Время тянулось, ответа так и не было. Потому что начальника не было на месте. Просто мелкий директор департамента, всего лишь, одного из нескольких. И он был сейчас непреодолимой силой в решении вопроса о найме. Даже если бы и был - не взял бы. Не принял бы. Еще и посмеялся в лицо. А может быть нет, фальшиво улыбнувшись сказал что-то вроде "мы вам перезвоним" и они никогда не перезванивали.
Стрелка часов на стене напротив передвинулась еще на одно деление. Кресло было неудобным, пластиковым, в таком очень хотелось развалиться, но нельзя. Помнется костюм, да и не подобает подобная поза при ожидании собеседования. Джейкоб хрустнул костяшками пальцев и представил, как вздрогнула от этого звука секретарша. Почти увидел, как она покосилась на его руки - здоровенные мослатые кулаки, сбитые костяшки, которые желтели из-под кожи словно шары для бильярда. Маленькие такие, почти идеально круглые. Еще она увидела бы шрамы, в изобилии пересыпавшие пальцы. Бледные полоски резаных рубцов, неровные пятна ожогов. На ребре левой ладони белело пятно от обморожения - до сих пор не понимал, как умудрился. Синий перстень татуировки на безымянном пальце оплыл, но всё еще был виден. Такие руки пугали обывателя. А еще они говорили многое человеку знающему. "Не шути со мной". "Не зли меня". "Иди своей дорогой". Вся та информация, которую хорошо иметь там, где он жил раньше.
Здесь ему хотелось отрубить свои руки, снять с них кожу, особенно когда она рядом.
Мысль о любимой заставила собрать сопли с пола и выпрямиться. Поднять голову, перестать пялиться на руки, положить их ровно на колени. "Вот, посмотрите, я такой же как вы, я ищу свой шанс заработать билет в Счастье и вашу сраную Американскую мечту", - об этом говорила поза. Он дождется этого начальника. Она стоила и не таких усилий.
Мысль о возлюбленной как будто бы дала новые силы. Странно было ощущать подобное, особенно в его возрасте, особенно учитывая, через что он прошел. Это не было похоже ни на один "кайф", который был у него до этого. Что-то другое.
Встретились они случайно, в одном из баров. Такие называют "английскими" в его стране, здесь же эти бары называли пабами и были они "ирландскими". Почти везде неоновый клевер, "гиннес" и "килкенни" из кранов, как будто другого пива не существовало. Он часто ходил в этот бар, как обосновался в квартире старого друга - сам этот друг служил в морской пехоте США и был сейчас далеко. Зарабатывал себе гражданство единственным способом, который хорошо знал - убийством других людей, правда, теперь на стороне "идейного врага".
Так вот по вечерам в этом баре было спокойно и тихо. Можно было сидеть в углу, потягивать темный стаут из высокого бокала и смотреть телевизор над барной стойкой - почти всегда какой-нибудь местный спорт с идиотскими правилами. У Джейкоба было много времени по вечерам и ночам, которое ему некуда было девать, а находиться наедине с собой, в темной и пустой квартире было выше его сил. Здесь была хотя бы какая-то иллюзия социальности. И окно в мир в виде телевизора.
Его уже знали. В первые несколько раз местные ребята пытались его прощупать, понять, кто он такой и зачем здесь, но потом вопросы как будто иссякли. Густой славянский акцент, угрюмая рожа, спортивный костюм - вот эти все "симптомы" косвенно влияют на количество каверзных вопросов. А может помогло то, что хозяин бара знал двоюродного брата Джейкоба, "кузена", как говорят здесь.
Сидел, тянул пиво, как в один из вечеров в бар завалилась веселая компания из парней и девиц. Все такие яркие, молодые и очень пьяные. "Гуляют по барам", - подумал тогда Джейкоб. "Bar hopping" - вспомнился термин, который он прочитал в какой-то книжке недавно. Совершенствовал знание языка читая газеты, книжки, всё, что попадется под руку. Вот и сейчас он заложил пальцем страницу томика Блейка. Английская литература была таким себе помощником в освоении языка американского, но Джейкобу нравились некоторые стихотворения. Заставляли думать. В его жизни часто бывали такие ситуации, когда требовалось думать, чтобы выжить.
Отвлекся от книги, поднял взгляд, начал рассматривать новоприбывших. Девчонки его не замечали, один из парней мазнул взглядом и, видимо, постарался забыть о том, что увидел. Ничего интересного, ничего необычного. Студенты кутят, всякие бандиты пьют пиво.
Спустя час что-то изменилось в общей обстановке их веселья. Один из парней начал вести себя излишне развязно и распускать руки, однако девушке это не нравилось. Вообще, в Америке девушки были чуть более раскованными, чем дома, более распутными, чем он привык, но эта, как видно, была не из таких. Они спорили, раздалась пощечина. Парень, как видно, расстроился, но продолжал улыбаться. Теперь в его улыбке Джейкоб видел что-то очень знакомое, потому напрягся. Студент аккуратно, но настойчиво потащил девушку в сторону уборной, а подруги этого как будто не замечали. Хозяин заведения не вмешивался, считая, что это было не его дело, а значит решил вмешаться Забровски.
Догнал парочку уже возле открытой двери. Студент держал девушку за волосы и хорошенько приложил её в глаз, теперь там наливался лиловый синяк. Даже несмотря на это Джейкоб подумал, что она красива. Разглядывать не стал, молча ударил парня ногой в бок бедро, толкая дальше в кабинку, несколько раз добавив по лицу кулаком, разбивая в кровь нос, губы. Пару ударов носком ботинка по почкам. Проверил сознание, проверил пульс. Девушка стояла рядом и молчала, это ему понравилось. Просто хладнокровно смотрела, как незнакомый тип с бритой головой избивает её кавалера - грубо и эффективно.
- Пойдем, провожу тебя, - буркнул, беря за руку. Она не сопротивлялась, только захватила по дороге стопку виски, которую оставил студент. Ей, как будто, было наплевать на оставшихся в баре друзей или на то, что у её спасителя татуировки на руках и он говорит с акцентом. За порогом бара она остановилась и взяла его руку с содранной кожей на костяшках:
- Можно подхватить столбняк, - сказала сосредоточенно, потом полила из стопки на рану. Джейкоб даже не поморщился. - Читала в книге. Хрен знает, какая зараза была на зубах у этого мудилы.
- Спасибо, - сказал он.
Они шли по улице, потому что такси, как назло, не было и пришлось пройти еще пару кварталов, чтобы поймать автомобиль. Она разговорилась. Увидела у него в кармане томик Блейка, он прочитал ей пару строк из стихотворения. Её звали Элис и она училась на врача.
Встречались уже пару месяцев. Он водил её гулять в парки, потому что стабильного заработка всё еще не было. Она, в свою очередь, таскала по лучшим барам, ресторанам. Иногда они ходили в небольшой кинозал, как он видел когда-то в американском кино. Смотрели старые фильмы и ели соленую карамель.
Элис не требовала от него найти работу, она вообще ничего от него не требовала, никогда, как будто бы просто греясь в лучах его тепла как кошка на солнце. Были большие сомнения, что он может излучать что-нибудь большее, чем злобу и страх. Работать решил он сам, потому что оставаться без легальной работы - открывать варианты старым связям, а он не хотел возвращаться к тому, от чего не отмоешься.
Вот и теперь, сидел, как дурак, уже битый час и пытался пройти собеседование на младшего помощника аккаунт-менеджера - он когда-то работал за компьютером, знал основы работы с таблицами и всегда был достаточно сообразительным, чтобы уловить суть на ходу. Еще и костюм пришлось взять у брата - они были практически одинаковой комплекции, но тот рыхлый. А Джейкоб наоборот - костлявый.
Время шло, но он так просто не отвяжется. Пусть его прогонят или навешают обещаний на уши, но он проявит упорство и дождется.