[D&D4] Спящий Гробницы Снов [Дошедшая] | ходы игроков | Назос: Грёзы пожирателя

— Госпожа, они идут! — первым, что заметила Назос, была говорящая морда драконорожденного, который был чем-то очень встревожен. Красивая белая чешуя, в руке тяжелый щит и зачарованное метательное копье - Драконий Зуб, прекрасные латные доспехи... Его звали Балазар, и он был самым верным и преданным ее поклонником, защитником...
— Что, выскочка-рыцарь пришел за принцессой? — а это был ее собственный голос. Странно, он вырывался... из другой чешуйчатой морды, белоснежной, сверкающей, словно снег, словно корка льда... Длинная морда, узкая, клыкастая-зубастая, а если на себя посмотреть со стороны? Ба, длинная грациозно изгибающаяся шея, мощное тело со сложенными крыльями, покрытыми такой же красивой чешуей, мощные лапы и хвост... Да она... дракон! Как ее звали? Разум отказывался дать имя, всплывало только одно: Балагос, но она вряд ли была наречена именно так. Вроде бы Балагосом звали красного дракона, ее приятеля далеко отсюда на юге. А ее... Баланазос, так?
— Не следовало тебе красть принцессу самой Леверен, ох не стоило...
— Ты что, не знаешь, сколькими рыцарями я пообедала на своем веку? — к сожалению, ее тело двигалось не по ее воле - как и во снах мы не можем управлять собой, нам лишь кажется, что это мы, и что мы действительно влияем на наши поступки. Словно невидимый кукловод заставил ее хвост согнуться дугой и оттолкнуть Балазара в сторону, голова направилась от него к... принцессе! Принцесса, что лежала связанной совсем рядом. А где это "рядом". Конечно же, в пещере, в ее собственном логове, полном сокровищ, находящемся высоко на горе, где воздух даже в самые летние месяцы отдает изморозью. Причудливые ледяные статуи, узоры на стенах, пробивающийся через ледяной покров на потолке свет, она обустроила свою пещеру с уютом и комфортом.
— Это не просто рыцарь! Это сам Марциос! Он сложил на своем веку уже четырех драконов! И с ним целитель Деревр! — продолжал распинаться Балазар, явно встревоженный. Марциос действительно был очень сильным противником - прекрасный воин, который готовился к каждой битве, как к подвигу, от экипировки - в этот раз он наверняка оденет латы с устойчивостью к холоду - до собственного боевого духа и свиты. Деревра она не знала, но то, что даже такой блистательный драконоубийца идет не один... говорила о том, что императрица Леверен очень расстроена пропажей своей принцессы.
— И что? — а принцесса была красивой... Белокурое, очень милое личико, голубые глаза. Парадное платье, в котором она была вытащена из дворца, было в нескольких местах порвано, обнажая нежную кожу, и пусть обтягивающие ее веревки и вставленный верным Балазаром кляп не давали насладиться ее красотой в полной мере, девочка была чудо как хороша.
— А то, что если хочешь принцессу есть, ешь ее сейчас! И немедленно! — а вот и веревки начали развязываться, принцессу подняли с земли, а сама она застыла в немом страхе, словно парализованная. Назос - или Баланазос - облизнулась и кивнула, подходя ко взирающей с ужасом девочке. Огромная зубастая пасть приоткрылась...

Стоп! Не может все происходить настолько безучастно! Это ведь сон! Это сон! Проснись, Назос! Возьми себя в руки!

Перед ней стоял драконорожденный с белой чешуей... Этот позор. Неужели это она выплодила эту тварь? Желтые глаза с вертикальными зрачками сощурились. Но он был предан. Только ей.

Когда прозвучал ее голос, то она частично осознала себя, но были... какие-то провалы в памяти. Белый... Почему белый... Белые глупые. Она знала, что не любила их за это, пусть они и умнее черных, но слабее их.

Речь зашла о принцессе, которую она украла, но... зачем? И теперь за ней пришел Охотник на Драконов. Она ощущала мощь во всем теле, могучие крылья и хвост, но как то бывает со всяким... кто-то забыл о том, как дышат великие лууг*, как они видят, что чувствуют, как думают... И это заставляло ее усомниться в происходящем. Тело не подчинялось ей. Она словно была посторонним зрителем, плохо знающим о себе и причинах своих поступков. Что-то за покровом Тени осталось недоделанным.

Но вот ее голос вновь звучит, а сама она смотрит на принцессу, плохо способная оценить красоту человеческой самки. Лор ногоз** претят ей, как и этот драконорожденный, оскорбляющий лууг своим существованием. И даже после всего она помнила себя. Она была Назос Хатранский. Ученик старого Огненного Червя. Парящее Пламя. Разрушитель, чья страсть способна сжечь душу и тело. Убийца, он уничтожил все, что она любила. Он зародил в ней ненависть.

Она помнила какого это быть райа'лууг***. Она помнила полет. Только драконы достойны, чтоб сравниться с Ar'Tel'Quessir. Только их чары готовы признать высшие эльфы, ибо сами они порождение магии и убивать их великое преступление. Она больше никогда не убьет дракона. Но и драконы не просты. Они не занимаются похищением ради смеха или пропитания принцесс. Неужели Таришдун твои грезы настолько убоги?

- Ты, мой преданный слуга, - заговорила она на чистом драконике, скаля острые зубы и напрягая мышцы. Мощные крылья распахнулись. - Мой любимый защитник... Докажи свою преданность... - схитрила она, следуя любви к зеленым чешуйчатым собратьям, чья чешуя хрупка, поэтому они всегда стараются обвести противника вокруг пальца, тем победив его. - Убей себя. Перережь себе горло. - Она захлопала крыльями, стряхивая с себя наваждение.
- Гува дейн!

— Ох... Нет... Это была ошибка. Ошибка! Я не должна была идти на ночь глядя из Оверлука к этой ледяной горе! Не должна была! — принцесса, похоже, несколько оттаяла, когда огромная драконья пасть, едва раскрывшись перед ее лицом и выдыхая холодом, снова захлопнулась - дракон потерял к ней интерес. Белый, конечно же белый - Назос настолько сжилась со стихией холода, что белый дракон, повелитель холода и льда, легко стал ее отражением во сне... и в то же время, он был некоторой противоположностью той, кто училась у дракона красного, огненного и могучего... А не противоположностью ли она была своего учителя? Не всеобъемлющей противоположностью, а более тонкой, балансируя на границе хаоса и порядка, то отвергая подступающую к горлу жадность, то поддаваясь ей, признавая бренный металл ценностью самой по себе, как и драконы собирают огромные богатства только для того, чтобы обладать тем, чем не могут обладать тысячи людей... она сама не до конца могла знать, кто она есть на самом деле здесь, во сне.

Но при этом многое и помнила. И начала действовать незамедлительно. Послушно раскрылись могучие крылья, почувствовались под кожей мышцы, это приятное напряжение, свидетельствующее о большой силе... Она полностью перехватила контроль над своим телом в этой странной ипостаси, и от ее лукавой просьбы драконорожденный вздрогнул, отстраняясь от еще недавно дружелюбной драконы. Ее столь хорошо знакомый голос, который приказывал... и этот приказ он, конечно же, осмелится нарушить.
— Как вы?.. Что с вами? — в голосе драконорожденного скользнули нотки паники. Да, он испугался. Этот прекрасный и могучий воин, облеченный в чешую живую и чешую металлическую, он не боялся практически никого, но сейчас - другое дело.

А Баланазос обратила на себя заклинание развеивания чар... и ощутила страшную боль. Все внутри ее тела, внутри ее головы словно взорвалось, мир завертелся волчком, она едва ли не начала терять сознание, смотрела на себя и видела, как тело становится полупрозрачным, призрачным... Тем не менее, заклинание не действовало так, как должно. Она не освобождалась от оков сна, а стерла часть себя... Часть самой себя в этом сне, и что-то подсказывало ей, что если она исчезнет во сне, то прекратит существовать и в реальном мире. Слишком тесно были связаны ее разум с этим сном. Нужно было играть по правилам того, кто этот сон навязал разуму, и постараться, постепенно расшатывая сон, вернуться в реальность. Только нельзя позволить себе прекратить свое существование во сне!

Наивно было полагать, что окружающая ее псевдореальность окажется слабее одного заклинания. И вот ее тело начало терять полупрозрачность, а боль - медленно уходить из пока еще гудящей головы.

- Не должна была! - взревела Ледяная Смерть, борясь с болью и злостью на то, что наивный дэв своей добротой и глупостью заманил ее в ловушку. - Ты глупая идиотка! - раскрыв пасть наорала драконица. Она хотела вспомнить, как принесла сюда девушку и как заковала ее. Но пока обратилась к испуганному воину. Бойся Тиамат, червь. Баланазос сложила крылья и обошла своего слугу, продолжая скалиться. Ее призрачная фигура сияла и искрилась среди ледяной пещеры, как свежевыпавший снег.
- Ты... довакиин... думаешшшь... я убью... сссс... тебя? - спросила она на драконике, шипящим голосом. Желтый глаз оказался на уровне с глазом копейщика, а когтистая лапа тронула его хвост. - Ты мне еще нужен. Шшш... Ты отправишься на встречу с Марциусом, возьмешь остальных и сразишься с ними... Или... Шшшш... Ты предложим им повернуть назад, пообещав, что я отпущу девчонку. - Дракон завершила круг вокруг дрэгонборна, вернувшись к принцессе. - Нравится быть прикованной? - когтистая лапа поднялась и разорвала лямку на левом плече девушки. Ледяная Смерть вдохнула запах человека. Желтые глаза внимательно осматривали пленницу. Она искала пояс. Какой-то намек на него. Символ. Оно должно быть здесь.

Принцесса дернулась, содрогаясь от страха перед большим драконом. Испуг ее был столь силен, что все ее тело словно было сковано параличом, дрожа против своей воли, и лишь лицо было подвижно, отражая бурю внутри ее души: широко раскрытые глаза, напряжение мышц, судорожные вдохи... Которые, в конце-концов, вылились в слова, неожиданно выкрикнутые прямо в лицо дракону.
— Я хотела совсем не этого! Всего лишь... увидеть звезды ближе... Отпустите... пожалуйста... — столь наивное предложение, милый голос, и наверное, внутри этой девочки билось доброе сердечко. А Баланазос ее внешность казалась знакомой. Определенно. Причем, она помнила, что видела ее на какой-то нарисованной картинке. Промелькнула мысль, что она не зря выбрала именно ее для съедения - девушка не была худышкой и обладала коренастым телосложением. Гр-р-р, ну и мысли! А вот металлического пояса или даже какого-то намека на него не было.

Зато мир вокруг начал изменяться. Как-то неуловимо, словно кто-то незаметно для зрительского глаза подставляет новые декорации. Только что она смотрела со всех сторон на своего слугу-копейщика, и вдруг ясно поняла, что он все это время прищуривал один глаз, и вовсе не копье у него было, а... Назос обернулась на драконорожденного, но в руках у него не было оружия теперь вообще, и вместо того, чтобы повиноваться её командам и идти встречать пленникам, он встал перед большим озером, уходящим вглубь пещеры, и всматривался в него, стиснув зубы, словно увидел там что-то чужое, что вызывало ярость и внутреннюю борьбу, на пальцах у драконида были перстни... не из ее ли сокровищ? Вор? Предатель? Почему он молчит сейчас? Может, это он привел сюда драконобойцев?

Которые были уже здесь. В ее ледяном логове. Двое. Марциос, словно сошедший с книжной иллюстрации рыцарь, в сверкающих, но покрытых изморозью латах с эмблемой меча, протыкающего голову дракона. Точно, устойчивость к ледяному дыханию... Высокий, статный, доспехи для него - как второе тело, и оруженосец Деревр за ним - парень попроще и помоложе, да и свою длинную пику рыцарь нес сейчас сам. В кольчуге и с утренней звездой на поясе, служителя Пелора в этом мальчугане лет 15 выдавал святой символ, обмотанный вокруг левой руки. Словно наказание, они именно в эту секунду вышли из коридора пещеры, ведущего к Назос.

Она совершенно запуталась в Грезе. Никакого смысла. Странный участники напоминали ей спутников, но что сними делать кроме как начать убивать? Массивный хвост белого дракона, а у белых хвосты были самые неизящные из всего драконьего племени, отпихнул драконорожденного от края озера. Это мог быть как Лей, так и вырвавшийся пленник. Принцесса тоже. Марциос напоминал Мезираля, а Дэвон... все же очевидно. Ангела. Но было ли так на самом деле? Дракон поморщился, глядя на девчонку. Ей было неохотно расставаться с этой формой. Она с удовольствием бы не очнулась, если бы фарс не ставил бы под сомнение происходящее, а пространство само собой не изменялось. Она попробовала усилием воли скинуть с себя чуждый облик. Это ее кошмар и она сама будет его контролировать как это происходило всегда. Ледяная Смерть оторвала прикованную девицу, стараясь не поранить девчушку.
- Ты никогда не увидишь звезд, - прорычала она, держа принцессу подвешенной над полом за руки. - Будешь слушать маму и ни на шаг от нее не отойдешь. Усекла? - драконица поставила свою жертву на пол и подтолкнула к рыцарям. - Забирайте эту глупую дурочку и кончайте ломать комедию, друзья, - обратилась она ко всем присутствующим. - Я не намерена никого убивать и эти игры мне уж порядком надоели. Сбрасывайте костюмы и возвращаемся за культистами.

Отпихнутый драконид, похоже, был задет хвостом настолько сильно, что потерял сознание. Похоже, грёза не дала Назос как следует, проконтролировать силу нажима хвоста - и драконорожденный ударился о ледяную стену с такой силой, что та пошла небольшой сеточкой трещин, а следом рухнул на землю, пребольно стукаясь головой - как некстати он был без шлема! Марциос и Деревр наблюдали за междуусобицей в логове дракона, пытаясь как-то разобраться и скоординироваться: целитель первым выступил вперед, прося ничего не предпринимать рыцаря, пока не прояснится дело, он подшагивал, не страшась ни драконской пасти, ни ее дыхания. "Что вы делаете с этой девушкой?" — вскричал он, и несмотря на уговоры целителя, Марциос вновь перехватил инициативу, поднимая длинную пику, замахиваясь и проклиная Баланазос, на чем свет стоит - о, какие отборные в этот момент полетели слова в ее сторону! Но вдруг... дракон отдает им девушку без боя? Да еще и говорит так странно?
Это привело вояк в ступор. В ступор, в момент которого взяла слова девчушка, громко выкрикивая с поднятой головой:
— Что... Что вы делаете в моем сне? Кто вы такие? Кто вы все такие?

— А я-то думал, что это мой сон, — взял первым слово Марциос, взгляд его устремился к упавшему дракониду, обернулся к Деревру... Последний ринулся к Балазару, очевидно, пытаясь понять, что с драконорожденным - а его силуэт начал расплываться в воздухе, то исчезая, то появляясь вновь. Марциос тем временем в сердцах плюнул прямо под ноги Назос, отказываясь понимать происходящее. Чеканный поворот на месте - раз, два, и вот он выходит из логова, напрочь игнорируя принцессу. А Деревр - наоборот, повернулся на ее голос и ответил:
— Мы, юная леди, просто путники, которых судьба, руководствуясь какими-то своими резонами, завела в гробницу Спящего, прокляни его Свет. Мое имя Деревр, и я служу Солнцеликому. Для вашей же безопасности настоятельно советую вам попытаться вырваться из всего этого, — тут жрец неопределенно повел руками вокруг, подразумевая то ли пещеру, то ли всю реальность, что его окружала, — вместе с нами.
Самое глупое, что за исключением одного плевка под ноги, ее, огромного дракона, игнорировали тоже. Может, оно и к лучшему - проще попытаться прорваться через грёзу, но несмотря на всю мощь разума Назос, это удавалось очень тяжело - словно преодолеваешь толстый, плотный кисель, который пружинит и возвращает обратно. Следовало признать, что ей в этом нужна помощь - если бы объединить волю ее... и других находящихся здесь образов, шансы на успех гораздо выше.

Дракон вскричал недовольно, завидев, что проклятый сон не позволяет ей контролировать обретенное могущество. Она поставила драконида на ноги и решила его более не трогать. Ее новое тело великого ледяного червя могло убить одним неосторожным движением. Неучтивое обращение рыцаря с ней оскорбило Ледяную Смерть. Белый ящер оскалилась и надышала ледяным дыханием на только успевшего развернуться от нее Марциоса.
- Слизь, прояви уважение пред старшими! - зарычала она, разгоняясь. После чего обратилась к принцессе и дэву, продолжая наступать на рыцаря, чтоб повергнуть его наземь, прижать лапой и... раздавить, как жалкого червяка, если не извинится. - Мы не просто путники, Сьерра дочь Старейшей Итрике. Мы явились, чтоб освободить тебя от оков сна, но попали в ловушку. Просыпайся, юная дева! Просыпайся!

- Проси прощения, мразь! - зарычала она на Марциоса.

— Прощенья? Ох, да, конечно, извини, — Марциос, по-видимому, продолжал издеваться над драконом. Только что он обзывал её жирным червяком, молокососом и ледяной тупицей - явно провокация, на которую Баланазос была просто счастлива ответить. Будь здесь Саргатан, он бы легко мог указать на это, как на ошибку - ведь именно поддавшись на провокацию безумного слепца, она затянула себя в этот сон... Но Саргатана здесь не было, да и Назос всегда принимала решения самостоятельно - и пока что они приводили ее к могуществу, а не гибели.

На ледяное дыхание рыцарю было начхать, все же защищающий от него доспех был здесь очень кстати, но даже несмотря на это его свойство, выдох на короткое время обездвижил рыцаря и заставил его повернуться обратно. Дальше дело простое: удар один, и рыцарь стоит твердо, и теперь чуть ли не сам лезет ей под ноги, замахиваясь пикой раз и два. Что же, очередной удар отправит его на землю... теряя равновесие, рыцарь выронил свое оружие и проехался по земле, скрежеща доспехами. Большая лапа прижала его к земле, но ее драконье тело здесь содрогнулось в конвульсиях - словно в сон вмешивался кто-то посторонний... А может, это он сам навязывал свою волю, пытался изогнуть реальность так, как желал кукловод... Скорее всего, Назос не собиралась нажимать лапой сильно, и все же это произошло - хруст костей под ногами, скрип изгибаемого металла, вылезающее из-под доспехов раздавленное мясо... Вот и все, не помогла рыцарю его броня.

Только теперь, словно через пелену, стали доноситься до Назос крики принцессы, которая убегала от дракона прочь, в глубину пещеры. Для кого - обычное дело, пообедать запечатанным в металл мясом, для другого - самый настоящий кошмар наяву. Впрочем, и пообедать не удастся - тело Марциоса начало мерцать и таять, прямо как тело драконорожденного, который, даже после попытки привести его в чувство, просто растворился в воздухе и исчез. Мертвый рыцарь исчезнет тоже, уже через несколько мгновений.

- Аррррыыыыррр! - охарактеризовала все происходящее волшебница. - Извиняется он! Тьфу, жалкий смертный! - тело под ее когтями неожиданно сломалось. Какой-то мерзкий урод... - Арррар! - еще раз охарактеризовала она ситуацию и побежала за девчонкой. Она остановилась у горы золота и решила свернуться на нем полежать. Эти активные движения утомляли ее старые кости.
- Возвращайся, глупая! Тебе некуда бежать! Я не намерена за тобой гоняться по всей пещере, - громко произнесла она, чтоб в каждой щели ее голос был слышен. - Этот паскудник теперь в другом мире и если не хочешь отправиться за ним следом в таком же поганом состояние, то явишься пред мои светлый очи и я отправлю тебя домой. Выбирай.

Хотите - верьте, хотите - нет, но на произошедшее с Марциосом целитель Деревр только пожал плечами. Вот уж истинная флегматичность - его рыцарь, его друг и напарник только что оказался раздавлен огромной драконьей лапой, а он только плечами пожимает.
— Не пугайте ребенка, миледи Баланазос, — устало, но достаточно громко крикнул Деревр в спину драконе, направляясь следом. — Напомните ей лучше ее настоящее имя и ее настоящих родителей. Она определенно не дочь королевы Леверен и определенно не принцесса.

А принцессе действительно было некуда бежать. Стены как будто приблизились, смыкаясь вокруг трех оставшихся образов, и пытающаяся убежать девушка обнаружила, что, несмотря на все усилия, ее оттаскивает обратно к Назос и Деревру. Упершись спиной к стене, она повернулась к ним, и сейчас она вместо красивой принцессы действительно больше походила на заплаканную оборванку - платье порвано, на покрасневшем лице гримаса отчаяния и бегущие из глаз слезы.
— О, боги, хуже смерти наказание за что? — обессиленно проговорил предмет разговора. Она металась от одного образа к другому, и нигде не находила себе места, да даже больше - все ее считали больше вещью или куклой, чем человеком, — Какая глупая! Надеялась! — думается, из этой девчонки выйдет неплохой маг, вон как жестикулирует. А, нет, это просто у нее началась истерика, — Уже я знаю... терять себя с каждым шагом, душа моя истерзана до черноты... и вот убийцы грёз, последние соки выпьете, заставите меня исчезнуть навеки, и тело мое в реальности послушным големом станет... Быстрее, делайте что должны, не нужно больше такого милосердия!
Девушка рухнула на землю, содрогаясь во всхлипываниях, сжалась в калачик, ожидая удара в спину и не смея поднять голову, чтобы увидеть свою же кончину.

От возмущения, что она пугает детей, Назос захотелось отшвырнуть дэва задней лапой, но она так удобно разлеглась на своих сокровищах, положив драконью морду на лапы и сложив до сего момента расправленный от возбуждения гребень на голове, что не хотелось совершать никаких телодвижений. Не хотелось злиться и заигрывать... вообще ничего не хотелось. Только сдуть этих назойливых мух и поспать.
- О, пелорит, вы убиваете в ней женщину своими словами. Какая дама не хочет быть принцессой, спасенной рыцарем? На меня не смотрите. Я дракон и очень старый эльф, - сразу отказалась Назос от всяческих отвратительных рыцарских романов.

Ледяная Смерть принялась следить за девчонкой. Ей было страшно даже слегка коснуться кого-то. Она думала, что этот злой пленник вновь превратит ее действия в ужасные и кровавые посягательства на чью-нибудь жизнь.

Она когтями поскребла чешуйчатый подбородок.
- Маленькая принцесса, уделите мне немного внимания. Я уже не в силах слушать пафосный бред, посему буду кратка. Вы дочь Итрике - Советницы славного города Оверлук. Вас зовут Сьерра, - усталым голосов произнесла Хатранец. - Увы и ах, никакой Ливерии не существует и я не знаю откуда вы ее выдумали. Вас не спасает прекрасный принц или рыцарь. Только древний дракон и этот скромный жрец здесь, чтоб вы, моя милая, уже поняли, что это все иллюзия, вы сейчас спите и нужно... очень нужно проснуться. Нам всем, черт подери... Просыпайтесь уже, потому что я уже в бешенстве!

К сожалению, что хуже всего всегда действовало на всхипывающих детей - это крики. Крик матери на ребенка всегда порождает ответный крик, еще более сильный, да даже плач, рыдания и истерики. А тут, к сожалению, Назос не была ее матерью - она была огромным, жутким драконом, и это в ее собственном сне! Подумать, каким кошмарным существом казалась она во сне собственном у Сьерры! На это могло намекнуть только название, "убийцы грёз", пожиратели кошмаров, огромные тени-паразиты из плана Снов, которые съедают рождающиеся грёзы, в которых вкладывает человек частичку себя... Многим доводилось испытывать на себе их действие, когда прекрасный сон резко менялся и превращался в такой кошмар, из которого не только очень трудно было проснуться, но и сам он казался, несмотря на привычные и красивые декорации, самым жутким зрелищем, когда-либо увиденным.

А что обычно делает любящая мать, когда упрямая дочь рыдает прямо посреди дороги, по которой сейчас бежит карета с лошадьми? Бросается вперед, подхватывая на ходу, в больших могучих прыжках - здесь не было места крикам, только действиям. Так и здесь, не поможет ли такое вырваться из грёз сразу обеим?

Впрочем, похоже, до этого уже не дойдет. Назос в тот момент, когда сообщала о своем "бешенстве", почувствовала острую боль, идущую изнутри. Боль разрывала внутренности, заставляла сжаться в рвотном порыве, содрогнуться насильно каждый мускул в теле - ничего подобного до этого она не испытывала! Больше всего это было похоже на то, как если бы огромный змей разом скинул кожу - одним могучим усилием, а здесь... пропало золото под ногами, пропали стены вокруг, заменяясь на туманный облик комнаты пыток, которая окружала ее тело в реальном мире... тело, которое точно так же содрогалось в рвотных позывах, пыталось исторгнуть из своего чрева жидкость, что изменяет кровь и плоть.

Сорвало у пещеры и крышу - над ней можно было увидеть водоворот, межпланарный поток, где виднелись страшные и искаженные твари-отродья... Если бы она пригляделась, она бы разглядела знакомые лица там, в этом вертящемся видении, сводящем с ума, но когда боль заполнила ее всю, без остатка, стало далеко не до этого... Она сама уже видела себя не драконом, а двуногим существом, вот только... не эльфом. Таким же отродьем, как и те, что летели сверху. Вместо живота - спираль из складок бурой кожи, вместо пышных белых волос - лысина с роговым наростом, вместо изящного женского лица - кошмарная морда, на руках сращивались пальцы, оставляя из пяти - три, из ягодиц вырывались новые конечности, превращая ее в шестилапого паука... Быстрее, один рывок, перешагнуть через истончившуюся грань, вернуться в тело и выплюнуть чужеродную смесь!

Хатранец не понимала что мешает девочке ее слушать. Она говорила нормально, но как-то безрезультатно. И что делать в подобной ситуации, где слова не помогают, а собственное тело от любого движения способно убить, было совершенно не понять. Она хотела еще что-то прибавить, попросить Саргатана заняться этим, но не успела. Ее скрутила резкая боль и маг прекратила в принципе понимать, что происходит. Ее тело странно и ужасающе менялась, а вырваться из сна не было ни сил ни возможности. Снова ложь... но она не закончила. Колдун заставила себя выплюнуть жидкость и добраться до Сьерры, чтоб вытолкнуть их двоих в реальный мир.

Водоворот имел план грёз только промежуточным пунктом - тотчас же проломился у пещеры и пол, затягивая весь этот сон, всю эту иллюзию обратно на Прайм. Канал между мирами... Где-то наверху, на пути к Дальним планам виднелись силуэты словно больших вороньих крыльев. Они держали каким-то образом ораву просачивающихся отродий, но воля колдуньи была направлена не на них, и глядеть на небо было некогда. Прыжок уже не в драконьем облике, а в возвращающемся эладринском на Сьерру, мертвой хваткой вцепиться в девочку, где-то тело в реальном плане выплевывает выпитое зелье прямо в лицо Торну, и снова кружится мир, возвращаясь в привычные рамки... Назос было неведомо, в каком именно месте она потеряла ощущение схваченной Сьерры, которая отдалилась от нее прочь, но одно хорошо - весь этот кошмар закончился.