Темные времена. Торжество пламени | ходы игроков | *Чердак архимага*

- Боги прокляли мой род! Столько веков жизни, а мои порченные потомки выпрашивают комнату на чердаке у какого то жирного животного! - стенал бесформенный силуэт, перемещаясь по комнате из стороны в сторону, порой увязая головой или плечами в покатых стенах этой небольшой комнатушке. Стоять тут в полный рост. Энлир мог лишь в середине - стены сужались, образуя конус... как и можно было ожидать в чердачном помещении. Остальные комнаты были заняты и полуэльфу пришлось проявить чудеса дипломатии, чтобы выпросить у хозяина хоть сколь нибудь чистую и теплую комнатушку.
На улице шел дождь...
Холодные капли разбивались о застекленное окно, нарушая ход мыслей и не давая архимагу сосредоточиться. Мало ему было невзгод, так еще и достопочтимый вновь впал в меланхолию, так свойственную ему. Что поделать, он был вынужден прислуживать своему сородичу... который по трагичной судьбе оказался наполовину грязным животным.

Энлир Оренил прибыл в таверну, продела длинный и тяжелый путь из глубин морской крепости Азамира. Населенный жуткими ужасами, наполовину затопленный каменный город был безлюдным местом, что полностью устраивало его предков. Перворожденные вняли словам одного из людей и вот, Энлир обязан участвовать в какой то экспедиции, вместе с ненавистными человеками. Неслыханно.
Будь он чистокровным эльфом, его ни за что бы так не унизили, но в нем сидит порча, из за которой он вынужден отдуваться.
- Воистину, когда я снова обрету плоть, первое что я сделаю это убью себя, дабы смыть сей позор! - продолжал сокрушаться Аренделир, разумеется грязно блефуя. То, с каким энтузиазмом он воспринял обещание, пусть и от бесчестного сородича, было куда красноречивей слов. Архимаги знали их ценность, однако в смерти... некоторые из них забывали об этом.
Поэтому и письмо, которое Энлир держал в руках также было немногословным. Его вручил архимагу высший патриций, повелев раскрыть в момент прибытия. Когда несчастному полукровке уже будет некуда бежать от своей миссии.
"Убей церковника", - всего два слова, но с тяжелым смыслом. Эльфы были бессмертными существами, но пробуждение нового бога стало причиной их падения. Не гордыня, нет... жалкие смертные взбунтовались, но лишь из за покровительства ненавистного Света, им удалось преуспеть. Месть... для многих она стала смыслом и теперь Энлир должен был стать ее инструментом.

- Ха! - Коротко выдохнул воздух в презрительном смешке полуэльф, прокомментировав слова предка о проклятии рода. Стенания мертвеца мешали ему думать и на утешения или иные, менее злобные, слова.

- Ха! - Так он отметил фразу о желании умереть для очищения своего имени от этого позора. Она, фраза, изрядно повеселила Энлира, но он не стал развивать мысль о том, что однажды случившаяся смерть Аренделира никоим образом не защитила его никчёмных потомков от извращения, не говоря уже о том, что превращение духа в плоть - действительно, вероятно, как казалось сомневающемуся в этом едва ли не больше всего на свете полуэльф, возможное деяние - едва ли случится во всём происходящем. Особенно с учётом этого задания: убить самого уважаемого человека из всех возможных. Самого уважаемого и самого опасного - после этого надо уцелеть и вернуться в Азамир. Если эльфы не уйдут оттуда раньше.

- Ха! - Последняя мысль позабавила архимага. Едва ли ради него остатки Перворожденных, самого важного народа из потерпевших поражение в этом мире, будут куда-то уходить. А стоило ли уйти ему? К сожалению, единственный путь, на который Энлир мог бы встать, обозначен человеком и по нему придётся идти вместе с людьми. Уж не хуже ли это умирания вместе с эльфами? - Пойди, ещё раз посчитай людей внизу; при этом ты поймёшь, что всё могло бы быть хуже и тебя могли бы привязать к одному из них. - Последнее слово было выплюнуто, а не произнесено.

Достопочтимый предок не упустил возможности немного поворчать, паря под самой крышей и в немых стенаниях размахивая руками. Бубня про то как все вокруг плохо и ужасно, сколь он несчастен и как несчастен весь его род... Бессмертие в жизни и бессмертие в смерти, как бы нелепо это ни звучало, но определенно столь длительные промежутки были не особо полезны для разума давно поточившего архимага. Лишь чары и клятвы...а так же столь желанное обещание все еще удерживали его в этом бренном мире.
- Считать... их!? Много чести, большая часть тех животных лишь бараны, но волки... - Аренделир подлетел чуть ближе к полукровке, понизив голос словно опасаясь что его услышат. Это было пустое, никто не в силах увидеть и услышать дух перворожденного!
- Они прямо под тобой, я чувствую их вонь буквально сквозь это жалкое дерево. Опасайся... опасайся, Энлир Оренил, у них есть силы... и магия. У этих свиней есть даже магия! - снова вспылил бесформенный предок.

Дождь прекращался, что было не сложно понять по стихающей дроби в окно. Тучи медленно расползались в стороны, давая место солнцу. Пора...
- Одно утешает, меня не стошнит от вида этих тварей, - буквально выплюнул Аренделир, погружаясь медленно, в пол.

Таверна "Вечное пламя"
Вечер первого дня.

Грязные людишки стали разбредаться по своим норам, забиваясь в комнаты и просто покидая таверну, как тараканы. Любое общение с ними было компромиссом, хотя наверняка многим из предков Энлира приходилось еще хуже, ведь он - сам наполовину один из них. Насмешка судьбы, или злой рок? Кто знает.
Комната, куда пришлось вернуться полуэльфу перед тем как получить возможность сбросить свою маскировку, была все также темна и уныла. Тут было холодно, а редкие лунные лучи едва едва проникали сквозь узкое застекленное окно. Паршивое место.
С другой стороны, ему по крайней мере не отказали в комнате, кое кому пришлось покинуть таверну, чтобы найти себе угол самостоятельно. Была ли это удача для Энлира, или скорее жалкая подача со стороны смертных, решать определенно ему.

- Ты трус! - Аренделир, что всю беседу просидел где-то под полом и лишь ворчал по поводу судьбы своего потомка, наконец изволил перейти к прямым обвинениям, - Они помыкают тобой! Ты должен был убить их всех, стереть в порошок... ты же один из нас, пусть и жалкий, но все же в тебе моя кровь! - призрак перешел на крик, но его истязания предназначались лишь для ушей Энлира. Наконец, гнев благородного предка чуть утих... когда на лестнице послышались шаги...
Дверь скрипнула и в помещение вошла толстая, уродливая женщина. От нее разило запахом лука и уксуса, а взгляд которым она наградила закутанного в шарф перворожденного, был весьма и весьма красноречив.
- Еда, - коротко брякнула она, ставя небольшой поднос на сто, тут же удаляясь. Аромат у капустной похлебки был противным, однако это все равно была какая-никакая еда...

- Как низко мы пали! - сокрушающе простонал Аренделир, впившись призрачными пальцами в миску, словно собираясь швырнуть ее в стену, но те лишь прошли сквозь нее...

Отвечать человеку Энлир не стал, хотя бы оттого, что для этого ему придётся сделать вдох, а вдыхать в присутствии этого мерзкого аромата ему не хотелось больше, чем выразить своё отношение к еде. С людьми он становился слишком болтлив, но это же люди, они стерпят и такое. Они стерпят - даже не поймут - отсутствие размышлений, скрывающееся за словами, сложенными привычным образом без настоящего участия разума. Хотя он хотел сказать "дрянь".
- Тебе не придётся есть это. - Угрюмо сказал он, когда комната стала свежее или по меньшей мере перестала пополняться запахом человека. Хотя она всё равно была отвратительной, тёмной и холодной. С первым он мог сделать немногое, но вот с остальным...Но сперва решил уделить время вполне заслуженным - если не знать мыслей Энлира, чего призрак не мог - претензиям Аренделира:
- Если бы я не был должен следовать замыслу того человека для убийства главного демона, я бы не только не дал им выйти из того зала, но и вовсе не стал бы с ними говорить. Но этот "Пророк". - Имя Энлир произнёс с сарказмом, приличествующем эльфу, говорящему о человеке. - Считает каждого из них важным наравне со мной. А ты, напомню, хочешь жить, а не скитаться призраком по опустевшим землям, что делает и для тебя важным каждое животное, проявлявшее свои лучшие качества тогда, внизу. Ты же сам видишь, что нельзя, не имея чёткой - и очень важной ! - цели, вообще находиться с ними в одной комнате. - Произнеся все эти слова Энлир посмотрел на мертвеца, ожидая его реакции.

Призрак молчал, делая вид что речи Энлира, лишь оправдания его низкого поступка. Совершенно нетерпимый к людям, подло убитый ими призрак отмахнулся рукой, продолжая изучать стену взором.
- Да, да... компромиссы... с этими животными нельзя вести долгих бесед. Предатели, все до одного... как думаешь, строят ли они сейчас козни? Непременно, я в этом почти что уверен. Я буду твоими глазами, ушами... но не руками. А жаль... вновь почуять их кровь на своем мече, как же... желанно...
Благородный предок перевел взгляд на полуэльфа, нахмурившись.

Поймав этот взгляд Энлир понял его быстро, а затем ответил, утвердительно кивнув:
- Это будет, но - позже. Я верну тебе плоть и жизнь, всё, что было отнято у тебя, но смогу сделать это только живя сам - ты знаешь, что мёртвому магия неподвластна. - Он специально раздувал огонь жажды жизни, горящий в предке, чтобы этот огонь сам сжёг сомнения и недоверие. И, сделав это, он перешёл к сиюминутному, а оттого особенно важному. - Чтобы я жил, я должен знать слова людей, я должен знать, что они везут с собой, что их слуги способны сделать - всё это я использую, чтобы выжить. И в первую очередь необходимо узнать, какую ловушку приготовил тот обожжённый человек. Найди его, запомни его слова и слова его слуги, осмотри их сумки и содержимое сумок, осмотри поклажу всех остальных людей и расскажи мне о том, что увидишь. - Своим лицом Энлир показывал понимание трудности задачи: требовалось смотреть на людей, на их вещи, слушать их голоса. - Это нужно сделать. - Второе слово он произнёс более низким тоном, чем говорил всё остальное. - Ты сделаешь это?

Достопочтимый предок не стал сотрясать воздух бессмысленными словами, он просто кивнул, принимая свою задачу. Спуститься вниз, следить за тем животным что решило взять судьбу прочего стада в свои руки. Шпионаж, какой он есть, но все же это определенно полезные действия. Вероятно они помогут сохранить жизнь его потомка, и как следствие - возродить его...
Утопая в полу, призрачная фигура весьма быстро скрылась, оставляя Энлира проводить время в одиночестве. В конце концов, ему было нужно отдохнуть после тяжелой дороги и готовиться к завтрашнему дню... но ему не дали.

Стук в дверь пришелся довольно неожиданным. Вероятно, полуэльф мог бы просто проигнорировать его или как то подготовиться, но вот... дверь раскрывается сама и на пороге показывается утонченная женская фигурка.
Темноволосая девушка, что ранее виделась лишь в обществе смазливого юнца. Она озарила помещение сдержанной улыбкой, а затем, склонив голову чуть в бок, сбросила капюшон с собственной головы. Энлира словно очаровали, незнакомка совершенно не походила на прочих животных, вероятно потому... что была куда очаровательней всех прочих.
- Не помешала? Можно войти? - с улыбкой поинтересовалась она и Энлир не нашел в себе сил чтобы отказать. Да и как он мог? Девушка закрыла за своей спиной дверь, с легким интересом оглядывая убранство чердака, проведя пальцем по грязному подоконнику и мило улыбнувшись, сдувая с него пыль.
- А тут ничего, все лучше чем в конюшне. А еще там так холодно, - она картинно поежилась и... полуэльф не смог сдержать себя, чтобы не предложить несчастной, свою постель.

Это была весьма длинная ночь. Мирионлин была более чем очаровательна, расспрашивая полуэльфа про его жизнь, со смехом трогая загнутые назад, заостренные уши. Они просто сидели на кровати, беседуя и шутя, словно старые знакомые. Девушка задавала вопросы, много вопросов... да и сам Энлир рассказывал многое, выкладывая прекрасной незнакомке все свои карты. Про миссию, про убийство священника... про то, что в его власти даже призрак достопочтимого предка.
Мирионлир улыбалась, позволяя Энлиру словно невзначай обнять себя и...наградив поутру поцелуем. Энлира словно выжали, хотя кроме бесед и того поцелуя, он не получил ничего. Архимаг даже отогнал Аренделира, когда тот вернулся с каким то докладом, только чтобы болтливый призрак не разрушал такую сладкую идиллию... А под утро, она ушла.
Оставив после себя пустоту... и осознание случившегося.
...

Энлир встретил утро весьма бодрым, но то что случилось ночью, прочно осело в его голове.
Достопочтимый предок был вне себя, перемещаясь по чердаку, словно ожидая когда его потомок вырвется из мира снов, чтобы с первым же ударом сердца осадить повелителя.
- Червяк! - в голосе слышалось презрение, но еще больше - острый привкус опасности, угрозы.
- Тот паленый человечишко, за которым ты послал меня следить, имел речи с напыщенным молокососом. Они заслали тебе девчонку! Я прибыл слишком поздно, чтобы понять с какой именно целью, но ты... ты... - злость и гнев сменялись тревогой, призрак пытался найти хоть какой то выход из ситуации.
- Я был там, ждал ее возвращения. Но она ничего никому не сказала... Обмолвилась лишь что ты не человек, и все. Корчит из себя дурочку зачем-то, а еще сказала что у тебя маленький член... - призрак сплюнул на пол, разумеется никак его не испачкав.
- Ты облажался, Энлир Оренил, но эти свиньи... в них нет единства. Я проверил вещи обожженного, но слишком боялся пропустить возвращения девчонки, поэтому ничего путного не нашел. - призрак ткнул пальцем в Энлира, словно найдя виновного во всех своих бедах.
- Ты выложил ей все, а теперь придумай как исправить ситуацию, или скоро присоединишься ко мне, - угроза была достаточно явная, пусть исходила она совсем не от прислужника.

Это вторжение пропитало Энлира глухой ненавистью совсем немногим более того, как он жил всегда; он чувствовал себя униженным, но знал о своей неспособности изменить что-либо прямо сейчас, когда он поражен. Всё, возможное для него, - это спрятаться и надеяться на лучшее. Впрочем, не всё ещё плохо.
- Ты прав, Аренлелир, против меня выступило всего два человека, пусть я не могу убить их сейчас. Даже эта тварь, разговарившая меня, не едина с ними - и, когда её отправят к следующей жертве, она снова не скажет всего, что услышит. А ты, если будешь следить за ней, услышишь всё и сможешь, если она направиться ко мне, предупредить меня, спасти от этих позорных сетей. - Мысли вслух на этом Энлир прекратил. Вздохнув, он с болью и грустью в голосе обратился к предку. - Прошу тебя, помоги мне защититься от неё, предупреждай о её приближении и говори обо всех её разговорах. Из этих людей она опаснее всех. Ты сделаешь это? - Выслушав ответ, Энлир закутался и спустился вниз.

2 сутки. Ночь
Пустая комната

Пустая комната на первом этаже, скорее какая-то кладовка, чем полноценные покои. Тут была кровать, но то была столь жалкая и твердая лежанка, что назвать ее "кроватью" - было бы грехом по отношению к искусству архимага. Уж кто кто, а Энлир знал цену словам и важность правильных определений... по крайней мере его этому учили.
Как он попал сюда? Через окно, попросту выломав пару прибитых досок, чтобы иметь возможность влезть внутрь. Спать под открытым небом было бы еще хуже, а тут... пусть и пыльно, пусть и темно... но хоть какие то минимальные условия для комфорта.
Призрак отбыл по поручению, он не упустит жженного вампира, полуэльф остался один.
Около получаса, Энлир блокировал проходы - как входную дверь ведущую куда-то вглубь поместья, так и окно. Работа была не сложная, ведь слова требуют лишь времени и концентрации, а не мышечных усилий. Скоро, помещение погрузилось почти в полную тьму, скупо рассеиваемую лишь едва видимыми щелями в заколоченном окне.

...

Энлир спал не долго, его разбудил треск. Шум доносился со стороны двери, которая скрипела и трещала. Она открывалась внутрь, но теперь упиралась в возведенную архимагом баррикаду. Кто бы ни рвался в комнату, их были десятки и настроены они были не особо дружелюбно...

Конечно, Энлир не был столь глуп, чтобы доверять вампиру, появившемуся из человека, в том, что это поместье - безопасно. Он же не человек! Да и вряд ли стайное чувство, присущее людям, заставило бы их поверить в такую ерунду. Нет, он не поверил в этом и подготовился именно к нападению, заблокировав дверь и окно камнями так, чтобы они не сразу открылись и во время, подобное наступившему сейчас, когда он проснулся и ещё не помнил Слов, он мог успеть подготовиться: восстановить в памяти Слова и начать распев, загромождающий комнату камнями всё сильнее и сильнее, создавая из воздуха куски камня перед баррикадой, нагромождая сверху.

снимаю галочку