W:tA Whisperer in Darkness | ходы игроков | || - Вводная и История

Коренные племена гару редко делятся историями о Чистой земле до прихода европейцев, поэтому остальным оборотням приходится довольствоваться обрывочными историями благоденствии и идиллии, которая царила на обетованной земле до прихода белого человека. Немногие поведанные ими истории рассказывают о мире полном гармонии и взаимопонимания между людьми, и в них Великим озерам отводится особое место. Легенды гласят, что сама Гайя наполнила эту землю многочисленными озерами, реками и источниками, которые подобно ее крови соединяли отдаленные уголки края. В сердце края находились Пять озер, которые остались после того, как Гайя лично стерла с земли последний очаг Вирма Чистой земли. От ее прикосновения остались уникальные озера, подобных которым нет во всем мире.

Впоследствии на озерах, под кронами древа мира, гару чистых племен открыли каэрн огромной силы, который впитал в себя всю силу прикосновения Гайи и на долгие столетия стал сердцем жизни всего региона и главным очагом сопротивления Вирму после прихода европейцев.

Начало колонизации стало сумерками рая. Чистые племена оказались под угрозой уничтожения приплывшими из-за океана силами Вирма, и гару Европы приходилось в равной степени сражаться как с миньонами Вирма, так и с самими Чистыми, которые по незнанию играли на руку змею разрушения. Итогом этой борьбы стало самопожертвование всего племени Кроатан, которые ценой собственных жизней остановили воплощение в мире гидры Пожирателя душ. Это событие стало поворотным во взаимоотношениях племен, они пришли к соглашению, но слишком много крови было пролито между народами, поэтому истинного мира между чистыми и пришлыми гару так и не наступило.

В конце 16ого века индеец племени онандага по имени Гайавата совершил паломничество к Пяти озерам, где ему было видение о земле без вражды, без распрей, о мире между коренными племенами и иноземцами. Результатом этого видения стало создание Великого уклада мира, который лег в основу Лиги ирокезов, объединившей пять индейских племен региона.

Конфедерация пяти племен стала объединяющей силой и для гару. Гайавата увидел свой сон под сенью каэрна, и не было сомнений, что в видении он прикоснулся к Гайе, а значит долгом оборотней было защищать лигу. Идеи равенства и мирного сосуществования уклада племен быстро распространились среди оборотней, и вскоре многие из них стали сражаться за конфедерацию не только потому что она открывала слишком удобный плацдарм для атак на слуг Вирма, не только потому что защищать несущих идеи Гайи было обязанностью гару, но и потому что они стали искренне верить в идеалы лиги. Благодаря поддержке гару Ирокезы были значимой силой во всем регионе, но после заключения торговых соглашений с голландцами об обмене огнестрельного оружия на бобровый мех, лига стала самым сильным союзом племен во всей Америке.

Именно эта сила в конечном итоге стала одной из причин падения Ирокезов. Чистые народы не умели сопротивляться соблазнам власти и денег, легко попадаясь в их ловушки. Пока гару использовали лигу для уничтожения агентов Вирма, голландцы предлагали ирокезам все новые и новые контракты на поставку бобрового меха. Европейцы щедро платили за шкурки, так как за океаном диковинный мех стоил баснословных денег и любая цена, которую могли назначить индейцы, была смехотворной по сравнению с прибылями, которые получали торговцы на родине. Очень скоро ирокезы истребили всех бобров на своих территориях, но голландцы продолжали предлагать новые и новые контракты на ценный мех. Именно тогда индейцы обратили полученное ими оружие против своих сородичей, начав Бобровые войны. Конфликты между племенами случались и раньше (хотя Чистые гару утверждают, что мотивы тех войн были чисты, а не продиктованы алчностью), но никогда раньше одно из племен не имело такого подавляющего превосходства над противниками. Многие индейцы до сих пор использовали луки, и огнестрельное оружие в руках ирокезов решило исход войны еще до первого выстрела.

Территория конфедерации стремительно расширялась за счет побежденных и поглощенных племен. Под контролем ирокезов находились сегодняшние штаты Нью-Йорк, Пенсильвания, Западная Вирджиния, Огайо, Индиана, Иллинойс, Мичиган, Кентукки и значительная часть Онтарио. К этому моменту англичане окончательно выбили голландцев из Нового света, Новый Амстердам стал Нью-Йорком, но европейцам приходилось считаться с ирокезами и их требованиями. В 1677 годы было заключено сообщение о Договорной цепи, по которому ирокезы продавали бобровый мех только англичанам, но и англичане покупали мех только у ирокезов, что сделало конфедерацию главным перекупщиком меха во всем Новом Свете. Не без помощи агитаторов-кинфолков и самих оборотней, индейцам удалось добиться признания равных с белыми людьми прав на территории Нью-Йорка в 1687 году, что стало поворотным моментом в истории и огромной победой для воинов Гайи, которые получили сильного союзника в борьбе против слуг Вирма.

Договорная цепь закрепила формальный союз меду ирокезами и англичанами в борьбе против общего врага – французов. К этому моменту практически все независимые племена были вытеснены или поглощены лигой, шведы и прочие европейцы – англичанами, и французы с подконтрольными им племенами остались единственными соперниками ирокезов и англичан. Именно этот момент сегодняшние гару считают поворотным и ключевым впадении лиги. За годы, прошедшие с момента колонизации, английские колонии стали отличаться от Европы. Здесь жили другие люди, они по-другому относились к миру вокруг и друг другу. Среди них возникали идеи всеобщего равенства, свободы, равных возможностей – идеи, которые впоследствии лягут в основу Революции. Идеи, которые, казалось, нашептывает им сама Гайа. Конечно, Гару Америки приложили к этому немало усилий, но результат превзошел все ожидания. Хотя было рано говорить об окончательной победе, многие гару уверились, что она возможна, что здесь, в Новой Англии и окрестностях, удастся создать общество настолько свободное от скверны вирма, насколько это возможно.

Из-за этих убеждений гару обратили практически все свое внимание на внешних врагов и вступили в разгорающиеся франко-индейские войны на стороне ирокезов. Для гару Нью-Йорка французские колонии, в особенности канадская земля, были средоточием Вирма. Войска французов нередко сжигали целые деревни индейцев, уводили самих индейцев в рабство (известен случай, когда сразу 50 вождей племен были отправлены рабами во Францию в качестве музейных экспонатов) и поддерживали враждебные ирокезам племена. За армиями, как правило, следовали агенты Вирма, и в глазах гару это делало французов едва ли не воплощением вечного врага. В такой обстановке было легко не заметить, что зачастую сами ирокезы были агрессорами, в другие конфликты индейцы вступали следом за союзниками-англичанами, а в то же время в самой Канаде отношение к индейцам постепенно менялось в лучшую сторону.

Франко-индейские войны длились несколько десятилетий и закончились триумфом ирокезов. За этим последовало практически полное изгнание французов из Нового Света, и влияние лиги начало ослабевать. Слишком много ирокезов погибло в войнах, и-за болезней и голода. От двадцати тысяч воинов в пик могущества конфедерации осталось не больше четверти, и когда недавние союзники-англичане начали постепенно вытеснять ирокезов с их земель, те уже не могли сопротивляться. Лига продолжала слабеть, и гару не могли ничего с этим поделать. Многие и не хотели – они были слишком очарованы европейцами нового света и их идеями. Этим незначительным поначалу расколом в конечном итоге сумели воспользоваться слуги вирма.

На протяжении всего 18ого века в 13 колониях росло недовольство собственным положением. Среди американцев постепенно оформлялось движение Патриотов, и гару стали поддерживать их, кто в силу убеждений, а кто потому, что Патриоты предоставляли массу возможностей для нанесения ударов по слугам Вирма, которые традиционно ассоциировались с колониальной администрацией. Когда противоречия между Патриотами и Лоялистами вылились в вооруженный конфликт, ставший Войной за независимость, большинство гару поддержало Отцов-основателей.

Во время войны ирокезы старались оставаться нейтральными, но по мере того, как конфликт разгорался со все большей силой, оставаться в стороне было все сложнее и сложнее. В итоге ирокезы были вынуждены сделать выбор, и большинство из них выбрало сторону Лоялистов. Это решение мгновенно раскололо гару. Вспыхнули старые раны, Чистые вспомнили былые обиды и преступления европейцев, те, в свою очередь, не были готовы отказаться от революции, которую многие из них поддерживали всей душой. Как ни старались гару, избежать столкновений между индейцами и европейцами было невозможно, и вскоре из маленькой искры раздора вспыхнул огонь последней и самой горькой войны между племенами.

Самое большое поражение в войне потерпели именно ирокезы. Пока их недавние защитники враждовали друг с другом, они потеряли свои земли и остатки независимости. Патриоты не щадили вставших на сторону врага индейцев, тем более что те убивали не только солдат, но и мирных жителей, и очень скоро война против ирокезов велась на уничтожение. В итоге большинство ирокезов было вынуждено покинуть родные земли, перебраться на север, в Канаду, или же дальше на запад, куда они когда-то сами вытесняли других индейцев. Часть ирокезов закрепилась на реке Баффало, но их поселение было жалкой тенью былого величия лиги. Лиги ирокезов не стало, и горечь того поражения преследует гару до сих пор.

Это поражение было вдвойне горьким от того, что во время войны слуги вирма смогли захватить сердце Нью Йорка, септ Длани Гайи. Используя поход генерала Салливана против индейцев, слуги разрушителя устроили нападение на септ и смогли перебить всех его защитников. Самый крупный и самый священный септ региона был потерян, единство среди гару было омрачено межплеменной враждой, целые семьи кинов были истреблены в войне.

К концу войны от былого единства племен не осталось и следа. Гару распались на небольшие общины вокруг септов, и вскоре вся страна была поделена на Протектораты – территории, непосредственно подконтрольные каждому септу. Постепенно Протектораты обособились и начали напоминать небольшие государства, и только дела целого племени могли затронуть сразу несколько Протекторатов.

Первоначально в Нью Йорке было сформировано два полноценных Протектората. Формально третьим был Катскилл, но там никогда не было полноценного септа, хотя гару не раз пытались пробудить дремлющую силу этого места. Самым крупным и значимым Протекторатом был Адирондак, расположенный вокруг одноименного септа. В силе Адирондак уступал только Длани Гайи, поэтому когда Пять озер были захвачены Вирмом, Северный протекторат (как его еще называют) естественным образом стал новым центром для гару Нью-Йорка.

Изначально Адирондак, как и все прочие местные септы, принадлежал Уктенам, но во время Войны за независимость каэрн был атакован слугами вирма. Защитники спета сражались из последних сил, не желая уступать вечному врагу еще одно священное место, и продвижение агентов Вирма остановилось, но полностью разбить нападающих Уктена не могли – их сил было недостаточно. Этим положением воспользовалась стая Фенрисов под предводительством Валки “Терновый Шип”. Стая возглавляла группу гессенских наемников, большая часть которых приходилась кинами Гетам, которых оборотни использовали для нападения на ослабленные сражением силы Вирма и Уктен. Формально Геты пришли на помощь осажденным, но в бою Фенрисы не делали различий между Уктенами и слугами Вирма, не щадя ни тех, ни других, а когда силы врага были разбиты, Валка объявила, что Уктена слишком слабы и не могут более защищать Адирондак, поэтому отныне его стражами станут Фенрисы.

После изгнания из Адирондака Уктены были вынуждены отступить к крохотному каэрну Белой воды в Ниагарском протекторате, как вынужденно переселились на реку Баффало их смертные родичи из числа Ирокезов. Долгое время Уктена просили былых союзников помочь им отбить Адирондак, но хоть ни одно племя и не признало притязаний Фенрисов на септ, никто из оборотней не был в состоянии выбить их из гор. Хотя с тех пор прошло более чем два столетия, Уктены до сих пор помнят вероломство Гетов, а также предательство их недавних союзников, как пришлых племен, так и Чистых сородичей, которые оставили братьев в час нужды.

К 1855 году гару в самом Нью-Йорке стало так много, что город стал считаться отдельным протекторатом. Это побудило господствовавших там Сильвер Фангов открыть каэрн в черте города, что было сделано в том же году. Септ Центрального парка стал сердцем Протектората и долгие годы Мера, тотем каэрна, хранила город. Однако постепенно присутствие Сильвер Фангов в Нью-Йорке стало уменьшаться, они перебирались в другие штаты, большинство последовало за королями дома Вирмфоу в близлежащий Вермонт, и каэрн Центрального парка стал угасать. Лишь благодаря вмешательству Бон Гнаверов и тотема Белой мыши, септ удалось сохранить. Как обычно, Костогрызы подобрали то, что осталось от щедрого пира – умирающий каэрн посреди города, крепко зажатого лапами Вирма и Вивер, но, верные своей природе, они смогли приспособиться, сохранить септ и стать неотъемлемой частью Нью-Йорка.

Во второй половине 19ого века количество иммигрантов в США стало стремительно расти, среди них было множество переселенцев из Ирландии, которые стали массово отправляться в Америку после Великого голода. Если первая волна ирландских переселенцев обосновалась в основном на Юге, то новая волна нашла пристанище на Северо-Востоке. Среди миллионов иммигрантов было немало кинфолков, а следом за ними потянулись и гару племени Фианна. Постепенно их число стало расти, вскоре они уже представляли реальную силу в Нью-Йорке и постепенно стали перебираться все дальше на запад.

Благодаря этому переселению Фианна невольно спасли каэрн Белой воды от захвата. Уктены вели затяжную и безнадежную войну против промышленного расширения на Ниагарском водопаде. Агенты Вирма использовали все доступные им средства, чтобы уничтожить каэрн, а Уктена мало что представляли из себя в юридических войнах. Катастрофы удалось избежать благодаря усилиями кинфолка по имени Фредерик Олмстед, который провел несколько гражданских акций и процессов, прекративших застройки на Ниагаре и остановивших продвижение сил Вирма. По итогам этих процессов значительная территория вокруг септа оказалась в руках Олмстеда и его семьи кинфолков, но вместо того, чтобы изгнать Уктен и из этого септа, Фианны торжественно вернули септ истинным хозяевам, сказав, что те смогут позаботиться о нем лучше, чем кто-либо другой. С тех пор каэрн Белой Воды стал частично открыт для всех племен и там всегда рады Фианнам, которые давно и прочно обосновались на землях, унаследованных от Олмстеда.

Действия Олмстеда расположили часть Уктен к чужакам, напомнив о том, что ни одно племя не сможет спасти Гайю в одиночку, но не все Чистые увидели в действиях Фианн добрые намерения. Значительное число оборотней племени посчитало поступок Олмстеда унижением – подобно Гетам Фианны явились посреди битвы, разбили противника и забрали всю славу от победы себе. Разница была лишь в том, что Фианна не изгнали Уктен, но нанесенного оскорбления было достаточно. Не желая больше терпеть положение изгоев на своей же земле, радикально настроенные Уктена решили вернуть себе территории, которые по праву принадлежали им.

Впрочем, даже они понимали, что без помощи других племен выбить Фенрисов из Адирондака будет невозможно. На сей раз, вместо того, чтобы идти к каждому племени. Уктена стали выжидать и высматривать потенциальных. Очень скоро они поняли, что единственные, кто сможет им помочь, это Повелители Тени. Между Чистыми племенами и Лордами плохой крови было не меньше, чем между ними же и Фенрисами, но, возможно, в этот раз враг врага мог помочь Уктенам. В конце концов, никто из Чистых не станет плакать, если Лорды и Фенрисы будут проливать кровь друг друга. Сами Повелители Ночи быстро оценили выгоды предложения Уктен, и быстро ответили согласием. Таким образом между представителями двух племен был заключен тайный союз, секретность которого обеспечивало то, что никто никогда бы не помыслил отнести два этих племени к числу соратников.

Долгое время союзники выжидали подходящего момента. Уктена согласились действовать по сигналу Повелителей Тени, признавая их превосходство в планировании внезапных ударов и предательских атак. Наконец, на рубеже 19 и 20 веков представился удобный случай, и оба племени нанесли объединенный удар по Адирондаку. Переворот был стремительным и практически бескровным – Фенрисы, ослабленные недавними столкновениями с Вендиго, оказались не готовы к молниеносной атаке двух племен, и оставили септ. Тем не менее, им удалось избежать значительных потерь, а это значило, что рано или поздно Фенрисы вернутся в Адирондак. Это понимали и Лорды, и Уктена, но после общей победы наступило похмелье, в котором вскрылись давние разногласия и обиды между племенами. Совет по распределению власти в новообретенном септе быстро перерос в склоку, и Фенрисы поняли, что их изгнание продлится гораздо меньше времени, чем кто-либо мог предположить.

В том же году несколько стай Гетов снова отбили Адирондак у Уктен, и это сражение было гораздо более тяжелым и кровопролитным, нежели предыдущий переворот. Уктена полагают, что Повелители Тени знали о готовящемся нападении, но специально не стали предупреждать своих союзников, чтобы извести их, и в том, что Адирондак пал, нужно винить именно их. Лорды, в свою очередь, утверждают, что винить Уктены должны только себя – если бы не их мелочная склочность и нежелание уступать ни по одному из вопросов, септ был бы способен защититься от нападения. Так или иначе, с тех пор между двумя племенами больше не было никакого согласия, даже формальных отношений. Уктены вернулись в Ниагарский Протекторат, а Повелители Тени осели в предгорьях Адирондака, чем немало раздражают Фенриов. Впрочем, сделать что-либо с незваными соседями Геты не могут – их внимание постоянно отвлекают непрекращающиеся стычки с Вендиго, Тэлонами и не оставившими надежд вернуть себе септ Уктенами.

Переломным моментом в жизни штата стала середина столетия, когда стая Когтей Гайи под предводительством молодого ахруна Детей Гайи Трумана Сильверхила смогла отыскать и отбить утраченный каэрн Длани Гайи. Следуя пророческому видению, которое Сильверхил увидел еще во время первого превращения, его стая отыскала место, где был заточек каэрн, после чего отправилась в долгий умбральный квест, чтобы освободить его. Кульминацией этого похода стало сражение с силами вирма за сердце каэрна, в котором Когти Гайи одержали победу. Ценой многих жизней Пять озер были возвращены Гайе, подвиг стаи Сильверхила был включен в Серебряную песнь, а сами оборотни стали первым за полтора столетия хранителями септа. С восстановлением Длани Гайи количество Протекторатов в штате достигло пяти, и мистики нации полагают, что это священное число – след Гайи оставил на земле пять озер, лига Ирокезов когда-то насчитывала пять племен, поэтому пять Протекторатов значат великие свершения и то, что Гайя не оставила этот мир совсем. К доказательству своей позиции мистики относят самые свежие исторические события Нью-Йорка, связанные с восхождением на трон короля Альбрехта.

Йонас Альбрехт приходился внуком королю Якову Морнингкиллу, правителю всей Северной земли. На протяжении столетий Морнингкиллы правили домом Вирмфоу, их имена не раз становились частью истории нации, и старый король Яков не был исключением. В молодости он был великим воителем, но постарев, он начал слишком явственно демонстрировать признаки племенного безумия Серебряных Клыков. Припадки нерационального гнева, недоверие к подданным и паранойя стали его каждодневным поведением, однако никто не решался бросить вызов старому королю, который мог дать фору многим молодым воинам гару. Прямых наследников у Якова не было, и Йонас оказался единственным гару из всех внуков Морнингкилла. Естественно, он считался единственно возможным наследником, и рано или поздно это должно было спровоцировать болезнь Якова. Так и случилось – король стал видеть в азарте молодости Йонаса стремление уязвить короля, затмить его и сместить. Результат не заставил себя долго ждать, и вскоре Альбрехт был изгнан из королевства по самому невинному поводу.

Та же молодость, которая спровоцировала Якова, мешала Альбрехту осознать причины поведения деда. Молодой Сильвер Фанг злился на августейшего родителя, и эта злость медленно пожирала его изнутри. Долгое время Йонас скитался меж разных септов, но нигде не хотели видеть заносчивого и полного злобы на окружающий мир королевича. Единственным местом, где приняли Альбрехта, был септ Центрального Парка в Нью-Йорке. Мать Ларисса приняла изгнанника – в конце концов, Бон Гнаверов никогда не волновали вопросы родословных и прошлые заслуги или грехи. Впрочем, даже здесь Альбрехт не находил себе места. Он часто сцеплялся с другими гару, пренебрегал обязанностями и не стремился сражаться с силами Вирма. Большинство знавших Альбрехта в то время были уверены, что Сильвер Фанг в итоге тихо сопьется, впадет в харано и умрет в каком-нибудь грязном переулке. Судьба, однако, распорядилась иначе.

Однажды, бродя по улицам Нью-Йорка, Йонас стал свидетелем первого превращения потерянного щенка племени Вендиго. Едва тот успел перекинуться, как на него напали фоморы, и кроме Альбрехта рядом не оказалось никого, кто бы мог защитить молодого оборотня. Вскоре Йонас выяснил, что нападение не было случайным, силы Вирма охотились за Эваном, как звали Вендиго, чтобы не дать ему исполнить некое великое предназначение. Вопреки своему новому образу, Альбрехт не оставил Эвана, а посвятил себя его защите и обучению. Эта встреча пробудила в Йонасе гордость, честь и чувство собственного достоинства, и вынула Серебряного Клыка из петли саморазрушения, которая все сильнее стягивалась на его шее.

Преображение Альбрехта произошло как нельзя вовремя, так как вскоре к нему прибыли гонцы из родного дома – король Яков Морнингкилл был убит стаей Танцоров прямо в тронном зале, но последней волей умирающего монарха было простить Альбрехта и повелеть его возвращение. С тяжелым сердцем Йонас вернулся домой, где выяснил, что коронация как минимум откладывается – на трон Морнигкиллов был еще один претендент. Лорд Аркадий происходил из древнего дома Полумесяца, его родословная восходила чуть ли не Первому волку, и отказать ему в праве претендовать на трон никто не мог.

Альбрехт принял вызов и с треском проиграл поединок. Не имея особых притязаний на трон, Йонас легко признал поражение и готов был вновь и навсегда покинуть дом, когда узнал, что Аркадий одержал над ним верх бесчестно, но более того, благородный Сильвер Фанг был в союзе с Танцорами и помышлял уничтожить весь дом Вирмфоу. Альбрехт не мог допустить гибель дома, поэтому начал искать способы остановить коронацию и обличить Аркадия.

Так как поединок между оборотнями проходил по всем правилам и Альбрехт признал поражение, единственным способом оспорить трон было доказать свое полное превосходство в ранге. Сделать это можно было только одним способом – отыскать утраченную много столетий назад Серебряную корону, древний символ власти Сильвер Фангов. Многие оборотни пытались найти артефакт, так как короне, формально, должны были присягать все Сильвер Фанги, и коронованный ею становился королем королей, но никто до сих пор не преуспел. Альбрехта, впрочем, мало волновали вопросы абсолютной власти, он думал только о спасении своих родичей, и, возможно, именно это и позволило ему отыскать сокрытую Луной корону.

Вместе с сокровищем всей Нации Йонас вернулся домой за несколько часов до коронации и успел остановить ее. Аркадий не пожелал просто так оставить трон, между ним и Альбрехтом состоялась новая дуэль, и на этот раз Йонас выиграл. Когда связь Аркадия с Танцорами стала известна, и выяснилось, что именно он стоял за покушением на Якова, подданные Вирмофоу потребовали крови Аркадия, но Альбрехт пощадил того и отпустил на все четыре стороны, доказав тем самым, что как никто другой достоин Серебряной короны, который и был коронован.

С тех прошло несколько лет, Альбрехт носит титул Серебряного короля, однако пока не спешит требовать преклонения всех племен перед своей властью. Вместо этого он странствует по миру, сражаясь с Вирмом везде, где только встретит зло. Недавно Йонас разоблачил культ Седьмого поколения, действовавшего на протяжении многих столетий в сердце Нью-Йорка. Альбрехт лично сразил большинство лидеров культа, другие бежали, но их махинациям был положен конец. После этого Альбрехт отправился в далекую Россию на помощь королева Тамаре Тваревич, правительнице дома Полумесяца, в борьбе против легендарного дракона, пробудившегося где-то в недрах Сибири.

Большую часть территории второго по величине протектората Нью-Йорка занимает септ Длани Гайи. Каэрн пяти озер считается древнейшим в Новом Свете и одним из самых могущественных в мире. Легенда гласит, что сама Гайя оставила след своей лапы на земле, уничтожив великое зло, что находилось на этом месте. После этого остались уникальные озера – Фингер-Лейкс – и появился каэрн будущего септа. Долгое время септ находился под защитой Чистых племен, но после прихода европейцев Длань Гайи была утеряна – гару были вытеснены из региона вместе с индейцами и септ захватили агенты Вирма. На протяжении нескольких столетий разные племена пытались вернуть Длань Гайи, но успеха добилась только стая Когтей Гайи, которая смогла отыскать сокрытый слугами Вирма каэрн и очистить его от скверны. По праву освободителей Когти Гайи стали хранителями септа. Так продолжалось более тридцати лет, до бури столетия 93 года, когда под покровом ледяного шторма слуги Вирма напали на септ. Атаку удалось отбить, но ценой страшных потерь, в числе которых были практически все члены Когтей Гайи. После нападение единственные выжившие Когти, Алани “Черная Песня” Астарта и Труман “Сон Гайи” Сильверхил, оставили посты в септе в пользу своих наследников, и новым лидером Длани Гайи стала Киона Астарта, дочь Алани Астарты.

Несмотря на статус самого крупного и влиятельного септа региона, Длань Гайи так до конца и не оправилась от атаки 93-го года. Септ недонаселен, многим оборотням приходится совмещать должности, стражи растянуты по огромной территории Фингер-Лейкс и несут посменное дежурство, а потеря даже одной стаи может быть роковой для обороны всего септа. Из-за этого оборотни Длани Гайи полагаются на помощь кинфолков больше, чем любой другой септ региона. Кинфолки Длани Гайи охраняют септ, исполняют мелкие обязанности старейшин и являются неотъемлемой частью функционирования септа. Такое положение крупного септа не устраивает никого, и уязвимость Длани Гайи является постоянным предметом споров. Самыми агрессивными критиками правления Кионы Астарты являются стаи септа Стражей Вершин во главе с Арнгутом Стормбрайтом, которые считают, что это только вопрос времени, прежде чем Фурии потеряют Длань Гайи.

Чтобы остановить неминуемую войну племен, Киона сохранила септ открытым для всех гару, чем заслужила признание не только со стороны Детей Гайи и Фианна, проживающих на территории Длани Гайи, но также Гласс Вокеров, Уктена и Вендиго северных территорий. Это позволяет поддерживать паритет сил между враждующими протекторатами, но любое изменение в балансе сил может привести к кровопролитию.

Северный протекторат – самый крупный по размерам, занимает всю северную часть штата Нью-Йорк и простирается на восток, в Вермонт. Большую часть протектората занимают горы, поэтому в Нью-Йорке его традиционно называют Адирондаком, а в Вермонте – Зелеными горами. Из-за значительной площади это единственный протекторат, на территории которого находятся два септа, между которыми идет непрекращающееся политическое противостояние.

В горах Адирондак находится один из старейших каэрнов земли, уступающий в силе и значении только каэрну Пяти озер. Уктена поют песни о Каменных сердцах, которые покоились в недрах земли еще в те времена, когда мир не был разделен, ни преградой, ни водой, ни смертью. Некоторые осторожно замечают, что если земля – это Гайя, то эти каменные сердца – одно гигантское сердце Гайи, но сама вероятность чего-то подобного слишком масштабна, чтобы кто осмелился серьезно утверждать подобное. В песнях каменные сердца были укрыты по всей земле, и когда мир пережил Раскол, были растащены в разные концы света. Хотя многие песни упоминают Каменные сердца, практически ни одна из этих песен не сходится в том, почему они были сокрыты в земле. Одни повествуют, что непорочные сердца земли были спрятаны, чтобы защитить их от угрозы Вирма. Другие говорят, что быть скрытыми в земле всего лишь природа этих сердец. Третьи же, более мрачные песни, предостерегают о том, что сердца были заточены в земле и лишь разделение материков не дает им соединиться вновь во что-то зловещее. Так или иначе, на протяжении миллионов лет Каменные сердца покоились в земле, пока однажды они не начали подниматься на поверхность. Это происходило в разное время и в разных местах, но неизменное каждое Сердце формировало вокруг себя могущественный каэрн. Самым известным из них является каэрн септа Каменного сердца, расположенного в сердце Канады, но Адирондак не многим уступает северному брату.

Уктена утверждают, что они сами пробудили каменное сердце Адирондака, чтобы каэрн служил щитом, оберегающим Пять озер, но почти все другие племена сомневаются, что даже в легендарные времена Уктена могли провернуть что-то подобных масштабов. Умеренные исследователи полагают, что в какой-то момент Сердца пробудились и стали подниматься из земли, образуя новые горные массивы, но причина, по которой это произошло, пока неизвестна.

Так или иначе, Адирондак стал одним из крупнейших септов региона, служивший домом для всех представителей Чистых племен. Окруженный ожерельем малых каэрнов, септ Стража вершин был венцом могущества оборотней Восточного побережья.

Шли года, и земля вокруг менялась, но Уктена застыли в бесконечном “сейчас”, не обращая внимания на то, что давно наступило “завтра”. Поэтому, когда европейцы основали первые поселения на американском побережье, старейшины Чистых племен были к этому не готовы. Череда ударов и потрясений сотрясала племя, и через несколько десятков лет Адирондак остался единственным септом Уктена в горах. Остальные были либо разорены слугами Вирма, либо захвачены европейскими гару. Над Адирондаком сгущались тучи, и был всего лишь вопрос времени, прежде чем грянет буря.

На протяжении всей человеческой истории Америки горы были необитаемы. Благодаря ритуалам, защищавшим септ, люди сторонились этих мест настолько, что у них не было даже формального названия. Индейцы охотились в предгорьях, но не основывали постоянных поселений и не забирались глубоко в горы. Европейцы до поры и вовсе обходили Адирондак стороной.

Так продолжалось вплоть до начала Франко-индейской войны, когда горная гряда стала ареной противостояния враждующих сторон. На северном и южном окончании горной гряды были построены форты, войска начали ходить горными тропами, сражаясь буквально под сводами гор каэрна. Уктена предпочитали выжидать, считая, что рано или поздно люди удовлетворятся убийством друг друга и оставят горы, но их желаниям не суждено было сбыться. Во время одной из битв слуги Вирма атаковали септа, используя хаос сражений войны, чтобы незамеченными подобраться к каэрну.

С момента начала атаки прошло меньше часа, а защитники септа уже сражались на подступал к сердцу каэрна. Каждый из них готов был отдать собственную жизнь и душу, чтобы спасти Каменное сердце, но того могло оказаться недостаточно. Уктена держались, но с каждой минутой их силы таяли. Без помощи они едва ли смогли бы продержаться до рассвета. И тогда помощь пришла с самой неожиданной стороны.

Полдюжины ближних лунных мостов одновременно открылись в самой гуще сражения, и из серебряного света на врагов Гайи бросились воины Валки Тернистая-Лоза. Воительница привела с собой все стаи Фенриров, которые смогла собрать. Три десятка оборотней атаковали с яростью своего божественного прародителя, не оставив слугам Вирма даже малейшего шанса на победу. Спустя считанные минуты бой был окончен.

Пока опьяненные битвой Фенриры охотились на пытавшихся бежать прислужников Вирма, загоняя их будто дичь, Валка обратилась к уцелевшим старейшинам септа. Она отмела благодарности Уктена как излишние – исполнение своего долга не требует похвалы. Однако, продолжила она, эта атака показала нутро омерзительной болезни слабости, окружавшей септ. Если оставить все как есть, то подобная атака повторится вновь, и тогда спасителей может не оказаться поблизости. Поэтому, продолжала говорить Тернистая Лоза, пришло время передать септ и весь протекторат тем, кто сможет защитить его от Вирма.

Пока старейшины септа осознавали, что именно сказала Валка, на поле недавней битвы стало неожиданно тихо. Фенриры будто по команде оставили раздел трофеев, охоту на недобитых врагов и празднование, начав по одному появляться за спиной Тернистой Лозы. Вскоре за ней стояли все три десятка оборотней, готовых броситься в бой по одному слову предводительницы.

Уктена едва ли могли противостоять такой силе в лучшие дни, а сейчас, понеся тяжелые потери, он тем более не могли ничего сделать. Обе стороны понимали, что, если Уктена не уступят, будет бойня. Некоторые из хранителей септа были согласны на такой исход – для них смерть на бауне была лучше изгнания, но холодных голов оказалось больше. После непродолжительных споров, Уктена приняли “предложение помощи” Фенриров и передали им септ, отправившись в изгнание.

Воинственно настроенные Уктена приняли решение своих старейшин, но не удовлетворились им. Вскоре после изгнания они начали агитировать соплеменников, призывая их не дать вирмбрингерам уничтожить Чистые земли, как они уничтожили свои собственные. Многие прислушивались к этим пламенным речам и вставали под знамена группы, которая впоследствии станет лагерем Тотальной войны. Однако даже с такой поддержкой Уктена не могли рассчитывать на победу – септ Стража вершин был хорошо укреплен, а Фенриры показали себя гораздо лучшими воинами, нежели Уктена. Если Чистые рассчитывали победить, им нужен был союзник и желательно такой, кто знал бы Фенриров и их слабые места. После долгих поисков, такой союзник нашелся.

Неизвестно, кто первым вышел на контакт и кто был инициатором союза – то ли Уктена смогли разобраться в сложном клубке любви и ненависти европейских племен, то ли европейцы увидели уникальную возможность, но так или иначе, в 1763 году Уктена заключили союз с Шедоу Лордами с целью отбить септ Стража вершин.

Шедоу Лорды утверждают, что именно этот союз лег в основу начавшегося в том же году восстания Понтиака, и если бы не поддержка гару и кинов, то войны просто не случилось бы. Достоверно известно то, что союзники принимали активное участие в войне на стороне мятежных индейцев, поддерживая участвующих в войне родичей и создавая достаточно шума, чтобы, не нарушая Вуаль, дать понять всем, что буйные головы со стороны Чистых племен полностью поглощены конфликтом. В это время основные силы союзников продвигались вглубь контролируемой Британцами территории, пока, наконец, не подобрались к септу Стража вершин.

Отвлекающий маневр сработал безупречно – Фенриры не ждали нападения, несколько стай были вне септа, и начавшаяся под покровом ночи атака стала обернулась подлинной катастрофой для защитников септа. Весь штурм не занял и часа с момента сигнала на приступ. Хранители были смяты и обезврежены – кто пленен, кто убит. Разбивающий-Цепи, военный вождь Уктена и командующий операцией, предложил Валке сдаться и покинуть септ – как она когда-то предложила ему и его племени, но воительница отказалась, не раздумывая ни секунды. По дошедшим до сегодняшних дней свидетельствам, вместо ответа она плюнула под ноги сопернику и произнесла одну фразу: “я покажу тебе как умирают настоящие гару”.

Оборотни сошлись в поединке, который затмил все остальное сражение. Ни один из сражающихся не собирался уступать или сдаваться. Валкой двигала отчаянная ярость обреченного, а Разбивающим-Цепи – уязвленная гордость и решимость довести начатое до конца. В конце концов именно он вышел победителем, сразив Тернистую Лозу после продолжительной схватки. К этому моменту битва за каэрн была уже практически завершена. Те немногие Фенриры, что еще оставались в живых, признали поражение и были впоследствии отпущены, а септ Стража вершин перешел под полный контроль Уктена и Лордов.

Практически сразу между двумя племенами начались разногласия о том, как управлять новообретенным септом. Лорды признавали главенство Уктена в септе, но настаивали на значительном влиянии на политику септа и некоторые ключевые позиции. Уктена считали, что одного того, что Лордам позволено оставаться в септе, уже достаточная награда. Тем не менее, два десятка лет септ оставался под контролем Уктена и Шедоу Лордов, между которыми тлел вялотекущий конфликт. Так продолжалось до начала Американской революции, когда вместе с отрядами гессенских наемников в Нью-Йорк прибыли несколько стай гару Племени Фенриса под предводительством Хроарра Стормбрайта.

Вожак Ферниров быстро увидел слабость обоих племен, после чего атаковал септ в тот момент, когда отношения между Уктена и Шедоу Лордами достигли температурного минимума. Используя разрозненность племен и неготовность септа отразить серьезную атаку, Хроарр взял каэрн штурмом, поставив старейшин септа на колени. Официальным поводом для нападения было желание Стормбрайта отомстить за убийство Валки, но правосудию не суждено было сбыться – Разбивающий-Цепи погиб почти десятью годами ранее. Вместо этого Хроарр потребовал, чтобы Уктена вернули септ его “настоящим защитникам” – благо, несколько прямых потомков изгнанных из септа Фенриров были вместе с ним. Уктена пытались возразить, что это их септ, но они были не в состоянии отстоять свои претензии, и все завершилось очередным изгнанием. В этот раз Фенриры были гораздо тщательнее подошли к сохранению каэрна – долгие годы септ Стража вершин был закрыт для всех кроме потомков Фенриса, представители других племен рисковали жизнью просто появляясь в Адирондаке.

Уктена были вынуждены вернуться в септ Белой воды, последний оплот Чистых племен в регионе, но Шедоу Лорды Адирондак не покинули, а осели в протекторате, перебравшись на территории, которые впоследствии стали графством Клинтон. Это убедило Уктена, что Лорды заключили тайное соглашение с Фенрирами и предали союз племен. Лорды отвечали, что септ был потерян исключительно из-за глупого упорства Уктена, а сами Лорды всего лишь сохранили то, что могли сохранить. Так или иначе, с тех пор между двумя племенами нет любви и никогда с тех пор Лоры и Уктена не выступали вместе.

Пока Лорды обживались на севере озера Шамплейн, на юге обосновалось влиятельное семейство Берлин, многие из которых были кинами Серебряных Клыков. Потомки тех семей считают, что именно в честь Берингов называется город Берлингтон, крупнейший город штата Вермонт. Берлинги стали первыми ласточками своеобразного исхода Серебряных Клыков из Нью-Йорка. Короли нации разочаровались в городе и стали покидать его, перебираясь в более спокойные места. Постепенно в окрестностях Берлингтона становилось все больше и больше гару, пока под покровительством Беора Морнингкилла не был очищен от людей и возрожден один из каэрнов в Зеленых Горах. С тех пор Вермонт стал официальным родовым гнездом Вирмфо, правивших всем восточным побережьем США. Несмотря на то, что септ Вирмфо был меньше и слабее Адирондакского, агрессивная изоляция Фенриров привела к тому, что именно Вермонт стал центром протектората, определявшим политику региона в течение столетия.

До второй половины XIX века между тремя очагами силы протектората сохранялось равновесие. Вирмфо правили регионом, Фенриры сохраняли независимость путем устранения из политической жизни, а Лорды копили силы для новой атаки на Адирондак. Баланс сил нарушили смертные. К этому моменту Адирондак стал довольно хорошо изучен, а небольшие лагеря лесорубов превратились в постоянные поселения. Оборотни протектората впервые столкнулись с угрозой исчезновения своей земли из-за вырубки деревьев и истребления животных.

Ни одно из племен в одиночку не было способно справиться с такой глобальной угрозой – у врага не было ни единого тела, чтобы уничтожить, ни единой воли, чтобы сломить. Чтобы сохранить Адирондак, племена должны были действовать вместе, но никто не был готов так просто отречься от старых обид и сотрудничать со вчерашними врагами. Вирмфо требовали от Фенриров открытия септа в обмен на помощь, Уктена требовали возвращения им исторических земель, Лорды хотели получить максимальную выгоду из сложившейся ситуации, а это значило эскалацию конфликта. Фенриры готовы были драться одни, если придется, но Сигрун Стормбрайт, лидер септа Стража вершин, понимала, что одной яростью эту битву не выиграть.

Тем не менее, она знала, что без силы этот конфликт не выиграть тем более. Поэтому отчаявшись добиться помощи у ближайших соседей и не собираясь даже пытаться вести диалог с Уктена, Сигрун обратила взор на север. Она заключила союз с радикальной частью Красных Когтей, дав им то, чего они так желали: возможность истреблять людей. Совместные атаки Фенриров и Когтей на лагеря лесорубов и охотников на время остановили уничтожение Адирондака, но было ясно, что скоро охотники вернутся с поддержкой, в том числе и сверхъестественной. Тогда Сигрун отправила посланников ко всем племенам, пригласив их к подножью септа Стража вершин на межплеменной мут. Единственными, кто не откликнулся на этот призыв, были Уктена и Вендиго, а также Серебряные Клыки. Первые принципиально отказались присутствовать на муте, где были Фенриры и Лорды, а последние посчитали, что мут, организованный не Серебряными Клыками, не достоин внимания.

Перед представителями остальных племен Сигрун продемонстрировало все мастерство Галиарда, на которое только была способна. Она предложила взглянуть на исчезающую красоту гор вокруг и осознать, что в Адирондаке больше не осталось волков. Что завтра по этим тропам будут ходить не олени, а лесорубы, а послезавтра эти горы взорвут, чтобы вырвать из их недр железо. Сегодня, продолжала говорить Сигрун, Адирондак еще можно спасти. Но для этого будет недостаточно защищать свои владения. Чтобы победить, нужно нанести удар в сердце врага. Чтобы спасти Адирондак, нужно было сделать так, чтобы люди оставили его навсегда. Не без гордости Сигрун сообщила, что первую шаг в этом направлении ее союз уже сделал – теперь люди будут думать дважды, чем ступить на эту землю. Цена разработки гор, учитывая опасность “диких животных”, серьезно возросла, да и туристов можно было легко отпугнуть рассказами о ночных хищниках.

О природе следующего шага оборотни спорили до хрипоты, пока представитель Шедоу Лордов, Кебриан Железная-Тень не предложил выход. “Мы заставим людей дать сделать так, как хотим мы, но убежим их в том, что они хотят этого сами.” Поначалу никто не понял замысел Лорда, но вскоре все присутствовавшие на муте приняли план Кебриана.

Шедоу Лорд рассудил, что проще всего будет отвадить людей от Адирондака, если они сами решат, что горы им не нужны. Прагматичный Кербиан сомневался, что рассказы о важности сохранения природы смогут убедить кого-либо оставить леса, но он был уверен, что если приправить эти рассказы выгодой, то их воспримут на ура.

Для реализации своего плана Кебриан нашел молодого ученого из Албани по имени Верплакт Колвин, который с юношества был очарован Адирондаком и мечтал провести полноценное исследование этих краев. Вопреки расхожему мнению, Колвин не был кинфолком. Он был одним из тех редких смертных, что видели красоту окружающего мира и хотели запечатлеть ее. Для планов оборотней такой человек был бесценен.

Не без косвенной помощи гару Колвин смог завершить свое исследование и пришел к выводу, что состояние Адирондака напрямую влияло на глубину канала Эри, важнейшей экономической артерии региона на тот момент. В своем докладе Колвин призывал к скорейшему созданию и поддержанию на территории всего Адирондака постоянного лесного массива, которым подпитывал бы бассейн канала. В противном случае Эри мог просто высохнуть.

К докладу Колвина прислушались, и через несколько лет он возглавил только что созданную службу надзора за землей штата Нью-Йорк, а десятилетием спустя был основан Адирондакский парк. Законы, принятые для сохранения парка, впоследствии стали федеральными законами по сохранению природы и регулировали создание многих других заповедников.

Это была значительная победа для всех гару Нью-Йорка. Они добились сохранения гор и лесов вокруг септа и смогли заложить основу для последующих сражений за природу. Но помимо этого многое переменилось и отношениях между оборотнями. Чистые племена, не участвовавшие в этом начинании (хотя несколько кинов-индейцев и помогали Колвину), упустили славу сопричастности, но еще они впервые увидели, что европейцы способны не только уничтожать, но и защищать природу. Европейские же гару окончательно поняли, что они могут преуспеть без руководства Серебряных Клыков. С этого момента влияние королей нации начало уменьшаться, пока не стало чисто номинальным ко времени правления Якова Морнингкилла. Не остался прежним и септ Стража вершин. Признавая неоценимую помощь других племен в спасении Адирондака, Сигрун постановила, что отныне послы других племен – в первую очередь, Шедоу Лордов – смогут посещать септ на крупные муты и приобщаться к ритуалам каэрна.

После этих событий Лорды, верные своему имени, снова ушли в тень, дожидаясь следующего кризиса, пока Фенриры и Серебряные Клыки боролись за доминирующее положение в протекторате и всем регионе. Лишь когда Труман Сильверхил освободил карэн Пяти озер из лап Вирма, политическая ситуация резко изменилась. Адирондак больше не был самым крупным и значимым каэрном Нью-Йорка, он даже не был однозначно вторым – септ Центрального парка стремительно набирал вес, и Северный протекторат рисковал остаться на задворках региональной политики.

Король Яков Морнингкилл, глава дома Вирмфо на тот момент, отреагировал на появление конкурента параноидальным изоляционизмом. Он был уверен, что союз Черных Фурий и Детей Гайи ставит себе целью свержение подлинного короля и установление в Нью-Йорке республиканского правления по образу своих смертных родичей. Не желая ждать, пока это произойдет, Морнингкилл объявил, что как не может быть двух королей на одном троне, так не может быть двух господ у одного слуги, а, следовательно, все септы, которые признают существование Длани Гайи, будут в глазах Морнингкилла изменниками. В итоге вермонсткий септ оказался в еще более тяжелой изоляции, поддерживая только номинальные отношения с ближайшими общинами гару.

В то же время в Адирондаке сменился лидер. Сразив предыдущего ярла на дуэли, главой Страже вершин стал молодой воин Арнгут Стормбрайт. Будучи неплохим политиком сам и окруженный мудрыми советниками, он быстро оценил ситуацию вокруг своего септа, и принял единственное, на его взгляд, верное решение – он решил остаться вне интриг, сосредоточившись на том, для чего Гайя создала оборотней, а именно на истреблении Вирма. За первые несколько лет своего правления Стормбрайт превратил септ Стража вершин в военный лагерь, где постоянно тренировались, восстанавливались и готовились к следующей операции боевые стаи гару. Еще через несколько лет стаи Стормбрайта стали подлинным бичом всех Пентекса и других организованных слуг Вирма. Арнгут не разменивался на мелочи вроде одиноких монстров и не избирал пути, который требовал тонкости и скрытности, но шел туда, где никто иной просто не справился бы.

Несколько десятилетий септ Стража вершин был сияющим примером подлинного величия гару, но постепенно взор Стормбрайта стал обращаться не только на слуг Вирма, но и на окружавших его гару. Все чаще Фенриры стали говорить о том, что их племя единственные, кто еще сражается за Гайю, тогда как остальные только и делают, что ютятся у оставленных ею очагов-каэрнов. С годами риторика Фенриров становилась более и более жесткой, а после того, как Саблезубая, член стаи Стормбрайта, бежала из Стража Вершин в Длань Гайи, отношение Фенриров к миру стало еще более враждебным. До сегодняшнего дня они ни разу открыто не нападали на гару других племен, но септ Стража вершин давно напоминает плотно закрытый котел, который слишком давно стоит на медленном огне.

В то же время практически забытый вермонтский септ Вирмфо возродился после трагических событий, сопровождавших гибель короля Якова и восхождение на престол короля Альбрехта. С того момента, как Серебряная корона была возвращена и стала символом власти Морнингкилла, все окрестные септы и племена – за ярким исключением Фенриров и Чистых – признали власть Альбрехта. Даже другие короли Серебряных Клыков нехотя признают Вирмфо “первым среди равных” в знак его заслуг перед нацией и Гайей. несмотря на это, Вермонт не стал новой Меккой для оборотней Северо-востока Америки, а так и остался небольшим септом в Зеленых Горах. Не в последнюю очередь в этом виноват сам Альбрехт, который с момента коронации проводит в септе едва ли не меньше времени, чем до нее, предпочитая сражаться на бесконечных полях битвы грядущего Апокалипсиса.


Ключевые стаи и оборотни протектората

Король Альбрехт Морнингкилл
Известный, наверное, каждому обортню и кину мира Сильверфанг, которому наречено, согласно одной из трактовок пророчеств, повести за собой всех гару в решающей битве Апокалипсиса. Ни сам Альбрехт, ни его стая – Черная Фурия Мари Габра, Вендиго Эван Исцеляющий-Прошлое и Гласс Волкер Клеон Винстон – не нуждаются в дополнительных представлениях. Каждый их них давно стал героем своего племени и всей нации, а подвиги стаи в целом навсегда запечатлены в Серебряной Песне.

Сильвана Иванович
Мало кто лично встречался с этой миниатюрной женщиной сербского происхождения, но практически каждый оборотень хоть раз, но ощущал на себе ее влияние. Сильвана является главой всех Шедоу Лордов Нью-Йорка – по крайней мере, так уверены другие племена. Для оборотней штата имя Сильваны давно стало синонимом всего племени, и никто не даже не думает о том, что у кого-то из Лордов региона может быть иное мнение на этот счет. Каковы цели Сильваны и насколько крепко она действительно держит племя в узде, доподлинно не знает никто.

Арнгут Стормбрайт
До того, как на небосводе Нью-Йорка взошла звезда Кионы Астарты, Стормбрайт был единоличным обладателем титула первого вирмобойца штата. Арнгут представляет из себя все, чем мечтает быть любой Фенрир: бесстрашный воин, непреклонный и решительный командир, непререкаемый авторитет и вожак септа. Говорят, то Арнгут является перерождением легендарного Стормбрайта, основоположника рода, который некогда единолично сразил одного из морских змеев Вирма. За несколько десятилетий Арнгут уничтожил бесчисленное количество слуг Пентекса, как минимум полдюжины Танцоров и еще одной Гайе известно сколько фоморов калибром поменьше. несмотря на существенный возраст, Стормбрайт не демонстрирует слабости, и только потеря Саблезубой может считаться пятном на его безупречной репутации.

Ясень и Ива
Рождение метиса – редкое и неординарное событие, особенно среди Фенриров. Рождение метисов-близнецов – событие экстраординарное и выдающееся. Именно в такую категорию попадают Ясень и Ива, стражи септа Сентинеля. В септе мало говорят о прошлом метисов, кроме того, что их родители были преступниками и понесли заслуженное наказание, зато много говорят о их настоящем и будущем. Сегодня близнецы – одни из самых яростных стражей и талантливых бойцов септа, которые не знают поражения. Что именно таит для Ясени и Ивы завтра не знает никто, но все теурги септа сходятся в том, что им предначертана великая судьба. Если верить историям, когда близнецы завершили ритуал посвящения, перед ними явился дух каэрна и предначертал молодым оборотням сыграть решающую роль в Рагнарёке.

Вырывает-Сердце-Вирма
Альфа единственной стаи Красных Когтей в регионе может похвастаться только тем, что его стая насчитывает 11 оборотней. Больше, чем любая другая стая региона. Они охотятся в предгорьях Адирондака, и это все, что известно о Когтях. Пожалуй, именно этот факт является самым пугающим.

Протекторат Ниагары – cамый маленький, но самый живописный протекторат региона расположен на Ниагарском водопаде и захватывает окрестные города, включая Баффало. В сердце протектората находится каэрн Белой Воды, который подпитывается силой водопадов и теми эмоциями, которые зарождает в людях это живое воплощение могущества и любви Гайи. Из-за этого влияния на окружающий мир силы Вирма пытаются захватить каэрн с тех самых пор, как первые его адепты ступили на американскую землю. На протяжении столетий Уктена и их родичи из тускарорской резервации охраняли септ, но в середине 19 столетия гару едва не потеряли территорию каэрна во время очередной застройки. Лишь благодаря усилиям кинфолка Фианн Фредерика Олмстеда, который остановил процесс передачи территории септа под застройку, и нескольких стай оборотней, которые уничтожили слуг Вирма, Белую Воду удалось сохранить. Вопреки ожиданиям, Фианна не оставили каэрн себе, а вернули его Уктенам, что стерло малую часть плохой крови между племенами. Принимая заслуги Фианн в спасении каэрна, Уктена разрешили европейским племенам посещать септ, а сами Фианны прочно обосновались в Ниагарском протекторате.

Сегодня септ Белой воды практически поровну разделен между Фианнами и Уктенами, и хотя послендие сохраняют номинальное главенство в септе, Фианны практически ничем не ограничены. Остальные европейские племена не пользуются большой любовью среди Уктен септа, и хотя формально каэрн открыт для всех, на деле древние хранители Ниагары рады только Фианнам, и только тем, которые были приглашены в септ местными Фианнами.


Ключевые оборотни септа

Бизоний Рёв
Старейшина септа Белой Воды и лидер Уктен региона. Старый люпус происходит из древнего рода, давшего Нации многих героев, и за свою долгую жизнь успел стать и великим воином, и мудрым шаманом. В молодости Рёв был яростным противником всех европейских племен, но затем он изменил свою точку зрения и стал говорить о необходимости принятия европейцев, обращаясь к примеру Фредерика Олмстеда, без которого Белой воды сегодня бы просто не существовало. Многие Уктена прислушались к словам Рёва, но были и те, кто посчитал внезапную смену взглядов старого филодокса слабостью, признаком старческого безумия, а то и вовсе доказательством того, что Рёв предал племя. Впрочем, пока никто не осмелился бросить Рёву вызов, и он продолжает быть главной совета старейшин племени, стараясь занимать строгую, но справедливую позицию в вопросах отношений с европейцами.

Косолапая Коса
Воительница, сделавшая свое уродство предметом своей гордости. Несмотря на слабость задних лап, Коса является одним из самых опасных Ахрунов Уктен и не раз доказывала, что хромота вовсе не мешает ей сражаться. Коса возглавляет в регионе лагерь Тотальной Войны, объединяющий представителей Чистых племен, которые видят единственный способ спасти Чистые земли в том, чтобы изгнать европейских захватчиков с индейских земель. Из-за этого она постоянно конфликтует с Бизоньим Рёвом, который пытается усмирить крутой нрав Косы.