| |
|
|
Космические путешествия всегда вызывали у человека мысли о приключениях. Наверное, тому виной слово путешествие, словно искра разжигающее в воображении людей мысли о бластерах, красотках из неизведанных миров и победах над вселенским злом. К укреплению этой стереотипной мысли приложили руку многочисленные поколения второсортных фантастов, попсовых режиссеров, великих фантазеров и прочих не обделенных свободным временем людей. Это же стереотип так привлекал и манил людей в космос. Каждый (нет, буквально КАЖДЫЙ) думал, что вот-вот сможет отправиться в туманность Андромеды или поближе к Бетельгейзе, откуда через пару недель вернется единственным и неповторимым Героем с самой что ни на есть Заглавной Буквы. Проблема в том, что реальность не только была не осведомлена о эпичных планах Героев, но еще имела свои мысли на этот счет. К примеру, человечеству все еще не удалось создать двигатель способный перемещать массу со скоростями выше скорости света. А это значило, что из туманности Андромеда вернется не сам герой, а его далекий предок. И то в лучшем случае. Да и сам бравый космонавт никогда не увидит других миров - его попросту не станет.
Частичным решением этой проблемы стали успехи в области криогеники, позволившие наконец разработать способы замораживать человека на неопределенный срок с последующей безвредной для него разморозкой. Космические дали стали заметно ближе и человечество сделало очередной робкий шаг к звездам. Таким шагом стала космическая станция Алый буревестник. Тут же вокруг станции разгорелся нешуточный ажиотаж. Многие правдами и неправдами стремились попасть туда. кого-то привлекли высокие зарплаты, кто-то почувствовал себя космическим завоевателем, а кто-то решил найти на этой станции себя. Многие так и остались на земле - стать часть команды было отнюдь не просто. Кого-то отпугивала перспектива вернуться и застать всех кого знаешь на смертном одре, кого-то не пропускали многочисленные комиссии, а кто-то даже отказывался сам. Но речь пойдет не о тех, кто остался, а о тех, кто оставил свое прошлое на земле и отправился в путь.
Именно такие люди ждали своей разморозки в криогенном отсеке грузового корабля "Патриция", регулярно совершавшие рейсы Земля - Алый буревестник. На этот раз в грузовом отсеке корабля стояло девять капсул. Все они, за исключением одной, перевозили будущих резидентов космической станции. Девятая предназначалась пилоту Патриции. Двадцать лет эти коконы из стекла и алюминия простояли без движения. Скоро все должно будет измениться. Первым проснется пилот. Это произойдет автоматически, когда до станции останется лететь около шести часов. За это время пилот сможет скорректировать курс и обеспечить траекторию безопасного сближения со станцией. Он же будет отвечать за стыковку со станцией и разморозку пассажиров.
Только в это раз что-то пошло не так. Нутро корабля содрогнулось, ожили фонари аварийного освещения и по отсекам волной прокатилась визгливая сирена. Тут же корабль очнулся ото сна: на стенах зажглись жидкокристаллические панели с малоинформативным текстом, по периметру коридоров и переборок объявили о своем существовании маленькие оранжевые лампы, а все девять криокамер инициировали процедуру ускоренного восстановления субъектов. "Внимание! Нарушение целостности обшивки!"- констатировал безучастный механический голос под протяжный вой корабля и сильную тряску. - "Снижение атмосферного давления в: грузовой отсек. Персоналу рекоме..." Голос не успел договорить - стены корабля взвыли еще раз, перенося на себе напряжение в тысячи раз больше расчетного, и поддались натиску внешних сил. Казавшийся нерушимым металл разошелся в разные стороны, открывая вид на нещадно палящий шар плазмы, который жители земли ласково называют Солнцем. Но если с Земли он казался маленьким и теплым пятнышком в небе, то здесь он, казалось, грозился обратить в пепел половину космоса своим безжалостным излучением.
"Процесс восстановления завершен на 78%".
Разлом в переборках корабля продолжал увеличиваться с каждым новым сотрясением, проходившем через металл по всей длине космического судна. Причиной тому были маленькие и большие бесформенные обломки, в которые кораблю не повезло попасть. Столкновения с ними были настолько частыми и настолько сильными, что вскоре грузовой отсек разделился на две хорошо различимые половины, соединенные тонкой полоской металла. Чудо было, что ни один обломок еще не встретил на своем пути криокапсулу, но и этому чуду скоро суждено было закончиться - несколько керамических пластин встретили на своем пути один из "металлических гробов", превращая саму камеру и ее содержимое в винегрет.
"Процесс восстановления завершен."
Капсулы криосна открылись, выпуская их пленников наружу. К счастью для людей, подобная ситуация была продумана каким-то въедливым инженером и вместо пожирающей пустоты космоса они увидели перед собой небольшое помещение размером примерно с капсулу. Сбоку в стене был органично вписан скафандр. Перед ними был толстый люк с небольшим мутным окошком примерно на уровне глаз. Именно через этот люк им предстоит выйти из криокасулы. Но сейчас люк был заблокирован, а над ним горела аварийная лампа. Рядом с лампой светилась надпись: "Оденьте скафандр".
|
|
1 |
|
|
|
|
Вывалившись из криокамеры и рухнув бесчувственным телом на содрогавшийся пол, Йорма пришёл в сознание, но еще несколько минут не мог управлять своим телом. Звуки пробивались к нему в голову будто бы из-под толщи воды, поэтому составить картину происходящего он не мог.
"ЗА-Е-БИСЬ пробуждение. Вообще не удивлён ни капли.''
Понемногу Йорма возвращал контроль над своим телом. Подташнивало. С трудом встав на ноги и не с первого раза сфокусировав зрение на аварийной лампе, перевёл взгляд на угрожающе мигающее указание надеть скафандр.
"Это однозначно не то требование, что мы хотим проигнорировать, нет-нет. Да и к тому ж--- ОХТЫЖЙОПТ---!?!"
Додумать Йорма не успел, ибо тряхнуло так, что будь он чуть менее удачлив, проломил бы своей черепной коробкой стеклянную дверцу. А выпутываться из ситуации типа "авария в открытом космосе" , имея осколки в своей морде лица Йорма однозначно, совершенно точно не хотел бы.
"Полностью согласен с собой, это было бы весьма проблематично... О, моя прелесть! Ну всё, теперь-то я буду в порядке!"
За этой самой дверцей лежали все личные вещи Йормы, которые он взял с собой с земли, среди которых был его единственный и неповторимый визор, одежда, несколько сувениров на память...
"К чёрту всё остальное, не о сувенирах счас беспокоиться, однозначно."
По быстрому нацепив визор на голову и активировав его, Йорма, в казённых труселях, встал в позу Супермена -
"Всё, теперь я самый чоткий мужик в этой комнате!" - тишина, даже сирена притихла - "Никто не возражает, значит так и есть, о да, детка!"
Чуть не упав несколько раз в процессе, который Йорма окрестил не иначе как "Залезь внутрь скачущего, трясущегося зверя и не разбей при этом голову об пол", он с горем пополам нацепил на себя скафандр и вздохнул с облегчением -
"Ну, теперь если меня выкинет в открытый космос, я еще с пол часа смогу любоваться бесконечной пустотой открытого космоса. Неплохой способ помереть, как по мне. Хотя нее, всё-таки вариант смерти от старости в окружении 10 нимфоманок намного более мужицкий, даа... " - с такими мыслями Йорма подошёл к выходу и посмотрел в иллюминатор.
"Мдаа, Адъ и израиль в чистом виде. Поди еще доживи до старости и нимфоманок в таком бардаке. Сперва оценю обстановку отсюда, а там уже видно будет, в какой угол щемиться."
|
|
2 |
|
|
|
|
Просыпаться под вой сирены в принципе не приятно. Просыпаться под вой сирены от криосна неприятнее в два раза, ибо за двадцать лет неподвижного лежания всё тело неимоверно затекает, а размороженный мозг отказывается шевелить шестерёнками и вообще несколько охреневает от надобности вновь обрабатывать информацию. Голова кружится и думается тууууго, в общем.
Чувствуя себя Железным Дровосеком, которого не смазывали примерно пару веков и бухавшим неделю студентом одновременно, Александра выбралась из открывшейся капсулы, механически цепляясь за окружение. Когда привыкаешь к невесомости постоянно касаться хоть чего-нибудь становится такой же частью перемещения, как переставление ног при нормальной гравитации. Хотя, конечно, из-за угловатости движений получалось всё нихрена не плавно и красиво, а как-то рывками, неуклюже и с ударами всеми выступающими частями тела обо все углы, которые вообще имелись в предбаннике. Если бы не воющая сирена, яркая надпись и постоянные сотрясения окружающего помещения, как бы намекающие, что снаружи звиздец, Саша бы обязательно потратила минут пять на разминку, ибо ощущать себя еле двигающимся бревном ей не нравилось. Но нужно было торопиться, так что девушка сразу приступила к одеванию. Можно было и в термобелье в скафандр влезть, но Александра как-то привыкла в одежде ходить, так что потратила некоторое время на одевание, после чего полезла в скафандр. Стоит сказать, что тряска и обще-говёное состояние ни разу не ускоряют процесс надевания скафандра, но пилотесса всё-таки справилась, благо оный процесс так же был отработан до автоматизма.
- Прекрасно, блин, слетали, - бормотала рыжая, запихивая волосы под ворот, чтобы не летали по внутрешлемному пространству. Она прекрасно знала, что скафандры в предбанниках - то ещё дерьмо и для сложившейся ситуации, которая, судя по тряске и звукам, была очень не очень, не подходили вовсе. Фактически, они просто позволяли человеку не умереть в космосе в течении пары часов. Никаких систем перемещения, даже простейших, вроде тросов, предусмотрено не было, равно как и магнитных креплений. Толстого слоя термозащиты и уж тем более защитных пластин так же не было, что, хоть и повышало манёвренность, позволяло умереть от столкновения с каким-нибудь мимопролетающим обломком или даже банально замёрзнуть до того, как у тебя воздух кончится. А ещё в них не было никакой связи. Вообще. Так что проверить, что там с другими пассажирами и сказать им, что делать, Александра не могла, что её несколько нервировало, ибо ответственность за их жизни вроде как она несёт. Проверив герметичность скафандра и шлема, Саша выбралась из предбанника через ни чем не заблокированный люк. И замерла в проёме, глядя на летящие мимо обломки, капельки крови и звёздную пустоту, на которую открывался прекрасный вид через отсутствующую обшивку грузового отсека.
- Хьюстон, у нас проблема...
|
|
3 |
|
|
|
|
Джин снилась мама. Она выглядела усталой. По глазами залегли темные круги. Женщина стучала швейной машинкой. По кускам ткани, Джин узнала любимое мамино синее кружевное платье.
- Мама, но это же...
- Сегодня у тебя самый важный день в жизни. Ты стала совсем взрослой. - Мама протянула теплую ладонь к Джин и сжала ее ладошку. - Сегодня ты должна быть самой красивой, моя девочка.
Джин открыла глаза. Давно ей не снились такие яркие и красочные сны. Память возвращалась постепенно. Первым пришло осознание кто она и где, затем пришло осознание ее необходимости здесь.
"Сколько прошло лет на Земле?" - следующее что мелькнуло в голове Кэмпбелл.
Тот факт что с кораблем что-то не в порядке, ей показала аварийная лампа. Она радостно горела под потолком.
Одеваться в невесомости было непривычно, Джен пару раз неприятно стукнулась головой о крышку "предбанника".
Наконец все снаряжение сидело на ней как положено и Кэмпбэлл, следуя инструктажу, повернула ручку люка, вцепившись в нее обеими руками чтобы не унесло.
|
|
4 |
|
|
|
|
Капсула криосна извергла из себя тело Патриции. Первое ощущение, что это просто продолжение сна - полная тишина и аварийный свет. Но тело после долгой заморозки привычно ныло. Это напомнило девушке о днях на службе, когда после поста возвращаешься ночью в караульное помещение и спишь на неудобной кушетке часа два. Просыпаешься, и всё тело ломит, а через десять минут тебе снова надо стоять на посту. Воспоминания не успели захлестнуть Патрицию. Организм, привыкший к учебным тревогам, машинально реагировал на аварийный сигнал. Быстро найдя скафандр и так же быстро его надев (не зря же экипаж проходил обучение на случай внештатной ситуации), девушка перепроверила все крепления и баллон с кислородом.
"Отлично. Но дальше то что?" - в голове Патриции медленно зарождалась паника. Одно дело тренировочная имитация опасности, и совсем другое - реальная опасность. Глаза блуждали по маленькому помещению, в поисках какого-нибудь указания к дальнейшему действию. Но взгляд каждый раз останавливался на надписи про скафандр, уже бесполезной инструкции к этому моменту. Предательский страх сдавливал горло, дыхание участилось, становилось душно от обильного потоотделения.
"Патриция, необходимо успокоиться! - девушка пыталась взять себя в руки, - давай, надо преодолеть это. В баллоне воздуха на два часа. Если ты сейчас же не прекратишь так часто дышать, тебе может его не хватить! Тем более кто, как не ты, должен обеспечивать порядок во время происшествий?" Через мутное окошко люка было трудно оценить ситуацию снаружи, что не придавало лишней уверенности. Но бездействие - это не выход. Девушка, держась за поручень, открыла дверь...
|
|
5 |
|
|
|
|
Корабль, содрогнувшись в очередной раз, словно бы выплюнул Джонатана из капсулы, придав мужчине нешуточное вращение. Только сейчас сознание начало постепенно возвращаться к нему. Не последнюю роль в этом сыграла обшивка корабля, об которую плечом приложился Кройтер, абсолютно неконтролирующий свой полёт. В глазах рябило, желудок сводило спазмами, а голова трещала так, словно она была готова последовать примеру корабля, расколовшись на две половины.
Первые движения были бессистемными, инстинктивными. Мужчина пытался ухватиться хоть за что-нибудь, лишь бы его наконец перестало вращать. Наконец, вцепившись в дверцу самой капсулы ему всё же удалось остановиться. Соображалось по прежнему плохо, а в глазах стояла всё та же муть, словно смотрел он на мир сквозь полный аквариум. Он не сразу сообразил, что дело тут не в плохом самочувствии, а в банальном отсутствии очков на переносице. Поняв это, Кройтер про себя отметил что кажется к нему возвращалась способность связно мыслить.
Найти очки, парившие тут же, в шкафчике, не составило труда. Едва Джонатан вернул их на привычной место, как мир обрёл необходимую чёткость. И то что Кройтер увидел - категорически ему не понравилось. Всё вокруг просто вопило о нештатности ситуации, не оставляя ни малейшей надежды, что полёт завершился успешно. "Ах да, полёт!" - кажется полное осознание где именно он сейчас находится, появилось только сейчас. Автоматическим движением он взглянул на запястье левой руки, где, обычно, находились наручные часы. Но сейчас их там не было. Да и что они могли сказать Джонатану? Сколько лет он провёл во сне? Судя по всему, разморозка была экстренной и до станции они не добрались. Оставалось только узнать, сколько лететь до "Буревестника", несколько часов, или несколько лет.
"Твою мать, да я вообще не о том думаю!" - горящая надпись давала недвусмысленные указания. С ними была вполне согласна память, напомнившая один из инструктажей на Земле. В этот момент "Патрицию" снова тряхнуло и перед глазами Кройтера встали коридоры горящего "Прометея". Лёгкая паника начала подниматься откуда-то из глубин.
- Нет-нет-нет, только не снова, только не опять! - руки лихорадочно начали ощупывать окружающие стены, словно бы в надежде найти какую-нибудь волшебную кнопку, которая выключит творящийся вокруг хаос и вернёт полёт к обыденной размеренности. Но кнопки, разумеется, не было
Уж чего-чего, но паниковать было категорически нельзя. Усилием воли мужчина заставил себя дышать медленнее. Это помогло. "Чёрта с два. С "Прометея" выбрался, и тут не подохну" - сглотнув собравшийся комок слюны администратор потянулся за своей одеждой в шкафичке, а потом понял, что брюки, рубашку и галстук надеть в невесомости будет крайне проблематичным. И, откровенно говоря, совсем ненужным. Потому плюнув на приличия, он сразу взялся за скафандр
Сколько Джонатан с ним провозился, он сказать не мог. Время текло как-то слишком уж своевольно, то замедляясь,то наоборот, разгоняя свой бег до околосветовой скорости. Наконец скафандр сдался в этом заведомо проигрышном бою и прикрыл собой тело Кройтера. Настало время выглянуть сквозь крохотное окошко, что же происходит снаружи.
А вот происходящее снаружи никак не вписывалось в желаемую картину мира. Корабль был практически разорван пополам. "Внутрь", если конечно открытую площадку за дверью всё ещё можно было назвать "нутром", постоянно залетали какие-то обломки, яростно тараня и без того повреждённый корпус. "Господи, только бы не в капсулу!" - взмолился Кройтер, когда очередной обломок на полной скорости воткнулся в стену слева от двери. Если задержаться здесь ещё хоть ненадолго, что-нибудь точно попадёт в капсулу. И вот тогда шансы будут минимальными.
Мужчина взялся за ручку шлюза. На несколько мгновений он замер, набираясь решимости. Свободная рука автоматически потянулась к кулону на шее, но не смогла его нащупать сквозь толщу скафандра. Мысли о семье пришли, почему-то, только сейчас. Набрав побольше воздуха в лёгкие он повернул ручку, стремясь выбраться из ловушки, в которую угодил, и стараясь не задумываться о том, что возможно до станции ещё лететь миллионы километров.
|
|
6 |
|
|
|
|
Бомбардировка обломками завершилась и тут же внешние люки криокапсул стали открываться, выпуская работников станции, одетых в одинаковые оранжевые скафандры. На скафандрах не было ни опознавательных знаков, ни имен их владельцев, поэтому понять кто был внутри раковины было совершенно невозможно. Выделялся разве что пилот - на ее шлеме была нарисована толстая белая полоса с логотипом NASA. Первое что увидели космонавты за пределами своих стальных коконов, была знаменитая станция Алый Буревестник. Станция была так близко к кораблю, что с легкостью могла бы заслонить собой звезду. Стоило слегка напрячь зрение и можно было разглядеть бесконечные ряды солнечных панелей на гранях станционного кольца, затянутые поляризующей пленкой иллюминаторы и очертания стыковочных шлюзов на торце станционного стержня. Только взгляд приковывали не они, а огромная брешь в кольце примерно сотню метров в диаметре. Из-за этой бреши, если смотреть издалека, станция могла показаться бубликом от которого какой-то великан отщипнул кусочек. Сразу остановилось понятно что послужило причиной бомбардировки корабля - обломки переборок, обшивки и содержимое поврежденных отсеков на огромной скорости дрейфовали прочь от станции. Кораблю же просто не повезло оказаться в их поле. Почему так произошло оставалось только догадываться. Вполне возможно, что возникла ошибка в программе расчета курса корабля, отчего приблизился к станции под неожиданным углом, а система обнаружения станции не сработала и не разбудила экипаж вовремя. Вполне возможно, хоть ни разу до этого и не было прецедентов.
Тем временем, космические путешественники заметили пилота. И, словно гвозди к магниту, устремились к нему. Растерянные и испуганные, они желали лишь выбраться из этой ситуации и видели в пилоте выход из этой передряги. Первым до мисс Браун добрался Джонатан Кройтер. Он размахивал руками, пытаясь что-то спросить, но позабыл, что в скафандра нет устройства связи. Но придумать какой-то план не было времени. Из толстых металлических переборок станции неподалеку от бреши вырвался столб пламени. Несколько особенно больших кусков обшивки станции, - настолько больших, что по ним можно было определить назначение помещений, которые они по собой скрывали, - отделились от Буревестника и устремились к кораблю. Рой обломков поменьше уже окружил корабль и теперь жалил его толстую стальную шкуру и вывалившиеся наружу внутренности. Что-то взорвалось. Но на этот раз не на станции, а на транспортнике. Останки грузового отсека тряхнуло и космических путешественников бросило в навстречу летящей на них арматуре.
|
|
7 |
|