Последнее безумие | ходы игроков |

"Это не моя история. Это история, лишь рассказанная мной. Случилась она с одним молодым человеком. Вы вряд ли его знаете. Ведь его лавка далеко от главных улиц, сокрыта множеством переулков и дворов. Но если вы хоть раз обращались к нему за помощью, вы по достоинству оцените его мастерство. Ах, разве я не сказал? Он часовщик. Сначала он был только сыном часовщика. Но сейчас он самый настоящий мастер. И не спрашивайте меня, что случилось с его отцом! Это сейчас не важно. Ведь я хочу рассказать вам не о нем, а о его сыне. Приемном, к стати. Поэтому я упущу подробности и о матери мальчика, которая отказалась от дитя.
О, пусть мой рассказ не покажется вам выдумкой старого человека! Случившееся было на самом деле! Хотя события, имеющие место в этой истории, и правда кажутся фантастическими и странными. Необъяснимое часто пугает, заставляя выдумывать ему оправдания. Но прошу вас поверить мне, ибо ничем, кроме правды, произошедшее не объяснить.
Уолтер Смит. Тот, кто оживил эту историю. Я уже слишком стар, чтобы хранить чужие секреты. Пришла пора очиститься и поделиться с вами тем, что я знаю сам. Конечно, прошло много времени, но я помню все, рассказанное мне молодым часовщиком Смитом. Это случилось в Британии. Была осень. Лондон буквально утопал в бесконечных дождливых слезах... "

Была осень. Лондон буквально утопал в бесконечных дождливых слезах. Черные тучи, не сходившие с неба, перечеркивали границы дня и ночи. Все казалось ужасно однообразным и тоскливым. Да еще и ветер, гулявший по узким улочкам. Но если ты живешь в Лондоне больше месяца, ты начинаешь привыкать к капризам этого города. Ты больше не ругаешься на погоду, будто бы проклинающую всех англичан за только ей ведомые обиды. А просто надеваешь плащ, выходя из дома, и стараешься быстрее передвигаться по темным улицам. Не везде стоят фонари. А те, что молчаливыми стражниками горят случайным путникам, дают слишком мало света. Поэтому рассеять непроглядную тьму в британской столице было некому.

Уолтер Смит по обыкновению вышел из дома раним утром. Он точно был уверен, что сейчас именно раннее утро, потому что имел самые точные часы. Да к тому же был часовщиком. Дождь, всю ночь барабанивший в окно, все не стихал. Но и не усиливался. А это уже было неплохим началом нового дня. В прочем, этот день мало чем отличался от вчерашнего или позавчерашнего. А потому молодой человек шел привычной ему дорогой, задумавшись о самых обыкновенных для него вещах. На улице было ни души, что тоже было делом вполне обыденным.
Но когда до мастерской, где он работал, оставалось каких-то двадцать метров, что-то все же изменилось. Уолтер явственно ощутил чье-то присутствие совсем недалеко. Ощутил чей-то взгляд в свою спину, буравящий, не отпускающий. Обернувшись, он мог заметить скользнувшую за поворот тень. Ее он заметил краем глаза. И наверняка не мог утверждать, привиделся ли ему скрывшийся силуэт или там и правда кто-то был...

Лондон… Долгими осенними вечерами, засыпая и просыпаясь под монотонный стук дождя за окном, начинает казаться, что трудно представить себе более тёмное и мрачное место. Но, несмотря на всё это, англичане любят Лондон. Любят его пронзительный ветер, узкие улочки и бесконечные дожди. По каким-то ведомым им одним причинам, они гордятся местом, от которого у неподготовленных иностранцев бегут мурашки по коже…

Уолтер родился в Лондоне, в нём же и вырос. Вся его сознательная жизнь прошла среди этих серых домов, на столь неприветливых для стороннего наблюдателя улицах. Дождь, холод и мрак, стали постоянными спутниками и хорошими друзьями. Уже более семи лет он каждый день неизменно следует одному и тому же маршруту, вне зависимости от сезона, погоды и времени суток. Сегодняшний вечер не был исключением - Уолтер шёл, укутавшись в дарующий блаженное тепло и защиту от пронизывающего ветра плащ. Шёл и думал о том, что скоро всё это кончится. Впереди его ждало спасение от холода и слякоти – тёплое и уютное помещение мастерской, места, где время летит незаметно, даже несмотря на огромное количество приборов для него измерения вокруг. Пока воображение рисовало эту дарующую наслаждение картину, тело само следовало выверенным за долгие годы, и осевшем уже практически на рефлекторном уровне маршрутом. Приятные мысли защищали от внешних раздражителей не хуже плаща, давая столь желанную возможность абстрагироваться от происходящего и немного пожить в мире иллюзий. Именно во время ходьбы, монотонного повторения одних и тех же движений, воображение работает лучше всего – в голову сами приходят идеи и образы, которые могли бы никогда не появится в другой ситуации…

Время пролетело незаметно – впереди уже виднелась мастерская, ничем не выделяющийся среди тысяч идентичных ей серых построек, хаотично раскиданных по всему городу. Но для него, Уолтера, именно это здание было чем-то большим, не просто постройкой, а мастерской, местом, в котором царящая там атмосфера имеет куда большее влияние, чем стены, подпирающие крышу.

Без всякой на то причины, вдруг стало неуютно – из приятных размышлений он был самым бесцеремонным образом выброшен в суровую реальность. Нечто почувствовав, быть может, чей-то недоброжелательный взгляд, Уолт резко обернулся, обозревая пустое пространство позади. Впрочем, не совсем пустое – было что-то ещё. Нечто неуловимое, промелькнувшее на границе видимости, настолько призрачное, что он не был уверен, что что-то действительно произошло. Пожав плечами, парень пошёл дальше – его ждёт работа.