[CoC 7] Санаторий "North Island" | ходы игроков | Северный Остров

Бьянка шла за широкой спиной Мика и ощущала поддержку в этом сильном человеке. Все что творились сейчас на острове было для нее из ряд вон выходящим и хрупкой женщине была просто необходима твердая мужская рука. Девушка, что шла позади нее не внушала никакого доверия - для Бьянки она была умалишенной, а с такими людьми всегда нужно держать ухо востро, причем надеяться на старика Андерсона, сопровождающего Дарлин, было слишком опрометчиво.

Осматривая помещения они подошли к еще одной двери и неожиданно мистер Харди замер, подняв руку в предостерегающем жесте. Сначала Джон, затем Мик и доктор Ройфе входили по очереди в комнату, из которой чувствовался терпкий запах крови, сопровождая свои наблюдения ужасными словами. Жизнь часто преподносит сюрпризы, но слова Мика и доктора Ройфе сказали Бьянке то, во что до последнего не хотелось верить: "Доктор Бревер мертв, доктор Альдус Бревер мертв", - мысль прокручивалась в голове девушки снова и снова и подумать о чем-то другом сейчас было совершенно невозможно.

Хотела ли она войти туда? Нет, смертей было уже очень много и снова пережить весь ужас окровавленного тела ей совсем не хотелось. "Убраться с острова! Поискать лодку и уплыть прочь!" - эта мысль Джона Харди Бьянке не просто нравилась, она ее поглотила и теперь уже ничего не могло заставить ее передумать.
- Да мистер Харди! Это лучший выход в нашей ситуации. Я думаю нам тут не место - пусть разбираются полицейские, а нам срочно нужно покинуть остров и доложить о случившемся местным властям, - с этими словами Бьянка с надеждой посмотрела на Джона.

Беглый осмотр помещения показал немногое. Рабочий стол доктора Бревера был придвинут почти вплотную к книжной стене и завален бумагами - письмами, какими-то счетами, несколькими научными журналами, канцелярскими принадлежностями. Что внутри ящиков стола, понятное дело, не было видно - для этого пришлось бы отодвинуть сам стол, чтобы добраться до них. Большой бумажный шкаф с четырьмя выдвижными ящиками был задвинут в дальний угол комнаты и преграждал доступ к двери, которая располагалась там - вероятно, она вела в какое-то подсобное помещение или, возможно, в уборную. Вся стена, к которой был придвинут стол, была занята встроенными книжными полками, сплошь заставленными книгами и журналами; видимо, доктор посвящал много времени чтению. Под окном стоял невысокий металлический сейф с колесиком, на котором были нанесены цифры - видимо, сейф запирался не на ключ, но посредством кода или шифра. Видимо, чтобы понять, что произошло с несчастным доктором, нужно было потратить куда больше времени и усилий.

Осмотр тела жертвы чудовищного убийства также поведал не так много: доктор Ройфе определил, что конечности Альдусу Бреверу отпиливали, пока тот был жив и в сознании. Смысла таинственных знаков, нарисованных, видимо, его же кровью на щеках и лбу ни он, ни Микелле опознать не смогли. Содержимое брюшной полости лежало тут же, рядом, в глубокой луже крови, но Абрахам заметил, что внутри тела отсутствовали печень и сердце. Тот факт, что нигде не не наблюдалось следов и отпечатков, доктор Ройфе объяснил для себя тем, что большая часть крови растекалась по полу уже посмертно, когда убийца уже ушел; он, вероятно, использовал перчатки и - в этом Абрахам был уверен - хорошо разбирался в человеческой анатомии и том, как причинить бездну боли человеку, не убив его во время членовредительства.

- Бедняга доктор, - печально сказала Дарлин, заглянув через дверной проем внутрь кабинета - видимо, она не поняла или проигнорировала слова Микелле о том, что входить в кабинет пока не стоит, и приоткрыла дверь. - Он был таким любопытным. Слишком любопытным и любознательным. Излишества никого не доводят до добра, так говорят.

Еще некоторое время назад Ройфе поддержал бы идею джентльмена с пистолетом прекратить осмотр места преступления и заняться эвакуацией, однако обстоятельства с тех пор поменялись и, в условиях отсутствия средств связи, возможность покинуть остров в ближайшие часы представлялась весьма сомнительной.

- Если кому интересно, то тело выглядит так, будто доктор Бревер был убит человеком, имеющим образование в области хирургии, либо практикующим средневековые пытки, - подытожил Абрахам небогатые итоги исследования трупа, после чего ответил мистеру Харди, предлагавшему немедленно покинуть кабинет и заняться поисками водного транспорта, - И нет, я не вижу перспектив в попытках найти ночью лодку на незнакомом острове, учитывая, что в темноте рыщет убийца или даже целая банда. Лучше удостоверьтесь, что к нам прямо сейчас никто не подкрадывается, пока я тут все осматриваю.

Ройфе предполагал, что профессиональная деятельность погибшего была как то связана со случившимся, а потому кабинет хозяина Санатория мог дать ответы на многие вопросы, например какие методики лечения использовал и какие исследования проводил доктор Бревер перед тем, как началась череда убийств. Кроме того личность и мотивы убийцы продолжали оставаться неясными, а его деятельность была слишком организована для типичного сумасшедшего. Если в документах получится найти список пациентов или гостей, прибывших на остров ранее, то появлялась вероятность бы хотя бы очертить круг подозреваемых. Окинув взглядом обстановку в кабинете, Абрахам составил примерный план исследования помещения: сначала стоило осмотреть рабочий стол, затем бумажный шкаф с выдвижными ящиками и наконец книжные полки, где тоже могла содержаться полезная информация. К сожалению сейф, в случае если он был заперт, приходилось отложить на потом, так как навыков великого взломщика доктор в себе не ощущал.

В общем, не вытерпел старик. Не смог удержаться и, бросив рассматривание коридора (все равно ничего путного не заметил), все-таки зашел в комнату.
Да, картина, открывшаяся взору пенсионера была не очень приятной. Не то, чтобы увиденное шокировало Меривезера, но он понимал, почему мистер Дамиани не рекомендовал госпоже Бьянке входить внутрь.
- Если, доктор, вы закончили с осмотром, то давайте накроем тело. В смотровой я видел простыни, - Андерсон довольно резво для своего возраста направился в соседнюю комнату.

- Ну вот, так будет лучше, - произнес почтенный джентльмен, когда останки доктора Бревера оказались прикрыты белой тканью. Впрочем белой она была не очень долго, практически сразу же покрывшись бурыми пятнами от еще не успевшей высохнуть крови.
- Так здесь у нас что? - пока доктор Ройфе изучал записи покойного, Андерсон решил заняться тем, что ему было ближе, а именно сейфом.

Мик, после беглого осмотра, ожидаемо, ничего не нашёл, не вспомнил и не услышал. Что, разумеется, было чертовски логично! Нет, он конечно, был бы рад увидеть надпись "здесь был Джон Смит", но как раз если бы нашёл нечто подобное, он мог бы поручится, что последний, кто виновен в смерти управляющего резиденцией, это Джон Смит.
Спустя несколько минут, доктор дал своё заключение, которое Микелле слегка удивило.
- Кто-то, кто хорошо разбирается в анатомии? Это интересно, право. Стало быть, стоит начать с персонала лечебницы. Как вам теория, кто-то из коллег.. - Итальянец поперхнулся, вспомнив, что стоящий рядом с ним доктор как ни крути, так же коллега убитого, однако продолжил. - ... давно и плотно точил зуб на него, и, решил таким вот жестоким образом, замаскировать убийство под проделки больного? Хотя, какой же сволочью нужно быть, чтобы убить СТОЛЬ жестоко. Найти бы этого мудака, да побеседовать с ним до прибытия полиции.
Мик, при этих словах, совершенно непроизвольно сжал руку в кулак.
Когда доктор переключил своё внимание с осмотра тела на картотеку, Мик, решил прикрыть тело до поры до времени, как раз к тому моменту, как он отыскал подходящий кусок ткани, в комнату вошёл мистер Андерсон, с которым он имел честь пересечься у пристани. Спасая нервы пожилого джентльмена, Мик как можно скорее набросил ткань на то, что осталось от доктора.
- Тут произошло крайне жестокое убийство. - Прокомментировал он. - Полиция прибудет сюда ещё ой как не скоро, посему мне кажется разумным, хотя бы попытаться определить личность убийцы или убийц.
С этим словами, Мик направился в противоположную сторону, туда, где виднелась маленькая дверь. Осмотрев шкаф и дверь на наличие чего-то примечательного, и прислушавшись к звукам идущим из-за маленькой двери, Мик отодвинул шкаф и попробовал открыть дверь.

Время тянулось для Бьянки слишком медленно, видимо идея с поиском лодки и правда была абсурдной. Мик уже пробовал найти что-то подходящее когда спускался к пирсу, а бродить в темноте сейчас было очень опасно.

Оставаться в коридоре в гордом одиночестве Бьянке совсем не хотелось. Быть обузой и просто стоять? Нет, только не сейчас, когда жизнь зависит от любой, даже мелкой помощи. После слов старика Андерсона она прошмыгнула в дверь и стараясь не обращать внимание на укрытый труп подошла к шкафу и стала выдвигать ящики, в поисках ответов на давно назревшие вопросы.

Закончив с осмотром шкафа она перевела свой взгляд на коллегу и с удивительным, свойственным только ей, приятным голосом попросила его:
- Мистер Харди, вы не могли бы отодвинуть стол? Возможно внутри ящиков мы сможем найти ответы.

Сейф действительно открывался при помощи той самой комбинации, которую мистер Андерсон обнаружил в спальне доктора Бревера: инженер прокрутил колесико на "3", услышал характерный щелчок внутри дверцы сейфа, потом переместил колесико на деление "2", снова щелчок, и так до конца шифра. На последней единичке щелчков было два, и Меривезер почувствовал, как дверца открылась. Внутри сейфа содержалось несколько папок - документы, преимущественно касавшиеся землевладения, владения помещением Санатория, несколько выписок с банковского счета с указанием пожертвований и инвестиций, вложенных в развитие этого предприятия, планы помещения и карта земельного участка, на котором был выстроен Санаторий. Под папками лежала книга в переплете из телячьей кожи, выкрашенной в иссиня-черный цвет. Две металические защелки удерживали книгу закрытой; судя по качеству страниц, они были сделаны из пергамента, а сама книга явно была старой, очень старой - написанной, возможно, несколько столетий назад.

Отодвинув рабочий стол доктора, среди его внутреннего содержимого гости Альдуса Бревера обнаружили большой фонарь с массивным аккумулятором, револьвер 38-ого калибра, коробку с патронами, массивную связку ключей, заколку для галстука и металлическую флягу с чем-то жидким внутри. В другом ящике стола лежал личный дневник доктора, последними записями в котором было следующее:

Если бы эти кретины, Хейген и Аллен, услышали бы то, что слышал я, я смог бы сошвырнуть их с их насестов. Пока не знаю, что именно я обнаружил, но даже сама чистая мощь голоса Х., пока он находится во власти той личности, поражающа и очевидна. Джеймсон нашел в Лондоне книгу - весьма старую - в которой, как он утверждает, есть упоминания обо всем том, о чем говорили Х. и Д. Он обещал отправить ее мне вместе с последним письмом. Теоретически это должны быть записи слов некоего испанского монаха, жившего в XV веке. Из-за безумного содержания этих слов, насколько мне известно, того монаха Инквизиция приговорила к сожжению на костре.

Книга прибыла вчера. Почти целый день я потратил на то, чтобы просмотреть ее - большая часть содержания не поддается пониманию, какой-то бред. Хотя все-таки Джеймсон был прав: те страницы, которые он любезно пометил, содержат отсылки к тому, о чем упоминали Х. и Д., и - удивительно! - даже Л. По прочтению тех страниц я ощутил холодок ужаса, поскольку это было все равно, что снова слушать слова Х. - а они никогда не оставляли меня безучастным.

Среди вороха бумаг, покрывавших рабочий стол, большая часть была счетами, квитанциями и рецептами. Единственный достойный внимания лист бумаги оказался письмом, который Альдус Бревер не успел дописать:

Уважаемый редактор!

В ответ на письма докторов Хагена и Аллена, которые вы напечатали в июньском номере вашего журнала, я хотел бы заметить, что ожидал куда большего от двух так высоко оцениваемых представителей нашей профессии. Я категорически не приемлю их несогласия, поскольку моя работа - в высшей степени экспериментальна и все результаты, которые я получил на настоящий момент, являются абсолютно спекулятивными - я четко отметил это в своей предыдущей статье. Я не делал никаких заявлений, а лишь описывал наблюдения. Со времени выхода той статьи я продвинулся дальше в своих экспериментах, и новые результаты лишь подтверждают предыдущие наблюдения. Тем не менее, на сей раз я не буду предоставлять ничего к печати, пока не получу неоспоримые доказательства своей правоты. Доказательства такие безупречные, что смогут убедить даже закостеневших скептиков. Я не опущусь до

Пройдясь вдоль книжных полок, докторй Ройфе с удивлением для себя отметил, что его покойный коллега, судя по названиям книг на форзацах, чрезвычайно интересовался Древним Египтом - почти половина книг, стоявших на полках, касались различных аспектов древнеегипетской культуры, религии и истории. Поверх стопки "Журнала Американского Психологического Общества" (Абрахам Ройфе вспомнил, что как-то читал статью доктора Бревера в одном из номеров этого издания) лежала тетрадь, на обложке которой дерганым почерком было выведено: "Аллен Хардинг. Творчество". Доктор Ройфе прошелся вдоль книжных рядов и внезапно заметил, что в одной из книг (оказавшейся словарем древнеегипетского языка, составленным неким Жаном-Франсуа Шампольоном) была воткнута газетная вырезка, служившая закладкой; на ней, как заметил Абрахам, несколько строчек печатного текста были подчеркнуты красными чернилами. Заинтересовавшись этой вырезкой, доктор Ройфе достал книгу, раскрыл ее и внимательно прочем содержимое вырезанной из газеты статьи:

КАИР. Необычная находка была совершена сегодня группой археологов в составе частной экспедиции, финансируемой г-ном Хантсфордом. Их лагерь на настоящий момент расположен примерно в двадцати милях к западу от Долины Царей - там археологи обнаружили погребенные под песком развалины древнего храма и остатки нескольких колоссальных изваяний. Предполагается, что данное открытие сможет пролить свет на некоторые белые пятна в истории древнеегипетской цивилизации.

Одно из изваяний являлось, по видимому, стелой, возведенной в честь некой принцессы Анепхис, о которой до сих пор не было никаких сведений. Очевидно, что она жила около 1400 г. до н.э., и прославилась тем, что благодаря ей силы некоего врага, угрожавшего в то время стране, были полностью разбиты. На стеле нет конкретных указаний на то, кем именно был этот "враг", но ученые предполагают, что речь идет о кочевниках-гискосах, или даже о таинственном "морском народе", упоминания о котором содержатся в нескольких других находках и источниках.

Работы по исследованию новооткрытого святилища ведутся полным ходом и будут продолжаться еще не менее двух лет.

Внутри шкафа для бумаг находились личные дела сотрудников и истории болезней пациентов Санатория, которые работали и "отдыхали" в нем за весь период деятельности заведения. При беглом просмотре документов можно было предположить, что на настоящий момент в штате заведения числится шесть человек: доктор Альдус Бревер, медицинская сестра Кетрин Эймз, медицинский брат Чарльз Джонсон, экономка Флоренс Мэйфлауэр, горничная Элайза Малруни, садовник Джереми Ностингейл. Пациентов было восемь: Кренделл Биллингз, Дарлин "Джейн Доу", Леонард Хокинз, Сесил (Карла) Рендольф, Аллен Хардинг, Генри Адам Барбер Третий, Бланш Годдард Ричмонд, Порция Макинтайр. Истории болезней пациентов были увесистыми, с уймой записей и пометок рукой доктора Бревера - на изучение всех их уйдет пара часов минимум.

Дверь, которую хотел открыть Микелле, была заперта, но доктор Ройфе так кстати обнаружил в столе своего коллеги связку ключей, и один из них подошел к замочной скважине на двери. Осторожно приоткрыв ее, итальянец обнаружил небольшую подсобку, заставленную этажерками, на полочках которых лежали пузырьки с таблетками, бутылочки с какими-то жидкостями, коробочки и упаковки с лекарствами.

Тем временем Джон вернулся из смотровой комнаты, на сей раз вооруженный не только своим пистолетом, но и острым скальпелем, который молодой человек прихватил оттуда.

Конструкция сейфа оказалась знакомой Меривезеру - вполне обычный "Juwel". Конечно английские сейфы на порядок лучше, но в общем-то Андерсона совершенно не удивился тому, что Бревер выбрал итальянский. От его бывшего зятя можно и не такого можно было ожидать. Впрочем знание устройства сейфа вряд ли помогло бы его открыть, но к счастью пенсионер вспомнил о найденном клочке бумаги с загадочными цифрами. Старик попробовал и не прогадал: шесть щелчков, потом еще один и крепость взята, сейф открыт.

Тем временем спутники Андерсона тоже не теряли времени даром: в ящиках стола и в шкафу оказалось множество занятных документов. Естественно, любопытный пенсионер не мог не поучаствовать в их изучении.
- А мне сразу не понравилась эта миссис Ричмонд, - уверенно заявил Меривезер, изучив список пациентов. В этот момент он уже был абсолютно уверен, что с самого начала раскусил лже-медсестру.
- А еще мне кажется, что загадочные Х, Д и Л - это Хардинг, Дарлин и Леонард, - пенсионер гордо посмотрел по сторонам, весьма довольный своей догадкой, - Надо изучить их истории болезни.

На основании обнаруженных бумаг можно было выстроить некоторую картину медицинской работы доктора Бревера, проводившейся незадолго до прибытия гостей. По всей видимости, не менее чем трое из его пациентов имели симптомы того, что с точки зрения религии называлось одержимостью, а в рамках психиатрии характеризовалось термином, известным как "диссоциация личности". Это расстройство было описано пару десятков лет назад доктором Мортоном Принсом на основании наблюдений одной из пациенток, а его однофамилец, священник и психолог Уолтер Франклин Принс в своей книге утверждал, что смог вылечить экзорцизмом аналогичный случай, когда в разуме одной девушки уместилось сразу пять личностей. В целом, на данный момент явление это было крайне редким и в своей практике доктор Ройфе только пару раз сталкивался с похожими симптомами, когда пациенты верили, что в них вселился демон, однако в обоих случаях имела место паранойя, а не диссоциация личности.

Появление сразу трех умалишенных с одинаковыми симптомами в стенах небольшого частного учреждения могло показаться невозможным, однако способность психических отклонений распространяться, как в узких, так и в широких человеческих коллективах была известна уже давно . В мировой истории имели место случаи, когда признаки сумасшествия начинали проявлять многие обитатели отдельных городов или даже целых регионов, в результате чего они приобретали характер настоящих эпидемий, самыми известными из которых были пожалуй Пляски Святого Витта в Германии и Тарантизм в Испании. Так что в Санатории вполне возможно произошло нечто подобное, однако стоило учесть еще один важный момент, ведь как следовало из дневника доктора Бревера, бред, что несли пациенты, совпадал с текстом некой средневековой книги, которая похоже была найдена в черном переплете среди бумаг погибшего. Самое очевидное объяснение заключалось в том, что один из больных был с ней ранее знаком и потом просто поделился с другими пациентами своим религиозным бредом, после чего некоторые из них стали его повторять, чем несказанно удивили доверчивого доктора Альдуса. В принципе ничего удивительного, возможно так в свое время были написаны Танах и Библия, но в любом случае стоило изучить историю болезней пациентов, аббревиатуры чьих имен и фамилий упоминались в дневнике, чтобы узнать подробности развития ситуации. К счастью, один из попутчиков уже пришел к аналогичным выводам, заодно разоблачив сумасшедшую леди, успешно притворившуюся медсестрой, и Абрахам поспешил его поддержать, пока остальные гости не сбежали искать лодки в камышах, размахивать пистолетами, падать в обморок и заниматься прочими безусловно важными делами.

- Совершенно с вами согласен, не будем терять времени, я немедленно их изучу, - Ройфе отобрал истории болезней перечисленных Меривезером пациентов из стопки бумаг и обратился к остальными присутствующим в комнате - Вы тоже можете помочь в деле расследования, если посмотрите содержимое тетради, озаглавленной, как "Аллен Хардинг. Творчество", а заодно пролистаете и вон ту черную книгу из сейфа.

Обыск в кабинете намного отвлёк Мика, как ни крути, а крутиться на месте преступления он не привык, но сейчас ситуация была довольно необычна, и он, стараясь быть по возможности полезным группе, старался придумать что-то, что могло бы как-то сдвинуть расследование с мёртвой точки.
Выслушав зачитанные вслух письма, в голове Мика промеькнула одна мыслишка, которую он не побоялся высказать.
- Доктор, насколько я понял, вы с доктором были довольно дружны. Посему, позвольте задать вам вопрос, за который вы возможно захотите меня убить. Доктор Бревер был подлым человеком? Послушайте, какая у меня теория зарадилась после прочтения его писем. Бревер был не в ладах с двумя коллегами, неким Хейгеном и неким Алланом, возможно, он пытался их подсидеть. Чтобы это сделать, он одного из коллег, а именно, Алана, представил как своего пациента. Я сейчас говорю про Аллена Хардинга, знаете, пристроив его сюда и обращаясь с ним как с больным, он мог бы усугубить какие-либо проблемы того. Возможно что и второго врача он замаскировал как Пациента... я не знаю. А далее, происходит следующее, как только появляется возможность вырваться из нового метода лечения, врач (Аллен) это и совершает, предварительно его пошатнувшаяся психика заставляет причинить доктору сильные страдания - Мик кивнул на распростёртое тело. Вы сами сказали, что оно было растерзано профессионально.
Мик замолчал, глядя на доктора. Сейчас тот либо разрозится потоком проклятий, а то и попытается ударить Мика, или прокомментирует его гениальное умозаключение основанное на то, что имя "Аллен" повторяется.
Сам Мик время тоже не терял. Вначале он взял в руки чёрный древний фолиант из сейфа, и открыв его, перелистнул несколько страниц, стараясь отыскать что-то, что возбудит в его мозгу какие-то воспоминания. После чего, он взял в руки тетрадь "Аллен Хардинг. Творчество", и принялся листать страницы.

Абрахам отвлекся от чтения историй болезней и ответил итальянцу, не высказывая вопреки ожиданиям никаких резких эмоций, для которых он в принципе не видел повода:

- Что касается возможных недостатков доктора Бревера, то я не настолько его хорошо знал, чтобы заметить за ним какое то подлость или коварство. Да, мы вместе учились, но я был сосредоточен непосредственно на изучении медицины и не сильно стремился заводить личные знакомства с окружающими, потому, к сожалению, не смогу вам его подробно охарактеризовать, как человека. Для меня он был одним из студентов, ничем особо не выделявшимся среди остальных. Что касается "доктора Аллена", который критиковал работы погибшего, и "Аллена Хардинга", который является одним из пациентов клиники, то я удивляюсь, если это окажется один и тот же человек, ведь, судя по дневнику Альдуса Бревера и его недописанному письму, он воспринимает упомянутых людей, как разных личности, даже упоминая их одновременно в одном тексте. В любом случае, исследование документов, я уверен, даст нам ответ и на этот вопрос.

С точки зрения молодой журналистки текущая ситуация требовала очень серьезного подхода. Это Бьянке всегда вдалбливали учителя, требуя вникать в суть процессов происходящих вокруг. Увы и ах, сейчас настал тот звездный час когда страхи уже и не так страшны, а положение обязывает. Пока мистер Дамиани читал книгу она не могла оторвать глаз от столь ценной находки, жадно обволакивая ее взлядом, словно пытаясь прожечь насквозь, но узнать что там внутри.

- О, Мик, вы не могли бы дать взглянуть эту удивительную книгу? - больше требуя, нежели прося проговорила Бьянка. Ее бабка увлекалась мистикой и видимо какая-то часть ее души всколыхнулась при виде исторической находки. Не сказать чтобы ей нравилось ковыряться в старых манускриптах или изучать древние языки, но кое-что о мистике она знала.

Заполучив книгу, первое на что Бьянка обратила особое внимание, так это на пометки загадочного Джеймсона, пытаясь узнать на что тот хотел обратить внимание доктора Бревера, ведь изучать ее всю сейчас было абсолютно невозможно, по крайней мере не в такой обстановке. А затем она по привычке посмотрела первый и последние листы, надеясь найти выводы из всего потока слов исписанных в книге. Закончив с книгой любопытная журналистка двинулась на встречу пузырькам и колбочкам - тем вещам, что всегда будут интересовать женщин независимо от возраста.

Не найдя для своего плана сторонников, за исключением мисс Джованни, Джон начал неторопливо прохаживаться по коридору, заходя иногда в кабинет, чтобы посмотреть на успехи своих спутников. В то время, как он не считал лучшим решением самостоятельные попытки найти убийцу или же убийц, отправиться в темноте одному (или же с обузой в лице Бьянки) на поиски лодки было чистым самоубийством.

Пока мистер Харди наблюдал, как остальные стали играть в детективов-любителей, которые по его мнению лезли в совершенно не своё дело и вместо того, чтобы предпринимать решительные шаги по своему спасению взялись за дело полиции. Джону было очевидно, что убийцы - это кто-то из числа пациентов лечебницы, а кто конкретно - ему не было важно. По понятным причинам стоило опасаться их всех. То, что в числе пациентов оказалась и "медсестра" не стало откровением, но лишь ещё одним мазком в этой картине всеобщего кровавого безумия.

Постояв немного в дверях с револьвером в руке, которые от нервного напряжения и обильного потоотделения слились в одно целое, Джон всё-таки ощутил профессиональное любопытство, оставившее его в тот самый момент, когда он стал свидетелем первого убийства. Переступив через тело покойника, неуверенной походкой молодой журналист направился к книжным полкам. Египтология не была таким уж странным увлечением в это время, поэтому особого внимания зачитанному отрывку Джон не придал, но среди книг доктора могло оказаться что-нибудь более необычное, что хоть и не укажет на убийцу, но добавит несколько штрихов в портрет покойного.

Бьянка взяла в руки довольно увесистый фолиант и открыла первую страницу. Книга называлась "Ересь некоего Кастро Веласкеса из Арагона, постриженного в монахи, но позже отринувшего Господа нашего Иисуса Христа, поддавшись искушениям нечистого, но заверяющего, что то Метатрон, Глас Божий, вещал ему. Записано во время исповедей на дыбе и огне слугой Божьим Херемиасом Диасом 14 октября 1492 года от Рождества Христова в Севилье". Собственно, название было каллиграфически изящно написано древними чернилами на пергаменте, и было оно на испанском языке - итальянка поняла почти все содержание, а после, присмотревшись, заметила подстрочный перевод на английский аккуратным мелким почерком, написанный карандашом. Остальной текст переведен не был, но там, судя по всему, приводился список имен священнослужителей высших санов, давших благословение на сию "исповедь на дыбе и огне". Последняя же страница не содержала ничего, кроме вензеля с откровенно католическим контекстом - возможно, герб того ордена, служителями которого были приняты "исповеди". А вот страница, помеченная таинственным британским помощником (и, судя по всему, переводчиком) доктора Бревера, была более интересна. Решив не напрягаться попытками понять содержание испанского текста, написанного в XV веке, девушка сразу начала читать подстрочный перевод:


И было сказано, что когда "Те, Кто Ждут" пришли в земли фараонов, погрузили они их во тьму, оросили ее кровью и наполнили разрушениями, и так было до тех пор, пока Аннефис, жрица Баст, не остановила Их. Известно, что передвигались Они по ночам, ибо боялись сиятельного света Ра, а также страшились движущихся вод. И преисполнилась божественного вдохновения Аннефис, и повелела жрецам создать камни, и убоялись Они камней, и отступили к Нилу, упав в его воды, и унесла Их река в море, где соленые воды и уничтожили Их. Аннефис же, получившая серьезные раны тогда, когда изгоняла Их, умерла, а с нею, как говорят, умерла и тайна изготовления камней. И погребли ее в той гробнице, чье месторасположение сокрыто, и не было еще обнаружено.


Прочтя это, Бьянка передала книгу Микелле, а сама отправилась в каморку с лекарствами: там она нашла все, что планировала собрать для их группы "выживальцев на острове", а также обратила внимание, что в кладовой изобиловали психотропные препараты, многие из них весьма сильного и мощного воздействия - она когда-то читала, что подобные были запрещены к использованию в Европе, поскольку при постоянном применении вызывали необратимые разрушающие процессы в головном мозгу пациента; в Штатах же их все еще использовали, хотя и не часто - зачастую для того, чтобы вызвать у пациентов гипнотическое состояние медикаментозно.

Микелле, принявший фолиант из рук синьорины Джованни, бегло пролистал древнюю книгу, но единственное, что он смог понять, это то, что на ее изучение - даже используя английский перевод, начертанный под каждой строчкой карандашом, нужно время. Тем не менее, несколько страниц, на которых были приведены рисунки, заинтересовали его: там постоянно повторялось изображение знака, который он где-то видел, причем совсем недавно... Порывшись в памяти, итальянец внезапно вспомнил, что именно такой символ он видел на медальоне капитана Эбенезера, когда обнаружил его труп на пристани часом ранее. Решив уделить манускрипту больше времени на досуге, Мик приступил к прочтению книги куда меньшего объема - не книги даже, а тетради с записанными неровным дерганым почерком стихами и короткими рассказами. По мере того, как молодой человек читал это, он ощутил, что независимо от предыдущего опыта, а повидал на своем веку он немало, ему становится если и не страшно, то определенно не по себе - такой ладный и даже в чем-то изящный слог повествовал об ужасах, смерти, боли и зле, которого вторглось в этот мир из миров иных, причем делал это ритмично, завораживающе, так, что сложно было оторвать взгляд от корявых строчек. Когда Микелле долистал тетрадь до конца, он, утерев капли холодного пота, проступившие на его лбу, выдохнул и сказал себе: "бред! полный бред умалишенного; талантливого, как черт, но все же умалишенного". Однако неприятные мысли и ощущение того, что они вляпались в очень прескверную историю, в которой вряд ли поможет его скрипка и предыдущие навыки, не оставляло молодого итальянца.


Тем временем доктор Ройфе принялся изучать личные дела пациентов доктора Бревера, чьи имена его заинтересовали в первую очередь. Доставая файлы с именами, доктор и сам не заметил, как вместе с ними из каталога вылезла тонкая папка из синего картона, и упала на пол - вероятно, он была плотно прижата к одному из файлов, которые заинтересовали Абрахама. Доктор Ройфе, постаравшись сосредоточиться на самом важном, внимательно просмотрел все три дела:


Аллен Хардинг

Сразу после публикации своей первой (и единственной) книги - сборника стихотворений, Хардинг пропал и на протяжении полугода никто не знал, где он находится или что с ним произошло. Предполагаю, что все это время он находился в состоянии сильнейшей наркотической и/или алкогольной интоксикации, что объяснило бы то состояние, в котором он был обнаружен.

Тяжело поврежденное состояние сознания Хардинга делает химиотерапию или медикаментозное лечение малоэффективным, если не вообще бесполезным. Тем не менее, гипноз оказывается в высшей степени действенным. Пусть пациент и не показывает наличие множества личностей, как наблюдается в случае с Дарлин, та личность, которая становится главенствующей во время гипнотического сеанса, всегда одна и та же, и всегда четко выражена. У нее глубокий голос, неторопливая, последовательная речь, в высшей степени интеллектуальная манера изъясняться; почти всегда крайне требовательная и властная, совсем непохожая на манеру Хардинга. Порой личность не разговаривает вообще, но разительные перемены в выражении лица, взгляде и жестах Хардинга полностью выдают ее присутствие. Порой кажется, что она словно наблюдает за нами, созерцает, делая какие-то выводы. Когда ее вынуждают говорить, она чаще всего не отвечает на вопросы, взамен делая заявления и утверждения. Как правило, это утверждения напоминают темные и зловещие пророчества о грядущей тьме, погибели человечества и неком "Том, Кто Ждет".



Дарлин "Джейн Доу"

Изначально обнаруженная полицейским патрулем, когда она блуждала обнаженной по Бостонской Аллее, пациентка была доставлена в государственную ночлежку. В течение многих лет было предпринято множество попыток идентифицировать ее личность, определить ее происхождение, узнать хотя бы что-нибудь о ней - все безрезультатно. Предполагаю (по физиологическим признакам), что теперь ей где-то 27-29 лет.

Традиционные терапевтические методы оказались безрезультатными, однако под воздействием глубокого гипноза или при использовании определенного сочетания медикаментов (см. ниже), способны раскрыть ее подсознание. Изначально мне казалось, что я обнаружил личность - "настоящую" "Дарлин", однако она заявила, что ее зовут "Фанни", что она "живет в Ирландии", и - самое поразительное - что сейчас "на дворе 1862 год, а как иначе".

После продолжительного курса медикаментозных интервенций, начали проявляться все новые и новые личности; на данный момент я классифицировал 27, хотя, должен заметить, многие из них проявлялись лишь единожды и более никогда не проявлялись. Каждая личность относилась к разным временным периодам - с разбросом в почти 3000 лет (sic!). Самая древняя и, пожалуй, самая интересная личность - некая "Аннефис", которая утверждает, что она "египетская принцесса" и что она умерла примерно в 1000 году до н.э. или около того (судя по дате, которую она указала по древнеегипетской системе летоисчисления). Будучи под воздействием данной личности, Дарлин проявляет невероятно глубокие познания в истории и культуре Древнего Египта, хотя минимум треть из них я так и не смог верифицировать даже после невероятно глубокой проработки данного вопроса. Но что поразительно - Дарлин предсказала обнаружение гробницы Тутанхамона, произошедшую три года назад. Сделала она это, прочитав заметку в газете; в заметке говорилось о том, что экспедиция в определенный регион Египта была инициирована неделю назад - и еще до того, как сэр Картер сделал свое поразительное открытие, она заявила, что "там они обнаружат гробницу юноши, который не был таким блистательным, как его отец, но станет известнее отца, во многие века".

NB: личность "Аннефис" предоставляет отдельные блоки информации, которые невероятно напоминают безумные бредни другого пациента, Аллена Хардинга, и ссылки к которым можно распознать в редких, но ярких приступах элоквенции пациента Л. Хокинза. Подобное свидетельствует о том, что, вероятно, определенные мифологемы присущи всем представителям рода людского, а это, в свою очередь, указывает на существование единого общего коллективного сознания подсознания бессознательного.



Леонард Хокинз

Пациент вел вполне нормальную и спокойную жизнь до срыва. Когда случился нервный срыв, Хокинз почти сразу впал в кому, в которой и пробыл почти четыре недели, а по пришествию в сознание стал проявлять яркие и агрессивные проявления паранойи. Он не был способным признать даже собственную супругу в первые несколько дней, хотя впоследствие большая часть его памяти вернулась к нему в течение двух-трех месяцев.

После того, как пациент вернулся на работу (глав. бухгалтер одной крупной корпорации), он внезапно стал показывать признаки глубокой религиозности, и вскоре вступил в одну из сомнительных ультра-консервативных баптистских сект. Он также принудил вступить в эту секту своих жену и детей, как выяснилось позже, без их на то желания и воли. Как выяснилось, весьма вскоре его руководство сделало пациенту серьезный выговор, поскольку его проповеднические повадки на рабочем месте стали раздражать большинство сотрудников корпорации. Спустя две недели Хокинз бросил свою церковь, прилюдно обвинив ее членов в "неимоверной ослоподобной глупости", и начал проповедовать на улицах. Все больше росло отчуждение в его семье, и весьма вскоре он также потерял работу. Он съехал из дому - последующее местонахождение неизвестно. Через три месяца его арестовали за нападение на одного из полицейских.

Ненависть к собственной жене, вполне очевидно уходящая корнями в тот факт, что она поместила его в Санаторий "Северный Остров", проявляется в виде крайне жестоких припадков агрессии, направленных на представительниц противоположного пола. <приписка над печатным текстом авторучкой> Как же хорошо, что я взял на работу этого мистера Джонсона! У него явно некий врожденный талант ладить с такими пациентами. Нужно ему в. н. к з. <конец приписки>

Поразительно, как пациент вплетает мотивы предзнаменований о "тех, кто ждет" в свои христианские проповеднические видения. При этом он никогда и никоим образом даже не намекнул на источник, из которого он черпает подобные "откровения".

- Жуткая книженция. - Прокомментировал прочитанное Мик. - Но, что ни говори, запоминающаяся.
Отложив её, он ощутил непривычную для него нервную дрожь на спине. Да уж, писака постарался на славу. Что
Отложив писанину, он вытащил из кармана медальон, который сжимал в руках паромщик, и сравнил изображение на нём с рисунком на книжке, лишь чтобы удостоверится, что и то и другое суть одно и то же изображение символа.
- А совпадение символов мне кажется ещё более необычным. - Прокомментировал очевидное итальянец. - Какова вероятность того, что случайный символ, с древней книги случайно окажется в качестве амулета у рабочего?

Все погрузились в чтение, один Меривезер оказался как бы не при деле. С другой стороны - не заглядывать же через плечо доктора Ройфе? Андерсон пару раз открыл и закрыл дверцу сейфа, еще раз окинул взглядом комнату... В общем, когда Домиани задал свой в общем-то не требующий ответа вопрос, пенсионер не смог промолчать:
- Совпадения, конечно, бывают, но как мне кажется не в данном случае.
Потом через паузу (небольшую) продолжил:
- Знаете, а давайте возьмем из личных дел фотографии персонала и пациентов, чтобы в следующий раз сразу знать с кем мы имеем дело, - судя по всему инцидент с миссис Ричмонд произвел на него значительно более сильное впечатление, чем показалось на первый взгляд.

После прочтения историй болезней подозрения Абрахама насчет применявшихся при лечении методик полностью подтвердились. Гипноз, использованный в отношении ряда пациентов, привел к возникновению у них диссоциативного расстройства личности, а проводившаяся в Санатории научная работа в целом имела своей целью получение доказательств для предположений доктора Бревера об "едином общем коллективном бессознательном". Безусловно, рассказы больных про Древний Египет в сочетании с религиозными пророчествами могли поразить впечатлительного исследователя, особенно если он склонен видеть в каждом бреде сумасшедших подтверждения для своих фантастических теорий, но, к счастью, в отличие от своего коллеги, доктор Ройфе имел склонность к более рациональным объяснениям происходящему.

Похожую ситуацию пару десятков лет назад описал швейцарский доктор Теодор Флурнуа в своей книге "От Индии до планеты Марс", где он исследовал феномен женщины-медиума, упоминаемой в работе под псевдонимом Элен Смит. Эта женщина, находясь в состоянии гипнотического транса, рассказывала от лица множественных сущностей истории из своих прошлых жизней, говорила на арабском языке, делилась опытом общения с марсианами и даже воспроизводила их письменность. Расследование доктора Флурнуа показало, что "марсианский" язык это измененный французский, арабские фразы медиум позаимствовала у увлекавшегося языком личного врача, а глубокие сведения по различным историческим периодам приобрела при прочтении соответствующей литературы. Таким образом, поразительные на первый взгляд откровения Элен Смит получили вполне научное объяснение, и возможное углубленное исследование рассказов пациентов доктора Бревера и существующих в их сознании личностей скорее всего привело бы к аналогичным результатам.

Несмотря на полученные в процессе изучения документов данные, вопрос о том, кто же является убийцей, оставался открытым. Вариантов на самом деле было несколько: либо убивал один из сбежавших пациентов, либо кто то из персонала, либо прибывший на остров посторонний. Учитывая, что итальянец упомянул обнаруженный амулет с начертанным на нем символом, совпадающим с рисунками из религиозного текста, то вполне вероятным становился вариант, что некий сектант или даже целая группа проникли в Санаторий и совершили эти убийства. Конечно для цивилизованных стран подобное было редкостью, но например в середине прошлого века в британской Индии усилиями колониальной администрации была ликвидирована секта Тугов, поклонявшихся богине Кали, от рук адептов которой погибли тысячи и тысячи людей. Учитывая страсть сектантов, да и верующих в целом, к причислению к лику святых сумасшедших, несущих бессвязный манихейский бред, то вполне возможно, что их привлек кто то из пациентов доктора Бревера, чьим состоянием он делился в научных публикациях. В результате культисты заслали одного или несколько человек, которые устроились на работу в качестве персонала или прибыли на остров в виде гостей, а потом, подобрав удачный момент, приступили к исполнения своих сектантских обрядов, убийств и жертвоприношений. Более того, в пользу этой теории говорил не только амулет, но и явно ритуальный характер убийства хозяина Санатория, чье тело лежало посреди кабинета.

Кто же мог первым подозреваемым, если предположить, что преступления совершал не находящийся на лечении сумасшедший, а адепт или адепты некой секты? Не трудно догадаться, что это должен быть человек относительно недавно появившийся на острове. В пригласительном письме доктор Бревер упоминал некого мистера Шелли, который решил именно сейчас половить птиц в якобы научных целях, а в истории болезней пациентов был упомянут вероятно недавно нанятый медбрат мистер Джонсон, ловко управлявшийся с бывшим сектантом Леонардом Хокинзом. Ройфе пришел к выводу, что дополнительный осмотр личных дел работников, тоже мог бы помочь в определении возможного убийцы, к счастью мистер Меривезер уже изъявил желание заняться имеющимися фотографиями.

- Не могли бы вы заодно посмотреть дату устройства в санаторий и предыдущие места работы Чарльза Джонсона и Джереми Ностингейла, - обратился доктор к пожилому попутчику, - я был бы вам очень признателен. У меня создалось впечатление, что некая опасная религиозная секта могла заслать своих адептов в ряды сотрудников или гостей, и именно они стоят за произошедшими убийствами.

Возвращая истории болезней на место, Абрахам обратил внимание на лежащую на полу синюю папку, не замеченную им ранее, и решил ее тоже изучить.

- В книге написано, что "Те, Кто ждут" боялись солнечного света и соленой воды. Египетская жрица создала какие-то камни, отгоняющие их, а потом умерла, забрав тайну камней с собой в могилу. Именно это пометил друг доктора Бревера, - журналистка передернула плечами как бы отгоняя от себя мистический ореол, витавший в комнате, а потом вдруг добавила:
- Я понимаю что все это может звучать странно, но вдруг мы и правда столкнулись с чем-то сверхъестественным? - выразила свое мнение Бьянка. В груди у нее давно не разжимался комок, причины которого она так и не могла понять. Возможно эти убийства так повлияли на ее психическое состояние, но она думала что дело в другом. Постояв в нерешительности, она двинулась к Дарлин:
- Скажи, а ты знаешь кто такие "Те, кто ждут"? И еще - где сейчас находятся Аллен Хардинг и Леонард Хокинз?

В других обстоятельствах доктор Ройфе нашел бы забавным тот факт, что синяя папка, которую он поднял с пола, оказалась как раз личным делом Чарльза Джонсона, старшего медбрата. Словно была необходимость выделять старшего, когда в заведении всего-то и есть, что медсестра и медбрат*. Бегло просмотрев его дело, Абрахам узнал, что рекомендации у молодого человека были более чем великолепные - ни единой жалобы на предыдущем месте работы, прекрасное образование, прекрасные физические данные (с такими бы в спорт, или в полицию, или в армию), хорошие баллы на ежегодных оценочных квалификационных тестах. Правда, доктора смутила приписка рукой Альдуса Бревера (Ройфе узнал его специфический почерк по письму, который доктор Бревер так и не дописал редактору журнала) над описанием состояния здоровья и физических характеристик Чарльза: приписанное слово "слишком" над печатным словом "сильный" и "сомнительно" - над печатным "эмоционально невосприимчивый к стрессам". В архиве-секретере отыскалось и личное дело садовника - опять же, великолепные рекомендации, никаких жалоб, более двадцати лет стажа и никаких приписок рукой Альдуса. Ничего, что позволило бы усомниться в профессионализме и верности, во всяком случае, ни в деле мистера Джонсона, ни в деле мистера Найтингейла отсылок к таковому не имелось.

Тем временем Бьянка пыталась разговорить остававшуюся до сих пор молчаливой и отрешенной Дарлин. То ли слова итальянки, то ли искреннее сочувствие, звучавшее в голосе молодой журналистки, то ли ее врожденный шарм, но что-то изменилось во взгляде пациентки, которая до сих пор лишь пялилась на прикрытое тканью тело доктора Бревера, хотя почти с полной уверенностью можно было сказать, что не на него она смотрела, а куда-то очень далеко - или давно, если верить записям Альдуса. Ее взгляд стал вполне осознанным, глаза заблестели, и, оглядевшись вокруг, девушка внезапно изменилась даже внешне - нет, ничего сверхъестественного, просто осанка стала прямой и царственной, жесты - плавными и изящными, а голос, когда она заговорила... Словно и не ее собственный - он стал бархатистым, исполненным воли и высокой самооценки, а также понимания того, что и кто она, помимо этого в ее речи слышался странный, едва уловимый экзотический акцент:

- Те, Кто Ждут?! Ты именно это сказала, дитя? Что знаешь ты об этих темных врагах человечества, которые грозят истреблением всему миру, и не только - как только они захватят власть над миром живых, я уверена, они бросят свой алчный взгляд и на мир мертвых, да хранит нас Баст, милосердная и всемудрая владычица, от такого!!! Говори!

Сбор фотографий не занял у Меривезера много времени и вот энергичный старик вновь оказался без работы. Деятельная натура пенсионера требовала какого-нибудь занятия, но в то же время он понимал, что ходить ночью по незнакомому зданию, кишащему (простим дедушке небольшое преувеличение) сумасшедшими убийцами, может оказаться весьма опасным для жизни.
Пока остальные продолжали изучать литературу и даже говорить с Дарлин (Андерсону в сове время так и не удалось разговорить девушку), старик осторожно выглянул в коридор, посмотрел по сторонам, а затем вернулся в кабинет:
- Я думаю надо найти надежное и безопасное место и дождаться там рассвета. А уже утром пойти искать лодку или способ связаться с материком.

Положительные характеристики сотрудников не убедили Абрахама в их непричастности к убийствам, ведь логично было бы предположить, что сектанты, заславшие диверсанта, могли заранее позаботился о том, чтобы его биография не выглядела подозрительно. Тем более самого доктора Бревера настолько привлекли некоторые подозрительные моменты в личности нового медбрата, что он даже не преминул сделать соответствующие пометки в его деле. К сожалению, ни по отдельности, ни в комплексе это не говорило ни о чем конкретном, либо просто Ройфе не мог увязать вместе имеющиеся факты, чтобы сделать правильные выводы, во всяком случае сейчас.

Доктор заинтересовался беседой, возникшей между итальянкой и странно преобразившейся пациенткой, когда его отвлекло предложение Меривезера по поводу ближайших действий гостей.

- Вынужден не согласиться с таким планом, - ответил Ройфе мистеру Андерсену, скрестив руки на груди, видимо следуя привычке, выработавшейся при ведении споров, - те, кто способен резать людей на части, без проблем смогут отрезать пути отступления и сжечь все здание вместе с нами, если захотят. В связи с этим, я не считаю удачной идеей запереться где-нибудь и ждать, пока убийцы додумаются до такого очевидного решения. Время работает против нас, я подозреваю, что прибытие целой группы лиц на изолированный остров, могло некоторым образом застать врасплох преступников, но они быстро ориентируются в ситуации и не исключено, что уже достаточно подготовились, чтобы устранить вслед за персоналом Санатория и нас тоже. В сложившихся обстоятельствах, представляются вероятными, хотя и весьма рискованными, два выхода: либо заняться поиском лодки посреди ночи и эвакуироваться в случае успеха, как ранее предлагал джентльмен с пистолетом, либо опять же авантюрным образом действовать на опережение, чтобы первыми настигнуть убийц и ликвидировать исходящую от них опасность.

Ожидая продолжение дискуссии, Абрахам решил обратить свой профессиональный взгляд на произошедшие с Дарлин изменения, которые могли быть, как проявлением диссоциативного расстройства личности, так и просто банальной симуляцией.

Бьянка аж опешила от такого. Она никак не могла ожидать от этой замухрышки настолько сильного изменения. И дело было даже не в голосе, а в общем состоянии психически ненормальной молодой особы вдруг ставшей одной из тех девиц в высшем обществе, у которых много власти и денег. Это было просто поразительно, ведь она не знала кем была эта девушка до попадания в пансионат, но и терпеть такого отношения к себе не хотела.

- Дитя? Ты верно ошиблась? Да я примерно твоего возраста. И не надо разговаривать со мной в таком тоне, а тем более приказывать! - возмутилась Бьянка, но разговор нужно было продолжать и ей ничего не оставалось как рассказать:

- Я прочитала про них в старой книге, но погодите, что это за сказки про темных врагов и владычицу? Что тут происходит вообще? Дарлин, кто убил Альдуса Бревера? - тут же выпалила Бьянка, но смекнув, что может стоит попробовать в другом направлении, журналистка начала говорить уже более мягким голосом:

- Ты можешь помочь нам справиться с этим злом Дарлин? Или может стоит звать тебя Аннефис - создательница камней? Помоги нам и мы уничтожим это зло, - надеясь что Дарлин примет ее игру Бьянка Джованни приготовилась выслушать бред умалишенной, но других вариантов понять что тут произошло видимо уже не оставалось.

Микелле сидел на столе, и перелистывал древний фолиант, тот, который про "ересь некого монаха". Что-то неясное его притягивало в этих книгах. И это было нечто, в чём он не хотел себе признаваться.
Это был страх.
Так уж вышло, что Микелле довольно давно не испытывал настоящего страха. Осторожность, чувство опасности, да, но не страх. Глупо не боятся пули-дуры в шальной перестрелке, но, тем не менее, пуля - понятие известное. Кусок свинца, который ищет жертву, и схватив который, ты можешь погибнуть, или надолго залечь у врача. Однако... это всё-таки не страх. Страх сковывает, заставляет выступать на теле пот, бьёт ключом из подсознания "вали отсюда с максимальной скоростью!". И Мик был немного удивлён, что ему вновь предстоит подавлять в себе эти ощущения.
А одно из лучших средств подавление страха - уверенность. Ты боишься заходить в тёмную подворотню, если ты хрупкая девушка, или слабый клерк, но тогда, когда ты шесть футов ростом, в карманах у тебя кастеты и пистолет, а встречная шпана вежливо даёт на чай, за то, что ты прошёл мимо.
Ты боишься того, что тебя остановят за вождение в нетрезвом виде когда всё, что у тебя есть это подержанная машина, купленная в долг, но не когда ты спокойно можешь зайти к чиновнику и обсудить излишне ретивого дурачка-полицейского.
И сейчас, читая книгу, он старался обрести уверенность. Знание того, что за чертовщина тут происходит. Переворачивая статьи и избирательно читая некоторые отрывки, он думал. Думал, что за фанатизм заставил совершить столь жуткое увечье доктору. Чтобы победить врага, нужно знать его. Его сильные и слабые стороны. Поможет ли книга с тем знаком, что на амулете в его стремлении? Дамиани по какой-то причине был уверен, что наверняка.

Услышав, что опять идёт обсуждения поиска лодки, он вставил своё мнение.
- Нахрена? Мы не знаем этот остров, и лазить по нему в темноте? Нет уж, спасибо. Да даже если отыщем лодку, поплывём сразу? Усталые, голодные, после вечера переживаний в темноте? Нет уж, лодку будем искать утром, не раньше. А вот идея отыскать тех психов, которые убили доктора, мне по душе. Давайте подумаем, что мы о них знаем? Доктора убил некто, хорошо знающий анатомию, и расчленил, прошу заметить, пока тот был жив! СТал бы доктор, подпускать к себе психа в своём кабинете? Стал бы доктор молча погибать? Отнюдь. Значит тот, кто его расчленил, был тем, кому он доверял. "слишком" сильный Чарльз - убийца. Он спокойно пришёл в кабинет доктора, а далее... либо дал тому препарат который парализует его, чтобы тот не орал, либо просто скрутил его своей силой. После чего расчленил. Знание анатомии, большая сила, доверие доктора, и сомнительная устойчивость к психическим заболеваниям. Нужно найти этого Чарльза. Пока что, доктор, я попросил бы вас сказать, среди препаратов есть какой-то, который вызывает паралич, или заставляет человека молчать, пока его расчленяют?

Углубившись обратно в книгу, Мик добавил:
- И, кстати, Меривезер, Доктор, я бы предложил кому-то из вас взять револьвер. Даже если вы не умеете из него стрелять, он не попадёт в плохие руки.

- И где мы будем искать Чарльза? - спросил Меривезер Микеле, - Я предлагаю заглянуть на кухню. Это помещение ничем не хуже остальных, да и поесть будет не лишним. Кто-нибудь знает где здесь столовая? - Андерсон принялся за изучение найденного плана санатория. Несмотря на все произошедшее, пенсионер был не прочь подкрепиться.
- Пистолет я возьму, действительно может пригодиться. А кто-нибудь может прихватить фонарь.

Доктор Ройфе выслушал версию итальянца и, после нескольких секунд раздумья, дал развернутый ответ на его идеи и предложения, касающиеся убийства.

- С одной стороны, погибший мог быть действительно парализован каким то курареподобным ядом либо травматическим повреждением позвоночного столба, но, с другой стороны, если речь идет о медицинском учреждении, то я скорее бы стал говорить об стандартной анестезии, не предполагающей парализацию пациентов. Даже не смотря на полки с препаратами, можно уверенностью утверждать, что, во-первых, в Санатории должны быть вещества, применяемые при хирургических операциях, такие как эфир или хлороформ, а, во-вторых, что персонал обучен их использовать. Однако, почему мы вообще говорим о фармакологическом вмешательстве? Ведь можно просто заткнуть человеку рот кляпом и держать за руки и ноги, если преступников было больше одного. Кроме того, сам тезис о том, что все происходило в относительной тишине, сомнителен. Посмотрите на обстановку в комнате? Что вы видите? Сдвинутую перед ритуалом мебель. Тихо это сделать не получится, так что скорее всего на момент гибели доктора, все, кто мог помешать убийцам, уже были неспособны помочь несчастному.

Закончив с чтением лекций, Абрахам выправил закатанные ранее рукава рубашки, одел пиджак и, подойдя к столу, забрал фонарь, заодно проверив его работоспособность. Кроме фонаря доктор взял связку ключей, которые выглядели как предмет чрезвычайно необходимый для предстоящего исследования помещений здания.

- Быть может, его действительно не обезболивали. - Согласился Итальянец. - Но, в этом случае, вина медбрата становится ещё сильнее, ведь если он не прибежал на звуки борьбы и крики, значит он был тут, среди напавших.
Закончил комментарий, Мик решил ещё раз попросить.
- Правда, доктор, вы можете определить был ли человек убит с препаратами, или без них? Возможно, знание этого нам пригодится.

- Либо медбрат сам был ранее убит, заперт или обездвижен вместе с остальным персоналом, а потому ничем не мог помочь, - закончил Абрахам логическую цепочку Микелле, - Что касается применения каких то препаратов точный ответ сможет дать только лабораторное исследование, на которое у нас нет времени, но я, пожалуй, на всякий случай взгляну еще раз на тело, раз вы настаиваете.