Энный-62 (Remastered) | ходы игроков | Вернуться в Ад

После той злополучной комиссии, на которой Юра устроил паноптикум, его жизнь в госпитале несколько ухудшилась. До самого конца ему пришлось носить на шее тяжёлый ошейник-детектор, реагирующий на всплески активности икс-гена. Варварское устройство ещё советского производства со штампом "Энмаш" имело простой и примитивный принцип действия - при подаче сигнала ошейник сжимался, придушивая носителя вплоть до потери сознания, и сжимался тем сильнее, чем дольше пытался противиться носитель. Говорят, если слишком сильно упорствовать, то ошейник мог просто передавить гортань или сломать шею. Данная технология применялась в печально известной "Широте", так что Агапов получил редкую возможность опробовать на своей шкуре, как это бывает, когда тебя начинают бояться. До более радикальных мер, к счастью, не дошло.

Почти половину месяца Юру промурыжили в госпитале, решая, что с ним делать. Сажать его под замок, формально, было особо не за что. Изучать - не было возможности, так как с развалом Союза вся отрасль икс-генетики не сумела вписаться в рынок, и была потеряна. И поскольку никто не знал, что тут делать, Юру решили просто выбросить. На выписке из госпиталя он получил на руки приказ о собственной демобилизации, и ему надлежало покинуть расположение военного объекта в ближайшие сорок восемь часов с момента вступления данного документа в силу. Горячий нрав бывшего сержанта Агапова взыграл снова, но ошейник с него так и не сняли, и тот оперативно предупредил о возможном всплеске, вновь сдавив горло железной хваткой. А пока Юра откашливался и унимал боль в саднящей гортани, на него громко орал полкан предпенсионного возраста.
- Нрав свой будешь дома показывать, сопляк, а не передо мной тут комедию ломать! Приказ был! Приказ! Мне вот вообще похуй, и если бы я решал, я бы тебя прямо к Шайтану отправил, если ты убиться об него так хочешь. Но тут русским по-белому сказано - домой! Всё! Теперь ты гражданский! А теперь пошёл отсюда вон!
Исса Ахматович пояснил это решение более сдержанно.
- Согласно приложению к Женевской Конвенции о людях с активным икс-геном, их участие в военных конфликтах регулируется по особому принципу. То есть только в составе определённых спецподразделений и только по военным объектам, без малейшего риска для некомбатантов. А на этой войне не всегда даже понятно, кто там комбатант, а кто нет. Дудаевцы, как вы знаете, очень любят прикрываться мирными населением. В общем, ваше участие в войне может быть поводом для большого скандала, и вас отстранили от участия по политическим причинам. Смиритесь.

Юра покинул Чечню через несколько дней, так же, вместе с несколькими десятками незнакомых ему солдат. Небольшая толпа скучковалась у сваленного в общую кучу багажа. Кто-то радовался, что выбрался живым из этого ада - они смеялись, пели песни под гитару, прощались с боевыми товарищами и обещали обязательно как-нибудь встретиться. Некоторые молчали, и с отстранённым лицом высаживали сигарету за сигаретой - Юре казалось, что он даже может точно сказать, кто из них вернётся сюда, не найдя места на Родине. И в каждом лице мерещились ему погибшие или пропавшие товарищи, с которыми он должен был покидать Чечню вместе. Сами демобилизованные бойцы косились на Юру с недоумением и опаской - с него так и не сняли надоевший уже за всё это время ошейник. Терпеть его пришлось весь долгий полёт на военном борту из Моздока до самой Москвы. Уже в аэропорту к нему подошёл какой-то боец в снаряжении "Оцелота", и при помощи специального ключа разомкнул и забрал себе это варварское средство контроля. А затем, угостив Юру сигаретой, выдал ему своё напутствие.
- Запомнил, как "слюнявчик" сидит? Вот и смотри, не балуй, служивый. Счастливо.

Дальше надлежало получить свои "боевые". Это тоже было сопряжено с трудностями - кассу Агапову пришлось искать самому. В огромном, оживлённом городе, после двух лет в "поле" и четырёх месяцев комы на бойца порой накатывала паника, которую надлежало подавить. Когда ты уже привык, что каждое здание, каждое окно может быть огневой точкой, на открытых пространствах у Агапова нет-нет, да пробегали нервные мурашки. Чуткий слух, привыкший вычленять из окружающей обстановки любые мельчайшие звуки, был задавлен городским шумом, а от любого резкого звука вроде автомобильного клаксона, сирен или визга тормозов тело рефлекторно пыталось броситься наземь и откатиться за укрытие. А ведь на носу, как оказалось, был Новый Год! Пару раз нервы Агапова были проверены на прочность детишками с петардами.
В кассах Юра обнаружил огромную очередь молодых людей в пятнистом камуфляже, которые с кислыми минами стояли у закрытого наглухо окошка с табличкой "Денег нет!". Узнав у ребят, что в кассе кончилась наличка, и прикинув, что ждать столько он не может, Юра пошёл прямо к начальству. Начальством был толстый, как и подобает тыловым воякам, усатый мужик с майорской звёздочкой на погонах, и он сразу дал понять, что если Юра хочет денег сразу - придётся делиться. Чёртов майор отъел почти что пятую часть его "боевых", которые и так оказались не то, чтобы и большими. Да и даже с этим возникли проблемы - Юра ведь числился пропавшим без вести, а им деньги были не положены, и пришлось ещё пройти пару кругов бюрократического ада, прежде чем ему навалили в спортивную сумку ворох запечатанных денежных пачек. Другие солдаты провожали Агапова злыми и завистливыми взглядами.

А дальше был поезд до Энного. Вагон был практически пустым - на этот маршрут было мало охотников садиться. Тут всего-то и было, что какой-то лысый мужчина, небольшая семья, и трое солдат, уже отмечавших возвращение домой. Заметив Юру, они пригласили его к столу, угостили и даже одарили сигаретками. Юре досталась предпоследняя, а последнюю вытащил сам хозяин пачки, после чего сунул её в нагрудный карман.
- Я пачки сигаретные никогда не выбрасываю, после одного случая. - Рассказывал он. - Мы тогда схроны бандитские искали по горам да аулам, ну и по ходу дела молочка неудачно попили. Всех нас тогда пронесло люто. Маршрут нашего патрулирования любой боевик бы вычислил по коричневому следу. Ну а подтираться-то тоже надо? А чем? Кругом горы да скалы, и ничего больше. А я тогда курил, а пачки всё время забывал выбрасывать. Вот этими пачками-то и... С тех пор всегда ношу с собой одну-две. Просто на всякий случай.
Когда боец рассказал эту историю, повисло долгое, задумчивое молчание. Другой боец, что нежно обнимал свою гитару, прошедшую с ним всю войну, перехватил её поудобнее, и прошёлся пальцами по струнам, извлекая давно знакомые всем аккорды.
- Но если есть в кармане пачка сигарет... - Пропел он негромко.
- Значит всё не так уж плохо на сегодняшний день! - Закончил за него хор из остальных солдатских глоток, и за ним последовал взрыв смеха.

Компания распрощалась уже на перроне Энского ж/д вокзала. Нетвёрдо державшиеся на ногах солдаты обменялись прощаниями и разбрелись кто куда, навеки исчезая из жизней друг друга. А у Юры в голове не осталось и капли хмельного дурмана - взор был замылен, но разум пребывал в кристальной чистоте. Поезд прибыл глубоко за полночь, и погружённый в ночную тьму Энный был тих и безмолвен. Огни фонарей разгоняли темноту желтыми ореолами электрического света. Воздух наполняли противные мокрые снежинки, таявшие в тот же момент, как касались асфальта. Пели свою извечную песню ночные сверчки. Воздух был свеж и холоден, и даже казался каким-то родным. Юра был дома.

И теперь ему оставалось понять, что с этим фактом делать.

  Тщательно проутюженный всеми возможными инстанциями по очереди, с хреновым ошейником, что время от времени пытался задушить его по поводу и без, так толком и не восстановившийся после комы Юрка оказался просто выставлен на улицу. Совершенно безумное решение как раз в духе времени. Можно даже сказать - типовое. Страх перед личной ответственностью, бедлам в правительстве и командовании, зашкаливающая дурость в головах. Сверх опасный боец который случайно чуть весь госпиталь не угробил? Профессионал, которого теперь чуть ли не в одиночку способен зачищать целые посёлки нохчей? Контуженный псих, что не способен контролировать свою силу и который в любой момент может сорваться просто так? Личинка Шайтана, который того глядишь обернётся окончательно и превратит ещё один город в аномальные руины? Что же с ним делать? Хммм... Ну как же... Выгнать нахрен, пусть буянит где-нибудь ещё. Подальше. Россия ведь большая, авось не заметят... Главное, что теперь отцы-командиры не приделах, что бы там не произошло! Впрочем, не сказать, что Агап был особенно против такой бюрократической халатности. Особенно когда ошейник сняли порадовался. Даже кривую лыбу выдавил в лицо мальчишке в форме оцелота. Интересно, тому хоть в голову-то пришло, что Юр его и в ошейнике, без всех этих супер сил разделал бы как орех?
  Дальше... Дальше Юр словно в тумане шел по какой-то стандартной программе. Получить боевые, подмазать, нажраться, прокатиться в компании дембелей в поезде до Энного. Выйти на ночной заплёванный вокзал, вдохнуть пропахшего креозотом и какой-то гарью прохладного воздуха и наконец-то задуматься - на кой чёрт он вообще сюда приехал. К кому? Зачем? Что он тут будет делать? Сумка ещё эта... Ладно ещё от кассы с бойцами ушёл, а то ведь когда деньги можно считать пачками и килограммами - тут и неприятностей отгрести можно проще простого...
  Позёвывая и ежась после теплоты вагона, Юр проводил взглядом разошедшихся дембелей, окинул взглядом пустые перроны и двинулся к электричке, возле которой торопливо курили какие-то мужики. Пофиг куда она там едет нужно будет отмотать пару станций, выйти в лесок да заныкать половину денег на всякий случай. Опять же, в последние дни-недели чего он только насчёт своей суперсилы не передумал... Надо бы проверить, что там да как, благо жирка вроде малость наел на больничных харчах и свалиться без сил теперь вроде не должен. Интересно всё же чего там да как. В конце-концов он ведь прямо как в комиксах - натуральный мутант, а не нормальный носитель иксгена... "Слишком силён для этой войны"... Хех...

Как и ожидалось, вагон ночной электрички нельзя было назвать даже полупустым. Единственными попутчиками Юры были только спящий на одной из скамей бомж, прислонившийся к окну бледный парень в капюшоне, те самые мужики с перрона, и цыганка с корзиной, накрытой платком. Цыганка наверняка раздражала Агапова своим смуглым лицом и вороватыми глазами, но на своё счастье не собиралась лезть к солдату с гаданием или другой подобной глупостью. Вскоре электричка тронулась, и Юра мог поудобнее устроиться на сиденьи, крепко обнимая набитую купюрами спортивную сумку.

Стоило только выехать за пределы города, и за окном вагона воцарилась непроглядная тьма, почти такая же, как там, на Кавказе. Городские люди часто забывают, как темны должны быть ночи, когда вокруг не горит ни единого электрического огня, а небо подёрнуто мрачной хмарью, заслоняющей все тусклые звёзды и крошечный жёлтый обмылок луны. До того, как глаза привыкли, Агапов видел только гравий железнодорожной насыпи и краешки шпал соседнего полотна, на которые падал свет ламп вагона, льющийся из окон. Потом стал различать силуэты - да что там различишь? Лес, который сменяется на равнину, а потом снова на лес. Треугольные очертания частных домов с редкими огнями в окнах. Одинокая машина, мчащаяся по шоссе - Юра видит только свет фар, и невольно гадает, куда и зачем это нелёгкая судьба погнала мужика за рулём в такую темень на пустынную ночную трассу мотать километры. Огни семафоров на переезде, ярко перемигивающиеся в пустоту - перед переездом не стоит ни одной машины. Первый одинокий полустанок - на нём выходит цыганка, подхватив свою корзину, и уходит куда-то в непроглядную темень. Наверное, тут прячется их табор, или вроде того. Электричка вновь трогается, к следующему одинокому полустанку, чере всё те же леса, поля и маленькие посёлки на десяток домов.

Юра выходит через пару станций, спрыгивая с подножки. Вслед ему отсутствующим взглядом глядит мужик, вышедший в тамбур покурить. Думает наверное, что солдатик возвращается в родной посёлок к мамке на пирожки, да прикидывает, что ему ещё добрых два часа шагать по обочине шоссе. Двери с шипением сомкнулись за камуфлированной спиной Агапова, и электричка, набирая скорость, тронулась, чтобы через пару минут пропасть за горизонтом.
Бывший спецназовец пошагал по обочине трассы, которую с двух сторон обступило лесом. Глаза окончательно привыкли к темноте. Свежий воздух было приятно вдохнуть - хоть и не горный, а всё ж родной, и без противных привкусов, свойственных одинаковым городкам российской провинции. Лес вокруг тоже был живой - в нём то и дело слышались шорохи ночной жизни. Чьи-то лапы, большие и маленькие, шуршали листвой и трещали сухими ветками. Где-то в тёмных кронах ухали филины. Пели свою вечную песню сверчки. Найдя хорошую тропку, Агапов спустился с дороги, и устремился прямо в чащу, продираясь через заросли и досадуя, что у него нет хотя бы фонарика, и если чем и подсвечивать, то только зажигалкой. Он ориентировался по старой, зарастающей колее под ногами. Этой дорогой много лет ездил тяжелый грузовик, и ещё нескоро его следы поглотит трава и бурьян. А дороги обычно ведут к тем, кто их прокладывал. Потому неудивительно, что вскоре Агапов набрёл на творения человеческой цивилизации.

Старая, заброшенная лесопилка много лет прореживала окружающий лес, всё ширя здоровенную плешь среди густых лесных зарослей. Некогда высоченные сосны давно уже оставили после себя только трухлявые пеньки, но в отсутствие дюжих лесорубов, которым нынче стало нечем платить, соснам уже подрастала смена. Лес медленно поглощал творение рук человеческих, отвоёвывая отнятое когда-то пространство. Пустая ветшающая сторожка из кирпича была заперта наглухо, а под треугольной крышей свили гнездо какие-то лесные птахи. Строительный вагончик с предупреждением об отсутствии поворотов и стопов врастал в почву на спущенных колёсах. Три вагончика-бытовки ветшали вдали. Жестяной навес медленно превращался в скелет, обглоданный ветром, что упорно срывал с крыши лист за листом. Вот она, вся опавшая кровля - фигурные листы жести, погнутые, ржавые и бесполезные. Под навесом гниют мокрые брёвна, не нужные никому. В центре - огромный ангар из того же листового металла на стальном балочном каркасе. Там, должно быть, обустроена пилорама, судя по гигантской горе слипшихся от влаги опилок рядом. Перед пандусом стоит прицеп от тралёвщика, на который раньше грузили брёвна. Неподалёку - ржавеющий "Урал" с безвольно повисшей набок клешнёй манипулятора для хватания брёвен. Что же, есть где и размяться, и денежки притаить в месте посуше, чтобы потом долго не искать по зарослям. Хорошее место. И главное - тихое.

Некому было обратить внимание на орущего и распаляющего себя Агапова. Только эхо передразнивало его яростные крики. Юра изо всех сил искал нужные рычаги, чтобы применять свои способности, призвать свою силу. Но вместо силы он призвал кое-что менее приятное.
- Не очень-то разумно приучать себя к гневу. - Услышал он трижды проклятый голос. - Сила должна быть твоей. Она должна быть так же естественна, как движение руки, или дыхание. Представляешь, если бы ты мог шевелить руками только когда злишься и кричишь?
Шайтан стоял на крыше "Урала", скрестив грязные руки на тощей, впалой груди, и с высоты смотрел на Агапова.
- Тебе будто бы нет места на этой земле. Не успел сойти с одного поезда, и уже сел на другой, чтобы умчаться вникуда. Ты совсем не рад своему возвращению домой?

  — А, мля, явился глюк недоделанный... — Сплюнул Юр которого уже скорее раздражала эта галлюцинация чем злила. Может дело было в том, что он уже с полчаса старательно выплёскивал свой гнев наружу, а может в том, что пусть ненадолго, но он успел окунуться в обычную, условно мирную жизнь. Отсюда, за тысячу с гаком км от Чечни все это воспринималось уже малость по иному...
  Кстати, а может этот призрак Шайтана является просто показателем его способности? Ну там, будет являться каждый раз как он напряжет свою силушку? Хреново, если так. Ведь кроме того что эта тварь его раздражает, так ещё и отличить его от реального человека не так-то просто. Дернется в бою, стрельнет в него, и в это время упустит кого-то ещё. Подняв с земли камень он как-то лениво даже кинул его в глюк, желая посмотреть как именно тот будет пролетать его насквозь. По поводу же сомнительной ценности совета он даже спорить не стал. Во-первых не с кем спорить-то, а во-вторых силу неплохо бы для начала хоть как-то использовать, потому как в прошлый раз он вообще ничего не запомнил. Сейчас-то он вообще никак этой новообретённой "рукой" не шевелил и понятия не имел как это делается, какие должны быть ощущения и как этой непонятной конечностью управлять. Круто было бы, конечно, если бы всё было вот так просто - захотел и бахнул, но вот что-то пока не получалось ни так, ни со злостью. Разве что вот своего внутреннего демона вызвал.
  — Слыш, глюк, — прищурился он, когда в голову пришла неожиданная мысль, — Ну-ка подпрыгни. Или ты только шухер наводить можешь? Ну так там вон вороны вроде отзывались на мой ор, бахнешь по ним паникой?
  Ну а что? Вдруг тот у него вроде пульта? У суперов же все индивидуально со способностями, чего только не встречается. Если бы не эта рожа уродская, так вообще замечательно было бы.
  — А по поводу города... Да хер его знает, чего я сюда приехал... — Продолжил он уже тише. Нужно же было куда-то приехать, вот и прикатил. "Домой". Только вот нет у него ни дома, ни родных. Одна только пустота, что берегла его на войне от любой мести со стороны нохчей. Некому мстить. Некуда возвращаться.
  — Но небоись, тварь, как мясо нарастёт, так и вернусь, устрою тебе похороны. Если тебя там наши сами не разбомбят под шумок! — С последними словами, парень в очередной раз дернулся всем нутром, пытаясь в этот раз приложить силушку не к руинам пилорамы и окрестной живности, а к более привычной ростовой мишени.

"Глюк" не подпрыгнула, а когда в него бросили камень, то просто ленивым движением вывернулся вбок, уводя тело от летящего в него камня. Камень просвистел мимо фигуры на крыше "Урала", не дав бойцу однозначно убедиться в бесплотности Шайтана.
- Значит, ты всё-таки хочешь вернуться и убить меня? - Шайтан усмехнулся своим почти беззубым ртом. - Хорошая цель. Я даже помогу тебе её достичь, чтобы мне не пришлось долго ждать.

В голову Юры вдруг сам собой полез мысленный образ. В воображении вновь нарисовалась та картина в кабинете главврача, за пару секунд до того, как обчный тихий госпиталь в тылу превратился в бедлам, а высокие чины в одночасье стали жалкими, полуживыми от страха подобиями людей. Только в этот раз в голове Юры было представление, будто бы его злость на мерещившийся ему образ Шайтана материализовывалась в эдакую невидимую волну, расходящуюся от него идеальной сферой во все направления. Он прямо видел, как эта невидимая волна проникает сквозь всё, проходит через человеческие тела, и в их мозгах, во всём этом сложном и запутанном клубке, от которого расходится целая сеть нервных нитей, словно бы случается десяток коротких замыканий. И тут Юра ощутил, что может сделать так же. Надо только сосредоточиться, и представить.

Но с другой стороны, Юра действовал вопреки Шайтану, обращая ярость на него, а волна ужаса была всё-таки совершенно неприцельна. И организм будто бы подстроился под это его желание. В голове отчётливо вырисовывался образ, как он вдруг срывается с места, буквально впрыгивая на "Урал", и сносит тщедушную фигуру Шайтана одним ударом, кроша его обтянутый кожей череп, вминая его внутрь, и кроша кость так же легко, как высушенную яичную скорлупу. Этот мысленный образ неожиданно будто бы придал Агапову сил. Очень, очень много сил - он и представить себе не мог, что можно чувствовать себя настолько сильным.
- Что, хочешь убить меня? - Спокойно спрашивал Шайтан, выжидательно глядя на Юру. - Давай. Ударь меня. Уничтожь, как того и хотел.

  Проследив, как Шайтан увернулся от камня, Юр криво ухмыльнулся. Ничего, потом следы посмотрит...
  — Хах, так я... — Начал было он и резко смолк вздрогнув, когда в голове что-то щёлкнуло и воспоминания о произошедшем в госпитале вернулись. Более того, вместе с ними возникло и чёткое ощущение его икс-гена. Во рту появился привкус крови от прикушенного во время этого странного приступа языка, но пропавшая было ухмылка вновь вернулась на место, дополненная нездоровым блеском в глазах. Ощущение силы, могущества, которое пропало с того самого последнего дня в Чечне, с того момента как он лишился оружия и возможности убивать, вновь наполнило его кровожадную душу. Вот только теперь эта сила была не заёмная, не позаимствованная у изделия имени Калашникова, а его собственная, рвущаяся наружу, животная, яростная.
  — Так я тебя уже... УБИЛ! — Рявкнул он кидаясь вперед выходя далеко за пределы так толком и не восстановившегося после комы тела. — ТРИЖДЫ! И ПОРВУ ЕЩЁ ХОТЬ СОТНЮ РАЗ, СУКА!!

В тот момент, когда Юра ещё отталкивался от земли, он имел ещё вполне обычный для нынешнего себя вид. Но когда он уже находился на капоте ржавого грузовика, его тело уже было совершенно другим. От его массы слегка просела подвеска грузовика и вмялся внутрь капот. Старый камуфляж затрещал, разрываемый в одночасье наросшими мышцами. Берцы оказалис крепче - они не лопнули, но основательно растянулись, а шнуровка разошлась под давлением внезапно увеличившейся голени. Мощная ступня опустилась на край крыши, и ту продавило в кабину, а лобовые стёкла растрескались и вывалились. Кулак просвистел в воздухе кометой и на огромной скорости врезался в равнодушное лицо Шайтана, даже не пытавшегося вновь увернуться.

Агапов, кажется, не почувствовал никакой отдачи от удара, будто бы врезал по воздуху. Но "глюк" отозвался на удар именно так, как и ожидалось. Его череп треснул, словно сухой грецкий орех под сапогом, и тщедушная фигура бородача слетела с грузовика, чтобы упасть на землю и безвольно прокатиться по ней. В полутьме Агапов не разглядел толком, как он падал, и оставил ли какие-то следы на редком снегу, что устилал жухлую сорную траву. При желании Юра мог спрыгнуть, и нанести ещё пару ударов, чтобы превратить этого тощего демона в кровавую кашицу, смешанную со слякотной грязью.

- Неплохо, неплохо. - Одобрил Шайтан, возникший уже на кран-балке. - Но это не все твои силы. Я подарил тебе ещё.
И чёрт возьми, стоило только отвлечься на второго, как труп первого просто исчез, как только оказался вне поля зрения.

  Смахнув галлюцинацию словно пушинку, Юр начал уже сомневаться в том, что с ним вообще происходит, и не размахивает ли он руками в пустоте, словно пьяница гоняющих чертей. Может ему и вся эта сила только показалась? Становилось страшновато, потому как превратиться в подобного недоумка ему все же не хотелось.
  Среагировав на голос очередного Шайтана, Агап машинально дернул руку к кобуре, но нащупал вместо неё только пустоту. Все же даже охватившая тело мощь не могла соперничать с огнестрелом, по крайней мере в дальности поражения. Животная ярость тянула его вперед, в бой, в схватку, требовала перегрызть противнику горло, порвать его пополам и искупаться в горячей крови, но привычное к схваткам сознание упрямо сигналило о том, что творится какая-то херня и что так у него ничего не получится. Тем не менее не для того он в эту глушь забрался, что бы сдерживать себя!
  — СГИРРЬНЬ!! — Рявкнул он незнакомым, рычащим голосом. Рывком переместившись к балке, он со всей дури пнул её и, вцепившись в рычаги управления возле неказистой сидушки, дёрнул, намереваясь их выломать и метнуть в Шайтана, если тот возникнет вновь.

- Ещё одна вспышка бессмысленного гнева. - Шайтан остался стоять в воздухе, когда из-под его босых ног выбили опору, погнув часть кран-балки. - А я всегда...
Фразу Шайтана прервал пронзивший грудь навылет металлический лом, которым ворочали брёвна дюжие лесорубы в былые времена. Тщедушное тело шлёпнулось наземь, чтобы через секунду исчезнуть без следа. Сама железка с глухим звуком воткнулась в землю где-то далеко, в темноте.
- ...думал, что хладнокровие это наиболее важная черта бойца. - Закончил Шайтан, вновь появившись неподалёку, уже практически на земле. - Что же, зато...
Пудовый кулак снова сокрушил призрака, и снова наземь упало изломанное и окровавленное тело. Но падая, оно исчезало, чтобы появиться снова в другом месте. Шайтан будто бы дразнил его.
- ...в тебе несом... ненно есть... упорство. - Шайтан возникал снова и снова, и снова и снова погибал под ударами буйствующего Юры. Вместе с бесконечными фантомами прошлого Юра крушил и то, что осталось от лесопилки. Смял ржавеющий остов "Урала", разрушил кирпичную сторожку, вывернул несколько пней, разгромил ангар... И всё ещё мог продолжать, если хотел.

Шайтан появился в очередной раз, неподвижно вися в воздухе, и заставляя Агапа отвлечься, чтобы найти, чем бы таким кинуть в приставучую галлюцинацию, когда Шайтан вдруг указал пальцем куда-то в сторону.
- Мне кажется, что сейчас у тебя появился более интересный противник. - Услышал боец слова своего заклятого врага. Посмотрев в ту сторону, он действительно увидел, что теперь уже не один. То ли шум был тому виной, то ли воздействие Шайтана, но прямо сейчас из чащи, косолапо переваливаясь с одного жирного бока на другой, к лесопилке медленно подходил бурый медведь, внушающий трепет своими размерами. Сначала Агапов видел только большой тёмный силуэт в темноте, но чем ближе зверь подходил к лесопилке, тем отчётливее Юра понимал, что что-то тут не так. Вместо обычной медвежьей морды в скупых лучах крошечной луны белела голая кость черепа, обнажённая почти до самых ушей. Из приоткрытой пасти густо капала слюна, которую не удерживали более отсутствующие щёки. Не было и глаз - вместо них в черепе чернело два провала глазниц, из которых густо сочились кровавые ручейки. Мощные лапы были окровавлены, шерсть на них слиплась от крови, а необычные длинные когти у зверя даже не получалось спрятать. В спине животного что-то светилось парой мигающих зелёных диодов, А шею сковывал огромный стальной ошейник, очень похожий на увеличенную копию того, который носил ещё недавно сам Юра. Ошейник был ослаблен, и свободно болтался на могучей шее медведя. Зверь чуял его, он торопливо и шумно втягивал воздух той дырой, на месте которой должен был быть чуткий медвежий нос, и утробно рычал, неуклонно приближаясь к Агапову. Эта картина выглядела настолько сюрреалистично, что можно было грешным делом подумать на новую галлюцинацию, насланную Шайтаном, но при всей своей нереальности чудовище выглядело слишком уж натурально. Приближаясь к человеку, оно сбило завалявшееся рядом ведро, и то, звякнув ручкой о краешек жестяной стенки, укатилось прочь. Громко хрустнула попавшаяся под тяжёлую лапу. Порыв ветра донёс до ноздрей Агапова отчётливый запах свалявшейся шерсти, застарелой мочи, крови и гнили.

Медведь как-то осознал, что его предполагаемый противник видит его, и даже при отсутствии глаз оценил размеры, обычно людям не свойственные. Он остановился неподалёку, и уверенно встал на задние лапы, взмахнув передними. Когти со свистом рассекли воздух, а глотка чудовища издала громовой свирепый рёв.
- Похоже, это самка. - Почему-то заявил в этот момент Шайтан. - Впрочем, мы оба знаем, что у тебя нет каких-то принципов относительно применения насилия к женщинам.

  И не думая сдерживаться, Юр полностью отдался всепоглощающей ярости, раз за разом круша рожу ненавистного Шайтана, а заодно и всё, что оказывалось у него на пути. Черт возьми, да его сейчас даже кирпичные стены не могли остановить! Неописуемая мощь и вселенская злоба, которая даже не думала заканчиваться, кровь и переломанные тела! Пьянящее чувство собственного превосходства и всемогущества, которым не хватало только криков боли, пулеметного грохота и настоящей крови, а не этой ускользающей подделки! Да что вообще может быть лучше!? Ему бы сейчас КПВТ в руки, пяток броников вместо этих лохмотьев, да обратно в проклятый всеми богами Грозный!
  Слова бесплотной груши для битья на которой он упражнялся всё это время воспринимались не более чем шумом, бессмысленным тяфканьем, но в одном тот был прав - даже полностью отдавшись битве парень продолжал следить за округой. И появление нового противника он не пропустил. Черная косолапая туша в бледном свете луны с изувеченной мордой. Голодный, злой медведь-шатун. Напрягшись и замерев, Агапов молча следил за приближающимся зверем, на спине которого что-то помигивало, и краем глаза продолжал следить за висящим в воздухе призраком Шайтана. Когда топтыгин подобрался поближе стали видны и жуткие, по идее даже смертельные раны. Морда, точнее месиво, что от неё осталось. Оголенный череп, черные провалы глазниц и навсегда оскаленные клыки, по которым стекала медвежья кровь. Судя по всему зверь был ранен вот только, недавно, раз кровь продолжала капать, а сам он ещё не сдох, но вот знакомый ошейник и странное подмигивающее лампочками нечто у него на спине заставляли усомниться в том, что все так просто. Неет, это явно не разодравший охотников обычный мишка, что сам умрёт через несколько часов... Какая бы не была способность у этого подопытного беглого чуда и от кого бы он там не сбежал, но его живучести оставалось только завидовать. А заодно и подозревать, что зверь намного, намного опаснее обычного медведя. Впрочем, Юр и на обычного мишку не стал бы кидаться с голыми руками, даже в этом своём охреневшем от всемогущества состоянии. Не тому его учили, и не потому он полтора года отвоевал там, где бойцы мерли как мухи...
  Поняв, что слепой монстр как-то сумел почуять его, Юр оскалился и метнулся к руинам цеха, кажется он видел там рельсы, что служили потолочными балками... Да и вообще железа и всяких обломков теперь здесь хватало. Угостить тварь кирпичом по морде, занять позицию за пусть смятым и изувеченным, но по прежнему топорщащемуся стальными изогнутыми клыками на своей спине лесовозу, а там и вломить монстру! И главное не упускать из вида Шайтана, что бы тот чего не выкинул.

Подхватив с земли кирпич, Юра метнул его в медведицу, и тот разлетелся, ударившись о её череп, на несколько кусков, заставив существо пошатнуться, замотать головой и вновь опуститься на четыре лапы. Это только разозлило зверя и тот погнался за Агапом, сметая перед собою все препятствия. Неуклюжесть косолапого была обманчива - медведь бегал заведомо быстрее, чем человек. Однако, броском кирпича Юра выиграл себе время, чтобы вооружиться погнутым рельсом и занять, по его мнению, наиболее выигрышную позицию на раме лесовоза.

Мощные психические волны, несущие сигналы ужаса и сбивающие с толку любой мозг, почему-то оказались совершенно неэффективны против монстра. Косолапый как бежал, так и добрался до грузовика, и полез на него, пытаясь одновременно достать лапой Агапова. Но всё, что ему удалось получить - это несколько сокрушительных ударов стальным рельсом по морде. Рельс аж загудел в могучих ручищах Юры, а по ощущениям было похожее, что он с размаху ударил по здоровенному бревну. Медведь, обиженно ревя, отступил - но лишь затем, чтобы вновь приподняться на задние лапы, подхватив грузовик передними, и резко опрокинуть его на бок.

"Урал" с грохотом завалился набок, и Юра сверзился с кузова в грязь, едва не потеряв своё оружие. Он только-только начал вставать снова, а медведь уже обошел опрокинутый грузовик, чтобы добраться до лежащей жертвы и растерзать её своими огромными когтями и зловонной костяной пастью.

  Не придав должного значения тому, что кирпич разлетелся словно попал в каменную глыбу, Юр уверенно приложился рельсой по мерзкой медвежьей морде думая, что на этом-то все и закончится, но не тут-то было. Не веря, он успел приложиться железякой ещё пару раз, но та звенела, гудела и отскакивала, а косолапая падла и не думала дохнуть. Блядь, да этому монстру вообще наплевать было, словно это ему пятиклассник пощечину отвесил, а не обожравшийся амфетоминов бугай-переросток рельсой по роже заехал!
  — ДА ЁБААА~ — Только и успел крикнуть Агапов, когда зверюга опрокинула грузовик, а сам он едва успел неловко отскочить в сторону, что бы его не придавило. Грохнувшись оземь, парень встряхнул головой и принялся подниматься опираясь о рельсу, но гнилосный мишка был уже тут как тут. Придумывать, а тем более осуществлять новый план времени уже не было, так что парень просто принял стойку, уперев конец рельса в землю позади себя, что бы в последний момент отскочить и позволить гадине самой насадиться на холодную сталь.

Рассвирепевший зверь как нёсся на Юру, так и врезался всей тушей в торчащий кверху конец рельса. Последний сразу же вошёл в полужидкий грунт, но всё-таки упёрся во что-то там, под землей. А медведь уже не мог остановиться - его собственный вес неумолимо насаживал его на вонзавшуюся в плоть железку. Кровь одновременно брызнула и из раны, и из раскрытой пасти медведя, обильно оросив редкий снежок и жухлую траву. Хищник зашёлся в почти что человеческом крике, и рванулся назад, снимаясь с окровавленной железки, и вдарив по ней от злости могучей лапой. Покрытый межвежьей кровью рельс улетел в другую сторону, теряясь где-то в темноте, а раненый и обезумевший от боли медведь вновь бросился на сверхчеловека. Теперь уж от прямого столкновения не уйти.

  Едва не улетев вслед за выбитой из рук, земли, и самого медведя гнутой рельсой, Агапов вновь остался с голой жопой против здоровенного монстра. В голове мелькнула мысль, что в разгрузке ходить было куда полезнее для здоровья - там всегда можно пошариться по карманам и найти много чего полезного в бою. Пистолет, нож, гранату... Вот последняя сейчас как раз была бы к месту! Можно было бы еще попробовать просто побегать кругами, надеясь, что тварь как-нибудь сама издохнет от полученных травм, но что-то ему в такой исход не верилось... Это же, мать ваше не медведь, а натуральный зомби! Ран на нем столько, что тот давно уже должен был загнуться, да только ему на это явно плевать! Да и бегает на четырех лапах он вероятно быстрее...
  — УРРРРРРРРРОЮ!! — Проревел Агап накручивая сам себя и дождавшись когда мишка, избавившись от железяки кинется к нему, сам решительно пошел в атаку, избрав своей целью ту самую подозрительно помигивающую херню на спине монстра.

Завязалась нешуточная борьба человека с медведем. Агапову не удалось оседлать медведя. Тот вовсе не был лошадью, и как только почувствовал вес своего противника на себе - свалился с лап, катаясь по земле. Началась беспорядочная, сумбурная возня, крики и рык. Агапову не удалось отделаться бескровно - медведь оставил на нём несколько устрашающих ран. Но всё-таки в этой борьбе Агапов вышел победителем - он сумел извернуться и всё-таки взять косолапого в захват, за его ошейник. Лёжа под тушейсучащего лапами в воздухе медведя, боец изо всех сил тянул за ошейник, передавливая хищнику горло и перекрывая кислород, и одновременно беспорядлочно молотил его кулаком. Удары просто поглощались жировой прослойкой, медведь чувствовал их только тогда, когда Агапов всё-таки попадал по тем светящимся железкам, и разрывал ими плоть хищника. Медведь хрипел, пытался вырваться, перевернуться, дотянуться до Агапова, но его силы постепенно истекали, а судорожные рывки слабели. В конце концов медведь затих - а боец ощутил, что его силы уже на исходе.

  Отплевываясь неведомо когда набившейся в рот шерстью, Юр сменил позицию подсунув ступни под ошейник, что бы было удобнее тянуть и ещё минут десять упрямо продолжал душить подергивающееся в агонии тело монстра. Что бы уж наверняка и без всяких неожиданностей. Кровь помаленьку вытекала из разодранной когтями спины, на смену жару безумной схватки подступали холод и усталость, а в голове все вертелась матерная мыслишка про то, что без ствола у него как-то очень хреново жить получается. Был бы хотя бы нож и то столько проблем бы не было...
  Наконец отцепившись от застывшей в грязи туши, Агапов кое-как поднялся и шлёпая разошедшимися берцами по перепрелым опилкам первым делом сходил за подручной арматуриной и вернувшись к вроде как трупу вогнал её в залитую гноем глазницу, да пристукивая кирпичом забил железяку в череп. Тем же кирпичом прошелся по непонятной электронике и загнал его как распорку под ошейник. Теперь-то уж точно все... Усталость понемногу накатывала, но пока даже близко не дотягивала до той всепоглощающей немочи как в госпитале. Так. Парочка ран, усталость как после маршброска, желание грохнуться прямо в грязь да уснуть. Более-менее привычное дело.
  А вот ситуация - не очень. Одежда успела превратиться в окровавленные помойные тряпки от которых несёт гноем, связи нет, раны обработать нечем, а рядом этот труп смердит. С одной стороны вроде как не человек же - хер с ним, пусть себе лежит-гниёт, даже менты не доколупаются. А с другой - с каких это, вашу мать, пор по местным лесам такие монстры шляются? Покряхтывая, он решил пока забить на некоторые непонятки и поискать свою сумку в надежде найти там хотя бы запасные носки, что бы ими протереть раны от лишней дряни. Да и вообще нужно было поскорее разобраться с ранами и тем сможет ли он ещё погеройствовать пытаясь тишком свалить отсюда нахрен или так и придется выходить к людям в крови и гное.

Конкретно и основательно подойдя к делу умерщвления медведя, Агапов израсходовал последние силы на то, чтобы с гарантией убить свирепого зверя. Наверное, не зря - когда он возвращался с куском арматуры, ему показалось, что мишка всё ещё дышит, хоть и очень слабо. Но он точно больше не дышал, когда в его мозг через пустую глазницу был забит стальной ржавый прут, да так, что вышел прямиком через остатки уха, и пригвоздил медвежью голову к грунту. Теперь Агапов остался наедине с собой, и с ночным холодом, пронзавшим всё тело. Прикинув температуру окружающего воздуха, а также расстояние до города, закалённый боец понял, что некоторое время ещё продержится, но если будет пилить пешком до города, то просто свалится от усталости, а переохлаждение добьёт его. Вернуться на станцию представлялось задачей более посильной - но он понятия не имел, сколько придётся ждать электрички. Любой электрички, если уж не идущей в город, в любой электричке будет теплее, чем здесь, а в этих лохмотьях он мог бы сойти хотя бы за бомжа. Мало ли бомжей ездит на электричках, верно? Третьим вариантом было идти по шоссе к станции, и пытаться параллельно поймать попутку. Только вот сомнительно, что хоть какой-то водила в здравом уме самостоятельно остановится, чтобы подвезти такое чучело.

Ну и да, как же он мог забыть о старом друге Шайтане? Он объявился прямо за спиной Агапова, когда тот откапывал запорошенную опилками сумку с "боевыми".
- Неплохо. Но ещё есть куда расти. - Сказал он. - Знаешь, эта медведица чем-то напоминает тебя. Слепая, глупая, агрессивная и очень упорная. Интересно, ошейник на неё надевал тот же, кто надевал его на тебя? Как думаешь?

Кроме дене в сумке мало что могло найтись по причине скудности личных вещей, но запасное бельё нашлось - выдали ещё в госпитале, чтоб засранцем не ходил. Им можно было немного протереть раны, а если порвать на полоски, то и частично перевязаться, чтобы ненароком не истечь кровью. И вот когда Агапов этим занимался, он вдруг услышал где-то в чаще отдалённый звук нескольких маломощных двигателей, и звучный треск сухих ветвей под колёсами. Повернув голову в ту сторону, он увидел скачущие где-то в чаще огни электрических фар. Кто-то ехал сюда на какой-то компактной мототехнике - или мотоциклы, или квады, причём скорее второе.
- Кажется, это хозяева зверя пожаловали. - Не преминул сделать очевидное предположение Шайтан. - В твоём мире творятся загадочные вещи, солдат.

  По поводу слепоты, глупости и упорности можно было ещё очень даже поспорить, потому как тварей упорнее Шайтана, что дох раз за разом, но продолжал свою фанатичную войну, Юр пока не видал. Тем не менее он вообще не стал отвечать, а занялся ранами. Сопя от боли, он кое-как их обработал и примотав поверх своей драной шкуры пару носков ремешком от сумки обернулся на шум моторов. Бежать было малость бессмысленно, но вот то. что это явно не менты тут на мопедах рассекают уже радовало. Опять же, не так уж и много людей к нему тут пожаловало...   Метнувшись на раму лесовоза, что бы не оставлять следов на влажной земле, он пробрался до кабины и сорвав с себя остатки куртки укрылся за кабиной вжавшись в грязь и прикрывшись густо перепачканной тряпкой. Мешанина вокруг та ещё, тем более усугублённая ночью и резкими тенями фар. Авось и не сообразят, что виновник торжества укроется в каком-то десятке метров от туши медведя. А там послушает, посмотрит... И постарается наскрести сил на ещё одну атаку паникой, если эти ребятки ему не понравятся. Все же вряд ли эти грёбанные экспериментаторы достойны коптить небеса, а мотоцикл и чистая одежда ему сейчас ох как пригодятся.

Юра в последний момент успел укрыться в кабине развороченного "Урала",немного потеснившись из-за продавленной крыши, и затаил дыхание. Он слышал приближающийся рёв нескольких моторов, но не мог точно определить количество подъехавшего транспорта. Со своей позиции он видел только два квадроцикла камуфляжной окраски, которые остановились чуть впереди, неподалёку от изуродованного медвежьего трупа. Агапов видел, как с сидений соскочило четверо, по двое на каждом транспорте. Все были одеты по приблизительно одинаковой форме - бело-синий камуфляжный низ, как у какого-нибудь ОМОНа, а сверху чёрные куртки, на которые натянуты бронежилеты иностранной модели. Сравнительно-лёгкое обмундирование компенсировалось разнообразием вооружения - у двоих были АКМы с подствольными фонарями, которыми они подсвечивали себе дорогу, ещё один в качестве оружия использовал помповый гранатомёт, которых он и в Чечне-то видел всего две штуки, а последний был увешан какими-то непонятными агрегатами, отдалённо напоминавшими те, что использует в работе "Оцелот". Судя по создаваемому шуму, сюда пришло человек десять-пятнадцать, и если и они вооружены так же, то ослабшему в боях Юре лучше бы своё местоположение не выдавать.

Странные ребята были похожи на какой-то ЧОП, но действовали по-военному - организованно, без суеты, и каждый знал свою роль. Из тех четверых трое остались на прикрытии, а один, тот, что с аппаратами, снял с плеч длинный шест, и начал осторожно приближаться к убитому медведю. Агапов не видел, что он там делал, но зато могпредполагать, слыша их разговоры.
- Всё. Померла Машка! - Слышал Юра мужской голос. - Не дышит, не шевелится. Зря гонялись только.
- Блин. - Это, очевидно, говорил лидер этой группы. - Я-то как раз вижу, что померла. Ты мне что-нибудь новое сообщи, чего я ещё не знаю.
- Новое... Ну, она ещё тёплая. Недавно коньки отбросила. Наверное, напоролась тут на какую-нибудь железку сгоряча, взбесилась да убилась ненароком. Она ж и так отмороженная, а её ещё и "китайцем" наширяли в довесок. Где уж...
- Ага. напоролась. Глазом. Насквозь. - В голосе командира был очевидный скепсис. - Машка бы об железку не убилась. Она буйная, но живучая, ты сам всё видел. Помог ей кто-то. И может быть, он тут недалеко трётся. Всем быть начеку!
- Кто мог бы? - Теперь усомнился уже говорящий. - Тут же ничего крупней волка не водится. Что тут, ещё одного супермедведя проебали чтоли? Или там гориллу?
- Это был человек, придурки. - Убеждённо ответил командир. - Так, слушай команду. Группа ликвидации, возьмите бензин и сожгите тело. Охотники, прочешите местность, найдите любые следы. Охранение, глазами не хлопать. Он может быть ещё здесь. А я сейчас доложу Айсу, и получу указания, чё делать, и надо ли нам искать этого урода.

- Есть! - Хором ответили остальные бойцы, и, судя по звукам, начали исполнять приказы.

  Завидев ребяток в полном обвесе и с самыми навороченными стволами, Юр едва не заскрипел зубами от зависти. Вот же, мать вашу, снабжение у этих ублюдков! Квадрациклы, которые он до этого только в кино и видел, граники, непонятная электроника... Явно не братки с соседнего района. Скорее уж на каких-то засланных диверсантов походят, особенно учитывая, что они тут монстромедведя в лесах выгуливают. Несмотря на усталость, холод и тотальное превосходство противника в численности и вооружении страха не было от слова вообще. Может он эмоционально выгорел после безумной схватки с косолапой сволочью, а может это подсознание так обрадовалось привычной ситуации, в которой хотя бы понятно чего от противника можно ожидать. Вряд ли эти гады переживут удар рельсой по башке, да и сомнительно, что бы они смогли так же легко перенести паническую атаку. Да и бойцы из них скорее всего так себе... По крайней мере ему очень хотелось бы верить, что пусть те и обучены стрелять да печатать шаг, но все же не варились в такой же кровавой каше, что и он, потому как иначе шансов у него и вовсе не оставалось.
  А вот командир ему не понравился и едва тот сказал, что выйдет на связь, как Агапов напрягся всем телом, готовясь жахнуть волной паники и ринуться в очередной безнадежный бой. Стоп. Айс? Он сказал, что свяжется с Айсом? Желание устроить тарарам прежде чем отряд выйдет на связь и тем самым замести следы сменилось любопытством к судьбе бывшего командира. Вот только любопытство-любопытством, а нарываться на выстрел или выходить с поднятыми лапками все же не следовало, тем более, что это мог быть и вовсе какой-нибудь "однофамилец". Но все же парень продолжил сидеть в своей засаде оценивая обстановку, прислушиваясь к разговору и прикидывая как бы ему захватить языка. Получалось, что нужно было или жахать сразу, пока не разбежались, или наоборот, подождать пока те вновь соберутся...

Агапов услышал характерный плеск о стенки полнёхонькой металлической канистры - один из бойцов взял бензин, чтобы сжечь тело медведицы. После этого звука с той стороны, откуда исходил голос командира группы, послышалось пиликанье радиосигнала. Он включил рацию.
- Дневальный Айсу. Дневальный Айсу. - Диктовал позывные командир. - У нас ситуация. Животное нашли, но оно ликвидировано предположительно посторонним супером. Группа прочёсывает местность в поисках следов присутствия. Запрашиваю дальнейшие инструкции.
Даже искажённый динамиком рации голос Юра узнал легко и просто. Голос своего командира он узнает всегда.
- Тело сожгли уже?
- В процессе. - Ответил Дневальный. - Но не уверен, что от этого будет толк. Останки всё равно могут найти, а убрать их у нас времени не будет.
- В останках не должны найти следов продукта. Остальное неважно.

А тем временем Юра чувствовал, что его вот-вот найдут. Рассредоточившаяся по двойкам поисковая группа проверяла любые места, в которых мог укрыться человек, и проверяла практически тем же способом, которым работали в Чечне. В Чечне никто не обыскивал домов и подвалов - туда просто либо давали очередь, либо забрасывали гранаты, и все, кто не вышел оттуда по первому требованию, могли пенять только на себя. Эти работали точно так же - они не лезли в кусты и заросли сорняков, а просто давали туда короткие очереди из автоматов, которые всё равно приглушались глушителями. Агапов слышал приглушенный пороховой хлопок и лязг затворной рамы, после чего один из бойцов всё-таки заглядывал внутрь, чтобы возвестить: "Чисто". А прямо сейчас ещё одна двойка подходила к транспорту, за которым укрылся Юрец - лучи фонарей уже скользили совсем рядом, заставляя Юру затаить дыхание и сжаться, накрывшись промасленной тряпкой поплотнее.

- Далеко он уйти не мог. - Тем временем рапортовал Айсу Дневальный. - Машка ещё тёплая совсем. Тот, кто её убил, может быть даже совсем рядом. Нам его искать?

В этот момент прямо напротив скукожившегося за покорёженной кабиной лесовоза Айса встала пара бойцов. Один из них уже произвёл несколько выстрелов по кабине через крышу, дырявя металл, после чего заглянул внутрь.
- Чисто. - Отчитался он.
Луч фонаря неумолимо начал двигаться в сторону Юры, вот-вот рискуя раскрыть его инкогнито. Сейчас он попадёт в зону освещения - и начнётся.

- Отставить. - Коротко приказал Айс в рацию. - Рискованно. Побереги людей. Закончите с трупом, и возвращайтесь на базу.
- Отставить поиски! Мы отходим! - тут же передал Дневальный приказ Айса остальным. Бойцы возле лесовоза немедленно прекратили поиски, и отправились к квадроциклу. Дневальный тем временем уточнил. - А шеф не разозлится? Он же точно скажет, что надо было искать, и живьём поймать.
- Шефа пока нет в городе, я тут за него. - Ответил Айс со смешком. - Так что если будете держать рот на замке, всё обойдётся. Я не буду рисковать спецгруппой лишний раз, и ловить ночью в лесу супера, способного убить Машку. Потом поймаем. Заканчивайте и возвращайтесь.
- Есть. - Благодушно ответил Дневальный.

Юра слышал, как возвращаются к квадроциклам остальные бойцы, и как плещется выливаемый бензин. А потом с той стороны ярко вспыхнуло пламя, и вокруг потянулся омерзительный запах палёной шерсти и горелого мяса. Группа ликвидации подожгла тело мёртвой медведицы, и начала в спешке собираться. Не пройдёт и десяти секунд, как они все разъедутся.

  Выстрелы и близость противника малость отвлекла Юра от подслушивания чужих переговоров и он уже приготовился жахнуть паникой, что есть мочи но тут бойцов отозвали. Впрочем это ещё не означало, что им удастся так легко уйти... Тот ли самый это был Айс или просто его тёзка Агапова уже не интересовало - теперь это был враг. А уж что следует делать с врагами Юр знал доподлинно. Убивать. Искоренять ублюдков, кем бы они не были. Нечего, мать вашу, разводить монстров в российских лесах и быть готовыми гасить без лишних разговоров всех свидетелей... Так что сами напросились, ублюдки.
  Чувствуя, как понемногу, вяло и нехотя кровь начинает разогреваться адреналином в предвкушении очередного боя, парень принялся осторожно выбираться из своего укрытия, попутно стараясь какую-нибудь ерундовину потяжелее, вроде осколка кирпича или полена. Сеанс связи Дневальный завершил, бойцы уверенны, что противника нету и на обратном им ничего не грозит, часть так и вовсе в водил переквалифицировалась так что... Пора начинать! Низко пригнувшись и выглянув из-за края кабины Юр напряг все фибры души желая высвободить весь свой накопленный страх, злость и кровавое безумие, обрушить их на расслабленных, уверенных в своей силе и неприкосновенности, а там уж выскочить и постараться метнуть что там под руку попадётся в того кто сумеет уберечься от паники.