в машине он отмел как несостоятельную - вытащат, раз уж догадались взять в "клещи". Вместо этого он рванул к тормозному менту и, вцепившись в протянутую руку, попытался бросить его навстречу "свежему" зомби используя вес противника и собственную инерцию.

Общее.

Расклад, в общем и целом, получился неплохой. Пока Михаил служил приманкой для бешеных мусоров, Бободжону удалось незаметно подкрасться к тому, с прокушенной шеей. В этот самый момент Чёрч ловко увернулся от лап водилы и с силой толкнул его на мента с автоматом. Это смешало их планы, и оба завалились. Через секунду шаурмен с силой опустил огнетушитель на голову мента, раздробив череп. Тот сразу отвалил, умолкнув. Однако был еще второй - к счастью, им оказался тот, медлительный.

Чёрч отшатнулся от бросившегося "живчика", послав навстречу менту его более тормозного коллегу и с удовольствием отметил, что манёвр получился что надо - на земле образовалась эдакая куча-мала, в которую подоспевший Бободжон, ухнув, опустил огнетушитель. Раздавшийся при контакте с черепушкой излишне прыткого мента хруст заставил Мишу выпучить глаза, прокомментировав увиденное:
-А-ху-еть! Бобо, ты ж его завалил!!!- С одной стороны... Хотя - нахуй философию, жопа была кругом, куда не кинь. Оставалось надеяться, что сейчас не подвалит "козелок" с коллегами пострадавших - хуй бы им что удалось объяснить. -Бей второго, хрен ли ждать!?- Сплюнул автомеханик, прикидывая, куда бежать. Идея завладеть оружием убитого уже не казалась такой дебильной - Миша не держал в руках автомат с самой армии, но, как говорят онанисты, доставая фотку крокодила "Глаза боятся - руки делают!". Авось вспомнится чего.

Вместо того, чтобы легонько толкнуть мента в затылок, огнетушитель с силой всего веса уткнулся прямо в потный мусорский лоб. Кости у мента, надо признать, были толстыми - как и он сам. Голова треснула, как спелый арбуз в руках палаточника Ашота, но свое розовое содержимое оставила при себе.
Сначала Бободжон обрадовался тому, что противник лежит без движения - уж вдвоем одного лежащего тормознутого полицейского можно осилить. Войдя в кураж, Боб уже занес огнетушитель, чтобы добить второго мента...
Как вдруг до Бободжона дошло, что он грохнул человека. Вот без вариантов, без шанса выжить. Наверняка. Цинично, жестоко, так, как Чарли Бронсон завещал. Бобу стало мерзко. Может, не надо было сразу так? Он же вроде живой был... Ходил. Ну психанул, сгорел на работе - в результате с катушек съехал и пошел людей кусать. Дал бы живительных - пришел бы в себя, очухался, поехал бы к жене - или к блядям, стал бы обратно человеком. А так...
Только когда приедет патруль с нормальными, живыми мусорами, они увидят гастарбайтера с окровавленным огнетушителем и трупа их коллеги со следами радикальной пластики черепа. Бобо конечно же попробует зачехлить телегу типа: "Ну так получилось, ну упал, ну придавил его второй, ну попал не в затылок, а в лобешник прямо из-за этого, с кем не бывает... Что делать? Ну, понять. Понять и простить." Только объяснить им это не то, чтобы не получится - не придется. И им будет насрать что на паспорт, что на гражданство черножопого убийцы копов.
Ступор сменился легкой тряской. Взгляд уперся в вырванный кусок шеи уже мертвого полицейского. "Блять, чо я сопли развел!" - подумал про себя Бободжон и моментально пришел в себя. Тугодум-водитель уже смотрел на него. Смотрел, как на добычу, а не как на палача - без мольбы или жалости к себе, в глазах только животная жажда жрать. "Прости, раз уж так. Либо ты, либо тебя," - Бободжон ответил менту вслух и еще трясущимися руками занес огнетушитель. Пора было с этим заканчивать, что делать потом - будет видно дальше.

"Ишак, бежал бы - не было б такой херня! А теперь нас обоих башка сиктым будут," - проворчал Бободжан в сторону Михаила и резко отпустил огнетушитель в почти свободное падение. Боб не был зол - но постоянный клиент мог бы вести себя и более продуманно.

Общее.

Оставшийся мусор попытался то ли напасть, то ли наоборот, отбить удар, подняв руки. Но тяжесть огнетушителя, вкупе с приданным ускорением, проломила защиту на раз. Как и лицо полицейского - тот отрубился и распластался на земле, вслед за первым. Вот так.

В наступившей тишине слышны раскаты сирен полицейских, а может быть, и "скорых". Вдоль киоска с шаурмой на высокой скорости проехало несколько машин. Казалось, никто не придает значение произошедшему.

Чёрч судорожно сглотнул и перевёл взгляд с забитого мента на тяжело опустившего огнетушитель Фети-оглы, потом снова на трупы.
-Бободжон, эй, ты как? Норм уже, отпустило? А теперь нам пора отсюда сматываться - такое не простят!- Голос автомеханика дрожал от нахлынувшего адреналина и ужаса. Наверное, его бы даже вывернуло на мертвецов, но абсурность ситуации... Миша рухнул на колени перед убитыми и принялся судорожно освобождать тела от оружия и боеприпасов - если будут брать, то лучше уж словить пулю, стреляя в воздух поверх голов СОБРа, чем откинуться в пресс-хате.

Все было кончено. Боб небрежно выкинул огнетушитель. На краске следы крови и мозгов смотрелись неприятными подтеками краски другого, более яркого оттенка.
Тяжело вздохнув, Бободжон сел на землю и дрожащими руками достал из сумки зажигалку и сигареты. Взгляд Бободжона был направлен в сторону его палатки, но смотрел он как будто в пустоту. Вопроса Миши он будто даже и не услышал. Глаза покраснели, Бободжон был готов заплакать. Что жил в Москве - все зря. Теперь последняя надежда - бежать в Таджикистан и там схорониться, пока весь кипиш не уляжется.
Звуки сирены не сразу привели шаурмана в чувство. Но когда до него дошло, что на фоне что-то воет - знакомое до боли и не предвещающее ничего хорошего - сердце заколотилось, но оцепенение не прошло до конца. Вариант только один - стянуть наличность из кассы и бежать, пока есть возможность.
Увидев, что Миша уже ошмонал лежащих на земле ментов и уже побежал в машину, Бободжон крикнул ему вдогонку:
- Послушай, не трындят ли о нас мусора по своему радио!
И побежал национализировать имущество предприятия сверхмалого бизнеса. А заодно и припасов на дорогу прихватить.

Чёрч.

Оружия у мертвых было достаточно. Укороченный "калаш" у того, шустрого, сумка с магазинами, а у второго - пистолет в кобуре и три магазина к нему. Правда, в обоих случаях подсумки крепились к ремням, и надо было снимать сначала ремни, потом сами подсумки...можно было, конечно, просто вынуть всё добро и распихать по собственным карманам. Но тогда, случись чего, достать боеприпас будет неудобно. Короче говоря, все сводилось к тому, сколько Михаил был готов потратить времени.

Бободжон.

В пакет полетели бутылки с водой и скромная еда в виде нескольких пачек лаваша - тонкие блины были запечатаны в полиэтиленовые пакеты, сразу по несколько лепешек в каждом. Набранных запасов хватит на два, а то и на три дня - на двоих. По опыту Бободжон знал, что больше брать смысла не имеет: лаваш неизбежно испортится, заплесневеет. Не самая лучшая еда; лаваш этот суховат, пресноват, но вполне нажорист. Голод - не тетка. Помимо еды, схватил еще денег, что-то около двух тысяч с мелочью, и импровизированную аптечку, состоявшую из двух рулонов бинта и склянки с зеленкой, да упаковку пластырей. Сгодится в случае порезов (что иногда случалось), но не более того.

Время, время, время! Всё упиралось в банальный цейтнот - в любое мгновение могли скрипнуть тормоза и из подлетевшего пати-вэна, как чертики из табакерки, повыпрыгивают коллеги жмуриков, положив конец терзаниям автомеханика, ну и земному пути, чего уж. Рывком распахнув рюкзак, Чёрч принялся за мародёрство. Это было мерзко, противно, но, бляха-муха, необходимо! В бездонное чрево полупустого рюкзака ухнули бутылки, "ксюха", пачка карт. Подсумок, по зрелому размышлению, Миша всё таки снял и вместе с магазинами убрал к остальным вещам - еще со времен службы в армии у него сохранились воспоминания об удобной брезентовой сумке, тяжело оттягивающей ремень. Удобно, так то.
"Пригодится!" решил Чёрч, возвращаясь к сбору трофеев. "Макаров" с запасными магазинами отправились по карманам - в угоду скорости и, чего скрывать - удобства. Миша только проверил положение предохранителя, чтобы не отстрелить себе ничего жизненно-важного и покосился на рации. С одной стороны их могут запеленговать, с другой - связь штука нужная, найти бы к ним еще зарядку... Взгляд остановился на машине и рации полетели к остальном хабару.

Бободжон пулей влетел в свое бывшее место работы и спешно начал присвоение мелкого имущества. Пара пачек питы были лучшим, что можно взять с собой - овощи в майонезе или тухловатое мясо очень скоро станет несъедобным, да и с собаками тогда найти их не составит труда. Другое дело - сухие лепешки, которые хорошо утоляют голод, а если еще и на костре разогреть...
Пара бутылок воды скрасит жизнь на такой жаре хотя бы до границы Москвы, а дальше уже можно будет вести себя спокойнее и поесть где-нибудь нормально.
Денег в кассе практически не было - только пара с лишним тысяч с ночной смены, да двести рублей с Мишиного завтрака.

Руки тряслись, пот тек рекой, а сердце колотилось как отбойный молоток. Боб не раз видел мертвецов - на стройке, в институте, во время гражданской войны - но никогда не занимался их производством. Почему ментов так резко отморозило? Почему второй сначала пытался что-то сказать - причем, ни разу не враждебно - а потом сделал вид, что отъехал, а потом напал? Почему они не стреляли или не отхерачили по обыкновению резиновыми палками? Слишком много вопросов. Но сейчас главное - драпать.

Выбежав с хабаром, Бободжон огляделся. Все тропинки на Открытом Шоссе заканчивались тупиками в индустриальной клоаке города, а по большим дорогам...
Бободжон аккуратно положил припасы, присел на корточки и закурил. Хитрым прищуром истинного потомка орды Чингисхана, Боб посмотрел на Мишу и спросил:
"Микаил, скажи - а ты водить тачку умеешь?" Мысль Бободжона витала на поверхности - наглухо тонированный козелок, фуражки и мигалки могли спокойно дать им дорогу хотя бы до границы Москвы. Если повезет улизнуть до того, как этих двоих хватятся.

Боб решил также посмотреть, что же в салоне машины. Больше его интересовало не наличие шмотья или пушек - вдруг в машине был кто-то еще, помимо этих двоих?