Вторжение | ходы игроков | Глава 3 - Предназначение

ссылка

- Хорошо, Нкосана. Я не поеду с тобой, - Бриггита постаралась сохранить серьезное выражение лица, но насмешливая улыбка прорывалась сквозь неподвижную маску идеального лица. Возможно, на реакцию женщины действовало, как Кадаф и Аллен оспаривали право помочь бывшей пленнице.

Образовавшуюся паузу нарушило бряцанье ожерелья, которое поймала девушка, вернув украшение, золотым полудиском закрывшее верх груди. И Кадаф, который торопливыми движениями и хорошо скрываемым напряжением, разряжал тишину. Дева перевела взгляд на сына Конана, явно впечатлившись подобной встречей.

- Мир полагает, что ветвь Конана давно прервалась, а эпоха героев закончилась. Для меня честь быть знакомой с тобой, Аллен, сын Конана. Это судьбоносная встреча. Однако, я поеду с Кадафом.

Бриггита подошла к всаднику на прекрасном изабелловом скакуне и подала руку, чтобы мужчина помог ей взобраться на коня. Кадаф ощутил, что пленница не замерзла, а ее рука тепла, словно нет вокруг осенней промозглой мороси. В жилах женщины текла горячая северная кровь.

***
Возвращаться за Азимом в Амилию не имело никакого смысла, чтобы заново пересечь Аквилонию от Боссонских топей рядом с Пустошами Пиктов до округа Тарантия. Время поджимало. Близилась зима.

В странствии против чародея сеттита путники направились обходным путем в Киммерию. Они вначале думали пройти горы, но в нынешних условиях тропа сквозь неприветливые скалистые земли варваров показалась самоубийственной.

Первым крупным поселением для Нкосаны, Аллена, Кадафа и Бриггиты стал город Беррик, расположившийся в окрестностях форта Велитриум. Здесь мужчины собирались расстаться с бывшей пленницей. Однако, вести и недавние события вынудили их отказаться от подобной затеи. За время поисков артефактов, способных сразить колдуна, Немедия и Аквилония развязали войну с Офиром. Выходило, что коварные планы чародея сбывались.

Беррик оказался захвачен темными рыцарями. Войска быстро продвигались по территории Аквилонии, поскольку аквилонцы, увязшие на юге с Немедией, как выяснилось, совершенно не готовы к войне. Немедия воевала на два фронта, жестоко тесня Офир, чьи легионы легко переманивала на свою сторону, что оставило север Аквилонии абсолютно незащищенным перед внезапным Киммерийским налетом. Войска сэттитского жреца уже осаждали Велитриум, встав вокруг крупного форта лагерем.

Беррик преподал худший урок. Кадафу, Аллену и Нкосане пришлось наблюдать, как представители местной знати, практически единодушно покинули город, отправившись на поклон к правителю Киммерии, в котором видели защитника своего положения и семей. Они направлялись в форт Ньяро, где обосновалась ставка Короля Колдуна, отныне не скрывающего приверженность к Сэту. Идолы Змея воздвигались повсеместно. В городе висели таблички с именами «проклятых». За головы людей, неугодных завоевателю, предлагалась щедрая награда. За укрывательство «отверженных» обещалась смертная казнь.

- Они приносят непокорных воевод и старост в жертву Сэту, - шепнул горожанин Аллену, когда путники разглядывали деревянную табличку с выжженными на ней именами городских и военных чинов. - Надо бежать... надо бежать... - испуганно шептал он, неизвестно кому из присутствующих (а скорее себе) подав хороший совет.

Черные всадники, чьи маски напоминали лица демонов, открывали лагеря для вербовки на главных трактах у городов, охотно принимая в свои ряды простых солдат. Они предлагали отличное вооружение, кормежку и хорошее жалованье, что способствовало дезертирству знакомой с гражданской войной Аквилонии.

- Слушайте! - кричал обезумевший оборванец на городской площади. - Все, кто будет воевать за Короля Чародея Киммерии, получат по наделу земли! Ты, вот ты! Ты беден? Иди на север! Бери жену и детей! Примкни к Сэту. В новом мире каждый будет господином!

Крики человека закончились побоями собравшейся толпы, но кого-то заинтересовали его ядовитые речи, что посеяли зерно сомнения в душах людей. Напрасно власти пытались бороться с глашатаями колдуна. Он выполнял военные обещания, что лишь укрепляло его позиции. Таблички с именами пополнялись. Люди умирали на алтарях темного бога, заливая их собственной кровью.

Однако, колдун не был героем. Это было заметно, когда дома богачей сравняли с землей, оставляя пепелища на местах бывших усадеб. Его не интересовало богатство. Оно лишь служило методом достижения отвратительной по сути цели. Власть ради факта власти. Колдун не знал, что делать с обретенным могуществом. Ходили слухи от бежавших с севера беженцев, что Киммерию обложили неподъемными налогами, что сыновей отбирают у матерей, воспитывая их как свирепых воинов, что у фермеров отбирают весь урожай, чтоб прокормить постоянно разрастающуюся армию, а кузнецов едва ли не загоняют в кандалы, вынуждая денно и нощно создавать для армии броню и клинки. Позади себя темная армия оставляла лишь опустошение и смерть.

На второй день пребывания в Беррике, дошли слухи, что под Велитриумом состоялась крупная битва. Потери форта были поистине ужасающими. Шесть тысяч солдат аквилонцев пали против семидесяти воинов короля чародея. Поговаривали, что демоны носились над полем боя. Возможно, это было правдой, ведь массовые казни на алтарях Сэта на рассвете как будто подтверждали глупый людской слух. Или маски всадников выполняли свою устрашающую роль над слабыми умами.

Велитриум был брошен защитниками, отступившими вглубь страны.

Герои задержались на третий день, на четвертый покинув Беррик. В спину их догоняли последние вести, что Офир принял в свои ряды шесть тысяч аквилонских перебежчиков, купленных на серебро из оскудевших шахт.

Троица, ставшая четверкой, собирались остановиться в стороне от форта Ньяро, но задержались у рыбацкого поселения на озере Юсдаль. Поправив запасы и заметив, что половина хлипких домиков на сваях недавно заброшена, они расспросили старых бабок, оставленных родственниками умирать под гнетом нового захватчика.

- Но это не всё. Черная армия киммерийцев движется в обход гор. Они уже взяли Ньяро. Ох, что с нами бу-у-удет, - причитала шамкающая беззубым ртом старуха. Она не знала, что Велитриум недавно пал.

- Ничего, старая. Кому ты нужна, - вторая стукнула палкой глупую бабку по голове и сердито направилась в поросший мхом и покрасневшими к холодам вьюнами покосившийся дом.

С момента как Аллен забрал меч отца Саша упокоился, не являясь во снах к молодому воину. Старый друг выполнил предназначение даже в смерти.

***
На подступах к форту среди троп, змейкой ползущих между зелеными холмами, частично поросшими хвойными соснами и елями, засевшая за камнями группа заметили конные патрули всадников человек по двенадцать, объезжающие окрестности вокруг укрепления. Живописный замок на скале, явно претерпевший осаду, частично разрушен с северо-восточной части, откуда явились киммерийские войска. В судьбоносный день героев встречали серые хмурые небеса. Легко подобраться к крепости даже с войском не представлялось возможным, но было несколько способов. Западную часть стен практически не патрулировали, не уделяя ей должного внимания. Отвесная скала, которая поросла только на верхушке деревьями, служила идеальной естественной преградой. Несколько веревок тянулось с одного края ущелья на другой, по которой изредка что-то передавали в тубусе. Явно, донесения или иного сорта послания. Другой способ заключался в стоке, который пропускал подземную реку, что позволяло замку крепко стоять на каменном основании, постоянно не обрушиваясь вниз, как это иногда происходило с одним фамильным гнездом герцога в Ивелине. Упрямец в третий раз перестраивал дворец.

Аллен, уклонявшийся от великого наследия и власти, явился к чародею без армии. Это усложняло задачу, но оставался скрытый способ проникнуть в форт, чтобы одолеть хитрого сэттита. В момент, когда Бриггита хотела заговорить, они заметили стройного прекрасного юношу с кудрявыми обворожительными локонами, богато одетого в золотистые и серебряные атласы. Неужели Нкосана прав? Что если это Азим, спокойно прогуливающийся в логове узурпатора?

- Я бы могла отвлечь солдат в лагере, сторожащих гнездо для посылок, - предложила Бриггита, которая довольно равнодушно восприняла далекую фигуру офирского красавца.

В тот момент, когда тёплая рука Бригитты коснулась загрубевшей ладони следопыта он легко вздрогнул и перевёл взгляд на Аллена. Взгляд в котором читалось... превосходство? Но сразу же словно устыдившись своих мыслей он быстро отвернулся и пригнулся в седле. Ударял пятками бока коня, заставляя животное идти быстрым шагом и в первый из многих раз за время долгого путешествия прислушался к быстрым и гулким ударам своего сердца...

***

Люди на вершине Змея... это было только начало. Ужасное начало, но не менее ужасным выглядело и продолжение. Опущенные головы, отчаянье в глазах людей, раболепные поклоны, громкие восславления нового повелителя.

- Глупо. - Этим коротким словом охарактеризовал происходящее Кадаф. Они сидели на лесной поляне вокруг маленького костра и грелись. Следопыт был мрачнее тучи. В этот день он выбрался на разведку в Беррик и стал свидетелем казни старика, смело вещавшего о прошедшем Веке Героев, а также убийства. На окраине рыцарь в маске убил девятилетнего мальчика, который подобрал монету выпавшею из складок плаща воина. Кадаф убил рыцаря и сбросил его труп в расщелину. Тело мальчика же следопыт выволок из города и за неимением времени и инструментов просто забросал ветками и землёй, соорудив подобие кургана. Возвращаясь, он наткнулся на патруль и около часа петлял по лесу, отрываясь от всадников. Вернулся в лагерь усталый и злой и скупо поведал о своих приключениях.

- Глупо. - Повторил Кадаф. - Змея ест свой хвост. Колдун выполняет обещания, но оставляет за собой выжженную землю. Без войны его империя распадётся как карточный домик, поэтому он пойдёт войной на весь мир. И первыми жертвами окажутся вовсе не побеждённые. Чтобы прокормить армию он сравняет с землей и Беррик и Велитриум. И эти люди, которые сейчас клянутся в верности и прославляют его имя получив обещанное первыми погибнут от голода и стужи.

- Те кто поумнее понимают это и пытаются сопротивляться, но их слишком мало. И становится меньше с каждым днём. Шпионы повсюду и в день проводится около десяти казней. - Продолжал вещать Кадаф негромким, злым голосом, - Этим людям нужен герой. Настоящий герой, Аллен. А ещё у них совсем нет времени. Чем дольше это продолжается, тем больше людей погибнет. И тем сложнее будет оправиться стране.

- Змеиные идолы стоят на каждом шагу. А под ними разложены жертвенные костры. Твой отец дрался с этой нечистью - это знают все. Имя сына Конана может сплотить людей. Тебе нужно заявить о себе и сделать это так, чтобы услышали и Офир, и Аквилония, и Киммерия.

***

- Форт постоянно патрулируется. Они ничего не боятся. Патрули выставлены скорее для приличия, чем для настоящей охраны. В этом наш шанс. Я предлагаю пробраться через сток. Этот путь видится мне более реальным. - Кадаф помолчал и перевёл взгляд на Бригитту. Кивнул, мол, я тебя услышал, но всё равно устремил взгляд на вытекавшую из-под замка подземную реку.

- Я бы не хотел рисковать никем из нас до того, как мы проберёмся в замок. Если есть шанс обойти стражников вовсе, то мы должны им воспользоваться. Большинство стражи - люди. А своими руками перебил бы всех выродков в змеиных масках, но это люди. У нас сейчас другой враг. - С этими словами следопыт положил руку на кинжал.

В последние недели он часто рассматривал зачарованное оружие, владелец которого мог приказывать призракам. Ночами он подолгу глядел на него. Время от времени с брезгливостью, иногда с ненавистью, изредка с любопытством.
- Я до смерти боюсь этой штуки. Я ведь никогда не пользовался им по-настоящему и не знаю, что будет если... - Как-то раз признался он Аллену, но не договорил мысль до конца, прерванный появлением Бригитты. И больше не возвращался к этой теме.

ссылка

Кадаф был холодным как лед, уподобившись клинку мертвых, словно мифический хранитель смерти. Однако, как бы он не скрывал чувств под панцирем безразличия, но не собирался напрасно рисковать. Бриггита это оценила. Она благодарно закрыла глаза и поцеловала следопыта в щеку, что он избрал другой путь.

- Я подожду вас здесь с лошадьми, - произнесла женщина, погладив Кадафа по коротким темным волосам. Бриггита поднялась, кутаясь в грубо сшитые меха из бурой лисы, которые купила на рынке у охотника, и направилась к дереву с раскидистыми ветвями. В несколько ловких бросков, она разлеглась на толстой ветке над тремя лошадьми, словно дикая кошка, радуя взгляды покатыми изгибами.

Вскоре герои отправились вниз по опасному склону. Их ждал тяжелый подъем по скалам. Неприступная естественная стена долго не желала сдаваться. Пот каплями стекал в пропасть. Пальцы немного сбились в кровь, смешиваясь с земляной пылью, подтягивая тела за неровные каменистые уступы. Рядом шумел водопад, чьи брызги покрывали камни опасной влагой.

***
Возвращение Азима в главный зал прервал диалог на повышенных тонах. Офирский красавец притаился за одной из карминовых бархатных штор. Облаченный в красную тогу жрец Сэтта, недавно прибывший из Стигии, обращался с обвинительными речами к владыке Киммерии. Широкую комнату, ранее заставленную пиршими столами для общего гарнизона, расчистили. На пыльном полу остались следы от тяжелой массивной мебели. Стул с высокой спинкой для главнокомандующего фортом сменился резным деревянным троном, который обезумевший жрец везде возил за собой, как иной богатый мудрец через пески переправляет многотомные библиотеки с ценными фолиантами. Наряженные в полупрозрачные красные шелка скелеты украшали комнаты - это были неугодные безумцу люди, что встали на его пути. Он выпил их души и соки, словно пожиратель. По бокам кресло правителя обступали похожие скелеты, но наряженные в модные платья. Это были невесты колдуна, которые по разным причинам покинули мир живых. Старый маг тоже изменился. От него почти не осталось ничего человеческого. На троне из кружева скелетов восседал змей с человекоподобными членами, облаченный в красную тогу. В желтых глазах полыхал инфернальный огонь.

- Это нужно остановить! Взгляните в зеркало! - сэттит широким жестом указал дланью на разбитые зеркала, которые увешивали стены вместо искусных гобеленов со сценами охоты на оленей. - От вас уже почти не осталось ничего человеческого!
- Мне не нужно ничто человеческое! - громогласно объявил колдун. Он широкими шагами проследовал к трону из мертвецов, яростно усевшись среди костяных невест.
- Это безумие! Вы убьете себя! - настаивал жрец, сотрясая красную рясу одежд. Влажные розовые губы выдавали в нем сластолюбца.
- Я Его облик в этом мире. Это уже не остановить! - колдун поддался вперед, вцепившись когтистыми руками в рукояти трона.
- Да что вам еще нужно?! Подвалы забиты златом и серебром. Вам подчиняется половина мира!
- Мне нужен весь мир, глупец! Мы захватили Велитриум, но Аквилония еще не склонилась. Пока мир не затянут черные тучи и реки не превратятся в кровь я не остановлюсь. Сэт превыше всего, - прошипел колдун, пробуя воздух раздвоенным языком. Он устало откинулся на спинку трона, сверкая полыхающим взором.
- Безумец! - выдохнул бритоголовый жрец. Он закинул край тоги на плечо, раздраженно и испуганно покидая зал суетливыми шагами, так и не заметив Азима.
- Аха-ха-ха! - безумно рассмеялся маг, скаля звериную пасть и оглядывая пустой зал из мертвецов.

- Просто имя ничего не сделает. За именем должно быть дело, побольше тех, что есть сейчас. Тогда кто-то поймет, кто-то испугается. Отсеки змее голову и она издохнет.
Аллен продолжал точить идеально острый меч, не особо успешно скрывая собственную нервозность. Прекрасно понимая, что время требует срочных действий он все равно сам не верил в то, что одно только слово способно одолеть колдовство вперед рук. Аллен привык слишком полагаться на собственое оружие и делать все самостоятельно, а сейчас сворачивать уже было поздно. Оставалось только испить из чаши рока до дна и вырвать нужный исход. Убить колдуна. Отомстить за отца. Освободить весь мир.
Амбициозная задача.

***

- Кадаф, по поводу меча. То, что ты тогда сказал... Магия не обязательна, чтобы победить колдуна. Мы можем это сделать честными мечами и собственными руками. А мертвецы пусть ждут своего часа и не зовут тебя в свои ряды.
Уловив момент, Аллен оказавшись один рядом с Кадафом протянул тому флягу с водой.
- Разве есть толк к ним торопиться? Я не знаю, что нас там ждет, но не прибегай к колдовству, если иного выбора не останется. Это рана на душе, которая не исчезнет. Даже я до сих пор чувствую холод в груди от того удара.
Молодой воин потер грудь, пусть там никогда не будет шрама, но удар меча мертвеца киммериец запомнил на всю жизнь.

А дальше был подъем. Аллен хорошо лазал по скалам, но эта "стена" и ему давалась с трудом. Пальцы скользили по камням, с трудом находили щели, за которые приходилось цепляться. Кахалось бы крепкие камни срывались из по ног вниз, заставляя прижиматься к отвесной стене, словно скала могла удержать потерявшего опору человека. Глупость, ведь она сама словно была против того, чтобы по ней поднялись.
Но Аллен с мечом за спиной упрямо полз вверх, преодолевая сопротивление земли и камня.

Кажется, скоро в этом зале станет одним облаченным в красное скелетом больше. Ну, жрец-вольнодумец, посмевший указывать нашему великому Имхотепу, как тот должен выглядеть, может порадоваться хотя бы тому, что он не невеста колдуна. Имхотеп действительно выглядел не очень, и невестам приходилось еще хуже, чем остальным - впрочем, заканчивали все примерно одинаково.
В очередной раз Азим пожалел, что влез во все это безумие. Брезгливо скривившись, вышел из зала столь же незаметно, как и вошел. Нет, сейчас он не настроен разговаривать с этим чудовищем. Хочется свежего воздуха, и побольше. Подышать ветром. Единственное, что есть хорошего в этом проклятом месте - воздух на крепостной стене, холодный, влажный, бодрящий. Туда Азим и направился.
Именно там случилось совпадение, бывающее лишь с отмеченными судьбой людьми. Как еще объяснить то, что именно здесь решил проникнуть в замок сам сын Конана со своими товарищами? Ведь это именно он карабкается по камням там, далеко внизу. Сердце Азима бешено забилось. Колдовство? Старый змей проверяет его верность? Нет, нет, ему давно плевать на такие вещи, да и о верности Великолепного он наверняка все знает.
Происходящее - настоящая улыбка богов, проблеск Удачи, что сопровождала вора всю жизнь. Ведь думал, думал об этом, как о последней своей надежде! Он, вор, златолюб и богохулец, мечтал, что герои вернутся и повергнут злого колдуна, словно в детской сказке! Так что, несмотря на все волнение, Азим уже знал, что делать.
Сейчас - ничего. Не показывать, что чувствует, он умел прекрасно, а патрули на стенах не отличались внимательностью. К тому же, ученик Имхотепа имел здесь власть, и заставить стражей смотреть в другую сторону ему не составит труда.
- Если вы еще раз промаршируете рядом и собьете мне мысль, - Прошипел Азим, когда патрульные в очередной раз протопали за его спиной. - То я сдеру с вас кожу.
Вот и замечательно, перепуганная стража не помешает варварам на последнем этапе подъема. А он уже близко.
- Эй, Аллен! Псс! Это Азим! Давайте сюда!
Слишком высоко здесь, без веревки не обойтись. К счастью, она находится неподалеку, в башенке, и вор немедля скидывает ее вниз, перед этим крепко обвязав зубец стены. Рано радоваться, ведь предстоит самое сложное - убедить варваров, что он на их стороне. Непростая задача, для которой понадобится настоящее сокровище красноречия и логики - потому что сам своей истории он бы поверил с большим трудом. Веревка будет первым шагом к прежнему доверию.
- Отойдем в место поукромнее и я все объясню, хорошо? Дайте мне пару слов! - Обычное высокомерное спокойствие красавца уступило место явному волнению - говорил Азим быстрым нервным шепотом. Как много зависит от этого момента!
...
- Я знал Имхотепа еще с Офира, провернул для него пару делишек. Платил щедро, заказы были простыми. Потом я уехал и встретился с вами в Черном Камне. Тогда он снова вышел на меня, вы его очень интересовали. Стал платить, чтобы я портил вам кровь, мешал - он боялся вас уже тогда. Платил, как и раньше, много. Я согласился - лишнее золото не тянет кошель. Если вспомнишь, Аллен, то так ничего плохого я вам и не сделал. Легкие деньги за просто так, как я люблю, ха!
Азим нервно облизнул губы, оглянулся. Присмотревшись к нему, герои могли заметить, что прежняя его аристократическая бледность сменилась бледностью болезненной, землистой. Продолжил:
- Он сделал меня своим учеником. Видимо, все, кто поумнее, отказались. Я решил - почему нет? Золота стало еще больше, да и пара колдовских трюков может пригодиться в жизни. Какой я был дурак!
Вахид отчетливо скрипнул зубами, а в глазах его полыхнула ненависть.
- Это безумие, настоящий ад. Он хочет уничтожить мир. Он сдирает кожу с людей и жрет их заживо, выпивает души. Он занимается только этим, он хочет разрушить все! Это не власть, он не хочет править. Он хочет всех убить. И у него может получиться - я видел, я знаю. Очень даже может. Но - он боится вас. Кроме вас - никого больше. Это не просто так. Вы можете его остановить. И я хочу помочь. Увидеть, как вы срубите его поганую голову, а потом постараться забыть то, что здесь было.
Вздохнул, обвис плечами, опустил глаза словно выдохшись после этой проникновенной и полной чувств речи.
- Я знаю, что вы обо мне думаете, знаю, что был предателем. Но ни тогда, ни сейчас я не желал и не делал вам зла. Дайте мне шанс - я проведу вас мимо стражи, я укажу его слабые места, буду биться против него вместе с вами. Только дайте мне шанс.

Когда рядом упала веревка, Аллен, цепляющийся за скользкие камни, даже не поверил. Откуда? Кто? Азим? Но сомневался варвар недолго, прежде чем протянул руку и ухватился за предложенную офирцем "руку помощи". Путь резоны его туманны, слова лживы, а поступки отдают безумием, сейчас отказываться глупо. Ждет ли наверху засада, чтобы взять их живыми или же беловолосый действительно раскаивается, а может просто окончательно напуган своим господином и жаждет его смерти.
Аллен взялся за веревку и полез вверх уже куда как бодрее и быстрее.
Там действительно ждал Азим. И лишь большим чудом, Аллен сдержался и не скинул этого проходимца туда, откуда сам только что выбрался. Это был достойный конец, но предсмертный крик бы точно привлек внимание. Вместо этого аргоссец ухвативший офирца прижал того к стене, в ожидании, пока поднимутся остальные. И прижал палец к губам, бегло осмотревшись по сторонам и вновь приковав свое внимание к бывшему спутнику.
- Лучше молчи. Пока.

Подождав, пока поднимутся Кадаф с Нкосаной, Аллен толкнул Азима в сторону, уже держа в руке вытащенный из-за пояса нож.
- Недалеко Азим, если что, умрешь первым.
Аргосссец предусмотрительно не отпускал Азима дальше пары ладоней от себя. А коглда тот начал говорить, кинжал Аллен держал у горда офирца, внимательно прислушиваясь, не затопают ли где сапоги стражи.
- Знаешь, ты действительно дурак. Или лживый подлец. Ты же был там, в Офире, когда мы его встретили. И все видел.
Перебивший офирца Аллен презрительно фыркнул, припомнив картину ужасающей бойни и распятых мертвецов.

- Ты бросил нас в Аквилонии и исчез. Ты пытался убить Нкосану. Мало? Наконец, что ты делал здесь. НА том балконе. Сейчас, когда мы поднимались. Зачем ты туда пришел? Отвечай.

- Да, я привык быть всегда первым. - Несмотря на ситуацию, Азим прямо-таки лучился счастьем. Дурак? Лживый подлец? Да ладно, он просто окрылен невероятной удачей этой встречи и думает, что на этом удача его не закончилась! Ведь Аллен не стал сходу разбивать ему голову, а решил поговорить и дать шанс оправдаться. И это просто чудесно!
- В Офире? С вами я был в Черном Камне да на пути в Аквилонию, и слышал лишь рассказы о колдуне. Сплетни темного мужичья, как казалось тогда. Ладно, ваши рассказы тоже слышал - но все равно рассказы. Да, тогда я действительно был дурак. Ну, и в какой-то степени подлец.
Азим сглотнул, посерьезнел. Заговорил отрывисто, чуть не срываясь:
- Но потом я по-настоящему все увидел. И мне хватило. Он не человек. Я видел такое, от чего у вас волосы поседеют. Все, кто оказываются рядом с ним, рано или поздно гибнут. Я давно собирался сбежать - но это совсем не просто сделать, когда он все время держит меня рядом с собой, здесь, в крепости. Я боюсь его. И вы - моя единственная надежда выжить, появившаяся так внезапно.
Закрыв глаза, вздохнул, собираясь с мыслями. Заговорил вновь, по порядку отвечая на вопросы Аллена:
- В Аквилонии я действительно бросил вас. Скажу честно - тогда перестал верить, что у вас получится. Этот Гутор, стража на дороге... Сейчас я вижу, что ошибался. Тогда все не было так прозрачно.
- Пытался убить Нкосану? - Азим изгибает бровь, на мгновение его губы вздрагивают в улыбке. - Пытался? Если бы я хотел его убить, я бы убил. Нкосана жрет за семерых и не смотрит в тарелку, отравить его сможет даже младенец. Ты уверен, что это был я? Если да, то что "я" делал? Это может быть важно в скором времени.
- И, не поверишь, на этот балкон я вышел просто подышать свежим воздухом. Наша встреча - счастливейшее из совпадений, причем не для меня одного. Еще раз - я могу провести вас к Имхотепу мимо стражи, помочь в бою! Я долго был при нем, я знаю его грязные трюки. Думай, Аллен!

- Аллен. - Спокойно сказал Кадаф, отступив на шаг назад, наложив стрелу на тетиву и прицелившись в Азима.

Это негромкое и спокойное "Аллен" означало, что судьба Азима в руках их лидера и стоит тому кивнуть, как... ну, с такого расстояния Кадаф ещё не промахивался.

Не смотря на то, что он рад был увидеть Азима, с которым расстался в городе, он не слишком-то понимал, чего стоить ждать от парня и как тот вообще здесь оказался. А помимо Аллена ещё и фактор Нкосаны. Здоровяк может вообще не дождаться никакого решения и просто пристукнуть Азима. И кто его за это упрёкнёт? Точно не он, Кадаф.

___

- Если не останется выбора. - Эхом повторил Кадаф слова Аллена, кивая. "Если не останется выбора" - рука мужчина лягла на проклятую саблю. Может быть, сабля наделила его способность заглядывать в будущее? Но Кадаф точно знал, что воспользуется ею...

- Я знаю Кадаф. Да.
Аллену хотелось тряхнуть головой. Азим говор много, говорил страстно и слова его прорастали в голове молодого варвара. Зря он не убил его сразу, но поступить так Аллен не мог. Азим прочел его и подстроил, чтобы все вышло именно так? Сосредоточенный на этой проблеме Аллен решал и решался.
Ведь лучше поверить предателю, чем не довериться товарищу.
Тем более, что вряд ли Азим Вахид ценит кого-то больше чем себя и готов принести свою жизнь в жертву ради другого. Глядя мимо уха офирца, Аллен криво улыбнулся. Значит пусть будет так.
- Проведешь. Где колдун? Кто еще с ним? Дай мне или хоть кому-то из нас лишь на мгновение решить, что ты солгал, и я пробью тебе башку.
Владешь ты волшбой или нет, а ктнжал в затылке одинаково убивает и магов, и простых людей. Быстро и эффективно.
Варвар отнял нож от горла старого приятеля и повернувшись посмотрел на Кадафа и Нкосану. Кивнул им и снова обернулся к Азиму.
- Лишь на мгновение, приятель. С возвращением.
Аллен, подумав, хлопнул офирца по плечу.
- Я буду прямо у тебя за спиной.

Нкосана чувствовал себя запутавшимся. Будто в мелкой речке, заросшей водорослями и тиной, сковывавшими движения и не оставлявшими выбора кроме как плыть по течению. Только течением этим была его судьба, а водорослями – дикие обстоятельства, ее диктующие. Хотя давно уже он был сам себе хозяином, таковым он себя не ощущал, и чувствовал, что его жизнь зависит всецело от прихоти жестоких и бездушных богов, игравших в какую-то свою странную игру.

Однако, к сожалению, выразить это свое ощущение он не мог, и даже полноценно сформулировать на родном языке, не говоря уж о наречии северян, ему это не удавалось. Вот его соратники спасают девушку, а он – спасает соратников. Вот – перед ними крепость. Вот – они карабкаются по стене. И вот им бросает веревку Азим. Который пытался Нкосану убить.

Веревку Нкосана обернул вокруг плеча, но на нее полагаться не стал. Потому что не верил Азиму. Если бы тот попытался их кинуть, Нкосана бы удержал Аллена и Кадафа, или упал вместе с ними. Но, похоже, в планы Азима это не входило. Тот утверждал, что не пытался убить кушита, и несколько месяцев назад чернокожий гладиатор бы убил за столь очевидную ложь. Офирца спасло лишь то, что Нкосана узнал, что не всегда стоит доверять тому, что видишь глазами.

Поэтому он ограничился простой фразой:

- Если Азим предать, Нкосана отрывать Азим руки.

Предупредив о последствиях измены, он перешел к делу.

- Азим знать как снять щит колдун? Без него хватать один удар. С ним любой удар не доставать.

Мужчина медленно опустил лук и спрятал его за спину. Кивнул и слегка пожал плечами. Ничего не сказал Азиму, но взгляд следопыта слегка потеплел. Слегка удивлённо взглянул на Нкосану - здоровяк не просто заговорил, а выдал дельный вопрос. Вечер сюрпризов, так его эдак? Кадаф прислонился к стене, глядя на Азима, и по привычке положил руку на рукоять сабли.

- Без проблем. - Облегченно выдохнув, Азим опустил руки, которые все время разговора держал примирительно поднятыми. - Фух. Я уж решил, что вы правда меня зарежете. Это было бы печально.
Слегка отряхнувшись (испачкался о стену, пока был прижат к ней здоровенной варварской рукой), спокойно пошел к своим покоям, по пути объясняя, что будет происходить:
- Я знаю, где все посты стражи, потому с солдатами мы не встретимся ни разу. В тронном зале колдун один, нет даже гвардейцев. С ним, знаешь, опасно в последнее время находиться. Сразу предупрежу - он больше не человек. Общение с черным богом извратило даже его внешность, он больше похож на змея или вроде того. Это стоит знать заранее, секунда промедления может стоить всем жизни. Тихо, стражник идет. Сюда.
Молчаливая пауза, в которую Азим обдумывал, что сказать дальше.
- Щит у него действительно есть, и в мои покои мы идем как раз за маслом, которое, намазанное на клинки, поможет щит преодолеть. Я тоже без дела не сидел, как видите. Так что битва действительно может закончиться одним ударом. Ммм, тут направо.
- Впрочем, нанести его будет непросто. Колдун умеет насылать бурю, выпивать жизнь взглядом, призывать демонов и по желанию обращаться громадной коброй. Которой, думаю, одного удара будет уже маловато. К тому же, он умеет исцелять свои раны, а потому бить нужно наверняка. Скажу сразу - и это очень важно - наше нападение должно быть внезапным. Пожалуйста, Аллен и Нкосана, не нужно громогласных вызовов на дуэль и прочих расшаркиваний. Даже разговаривать с Имхотепом будет опасно. О нашем присутствии он будет знать, как только мы войдем в зал, потому скрытность тоже бесполезна. Единственный шанс - сразу ломить напрямик к нему в надежде, что кто-то добежит живым и сможет ударить. Вот и мои покои. Сейчас достану масло.
Среди роскошных шелков и перин Азим выкопал небольшую коробочку и извлек из нее пару затейливых хрустальных пузырьков. Подавая пример, цветастой тряпочкой нанес зелье на свой кинжал, передал остальным.
- Нанести стоит сейчас, потом времени может не оказаться. Готовы? Идем. Кстати, вы бы лучше по сторонам смотрели, а не мне в затылок. Или вы всерьез думаете, что я могу напасть на вас с ножом? Уж поверьте, будь мои помыслы черны, я бы изобрел более изящный способ воплотить их в жизнь. Нет, я просто хочу спасти свою задницу, и драка с вами посреди крепости - не тот путь для моей цели.
Несколько шагов в молчании. И еще несколько.
- Вон вход в тронный зал. Что ж, кто умеет - пора помолиться. Да помогут нам боги.

- Я готов. - Мужчина закончил смазывать последнюю стрелу, но не стал касаться маслом острия чёрной сабли и клинка с черепом на рукояти. Со времени прогулки по замку Кадаф лишь второй раз после короткого "Аллен" раскрыл рот. С каждым шагом, с каждым новым словом как никогда болтливого Азима он мрачнел всё больше, не переставая сжимать рукоять проклятой сабли. Совсем непрошеные мысли о Бригитте и её ласковом взгляде и прикосновении к плечу во время последнего прощания, молящем взгляде матери и милом личике Кадафа младшего сменяли одна другую. И тем более тяготила его необходимость воспользоваться саблей. Как раз сейчас. Он как никогда хотел жить, любить и вернуться домой. И в животе холодело каждый раз, когда он думал о предстоящей схватке, а сабля не просто оттягивала пояса, а чуть ли не клонила к земле.

"Я боюсь" - Признался Кадаф сам себе и губы сложились в горькой усмешке. Но ни матери, не Бригитте не нужен был трусливый мужчина. Поэтому он невероятным усилием воли прогнал все эти мысли из головы и сосредоточился на словах Азима.

Предавший их, предавший господина - Азим больше никогда не станет товарищем. Но с другой стороны он не мог не признать правоту его слов. Нкосана не пришёл бы на помощь в бою с пиктами, если бы Азим и правда захотел его убить. И они полетели бы вниз минутами ранее, если бы Азим не захотел убить теперешнего господина. Но Кадаф твёрдо знал, что если ему суждено пережить последнюю битву, то их с Азимом дороги разойдутся навсегда.

- Хочешь сказать, хм...
Аллен замолчал, обдумывая слова Азима. Он задумывал предать своего нового господина задолго до их встречи? Что сказать, по всей видимости офирец отличался завидным постоянством в своих предательствах. Аргоссец даже задумался о том, был ли в жизни Вахида "Великолепного" хоть кто-то, кого тот не предал и не подвел по удар. Впрочем, Аллен уже смирился с мыслью, что доверился Азиму, а потому без страха нанес это масло на лезвие своего, отцовского клинка.
Впереди уже был тронный зал. Аллен еще раз посмотрел на тех, с кем вступал в эту битву. Не для того, чтобы укрепить свой дух и набраться храбрости, уж с этим у сына Конана все было в порядке. Накопившаяся ненависть и злость требовали выхода и молодой воин жаждал крови подлого врага, не на секунду не сомневаясь в своей цели и не мысля об отступлении. Он просто хотел поддержать друзей.
- Что ж друзья. Для меня честью было путешествовать и биться с вами плечом к плечу. Я рад, что судьба свела меня с вами. Кадаф, Нкосана, и ты тоже, - аргосмец мрачновато посмотрел на офица. - Ты тоже.
- То, что ждет нас там зло во плоти и не имеет права ходить по земле. Лишь его смерть будет достойным возмездием за всех убитых и замученных им. Не сомневайтесь ни секунды. Боги с нами, но оружие не у них в руках.
Аллен крепче стиснул рукоять меча и кивнув, первым шагнул к тронному залу.
- Мы убьем его и будем жить

- Ну да. - Радостно подтвердил Азим. - Он сумасшедший.
- У нас получится. - Кивнул уже серьезно. - Должно получиться. Раз уж мы здесь.

Нкосана посмотрел на масло. Затем на Азима. Кивнул какой-то своей мысли. После чего намазал жидкостью метательные ножи и меч. Оторвал кусок ткани, намотал на руку и провел по повязке маслом, делая антищитовой кастет. Оставалось только ждать команды Аллена.

- Нкосана идти право. Мы нападать с двух сторон. С трех. С четырех. Больше – лучше. Так победить.

И стиснул в лапищах метательные ножи.

ссылка

Время настало.

Четверо мужчин сосредоточенно шли по пустым залам, укутанным в багровые полотна. Тяжелые думы отдавались в поступи. Перед лицом великой опасности посторонние мысли оставили напряженные перед битвой тела, но легкость придет вместе с победой.

- Вы!? - удивленно вскричал змей, отнимая подперавшую морду руку. Ответом сэттиту стал смертельный дротик, чиркнувший по змеиному глазу. Лезвие не причинило вреда чародею. В первые секунды это обескуражило чудовище. Он рассерженно поднялся, зло взирая на Нкосану, посмевшего напасть на воплощение истинного божества.

- Азим, убей их! - велел маг, надменный и властный в звериной грации. Он поднялся с костяного трона, запоздало взмахнув рукой, чтобы ледяной вихрь сковал гладиатора.

Не колдун стал целью второго ножа Нкосаны, а предатель Азим, чье волшебное масло для оружия было очередной уловкой.

- Что за... - Гримаса исказила прекрасное лицо вора.
А потом он исчез.

Аллен держа держа меч обеими руками и со щитом на спине бегом несся на колдуна. Воин, утробно рыча, сорвался на бег сразу, едва увидев змеиного мага.
- СМЕЕЕРТЬ!
Бессильно скользнул по волшебнику нож Нкосаны, не причинив вреда. Разлался короткий приказ черного мага.
Но отступать уже было поздно, Кадаф разберется с Азимом. А Аллен уже был готов вложиться могучий прыжок преодолевая последние шаги перед злейшим врагом и ударить со всей своей силой и ненавистью.

Ещё на входе в зал Кадаф наложил стрелу на тетиву и упрямо сжал зубы. Выслушав Нкосану коротко кивнул для себя решив, что не будет вихлять, а начнёт стрелять как только увидит злого волшебника. Однако Нкосана оказался быстрее. Чёрной пантерой скользнув внутрь зала он отправил клинок в полёт. Время будто слегка замедлило ход для следопыта и он с разочарованием отметил, что оружие не причинило вреда Имхотепу. А спустя несколько сердцебиений Нкосана изящно развернулся и отправил второй метательный нож в его направлении.

Вскинув было лук для стрельбы, Кадаф удивлённо вскрикнул и попятился назад нелепо взмахивая луком в попытке защититься и только потратив драгоценные мгновения понял, что нож летел вовсе не в него, а рядом с ним. В Азима.
- Что за!? - Удивлённо вскрикнул он, мотая головой.

Короткая фраза отзвучала и Азим рухнул на каменный пол, сраженный метательным ножом Нкосаны. Он до последнего мгновения не понял, за что злая судьба в лице кушита погубила его жизнь. Алая кровь заливала дорогой наряд офирского красавца, прекрасного даже в мертвенной бледности смерти. Он сжимал рукоять метательного кинжала, торчащего в груди напротив сердца.

События происходили быстро. По диагонали надрубленная длань колдуна отлетела в сторону, оставив целыми лишь большой палец и обрубок указательного.

- Аха-ха-ха! - безумно рассмеялся сэттит, оглядывая неровный обрубок руки, сочащийся обычной человеческой кровью, что заливала тронный зал.

Злое шипение сорвалось с уст безумца, чья казалось безграничная власть не в состоянии остановить клинок Атлантов.

- Смотри, каким Змеем я могу быть! - срывающимся на крик голосом, объявил он, изменяясь на глазах. Лицо расплылось, щеки вытянулись в капюшон кобры. Ноги и руки срастались, вызывая противоественным явлением приступ тошноты. Фигура колдуна начала расти до колоссальных размеров, пока макушка не коснулась потолка. Стрелы Кадафа отлетали от змеиной шкуры, даже не оставив вмятины на прочных зелено-коричневых чешуйках.

- Аха-ха-ха! – хохотал Змей, обвивая Аллена тугим кольцом, ломающим кости. - Ты умрешь здесь, как и твой отец.

Подвижный хвост взмахнул по зале, сбивая с ног спутников наследника Киммерии.

Нкосана следовал простому плану, избранному им в самом начале. Отвлекать врага от союзников, атакующих с другой стороны. Первый нож оказался бессильным против твари, и разницу в способностях чародея и простых смертных лишь подтвердил осевший после вонзившегося в грудь второго ножа Азим. Но одно дело нож, и совсем другое обрушенный со всей чудовищной силой Нкосаны двуручный меч. К тому же, без доспехов (хотя какая польза от доспехов против такого чудовища), меч был единственной защитой, способной принять на себя ломающий ребра удар хвоста…

- Нкосана-Ипа!*

Меч поднимается высоко над головой, и мышцы дрожат от напряжения в ожидании момента, когда летящий к нему хвост чешуйчатой твари окажется достаточно близко.

- Укуфа!**

И меч опускается, и за ним вся мощь кушита-гладиатора. Хватит ли?

Нкосана заметил рубленную рану на сжимающем кольцо змеином теле, но хвост оказался быстрее. Меч не успел впиться в мясо, чтобы перерубить монстра, как кушит отлетел к стене. Удар выбил воздух из легких. Гладиатор потерял меч, валяющийся неподалеку. По лицу потекла струйка липкой теплой крови, а перед глазами темнело. Непобедимый в боях кушит, сражавший равно бандитов с большой дороги и стражей Аквилонии, едва справлялся с обезумевшим магом.

Удар всего лишь отсек руку, которой колдун небрежно заслонился. Не убил. Даже не ранил толком. Казалось, колдун даже не замечает обрубка. Ведь следующий удар наследника Конана встретила прочная змеиная чешуя, по которой идеальный меч бессильно скользнул. А колдун все рос, словно подпитываясь от злобы и ненависти своего врага.
Аллен прыгнул в сторону, чтобы ударить сбоку, но сверху на воина упали тугие кольца змеиного тела, сдавив человеческое тело. Аллен едва успел поднять меч выше.
И теперь сын Конана отчаянно боролся с колдовской тварью, пытаясь высвободиться прежде, чем лопнут кости. Со всех сил перевернув в руке меч вниз, Аллен вогнал лезвие в тело врага, чтобы тот ослабил хватку.

Кольца сдавили Аллена... Щелкнуло. И тело варвара безвольно обмякло. Клинок Атлантов впился в змеиную плоть. Хватка змея разомкнулась. Тело забилось в яростных болевых конвульсиях. Хвост бездумно хлестал по стенам, срывая красные полотна и ломая в крошево выбеленные кости. Тварь обезумела от боли легендарного клинка.

Сын Конана лежал в оке хаоса недвижим. Кадаф это ясно видел.

Кадаф отбросил бесполезный лук и скинул с плеч колчан. Коснулся проклятой сабли и вскинул голову, оглялядывая поле боя. Неподалёку корчился от боли повтречавшийся со стеной кушит. Зажатый хвостом демона Аллен кажется потерял сознание и находился в смертельной опасности. А Кадаф всё медлил. Задрожал, изо всех сил сжав рукоять сабли. Медленно, словно нехотя потащил её из ножен. "Сейчас крайний случай, Аллен?" - Мысленно спросил он поднося клинок к глазам.

Время словно замедлилось. Змеиный хвост, казалось, приближался так медленно, что Кадаф мог бы успеть проскакать пол дороги до родной Аквилонии за это время. "Аквилонии" - Болью отдалось в груди. Поднырнув под удар, мужчина презрительно скривился и указал острием на врага.
- Ко мне, воины великой тьмы! Астаро дана д'ор! За честь и отвагу! - Он не знал откуда пришли эти слова но точно слышал их раньше. Много раньше. Возможно, несколько жизней назад. Или это клинок нашептал их ему. Эти воины-призраки приходившие на зов обладателя клинка - не все они были убийцы и разбойники. Многие из них были великими воинами и даже королями древности. И сейчас, как и в башне, Кадаф почувствовал как развевается за спиной чёрный плащ, а вены на руке державшей клинок почернели и явственно проступили сквозь кожу.

И они пришли. И они атаковали. Кадаф видел перед собой не омерзительных призраков, а гордых воинов. Один из них был могучим варваром с двумя клинками. Другой рослым степняком в чёрной кожанке. Третий, с короной на голове, держал в руках трезубец. Двое, похожие словно братья, налетели на колдуна со скимитарами...

Миг и прекрасные видения пропали. На сеттита со всех сторон налетали призрачные воины бросаясь в самоубийственную атаку и ведомые рукой Кадафа, державшего клинок. В зале ощутимо похолодало. Или может быть стал замерзать один только следопыт.

Армия призраков явилась из небытия. Они рубили и кромсали тело чародея, но Аллен остался лежать бездыханным на каменном полу, едва уцелев среди скользких ни холодных ни горячих змеиных колец. Расслабленный и безмятежный он казалось спит.

Раскрытая пасть змея с метровыми зубами устремилась прокусить Кадафа, но следопыт вонзил саблю в небо, окончательно оборвав стенания и рев бесновавшегося монстра.

Вместе с жизнью чародея с шумом вылетал ветер. В нем звучали голоса и крики поглощенных душ. Кадаф видел тысячи лиц, среди которых узнал два столь похожих. Они стояли вместе с женщиной, которую легко узнать. Барды много пели о красоте и мудрости Валерии.

***
У каждой истории есть конец. Печальный или радостный. Форт после смерти колдуна пал. Многие герои погибли в пути. Гутор. Аллен. И менее светлый из них Азим.

- Кем же ты станешь, Кадаф? - спросила Бриггита, заключив в мягкие ладони лицо мужчины, когда они вновь встретились. Победа осталась за Нкосаной и следопытом, но оба они страдали от ран. И если ушибы кушита заживут, то бледность Кадафа никуда не исчезла. Теперь как будто нет нужды в черной сабле и мече атлантов.

- А чем ты займешься, великий воин? - сложный вопрос не избежал кушита. Гладиатор это бог войны. Гладиатор это бог арены. Но чем занимается гладиатор, когда цель исполнена, а свобода не скована мастерами лудоса?

Перед героями лежало богатство юга и севера. Многое в мире оставалось не свершенным. Нескоро земли оправятся от потерь и пережитого. А сколько людей привыкли наживаться во время союза с чародеем? Им будет нелегко при новых порядках, а может быть они станут новым порядком, привыкшие к жизни стервятников, а теперь не опасающиеся править, как пришлось по вкусу с кровью на губах.

Кадаф из Аквилонии украсил могилу Аллена насыпью из мелких камешков и отошёл на шаг, молча глядя на курган. Это было самое малое, что он мог сделать для друга, с которым прошёл пол мира - похоронить его на вершине холма недалеко от места, где он пал от рук колдуна.

- Я знаю, что мне делать дальше. - Кадаф твёрдо взглянул на Бригитту. По кругам под глазами и уставшему виду можно было понять, что он не спал всю ночь. И правда, он провёл долгое время рядом с телом Аллена, словно бы о чём-то договариваясь с павшим воином и попросив Нкосану находиться рядом, а утром они вместе похоронили сына Конана.

***

- Вы доблестно сражались, могучие воины. - Кадаф улыбнулся кончиками губ держа проклятый клинок перед собой на вытянутых руках. - Какие бы грехи вы не совершили, по каким бы причинам не оказались во власти клинка я благодарю за помощь и освобождаю вас.

Мужчина коротко поклонился призракам и аккуратно положил клинок на землю. Плащ за спиной исчез, откуда-то издалека послышался звук разрушений и Кадаф знал, что это развалилась башня призраков в далёкой Аквилонии. Воины Тьмы обрели покой. Руки следопыта приобрели прежний вид. Чёрный яд отступил, но ушёл. Затаился в глубине глаз и ждёт нового воина тьма, который придёт на смену освобождённым и восстановит башню. За всё нужно платить...

***

Из-за правого плеча следопыта выглядывало навершие замотанного в тряпки меча атлантов. Он не стал хоронить клинок из могилы Саши вместе с павшим другом, а после долгих колебаний и бессонной ночи оставил себе. При этом, он избавился от чёрной сабли и ножа с черепом. А также от всего своего оружие кроме лука Вилера, ещё одного друга, который погиб от его собственной руки.

- Я видел. Я знаю. Я смогу помочь этим людям и этой земле. Я стану Алленом, сыном Конана. Я восстановлю справедливость и порядок на этих землях... а потом тихо уйду, оставив клинок достойному наследнику. И мой друг Нкосана волен стать со мной плечом к плечу если захочет.

Кадаф немного помолчал, затем улыбнулся, искренне и широко, а потом решительно привлёк к себе Бригитту для долгого поцелуя.
- И ты тоже, королева моего сердца. - И это не было вопросом.

У каждой истории есть конец...

Но там, где кончается одна история начинается другая...

Отлетевший в сторону гладиатор, кривясь от боли, полз к мечу. Ножи не причиняли вреда змею, а сея хотя бы пережил удар - слабым оказалось тело. И без меча Нкосана был бы, наверное, мертв, что он очень хорошо понимал на уровне инстинктов. Впрочем, если оружие его спутников окажется столь де бесполезным, мертвы были они все. И лучше уж умирать с мечом в руках, чем с крюком под ребрами в пыточной камере безумного колдуна. Каждое движение приносило боль, и наверняка сломано было несколько ребер, но бывший гладиатор не выпускал меча из вида, заставлял себя работать руками и ногами, и постепенно оружие приближалось.

Но добраться до него купит так и не успел - могучий удар хвоста раздробить стену рядом, осыпав ползущего кусками костей, а затем повеяло холодом от мертвых, своими ледяными клинками кромсавших плоть змея. Или же холода не было, и это ужас перед высвобожденной из могильных пределов силой вызвал озноб, охвативший черного воина. Но, сделав свое дело, призраки вернулись туда, откуда их вызвал Кадпф, и, цепляясь за стенку, Нкосана смог подняться и осмотреть поле битвы.

Аллен не двигался. Это не обязательно означало смерть, и, припадая на кровящую разодранную ногу, гладиатор проковылял к телу. Сын Конана был мертв. Невольно Нкосана удивился, насколько спокойным тот выглядел, насколько тело его казалось неповрежденным, несмотря на то, что колдун сломал ему позвоночник. Но жизнь ушла из тела друга, и Нкосана почувствовал, как горячку боя и радость от победы над невозможным противником затмевает скорбь.

Обычно Нкосана не страдал от того, что не умеет красиво говорить. Больше того, большинство умельцев ладно складывать слова в его глазах яйца выеденного не стоит - они побуждали людей идти на смерть, а сами отсиживались в тылу. И сражаться чаще всего не умели. Но сейчас, после гибели Аллена, кушиту было мучительно больно из-за того, что он не мог выразить словами то, что чувствовал. Мог только всхлипывать, всасывая в нос неожиданно появившиеся там сопли и куда более ожидаемую кровь, потекшую из носа после удара об стену.

А потом черный гладиатор думал. Целую ночь думал. И утром, когда они хоронили Аллена, он сказал следующее:

- Нет хорошие смерти. Есть битвы за хорошее дело. Колдун убивать много людей. Аллен сражаться колдун. Аллен сражаться хорошее дело. Печально что умер.

Потом, собрав нехитрые пожитки, он стал возле Якадафа. И ответил на вопрос Бригитты, над которым тоже думал этой ночью.

- Нкосана думать, человек владеть свобода, человек должен делать хорошее дело. Хорошие дела много, но Нкосана уметь только сражаться. Если Кадаф делать хорошее дело, Нкосана идти с Кадаф и сражаться.