[Pathfinder] Равенлофт: Дурной глаз | ходы игроков | 3. Карина

Опять цыгане, и опять ребенок, подумал Сверчок. Но, вслух произнес лишь:

-С чего началось... - да бросил взгляд на напарника.

Интересно было, хороший это знак или плохой. А еще интересно, что это за дуккар такой, и каким колдовством он владеет. Потому что, демон, хоть бы и на половину, это вам не спящих сарацинов в ухо мизеркордием тыкать. Это скорее к отцу Имре. Оно ведь как? По части рыцаря скорее огнедышащие гады и полоумные девицы, а их с Риком дело маленькое. С них и вервольфа хватит.
Лишь бы до избиения младенцев не дошло. Это уж будет слишком, демон там или нет.

... Все то время, пока Марсела вела свое повествование, Имре становился все мрачнее и озабоченнее - ему сложно, почти невыносимо на физическом уровне было слышать черную зловонную ересь, изливавшуюся из уст этой прекрасной цыганки. "Воистину: самые мерзкие пороки надевают самые прекрасные и привлекательные маски", писал Златоуст, и теперь священник воочию был свидетелем истинности слов замечательного философа и богослова, пространные размышления над смыслом бытия и мироустройства которого он так не любил заучивать во времена своего обучения в семинарии. Лишь мысль о том, что "в чужой монастырь со своим уставом не ходят" и на земле язычников, еретиков и откровенных богохульцев нужно сдерживать себя и проявлять стойкость, неся сей крест, не позволила венгру проронить ни слова, хотя его спутники и давние боевые товарищи видели, как искреннему служителю Господа Истинного, Творца и Искупителя, было тяжело слышать подобные речи.

- Ты прав... Рано или поздно все возвращается на круги своя, - шепнул Хансу Имре. - Столько лет мы проливали кровь и сражались с теми, кто изрыгает ересь, порочащую само естество мироздания и сладчайшее Имя Господне, и вот - очередное испытание, на порядок сложнее и невыносимее. Ради возвращения на родину стать союзниками еретиков... - Имре сокрушенно покачал головой, вновь погрузившись в молчаливые раздумия.

Всё время танца и сказок Фредерик был напряжён. Оставить мысли о коварстве цыган у него никак не получалось, поэтому легенду он слушал невнимательно, за танцем не следил вовсе, зато с цыган не спускал взгляда, не забывая при этом оборачиваться и следить за движением краем глаза.
Перспектива сражаться с демоном уже не очень то страшила Рика. Он за последние дни убил чернокнижника, оборотня, чуть не убил палача, так что уничтожить какого-то полудемона было бы вполне закономерно. Другое дело, что тот же палач оказался оклеветанным аристократом, и верить здесь нельзя было никому, и уж тем более - цыганам. Не верил им француз. И он решил, что они пытаются не то подставить их, отправив на виселицу, не то просто их руками убить неугодного им человека.
"Вилы и факелы мне нравятся куда больше",- подумалось охотнику, когда он в очередной раз оглядывал этих вистани,- "сдать вас, что ли, губернатору? Поди, в застенках то пыточных быстро во всём сознаетесь, нехристи...".
Но вслух Малезье сказал:
- Убивать - дело нехитрое,- и тоже кивнул Хансу, которого он понимал с полуслова.
Подумав ещё о демонах, Рик почему-то вспомнил того вельможу с черным сердцем, что бросил их в беде, посмеявшись над ними, и того мальчика, в чьих глазах злобы было больше, чем у всех сарацинов вместе взятых.

- А не тот ли это ребенок, которого мы видели в порту? - Коурт задал вопрос скорее самому себе, чем кому-то из присутствующих, - Даже если так...
Однако, рыцарь быстро отбросил непростые размышления, чтобы развеять тягостное напряжение, буквально повисшее в воздухе после слов цыганки:
- Вы просите от нас очень многого, - без обиняков заявил крестоносец, - битва с демоном, пускай он и полукровка, - это удел самых храбрых, сильных и стойких слуг Господа, которые всей своей жизнью, проведенной в праведности и аскезе, получили силы противостоять их тёмным чарам и искушениям. Наш же путь по этой стезе окончился бесславным поражением, однако, отрадно, что вы полагаете нас достойными подобного деяния. Но верно было сказано, что земли эти переполнены обманом и предательством, так что я, равно как и мои спутники, не могу обещать вам сделать то, о чём вы просите, не разобравшись во всём как следует. Если ребёнок, о котором вы говорите тот самый, с кем нам довелось столкнуться, то сердце его, безусловно, преисполнено злобы и ненависти, но одержим ли он дьяволом - вот в чём вопрос. Надеюсь, Господь поможет нам отличить правого от виноватого и распознать зло, и если ребенок действительно принадлежит сатане... Что ж, в таком случае мы постараемся исполнить вашу просьбу. Но не ранее, чем это прояснится. Таково моё слово рыцаря.
Словно в подтверждение своих слов, Коурт поднял отстёгнутый меч и вновь перепоясался им.

- Промедление может стоить вам жизни, - вступила в разговор Ева. - Демонёнок набирает силу, этот мир всё ближе к краю пропасти, а вы вместе с ним. Через три дня луна войдёт в особую фазу, когда силы нашего народа наиболее велики. Но и полу-вистани, полу-демон также будет силён как никогда. Страшно представить, на что тогда будет способен его чёрный, склонный к бессмысленному насилию и жестокости разум. А сил у него хватит, чтобы утопить весь этот городок в крови. Тяжёлые времена требуют тяжёлых решений. Мы понимаем ваши сомнения и ваши принципы, но знайте, что лучше отринуть их, когда будете заносить свой меч. Имей мы другие варианты, не стали бы мы вверять судьбу мира джорджио, но самих нас в Карине ничего хорошего не ждёт. Вы же как чужаки, которых люди королевы не знают, можете свободно ходить по городу и собирать сведения о Дуккаре.

Марселла выудила из поясной сумки четыре небольших ожерелья. На тонких нитках висел кусок дубовой коры, на котором был начертан глаз.

- Это оберег от сглаза, - сказала она. - Дуккар, как и все вистани, обладает мистическими силами. Дурной глаз - наиболее опасная из них. На вас, джорджио, он может оказать крайне неприятное воздействие. Обереги помогут вам защититься.

- Начните поиски с Фалковнийского квартала, - добавил Винченцо. - Там проводятся жестокие кровавые собачьи бои. Обилие насилия и крови несомненно привлечёт Дуккара. Но будьте осторожны, он не единственная опасность в этом месте. Весь человеческий сброд Карины стекается туда ради этого аморального действа.