Плоть, меч, кровь - 2 | ходы игроков | Будни героя

Трудно сказать долго ли длился бой героя со зверем. Ведь в каждую секунду укладывались и спрессовывались вместе и мысли, и намерения и движения противников. Полубог атаковал со всей силой и мастерством, в которой быстрый ум воина был подкреплен отточенными инстинктами. Зверь опирался на несокрушимую роль тела с высокомерным пренебрежением принимая удары на толстую шкуру. В свою очередь, он ревел, кусался, бил копытами и всем телом. При всей своей силе и массе тварь Кроноса оказалась ловкой и гибкой, как кошка. Это и сыграло свою роковую роль в конце сражения. Одно, обманчиво легкое движение покрытой копытами лапой и герой отлетел в сторону с разбитым щитом и отбитой рукой. Не успел Диомай откатится в сторону, как сокрушительный «кивок» головы чудовища чуть не вбил его в землю и помял панцирь. Зверь победно взревел и раскрыл пасть пошире, чтобы откусить упавшему человеку ногу. Оглушенный Диомай этому никак помешать не мог. Но в этот момент перед зверем возникла тень, зыбкая и неясная в свете идущего на взлет, к зениту, Гелиоса. Холод, боль, страх, отчаяние и... ощущение несокрушимой воли, почти материальное. Так мог бы наверное проявиться бог, потянувший мыслей и волей за пределы тела. Но не Афина или Зевс, даже не кровожадный Арес, может Аид или Танатос могли излучать такой спектр эмоций. Или на миг распахнулась щель в Бездну, откуда бросил взгляд на потомка Падший, бывший Ураном. В любом случае и человеку и зверю был понятен безмолвный приказ «Прочь». Но если Диомай его просто понял, то Зверю он был адресован. Чудовище Кроноса завизжало, почти на грани слуха, подпрыгнуло вверх, толкнувшись четырьмя лапами сразу, развернулась в полете хвостом к павшему герою и бросилось наутек. После этого Диомай провалился во тьму без боли и страдания...

Когда герой пришел в себя, то ощутил, что все его тело болит так, будто он попал под удар молота Гефеста. Ребра и рука возможно были сломаны, а ногу успели ухватить зубы зверя, содрав местами кожу, отчего та болела, словно ее сунули в огонь. Еще Диомай понял, что он раздет донага, лежит на ложе, застеленном шкурами и кто-то аккуратно перевязывает его раны на ноге.

Мысли метались, завихрялись в его голове и никак не могли создать цельную цепочку. Кто мог приказывать зверю? Мог ли сам Кронос протянуть свою руку и отогнать прочь своё дитя, и если так... да даже если и не так, кто спас его? Зачем? Эти вопросы пылающими копьями освещали разум Диомая, когда он медленно приходил в себя, начиная сначала ощущать боль, а затем и тело.
"Боль - это хорошо" - подумал воин. - "Это значит, что я жив, хотя, готов поклясться чем угодно, должен быть мертв, или искалечен".
Затем он ощутил чьи-то прикосновения и осознал, что будучи весьма нагим лежит на каких-то шкурах. Рассказы о горных ведьмах были известны ему сполна, а воспаленное сознание тут же нарисовало странные образы. Как он переместился сюда? И где он? А может быть сама богиня спустилась к нему в чужом обличье, ибо как еще оправдать то, что его перенесли? Весил Диомай и без брони многовато, а в ней и вовсе мог быть неподъемным.
Он открыл глаза и приподнялся на локте, подавив приступ пульсирующей боли и поморщившись:
- Кто ты, спаситель мой, и где я. Но так же - как попал я в место это?

Целительницей Диомая оказалась молодая черноволосая девушка с хмурым и сосредоточенным выражением курносого личика. Она явно не была богиней или титанидой. Загорелая кожа в царапинах, неровно подстриженные волосы собранные в пучок, небольшой шрам на щеке, чуть тяжеловатая фигура, не дотягивающая до идеальных пропорций бессмертных. При этом она оставалась молодой и привлекательной, и ее плоть упругих, открытых грудей чуть подрагивала и покачивалась от движений. От девушки пахло травами, или этот запах был «разлит» по всей тесной хижине?
- Лежи, ерой, - приказала она уверенно, - ты в нашем укрытии. Принесли тебя сюда на шесте, как тушу убитого зверя, и изрядно повозились. Пришлось тащить четверым. Носилки там, по узкой тропе, просто было не протащить. А на помятом панцире пришлось разрезать ремни, чтобы извлечь тебя наружу.

Девушка уверенно затянула на ране чистую тряпку, а потом ее рука скользнула по мускулистому бедру Диомая, словно проверяя его целостность.
- Меня зовут Дамарис, а ты в укрытии мятежников и контрабандистов.

Диомай не имел предубеждений, но всё же не смог сдержать удивления, услышав кто его спас.
- Мятежники и контрабандисты? Не думал, что спасать людей - это то, чем занимаетесь вы обычно. Но я благодарен вам. Бился со зверем Кроноса и... проиграл. - Герой улыбнулся, кажется, не слишком расстраиваясь этому факту. - Меня зовут Диомай.
Ненадолго задумался, прежде чем добавить, но всё же рискнул:
- Я сын Аполлона.
Окинув взглядом хижину, размышляя. Мудрый младший брат всегда говорил ему: "Победы не научат ничему, у поражений же можно научиться многому". И Диомай, склонный прислушиваться к мудрости брата - согласился с этим. Этот бой был показательным. Спустя много лет он, наконец, кому-то уступил. Но может быть, дело было в самой сути чудовища? Сражаться с людьми оказалось куда проще. В битвах сын Аполлона был способен положить десятки вражеских воинов, а здесь едва ли два раза сумел ранить чудовищного врага. Он с горькой улыбкой покачал головой и вздохнул.
- Хотел я принести голову зверя к алтарю Афины Паллады, но тварь оказалась сильнее. - Слегка пошевелив ногой, герой довольно кивнул. - Мне лучше, у тебя волшебные руки, целительница. Скажи, зачем вы спасли меня? И как я могу отблагодарить тебя за милость?

- Надо же, - удивилась девушка, - полубог. Я про таких как ты только слышала, но не разу не общалась лично. А с виду совсем как обычный атлет.
Ловкие пальцы Дамарис нежно прошлись по той части тела раненого, что отличала мужчин от женщщин. Она даже не усомнилась в словах мужчины. Как сразу выяснилось, потому что видела его схватку.
- Мы видели как ты дрался. Издалека. Это было храбро, но глупо, - контрабандистка говорила прямо и просто, судя по всему, то, что думала. - Тебе повезло, как-то заинтересовать Тень. Только потому и остался жить.
Целительница сделала паузу и добавила.
- Дважды. Здесь живут потомки тех, кто не принял власть узурпатора. Агис враг нам, как и его наемники, слуги и гости. Если бы не явная милость местной Хозяйки, то тебя бы добили и отправили голову царьку в подарок. Но Темная бережет нас от чудовищ и мы ее чтим. Только поэтому ты еще жив, сын Аполлона.
Девушка убрала руку и отошла от ложа. Герою открылась вся ее фигура, прикрытая только набедренной повязкой.
- Что касается благодарности за лечение, придумай ее сам, Диомай.

Скосив глаза в сторону руки девушки, которая с равным успехом могла как ласкать его там, так и хорошенько взять за яйца, Диомай слегка улыбнулся, стараясь не проявлять внешне, что касания её, в целом, были довольно приятными. Однако дальнейшие слова как-то начисто забили ему голову, вынудив думать не о том, чего хочет эта странная целительница, а о том, что произошло с ним и с островом.
- Тень? - По лицу героя было видно, что он живо заинтересовался и даже постарался сесть на кровати, пронзая её взглядом голубых глаз. - Я о таких богах не слышал. Что это за Тень? И как найти её, и можно ли? Кто-нибудь говорил с ней? Кто она такая, или что такое и почему её боится чудовище, что слышит лишь богов указания?
Засыпав её вопросами, он извиняясь рассмеялся и тут же добавил еще ворох:
- А почему вы зовете его узурпатором? Я слышал, что он завоевал остров, конечно, но разве в вашей стране это не обычное дело? У нас - данайцев - войны почти что часть жизни каждого молодого воина. К тому же странно слышать такое от контрабандистов. Расскажи мне, что за история кроется за этим, ведь прибыл я, верно, как гость царя, чтобы завоевать руку принцессы для своего брата - другого царя из-за моря.
Он склонил голову, внимательно смотря на нее. Его, кажется, не смутило то, что она совершенно не преклоняется перед ним и не стелется, как другие. Диомай, как верно было сказано ранее - был пусть и сыном бога, но справедливым и относился к прочим детям земли, как к равным, исключая разве что преступников и рабов. Но так как эти преступники спасли его, он ощущал как минимум необходимость дать им шанс проявить себя, как достойных людей в его глазах.
- Кстати, колесница моя - вы забрали её, или кони бежали, унося прочь к городу?

Девица была свободной, и вела себя как свободная гражданка полиса, а не так варварка, обряженная в тряпку, прикрывающую только "цветок любви" с бугорком Афродиты. Отвечала она спокойно и обстоятельно, при этом она повернулась к раненному герою вполоборота. Целительница добавляла в бронзовую чашу какие-​то травы и сразу мяла и растирала их бронзовым же пестиком.
- Никто не знает, кто или что она такое. Но точно не богиня. Она нематериальна и может проходить сквозь деревья и камни. Тень появилась несколько лет тому назад и была бесплотным облачком, которое сдувал ветер. Но теперь ее сила возросла, ты сам видел. Один раз я почувствовала ее внимание, - Дамарис нахмурилась и передернула плечами, отчего ее грудь приятно колыхнулась, - холод, одиночество, боль, страдание, - девушка сделала паузу и добавила, - а за всем этим непреклонная воля. Когда эта штука стала сильной, один из наших попробовал ей принести в жертву козленка. И в ту же ночь сошел с ума. Если тварь, что тебя сразила, испугалась, значит ее воля была слабей.

Дамарис добавила в чашу неразбавленного вина и стала размешивать, потом достала и добавила туда какой-​то порошок.
- Когда Агис захватил остров, то не только убил побратима и его семью, но и разорил город. Здесь те кто потерял все или почти все во время смены власти и их потомки. Не удивительно,что мы его не любим. Некоторые из нас верят, что принцесса Атанасия выжила, ведь некто не видел ее мертвого тела. Что она вернется и воздаст всем по заслугам.
Целительница поморщилась:
- Но мне в это не сильно вериться. Столько лет прошло, а не было ни знака, ни вести. Может девочку растерзали псоглавцы, как ее мать.
Дамарис процедила жидкость и поднесла чашу к губам раненного, наклонившись над ним:
- Пей, - сказала она, - это самое сильное кроветворное средство, которое я могла сделать. - сказала целительница и чуть улыбнулась, - жгучегорькое, как правда, но ты же герой.
Девушка усмехнулась:
- А еще у него есть интересный побочный эффект.