Биржа труда "Галактика" | ходы игроков | Магия звука

Тиа и господин Моро хорошо отметили. Ящер в неформальной обстановке оказался отличным собеседником: остроумным, тонким и, что немаловажно, он не пытался приставать к мисс Чейн, как делали большинство поклонников в подпитии. Можно сказать, вечер удался.

Одно только показалось странным: ящер ничего не говорил о её будущей работе, хотя, казалось бы, алкоголь должен был развязать ему язык. Но нет, на все реплики Тиа он старательно переводил разговор в другое русло, отговариваясь тем, что сегодня, мол, отдыхаем, все дела потом.

К утру ученица мага оставалсь в таком же неведение относительно авантюры, в которую ввязалась, как и за день до этого. Да она даже имени чародея не знала! Более того, господин Моро ничего не сказал о том, как и когда попадет Тиа на рабочее место, и где, собственно, это рабочее место находится.

Однако, контракт был подписан, и шапочки не давали развиться скепсису. Магия, не магия, но что-то определенно тут было, какая-то сила, весьма отличающаяся от дешевых фокусов, иначе неоткуда просто взяться этим весьма экзотическим головным уборам.

Такие мысли посетили Тиа, проснувшуюся под баобабом (гуляли они с Моро на природе). Ящера не было. И пустыни не было — вместо неё просто заросли могучих деревьев, по сравнению с которыми Баобаб Тиа — саженец. Да и не баобаб это вовсе, просто сознание первым делом выдало привычный образ, скорее огромная севойя. Нет, не секвойя, а... В общем, породу дерева мисс Чейн определить не сумела, но было оно толстое, ветвистое, с раскидистой кроной и серебристыми, по форме напоминающими лодочки, листьями. А вокруг шумел лес, почти не пропускающий солнце. Лишь клочки неба - голубые лоскуты виднелись сквозь него. Если учесть, что небо на Колючке было оранжевым, а лесов и вовсе не водилось, оставалось только удивляться. Она так напилась, что прозевала космический перелет? Да не может быть того!

Тиа посмотрела вверх, словно надеялась найти разгадку. Метрах в десяти от земли в стволе имелось дупло, заботливо прикрытое самой настоящей дверкой. Похоже, ей туда. Вот только ветви начинались достаточно высоко, да и по деревьям лазить мисс Чейн давно не доводилось.

Все-таки, есть свои плюсы в том, что бы пить с представителями других видов, решила Тиа. Если, конечно, не обращать внимания на их пристрастия в еде. Зато можно не париться, что дело зайдет слишком далеко, хотя... Самой себе музыкантша призналась честно - ее всегда влекло все необычное и неизведанное, к какой категории относилась и изрядная часть инопланетного. Плохо все-таки быть с индустриальной планеты, гонящей на импорт вещи, но не особо поощряющей культурный обмен. Видимо, чтоб население не так влекли далекие звезды.
Словом, хорошо, что Моро такой ящер, а то знала за собой Тиа такую неопределенность, внезапность...

Нд-а-а, говоря о внезапностях - вот такое неорокерше даже под кайфом не снилось. Снилось, допустим, и похлеще, так что хорошо, что не в собственные глюки влетела. Либо ящеры пьют что-то крайне забористое, либо, куда деваться - попала в ученицы к волшебнику. В принципе, закрывать глаза на реальность и рационализировать становилось просто глупо, но Тиа смущал тот факт, что Моро твердил о каком-то ее таланте. Всю жизнь стараясь отстоять у реальности возможность быть собой, девушка не замечала за собой никаких чудес. Лихорадочное возбуждение рождения музыки, счастье выхода на сцену, когда музыка сливает в одно целое сотни людей всегда контрастировали с бытом. Но ... магия? Обладай Тиа какой-то загадочной силой, разве она бы не смогла превратить продюсера в хомяка и вытащить все глубже уходящего по спирали внутрь себя Блейра?
Ладно, в конце концов, эти вопросы могли подождать. В отличие от более насущных - чего делать-то? В лесу Тиа оказалась впервые в жизни, и жажда получить новые ощущения боролись в девушке с опасениями. В лесах водятся волки, разбойники в зеленых капюшонах и гигантские пауки, так? А еще, свет солнца, проникая сквозь листья деревьев, так интересно рассеивается, ложится теплыми пятнами на стволы деревьев, а в солнечных лучах танцуют какие-то пылинки. Где-то высоко над головой листья деревьев все время в легком-но постоянном движении, а небо в просветах кажется нереально высоким. Внизу же, у стволов царила прохлада, росли какие-то...э-э, кусты, наверно, с такими перистыми листочками. Или трава? Хоть и невысокая, но под ней образовывались глубокие тени, и кажется, будто чьи-то маленькие глаза смотрят оттуда...
Тиа, зачарованно таращившаяся на папоротники, встряхнулась, смутная еще мелодия пугливо удрала, затерявшись в лесных сумерках.
Так, встряхнулись, и давайте займемся вопросами выживания, а то как бы волков не дождаться. Что тут у нас из знакомых элементов окружающей среды? Двери? Лифт, или там, лестницу к ним, правда, приложить забыли. А, ну ладно. Тиа, как все дети, в детстве немало лазила по конструкциям. Дерево на них было похоже мало, но и идеально гладким не выглядело. Тиа на всякий случай потрогала ствол рукой, поразившись текстуре, и едва заметному трепету, который шел по стволу, сопровождаясь движением листьев в кроне.
Интересно, мелькнула мысль, чувствует ли дерево прикосновение маленькой руки...? Тиа зачем-то погладила кору и наладилась лезть.

Дерево определённо что-то чувствовало. И обладало, по всей видимости, крайне вздорным, склочным характером. А иначе как объяснить тот факт, что оно принялось колоть и царапать несчастную мисс Чейн во все места. Кое-как начинающая волшебница добралась, оседлав ствол, словно канат, до нижней ветви. Подтянулась, чувствуя, как тяжелеют руки, а пальцы готовы разжаться. Да, определенно, пренебрегать физкультурой не стоило. Забравшись на ветку, достаточно тонкую, но миниатюрную музыкантшу выдержавшую, Тиа приободрилась, перевела дух и полезла дальше. Она была уже на середине пути, когда одна особо зловредная ветка хлестнула сверху по лицу, норовя выбить глаз. Бамс! От неожиданности Тиа потеряла равновесие, пальцы непроизвольно схватились за пострадавшее око, и мисс Чейн секунду спустя приземлилась на пятую точку, наделав неимоверно много шуму. Можно было вообразить, что не хрупкая девушка упала, а камни посыпылись.

Откуда взялись такие громкие звуки, Тиа не поняла, но сейчас важно было другое - кости, кажется, целы, она даже не очень ушиблась, только глаз чесался и слезился. Покраснел, наверно.

— Кого это черти принесли?! Ступай прочь, наглый воришка, пока я не превратил тебя в горстку пепла! — раздался недовольный голос сверху. Грохот, видно, пробудил обитателя дупла. Тиа как ни старалась, разглядеть в открывшейся двери хозяина так и не смогла. Один голос, а человека (да хотя бы нечеловека) нет и в помине. Голос был старческий, скрипучий, неприятный. Напоминал волынку в руках фанатичного, но неопытного музыканта.

....!!!! только и смогла подумать Тиа, спущенная на землю в самом прямом из смыслов. Мгновение полета, когда ветви, солнце, кусочек неба и круглые (хочется верить,что от природы, а не отофигевания) глаза какой-то птички (ну, вроде бы птички) родили короткую синкопальную мелодию, окончившуюся резким ударом по клавишам. Ну, в музыкальном смысле по клавишам, а в прямом - копчиком об землю. Удар лбом в пятку, нокдаун. Хорошо еще, этот подлесок оказался не очень жестким.
А тут опять с предложениями анниггиляции со скидкой....
- Не надо наносить непоправимый вред экосистеме, - крякнув ответила куда-то вверх Тиа, - эта штука на земле выглядит сухой. И мягкой, вот это спасибо. Извините, я не собиралась ничего воровать, просто немного... заблудилась, наверное. Увидела дверь, хотела спросить, на какой я планете, как пройти к ближайшему городу и какой здесь любимый музыкальный инструмент. И нельзя ли у вас попросить воды напиться, а то так есть хо... то есть, вчерашний вечер явно удался.

— Тримбулдук, — проскрипел всё ещё невидимый собеседник. — И это ответ на три первых вопроса, невежда.

На последний обитатель дерева отвечать не пожелал, так Тиа решилась. Впрочем, заблуждалась относительно этого она не долго, хозяин всё же дал ответ — весьма своеобразный. Заплаты неба в лоскутном одеяле крон из голубых стали тёмно-синими, почти чёрными, сморщились и на лес, а заодно на мисс Чейн хлынул поток воды. Пей — не хочу.

— Ну ещё чего надо? — сварливо поинтересовался голос.

Хрена же себе, как холодной водой окатили! Ой, стоп, правда же окатили. Нет, ну что за нафиг?! Бывали, спору нет, бывали в жизни обломы, это пусть покупатели биографических книг верят в неотразимых, непогрешимых и всякое такое, но пока что собеседование уверенно претендовало на второе место в личном рейтинге неудачных. Впрочем, Тиа почувствовала себя как-то свежее. Черт, да таких офигительно ярких впечатлений в девушка не испытывала со времен первых концертов, когда все было так ново...Тут до неорокерши, как до загадочного зверя жирафа, дошло, что вода не похоже, что из шланга или резервуара, а скорей смахивает на... атмосферное явление?! Да он совсем с ума съехал, это же вся таблица Менделеева, щедро приправленная изотопами, учитывая, сколько и чего сбрасывается в атмосферу родной планеты. Неудивительно,что у них тут деревья такого размера вымахивают, бедные мутанты, хорошо еще что вообще что-то живое осталось. Хотя стоп, это же какая-то другая планета. Тримбулдук, где такие очаровательные законы гостеприимства. Тиа задрала голову вверх.
Капли падали с неба, прокатывались по листьям-иголкам,на мгновение зависали на самом кончике,и стремительно падали вниз, стучали по листьям подлеска, иногда мягко шлепали о лесную подстилку, ну а некоторые стекали под воротник куртки, скользили по разгоряченной коже. Это было невероятно чувствительно. В одно мгновение промокшие волосы облепили голову, Тиа ловила губами капли, как поцелуи, подставляла лицо под холодные прикосновения, не желая закрывать глаза. Это было как стоять в оркестровой яме во время симфонического концерта, чувствуя звуки не ушами, кожей.
Где-то в глубине существа девушки, подобно желанию, поднимался смех, шалое безудержное, и мимолетный гнев вдруг выплеснулся. Там, наверху, в небе,что-то ворочалось, тяжелое, смутное, пролившееся дождем, но все-еще чувствующее смутную неудовлетворенность, будто гуляющий над облаками разряд, что никак не мог найти точку концентрации. Запрокинув голову Тиа испустила высокий, полный зова, вожделения,торжества вопль, прокладывая дорожку для молнии.

Вопль, поднявшийся к вышине, и впрямь вышел диким. Диким и жутко не музыкальным. Хотя нет, это только на первый взгляд, на второй была в нём какая-то мелодия. Страстная, необузданная, рваная. Эта мелодия кинулась в небеса, зажглась там огнем и вернулась обратно к земле всполохом гигантской шаровой молнии. Огненный шар — огромный, кипящий внутри катился по лесу, поджигая деревья и кусты по пути.

— Идиотка, — раздался всё тот же ворчливый голос. На этот раз наружу высунулся и сам его обладатель, оказавшийся на удивление высоким и молодым для такого голоса. Самым выдающимся в его тощей фигуре был нос. Всем носам нос - длинный, изогнутый. Прямо древесный сук, а не нос. Сейчас этот нос морщился недовольно, а губы издали совсем уж какой-то невразумительный набор фраз, заставивший молнию сморщиться и исчезнуть.

— Сила есть, ума не надо, — резюмировал голос. — Ты зачем мой лес поджигаешь?

Тиа не без ужаса отняла от ушей руки и взглянула на них. Как ни странно, крови вроде не было. Ослепительная и оглушительная вспышка, отхлынувшие возбуждение, восторг, исступление оставили после себя опустошенность и легкую растерянность. Зачем она здесь, что на нее накатило, что она вообще...?
А, да. Она препирается со старым склочником, живущим внутри дерева. Значит, зачем-то надо.
- А... это я нечаянно, - быстро поискав ответ, она поняла, что такового не существует, а выдумывать что-то творческое не было никакого вдохновения. Оставалось сказать чистую правду, которая звучала как-то по детски, - Как-то так получилось. Извините. Извини, лес. Это я сдуру, наверное.

— Ну ладно-ладно, — примиряюще пробурчал тощий. — Но больше так не делай! — он погрозил Тиа пальцем. — Послал же дэв ученичка. Не стоит баловаться с магией. Давай залезай быстро, я с утра жду завтрак.

И кинул вниз веревочную лесенку. Кажется, это и был таинственный работодатель.

Когда мисс Чейн не без труда вскарабкалась внутрь, сварливого хозяина уже и след простыл. Она оказалась в изрядно захламленной прихожей, в которой наряду с ботинками, куртками и сумками нашлись такие неожиданные для прихожей вещи, как чайник с отломанным носиком, детский горшок (пустой), и снеговик. Снеговик был самый натуральный и не таял. Плевать ему было на тепло. А вот морковка на носу у него подгнила и воняла.

В прихожей были три запертых двери, ведущих непойми куда, и одна открытая - в кухню. В кухне Тиа обнаружила допотопную плиту, множество посуды на любой вкус и... полное отсутствие продуктов. Очевидно, ей нужно было приготовить завтрак, только вот из чего и как?

Бывают такие полосы в жизни, когда человек оказывается за пределом, где удивление попросту перестает до него дотягиваться. После закружившего сознание дождя и внезапного всплеска энергии Тиа чувствовала какую-то опустошенность. Чудеса и диковинки воспринимались, отмечались частью мозга, но не вызывали сильного эмоционального отклика. Как выражался их клавишник "помочиться в океан не вызовет наводнения".... Или таки может...? В любом случае, Тиа смотрела на кухню, видя и не видя окружающее.
Однако, если переполненный впечатлениями мозг и включил защиту, тело напомнило, что вообще-то его положено кормить. Как, чем - это уж пусть голова думает, у всех свои задачи. Голова, с радостью переключилась на новое задание, но, как на зло вместо того, чтоб придумать что-то конструктивное, начала перебирать разнообразные, связанные с едой впечатления. Ту жуткую кильку из вторсырья в томате, завернутую в лаваш, которой они вчетвером два дня гастролей питались, какая же она была вкусная... А бабушкины оладьи, на кухне, где все лежало не там, где надо, кардамон в сахарнице, перец под надписью "гвозди и шурупы"? А маленькая грави-лодка с диковинной едой, которая швартовалась к разным местам в индустриальном районе, и где похожий на сомика инопланетянин торговал чудным фаст-фудом, который божественно пах, но вот смотреть на него лучше не стоило...?
Не чувствуя в себе силы воли прервать поток сознания, Тиа позволила воспоминаниям течь вокруг. Разноуровневая улица, как ущелье между уходящих вверх и вниз зданий, гравикары маневрируют, перестраиваются с уровня на уровень, гудят, швартуются, по узеньким бегущим дорожкам с краю снуют пешеходы. Постоянный гул города создает основную тему – низкое ворчание серво-моторов, низкий гул перемещающегося по ущельям воздуха, гудки, дальняя сирена, повторяющаяся, монотонная мелодия рекламы, то поднимающиеся, то стихающие голоса людей. Кто бы мог подумать, что она станет так, до тоски, скучать по всему этому? Плечи девушки напряглись, потом расслабились, тело поймало ритм,, гулкий, монотонный, постоянный звук.. и вдруг в него звонким колокольчиком врывается радостное «Налетай, торопись!», абсолютно неуместный старенький кар с полосатым навесом, улыбчивое круглое лицо… Две лавки прямо по бокам кара, шкворчит на жаровне нечто непонятное, а ты сидишь на скамейке, спиной к пропасти, в которой снуют машины, а глубоко внизу клубится смог, и смотришь, как летают, нарезая, ножи, как светится жаровня, а яркие цвета смешиваются на сковородке… Рот сам по себе наполнился слюной, в лицо ударил жар, а в руках своих Тиа неожиданно обнаружила сковородку.

... На сковородке шкворчала яичница — вполне уважающая себя глазунья из восьми яиц. С салом, примостившимся по бокам, с призывно подмигивающим кулинарке желтками.

Хозяин появился в кухне моментально, видимо запах еды привлек его.

— Неплохо-неплохо, проворчал он, ловко орудуя неизвестно откуда взявшейся вилкой. Вторая сама по себе появилась у Тиа в руках. Тарелок, видимо, не полагалось, по крайней мере чародей, а это, кажется, был он, наворачивал прямо из сковороды.

— Это прекрасно, но ты что сюда готовить приехала? — нелогично поинтересовался чародей, едва прожевав очередной кусок. Видимо, забыл, что только что сам велел ей приготовить. — К тому же иллюзия надолго не насытит. Ладно, рассказывай, чем хотела бы заниматься?

Вопрос был донельзя странным. В конце-концов, он платит за работу, он и должен указать обязанности, а не наоборот. Впрочем, здесь все было странным.

Когда садишься за стол с дьяволом - запасайся длинной ложкой, всплыло в памяти, и Тиа шустро воткнула вилку в яичницу. Яичница источала дразнящий запах и наотрез отказывалась восприниматься как иллюзия. Тиа, с занесенным наколотым на вилку куском, уставилась на сковородку.... и веселый желток начал таять, сквозь него проступал металл сковородки. Верить в яичницу! Немедленно, если не хочешь ходить голодной! Тиа вслушалась в шипение масла, зажмурилась, представляя себе яркую желтизну, уверенно заключила, что чуть размазала желток по верхней губе и сама теперь с усами а-ля подсолнухи Ван-Гога...
Раскрыв глаза девушка обнаружила яичницу на месте... ну, почти, богоданный наставник уже успел слопать немалую часть. Ок, не верить самой себе просто глупо, магия, как она есть. Осталось понять, что с этим теперь делать. Вот и вопрос, кстати... теоретически, надо бы его всесторонне обдумать.
- Музыкой, конечно, - ляпнула Тиа без тени сомнений, - чем же еще?

— Что ж, музыка это хорошо, — колдун (Тиа до сих пор так и не узнала его имени), чуть улыбнулся. Улыбка произвела прямо-таки кардинальное действие с его лицом, брюзга превратился в довольного жизнью, обаятельного молодого (да, он был молод, хотя из-за ворчания раньше и воспринимался почти стариком) человека. И, заметьте, безо всякой магии.

— Сыграй мне что-нибудь на свой выбор, Тиа (а ведь и она вроде бы не представлялась? Или представлялась?).

Тиа вроде бы и смотрела прямо на, с позволения сказать, работодателя, и в тоже время не видела. Прыгнувший на язык вопрос - на чем играть-то? - девушка сама вовремя поймала. Что-то подсказывало, что в стиле данного типа будет совет пойти в лес, вырыть шахту, добыть металлу, сделать струны, тем временем вырастить дерево, спилить, сделать инструмент и приступать к исполнению. Про дорогущие инструменты, где струны были из кишок животных, даже и вспоминать не хотелось. Да, а управиться, само собой, в три дня и три ночи. Нет, неорокерше случалось проводить ремонт инструментов, она их неплохо чувствовала, но сделать самой...? Да тут даже дудочку вырезать не чем, да и не из чего - не живое же дерево кромсать.
Девушку распирали два противоположных желания - врожденное стремление не подчиняться требовало послать всех лесом с такими вот шуточками. А какая-то смутная, недавно проснувшаяся часть души требовала немедленно браться за дело, пробовать, экспериментировать, вновь испытать то волшебное состояние, которое доступно лишь в любви, музыке или полете. Ну, и в магии, как оказалось. Хотя Тиа была дитем своей рациональной планеты, и умела пользоваться логикой как инструментом, естествоиспытательский зуд, требующий разобрать каждое новое явление на составляющие, классифицировать и навесить ярлыки, не был ей изначально свойственен. Разум еще переваривал возможность волшебства, и временами слабо вякал, предлагая рациональные объяснения, но увлеченность, способность полностью отдаваться любимым занятиям, которые всю жизнь толкали Тиа на странные дороги, уверенно взяли бразды правления в свои руки.
И вообще, музыку надо сперва написать, а в процессе можно и нужно услышать, какие инструменты нужны, чтобы она зазвучала для всех, снаружи. Так что не будем ставить телегу вперед лошадей. Тиа прислушалась.
Она знала, наука твердит, что творчество является функцией разума, но, как и многие, способные творить, испытывала мощное подсознательное подозрение, что все мелодии уже были когда-то написаны и звучат в неком загадочном пространстве, дожидаясь, пока появится кто-то, способный их расслышать и принести в мир. Возможно, это пространство было снаружи, возможно, внутри. Тиа владела нотной грамотой, умела мыслить музыкальными категориями, подбирать, складывать. Но намного чаще мелодия выстраивалась сама, а мозг лишь конспектировал, переводя образы в значки на бумаге.
Небольшое высокое круглое окошко в кухне было крест-накрест прочерчено полосами древесины, и сквозь него проникали, ложась наискось лучи солнца. Как улыбка сквозь слезы, дождь уже забылся, только на траве блестели капли. Вдох, и легкие наполнились странно свежим для помещения воздухом. Гроза прошла, как и накатила, мимолетно, и лес посвежел. Выдох, ветер пробегает по верхним ветвям, и один за другим великаны начинают мягко качаться, будто дышит гигантский зверь. Где-то внизу возникают и вновь поглощаются тенью солнечные пятна, из-под листьев на дне проглядывают ягоды. Тиа, как большинство горожан, знала лес скорей по Галакнету и ТV, не считая псевдонаучной концепции генетической памяти, но прямо сейчас в скорее образы архетипа, которые всплывали в сознании, начали вмешиваться новые сюжеты, они вплетались в мелодию, как ручьи в поток, становясь более живыми, менее идеалистичными. Как будто огромный организм леса вокруг расслышал нарождающуюся музыку и от всей шири своей души поделился. Олень медленно проходит по колышущейся траве. Кошка, припав к земле, притаилась в засаде, маленькое тело хищно напряжено, момент, еще момент, прыжок – и оглушительный грохот крохотного мышиного сердца обрывается под когтями. Пестрая птица плавно опускается на гнездо, стремительно выкатывает одно из лежащих яиц, и оставляет свое, скоро вылупившийся птенец вытолкнет всех остальных. Мелодия стала более протяжной, в такт ночной перекличке волков. Звери расступаются. Птицы взлетают повыше, когда покачивая головой и роняя пятна пены, проходит бешеная лиса. Мерцают маленькие глаза из-под зарослей земляники, едва слышный топоток, легкое покачивание листьев, маленькие тайны у самой земли…
Мелодия росла, перекликалась, в нее вплетались все новые ручьи, Тиа уже почти не слышала, что напевает, ее накрыло с головой. Она чувствовала свое дыхание, как медленное колыхание крон, ритм сердца перепутался с тысячами других, приливы и отливы заставляли то чувствовать себя полностью обновленной, то бросали к порогу небытия. Девушка практически полностью потеряла контроль над потоком музыки, ее несло, грозя поглотить искру сознания, помнящую себя как Тиа Чейн. Сопротивляться не было ни сил, ни особо желания, только махонькая искра сознания пыталась бить тревогу…

Мелодия смолкла не сразу, Тиа уже перестала играть (а разве она играла?), а звуки все ещё не унимались, тихо-тихо стрекотали кузнечиками в траве, переливались бриллиантиками росы. А когда мелодия всё же смолкла, не сказав помощнице ни слова, колдун раздвинул старенькую занавеску. Окна в кухне давно следовало бы помыть, мужчина, судя по всему холостяк, не предавал значения таким мелочам. Сквозь мутное стекло видно было едва-едва, но вот оно на глазах становилось всё прозрачнее, будто растворяясь совсем, являя взору Тиа тот самый лес, который она только что наиграла.

— Мощно, — сказал колдун. — Мне, пожалуй, нечему тебя учить. Разве что беречь силы. Нельзя столько отдавать, можно надорваться.

И в самом деле мисс Чейн чувствовала странную слабость, кружилась голова, слипались глаза, золотистые мушки поселились в глубине глазных яблок. Она не особенно-то помнила, что было дальше. Дошла ли она до спальни сама или провалилась прямо тут. Просто только что была кухонька, утро и завтрак, и вот Тиа уже встает с узкой, но мягкой постели в комнате, с занавешенными окнами. И чувствует себя странно отдохнувшей.

На прикроватном столике записка. Лист бумаги (какая древность, какая прелесть, как тут не вспомнить тот самый листок из каюты). Неровным почерком, почти детскими каракулями: "Наведи порядок. Выбирай любую из четырех". Подписи нет, да и смысла немного. Разве что в комнате четыре окна — по одному на каждую стену. Занавешенные. А вот двери почему-то нет.

И ведь зарекалась же - не прикасаться к наркотикам, всплыла первая привычная мысль по открытию глаз. Тем более, все характерные ощущения "после концерта и последующего отходняка" присутствовали в полный рост. Попросту говоря, Тиа чувствовала себя так, будто вчера на спор разгрузила товарный вагон.
Однако, у беглой неорокерши было глубокое внутреннее доверие к своим чувствам. Психушки забиты людьми, давшими себя убедить,что то,что они видят и чувствуют - обман и иллюзии. В самом деле,что может быть проще чем забиться в угол, прикрыть лицо руками и ждать, пока лекарства приведут твой мир в согласие с миром прочих людей. Нет, верить своим глазам, а остальные пусть пойдут и закажут очки получше! Незачем самой лишать себя того, что всегда готовы отнять другие.
А значит - признаем чудеса и магию реальностью и действуем соответственно.

А заодно, кажется, придется учиться писать по бумаге.... А-а-а, что за холера побрала современные носители информации? К наведению же порядка Тиа относилась примерно как к вдохновению. Когда оно пришло - можно и разобрать бардак, и помыть полы, и даже привести в порядок косметичку. Почти - потому как в профессиональных вопросах девушка признавала правоту кого-то из классиков "Талант - это хорошо,но у музыканта должна быть железная задница", и в том, что касалось музыки Тиа была готова вкалывать, а не дожидаться помощи муз.
Ладно, сейчас придется вставать и выяснять,что за бардак где образовался. Но прежде... Занавешенные окошки будили любопытство, и девушка решила дляначала оглядеться.
Рука потянулась к занавеске...