Это был теплый солнечный день, когда кошки дремлют на разогретых крышах домов, а послеобеденную тишину нарушают только восторженные детские возгласы. Звенели велосипедные звонки, шлепали удары маленьких ножек по футбольным мячам. Сидящая на скамейке у детской площадки старушка то задремывала, то снова просыпалась и одобрительно улыбалась всем малышам без разбору. Отцветала сирень - и в воздухе мелькали ее белые лепестки. Где-то на горизонте собирались темные грозовые облака, но в этот теплый день никто не боялся грозы, напротив: все ждали ее словно праздник, с волнением и предвкушением.
А в коридоре квартиры было прохладно и темно. Пахло хлоркой - мама только что закончила уборку. Котлетами - их особенно здорово есть, положив на кусочек черного хлеба, но мама почему-то настаивает на гарнире. И старыми книгами - надо бы стащить из папиного шкафа еще что-нибудь интересное и непонятное, как в прошлый раз, про ту странную бутылку...
– Рита-а-а! - раздался голос, который был поразительно похож на голос Ивы из Промежутка. Мама зовет! - Рита-а-а! Ты идешь гулять или нет? Друзья тебя звали. Саша с ними был, кстати. Мне кажется, ты ему нравишься...
– Я сейчас... - откликнулась девочка. Она была занята: с чуть высунутым от усердия язычком она рисовала девушку-рыцаря в серебряных доспехах. Это был один из ее любимых образов - листами с изображениями рыцарей была увешана целая стенка в ее комнате.
– Не мешай, Шива! - проворчала она, когда черный кот, урча и жмурясь, стал пихать ее под руку своей большой головой. Но увещевания на зверя не особенно повлияли, так что Рита отложила карандаши и как следует погладила и почесала кота, который наконец завалился на бок и задремал с довольным выражением на морде. - Ну а теперь дай дорисовать!
Где-то среди рисунков мелькали и другие образы - там был загадочный парень с пистолетом и зубастой улыбкой, была добрая девушка с серебристыми волосами, немного смешной золотоволосый изобретатель в больших очках, малыш в белом колпачке, явно срисованный с чешского мультфильма про гномов, танцовщица в алом платье, отважный завоеватель в доспехах, напоминающий не то Александра Македонского, не то Цезаря, разноцветный крылатый дракон, фавн с бараньими рогами, русалка, мудрый волшебник... Рита всегда гордилась своим умением рисовать - а все взрослые неизменно хвалили ее за мастерство и воображение.
– Всё, готово! - Рита полюбовалась на свой рисунок, торопливо приколола его кнопкой к стене рядом с другими и, схватив рюкзачок, помчалась собираться на прогулку. Через минуту в коридоре звякнул колокольчик велосипедного звонка - и девочка с велосипедом оставила свой дом.
Её мама вздохнула - "Опять забыла попрощаться и сказать, когда придет, вот же рассеянная!" - но не стала хмуриться, а наоборот улыбнулась. Она вспомнила самый первый день ее жизни - как долго и трудно она появлялась на свет... И как долго она не хотела покидать её, свою мать, которая так долго была для неё целым миром. Миром, в котором возникла сама её жизнь - и который она однажды должна была оставить в свой срок, чтобы не погибнуть, чтобы выйти во внешний мир и жить дальше, изменяясь и вырастая. Родиться раньше срока - большая опасность, но опасно и быть переношенным. Всему свое время... Мама тогда очень боялась за Риту - не за себя, про себя она напрочь забыла. Лишь бы это дитя было живым и здоровым.
"И вот теперь это дитя забывает попрощаться со своей мамой..." - вздохнула с улыбкой женщина. Да, когда-то они были с нею единым целым - но теперь у нее уже своя жизнь, свой собственный мир. Она внимательно разглядела новый рисунок Риты, села на ее кровать и почесала за ухом кота. Зверь тут же завел свою мурчальную шарманку и забрался к ней на колени. Мама положила руку на его теплый бок - и вспомнила, какой маленькой была Рита и как ей нравилась та колыбельная, которую она так часто пела ей в первые месяцы.
Ей стало немного грустно - но это была светлая грусть, без обиды на неизбежное и естественное, определенное самой Жизнью. И женщина негромко запела - для себя самой, для своих воспоминаний и для единственного слушателя - большого черного кота, что полудремал у нее на коленях в этот теплый солнечный день:
– Спят, спят мышата, спят ежата,
Медвежата, медвежата и ребята.
Все, все уснули до рассвета,
Лишь зелёная карета,
Лишь зелёная карета
Мчится, мчится в вышине
В серебристой тишине...