Ня и Бака[...] | ходы игроков | Ня и Бака

кухНя

Ня оттёр от белоснежного кафеля над плитой последнюю тень последнего жирного пятнышка и остался доволен проделанной работой: самый придирчивый взгляд не заподозрил бы, что эта кухня используется по прямому назначению уже не первый год, такая чистота встречается только на выставочных стендах, и то лишь в первый час экспозиции.
Чуть-чуть поправил стоящую не вполне вертикально вилку. Вот. Прекрасно.
Сейчас, как это ни прискорбно отмечать, некоторый бардак сохранился лишь в спальне самого Ня. Ну оно и понятно — сначала поднять Баку, уговорить на гигиенические процедуры, быстро подмести в обиталище (это сам Ня так называл комнату соседки, Бака же на полном серьёзе употребляет термин "логово") Баки, поменять бельё, загрузить машинку...
— Шух-шух-шу-шу-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у, — перешла та на отжим. Ня поморщился, это всегда мешало медитации.
Отключить сознание. Лёгкий шарик тепла, не от головы, не от сердца, а просто от плеча в правую ла... нет, теперь уже руку. Ня придирчиво осмотрел ногти, иногда после морфирования оказывавшиеся несколько неровными, но остался доволен результатом. Сама Принцесса не сделала бы лучше.
Точно!
Вчера же коллеги наперебой завалили его ссылками (одной и той же) на выступление Лили (она же Ли Цзинь*, она же Принцесса), в котором она упоминала! их! кафедру!
Не просто их институт, а именно их кафедру, именно их профессора и именно их работу!
Скорее! Раскидать стопку распечаток (отвоёванную утром у Баки) на нужное и в мусор, достать чистую штору, выгладить и сняв заляпанную герметиком (если быть точнее, то заляпанную Бакой) повесить на окно. Хотя и окна бы не помешало бы помыть, уже вторая неделя весны и на улице совсем-совсем тепло...
А потом можно будет залезть на внутренний форум института и обсудить с коллегами сулящие немалые перспективы новости.

Логово Баки

Шерсть на загривке встала дыбом, зрачки расширились заняв всю радужку, длинный хвост с кисточкой противовеса подрагивал...
Где-то здесь... Где-то здесь... Вот за этим ящи...
Бах! Хедшот! Бах! Даблхедшот! Зигзагообразный распрыг к трофеям, меняем импульсную пушку на дробовик третьему... Бах! Триплкилл!
Методичное дынь-дынь-дынь катящейся по лестнице гранаты, срочно под мостик...
Тонкие пальцы пробежали по клавиатуре,
— Алау-ё-бака-бака! — рассмеялась Бака в микрофон, что не значило совершенно ничего, помимо презения к кемпящим на базе тиммейтам, — Го зачистим подва...
Что-то не так. Эфир не должен быть таким пустым! Картинка... Картинка должна двигаться!
— Твою печальную мамашу по самые плечи в манную кашу, — обиженно буркнула Бака дотягиваясь ногой до кнопки "резет" на системнике.
Вот всегда так. В самый ответственный момент. Бака задумчиво ухватила себя за левый, крупный, невнимательно морфированный клык и потянула туда-сюда. Почему этот компьютер считает себя вправе портить ей такой замечательный выходной?! Сегодня даже Ня не был таким занудой как обычно, даже не стал заглядывать за компьютерный стол и ругать её за сброшенные туда фантики. Вот неужели он не понимает, что на столе они мешаются?
Белые строчки таблицы биоса сменились тёмным экраном.
Бака нетерпеливо пошевелила пальцами. Конечно, немного комично — чёрная и мохнатая (это компромисс между требованием Ня носить приличную одежду и вечной ленью одеваться и раздеваться) маленькая (не сказать что совсем, килограммов 35 в ней будет, но меньше тело — быстрее проходят нервные импульсы, быстрее реакция. Больше фрагов. Чит, конечно, но в таком случае каждый ребёнок — читер) Бака, и длинные тонкие девичьи пальцы. Такими удобно охватывать всю клавиатуру.

Конечно, когда Бака первый раз морфировалась, коллеги в институте выпали в полный осадок, но помалу привыкли. Тем более что она теперь живая реклама их кафедры, и даже сама Принцесса в пятницу, посетив институт, заметила именно её. Но сегодня она не на работе. Сегодня выходной и она намерена провести его с толком: выйти в топ лигу и подать заявку на оффлайн чемпионат, грядущий уже через три недели.

А проклятый компьютер не грузится! Бака зашипела от ярости и снова тыркнула на "резет".
Потом ещё. И ещё.
А потом чёртов ящик вообще перестал на эту кнопку реагировать.

Потянуться - всеми конечностями-лапами, вытянуть их в разные стороны.
Раз - лапа.
Два - лапа.
Три - лапа.
Четыре - лапа.
Размяв несколько затекшие лапы, Бака, чертыхнувшись про себя на нерадивую технику, вполне бодро побежала на кухню.
У самого порога резко затормозила, вдохнув воздух.
Чистота. Это мерзкое состояние окружающего пространства, когда и шагу ступить нельзя без реальной угрозы что-либо испачкать.
Ня. Опять за свое.
- Ня!!! - капризно заныла Бака, на цыпочках пересекая кухню. - На кухне дышать нечем - все вымыл!
Так-с. Достать свою Самую Большую Кружку, которую - О нет! - Ня таки помыл, щелкнуть кнопкой чайника, достать заварочный пакетик, залить кипятком, расплескав при этом кипяток на пол и на стол, насыпать 5 ложек сахара, две из которых также оказываются щедро рассыпанными по полу, и оставляя чайные отпечатки на столе, нарисовать рожицу.
Бака противно улыбнулась, отпивая из чашки чай.
- Ня, а Ня... - позвала Бака. - Вот чего ты такой зануда, а? - подойти ближе, игриво помахивая хвостом с кисточкой на конце и заглянуть в самые зрачки, расплескивая чай на тщательно вымытый пол. - Я вот так тебя люблю... - Бака попробовала сцепить пальцы вместе, начисто забыв про чашку в руках, отчего остатки чая окончательно вылились на пол.
- Ой, извини... - нарочито испуганно-виновато прикрыла ладошкой рот Бака и засмеялась. Теперь и жить можно.

- Потому что иначе ты растворишься в том хаосе и мусоре, который творишь вокруг себя - произнес Ня, слегка отшатываясь от Баки с одной стороны, а с другой нервно пытаясь нащупать тряпку что бы аккуратно собрать рассыпанный сахар и отправить его в мусорное ведро. Увы, он столкнулся с Бакой, он навсегда заклеймен. Нужно будет подготовить контрнаступление.

- Кстати... ты давно мылась? - заметил Ня, подкрадываясь к швабре.

- Фыыыыыыыыыр... - протяжно фыркнула Бака, приближаясь к Ня грациозной походкой - что выглядит странно при ее габаритах - растопырив длинные пальцы. - Жила как-то до тебя-без-тебя. И ничего.
Она снова заглянула в глаза Ня, вкрадчиво, ее зрачки при этом расширились.
- Фииииииии... Неприлично спрашивать такое у девушки. - обиженно протянула Бака, махнув хвостом и развернулась, явно намереваясь налить себе еще чаю. С разрушениями.

Лёгким движением руки Ня протёр стол, а вот с полом, с лужей и шваброй он сделать ничего не успел, настойчивый стук дверного молотка явно свидетельствовал о наличии за дверью какого-то непрошенного гостя. Или прошенного? Кто кого-то ждал? Кто там может быть.

- Наверное это с работы - Произнес Ня, идя в сторону двери

А кто ещё это мог быть? Скорее всего это будет веселый и жизнерадостный коллега, один из тех, что считал посыл ссылочки на выступление Принцессы - кощунством и варварством. Он будет опрятно одет, улыбаться во все свои 32 зуба... а может быть это будет не он, а она? Да, это больше свойственно девушкам - вместо того, что бы послать ссылочку - придти лично. Это возможность поговорить и поделиться счастьем. И скорее всего придет она именно к Баке, поговорить о своем, о девичьем.

Наверное она будет черноволосой, темноглазой. Вероятно уже в своем белом халате, хоть его и принято одевать по иному случаю. Она будет мило улыбаться и как только дверь откроется - выцепит взглядом баку и обязательно кинется ей на шею, уж такой характер.

Ня улыбнулся своим мыслям.

- Кто там?

Бака лениво потянулась. Открывать она бы не пошла в любом случае, это забота зануды Ня.
И кого принесло нелегким? Не ее ли любимую сестрицу-близняшку?
Да, у Баки есть сестра. И не просто сестра, а еще и близнец. Но не такая мохнатая.

В то, что Мила это сестра-близнец Баки не верил никто из знакомых. И то подумать: Бака низенькая и мохнатая, а Мила — высокая и длинноногая. Разве что цветом волос похожи, но у Милы они, как и положено, только там, где положено.
Это именно Мила притащила Баку в Париж (из далёкого-далёкого пригорода Рио) и пристроила на кафедру биоэнергетики биоником-испытателем год назад. Сама же она занимается гораздо более близкими ей по духу историей и немецкой литературой девятнадцатого и начала двадцатого века. На работе вы с ней пересекаетесь только в столовой, и то не всегда, так что навещает сестру она в основном дома.
— Бака! — мимолётно улыбнувшись Ня, принялась она за тисканья и обнимашки, — Ты как тут? Опять за своё? Вот узнает мама, уж она тебе задаст!
Уже к Ня:
— Вы бы тут прибрались наверно, а то лужи, мусор, шерсть клочьями...
Про шерсть, она, конечно, приукрасила, но указывать ей на это, во избежание, не следует.
— Вобщем, — сказала она сделав страшные глаза и посерьёзнев, — Всё. Смерть нам всем. От стыда. Мучительного. Слухи. Принцесса хочет позвать наших передовиков, то есть вас, на приём. В Версаль.
Опустилась на любимый стул у окна:
— Журналисты на год вперёд вам обеспечены.
Уставилась на Ня, опустив висок на ладонь.
— Что мы вот с этим, — показала взгядом на Баку (кстати, это именно она дала сестре это прозвище ещё полтора десятка лет назад), — будем делать, Ня? (как и это. Но только пару лет как, когда вы первый раз пересеклись на какой-то тусовке), — Что?

- "Мы бы?" - шутливо приподнял бровь Ня - Как раз в процессе - произнес Ня, кидая печальный взгляд куда-то в направлении кухни.

Вообще Реми Ле Ша по рождению, француз, прибывший из чудесного Шанхая обратно на родину. И потому о Принцессе, на самом деле, он знает не по наслышке. Даже видел её в живую пару раз давно, ещё в Шанхае.

И вот он решил отправится обратно. Семья давно говорила ему о том, как чудесен Париж. да он и сам видел. На экранах телевизоров и мониторах компьютеров, слышал его на аудиокасетах (ретро такое ретро. Хорошо хоть не на пластинках на сверхдревнем патефоне) и аудиодисках. В эру информационных технологий ты можешь вести общение с людьми на другом конце земного шара, посылая за долю секунду килобайты (а то и мегабайты) информации по проводам и не только.

Однако знаете чего в этом не хватает? Тебя. Одно дело видеть и слышать, другое дело там быть. Ощущать парижскую мостовую у себя под ногами, вдыхать парижский воздух, ощущать запах свежей выпечки многочисленных французских пекарен и ощущать этот чудесный ритм, столь характерный для больших городов, но столь разный. Как сердцебиение. Похожи, но индивидуальны. В каждом городе свой. Париж звал его. Париж манил его и вот, Реми собрал свои чемоданы (обязательно проверив что бы все было там, где должно быть и раз пять поправив неровные складочки одежды), попращался с родней и отправился к своей мечте, своей музе и своей судьбе, бросая взгляд к горизонту.

Реми помнил его, свой первый день в Париже и кампусе Парижского Университета. И знаете что? Всё в мире одинаково. Следует запомнить простые вещи в кампусе. Англичане - гордые пьяницы, Ирланды не надменны, но характерны и ещё большие пяницы, Шотландцы жадные, собратья-Французы - гордые трусы, китайцы нечистоплотны и всегда лезут куда не надо, греки тираничны а у немцев такое ощущение что из-за всего этого окружения вот-вот возникнет желание достать прадедушкин маузер. И во все этом оказался молодой Реми. Его любили за одну вещь, он был тем самым человеком, который держал кухню... функциональной. А ещё чистой. Но это получалось как-то само. Его соседом оказался индиец с непроизосимым именем и ещё более непроизносимой фамилией, философ, потому его часто называли Философиндийцем а ещё "танцором", по понятным причинам. Именно вместе с ним Реми съел свой первый эклер, выпил свой первый "Кальвадос" и разделил первый... нет, не поцелуй, а первый поход по ночному Парижу, с ним а ещё двумя англичанами, одним ирландцем, тремя немцами, четырьмя китаянками и одной собакой (нет, не Русским, просто собакой). И там, среди огней монмартра и под звон колоколов Сакре-Кёр он и встретил девушку, которую потом он будет называть только "Бака". Но это другая история...

- В любом случае пройдемте на кухню - Произнес Реми, приглашая гостью в дом - А ещё займи на минуточку свою сестру - прибавил он шепотом.

И правда - сестра. Бака по своему любит Милу, как можно любить свое отражение, которое настолько во всем оказывается лучше тебя.
На обнимашки - вялая улыбка. На упоминание мамы Бака только пожимает плечами - чего совсем не видно из-за шерсти - и по слогам говорит:
- Ма-ма.
И достав откуда-то яблоко, смачно грызет его, смотря в никуда.
Вопросы не к ней, а к Ня - поэтому априоре выпадают из круга внимания Баки.

Конечно, Бака всегда была Бакой - по сути своей. Но Баку в институте по первости некоторые называли Софой. Это имя Баки.
А для любимого Бака была Софушкой. Но это было так давно, что Бака забудет обо всем и этом и - баста, я Бака и точка.

Как Бака появилась в Париже? Просто села на самолет и улетела. В сумке через плечо - мешанина мелочей, на Баке - тогда еще не такой мохнатой - кашемировое платье до колена и тяжелые ботинки, в голове - расстояние-расставание-расстройство, под глазом - синяк. И свобода, рассыпанная впереди.
Бака - русская. Как это можно было бы сразу понять.
Бака жила-жила у себя в Городе-Без-Толкового-Названия и улетела в Париж.

И вот Бака в Париже.
Там красиво и иногда беспорядочно, поэтому Баке тут однозначно нравится.
Бака прихлебывает кофе в стаканчике и видит Ня на улице - и почему зануды ее тип?
Черт ее разберет, эту Баку.

кухня

— Почту с утра смотрела? — бросила Мила сестре, — Там приглашение.
И, проследовав за Ня на кухню продолжила:
— Нельзя этого допустить. Никак нельзя. Бака разнесёт в фарш Версаль, поставит на уши СБ, подставит Лили, скомпрометирует Императорскую семью, даст десяток козырей в зубы поборникам чистоты расы и ты что, не знаешь мою сестру что ли?

Сказала и вздохнула, понурив плечи. Вы ведь оба отлично понимаете, что отказаться невозможно. Что дело даже не в престиже кафедры, не в Баке и её закидонах, (хотя и в них в числе прочих) а в том, что Лили нельзя отказывать.

Принцессы они такие. Особенно когда у них личный стратолайнер, своя телекомпания и маленькая игрушечная армия. И вседозволение Императора на всё что ни заблагорассудится. А среди населения рейтинг одобрения за девяносто пять процентов.

И она хочет Баку с одним сопровождающим лицом на выбор приглашённой на приём в честь памяти Бейджинга.

— Вот я и не знаю что, — грустно смотрела Мила (вообще Людмила же, но это слишком сложно же) на лужу чая на полу, — Вообще ты китаец (она всех парижан зовёт китайцами, а ты по её мнению самый настоящий парижанин. И китаец.), ты умный, ты и думай.

бака

Вот в том, что Бака — русская как раз никто в Париже не сомневается. Деол в том, что большая часть генетических отклонений приходится на долю как раз этого жуткого, эксцентричного народа, сто лет назад врассыпную бросившегося с заражённой территории и ой как нахватавшейся запредельных доз излучения. Как первичного, от радиоактивных облаков, так и вторичного, солнечного — озонового слоя над бывшей территорией СССР почти нигде нет. Тогда, до Четвёртой Войны, и появилась аутобионика, наука на стыке генетики и даосизма, позволившая не только спасти миллионы, но и обрести этим миллионам новые способности.
Потом, конечно, человечество не смогло примириться с наличием подобных существ, и только пару десятков лет назад аутобионика снова стала не маргинальным и осуждаемым извращением, а официальным направлением передовой науки.
Теперь то уже даже пингвины схватили свои тысячи рентген, теперь изменение своего тела доступно всем и каждому. Учиться этому, конечно, нужно не один год, долгие тренировки, постоянный самоконтроль — как у даосских монахов в доцифровую эпоху. Вон, Ня как раз у них, будучи в Тайване, и нахватался такого, что его в столичный университет взяли без особых проблем.

А бывают и такие как Бака — настоящие. У которых это в крови. Которым такие как Ня завидовали бы чернейшей завистью, позволяй им это их даосизм.
Которым чужды все эти рассуждения о энергиях, потоках, меридианах, чакрах и мандалах.
Которые просто раз и всё. И не Софа, а Бака.
И яблоко уже кончилось и скучно стало.
Можно на почту глянуть, в ноутбук Ня, раз уж твой комп такой фортель выкинул. Посмотреть на приглашение. Прочитать как тебя радостно ждут.

Деловито бросив огрызок яблока куда-то себе за спину, Бака для начала еще раз потянулась всеми конечностями - раз, два, три, четыре лапы...
- Почта-почта-почта-приглашение... - пробубнила себе под нос Бака и потащилась к ноутбуку Ня - читать, как ее радостно ждут.
Лениво щелкая клавишами - открыть, распаковать письмецо в электронном конвертичке и буковку каждую прочесть, по очереди щуря большие глаза.

Если вдуматься, Бака не всегда была Большим Мохнатым Шаром Возмездия Хаоса - да-да, именно так - ей довелось родиться в вполне человеческом облике.
Вот только ее - Баку - всегда тянуло к экспериментам и переменам.
А первый раз Бака просто банально разозлилась - какая-то там ссора с теперь-уже-бывшим - и шерсть дыбом не просто фигура речи. Тогда шерстью покрылась только спина и частично руки - последние, кстати, обзавелись милыми коготочками - ее-не-наглядный-милый-уродец ходил с неделю щедро украшенный царапинами, а Бака открывала новые горизонты-возможности своего тела.
Оно и понятно.

Ня же предпочел извернуться и быстренько подсунуть Бака Мила, а самому же исчезнуть в направлении кухни, к спасительной швабре. Удобная губка способна впитать в себя много влаги, а удобная, гибкая ручка позволяет с легкостью управляться современным орудием борьбы с хаосом. Ня собирался перейти в наступление в борьбе с хаосом.

- Пожалуйста, последи за Бакой. А то у меня боюсь, комп после этого исчезнет.

Как это всегда происходит в науке - сначала появляется идея, гипотеза, рожденная из наблюдений, которая облекается в плоть теории, которая затем путем эксперемента становится фактом. Так произошло здесь. Ня, в отличие от Баки, своего превращения добился путем долгих экспериментов и тщательного научного процесса, который проходил в долгих наблюдениях и общении с любимым человеком - Бакой. А ведь все довольно просто, если задуматься. Если есть люди, предрасположенные к таким мутациям, а сейчас наше общество успело сплестить в нечто однородное, то не значит ли это что у всех есть потенциал к подобным мутациям? Однако как их вызвать? Каким образом можно достичь такого состояния, что мы сумеем изменить свое обличие? Вот тут и пришли на помощь древние техники и медитации. Ня обратился внутрь себя, посылая свое сознание все дальше и дальше по спирали жизни назад, ища ответ на простой вопрос: "что заставляет нас меняться?". И ответ пришел быстро: время и вера. Вот что может изменить человека и его природу. И дальше процесс пошел. И ещё как пошел!

"Я помню этот день так, будто он случился вчера." - писал Ня в своем дневнике - "Я сидел в своей комнате и медитировал, пытаясь понять каким образом я-гусеница, смогу совершить метаморфозу что бы обратить себя в я-бабочку. Ну или хотя бы в я-когтистого, как Бака. Я смотрел в окно и видел как мир разворачивается у меня перед глазами причудливыми сочетаниями темно фиолетового, оранжевого и кроваво-красного. Именно таких цветов было неба в тот вечер. И каков же был рецепт успеха? Желание и вера в то что оно исполнится. "Мне нужны инструменты что бы суметь себя почесать", осознал я тогда с такой ясностью и четкостью, будто бы это было самым важным решением в моей жизни. И, возможно, оно так и было, ибо рука моя, да какая рука! Лапа, самая настоящая лапа стала довольно когтистой. Так и пошло дальше. Следовало сделать желание основой своей сущности и оно исполнится. "Мне нужно спастись от холода" - ты покрылся шерстью. "Мне нужно пролезть в эту дыру" - и ты стал меньше и гибче. И это было только начало."

ня

— Да пусть хоть разгрызёт, — отмахнулась девушка, проходя за тобой на кухню, — ты думай-думай. Медитируй.
Поглядела на то, как ты расправляешься с лужей и добавила насмешливо:
— В позе лотоса.
И ушла, наверно, к Баке. Ты знаешь, что она считает тебя скучным и нудным типом, а ты... Кем ты её считаешь? Яркую, успешную, решительную, более всего заботящуюся о внешнем моральном облике, но способную пойти к своей цели не то что по головам — по трупам. И сейчас она заботится не столько о твоей кафедре, о тебе, о Баке, а о своём имени. Вернее — фамилии. Фамилии слишком редкой, чтобы списать возможные ассоциации на простое совпадение.

А всё равно, как ни крути, надо что-то делать.

бака

Дурацкий браузер на дурацком ноутбуке дурацкого Ня! "Семи миров" в закладках нет! А вот сама... сама игрушка то стоит! Сама ставила когда-то же. Можно зайти и пожаловаться тиме на сгоревший комп. Можно даже побегать немножко, пока Ня на кухне. А можно и не немножко...
— Ну как ты родная, — сестра подкралась как всегда незаметно, положила руки тебе на плечи, а подбородок на мохнатую макушку, — уже стала абсолютным чемпионом всей Империи?
Это она, конечно, язвит, но, если по чесноку, все шансы у тебя есть. И реакция и тактическое мышление и...
И только своего компьютера сейчас нет!
Сейчас Мила снисходительно относится к твоим виртуальным увлечениям, а ведь ещё каких то пять лет назад, когда вы учились в бразильской школе, она... Да, на пару всем давали жару!

Мила посмотрит из-за плеча за твоей игрой, поотвлекает рассказами о чёрных туфлях замеченных в витрине на Риволи, спросит, что и как на работе.
Она тебя любит как себя. То есть очень.

- Я на пути к завоеванию этого титула! - выкрикивает Бака, одновременно подняв вверх одну лапу, сжав пальцы в кулак.
Потом пальцы немного не привычные к этой дурацкой раскладке, но ничего - жить можно.
- Да как я, сама видишь - как я... - смотря в экран, медленно отвечает Бака, шерстя пальцами клавиатуру. - Туф-ли... - задумчиво говорит она, думая обо игре и на заднем плане лениво прокручивая болтовню Милы.
- Ра-бо-та... - еще одна задумчиво выведенная фраза. - Ничего нового-особенного. - коротко отмахивается Бака, продолжая бесконечно клацать клавишами и время от времени издавать звук, похожий на сдавленное шипение.

Детство. Мила. Душные классы их "блазильской" школы, как любила говорить Бака, старательно не выговаривая букву "Р". Игры только вдвоем. Мальчишка-сорванец Бака и образцовая на вид отличница-чертенок Мила. В детстве все как-то было проще и сложнее одновременно. Как замазать очередную двойку в дневнике, как покрасоваться роскошным синячищем на острой скуле, как поделить с Милой единственный в доме стул на колесиках...
Ми-Ла-Ла-Ла-Ми-Ла.
Пай-девочка с озорным огоньком в глазах.
Как Бака была не похожа на нее уже тогда, и как это различие росло, увеличивалось по мере того, как Мила взрослела - начинала красить губы блеском, а потом уже и помадой, в то время как Бака не пользовалась косметикой из принципа "а-зачем-оно-мне-надо", одевала узкие юбки-карандаш и высокие каблуки - куда еще ей быть выше - и часто пропадала ночью, возвращаясь под утро, какая-то томно-счастливая, и в одной их общей комнате с Бакой не торопясь раздевалась, снимая кружева тонкого белья и длинные-висячие серьги, пока Бака сидела на своей кровати и болтала ногами.
Сколько времени прошло с этого момента...

- Попробую что-нибудь придумать. - Ня сел в позу лотоса и задумался. Существует метод контроля Баки. Ну или должен существовать, в теории. А значит надо было это решение найти.

Мила. Странная девушка, столь похожая на Баку, и при этом столь отличная. Нельзя сказать что Ня искренне восхищался ей. Однако он всегда хотел бы иметь в себе подобную...решимость. Амбициозность. Ня при всех своих добродетелях не считал решимость поставить всё на кон ради цели в их числе, он верил в то, что при должном труде он способен добиться всего, нужно лишь время. Однако люди торопятся. Всегда торопятся. Торопилась и Мила. Торопилась с решениями. Торопилась с вариантами и торопилась она и сейчас. Но это полезно. Потому что порою Ня казалось что если вокруг него не будет таких людей, то он окончательно застынет в вечной неришимости, думая над своими идеалами и не делая ничего для их исправления, думая что люди сумеют им следовать только потому что он им следует. В то время как такие мысли были опасны. Нельзя отдаляться от мира и делать вид что проблем нет и плохих вещей в нем тоже нет. Так что Ня был не против того что его время от времени направляют в нужное русло.

А теперь решение проблемы... Ня мучительно вспоминал всю свою жизнь, которую он провел с Бакой. И он мог найти ровно один вариант решения вставшей дилеммы. Он не сможет, конечно, полностью избежать урона, но смягчить должен.

Полный решительности Ня устремился в комнату к Баке.

Баки в её комнате очевидно не было, потому что Ня, проходя мимо двери своей спальни увидел их с Милой оккупировавших его личный ноутбук. Его личный ноутбук. Бака ожесточённо клацала мышей и долбила по клавишам его личного ноутбука, явно запустив на его личном ноутбуке одну из своих богомерзких игр, а Мила азартно орала:
— Слева, слева он, гран... Справа теперь... !
Брызгая на пару с Бакой слюной... на экран его личного ноутбука!
Это непорядок совсем, у неё свой компьютер есть же.
Пяльный, с грязным монитором, с крошками в клавиатуре, с забитым ярлычками рабочим столом.
А это его личный ноутбук. Серебристый, чистенький и шустрый.

Мила с Бакой, к слову, настолько поглощены сражением, что даже не заметили твоего появления в комнате.

Бака нарочито кашляну, обозначая свое собственное присутствие здесь.

- Вы хотели посмотреть почту. - Напомнил Бака, не зная точно было ли она проверена или нет. - И есть хорошие новости: я знаю как мы предстанем на встрече!

Произнес Ня, подходя к своему ноутбука и по дороге перехватив тряпочку аккуратненько стер пару "лишних" отпечатков пальцев на корпусе. И на экране. Да и стоит вообще всю клавиатуру протереть, пожалуй. Да и окна...

- Мила, пожалуйста, напомни, сколько у нас есть времени точно на подготовку? - бросил Парижанин, беря тряпку для чистки стекла.

— День! Памяти! Бейджинга! — отчётливо повторила Мила, сделав большие и круглые глаза, — Алё!

Каждый китаец знает, что поминают старый мир седьмого апреля. И времени у вас, соответственно, до четверга.

- Я спрашивал о времени приёма. Нам могут понадобится вообще все часы. Итак. План прост и банален. Мы с тобой все эти дни займемся воспитанием прелестной баки и научим её правильно себя вести в высшем обществе.

После этого Ня подошел чуть-чуть ближе к Миле и быстро шепнул два слова

- Но неправильно. - После этих слов Ня вернулся к процессу чистки окон.

Ня был человеком достаточно практичного склада ума. Он не против побороться с любимым человеком за правильность жизни в любое время дня и ночи, но даже он, со всем своим оптимизмом и верой в то что он сможет помочь любому человеку стать немножечко лучше он искренне сомневался что он сумеет вызвать такие изменения внутри Баки. А значит надо работать внутри системы.

— Попытаешься взломать Софу7 — Мила скептически хмыкнула, — Сочувствую. Такие игры тут не помогут, уж я то знаю.
И, опечаленная, удалилась в сторону санузла. чтобы после его посещения уйти по староанглийски. Не прощаясь.

У Баки, тем временем, всё хорошо. Реснувшись, она резко заняла позицию с широким обзаром и заполуила пуссть не специализированно снайперское, но дальнобойное оружие.

Проводив взглядом Милу Ня задумался... а что если не идти так далеко? Ня смотрел на то как чистота возвращается к окну. Грязь смывалась под верными и мерными движениями тряпки и моющего средства. А вместе с ней уходило несовершенство. Удовлетворенно кивнув головой, Ня отправился в сторону входной двери. Вместе с несовершенством ушла грязь и из его головы. Зачем менять человека? Он прекрасен и так. Люди не меняются быстро. Они меняются медленно, шаг за шагом. Причем настолько медленно что сами это не замечают пока не оглянуться и не подумают: "где же все пошло иначе?", хотя и следует заметить что именно так люди падают на самое дно. Но также они могут прийти к свету. Считать себя плохим человеком. Или просто не лучшим. И так думать пока не наступит момент обернуться и посмотреть на сделанное... и тогда придет осознание того сколь же долгий ты путь прошел, и сколь много было сделано с тех пор. Сколько хорошего? Сколько плохого? И ня готов был пройти каждый шаг. Каждый ступень вместе с бакой. И оглянуться с ней в один момент. И посмотреть на то, каков он был, их совместный путь?

Мысли. Чувства. Действия. Шаг за шагом. К успеху. К решению. Ня аккуратно почистил обувь Милы и стал спокойно дожидаться её выхода из комнаты для размышлений. На губах у новоявленного гения генетической адаптации и трансформации играла улыбка.

- А что если мы изменим понятия о происходящем? Да, мы ученые. Генетики причем. Но что если она нас встретит во время эксперимента? Причем такого, что изменит все. Такого эксперимента, в котором даже поведение Баки будет казаться нормальным, и знаешь почему? Потому что мы изучаем один интересный феномен. Мы изучаем влияние сознания и ки на генетические внутренние изменения. О, мы знаем, прекрасно знаем как себя ведет человеческий организм при обычном поведении. Нормальной жизни. Но что если он ведет себя не так? Правильное - ложно, верх - внизу, лево - справа. И именно тогда. Во время этого эксперимента нас и увидят. Можно сказать в самой гуще событий, в буре работы. И Принцесса увидит и как мы работаем. И с кем мы работаем. И какие выводы мы можем сделать. И конечно же нету лучшего способа получать данные как получать их во время работы в нормальной обстановке. Так надежнее результаты, когда мы имеем аномальное поведении в нормальных условиях. А я? Я контрольная группа.