Тело и душа | ходы игроков | 2. Историческая справка: Карл Маркс

Карл Маркс был третьим ребёнком в семье трирского адвоката еврейского происхождения Генриха Маркса (1777—1838), происходившего из рода раввинов. Родился в Трире по адресу Брюккергассе/Brückergasse, 664 (теперь Brückenstraße, 10 — музей). 15 октября 1819 года их семья переехала в новый дом по адресу Симеонштрассе/Simeonstraße, 8 (теперь на этом месте установлена памятная плита).

Мать — Генриетта Маркс, урожд. Прессбург (или Пресборк, нем. Henrietta Pressburg, нидерл. Henrietta Presborck) (1787—1863), происходила из г. Нимвегена (современный Неймеген, Нидерланды) из семьи раввинов.

Незадолго до рождения Карла, в 1817 году его отец принял христианство (лютеранство), чтобы не лишиться звания судебного советника. Его дети, в том числе сын Карл, крестились в 1824 году, жена приняла христианство в том же 1824 году, после смерти её родителей[20], которые, как семья раввинов, были против такого шага.

В 1830—1835 годах Карл посещал гимназию Фридриха-Вильгельма (Friedrich-Wilhelm-Gymnasium) города Трир, которую закончил в 17-летнем возрасте. В гимназическом сочинении «Размышления юноши при выборе профессии» в 1835 г. Карл Маркс написал:
Если человек трудится только для себя, он может, пожалуй, стать знаменитым учёным, великим мудрецом, превосходным поэтом, но никогда не сможет стать истинно совершенным и великим человеком.
Окончив гимназию в Трире c хорошими отметками по немецкому, латинскому, греческому и французскому языкам, математике, Маркс поступил в университет, сначала в Боннский, где проучился два семестра, потом в Берлинский, где изучал юридические науки, историю, историю искусств и философию.

В 1837 году тайно обручился с Женни фон Вестфален (нем. Jenny von Westphalen), 1814 года рождения, происходившей из аристократического рода, которая позже стала его женой. Женни была подругой его старшей сестры Софи.

В 1839 году Карл Маркс написал работу «Тетради по истории эпикурейской, стоической и скептической философии». В 1841 году Карл Маркс окончил Берлинский университет экстерном, представив докторскую диссертацию под названием «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура». Диссертацию он защитил в Йенском университете из-за материальных трудностей её защиты в Берлинском университете.

По своим взглядам Маркс был тогда гегельянцем-идеалистом. В Берлине он примыкал к кружку младогегельянцев (Бруно Бауэр и др.), которые были склонны делать атеистические и революционные выводы из философии Гегеля. Позднее уже 40-летний Маркс писал Энгельсу: «По части метода обработки материала большую услугу оказало мне то, что я по чистой случайности перелистал „Логику“ Гегеля, — Фрейлиграт нашёл несколько томов Гегеля, принадлежавших прежде Бакунину, и прислал мне их в подарок. Если когда-нибудь снова наступит время для подобных работ, я охотно изложу на двух — трёх печатных листах в доступной обыкновенному человеческому рассудку форме то рациональное, что есть в методе, который Гегель открыл, но в то же время и мистифицировал».

По окончании университета Маркс переселился в Бонн, рассчитывая стать профессором.

Он собирался преподавать вместе с Б. Бауэром философию в Боннском университете, проектировал издание при участии Людвига Фейербаха журнала под названием «Архив атеизма», хотел писать работу о христианском искусстве. Но реакционная политика правительства и семья заставили Маркса отказаться от учёной карьеры. В это время рейнские радикальные буржуа, имевшие точки соприкосновения с левыми гегельянцами, основали в Кёльне оппозиционную газету «Rheinische Zeitung[de]» (начала выходить 1 января 1842 года).

В 1842—1843 годах Карл Маркс работал журналистом и редактором этой газеты, зарабатывая 500 талеров. Вначале Маркс высказывался за отмену цензуры, затем перешёл к открытой критике правительства (многие его статьи были либо запрещены цензурой, либо подвергались жёсткой правке)[21].

В ходе написания серии статей «Оправдание мозельского корреспондента» Маркс осуществил конкретно-социальное исследование: собрал официальные документы, материалы печати, личные документы, данные опросов. В этих и других своих, опубликованных к началу января 1843 года статьях, Маркс почти открыто призывал к революционному свержению прусской монархии и замене её демократией.

Это переполнило чашу терпения правительства, и в марте 1843 года газету закрыли. Маркс ещё раньше был вынужден оставить должность редактора, но и его уход не спас газету. Работа в газете показала Марксу, что он недостаточно знаком с политической экономией, поэтому он усердно принялся за её изучение, продолжая работать журналистом.

В июне 1843 года в Кройцнахе Маркс венчался с Женни фон Вестфален.

Летом 1843 года Маркс написал работу «К критике гегелевской философии права», посвящённую критике идеалистических взглядов Гегеля на общество.

После попытки прусского правительства подкупить Маркса, предложив ему перейти на прусскую государственную службу, под угрозой ареста молодая семья переезжает в Париж в конце октября 1843 года, где Маркс подружился с Генрихом Гейне и Фридрихом Энгельсом[38]. С последним его до конца жизни связывали узы дружбы и совместная работа. Именно Энгельс обратил внимание Маркса на положение рабочего класса.


В Париже Маркс вступил в непосредственный контакт с рабочими организациями, как французов, так и немецких эмигрантов, познакомился с П. Ж. Прудоном, русскими эмигрантами М. А. Бакуниным, В. П. Боткиным. Он завязал широкие знакомства с французскими радикальными кругами, с представителями революционных кругов различных стран, жившими в Париже.

В 1844 году совместно с Арнольдом Руге выпускает единственный сдвоенный номер журнала «Немецко-французский ежегодник», после издания которого расходится с Руге из-за политических взглядов.

В апреле-августе 1844 года Маркс написал «Экономически-философские рукописи 1844 года».

28 августа 1844 года Маркс познакомился с немецким социалистом Фридрихом Энгельсом в Кафе де ля Режанс; они стали друзьями на всю жизнь.

В начале февраля 1845 г. Маркс был выслан из Парижа и переехал в Брюссель (куда приехал и Энгельс). В Брюсселе Маркс и Энгельс написали работу «Немецкая идеология», в которой выступили с критикой идей Гегеля и младогегельянцев. Весной 1847 года Маркс и Энгельс примкнули к тайному пропагандистскому обществу, международной организации «Союз справедливых» (был преобразован в «Союз коммунистов»), организованной немецкими эмигрантами. По поручению общества они составили программу коммунистической организации — знаменитый «Манифест коммунистической партии», опубликованный 21 февраля 1848 года в Лондоне.

После начала февральской революции 1848 г. Маркс был выслан из Бельгии. Он вернулся в Париж, а после мартовской революции переехал в Германию, в Кёльн. Там ему удалось в короткие сроки совместно с Энгельсом организовать выпуск большой ежедневной революционной газеты «Neue Rheinische Zeitung».Первый номер газеты вышел 1 июня 1848 года. В редакционный комитет газеты вошли: Карл Маркс — главный редактор, Генрих Бюргерс, Эрнст Дронке, Фридрих Энгельс, Георг Веерт, Фердинанд Вольф[de], Вильгельм Вольф — редакторы. Состав редакции определял характер газеты как направляющего и организующего органа Союза коммунистов. «Neue Rheinische Zeitung» ставила своей целью представлять читателям глубокий анализ важнейших революционных событий в Германии и Европе. Газета прекратила своё существование после поражения майских восстаний 1849 года в Саксонии, Рейнской Пруссии и Юго-Западной Германии и начавшихся репрессий против её редакторов. 19 мая 1849 года вышел последний номер, отпечатанный красной краской.

Карл Маркс был выслан из Германии 16 мая 1849 года и со своей семьёй сначала отправился в Париж, но после демонстрации 13 июня 1849 года был выслан и оттуда. В конечном счете Маркс с семьей переехал в Лондон, где жил до самой смерти и создал свои главные экономические произведения, включая «Капитал».

Условия эмигрантской жизни были крайне тяжелы, Маркс с семьёй жил исключительно за счёт постоянной финансовой поддержки Энгельса, небольших наследств от родственников и случайных заработков от написания статей в газеты.[45] В одном из писем с просьбой о денежной помощи Маркс пишет: «Женни больна. Моя дочь Женни больна. У меня нет денег ни на врача, ни на лекарства. В течение 8-10 дней семья питалась только хлебом и картофелем. Диета не слишком подходящая в условиях здешнего климата. Мы задолжали за квартиру. Счета булочника, зеленщика, молочника, торговца чаем, мясника — все не оплачены».Историк Н. И. Басовская отмечает, что в условиях крайней нужды Маркс сделал попытку продать некоторые предметы из семейного серебра фон Вестфален, но был задержан полицией, подозревавшей его в воровстве, и благополучно вызволен своей женой Женни.

В 1850-х годах Маркс приступил к систематической разработке своей экономической теории, интенсивно занимался в библиотеке Британского музея. Наряду с изучением политической экономии, социальной философии, права и других социальных наук, Маркс осваивал огромный фактический материал различных научных дисциплин (вплоть до математики, агрохимии и минералогии).

В Лондоне Маркс вёл активную общественную деятельность. В 1864 году он организовал «Международную рабочую ассоциацию» (International Workingmen’s Association, позднее переименована в Первый Интернационал) — первую массовую международную (секции этого товарищества рабочих были образованы в большинстве стран Европы и в США) организацию рабочего класса.[48] Вначале организация состояла из анархистов, британских тред-юнионистов, французских социалистов и итальянских республиканцев. Позже острые разногласия между Марксом и лидером анархистов Михаилом Бакуниным о сути коммунистического общества и пути его достижения привели к разрыву с анархистами, которые на Гаагском конгрессе в сентябре 1872 года были изгнаны из организации. В 1872 году, после разгрома Парижской коммуны и в условиях нарастающей реакции, Первый Интернационал переехал в Нью-Йорк, однако 4 года спустя в 1876 году он был распущен на Филадельфийской конференции. Все попытки восстановления организации на протяжении последующих 5 лет не увенчались успехом. Однако Второй Интернационал, в который входили левые партии Англии, Франции, Германии, Испании и многих других стран Европы, был учреждён через 6 лет после смерти Маркса, в 1889 году, как преемник Первого Интернационала.

В мае 1867 года вышел в свет первый том «Капитала».
После смерти жены Женни в декабре 1881 года, у Маркса развился катар, которым он проболел последние 15 месяцев жизни. Катар в итоге привёл к бронхиту, плевриту и абсцессу правого лёгкого, от которого Маркс скончался в Лондоне 14 марта 1883 года в возрасте 64 лет. Он умер апатридом. Лондонские родные и друзья похоронили его тело на Хайгейтском кладбище в Лондоне 17 марта 1883 года в той же могиле, в которой за пятнадцать месяцев до этого была погребена его жена. На его похоронах присутствовало от девяти до одиннадцати человек.

В связи со смертью Маркса Энгельс в телеграммах и письмах ближайшим друзьям и соратникам говорит о Марксе как о гениальном теоретике и вожде мирового пролетариата. «Величайший ум второй половины нашего века перестал мыслить», — писал Энгельс Вильгельму Либкнехту 14 марта 1883 года. «… Этот гениальный ум перестал обогащать своей мощной мыслью пролетарское движение обоих полушарий. Ему мы обязаны всем тем, чем мы стали; и всем, чего теперь достигло современное движение, оно обязано его теоретической и практической деятельности; без него мы до сих пор блуждали бы ещё в потёмках».

2-й (1885) и 3-й (1894) тома «Капитала» были изданы Энгельсом после смерти Маркса, который, готовя их к печати, писал: «Я работаю над неструктурированными рукописями второго, третьего тома „Капитала“, я почти ничего не понимаю, работаю с трудом».

Маркс и Женни фон Вестфален (1814—1881) прожили в браке почти 40 лет и имели 7 детей, четверо из которых умерли в детском возрасте:

Женни (1844—1883), французская и британская левая политическая деятельница и журналистка, жена Шарля Лонге;
Женни Лаура (1845—1911), деятельница французского социалистического движения, французской Рабочей партии, жена Поля Лафарга;
Эдгар (1847—1855);
Генри Эдвард Гай («Гвидо») (1849—1850);
Дженни Эвелин Фрэнсис («Франциска») (1851—1852);
Женни Элеонора (1855—1898), жена Эдуарда Эвелинга;
ребёнок, который родился в 1857 году и умер до того, как ему дали имя.
Внебрачный сын
Также существует версия, что Маркс был отцом ребёнка, которого родила в 1851 году экономка его семьи Елена Демут («Ленхен»). Историк Н. И. Басовская отмечает, что причиной этих разговоров стало незамужнее положение Ленхен и её проживание в семье Маркса с ранних лет. Отцовство мальчика, названного Фредериком (1851—1929), взял на себя Энгельс. Ребёнок был отдан на воспитание в другую семью. Энгельс платил приемной семье алименты.

Животному сама природа определила круг действий, в котором оно должно двигаться, и оно спокойно его завершает, не стремясь выйти за его пределы, не подозревая даже о существовании какого-либо другого круга. Также и человеку божество указало общую цель — облагородить человечество и самого себя, но оно предоставило ему самому изыскание тех средств, которыми он может достигнуть этой цели; оно предоставило человеку занять в обществе то положение, которое ему наиболее соответствует и которое даст ему наилучшую возможность возвысить себя и общество.


Возможность такого выбора является огромным преимуществом человека перед другими существами мира, но вместе с тем выбор этот является таким действием, которое может уничтожить всю жизнь человека, расстроить все его планы и сделать его несчастным. серьезно взвесить этот выбор — такова, следовательно, первая обязанность юноши, начинающего свой жизненный путь и не желающего предоставить случаю самые важные свои дела.


У каждого есть перед глазами определенная цель, — такая цель, которая, по крайней море ему самому, кажется великой и которая в действительности такова, если ее признаёт великой самое глубокое убеждение, проникновеннейший голос сердца, ибо божество никогда но оставляет смертного совершенно без руководителя; голос этот говорит тихо, но уверенно.


Но это — легко заглушаемый голос, и то, что мы считали воодушевлением, порождено, быть может, мгновением, — и точно так же возможно, что мгновение вновь уничтожит его. Наше воображение, быть может, воспламеняемо, наши чувства возбуждены, призраки носятся перед нашими глазами, и мы страстно увлечены той целью, которую, мнится нам, само божество нам указало; но то, что мы с жаром прижимали к сердцу, скоро отталкивает нас, — и вот всё наше существование разрушено.


Мы должны поэтому серьезно взвесить, действительно ли нас воодушевляет избранная профессия, одобряет ли ее наш внутренний голос, не было ли наше воодушевление заблуждением, не было ли то, что мы считали призывом божества, самообманом. Но сможем ли мы это узнать, не обнаружив самый источник воодушевления?


Великое окружено блеском, блеск возбуждает тщеславие, а тщеславие легко может вызвать воодушевление или то, что показалось нам воодушевлением; но ТОГО, КОГО УВЛЕК ДЕМОН ЧЕСТОЛЮБИЯ, РАЗУМ УЖЕ НЕ В СИЛАХ СДЕРЖАТЬ, И ОН БРОСАЕТСЯ ТУДА, КУДА ЕГО влечет НЕПРЕОДОЛИМАЯ СИЛА: ОН УЖЕ БОЛЬШЕ НЕ ВЫБИРАЕТ САМ СВОЕГО МЕСТА В ОБЩЕСТВЕ, А ЭТО ЗА НЕГО РЕШАЮТ СЛУЧАЙ И ИЛЛЮЗИЯ.


Нашим призванием вовсе не является такое общественное положение, при котором мы имеем наибольшую возможность блистать: подобное положение не таково, чтобы, занимая его, быть может, в течение долгого ряда лет, мы ни разу не почувствовали бы усталости, наше рвение никогда бы не иссякло, наше воодушевление никогда бы не остыло. Наоборот, вскоре мы почувствуем, что наши желания не удовлетворены, что паши идеи не осуществились, мы станем роптать на божество, проклинать человечество.


Но не одно только тщеславие может вызвать внезапное воодушевление той или иной профессией. Мы, быть может, разукрасили эту профессию в своей фантазии, — разукрасили ее так, что она превратилась в самое высшее благо, какое только в состоянии дать жизнь. Мы не подвергли эту профессию мысленному расчленению, не взвесили всей ее тяжести, той великой ответственности, которую она возлагает на нас; мы рассматривали ее только издалека, а даль обманчива.


В этом случае наш собственный разум не может служить нам советником, ибо он не опирается ни на опыт, ни на глубокое наблюдение, будучи обманут чувствами, ослеплен фантазией. Но куда же нам обратить свои взоры, кто поддержит нас там, где наш разум покидает нас?


Родители, которые уже прошли большой жизненный путь, которые испытали уже суровость судьбы, — подсказывает нам наше сердце.


И если наше воодушевление сохраняет еще свою силу, если мы продолжаем еще любить избранную профессию, чувствовать призвание к ной и после того. как хладнокровно обсудили ее, увидели всю ее тяжесть, все ее трудности, — тогда мы должны избрать ее, тогда не обманет нас воодушевление, не увлечет поспешность.


Но МЫ НЕ ВСЕГДА МОЖЕМ ИЗБРАТЬ ТУ ПРОФЕССИЮ, К КОТОРОЙ ЧУВСТВУЕМ ПРИЗВАНИЕ; НАШИ ОТНОШЕНИЯ В ОБЩЕСТВЕ ДО ИЗВЕСТНОЙ СТЕПЕНИ УЖЕ НАЧИНАЮТ УСТАНАВЛИВАТЬСЯ еще ДО ТОГО, КАК МЫ В СОСТОЯНИИ ОКАЗАТЬ НА НИХ ОПРЕДЕЛЯЮЩЕЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ.


Уже наша физическая природа часто противостоит нам угрожающим образом, а ее правами никто не смеет пренебрегать.


В наших силах, правда, стать выше ее, но тем быстрее произойдет тогда наше падение; мы решаемся в таком случае строить здание на рыхлой основе, и вся наша жизнь превращается в злосчастную борьбу между духовным и телесным принципом. Но как может тот, кто но в состоянии победить в самом себе борющиеся элементы, противостоять неудержимому натиску жизни, как может он спокойно действовать? А ведь только из спокойствия могут возникнуть великие и прекрасные дела; оно — та почва, на которой только и произрастают зрелые плоды.


Но несмотря на то, что при таком физическом состоянии, которое не соответствует нашей профессии, мы не в состоянии работать долго и редко работаем с радостью, всё же мысль, что мы свое благополучие принесли в жертву долгу, толкает нас на то, чтобы действовать энергично, хотя и со слабыми силами. Если же мы избрали профессию, для которой у нас пет необходимых способностей, то мы никогда не исполним ее достойным образом и вскоре с чувством стыда должны будем убедиться в своей собственной неспособности и сказать себе, что мы — бесполезные существа на свете, что мы являемся такими членами общества, которые не могут осуществить свое призвание. Самым естественным результатом будет тогда презрение к самому себе; а есть ли чувство более мучительное есть ли чувство, которое еще меньше, чем это, может быть возмещено дарами внешнего мира? Презрение к самому себе — это змея, которая вечно растравляет и гложет сердце, высасывает его животворящую кровь, влипает в нее яд человеконенавистничества и отчаяния.


Заблуждение относительно наших способностей к определенной профессии, которую мы подвергли подобному рассмотрению, — это ошибка, которая мстит за себя, и если даже он, не встречает порицания со стороны внешнего мира, то причиняет нам более страшные муки, чем те, какие в состоянии вызвать внешний мир.


Если мы всё это взвесили и если условия нашей жизни позволяют нам избрать любую профессию, тогда мы можем выбрать ту, которая придает нам наибольшее достоинство, выбрать профессию, основанную на идеях, в истинности которых мы совершенно уверены. Мы можем выбрать профессию, открывающую наиболее широкое поприще для деятельности во имя человечества и для нашего приближения к той общей цели, по отношению к которой всякая профессия является только средством, — для приближения к совершенству.


Достоинство есть именно то, что больше всего возвышает человека, что придает его деятельности, всем его стремлениям высшее благородство, что позволяет ему несокрушимо возвышаться над толпой, вызывая ее изумление.


Но достоинство может придать лишь та профессия, в которой мы не являемся рабскими орудиями, а самостоятельно творим в своем кругу; та профессия, которая не требует предосудительных действий — предосудительных хотя бы только по внешнему виду — и за которую даже самый лучший может приняться с благородной гордостью. Профессия, обладающая всем этим в наибольшей степени, не всегда является самой высокой, но всегда самой предпочтительной.


Но подобно тому как нас унижает профессия, не соответствующая нашему достоинству, точно так же изнемогаем мы под тяжестью профессии, основанной на идеях, которые впоследствии будут нами признаны ложными.


Тут мы не видим другого спасения, кроме самообмана, а спасение, которое строится на самообмане, — это спасение, полное отчаяния.


Те профессии, которые не столько вторгаются в самую жизнь, сколько занимаются абстрактными истинами, наиболее опасны для юноши, у которого еще нет твердых принципов, прочных и непоколебимых убеждений. Вместе с тем эти профессии кажутся нам самыми возвышенными, если они пустили в нашем сердце глубокие корни, если идеям, господствующим в них, мы готовы принести в жертву нашу жизнь и все наши стремления.


Они могут осчастливить того, кто имеет к ним призвание, но они обрекают на гибель того, кто принялся за них поспешно, необдуманно, поддавшись моменту.


Наоборот, высокое мнение об идеях, на которых основана наша профессия, придает нам более высокое положение в обществе, повышает наше собственное достоинство, делает наши действия непоколебимыми.


Тот, кто избрал профессию, которую он высоко ценит, содрогнется при мысли, что может стать недостойным ее, — он будет поступать благородно уже потому, что благородным является положение, занимаемое им в обществе.


Но ГЛАВНЫМ РУКОВОДИТЕЛЕМ, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН НАС НАПРАВЛЯТЬ ПРИ ВЫБОРЕ ПРОФЕССИИ, ЯВЛЯЕТСЯ БЛАГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, наше собственное совершенствование. Не следует думать, что оба эти интереса могут стать враждебными, вступить в борьбу друг с другом, что один из них должен уничтожить другой; человеческая природа устроена так, что человек может достичь своего усовершенствования только работая для усовершенствования своих современников, во имя их блага.


Если человек трудится только для себя, он может, пожалуй, стать знаменитым ученым, великим мудрецом, превосходным поэтом, но никогда не сможет стать истинно совершенным и великим человеком.


ИСТОРИЯ ПРИЗНАЁТ ТЕХ ЛЮДЕЙ ВЕЛИКИМИ, КОТОРЫЕ, ТРУДЯСЬ ДЛЯ ОБЩЕЙ ЦЕЛИ, САМИ СТАНОВИЛИСЬ БЛАГОРОДНЕЕ; ОПЫТ ПРЕВОЗНОСИТ, КАК САМОГО СЧАСТЛИВОГО, ТОГО, КТО принес СЧАСТЬЕ НАИБОЛЬШЕМУ КОЛИЧЕСТВУ ЛЮДЕЙ; сама религия учит нас тому, что тот идеал, к которому все стремятся, принес себя в жертву ради человечества, — а кто осмелится отрицать подобные поучения?


Если мы избрали профессию, в рамках которой мы больше всего можем трудиться для человечества, то мы не согнемся под ее бременем, потому что это — жертва во имя всех; ТОГДА МЫ ИСПЫТАЕМ НЕ ЖАЛКУЮ, ОГРАНИЧЕННУЮ, ЭГОИСТИЧЕСКУЮ РАДОСТЬ, А НАШЕ СЧАСТЬЕ БУДЕТ ПРИНАДЛЕЖАТЬ МИЛЛИОНАМ, наши дела будут жить ТОГДА тихой, но вечно действенной жизнью, а НАД НАШИМ ПРАХОМ ПРОЛЬЮТСЯ ГОРЯЧИЕ СЛЕЗЫ БЛАГОРОДНЫХ ЛЮДЕЙ.

«Смягчил он воспитаньем нравы
Холодной варварской земли,
И в хижинах царило право,
Закон там крепко берегли.
И больше, чем его походы,
В которых кровь лилась рекой,
Победы все, чреватые невзгодой,
Добытые геройскою рукой,
Нам то внушает восхищенье,
Что человечеству дал он
Венец прекрасный просвещенья,
Что вырвал он у варварских времен.»