Наемники: Банановый ад | ходы игроков | 29.10.2011, атака Камбрии

Не успели закончить с операцией, как начали приготовление к следующей. Вертушка тут же улетела в сторону Читзены (пилот радостно потирая руки чуть не вприпрыжку добрался до "хьюи" и не медля улетел на задание).

А Драссен и Омерта тем временем собирали ударную группу. 2 БТР. С двигателями от Уралов. Которые (двигатели) находятся в Уралах. А БТРы - на прицепе. И пусть малоподвижные, но БТРы становились эдакими малоподвижными бронированными огневыми точками. Хотя если у противника есть РПГ, они быстро превращались в маломобильные груды металлолома.

Штурмовая группа насчитывает около шести десятков солдат. Почти два взвода. Серьезная сила. Но и противник им встретится не слабый. По данным разведки в Камбрии было до 80 бойцов. Часть из них, скорее всего, наёмники уже "положили" в санатории у Камбрии, но если посмотреть с другой стороны, выжившие в той драке получили серьезный боевой опыт и осознав происходящее стали более суровыми противниками.

- Готовы выдвигаться, сэр. - отрапортавал Ромэр, указывая на готовый к выдвижению караван. - Связь заглушена, поэтому если кто тут и хочет предупредить лоялистов, он это сможет сделать только пробравшись по дороге или прорвавшись через наши блок посты, которые сейчас закрыты и никого не пропускают, так что раньше времени о нашем выдвижении райтманцы не узнают.

Ну что ж... Пора.

Путь до Камбрии, пусть и не был особо длинным, показался Жуку крайне скучным. Нужно было хоть чем-то себя занять и наёмник усиленно глядел по сторонам, прикидывая, что бы такого сделать. Наконец, взгляд его остановился на их новом докторе, том самом, которому достался бывший Хадсоновский броник. Тот еще тип, запомнившийся тем, что сходу попытался выцыганить у командира всего, да получше. Ну да ладно, раз уж он даже в русском десанте служил, так небось что-то да умеет. А то ведь этим зверям даже оружия не выдают, говорят, одни лопаты... Или это Стэн с кем-то их путал? Ну да неважно.
- А что, tovarisch, - внезапно для всех, включая себя, обратился к Одину Жук, - поспорим, кто больше Райтмановцев положит? Готов сотни две поставить. Или эту крошку, - и наёмник похлопал по своему старому ПП, за ненадобностью валявшемуся ныне в одном из Уралов.

Недавний рейд на санаторий перешел в масштабное наступление на Камбрию. Это для Кости было нормально и привычно, военная разведка часто атаковала малым отрядом, чтобы оказаться потом в авангарде на острие основного удара. Тем более, что Один сам лично и проводил разведку этого города. Ему ли было отсиживаться в тылах?
Хитрого вида пацан, у которого на лбу было написано "уголовник" - Стэн, кажется, Костя еще толком не успел с ним познакомиться, предложил забиться на спор. В общем-то...
- А чо бы и нет? - пожал плечами Один, наводя последний марафет на морде лица.
То есть, активно размазывая грязь по роже, чтобы не сверкать в кустах белым пятном, в которое так и просится пуля.
- Ствол мне второй без надобности, класть некуда, а двести баксов... двести баксов, это всегда двести баксов. С первой премии, которую Кэп нам обещал кажется еще вчера. Если доживем - усмехнулся десантник.
Попрыгал, проверил всю снарягу, чтобы не бренчала. Ну, пора.

***

План у Кэпа был простой, и достаточно четкий. Реализовать грамотно преимущество в артиллерии и мобильности, и дело в шляпе. Десантник взял красный фальшфейер, повесив его на кольцо разгрузки, и скрылся в подлеске. На нем сейчас не было ни рюкзака, ни докторской сумки - все лишнее осталось в кузове Урала. Одину ничего не мешало выйти на охоту, в которой лоялисты-регуляры будут зубастой, но все же дичью. Давно он не работал по специальности - по своей прямой специальности, обеспечивая наступление своих войск. Хотя конечно, войска были не того размаха - но и он сейчас один, даже без второго номера, корректировщика, а не рассеянное отделение таких же стрелков. Жаль, все еще не нашлось глушителя на его ствол... ну ничего. Нужно будет просто чаще менять позиции.

Забрав сильно в сторону, Костя быстрым шагом мерил подлесок. Где-то там сейчас начнут работать минометы, заработает крупняк с бэтров - шухер начнется, будь здоров. Первые выстрелы так, скорее напугать и ошарашить. Посеять панику.
Свистнула первая мина, а Один уже лежал в густом кустарнике, припав к жесткой резинке окуляра. Забегали, как тараканы... все они, латиносы, на одну морду, иди пойми кто тут на ферме командир. О! Есть. Трое лоялистов подбежали к одному и тому же мужику в форме - значит, офицер. Метров триста, триста пятьдесят, пуля упадет незначительно... работать надо наверняка. Прицел на верхнюю точку головы, мягко на спуск...
Винтовка ударила в плечо, а Костя даже не смотрел в прицел. Он и так знал, что не промахнется. Погиб, или ранен? Какая разница, главное лишить райтмановцев командования. Глушителя нет, значит надо менять позицию.
Перекатившись в сторону вместе с винтовкой, Один быстро, на четвереньках, отползал в сторону. Тысяча раз, тысяча два, тысяча три, тысяча четыре... воздух над головой вспороли автоматные очереди, во все стороны посыпались ветки, листья и куски коры. Четыре секунды - неплохо, значит не простые новобранцы там, есть и нормальные стрелки. Выждав десять секунд, пока лоялисты прекратят бездарно палить по лесу и их вновь займет основная волна наступающих, Один снова приподнял винтовку, скользя взглядом по происходящему в лагере врага. Один, два, три... пятеро лежат за какими-то мешками. Оружие? Узи, не противник. Дальше... двое наверху, на крыше фермы... или трое? Что это торчит из окна? Пулеметная точка на господствующей высоте? Неплохо, все как по учебнику... но и не слишком хорошо.
Стрелять из пулемета много ума не надо, всех пулеметчиков не перебьешь. Больше одного-двух выстрелов сделать не дадут - глушителя нет, и долго здесь сидеть нельзя.
Один перевел прицел с груди пулеметчика на саму машинку. Цель сложнее, надо попасть четко в затвор с первой, максимум второй пули. Триста семьдесят или триста девяноста метров? Сравнил внимательно голову с размером рисок на прицеле - все же триста девяносто. Еще и выстрел под неудобным углом.
Секунды шли, Один ждал, наблюдая в прицел за полетом листьев, медленно кружащихся на траектории полета пули. Боковой ветер два метра на двухстах, чуть чуть поправочка... температура +32, жара в этом банановом аду постоянная, будто на адской сковородке. Пуля пойдет чуть выше.
Внеся последние поправки, Костя пожалел, что у него нет точного барометра. Ладно, справимся и так. Бах! - винтовка толкнула в плечо, но он не отрывался от прицела. Пулемет на крыше дернулся, но пуля лишь задела приклад... еще чуть вправо, видимо ветер сильнее. Бах! И практически без паузы между двумя выстрелами пулемет слетает с мешка, с безнадежно разбитым затвором.
Один вновь упал, прижимаясь к земле. Наглеет, конечно, на грани возможного - воздух над головой вновь засвистел от пуль. Но десантник лежал себе за деревом, зная что долго полосовать лес очередями лоялисты себе не могут позволить. Заткнулись, кажется - перезаряжаются?
Перекат в сторону, и ползком, ползком. Лишь через тридцать метров он позволил себе привстать, покидая опасную зону на полусогнутых.

Новая позиция - теперь ферма находится прямо между ним и основным наступлением. Один распластался по земле, присыпав ствол листьями. Последняя серия, и нужно будет сваливать отсюда, пока за ним не послали десяток автоматчиков с собаками.
Десантник недобро ухмыльнулся, у него появился еще более наглый план, чем раньше. Замерив дистанции, он достал из кармана небольшой блокнотик, проводя нехитрые расчеты.
Четыреста десять метров, боковой снос на шесть сантиметров. Четыреста тридцать, снос на шесть и пять, но окно узкое - придется бить максимально вправо, чтобы пуля не зацепилась об косяк. Четыреста семьдесят - бить практически в щель между бревнами, нужно минимум три пули.
Один выдохнул, задерживая дыхание. Повел прицелом по всем трем точкам, почти нажимая на спуск. Тысяча раз, тысяча два, тысяча три, тысяча... три с половиной секунды. Много.
Еще раз... Костя шесть раз отработал два коротких движения винтовки, прежде чем убедился, что не ошибется. Поехали!
Грохот очереди демаскировал его полностью. Первая пуля - радист падает! Вторая, третья - первая об косяк, разнося его в щепки, вторая в грудь лоялисту с тяжелой трубой РПГ за спиной. И последние, до конца... одна за другой, пули разбивали в щепки бревенчатый домик, пока наконец слепая удача не помогла ему. Оба пулеметчика наверху упали. Боек сухо щелкнул, и Один потянул из разгрузки новую обойму. Сейчас придется немного побегать.

Бой за Камбрию обещал быть серьезным, но у Кэпа в рукаве были пара козырей, которых не было у обороняющихся.
Первый - артиллерия. Их маленькая диверсия в санатории оставила обороняющихся без минометов, а у них самих минометы были. Мало и не таких уж и мощных, но тем не менее это позволит им понервировать райтмановцев и загнать их подальше в укрепления.
Второй - БТРы с крупнокалиберными пулеметами. Конечно, они были не на ходу, но стрелять могли и для пехотного оружия были малоуязвимы. А ещё из-за них можно было вести огонь. Такие себе передвижные ДОТы, если не залезать внутрь.
И третий, который Кэп пока не выложил на стол. В полукилометре от них находился Скайрейнджер, с помощью которого в тыл защищающимся можно было выбросить десант. Прощелыга-пилот заломил за это огромную сумму, но Кэп не поскупился, он понимал, какой потенциальный эффект это даст.
- Внимание всем. Как только начнется артподготовка, мы делимся на три группы. 30 человек фронт, вас будут поддерживать БТРы. Ваша задача укрепиться и связать противника боем, используйте БТР как укрытия. После начала боя оставшиеся делятся на две группы и на транспорте прорываются по флангам, затем наносят противнику удар с боков. Жук, твоя задача возглавлять группу на три часа, если противник дрогнет - идите в прорыв и отрезайте от основных сил. Один - ты будешь с левой группой, но отделишься чуть раньше. Ты будешь диверсантом - связь и командиры на тебе. Также, если понадобится, будешь корректировщиком для артиллерии и для вертолета, красная дымовая шашка будет у тебя.
Затем Кэп припал к рации.
- Рэйнджер?
- Слышу - голос пилота был искажен радио, но звучал ясно.
- По зеленому дыму сближайся с нами, примешь на борт десант и высадишь по красному. Принял?
- Любой каприз за ваши деньги. Принял, - бросил пилот и закончил вызов.
- Все, готовность полминуты, - подытожил Кэп.
Тридцать секунд. Сорок пять ударов сердца. Шесть вздохов. Скоро закончилось и это.
- Минометы, огонь. Центр, вперед.
Погнали.

Их приближения ждали. Нет, засаду на дороге противник не организовал, но приближение большого количества машин не пропустил. Внезапной атаки не получилось, хотя и не особо планировалось.

Уже на дальней дистанции завязался стрелковый бой, БТРы "выходили" (точнее, вытаскивались) на позицию уже под огнем. Минометчики тоже вступили в бой "с колес", буквально сразу заняв позицию за небольшим леском и начав забрасывать позиции лоялистов минами.

Ну а пехота... Пехота под прикрытием брони и артиллерии медленно и верно продвигалась, сковывая огнем засевшую на позициях пехоту противника.

Пока всё шло как надо - стрелковка и КПВТ БТРов наглухо прижали противника, а возможность пристреливаться без ответного огня позволяла артиллеристам без спешки "утюжить" позиции лоялистов.

Да, лоялисты их ждали и успели подготовится к атаке, но явно не были готовы к такому удару.

Выбив радиста, пулеметчиков и командующего обороной на ферме, Один залег в зеленке. Дальше уже он один тут не особо что сделает - связь у лоялистов нарушена, их утюжат основные ряды наступающих, а запросить подкрепления из Камбрии возможности у солдат Райтмана уже нет.

Обеспечив продвижение своих сил вглубь, Костя мог позволить себе небольшую передышку. Переснарядить пустой магазин, осмотреть еще раз ситуацию в тылу лоялистов Райтмана. Кажется, среди них нашелся храбрец, который решил возглавить контратаку?

Прицел на четыреста двадцать. Ветра нет. Толчок приклада в плечо. Вспышка. Падающая фигурка в прицеле.

Ляг, полежи. Не мешай Кэпу работать.

- Ха, съели?! Бегите, черти усатые, а то я вам еще Урал подгоню, перееду к божьей матери всех! - на самом деле Жук бы именно так и сделал. Где-то в той стороне, куда направился русский, периодически бахала его винтовка и Стэн уже начинал опасаться, не проиграл ли он еще своё старое оружие. Оно, конечно, ему уже и не особо было нужно, но обидно же! А у него самого на счету было... Непонятно сколько кого. Поди в этой кутерьме разбери, то ли ты подбил этого лоялиста, то ли солдат, стоящий за пулеметом БТРа.
- А ну, бойцы, нажмём!

Ну что ж, успеха они достигли, но Кэпу хотелось закончить эффективно и красиво.
- Одину Кэп, найди площадку для высадки и пали там красный дым. Отбой.
Далее последовало радирование одного из БТР, того, рядом с которым обретались элитные силы восстания. У полуподвижной техники позывные были Фуриоза и Венджанза, хотя Кэпу и привычнее было бы называть их "коробочка-1" и "коробочка-2". Ну, так полезнее для боевого духа, наверное.
- Фуриозе Кэп, передайте Ромэру, пусть берет ребят и отходит к зеленому дыму. Будем забрасываться.
И последняя радиограмма ушла Рейнджеру.
- Рейнджер, готовность 25 секунд.
- Я и не глушился. Взлетаю!
Момент истины. Этот маневр или поставит точку в бою, или лишит восстание почти половины элитных сил.

Стрельба затихала по мере того, как повстанцы продвигались к позициям лоялистов. Определенно, заброс десанта в совокупности с уверенными ударами по флангам привели к тому, что лоялисты спешно и даже в панике ретировались с позиций, оставляя неплохие, в общем, огневые точки, снаряжение и раненых.

Несколько машин под огнем выскочило на трассу и не обращая внимание на ураганную стрельбу. Но машин хватило явно не всем - над позициями поднялся белый флаг. Оставшиеся солдаты сдались!

Самое время занятся подсчетом потерь. На счастье, раненых у солдат Чивалдори не оказалось (царапины, ушибы и прочая мелочь, не мешающая "строевой" - не считается). Но погибло три бойца, которым, скорее всего, просто не повезло нарваться на пулю.

А вот потери лоялистов оказались весьма существенными. Всего в результате атаки армия короля потеряла более 30 бойцов, почти взвод и в десять раз больше, чем потеряли атакующие. Великолепный результат!

Над полем боя в весьма дырявом и весьма дорогом вертолете летели восемь человек. Цвет сил восстания, те, кому предстояло поставить жирную и кровавую точку в битве за Камбрию.
Хавьер Ромэр, ветеран, прошедший всю кампанию от первой битвы до последней. До войны он был пограничником, но дезертировал, когда начались бесчинства. Вначале жители Омерты весьма подозрительно отнеслись к нему, но он сумел себя зарекомендовать - сначала перед Чиварро, затем перед Стариком, а теперь - и уже, видимо, окончательно - перед их новым лидером, Кэпом. Он проверял своё оружие, в особенности осколочный гранатомет: там, куда они летят, гранаты очень пригодятся. Он избавит мир от ещё нескольких сволочей - по одной гранате зараз.
По правую руку от него сидел Карлос Оливарес, как всегда невозмутимый. Бывший Сан-Монский крестьянин слегка отрешенно держал пулемет, пока ещё стоящий на предохранителе, как гитару, перебирал воображаемые струны где-то в районе курка, будто играя что-то медленное и лирическое. Лишь левая рука, переходящая иногда со ствола на грудь, туда, где под бронежилетом был крест, выдавала, что он тоже волновался.
Весьма контрастировал с ним Мигель Кармона, сидевший по другую сторону от Ромэра. Он напряженно всматривался в открытый борт, будто пытаясь прожечь в небе дыру, а лицо его было искажено ненавистью. Простой автомеханик, у которого революция отняла и жену, уведенную из дома в неизвестность, пока его допрашивали во время очередной "проверки лояльности", и дочь, умершую от простуды, когда никто не смог помочь ему лекарствами во время одного особенно тяжелого зимнего сезона муссонов. Он перещелкивал режимы огня на автомате с отсоединенным рожком. Очередь - чтобы полоснуть по толпе выродков, не разбирая, кто есть кто, своих там нет, а к дьяволу пусть идут всем скопом. Одиночный - чтобы загнать между глаз кому-нибудь из их командиров, таких, как тот хрен с усиками, который бил его, пока его жену выволакивали из дома, или как тот толстый и лысый со шрамом на подбородке, вывезший из их медпункта всё вплоть до бинтов и зеленки "на нужды армии".
Напротив Оливареса сидел Фигерао, "герой" обороны Сан-Моны. Он не был ни дураком, ни суицидником, и умел признавать свои ошибки, поэтому и отдал приказ отступать, когда понял, что положение было безнадежным. Потеряв город, он спас большУю часть своих соотечественников от плена или гибели. Ну кто ж виноват, что к тому моменту они были уже готовы убегать? Противник действовал слишком нагло, далеко не так, как на то расчитывал бывший управляющий небольшой винокурней Всё это он попытался объяснить Кэпу... но сомнительно, чтот тот понял. Лидер не орал, не угрожал. Он ровным и, кажется, бесчувственным голосом пообещал Фигерао, что следующая сорвавшаяся по его вине операция будет для него последней. И почему-то Рамон не сомневался - с этого hijo de la puta loco станется. Он боялся за свою жизнь, да, самоубийцей он не был. Но Кэпа боялся он лишь чуть меньше, чем врага.
Хосе Рамон, сидевший в голове салона, священник, носящий белый воротник поверх формы и взявший в руки оружие на защиту родного прихода и родной земли, сидел с закрытыми глазами, перебирал четки, сделанные из полированного сотнями прикосновений кипариса и читал молитву, прося Господа пощадить раздираемую войной землю, его родных... и его самого.
Самый молодой пассажир вертолета, 23-летний Николас Эскобар, был снедаем своими собственными переживаниями. Его - одного из лучших стрелков всего Восстания, ещё бы, юношеская сборная по спортивной стрельбе, серебряная медаль на континентальном первенстве! - нагрузили тяжелым и неудобным пулеметом вместо точной и смертоносной винтовки, а теперь ещё и этот прощелыга Оливарес, втеревшийся новому командиру в любимчики, смел поспорить с ним на 100 баксов, что с пулемета набьет целей больше, чем он! Нет, вот же наглец, пусть и на 10 лет старше. Ничего, он этого прощелыгу как щенка уделает. И 100 баксов его. И все увидят, что фавор ещё не означает каких-либо умений... Эскобар злорадно улыбнулся через проход Оливаресу. Оливаресу было пофиг.
Серьео Кассаде, 32-летнему уроженцу Альмы, чья семья перебралась в Омерту, когда стало совсем плохо, в надежде на мирную жизнь, было терять больше всех остальных. Четверо детей и сестра, которой в нынешнем году только 14, жена, несмотря на все тяготы ещё сохранившая свою красоту, и память о прадеде, герое одной из маленьких, но весьма кровавых алармо-ярульковских войн, о которых помнят разве что в Алармо и Ярулько. Там, где у других были крестик или фляга с ромом, у него была фотография его семьи, где ему было ещё только 23, до того, как всё началось, когда мама была ещё с ними. И эта фотография давала ему сил и веры в лучшее не меньше, чем иным Библия.
Ну, а Пласа просто спал. Именно пофигизм и умение всегда находить время на отдых позволили 40-летнему бывшему парикмахеру ещё не сойти с ума в этом хаосе.
- Господа смертнички, мы почти приехали. Последние слова? - пилот Рейнджера был как всегда оптимистичен.
- Слышь, заткнись, - бросил Ромэр пилоту, а сам обозрел позицию. Красный дым вырисовывал очень симпатичный пятачок как раз часов на пять от вражеских позиций, с той стороны, где укреплений не было. Хищно ухмыльнувшись, он проорал, - ЗА ЧИЛВАДОРЕ! ПАТРОНОВ НЕ ЖАЛЕТЬ! - и, как только вертолет пошел на разворот, пустил первую гранату в сторону Райтмановских укреплений.
Бросившийся на пол у одного из открытых бортов Эскобар отпарировал, перекрикивая свою же очередь:
- Не учи батьку детей делать! - чем заставил ухмыльнуться залегшего рядом с таким же пулеметом Оливареса.
Остальные на тросах ринулись вниз, к земле и последнему оплоту Райтмановцев у Камбрии.
---
Лейтенант, а недавно и капитан королевских вооруженных сил Эмилио Ворхес, прозванный за свою непреклонность Железным, напряженно всматривался в позиции грязных повстанческих псов. Кажется, только теперь он начал понимать, как же им врали.
Откуда у них БТРы, откуда столько людей и оружия? Если их уже трижды разбивали наголову и истребляли до последнего солдата? Ярульковцы? Скорее всего. Своих Ворхес предпочитал не убивать. Только разве что предателей - а кто там из алармовцев, если не предатели? Из своей бытности политическим офицером он вынес лишь одно: в каждом есть гнильца, нужно лишь ковырнуть поглубже. А значит, и никакой пощады им!
- Не давайте им прорваться! Огонь! Беспощадный, сука, огонь! - пытался вдохновить Железный Ворхес своих подчиненных. Эти ребята были сильны. они видели худшее, что могли противопоставить им повстанцы. Они видели, как в упор садят в безоружных новобранцев из гранатометов и пулеметов, как сравнивают с землей целые корпуса санатория, чтобы выкурить пару засевших в них бойцов. Они видели эти зверства, они не побегут. Ведь следующими будут их семьи - когда грязные руки ярульских наймитов до них дотянутся.
У него у самого была семья. Жена-красавица и близнецы двух лет от роду. Он не хотел, чтобы Марко и Лукас росли в охваченной гражданской войной и раздираемой интервенцией страной. Райтман о них позаботится, он всегда вознаграждает верных ему. Главное - продержаться. Но как же, чёрт побери, нервирует этот сраный красный дым! Неужто сейчас артиллерией вдарят? Да пофигу, оттуда позиция укреплена отлично.
- Сэр, вертолет на пять! Кажется, не... - доклад одного из выживших в санатории был прерван близким разрывом гранаты. В воздух полетела земля, кто-то застонал.
- Puta Madre! Все стволы на пять! Они в тылу! - заголосил Ворхес. Впервые за всё время восстания ему было по-настоящему страшно.
Под вертолетом образовалось облако дыма. Из него посыпались солдаты противника - не меньше взвода. Рожи профессиональных головорезов, оружие блестит, как на парад. Гранаты рвались рядом, а пулеметы хлестали по баррикадам без устали. И тут Ворхес зацепился взглядом за одного из них.
О, так этот похож на того, из Сан-Моны, как его... У которого ещё жену тогда вроде как утащили. Да даже не утащили, говорят, сама ушла. И кажется, он тоже его узнал - взревел и понесся, как бешеный бык на матадора, поливая очередями из "Калаша" его окружение. Но Железный Эмилио на то и Железный Эмилио, чтобы быть готовым ко всему!
Кармона не успел заметить гранаты, легшей рядом с ним. Взрывом ему начисто оторвало руку и посекло осколками всю левую сторону тела. Впрочем, Эмилио Ворхес радовался недолго - ударившая в плечо пулеметная пуля развернула его, выбила землю из-под ног и послала в звенящий и полный боли обморок.
- Йес! - прокомментировал меткий выстрел Эскобар. Это был, конечно, он.
---
Этот эпизод поставил в сражении точку. Кармона по уверениям отца Хосе воссоединился со своей семьей в Раю, Ромэр собственноручно спустил флаг у ратуши и снова поднял его, но уже в честь Свободного Алармо, Фигерао был приглашен на аудиенцию к Кэпу, на которой удостоился своеобразной похвалы за то, что "не запорол ещё одну операцию", и получил наказ "учиться, как, чтоб его, нужно командовать!", Эскобар выиграл сто баксов и был тем чертовски доволен, Оливарес их же проиграл и вроде даже и не расстроился, а Железный Ворхес пришел в себя уже в карцере. Такие вот малые ниточки в большом и кровавом полотне войны.

Лес молчал. Обычно живущий своей жизнью, он затих и затаился, когда двуногие, пахнущие железом и огнем, начали шуметь. Тот, кто умеет слушать лес, всегда поймет, где прошел человек - если конечно, это человек городской.
Хриплое дыхание звучало все чаще. Человек уже давно спотыкался, падал, перемазавшись в грязи, и снова вставал... старенький автомат он давно выбросил - угловатая, тяжелая железка цеплялась за кустарник, мешая бежать. Шаг, еще шаг... надо... быстрее...

Бегущая по лесу фигурка метнулась вбок, покатившись кубарем по краю небольшого оврага, и наконец остановилась. Правая нога висела на остатках сухожилий, белые осколки коленной чашечки рассыпались по траве. Человек не кричал, не метался. Мертв?

Один раздвинул кусты, садясь рядом с лежащим. Перевернул его на спину, всматриваясь в лицо. Чуть старше тридцати, нос с горбинкой, волосы темные, на правой щеке свежий багровый шрам...
Перед мысленным взором десантника пронеслись лица тех, кого он запомнил в перестрелке у санатория. Этого он подбил сам, у столовой - но латинос тогда ушел, огрызнувшись очередью в ответ. Вот ты и отбегался наконец. Выдернув ремень из брюк лоялиста, Один перетянул ему бедро у самого колена, чтобы раненый не умер от потери крови. За ногу ниже все равно уже можно не волноваться, ампутация ему обеспечена. Это дядя Костя мог гарантировать - знал, куда нужно стрелять, чтобы разбить сустав в крошку.

***

Поздним вечером Один вышел к посту Камбрии. Уже к своему посту, заранее по рации передав Кэпу, что идет с юго-запада. Получить пулю от своего же нервного караульного? Нет, спасибо.
Перед ним едва переставляли ноги двое лоялистов, волоча по земле на куске плащ-палатки третьего. Райтмановцы не поднимали ног, бездумно выполняя команды конвоира. У одного было перетянуто обрывками рубашки правое запястье, у второго левая рука висела на грязной косынке. Третий, на волокуше, не подавал признаков жизни. Правой ноги ниже колена не было, кровь уже не текла, только гной сочился через свежую перевязку.
- Их можно в камеры. Угрозы жизни уже нет, раны свежие, я их уже прооперировал, утром зайду посмотрю лежачего - отдав краткие инструкции караульному, Один пошел искать Кэпа. Надо было узнать, где здесь располагаться на отдых, и наконец-то нормально помыться, стянув с себя пропахшее насквозь белье.
Впрочем, надолго задерживать молодого командира Костя не собирался. Наверняка все празднуют освобождение города, прошедшее практически идеально. Зачем он будет мешать людям? Веселиться и пить в большой компании Костя никогда не умел, предпочитая шумной толпе тихий лес.
Почему он не убил тех троих? А зачем? Кэп запретил убивать бросивших оружие. Пусть живут. Но оставлять без внимания тех, кто уже в тебя стрелял, Один не собирался. Это как зверь-подранок - отпустишь, в следующий раз он нападет первым. Поэтому десантник и загнал всех троих, выследив поодиночке убегающих уже после того, как перестрелка закончилась.
Пусть живут. Одноногий и однорукие калеки - они будут живым примером того, почему нужно десять раз подумать, прежде чем браться за оружие во славу кого бы то ни было - Райтмана, фюрера, да хоть папы Римского.