Мягко падает пушистый Нью-Йоркский снежок, приближается новый год, а для студентов Колумбийского Университета -- еще и зимняя сессия. Университет не из дешевых даже по меркам Восточного Побережья, здесь нет студентов, скопивших на свое обучение, работая моряком или перегоняя скот; в основном -- дети верхней части среднего класса и выше: успешных адвокатов, финансистов, врачей, если конструкторов -- то тех, чье имя красуется в названии акционерного общества в качестве партнера, никак не наемных исполнителей. Их потомки аристократичны, ответственны и целеустремлены; нет, другие, само собой, тоже случаются, но на их образование родители таких денег не выбрасывают, зачем?
Вот постоянная компания друзей решает, на что употребить время после лекции. Ричард Томплинсон, видимо унаследовавший от отца привычку быть лидером, пригодится когда унаследует и судостроительную компанию "Томплинсон и партнеры", как всегда, высказывается, пытаясь угадать желания молчунов.
-- Полагаю, поготовиться к экзаменам сейчас для всех окажется не лишним. А в компании как-то приятнее. Может, у меня? Точнее у нас в пансионе.
Рич делит комнату пансиона с Гельмутом Шнауэром, сумрачным германским гением. Пожалуй, Гельмут слегка молчалив для этой компании, но его ценят за остроту ума, пожалуй даже прикладывают определенные усилия, чтоб этот отшельник не замыкался в себе.
-- Хм, четверо? -- Под безразличным тоном вопроса плохо замаскирована некоторая надежда. --Ну почему бы и нет, только как бы в очередной бридж не скатилось.
-- Не беспокойтесь, дорогой Хельмут, уж в бридж я этому скатиться не позволю. -- отвечает Сильвия. Да-да, в их компании есть девушка, другие студенты косятся на это чудо со смесью не недоумения и восхищения. Конечно, формально женщины не могут обучаться в университете, на бумаге они являются слушательницами Бернард-колледжа, де-факто же учатся вместе со всеми. Добро пожаловать в двадцатый век!
Кстати, вот и причина надежды в интонации Гельмута, без Сильвии четверых никак не набиралось.
Алан, закадычный друг Ричарда, с ними само собой, а больше, вроде, некому.
Вскоре они уже в пансионе, апартаменты Ричарда и Хельмута, одна просторная комната, с высокими окнами и ярким газовым освещением, обставлена в истинно пуританском стиле: добротно и удобно, но без показной роскоши. Позолоту любят разбогатевшие недавно.
-- Предлагаю стандартный регламент: по очереди задаем вопросы, первый хлопнувший отвечает, двое других оппонируют. При принятом отвечавший в плюс одном, двое по минус одному каждый, завал -- минус один для хлопавшего, награду оппоненту упраздняем, можно хлопать второй раз. Чтоб проверить, есть ли ответ у задававшего надо поставить на кон очко, штраф задававшему -- три если ответ заоппонирован. Принимается? -- Ричард спрашивает больше для порядка, в этой компании его предложения редко бывают отклонены. -- На что играем? Наибольший минус угощает всех ужином?
-- Приелось уже как-то. -- На самом деле, Гельмуту просто неудобно три вечера из четырех обедать за счет товарищей.
-- А давайте на раздевание. -- Неожиданно подает голос Алан.
-- Эээ... -- Шнауэр моментально краснеет, и с трудом выдавливает из себя вопрос. -- Как это?
-- Ох, не очерняйте себя, дорогой Хельмут, не с вашей-то проницательностью не догадаться, как происходит игра на раздевание. -- мило щебечет Сильвия.
Изо рта Гельмута вырываются одни междометия, он жестами показывает товарищам на мисс Ивенгард, но Ричард с веселым смешком подытоживает.
-- Итак, в отсутствии высказанных возражений, принято.
-- Мы же не будем доводить...
-- Да, само собой, любой из участников перед любым раундом может объявить о своем выходе из игры, если считает, что далековато зашло. Алан, как автор идеи, начинайте.
Следующие два часа напряженной борьбы отнюдь не были для Гельмута легкой прогулкой, даже он лишился последовательно галстука, сюртука, жилета, ботинок и носков. На ботинках он пытался отчаянно спорить, что они должны считаться по отдельности, но оказался в меньшинстве и был убежден аргументами, что то что не носится по отдельности не должно и считаться по отдельности.
Ричард и Алан составляли достойную конкуренцию, но против умника-Гельмута все-таки не тянули, проигрывая медленно но верно. Сейчас вид обоих едва ли мог быть назван приличным по меркам света.
Несмотря на обилие деталей в женском гардеробе, положение Сильвии было отчаянным. Верхнюю юбку девушка оберегала всеми силами, но выше пояса на мисс Ивенгард остался только бюстгальтер.
Очередной хлопок Гельмута, минуты три рассказа с минимумом формул, и Ричард с Сильвией вынуждены признать себя проигравшими раунд. Девушка поворачивается с Гельмуту, со смущенной улыбкой.
-- Нууу...
-- Предлагаю решить, что Сильвия выбыла из игры.
-- Ах, вы очень милы, Хельмут, но боюсь, об этом я должна была объявить до начала раунда.
Беловолосый юноша сейчас наверняка пятился бы назад, если бы не сидел в глубоком кресле. А Сильвия делает несколько шагов к нему.
-- Полагаю, у вас есть выбор. Можете воспользоваться своим правом, и снять с меня перед всеми лифчик. Или, поскольку уж я проиграла лично вам, можем сделать что-нибудь, что станется между нами. Полагаю, Господин Председатель Клуба позволит нам такую вольность...
Еще шаг, взгляд в глаза, под которым юноша совершенно тушуется, а потом Сильвия в одно мгновение преодолевает разделяющую их дистанцию, вскочив на колени сидящему в кресле и впивается поцелуем в его губы.
Не то что Гельмут, а все в комнате теряют ощущение времени. В новой вечности, в заново пересотворенной вселенной, спустя неизмеримый разрыв в реальности Сильвия поднимается чуть выше, теперь позволяя юноше целовать себе грудь и заливисто смеясь:
-- Дорогой Ричард, не будете любезны подать мне мой конспект?
Толстая тетрадь в кожаном переплете оказывается в руках девушки.
-- Итак, моя очередь задавать вопрос. Гельмут, настаиваете на том, чтоб я с вас слезла на время раунда? Нет? Вот и умничка. Итак, выведите соотношение между...
Пятнадцатью минутами позже.
-- Нет, Гельмут. Вы все равно считаетесь проигравшим. Что значит, вы не могли сосредоточиться? Это был ваш выбор! Ах, да не переживайте вы так, это всего лишь рубашка. Некоторые из нас уже находятся в куда более щекотливом костюме...
***
-- Ревновал?
-- Немного. Но ты была великолепна даже со стороны.
-- Где я могу найти его?
-- Наверняка меряет шагами городской парк, от левого входа до его любимого дуба у перепутья трех аллей. Он там переваривает любые свои переживания, плохие или хорошие, всегда на одном и том же маршруте. Не разминешься.
-- Я мигом.
-- И да, не рассказывай ему о Ваганте. Пока. Подожди полгода, пусть...
-- Ты всерьез думаешь, что мне потребуется ждать полгода, чтоб он надежно влюбился в меня?
-- Нет. Я думаю, тебе недурно подождать полгода, чтоб надежно влюбиться в него. Тебе есть с кем сравнивать, а такие как он раскрывают свои сокровища не сразу.