Книга V: И пусть проклятье выест мне веки | ходы игроков | [ ] Глава I а: Гнилостное дыхание за твоей спиной

Рут:

Мертвая земля чавкала под твоими тяжелыми сапогами с каждым шагом, что ты совершала. Ноги несли тебя к Хуго, сражающемуся с обезумевшим зверем за свою жизнь. Всего чуть-чуть. Пара мгновений отделяло тебя от них. Но прежде чем они бы прошли, животное наверняка оставило бы твоего товарища без руки. И ты, занеся над головой увесистый молот, отправила свое тело в полет. Короткий, быстрый. От того будет ли он удачен, зависели жизни тех, кто тебя окружал. Порой, в минуты опасности именно такие поступки, направленные на защиту ближнего, без заботы о собственной безопасности, прочерчивали линию между смертью друзей и смертью врагов. Ты метила волку в позвоночник. Перебить тому скелет. Превратить в агонизирующий труп. Промахнись ты не на много, и твоя ярость обрушилась бы на друга, кружившегося с животным в смертельной пляске. В левой руке он сжимал еще один тесак. Собирался вонзить его в животное. Его клинок достиг бы цели. Но ты успела раньше. Ударом, пришедшимся зверю в бок, ты снесла его словно ураганный ветер. С коротким поскуливанием, зверь, сопровождаемый треском костей, отлетел в сторону. В последний момент его пасть разжалась, освобождая истерзанную конечность странника, а голову отбросило назад. В грязь он приземлился уже мертвым.
Твое внимание привлекла вновь блеснувшая сталь в руках хрупкой спутницы. Лезвие устремилось в собравшееся было утолить свой голод за счет вопящего археолога животное. В этот раз клинок достиг цели, вонзаясь тому в бок. Судя по всему, нож задел какой-то нерв. Волка скрутил спазм. Взвыв создание, обратило горящие янтарной яростью глаза на свою обидчицу, забыв о чуть было не пойманной меж клыков жертве. Пару ударов сердца спустя, во всю свою прыть неслось оно на Агнессу. Прыгнуло, разинув полную слюны пасть. Не долетело пары шагов, встретившись с окровавленным обухом. Удар был умел и невероятно точен. От столкновения пасть промялась и лопнула осколками бежевого и брызгами багрового и розового. От мощного удара волчий полет тут же прервался, и туша тяжело рухнула на землю. Бой был окончен.

Крики Эрмонта стихли спустя несколько секунд. Он все еще лежал на земле, зажмурив глаза. Одежда его была изорвана, но сам он отделался лишь царапинами и ушибами Невредим он остался лишь чудом. Тяжело дыша, мужчина смотрел на тебя и твоих спутников огромными глазами, силясь поверить, что он остался цел. Рот его открылся, но слов вы не услышали. Лишь губы сложились в неуверенное «Спасибо».

Хуго повезло гораздо меньше, чем Гребе. Его правая рука ниже локтя представляла собой залитую кровью рванину. Грязь и кровь, смешавшись, пропитывали его рукав. Плоть была истерзана. Судя по лицу пилигрима, боль была ужасной. Но, тем не менее, кость была цела, пальцы на месте. Конечность даже слушалась его с некоторым трудом. Учитывая, что это была единственная рана на всех четверых после столкновения с двумя дикими зверьми, Око оказалось к вам милостиво.

Странник смотрел в сторону Рут невидящим взором. Можно было предположить, что это из-за болевого шока. Да, Хуго действительно стоял шокированный. Но не болью, а спасением. Раньше он всё делал сам. И теперь, в минуту опасности, он привычно рассчитывал только на свои силы. Как вдруг волка сорвал удар страшной силы. Помощь. Друзья. Это казалось таким странным, словно и не с ним происходило.
- Спасибо... - сказал он и собрался было отрезать кусок одежды на перевязку, как вспомнил о специях из подвала.

Неуверенно достав из внутреннего кармана винную бутылку с водой и чашку с лекарством, он спросил:
- Рут, можешь помочь промыть рану?

Тут же пришла мысль, что он слишком расслабился. Рут спасла его от волка, теперь он просит обработать рану. Так он скоро будет просить её достать еду. Негоже вышло, негоже... Но и назад слов не забрать.

Агнесса кинула нож, целясь в зверя, с молитвой на губах, чтобы спасти незнакомца и на этот раз попасть. И молитва ее, видимо, была услышана больным Оком. Нож вонзился в волка, скрутил его, заставил взвыть от боли и.. дал ему новые силы и злобу, чтобы отомстить ей. Животное кинулось на Агнессу, высвечивая ее янтарными глазами, желая в нескольких прыжках достигнуть ее ничем не прикрытого, кроме тонких изодранных тряпок, тела. И Агнесса застыла, наблюдая эту картину.

Огромная туша настигала ее, а она не могла пошевелить ни пальцем. Лишь стояла и с ужасом взирала на приближающуюся смерть. Никогда она еще не была так близка к смерти. Никогда она еще не смотрела ей в глаза. Убегать, защищаться, сражаться - все это уже было. Но вот так, голой грудью встречать неизбежное, без попыток оттянуть самый страшный момент - такого на ее веку еще не случалось.

Словно в замедленной съемке, она видела, как раскрывается пасть зверя, как с усилием толкают задние лапы землю, отталкиваясь, пружиня, чтобы накинуться на нее всей мощью крепкого тела. Как разлетается белесая слюна по воздуху и сияют злобой желтые глаза. Агнесса видела и себя со стороны. Совсем белая, такая худая и уставшая, она не весила ничего, по сравнению с этим зверем. Она даже ничего не составляла в целом рядом с ним. Его наполняла месть, жажда смерти и жгучая ненависть, ее же не наполняло ничего, кроме оцепенения, сковавшего не только тело, но и разум.

Достигни волк ее, она наверняка не стала бы кричать - не успела бы. Не стала бы молить о помощи и пощаде небеса. Агнесса отдалась бы смерти с покорностью и принятием. Слишком долго она уже водит с ней хороводы. И все же у смерти на нее были другие планы. Или не у смерти. Обух сверкнул в воздухе и прилетел точно в раскрытую с жадностью пасть зверя. Всего его тот час же смяло, кровавые брызги разлетелись по всей округе, орошая ее лицо, шею, грудь, руки осколками ненависти и каплями утраченной возможности. Агнесса лишь вздрогнула, когда багровая горячая россыпь оросила ее тело. Руки ее плотно вцепились в юбку, а сама она все также стояла, не в силах выбросить из памяти мелькнувшее разочарование в желтых, теперь уже мертвых глазах. Зверь упал, прильнул тяжелой мокрой тушей к матери Земле и больше уже не поднялся. А Агнесса так и осталась стоять, смотря на зияющую пустоту перед собой.

В моём распоряжении – секунды. Я не могла позволить себе медлить. Не могла позволить себе думать – мысли слишком отягощают голову, отвлекают от основной цели. Моя цель была до сентиментальности благородной. Спасти всех.
В этом не только был мой долг – защищать невинных. Я искренне считала, что в этом моё предназначение.
И тем не менее, я всегда трезво расценивала свои силы. Понимала, что спасти всех просто невозможно. Оказаться в нескольких местах сразу, быть быстрее, чем позволяет твоё тело от природы… Я видела несколько смертей на своём пути. Нелепых и несправедливых. Тяжело было научиться абстрагироваться. И не корить себя за то, что этих людей больше нет в живых…
Если бы кто-то из этих троих умер – что я почувствовала бы в тот момент? Смирилась? Или невообразимая ноша совести свалилась бы на мои плечи?..

…Хруст костей неприятно ударил по слуху. Рукой, удерживающей молот, я ощутила отдачу – тяжёлый металл соприкоснулся с плотью животного. Тело волка, по инерции, отбросило на пару метров в сторону.
В это мгновение я не думала о том, остался ли он жив. Если эта тварь поднимется и кинется в мою сторону – я успею среагировать и пошлю неприятный удар молотом снова.
Сейчас была проблема посерьёзней.

В тот момент, когда я справилась с первым волком, со стороны второго послышался жалобный скулёж. Секундой ранее рядом со мной просвистело в воздухе нечто маленькое и стальное. Теперь я уже знала, чем обособлен этот феномен, - Агнесса вновь демонстрировала поразительные навыки метания ножей.
В этот раз она попала. Это было видно по состоянию скорчившегося от боли зверя. По расплывающемуся пятну крови в его боку.
Но желтоглазый монстр вовсе не собирался сдаваться. С отчаянием и остервенением он бросился вперёд, оторвавшись от лёгкой добычи. Я не успела даже сделать шаг в его сторону, дабы прийти на помощь Эрмонту, когда это произошло…

…Кровь фонтаном брызнула из разломанной пасти, окропив мой доспех и одежду стоящей прямо за мной девушки. Полёт в прыжке, столь красивый, застывший перед моими глазами на долю секунды, прекратился резко, и туша бездыханно свалилась наземь. Лужа крови растекалась от его головы, которая в этот момент представляла собой страшное зрелище. В довершение я ткнула его в шею острым шипом молота.
Теперь всё было кончено.

Я выпрямилась, огляделась в поисках первого волка – убедилась, что тот мёртв. Убрала оружие за пояс. Тяжёлое дыхание, благодаря многочисленным практикам в стенах монастыря, восстановилось поразительно быстро.
Осмотрела спутников – на наличие повреждений. Агнесса, вроде, была в порядке – не считая странного застывшего выражения лица. Эрмонт, напуганный, всё ещё лежал в грязи, что-то лепеча себе под нос. Первым нарушил молчание Хуго, поблагодарив за спасение. Я перевела на него удивлённый взгляд. Конечно, слышать благодарности всегда приятно – но это был мой долг. Лучшей благодарностью для меня была их невредимость.
Он попросил меня о помощи, указывая на повреждённую руку. И в тот момент я что-то увидела в глубине его глаз – какую-то эмоцию. Неуверенность? Смятение?..
- Конечно, - улыбнулась я, приняв из его рук миску с уже знакомым содержимым.
В первую очередь я освободила его руку от лоскутов ткани, лишь после этого начала осторожными движениями втирать мазь.
- Эрмонт, иди сюда, - не глядя в сторону учёного произнесла я. – Нужно осмотреть твою спину. Агнесса, не поможешь?

Специи жгли, но останавливали кровь. Это было похоже на боль в пальцах, отогреваемых после долгого зимнего перехода. Только сейчас боль возвращения к жизни чувствовала не только рука, но и душа Хуго. Ему и раньше случалось получать помощь - мир полон добрых людей. Но сейчас всё было как-то иначе. Или ему только казалось, что идущие с ним видят в нём равного?
- Спасибо, Рут, - сказал он, когда обработка раны была завершена. - Волки оголодали, но здоровы. Их мясо может дать нам сил. Если ненадолго задержимся, я успею заготовить.

Агнесса постепенно приходила в себя. Сперва в ее мысли проникли запахи. Запах сырости, земли и тяжелый запах крови. Затем вернулись звуки. Сестра попросила ее помочь осмотреть Эрмонта. К своему стыду Агнесса совершенно не помнила их имен. Для нее они были были Сестрой, Странником и Незнакомцем. К слову о страннике - он был плох. В отличие от неудачливого беглеца, ему повезло меньше. Понимает ли Эрмонт, что он был на волоске от смерти? Пересмотрит ли он теперь свое отношение ко всему происходящему, и кинется ли в следующий раз прочь, оставив их волкам на съедение? Случай с Эрмонтом был хорошим уроком им всем. Вместе они были втрое сильнее, чем поодиночке. И Агнессе было, безусловно, приятно, что и ей удалось внести свою лепту в эту канву событий.

Что касается Сестры, Агнесса знала, что она не ждет благодарностей. Спасение их скудных жизней она считала своим долгом, но не отблагодарить Агнесса не могла:
-Спасибо тебе, Рут, - произнесла она, впервые назвав ее имя. Благо Странник, имени которого она все еще не знала, весьма кстати обратился к ней по имени.

Собрав ножи, она ловко запрятала их и направилась к Эрмонту с выжидающим взглядом, готовая осматривать его спину. На беглеца она была зла. Не по-мужски было бросать их и удирать прочь. Помимо того, что это не делало ему чести, так это еще был и крайне глупый поступок. Неужели он не знает, что происходит с овцой, если она покидает стадо? Неужели он надеялся избежать участи, просто бросив их и убежав? Ей хотелось получить от него ответы на все эти вопросы, но она продолжала молчать.

Рут:

Благородство. Красивое слово. Красивое понятие. Качество, что пытаются прививать детям с малых лет. Братья защищают сестер. Старшие помогают младшим. Сытые делятся с голодным. Это всегда было законом молодой невинной жизни. Но только с годами, когда ты растешь и готовишься вступить во взрослую жизнь, ты понимаешь, что не все так просто. Мир – далеко не светлое место. Несмотря на то, что таким его задумывало Око. Не всегда населяющие его согласны с Божественным замыслом. Жадность. Жестокость. Бессилие. Это видят те, кто живут в нем. И стараются оградить от этого своих детей. Безоружный брат не может защитить сестру от вооруженных грабителей. Сытые потому и сыты, что никогда не делятся с голодным, а оставляют себе про запас. Странствия по этому холодному и мрачному миру только выпячивают это. Сложно найти грань между злом и добром. Бедняк, попадись ему нож, сам готов прирезать за пару монет и кусок хлеба. А у банды разбойников могут быть семьи, которые надо кормить. Сколь бы не было всеобъемлюще и идеалистично твое желание защитить всех, оно, так или иначе, наталкивалось на одну необходимость: выбирать. Оценивать взглядом чуждой странницы, принимать решение за секунды, и двигаться дальше, моля Око, чтобы ты не ошиблась. Или, вернее, твоя ошибка не была такой фатальной. Нет на свете святых. Нет в этом мире абсолютного добра. Подари свет ока одному – другой его лишится. Такова твоя доля. Так тебе суждено исполнять твое предназначение.

Спасти всех удается редко. Действительно милость Всевышнего. И твоя заслуга, как щита обездоленных. Сегодня твой приговор голодным животным был исполнен полностью в соответствии с твоими желаниями и убеждениями. Ты спасла своих друзей. Что было бы, если бы тебе не удалось ? Корить себя можно за многое. Проклинать бесконечно долго. Так или иначе, смерти окружали тебя всегда. И многим еще предстоит тебя обступить. Рано или поздно самоуничижению должен прийти конец. Груз совести облегчится. Иначе невозможно найти в себе силы идти дальше. Или, быть может, твой путь как раз таков. Найти в себе силы, несмотря на каждую смерть, неподъемным грузом висящую на твоих плечах. И двигаться дальше, храня каждую из них в своем сердце. В любом случае, наверное, было бы глупо взваливать на себя еще и ношу того, что только могло бы произойти.

Обрабатывание ран всегда приносило странные ощущения. Ты чувствовала грубую теплую кожу в своих руках, когда втирала травы. Плотную, шершавую. Чувствовала, как она обрывается и дальше повисает залитым горячей кровью лоскутом. Пока ты наносила мазь, тебе даже вроде бы привиделись пару веточек черных капилляров. Наверное, ты просто насмотрелась на раны Рави и волчицы. Ярко-красная кровь впитывалась смесью, обнажая ссыхающуюся от консервантов плоть. Рука была в отвратительном состоянии. Сложно было представить, как ей можно было что-то сжимать не вытерпливая боль. Впрочем, время и свет Ока лечат все. Нужно было только найти, чем перевязать, пока время и Божественная милость не закончат свою работу.

Хуго:

Работать одной рукой было очень неудобно. А работа предстояла объемная. Благо ты хотя бы был левшой. Пользуясь правым предплечьем, ты придерживал тушу, пока левой аккуратно отделял шкуру от едва заметной жировой прослойки. Кровь очень сильно мешала следить за процессом. Ты не очень хорошо представлял, как делать это правильно. Нож часто соскальзывал, прорезая шкуру. Не реже уходил вглубь, отрезая куски мяса. В итоге получилось, мягко говоря, не очень. На помощь пришли кстати завалявшиеся нитки. С их помощью набор рваных кусков шкуры удалось соштопать в непрочное и грубое подобие мешка. Свою функцию он, хотя бы, выполнял, но нести его было неудобно. В «узелок» пошли наскоро срезанные грубые куски жилистого мяса. Не то, чтобы много. Но на несколько дней хватит. Заниматься обработкой костей и копанием в требухе не стал – и так слишком много времени прошло. Собрав всю свою добычу и перебросив его через плечо, уставший от кропотливой работы и весь измазанный крови, ты был готов двигаться дальше.

Агнесса:

Нож вынимался очень неохотно. Несмотря на то, что лезвие вроде бы не вошло в кость – на это силы твоего броска просто не хватило бы. Тем не менее, грубые тугие мышцы под волчьей шкурой, сведенные спазмом, сжали его плотно, словно не желали отдавать. Достав заляпанную кровью сталь, ты обтерла ее о грязную шкуру и спрятала в складках своей видавшие лучшие дни одежды. Чтобы найти другой кинжал, тебе понадобилось некоторое время. Обойдя несколько групп запачканных грязью кустов, осмотрев стволы ближайших деревьев и пошарив в паре луж, ты извлекла еще одно свое оружие на свет божий. Прежде чем ты его нашла, он пролетел довольно приличное расстояние и, ударившись рукоятью о ствол мертвого дерева, погрузился в бурую жижу в корнях одного из них, дожидаясь своей хозяйки. Очистив по возможности клинок с помощью местной растительности, ты вернулась, чтобы осмотреть ученого.

«Благодарю, вас но кажется я не ранен», - смущенно пробурчал Гребе, пока ты осматривала его плечи и спину. Одежда его запачкана и изодрана, сам он был усеян царапинами и ссадинами, но, на удивление, на этом было все. По счастливому стечению обстоятельств, плотная одежда защитила худого ученого не хуже доспехов. Судя по всему, его истории тебе было еще суждено послушать.

Много чего ты хотела сказать этому глупому трусу. Бестолковому, несуразному и слабому. Наверное, он даже понимал, что ты о нем в данный момент думала. Поэтому и молчал и старательно избегал встречаться с тобой взглядом. Но что с него, в конце концов, было взять. Он был простым ученым. Исследователем. Вряд ли он волка то вживую до этого момента когда-либо видел. Странно было бы ожидать, что он поведет себя иначе.

Пока Хуго был занят своей работой, у тебя, как и у прочих твоих спутников было время отдохнуть. Но рано или поздно передышка подходит к концу. Когда странник распрямился, закончив свою нелегкую работу. Эрмонт впервые за все это время подал голос: «Прошу, давайте двигаться дальше. Не хочется здесь оставаться». Эти слова были адресованы всем, но взгляд его был обращен на Рут. Просто потому, что ему было страшновато разговаривать с явно злой на него Агнессой, а на перепачканного в крови, словно маньяк, Хуго он старался не смотреть.

Технический пост

Агнесса, Рут и Хуго переходят в главу II

Глава I завершена.