Путь до Велесова Хвоста действительно можно было проделать по реке. Но Днепр на этом участке был больно порожист, да и коней пока что девать было некуда. А многие к своим коням уж попривыкли. Пришлось выбрать пеший путь. К счастью, дорога была хоть и долгой, но обещала быть спокойной. Большая ее часть проходила по широкому торговому тракту, где всегда кто-нибудь да ходит или едет, разбойникам трудно устроить хорошую засаду, а леса основательно вырублены, и хищникам и чудовищам не так комфортно охотиться, как обычно. Сделав все необходимые дела, и узнав самую лучшую дорогу, прославленные герои выдвинулись навстречу приключениям.
И снова замелькали перед ними бескрайние просторы Руси, большие города и малые села, озера и реки, прекрасные луга и опасные болота, и люди, счастливые и несчастные, влекомые куда-то к лучшей, по их мнению, доле. Снова горели походные костры, снова руки делили на равные части хлеб, звучало журчание воды и браги, человеческие голоса рассказывали что-то, и играли свои грустные и веселые песни струны. Даже в нынешние темные годы дорожная романтика никуда не уходила. И даже напротив – вечная ночь и злые ветра теплее делали походный костер, и теснее скрепляли людей, что должны были по-братски делить тепло и еду. Казалось, что в целом мире только и есть, что холодная земля, заросшая быль-травой, мрачное алое небо с чужими звездами, а между всем этим – они одни.
***
До Велесова Хвоста герои добрались через два дня. Селище это, расположенное неподалеку от морского берега, было примером тех, какие построены уже после безвозвратного исчезновения солнца. И по виду этого селения сразу было видно, что пришли сюда люди не от большого изобилия. Неаккуратные, так-сяк выстроенные домики ютились близенько друг к другу. Среди одинаково-безобрызных и унылых домиков не было ни церквей, ни крупных рынков. Центром общественной жизни была корчма – самое большое здешнее здание, где чадило сразу три трубы, и от которого крепко несло спиртным духом. Оттуда же звучал басовитый раскатистый смех, крепкая пьяная ругань и звон бьющегося стекла.
И так небольшая, станица будто сжималось внутрь себя, пытаясь быть как можно дальше от всего остального мира. Между домами для путников оставались только малые проходы грязных дорог с большими и мутными лужами. Где под ногами не чавкала грязь и не хлюпала вода – там торчали камни, которые привычные местные обходили даже не замечая, но приезжие постоянно о что-то спотыкались. Несмотря на тесноту, в Велесовом Хвосте было многолюдно – везде сновали люди, поодиночке и группами, пестро и неаккуратно одетые, нечесанные, суетливые. Бегали повсюду босоногие детишки, предоставленные сами себе, гоняя кошек, расквашивая друг другу носы и катая открученное от какой-то телеги колесо. Животные тоже были – бродячие собаки побирались и танцевали на задних лапах перед прохожими, в одной из луж лениво булькала довольная жизнью свинья, а из чьего-то двора, громко и встревоженно кудахтая, только что убежало несколько кур во главе с петухом.
Стенами станицу никто не огораживал. Людям не хватало организации, чтобы наладить оборону. Каждый был сам за себя, и беспокоился только о себе, своих близких и своем доме, каковые укреплял по мере своих сил и средств. Но не похоже было, что набеги на Велесов Хвост – частое явление. Лихим людям здесь ловить было нечего, а чудовищ отгоняли разнообраные обереги на домах.
В Велесовом Хвосте нигдене было ни полей, ни грядок, нигде не разбили даже собственных маленьких огородов, никто не сеял, не пахал землю, не растил садов. Всех жителей Велесова Хвоста кормило совсем другое ремесло. Морские набеги. За деревней, где шумело прибоем мрачное море, подернутое клочьями мистического тумана, высились над крышами мачты без флагов, хлопали приспущенные паруса с многочисленными латками, и гордо смотрели на горизонт загнутые носы челнов.
Велесов Хвост был для тех людей, которые стали изгоями там, где родились и выросли, и вынуждены были искать другие места. Велесов хвост был для тех, кто ранее потерял всё и всех, и не знал, куда ему податься. Велесов Хвост был для тех, кто всю жизнь кочевал с места на место, но уже слишком обессилел, чтобы жить кочевой жизнью и дальше. Это была тихая гавань для грабителей и душегубов всех мастей. Здесь ждали богатого клиента те, кого кормит ратное дело, но кто не шибко обременен понятиями чести и верности. Здесь спокойно себя чувствовали ведьмы, колдуны и просто шарлатаны, которые выдают себя за оных. Здесь могли не бояться народного гнева те, кто пережил Исход. Впрочем, последним надлежало вести себя благообразно, потому что, случись что, первыми приходили именно к ним.
Фока очень тонко улавливал дух таких мест. Другим могло показаться, что прибытие героев осталось незамеченным и никому не интересным, но тать сразу понял – с первого мига, как они показались здесь, вся станица только и смотрит на них, только о них и шепчется. Быстрые незаинтересованные взгляды как-бы невзначай – это оценка незнакомцев. И Фока уже мог понять, что их побаиваются, но и с аппетитом облизываются, чувствуя хорошую добычу. Особенно положили глаз на княжича Рощина-Холмского – в своем хорошем костюме, при золотых украшениях, с холеным и красивым лицом он только что мишень себе на лбу не нарисовал для всех здешних воров и грабителей. При любом удобном моменте кто-то попытается или залезть к нему в карманы, или отнять добро силой.
Где-то здесь и надлежало искать Малаха – моряка, который с Орлом ходил к Лукоморью, и видал Мировое Дерево. Царь говорил, что тот живет в доме на берегу моря, но тут, поди, не один такой имеется. Может, поспрашивать лучше? Оглядевшись, можно было найти сразу несколько потенциальных источников информации. Вот например корчма – там всегда много разного люда собирается, там хмель развязывает языки, а под стук игральных костей и шелест карт и беседа течет непринужденно, можно что-то и узнать. Или вот например детина страшный на крыльце дома, усадил за стул еле живого от страху парня, и, нависнув над ним, с сосредоточенным видом бреет его лицо. Или вот красивая черноглазая цыганка в пестром платье и с ярким платком на плечах – на гостей смотрит с улыбкой, поправляя свои роскошные черные волосы, а вокруг нее лихо скачут ее маленькие, оборванные и вороватые детишки. Или вот на капище, посреди которого водружен резной идол в виде горбатой старухи со страдальческим лицом, старый волхв суетится. В общем, спросить есть у кого.