Немеллис: В поисках себя | ходы игроков | Ледяные объятия Вечного огня

Холод. Холод, что пробирает до самых костей и ветер. Ледяной и необычайно острый, словно инструменты тёмных мастеров, с колючим снегом, бьющим в лицо. Ну одна одежда не помощник в подобную погоду. Даже магам не сладко приходится. Бушующая стихия закручивает потоки магической энергии и сбивает все возводимые колдунами преграды, а ещё…. Сугробы, сквозь которые так трудно продвигаться вперёд. Сугробы, манящие к себе своим обманчивым теплом и мягкостью, обещающие покой и забытье. Вечный покой и забытье. Сумерки, что, как и водится в «сердце зимы», поглощают просторы империи, запуская свои лапы ещё глубже в душу и усиливающее как холод, так и манящее действие снежного покрова, надёжно укрывающего весь материк. Деревушка. Маленькая и далеко, зато даже отсюда видать, как полыхает дом на отшибе. Красиво. Горячо. Жарко. Ветер бьёт в спину, помогает идти, но крадёт кажущееся таким близким и доступным тепло. Кучка местных, что столпилась вокруг десятком длиннющих теней, но не спешат они помогать. Наоборот. Подбрасывают что-то, поярче разводят, да свои дома снегом обсыпают, чтоб не занялись. Издали не разобрать ни причины, ни того, что именно творится в этом селении. Однако чётко ощущалось лишь одно – не пойдёшь в тепло, умрёшь! Даже проклятье не в силах было тягаться с этим морозом, многократно усиленным за счёт ледяного ветра, дующего со стороны проклятого океана. Деревушка, впрочем, была не особо-то и большой (по меркам Империи) всего с дюжину домов, да пара десятков строений иного назначения. Однако с понятиями дорога, путь, тропа и тем паче тракт, здесь было крайне сложно. Начать хотя бы с того, что маги были вечно себе на уме, и пытались заставить летать мелкую и крупную домашнюю утварь, навроде ковров, стульев, кресел. Стремления-то их были обращены естественно к великому – к кораблям. Зачем этим ненормальным летающее судно никто не понимал, да и не простая эта задача – разобрать, что на уме у сильных мира сего.

Вообще-то Великая Империя Кроэн'аль'Дроэнг была довольно молодым государством. Последние земли – остров Эн'Айтрайс, были присоединены всего с десяток лет назад. Тёмные эльфы, жившие в подземье и сделавшие обширные территории острова своим надземным городом-портом сопротивлялись отчаянно и жестоко. Всё впрочем решила сила Совета местных архимагов. Император, так же человек обладающий этим редким даром, был уже человеком преклонного возраста, к тому же не раз получавшим за сражения весьма серьёзные раны, сейчас слёг с лихорадкой, а трое его сыновей понемногу стали разворачивать грызню за трон. Не спешили они в основном из-за старшей сестры, которую даже при дворе «за глаза» называли чёрной колдуньей и ведьмой. К слову и сам совет косился в её сторону весьма-весьма неодобрительными взглядами. Маго кто помнит, но когда-то, всё Империя легко умещалась на маленьком острове Трейпрах, что сейчас занимают маги, отстроившие на нём академию, совет и исследовательские корпуса. В обмен на него, чародеи создали новую столицу Оре'гваир, где даже самый скептичный человек сможет найти все, что его душе угодно. Впрочем… история этих земель не столь важна для нас в данный момент и потому…

Занесённая снегом деревня обещала кров. За работу, конечно же, но там было тепло и горячая еда. Наверняка много скота и амбаров с зерном. Из-за снежной пурги было трудно рассмотреть подобные детали и потому оставалось только идти ближе. Правда, как и у любого мага, у нашего героя также должно было заиграть нечто внутри – предчувствие, как зовут его многомудрые стариканы из профессорских домов. Оно-то и должно было заставить проклятого магией мужчину ускорить свои шаги…

Жжёному не нравилось место, в котором он оказался. Здесь не было места огню. Ураганный ветер, который мог бы из малейшей искры разжечь бушующее пламя, и стремительно разнести его по всей округе, вместо огненного жара нёс лишь мелкие песчинки острого льда. Всё пространство вокруг, насколько хватало глаз, было, словно в насмешку над Жжёным было укрыто покрывалом из иссиня белого снега, что даже в кромешной тьме под затянутым тучами беззвёздным небом режет глаза своей чистотой, противопоставляя себя прекрасным и незамутнённым цветам угля, пепла и багровых огненных искр. Жжёному не нравилось это мерзкое место. Он хотел уйти из него. Но уйти из него было невозможно, ибо оно окружило его, стремясь поглотить и растворить в себе, погасить его волю и сделать частью себя. Мерзкая, коварная и злобная долина, смеющая вставать на пути его, Жжёного воли. Слишком большая для того, чтобы даже он мог залить её всесокрушающим пламенем от края до края.
Но даже это мерзкое место не способно было предугадать и предусмотреть всё. Даже эта долина льда и ветра не способна противостоять истинной силе пламени. Жжёный почувствовал это задолго до того, как увидел. Где-то там, ещё совсем далеко, огненная стихия вырвалась из плена долины, и теперь истекала в мир легко и свободно, зовя и маня к себе тех немногих, что способны были чувствовать её зов.
Раскинув руки, Жжёный прокричал в пустоту несколько слов на языке, что был ведом лишь таким посвящённым пламени как он сам. Его голос больше походил на скрип костяных когтей твари из преисподней по листу ржавого, полуистлевшего тот времени металла. Низкий, хриплый полускрип-полушипение, острым приступом страха ввинчивающийся подобно паразиту глубоко в душу каждому, кто слышит его. На кончиках его пальцев зажглись едва заметные искры, стремительно устремившиеся по рукам к телу и голове чернокнижника. Развивающий края его рубища ветер словно застыл на мгновенье, превратившись в марево подобное тому, что в жаркие дни струится над раскалёнными солнцем чёрными камнями. Небольшая, четыре-пять шагов в диаметре область под ногами колдуна, вдруг, преобразилась. Хлопья снега под его ногами, вдруг рассыпались тончайшей ледяной пылью, которую немедленно подхватил и унёс ветер, обнажая разом промёрзшую на десяток метров вглубь землю, и, казалось, сам воздух над этим участком земли стал сгустился, став настолько холодным, что обычный человек попросту не смог бы его вдохнуть и не упасть, мгновенно заледенев изнутри. Однако сам Жжёный стоял как и мгновением до того. При этом снег, налипший на его рубище начал стремительно таять и испаряться, окутав чернокнижника клубами густого пара.
Согревшись и поправив висящую на плече нищенскую суму, колдун направился туда, откуда с волнами магического эфира разносилась песнь открытого пламени.

Доморощенная магия и впрямь помогла колдуну согреться, но не нужно было быть гением, чтобы понять, что столь впечатляющий эффект, прогревший весь организм, измученный ледяной погодой, долго не продлиться. А значит изменить направление, и миновать деревню было сравнимо с добровольным вырыванием для себя любимого могилы.
Говорят смерть от замерзания – самая безболезненная. Сначала тебе становится тяжело идти и хочется присесть, затем полежать немного. Откуда-то накатывает тепло, и ты засыпаешь мирным, сладким, а главное – вечным сном!
Тем не менее, всегда можно было вырыть себе нору в сугробе и переждать ночь в сугробе, это конечно имела свои риски… навроде того, что снег покроется коркой и путник задохнётся, но… зачем обрекать себя на такие неудобства, если всего в паре сотен метров была деревушка?
Уже отсюда был отчётливо слышен треск горящей древесины добротного двухэтажного дома и крики людей, а ещё ветер принёс запах, характерный запах жаренного мяса.

Толпившиеся вокруг люди кричали что-то друг на друга, на дом, охваченный пламенем, звали каждый своего бога и только маленькая девочка, сидящая в сугробе поодаль, и обхватившая себя руками уже не кричала и даже не плакала. Просто покачивалась из стороны в сторону, смотря на снег стеклянными глазами.

- Они пособники тёмных эльфов! Поделом им! – принёс ветер, особенно громкий крик мужчины.
- Она была ведьмой, так ей и надо! – теперь уже был голос женщины.
- Спаси нас, о, Единый! – взмолилась другая.
- Может, развлечёмся с отродьем ведьмы? – азартно осведомился какой-то мужик.
- Она ж ребёнок! – возразил ему кто-то.
- Да, и что с того? Смотри-ка какие она сисяндры уже отрастила! – воскликнул всё тот же охотник за молодухой и медленно направился к девчушке.
- Том, так-то тебя, перетакто! Сначала надо дом затушить, а то чего доброго все сгорим! Потом будешь девку зажимать! – этот голос был зычным и явно не терпел возражений, потому неудачливый педофил повесил голову, засопел и потопал помогать разбираться с полыхающим домом.

Словно в насмешку над людьми поменялся ветер, и теперь, пламя и впрямь грозило перекинуться на соседние дома. Всё это вызвало ещё больший ажиотаж среди селян и заставило забыть о ребёнке.

Не меняя ритма движения, словно диковинный механизм, Жжёный шёл и шёл к источнику пламени. Занятые попытками унять пламя селяне если и обращали внимание на бредущую по дороге фигуру - явно не придавали ей особого значения, будучи заняты куда более насущными проблемами сохранения своего жилища. Лишь когда колдун встал на дорожке, ведущей ко входу в горящий дом, мешая проходу суетящихся людишек, несколько человек удосужились его заметить. Однако Жжёный игнорировал окликающих его, требующих убраться с дороги, но не решающихся оттолкнуть странного незнакомца крестьян, что чертыхаясь пытались огибать замершего пришельца, пробивая новую тропинку через сугроб. Его влекло пламя. Чистое и яркое, как сверкнувший на солнце бронзовый клинок, за мгновенье до того, как выпустить кишки несчастному, в которого он был нацелен. Жжёный протягивал к огню руки, пытаясь согреться. Забинтованные пожелтевшими от времени пальцы медленно шевелились, словно трупные черви, что выискивают самые мягкие кусочки тухлого человеческого мяса. От грязных, цвета обгоревшей и истлевшей ткани, лохмотьев его, вновь начал струиться пар. Хихикнув себе под нос, неотрывно смотрящий на пожирающее человеческое жильё пламя, пришлый безумец что-то неразборчиво забормотал себе под нос тихонько подвывая, и, словно в медленном танце, закружился вокруг себя, подставляя теплу то лицо, то спину, то бока, пытаясь просушить набухшие от тающего снега одежды.
Казалось, по мере кружения пришельца, терзающие остов жилья языки пламени начали опадать, и даже ветер стал затихать, перестав швырять взлетающие высоко к небу искры в разные стороны, однако через несколько мгновений пламя взревело с новой силой, огненным столбом устремившись ввысь. Но оно уже не было обычным пламенем. В воздухе разлился отчётливый запах горящей серы, а волна навалившегося на стоящих неподалёку людей, казалось способна была опрокинуть с ног. Само же пламя теперь заливало заснеженную округу бордовым цветом пролитой крови.