Поле битвы | ходы игроков | --- О звоне монет;

Наёмник коротко кивнул, посмотрев в глаза Арло, и махнул рукой за спину, не глядя. Быстро подошёл к лошади и не смотря на рану, довольно бодро вскочил в седло. Поднял скакуна на дыбы, что было, своего рода, мелким актом мщения - Пиппен и ещё один копейщик попятились, недовольно зыркнув на наёмника - затем ударил животное пятками в бока и проскакал в проход.

- Мы помогли вам, но и вы помогли нам. - Подошёл ещё один наёмник, с ног до головы покрытый кровью. При этом, кровью явно чужой. Сам он остался цел и невредим. - Моё имя Аллен и я командую отрядом. Мы направляемся к Южным воротам и расчистим вам путь.

Даже набычившийся Пиппен не нашёлся, что на это возразить. Только рукой махнул и кивнул благодарно. Несколько наёмников, вместе с обозниками, уже оттащили в сторону вторую телегу, освободив улицу и открыв взору мостовую усыпанную трупами пиратов. Их оказалось даже больше, чем казалось вначале. Человек пятьдесят погибло со стороны пиратов - и это не считая тех, кто дрался по эту сторону баррикад! Это был действительно крупный отряд мародёров. Или несколько средних, но собравшихся вместе.

- Слышишь, дуй на первую повозку, парень. - Пиппен призывно махнул тебе рукой, указывая на место возницы. - Ты мне нравишься, парень... Но не думай, что я забыл как ты ослушался приказа. Больше этого не повторится. Надеюсь, ты понимаешь о чём я.

В конце, в голосе Пиппена прозвучала неприкрытая угроза, хотя на собеседника он не смотрел.

Стражники тоже не обошлись без потерь. Своих троих убитых положили поверх сундуков на телеги, чтобы забрать у ворот. Не слишком церемонясь, но и наблюдая, чтобы тела не упали. Наёмник, что требовал лошадь, ускакал в противоположном направлении, перекинув через круп раненого в шею товарища (грубая повязка пропиталась ярко алой кровью). Остальные выстроились в колонну из десяти человек впереди и шести позади повозок и все вместе двинулись в воротам. Повозок у гильдии осталось всего четыре. И то из четвёртой вытряхнули почти всё содержимое, чтобы положить туда раненых. Одно из правил гласило - ты заботишься о гильдии и гильдия позаботится о тебе. Приказчик пожертвовал часть товаров ради людей. Что правда, мёртвых это не касалось. Ваших мёртвых просто оттащили с дороги под стены дома. По пиратам же повозка просто проехалась, весело подпрыгивая на телах как на кочках.

Сзади, прямо посреди улицы, осталась богатая добыча для тех, кто сможет её захватить...

- Вовремя мы. - Пиппен хмуро улыбнулся, оглядываясь на повозки. Кивнул кому-то позади и махнул рукой. - Дорогу знаешь? Правь к тем горам.

Миля, вторая, пятая. Оглядываешься назад. Над городом поднимается дым. Город горит в нескольких местах. Множество кораблей подняли паруса и вышли в море. Но даже на море идёт бой! Множество кораблей с чёрными парусами окружили три корабля идущих под флагом Лускана и одну из Глубоководья. На таком расстоянии не видно, что там происходит, но это явно не переговоры. Охранный остров Верховного Капитана Курта кишит людьми и по мостам, которые соединяют остров с городом, идут груженые повозки. Волна варваров докатилась до Восточных Ворот и несётся вперёд по равнине, охватывая город, стремясь взять его в кольцо. И только Башня Магии в видел дерева с ветвями стоит незыблемо прямо посреди города и Южная Ветвь, что будто бы провожает вас долгим взглядом, отливает кроваво красным в лучах полуденного солнца.

Внезапно, лошадь останавливается. Сама и без команды. Поднимает морду и издаёт ржание. Ей вторит лошадь из второй телеги. Вы уже достигли предгорий и ты замечаешь, что маленькие камушки скатываются по склонам. И земля вдруг начала едва ощутимо дрожать.

"Да уж, повезло... Вовремя..." — Арло испытал дежавю. Менее трёх часов назад он так же сомневался в своём решении войти в город. Да и сейчас его сердце упало, как только бухнули тяжёлые городские ворота, захлопнувшись за спиной. Хотелось развернуться и закричать "стойте, не надо!", стучать кулаками и царапать, сдирая в кровь ногти о крепкое дерево. Но два факта удержали его. Во-первых, делать в городе было решительно нечего. Во-вторых, горожанам и стражникам на него плевать. Не только лусканцам. Вообще всем. Когда-то давно он уже кричал, рыдал и молил под воротами. Не ради себя. Не только ради себя. Если бы он тогда действовал, а не ждал помощи, они бы спаслись вдвоём. Но Арло торговец, а не герой.
Тряхнул головой, прогнав неприятную мысль, сплюнул. Горько. К чёрту Лускан, пусть горит ярко, да подольше.
— Но, пошла!
О лошади, которую отдал наёмникам, не думал. Работа такая, груз иногда приходится бросать. Как её звали? А, неважно. Нужно будет купить.

Почему встали? Беспокойно. Земля... трясётся?
— Что происходит?
Спрыгнуть с телеги, успокоить лошадь, нужно идти дальше, всё равно безопасных мест не найти. Или...

Лошадь бьёт копытом землю, фыркает и отказывается идти дальше. А земля дрожит всё сильнее и сильнее... Разумно ли переть вперёд, в горы, во время землетрясения? Едва ли. Пиппен думает так же. Озирается по сторонам, пересаживается на место кучера и кричит своим, размахивая рукой:
- Поворачивай! Назад поворачивай!

А во второй рукой уже вожжи. Он тянет лошадь назад и вбок, пытаясь заставить животное развернуться. Но испуганная лошадь не слушается.
- Давай парень! Разворачивай её. Тащи! Тащи назад!

Оглядываешься назад. Лошадь из второй повозки становится на дыбы, рвётся, пытаясь перекусить удила и её изо всех сил пытаются удержать возница и грузчик. Третья повозка встала как вкопанная. Ни вперёд, ни назад. И только Пип, который везёт раненых, сумел кое-как развернуть лошадку и медленно ведёт телегу назад.

Странно, что сила колебания земли увеличивается очень медленно.

Нарастает.

Что-то приближается?

Такой звук могут издавать сотни и тысячи ног попирающих землю.

Приближается...

Какое-то нехорошее предчувствие. Арло отпустил сопротивляющуюся лошадь и бросился вперёд. Вверх на холм, припасть к земле. Торговец слегка приподнимается. Готовый бежать со всех ног. Там что-то есть. Что там?

Бросил лошадь, бежишь вверх по холму пригнувшись, хватаясь руками за каждую выбоинку, за каждый камень, что попадается на пути. Бум! Бум! Бум! Непонятно, то ли это бьётся сердце, то ли дрожит земля. А может, одно помноженное на другое? "Стой!? Куда ты, нахрен?" - Раздаётся и замирает голос Пиппена сзади. Пять шагов. Три шага. В уши врывается новый звук - громкий рык. Припал к земле. Осторожно выглянул.

Орки.

Сколько хватает глаз.

Орки!

Везде и всюду. Длинные и бесконечные змейки орочьей армии между холмами.

И не какие-то там жалкие подгорные орки, хилые и дохлые, которые ютятся в небольших пещера и не видят солнечного света. Нет! Высокие, широкоплечие и так причудливо похожие на людей! Да, никуда не делать извечная сутулость, непропорционально длинные руки, кривоватые ноги и уродливые клыки, выпирающие из-под губ. У некоторые даже растут рога! Но всё же... они напоминают людей почти правильными чертами лица! Наверняка, многие из них даже полукровки!

Рык принадлежит огромному орку, шагающему впереди колонны. Его знаменосец с размаху всадил флаг, с изображением сжатого кулака на кроваво красном поле, в землю. Вождь развернулся и во всю мощь лёгких начал выкрикивать какие-то слова. Язык чем-то похожий на гоблинский - с этими мелкими уродцами иногда приходилось торговать. Слова "Огонь", "Лускан" и "Груумш" - то, что ты разобрался из его слов.

Почувствовал, как глаза заливает пот.

Там, в двадцати метрах за тобой, возятся с телегами первые жертвы вторжения орков.

Ах, да, есть же ещё ты сам...

Удивление, страх, непонимание — он одновременно испытал всё. Но больше всего — раздражение. На тупых пиратов, что их задержали, на варваров с Севера, на этих орков, пришедших в самый неподходящий момент, на высокомерных магов, решивших отсидеться в башне, на самоуверенных защитников города, которые не понимают, что нужно бежать из этой мясорубки. И на себя. Много за что. В основном — за глупость.
Отползая назад, он проговаривал про себя длинное, многоэтажное ругательство, смесь языков и диалектов разных народов, в котором и так, и этак, и тех, и этих. Это успокаивало, как успокаивает некоторых молитва. Но он никогда не молился. Ему было... неловко, что ли, отвлекать богов от их дел. Пусть молятся жрецы, ведь это их работа. Пусть молятся воры и наёмники: такова их судьба. Положись на себя, торговец, и будь готов к худшему. И в конце пути ты будешь точно знать, что это был твой путь, и ничей другой.
— Орки. Идут в Лускан, — как-то чересчур безразлично сказал Арло. Он был уверен, что все уже слышали боевой клич, но счёл нужным озвучить свои наблюдения для глухих и идиотов, — Нужно побыстрее убраться с их дороги. Если бросим телеги, сможем спрятаться. Хотя бы три, те, что без раненых.

Ему вдруг стало очень смешно. Эти телеги, которые они так усердно отбивали. Этот несчастный городишко не доживёт до следующего восхода солнца. Удивительно, как с таким "правительством" Лускан ещё не разобрали по камушкам.
Отставить истерику.
— Что делать будем?

- Орки. - Подтвердил Пиппен, опустив голову. На лицах остальных членов отряда читался явственный страх. Они растерянно оглядывались и недаверчиво качали головами. Что оркам делать в Лускане? Что варварам делать в Лускане? Что вообще происходит в Лускане?

Коней уже угомонили. Орки вот-вот появятся из-за холмов. А идей совсем нет.

- Телега с ранеными в город! Быстрее! - Крикнул Пиппен, махнув рукой Пипу. А затем тихо, чтобы услышал только Арло, добавил. - И молись всем богам, сынок, чтобы успеть и чтобы вас впустили.

- Выпрячь лошадей! Быстрее! Привести их сюда! - Продолжал командовать Пиппен.

Одиннадцать человек и три лошади. Некоторые из людей слегка ранены, многие покрыты кровью (чаще, не своей), все уставшие и подавленные.
- Три лошади. Желающие могут взять их и попытать удачи у ворот или на востоке. Там (Пиппен махнул рукой в сторону моря), скалы, камни и море - если верите в свою удачу и своих богов, чинить препятствий не стану. Может так статься, что это самый короткий и милосердный путь.

С этими словами, Пиппен расстегнул кожаный доспех и сбросил его на землю. Под кожанкой, на груди, алело кровавое пятно. Он коротко хмыкнул, поднял меч и сделал несколько шагов в сторону холмов, вскидывая оружие. Один из стражников встал рядом с ним, положил руку на плечо командира. Приказчик сел прямо на землю возле одной из повозок и расплакался.

Арло хмыкнул. Они сдались. Одни красиво, благородно, с оружием в руках. Другие бесславно и жалко. Возможно, кто-то даже будет спокоен и смиренен. Это всё совершенно не важно. Важно лишь то, что они сдались. Очевидно, что им не выжить. Так.
Торговец обдумывал варианты. Не могло быть такого, чтобы не было выхода. Три лошади. Трое точно могут спастись, если повезёт, конечно. Если посадить на каждую лошадь двоих, спасутся шестеро. С меньшей вероятностью. Если оставшиеся двинутся обратно в город, они могут успеть — орки тоже идут пешком. Возможно, получится замаскироваться... Хм, а можно ли, хотя бы в теории, договориться с орками?.. А, к чёрту.
"Я устал думать за всех вас. Неужели так сложно приложить хоть капельку умственных усилий к сохранению своей жизни? Или у вас совсем мозги отсохли?!" — конечно, Арло лукавил. Он должен был быть благодарен судьбе и всем тем, кто погиб, защищая его. Он не проливал пот и кровь вместе с копейщиками, он не пошёл вместе с Пиппеном к холмам, навстречу смерти. Но он действительно хотел помочь своим.
Однако торговец далеко не всегда получает то, что хочет. Нужно бежать на восток или умереть.
"Лошадь свою я отдал, так что новую брать не буду. Интересно, тот стражник выжил? Надеюсь, что да, ненавижу попусту разбазаривать своё."
— Пиппен, не сдавайся. Армию ты не сдержишь ни на секунду, а нас выдашь. Те, кто погиб там, в Лускане, хотели бы знать, что всё не напрасно.

Арло вцепился в свою жизнь. И сейчас всё, что он мог сделать для своих — это заставить их вцепиться в свои. Так живут и умирают торговцы, и кто бы что ни говорил, это по-своему благородно.

Земля дрожит. Земля гудит. Орочье войско приближается и вот-вот выступит из-за холмов. Ещё одна напасть для многострадального города. Ещё одно приключение для Арло Натандема, сына лавочника. Неужели же именно это станет последним? Нет. Арло борется. Арло будет бороться до конца!

Но так похоже не считают остальные.

Хотя нет, не все!

Один из караванщиков выпрягает лошадь из телеги. Он растерян и испуган, но намерен бороться за свою жизнь. Не говоря никому ни слова, он поворачивает коня в сторону городских ворот и бросается в погоню за телегой. И они всё ещё могут успеть. Но совершенно очевидно, что Арло и остальные уже потеряли слишком много времени и путь в Лускан им заказан. Да и едва ли они просочатся сквозь новую битву, что вот-вот вспыхнет возле Лускана. Всем известно что орки - злейшие враги варваров и северные захватчики вполне могут отложить планы завоевания города ради того, чтобы сразить с зеленокожими уродами.

- Я ранен. - Устало ответил Пиппен, равнодушно глядя на Арло. - А те кто погибли в Лускане - им уже глубоко плевать. Беги. Спасайте. Покупай и продавай свою жизнь. Это твоя работа. А моя работа - драка. И через несколько минут мой контракт закончится.

Возле оставшихся двух лошадей разгорается драка. Пока что, без поножовщины. Нашлось сразу четверо желающих завладеть лошадьми. Пятый - хлипкий парень-возница, просто побежал к скалам, даже не пытаясь драться с теми, кто сильнее его.

— Чёрт, — в который раз за сегодня ругнулся Арло. Слишком долго. Сбежать уже не выйдет.

"Есть ещё решение, видимо пора." — сказал Делец.
"Нет, нет, нет, о чём ты говоришь? Ты серьёзно можешь так легко на это пойти? Надо просто подумать ещё..." — попытался возразить Здравый Смысл.
"Нет времени. Нужно действовать. Шансы выше, чем в море, так к чему разговоры?"
"Ладно. Удачи. Но я в этом участвовать не буду." — Здравый Смысл оставил Дельца наедине с его планом.

— Смотри на меня, Пиппен, слушай и запоминай. Не уверен, что это сработает, но если это нас вытащит, я буду требовать с тебя пива.
Арло вышел навстречу смерти с обнажённым кинжалом в руке.

Только что орочьи слова мешались в его голове и он с трудом мог вспомнить хоть что-нибудь, но с решимостью пришла холодность ума. Молниями в мозгу носились мысли, по крупицам формируя понимание чужого языка. Вот вышибала с орочьими корнями выругался на родном языке. Вот гоблины, чего-то требующие за проезд по их территории, но не спешащие нарываться на арбалетный болт. А вот далёкое путешествие по наводке гильдии к голодающему племени дикарей, подозрительно смахивающих на полуорков. Но самое главное — это одноглазый странник, травящий в таверне байки об орочьих шаманах, что выкалывают себе левый глаз во имя Груумша.

— Хой, урк! Мар карун на Груумш ошиг мар гак! Тур варох барат-варуг!* — никогда ещё он не говорил так громко.

"Пора".

Резкое движение, чтобы не успеть остановиться. Кинжал словно живой метнулся к лицу Арло, свистнул и впился в его глаз. Ноги подкосились, а из лёгких вырвался сдавленный хрип.
"Не кричать, не падать, это демонстрация силы".
Что было хорошо — так это то, что страх окончательно ушёл. Есть ли у него шансы? Не важно, он уже сделал, что мог. Теперь нужно было ждать. Это мгновение длиной в вечность, которое определит, будет ли он жить.

С искривлённым от боли и шока лицом, с кровавым месивом на месте левого глаза одинокий торговец стоял против ужасающей армады орков и ждал своей участи.

- Безумец. - Сплюнул Пиппен, выставив оружие перед собой.

Где-то уже далеко за спиной телега с ранеными приближается к воротам. И даже успевает, обгоняет лавину варваров. Совсем недалеко за спиной, всхлипнув, падает на колени один из караванщиков. Из его груди торчит кинжал, а лошадью завладел другой. Он тоже направляет скакуна обратно к воротам. Вслед ему летят проклятья и злые взгляды. Каждый сам выбирает свою участь. И отвечать перед богами будет каждый сам за себя.

Волна орков выплёскивается из-за гор и замирает, повинуясь вскинутой руке вожака. Перед налитыми злобой глазами Лускан. Могучий Лускан. Обречённый Лускан. Охваченный пожарами, находящийся в осаде варваров, разорённый нежитью. Хаос и смерть! И орки спешат на это пиршество смерти, чтобы урвать свой лакомый кусочек! Но их взгляды невольно поворачиваются к фигурке Арло, столь смело вышедшего навстречу смерти. По рядам орков словно бы раздаётся невидимая команда. Свирепые твари, которые взвыли при виде города и ненавистных варваров, замирают и затаив дыхание смотрят на человека.

- Груумш ар еси! Воолан Груумш! Хаман Груумш! Груумш! Груумш! Хаман Груумш! Груумш! - Немое удивление быстро проходит. Вожак разражается криком и его подхватывает тысяча и тысяча глоток. Орки бьют себя в грудь, громко смеются, заходятся в эстазе и ликовании! Легион тварей срывается и мчится вперёд! В атаку! Во имя великого божества!

Пиппен и остальные - растоптаны, растерзаны, вбиты в землю коваными сапожищами, посечены ударами мечей. Первая жертва Груумшу!

Но Арло стоит, пошатываясь, роняя свою собственную кровь на землю и его, словно одинокий, но могучий валун посреди реки, обтекают со всех сторон. Передние ряды передают весть задним. Человек - Груумш!

Медленно передвигает ноги Арло. Как в тумане проходят мимо, оглядываясь на него, переговариваясь, орки. Один орк, два орка, три орка... И это только справа, слева ничего не видно. Побелели костяшки пальцев, сжимающие спасительный кинжал. Шумно. Идиоты, они должны были повторить за ним, и все бы выжили. Но нет, нужно перегрызть друг друга за лошадей, броситься на скалы или убиться о вражеские мечи. Разве так живут и умирают торговцы?

"Если выживешь, ты - мой"
Арло хихикнул. Отвечать вслух он, конечно, не собирался — никогда с богами не разговаривал, и сейчас не станет. Но про себя невольно подумал: "Э нет, кум, мы так не договаривались. Глаз я тебе отдал, вот и гляди в него на здоровье. Остальное — моё."
Делец добавил: "А когда подохнем — забирай что хочешь, не жалко". А Здравый Смысл ничего не сказал, так как считал это бредом.

    "...такая байка, все закачаются..."
              "...может даже бард какой песню сочинит..."
        "...повязку носить буду, вид грозный сразу, и уважение..."
      "...арбалет прикуплю, целиться будет легче..."
            "...слабаки."

                  "Я буду жить."

Тысячи, тысячи и тысячи орков. Вся огромная армия пробегает мимо тебя и несётся к граду обречённому. Если Лускан не развалят пираты и варвары, то обязательно прикончат орки. Это место можно смело вычеркивать из списка городов на побережье Мечей. Но самое главное что, Арло? Ты выжил! Делец может продолжать вести бесконечные споры со Здравым Смыслом. К ним, может быть, подключатся другие. Новые. Например, Смекалка. Ведь именно благодаря ей ты выжил. А как на счёт Трезвого Ума? Да, скучно твоим внутренним "я" точно не будет.

Интересно, найдётся ли внутри тебя место для твоего нового...

... Бога?

... Господина?

Груумша Одноглазого.

"Безумец..."
Ревущая толпа захлестнула его, окрасив мир вокруг в красный цвет. Он стоял посреди бешеного хоровода боли и смерти, вспыхивали и гасли перед его взором искажённые предсмертными судорогами, но всё же узнаваемые лица караванщиков. Одно, второе — сколько на этот раз?
"Хаман Груумш! Хаман Груумш!" — из окружающего шума всё громче и громче выделялись ужасные слова.

"Нет! Я не Груумш! Я не Груумш!" — слабый человеческий голос не мог перекричать тысячи орков.

"Хаман Груумш! Хаман Груумш!" — со всех сторон хватали, тыкали и толкали. "Хаман Груумш!" — холодная рука схватилась за горло.
"Хаман Груумш!"

Арло проснулся. Левой рукой он душил себя, а правой безуспешно пытался отбиться. Лишь через несколько секунд он почувствовал, что вернул контроль над телом и ослабил хватку.

"Вина, это твоих рук дело?" — грозно спросил Делец.
"Отказываюсь отвечать." — Вина умела врать, но придерживалась стратегии отказа от ответа, так что её слова не давали никакой информации.
"Я так больше не могу! Зачем ты вообще здесь?! Очевидно же, что мы никак не могли спасти всех!" — Здравый Смысл сорвался. Последние полгода он вёл ожесточённую борьбу с Виной, но его доводы разбивались о её ледяное спокойствие. Казалось, что она вообще не следовала правилам внутреннего мира.
"То, что вы двое сделали — это предательство. Вы предали не только их, но и себя."
"Это был отличный план! Вот если бы мы ещё глаз тогда не по-настоящему выкололи — было бы вообще отлично..." — вмешалась Смекалка.

В очередной раз завязался бесполезный спор, по второму, третьему и четвёртому кругу звучали уже давно исчерпавшие себя аргументы, пока Арло спускался на первый этаж трактира "Голова Медузы". После пары кружек эля голоса немного поутихли.

— Эй, одноглазый! Как там дела в Лускане? — шутка вызвала пару вялых смешков постояльцев.

              Размозжи уже ему башку

Арло тряхнул головой и поднялся из-за стола. Ему пора в путь, телега сама себя не довезёт.