Пыльная дорога. Колеса уверенно вдавливают пыль и мелкие камни, и телега скоро катится вперед. Скоро уже Шалмыга. Пусть и не большой город, но поспать и поесть можно. Да и то - русская деревня, все не как у нормальных людей. Хоть и не любил Умар-Бей русских, но никогда их не сбрасывал со счетов. Недооценивать врага - прямая дорога в могилу, такая простая истина не раз спасала убийце жизнь. Сидя на вожжах старик внимательно вглядывался вперед, изредка поглаживая лысую голову. Рядом на телеге ехал с ним его сын - Ашар. Молодой, сильный, красивый воин. Он всегда гордился своим сыном, таким ладным и удачливым. Когда маленькому Ашару было всего шесть лет он сумел перерезать горло своему пленнику-рабу. Этот день Умар запомнил навсегда. Теперь они работали вместе, ведь старик хоть и хорохорился, но стал заметно слабее прежнего себя. Конечно, он мог с легкостью опрокинуть многих и беев и бояр русских, и рыцарей ливонских, и варваров свенских, и наемников с европы. Со всеми приходилось воевать старому Умару. Потому и в почете был, уж не как воин, а убийца.
Вместе с отцом и сыном на телеге ехал еще один человек. Гарум. Хотя были такие, что его и человеком не считали... Чародейством он промышлял на заказ, в огромном почете был у самого Хана!
Так и ехали "послы" басурманские по земле русской с подарками князю.
Спустя пару пригорков впереди показалась телега. Тоже трое. Русские.
- Не стоит проливать кровь. - ни к кому не обращаясь, словно сам себе проговорил Умар.
Телеги сближались, вот уже и лица русские разглядеть можно. Старший -бородатый мужик лет пятидесяти, с топориком за поясом. Так то дело обычное в дороге. Рядом на вожжах помоложе, да тоже возрастом не малым, еще один с русыми волосами. Вроде и нету оружия, да только зоркий глаз Умара заприметил петельку на правой руке, значит кистень схован. Третий вроде спиной едет вперед, да постоянно крутится. Молодой, лет тридцати, широкий, высокий, прям богатырь. Огромный палаш у пояса.
- Здравствуй люд торговый! - поприветствовал старший русский.
- Здравствуй. - кивнул Умар, с жутким акцентом и немного исковеркав слово.
- Как дорога? Спокойна ли на юг?
- Да. - Умар внимательно следил за русскими.
- А откуда едете? - не унимался торговец.
- Из далека.
- В Шалмыге остановитесь? - русский широко улыбнулся.
- Наверно. - Умар подернул плечами.
- Мы с делом торговым идем, а вы по каким делам путь держите?
- С торговым? От чего же с пустой телегой едете? - Умар с невинным лицо кивнул на повозку русских, в которой лежали лишь мешки с тряпками.
- Да... - расстерялся русский, да ему на выручку сам Умар пришел.
- Видать там закупите? - русский нервно кивнул, - Так и нас есть чем угостить.
Умар повернулся на вожжах внутрь телеги, а сын, услышав знаковое слово - встал во весь рост, якобы готовясь подать с телеги, что отец достанет. Да только повернувшись обратно, Умар лишь рукой махнул, да так быстро, что никто и уследить не смог, а на месте глаза старшего русского теперь виднелась рукоять ножа. Оставшиеся "торговцы" всполошились, схватили припрятанные самострелы. Один из русских внезапно боль почуял в спине и с удивлением углядел на груди стрелы конец. Тяжелая, бронебойная стрела с граненым наконечником легко пробила ватник, затем кольчугу с лопаткой и на вылете вышла из груди через сердце. Так и упал тать лицом в землю. Последний же неудачный разбойник, хоть и был в плечах косой сажени, да только с телеги спрыгнул и за горло схватился. Стало его душить что-то, прямо как в воду нырнул, а вздохнуть забыл. А Гарум, направив руку скрюченную, все давит и давит, сводит пальцы вместе, словно невидимое что-то сжать хочет. Заболело сердце у парня, да так люто, что сльезы потекли. Упал на колени, схватился за грудь, а помочь ничем не может себе. Сдавило сердце и не отпускало, пока не издох. На бок завалился и дух испустил. Тут же убрал руку Гарум и под халат спрятал, словно и не он вовсе чарами темными извел парня молодого.
Поскидывали татей глупых в канаву басурмане и дальше тронулись, как ни в чем не бывало. Умар на вожжах снова погладил лысую голову и, мельком повернувшись к сыну улыбнулся.
- Совсем обленились русские.
- И не говори, - старый убийца, вытерев нож о тряпку, снова сунул его в потаенный кармашек на рукаве.