Козырь хмыкнул. Кажется, что-то затронул Яросвет в нем своими словами, да не хватало волхву какой-то твердости в словах, чтобы оценил по-настоящему атаман, как изменчива бывает удача в лихом бою. Не слышалась в голосе и отрешенность смертников, за плечами которых сама Смерть косу точит, и терять им нечего, а обретут они ни много, ни мало, а второй шанс. Но все же замедлилось вращение сундука, и Козырь не стал бросаться в атаку. Облизнул губы, и задумался.
- Складно баешь, волхв. И, как вижу, торги у нас пошли хорошие, на снижение. Но двести золотых сумма солидная, боюсь я себя обделить. А коль уж ты за кару справедливую заговорил... - Цокнув языком, Козырь кивнул на Батыра. - А вот того неруся разве не за что карать? Они-то кровушки из Руси-Матушки повыпили побольше моего. Коли хочешь и сам необделенным остаться, и справедливости сыскать, так давай вместе этого песьего сына, шакала степного, в сыру землю вдвоем положим, и я тебе отсыплю сотню золотом. А?